invis.unicorn

Текстовая расшифровка:

(эпиграф) "Труд белых не может освободиться там, где труд чёрных носит на себе позорное клеймо". Карл Маркс.

"Один из моментов, всегда привлекавших меня к Марксу и марксизму – это мысль из «Капитала» о том, что труд белых не может освободиться там, где труд чёрных носит на себе позорное клеймо.

Карл Маркс демонстрировал очень глубокое понимание истории Соединённых Штатов; но занятая им позиция – это как раз то, чего левые в США всё ещё не понимают в достаточной степени. У белых рабочих нет возможности освободиться, или, другими словами, у рабочего класса в целом нет возможности освободиться, не развив понимание проблемы расовой дискриминации и её решения.

Термин «чёрный марксизм» может пониматься по-разному; можно вспомнить знаменитую одноимённую книгу Седрика Робинсона, можно понимать под этим термином вклад темнокожих людей в марксизм.

Не было никакого абстрактного «чистого» капитализма, к которому со временем добавлялись бы другие особенности; капитализм с самого начала носил колониальный и глобальный характер. Не было бы развития капитализма без колонизации Западного полушария и работорговли. И этот факт вынуждает нас отказаться от того мнения, согласно которому расовые проблемы и африканский опыт можно анализировать отдельно от происходящего на планете, от происходящего с другими угнетёнными людьми.

Термин «чёрный марксизм» выражает также то, что на развитие марксизма большое влияние оказали Африка, Латинская Америка и Азия, особенно в отношении расового вопроса и так называемого национального или колониального вопроса.

Меня всегда раздражало, когда кто-то из движения за освобождение темнокожих говорил мне, что марксизм – это, дескать, теория белого человека. Это довольно абсурдная позиция. Заявлять подобное при том, что темнокожие люди тоже внесли свой вклад в марксизм – это просто фантастика какая-то.

Я рассматриваю марксизм как теорию эмансипации (теорию освобождения), как основу для анализа истории и общества и как метод мышления.

Одной из проблем, с которой мы столкнулись, стал рост популярности постмодернизма, который, полагаю, является для левых своеобразной раковой опухолью.

Некоторые люди изначально занимались критикой абсолютного экономического детерминизма, что в известном отношении вполне уместно, но затем эти люди ушли от марксизма в направлении постмодернизма, начав практически романтизировать своё поражение.

Я же считаю, что теория должна быть революционизирована.

Задача старшего поколения теоретиков и активистов – способствовать пониманию людьми единства теории и практики. Это то, что мы обязаны сделать.

В течение многих лет происходило обесценивание идеи создания организации, идеи самоорганизации. Похоже, некоторым людям достаточно самоутвердиться за счёт активизма, в то время как в действительности нам необходимо создавать организации, которые будут способны преобразовать общество. Но я убеждён, что со временем молодёжь всё лучше и лучше будет понимать, что именно нужно делать.

Многие из нас рассматривали марксизм, марксизм-ленинизм, маоизм и так далее как готовый план действий и в результате совершили серьёзные ошибки. В некоторых случаях эти ошибки стоили неоправданно большого количества человеческих жизней. Лучшими в своём анализе оказались те, кто понял, что никаких чертежей не было. Есть один только метод.

Становление истины всегда происходит среди меньшинства. Это вовсе не означает, что меньшинство всегда право; но истина начинается с меньшинства, первыми её обычно открывают те, кто ставит под сомнение нечто, считающееся частью установленного порядка.

И это относится как к марксизму, так и к другим вещам: мы должны понимать, что в области теории тоже нужно совершать революции.

Теории развиваются; сначала вы должны их критически воспринять, а затем решить, в полной ли мере они соответствуют текущей реальности.

Это один из самых важных уроков, которые я стремлюсь передать молодёжи, потому что считаю, что марксизм можно развить, но не победить".

Текстовая расшифровка:

"Я думаю, прошли те времена, когда феминизм контрастировал с социализмом и марксизмом. И это хорошо.

Полагаю, проблема заключалась в том, что сам Карл Маркс систематически не проработал «женский вопрос». Не теоретизировал и не осмыслил его как один из ключевых аспектов капиталистического общества.

