deanreed

Привет пикабушники.

Это мой дебютный пост. Навеяло постами о вымогательствах. Пост длинный, наболевший.

Меня всегда мучил вопрос, как люди такими становятся и насколько низко можно опустится.

Я не могу вырвать один вопрос из контекста, поэтому расскажу всё по порядку.

Мама жила в маленьком посёлке, на юге Украины, я живу в Израиле. Мы общались каждый день. Я никогда не был маменькиным сынком, скорее наоборот. Чего я только не творил в юности. После моего развода мы очень сблизились, не смотря на большое расстояние.

Не важно сколько человеку лет, и в 50 лет он останется ребёнком для своих родителей. И когда ребёнку плохо он ищет защиту и поддержку у своих родителей. Я не исключение. После 15 лет «счастливого брака» мама собирала меня по частям. Когда я приезжал к ней, мы легко могли просидеть до трёх ночи за разговорами. Соседки, мои ровесницы или на пару лет старше шли за советом к моей маме, вместо своей.

В феврале прошлого года мама пожаловалась на боль в колене. Я не придал этому особого значения, посоветовал сходить к врачу, сделать рентген колена и начать лечение. Мама заверила меня, что обязательно сходит к врачу, а пока чтобы облегчить боль, попросила прислать мазь. Посылка моментально была выслана. Через несколько недель я спросил о враче. Мама сказала, что на рентгене патологий не обнаружили. Врач не знает, что делать. Это похоже на артроз. Лучше пришли ещё мазь. В последствии я узнал, что мама никуда не ходила и не делала рентген.

К лету состояние колена ухудшилось. Я забеспокоился. Ситуацию усугубляли тысячи километров между нами, я только начал работать на новой работе. Отпуск ещё не заработал, денег нет. Я вспомнил о Куяльнике. Одесский санаторий, в своё время был известным на весь СССР своей лечебной грязью и лечением.

В сентябре я получил отпуск, взял не большую ссуду, для лечения и отвёз маму в санаторий.

На следующий день, после моего возвращения в Израиль позвонила мама. Опухоль в колене оказалась злокачественной. Её направили в институт радиологии в Харьков. Сделали биопсию, гистологию и на этом всё затихло. Безрезультатно я пытался выяснить у мамы, что происходит, почему ничего не говорят о лечении. Врачи знали, что она обречена. И никто ничего не сказал.

Я принял решение привезти маму в Израиль. И вот тут началось самое интересное. Мама попросила блоки и стёкла. Главврач, женщина (я не помню её фамилию) принялась кормить завтраками. Она просто не хотела отдавать результаты без взятки. Целую неделю мама выпрашивала стёкла и блоки. (биопсия и гистология делается платно и пациент имеет право забрать материал) В итоге выдавив из мамы полторы тысячи гривен она принесла одно стекло в пачке от сигарет! Без блоков биопсии. Сказала, что собрали мало материала - не получилось. Вершина цинизма? Нет. Мы можем выше планку поднять! Дочь главврача учится в медицинском институте. Приходит к маме на работу, перенять опыт мамы - вымогать деньги у онкобольных. Причём, вымогательство происходит на глазах у больных, в палате, среди бела дня без зазрения совести. Апогей цинизма - стекло оказалось чистым. Когда я отдал его врачам в больнице Ихилов они просто не поверили, что цинизм бывает таких масштабов.

Я не смог ничего сделать. Расшибся в лепёшку, нашёл деньги. Не клянчил в фейсбуке или у родни. Вытянул всё, что было на пенсионном фонде, залез в ссуды. Маме повторно сделали биопсию. Результат показал, что у неё была очень агрессивная форма рака. Шансов на излечение нет.

Мама пробыла в больнице Ихилов чуть меньше месяца. Встретила своё 66 летие и через несколько дней её не стало.

Поражает, что находились «добрые» соотечественники (санитары или уборщицы) которые в моё отсутствие приходили к маме в палату и отчитывали её за то, что она их объедает (видимо руководство больницы не известило их о том, что я оплатил госпитализацию) и в противовес этому, как бы подчёркивая скудность души избранных соотечественников, почти все эфиопы - санитары, уборщики, заходя в палату говорили, что я всё правильно сделал.

Я остался один. С каждым днём я всё больше понимаю, что в мой жизни больше не будет женщины, которая будет меня любить таким, какой я есть. Да, у меня остался сын, подросток. Я очень люблю его. Не задумываясь пожертвую собой, в случае необходимости. Но, он в таком возрасте, что родители отходят на второй план. Он без особого энтузиазма общается со мной, мы видимся раз в неделю. Я понимаю, что у него скоро начнётся новая жизнь.

Берегите своих близких.