kotovik

На Пикабу
поставил 900 плюсов и 354 минуса
Награды:
5 лет на Пикабу
782 рейтинг 1 подписчик 4 подписки 1 пост 0 в горячем

И в цирк ходить не надо!

Молодой врач, бежавший из Донецка, рассказал о путинских бандюках и ужасах оккупации

Недавно из ДНР в Мариуполь удалось бежать начинающему врачу.

Точнее, врачу-интерну, поскольку молодой человек попал под оккупацию, не успев получить законченное медицинское образование.

Дмитрий - назовем его так, подлинное имя и фамилию назвать нет возможности, поскольку в оккупации у него остались родственники, поделился впечатлениями от увиденного.

Все «прелести» жизни начались после того как летом прошлого года в Донецк вошла колонна сепаратистов и российских военных из Славянска.

Это был сброд со всего оккупированного Донбасса, а также из России - русские и северокавказские наёмники, идейные шовинисты и праворадикалы, которые шли в бой бесплатно, «профессионалы» - российские офицеры-контрактники, которым было всё равно кого убивать, лишь бы платили деньги.

Контрактникам в теории запрещалось разговаривать с гражданским населением - впрочем, они и не были особо многословны.

Убивали и мародерствовали почти что молча.

С первых же дней началась охота на прохожих: сепаратисты отлавливали всех мало-мальски способных к военной службе мужчин и «добровольно» - приставив к спине автомат - записывали их в ополчение.

Этих «добровольцев» гнали в бой в первых рядах - как живой щит и минный трал, подперев сзади огнём.

Я тоже попал в такую облаву - но спасло медицинское образование.

Помурыжив меня немного в подвале - и получив мое «абсолютно добровольное» согласие служить Новороссии, «сепары» отправили меня в травмпункт: легкораненые долечивались тут, тех кто потяжелее - если их не пристреливали на месте свои же, что, как правило, и случалось, чуть подлечив, отправляли дальше, как правило, в Россию.

Впрочем, рядовым тяжелораненым, это не светило - пуля в голову, «чтобы не мучился» - вот и вся помощь.

Наемники, идейные добровольцы и просто уголовники, пошедшие в ополчение просто чтобы пограбить - все это была в общем-то пена.

Основу «ополчения» составляли российские солдаты- срочники.

Точнее, бывшие срочники, спешно демобилизованные и «добровольно» принятые снова, уже на контракт.

Срочников в чистом виде, именно срочников из России, я видел всего раза два-три.

Особого разнообразия типажей среди этих ребят не было.

Все они были сплошь из российских деревень и умирающих моногородов.

Москвичей и питерцев не встречал среди них ни разу.

Попав ко мне в травпункт, и поняв что остались живы, все они испытывали приступ восторженного словестного недержания - напоминаю, что тяжелые у нас подолгу не задерживались.

Так что рассказов об их жизни в России я наслушался предостаточно.

И послушав, как они жили, я понял, что возвращаться многим из них было по сути некуда.
Охваченный войной Донецк был адом для нас - адом горячим и смертельно опасным.

Для них же он был лучшей возможностью - да, хоть в аду, но кормят, да и какое-то движение есть, есть жизнь, есть даже ощущение собственной нужности, если ты веришь российской пропаганде.

Дома же их ждал ад совсем другого рода - холодный и безнадежный.

Медленное и бессмысленное умирание, в котором нет никакой надежды, нет даже малейшего шанса выбраться из этого болота.

Таких ребят я перевидал сотни.

Потери у россиян - давайте уж называть вещи своими именами, ведь россияне составляли как минимум 90-95% в частях сепаратистов - в ходе боев за Донецкий аэропорт и Дебальцево были колоссальные.

Ребята эти, которые прыгнули из срочников в контрактники, были, конечно, дилетанты. Дешевое мясо.

Элитные части составляли русские и особенно чеченские - точнее, кадыровские, наемники.

Я говорю «кадыровские», чтобы не обидеть чеченских патриотов, воюющих за Украину.
Эти были, конечно, серьезные бойцы.

Возраст от 30 до 40, опыт нескольких войн, кое-кто из русских успел повоевать и в Югославии.

Псы войны, адреналинщики - без войны им просто скучно.

Но таких было мало. Кроме того, с легкими ранениями они ко мне и не попадали - предпочитали получить помощь и долечиваться в своем подразделении, фельдшеры в таких элитных отрядах, как правило, были.

Так что если таких к нам все-таки привозили - то только тяжелых, для подготовки к отправке в Россию.

Таких, если только не явный калека, без рук или ног, отправляли всегда, ценными кадрами не разбрасывались.

Если же было понятно, что воевать он уже не сможет...Ну, тут уже как когда.

По всякому бывало - зависело от того, есть ли кому добиться для такого «трехсотого» отправки или на него все махнули рукой.

Если махнули... ну, в общем, неподалеку от травмпункта всегда было небольшое безымянное кладбище.

Тяжелых во время боев за аэропорт было много.

Тяжелых, с оторванными руками и ногами - по 10-15 в день.

Впрочем, для статистики писали не сколько таких привезли, а сколько отправили в Россию.
Выходило по 1 человеку в день, редко когда по 2, бывало что неделями никого, хотя тяжелораненых везли регулярно. Что происходило с теми, кто в статистику не попал, вы уже поняли.