Когда Маркс говорит о стоимости рабочей силы как специфического товара, его волнует её денежное измерение. Упускать из вида неоплачиваемый труд – это не обязательно ошибочно. Но, поскольку существует необходимость в воспроизводстве самого рабочего класса, необходимо пояснить, что заработная плата должна покрывать не только расходы отдельно взятого человека, что в ней также должны быть учтены все расходы, включая расходы на содержание семьи, детей...

Как известно, Фридрих Энгельс действительно пытался систематически работать над этой проблемой. Недавно в Соединённых Штатах я читала лекции по работе Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства»... и должна сказать, что, несмотря на некоторые возражения, Энгельс блестяще отстаивает идею о том, что социализм есть нечто гораздо большее, чем общественная собственность на средства производства – и Маркс, вероятно, согласился бы с ним.

Социализм также означает общественный контроль за репродуктивным трудом и перекладывание на общественные институты домашней работы. Энгельс прямо говорит об этом: об определении репродуктивной (то есть воспроизводственной) работы, как мы её называем, о придании ей той же ценности, что и продуктивной (производственной), и о важности всестороннего понимания того, как они пересекаются и влияют друг на друга.

Сегодня большое значение имеют: сокращение государственного сектора экономики и массовая занятость женщин в качестве наёмных работниц. И тут возникает вопрос: а как происходит воспроизводство населения? Кто конкретно им занимается?

Что касается труда по уходу. Я бы сказала, что сегодня он имеет двойственный характер. С одной стороны, есть люди, которые с финансовой точки зрения могут себе позволить нанимать частным образом, как правило, женщин-иммигранток или принадлежащих к дискриминируемым расам. За низкую заработную плату и при тяжёлых условиях труда. Это – пример труда по уходу, который оплачивается.

А с другой стороны, есть рабочий класс. Бедные люди, которым не хватит денег, чтобы оплатить такие услуги.

Неолиберализм – это современная глобальная форма капитализма. Он ведёт к падению уровня жизни трудящихся во всём мире. К снижению реальной заработной платы. В то время как небольшая прослойка, состоящая из капиталистов, венчурных инвесторов, квалифицированных специалистов из высокотехнологичных отраслей, менеджеров, чувствует себя очень хорошо.

Но подавляющее большинство населения сталкивается с ухудшением уровня жизни.

Неолиберальные деятели демонтировали социальное государство и дали понять дезорганизованным трудящимся, что те должны решать свои проблемы самостоятельно. Свою цель неолибералы определили как обслуживание финансовых рынков. Затем различные разновидности либеральной идеологии были адаптированы к неолиберальному мировоззрению. С его ключевыми фразами о современности, открытости, глобальном мире, мультикультурализме, разнообразии и расширении прав и возможностей – со всеми этими модными словами. Однако подавляющее большинство осталось в стороне, включая массу женщин, небелое население, людей нетрадиционной ориентации и прочих. Они являются частью рабочего класса. Вот как я это вижу.

Я полагаю, что те люди, которые говорят, что мы должны сосредоточиться только на классовом противостоянии, но не на гендерных проблемах, не на расизме и не на гомофобии, сильно ошибаются. Потому что вопросы пола (а в США, например, ещё и расовые проблемы), не являются альтернативой классу, а тесно переплетены с проблемами класса.

Я думаю, что каждое общественное движение должно провести разделительную линию. Мы должны прояснить, что устали от того феминизма, который сосредоточен на одном только «стеклянном потолке» для женщин на руководящих должностях; что нам надоели экологические активисты, выступающие за капитализм; что нам не близка та форма антирасизма, которая сводится лишь к желанию отдельных лиц прорваться в органы власти разного уровня.

Я работаю с левыми феминистками над тем, что мы называем феминизмом для девяноста девяти процентов. Сужение проблем до преодоления «стеклянного потолка» и тому подобного актуально лишь для одного процента, а нам нужен феминизм для девяноста девяти процентов. Он касается трудовых прав, оплачиваемой и неоплачиваемой работы женщин, иммиграции, проблем небелых женщин, проблем прекариата и так далее.

И мы предлагаем мужчинам, разделяющим этот подход, объединиться с нами".