Кадыровцы постепенно поступать перестали.

Как я слышал, они разобрались в ситуации и организованно уехали в Чечню.

Они умирать не хотят - они приехали убивать и денег заработать, убивая украинцев, а увидев, что тут уж очень легко схватить пулю, предпочли слинять.

Кадыров, по своим каналам их вытащил - они ему нужны в Чечне, я полагаю.

Вообще к своим раненым, даже очень тяжелым, они относились намного внимательнее, чем русские.

Русские - те каждый за себя, каждому наплевать на всех остальных.

Да, так вот - чеченцы уехали.

А остальные попали - вдруг оказалось, что выехать обратно в Россию совсем не просто.
Ну - раненых ещё кое-как вывозили.

А здоровых - не выпускали. Это было похоже на мышеловку.
Молодой врач, бежавший из Донецка, рассказал о путинских бандюках и ужасах оккупации

Недавно из ДНР в Мариуполь удалось бежать начинающему врачу.

Точнее, врачу-интерну, поскольку молодой человек попал под оккупацию, не успев получить законченное медицинское образование.

Дмитрий - назовем его так, подлинное имя и фамилию назвать нет возможности, поскольку в оккупации у него остались родственники, поделился впечатлениями от увиденного.

Все «прелести» жизни начались после того как летом прошлого года в Донецк вошла колонна сепаратистов и российских военных из Славянска.

Это был сброд со всего оккупированного Донбасса, а также из России - русские и северокавказские наёмники, идейные шовинисты и праворадикалы, которые шли в бой бесплатно, «профессионалы» - российские офицеры-контрактники, которым было всё равно кого убивать, лишь бы платили деньги.

Контрактникам в теории запрещалось разговаривать с гражданским населением - впрочем, они и не были особо многословны.

Убивали и мародерствовали почти что молча.

С первых же дней началась охота на прохожих: сепаратисты отлавливали всех мало-мальски способных к военной службе мужчин и «добровольно» - приставив к спине автомат - записывали их в ополчение.

Этих «добровольцев» гнали в бой в первых рядах - как живой щит и минный трал, подперев сзади огнём.

Я тоже попал в такую облаву - но спасло медицинское образование.

Помурыжив меня немного в подвале - и получив мое «абсолютно добровольное» согласие служить Новороссии, «сепары» отправили меня в травмпункт: легкораненые долечивались тут, тех кто потяжелее - если их не пристреливали на месте свои же, что, как правило, и случалось, чуть подлечив, отправляли дальше, как правило, в Россию.

Впрочем, рядовым тяжелораненым, это не светило - пуля в голову, «чтобы не мучился» - вот и вся помощь.

Наемники, идейные добровольцы и просто уголовники, пошедшие в ополчение просто чтобы пограбить - все это была в общем-то пена.

Основу «ополчения» составляли российские солдаты- срочники.

Точнее, бывшие срочники, спешно демобилизованные и «добровольно» принятые снова, уже на контракт.

Срочников в чистом виде, именно срочников из России, я видел всего раза два-три.

Особого разнообразия типажей среди этих ребят не было.

Все они были сплошь из российских деревень и умирающих моногородов.

Москвичей и питерцев не встречал среди них ни разу.

Попав ко мне в травпункт, и поняв что остались живы, все они испытывали приступ восторженного словестного недержания - напоминаю, что тяжелые у нас подолгу не задерживались.

Так что рассказов об их жизни в России я наслушался предостаточно.

И послушав, как они жили, я понял, что возвращаться многим из них было по сути некуда.
Охваченный войной Донецк был адом для нас - адом горячим и смертельно опасным.

Для них же он был лучшей возможностью - да, хоть в аду, но кормят, да и какое-то движение есть, есть жизнь, есть даже ощущение собственной нужности, если ты веришь российской пропаганде.

Дома же их ждал ад совсем другого рода - холодный и безнадежный.

Медленное и бессмысленное умирание, в котором нет никакой надежды, нет даже малейшего шанса выбраться из этого болота.

Таких ребят я перевидал сотни.

Потери у россиян - давайте уж называть вещи своими именами, ведь россияне составляли как минимум 90-95% в частях сепаратистов - в ходе боев за Донецкий аэропорт и Дебальцево были колоссальные.

Ребята эти, которые прыгнули из срочников в контрактники, были, конечно, дилетанты. Дешевое мясо.

Элитные части составляли русские и особенно чеченские - точнее, кадыровские, наемники.

Я говорю «кадыровские», чтобы не обидеть чеченских патриотов, воюющих за Украину.
Эти были, конечно, серьезные бойцы.

Возраст от 30 до 40, опыт нескольких войн, кое-кто из русских успел повоевать и в Югославии.

Псы войны, адреналинщики - без войны им просто скучно.

Но таких было мало. Кроме того, с легкими ранениями они ко мне и не попадали - предпочитали получить помощь и долечиваться в своем подразделении, фельдшеры в таких элитных отрядах, как правило, были.

Так что если таких к нам все-таки привозили - то только тяжелых, для подготовки к отправке в Россию.

Таких, если только не явный калека, без рук или ног, отправляли
Показать полностью
Отличная работа, все прочитано!