Когда-то давным-давно прочитала историю в газете "Моя Семья". Очень она меня тогда тронула. В Интернете ее не найти, поэтому оставлю весь копипаст здесь. Текста будет много, на два поста.
Теперь вы будете меня любить?
Я появилась на свет в красивом селе в Прикарпатье, куда мама с отцом приехали перед родами погостить к тетке. Я родилась раньше срока и сразу заболела пневмонией. Маме нужно было поспеть к началу учебного года в институт, у отца кончался отпуск, а я была нетранспортабельной, поэтому тетка предложила оставить меня и ехать в Сибирь одним.
– Когда сможете, заберете, - сказала она.
Я прожила там 7 лет.
Наверное, это были самые счастливые годы в моей жизни. Тетка с дядей жили вдвоем в огромном доме, окруженном роскошным садом, их дети уже выросли и жили в городе. Тетка была мастерицей на все руки и многому научила меня. А дядя - чистокровный немец, оставшийся в селе с войны, работал учителем в сельской школе. Перед сном тетка рассказывала великолепные сказки, которые потом снились мне ночами. Но больше всего я любила, когда она читала мне письма из далекой Сибири, от мамы, папы и бабушки, которых я видела только на фотографиях.
– Скоро они приедут за тобой, - говорила тетя, - заберут к себе и будут очень сильно любить.
Но время шло, письма приходили все реже, а за мной никто не приезжал.
Ближе к моему семилетию встал вопрос: где я буду учиться, здесь или у родителей? К тому же, серьезно заболела тетя. И тогда дядя собрал меня и сам повез родителям. Никогда не забуду, как мы прощались с тетей, когда заехали к ней в больницу. Она словно чувствовала, что мы видимся в последний раз. Она всей душой любила меня.
– Помни, деточка, чему я учила тебя, - напутствовала она. - Знай, ложь и зависть больше всего вредят людям. И помни, что у человека всегда есть выбор, в какой бы ситуации он ни находился.
♠ ♠ ♠
Сибирь встретила нас мелким дождиком и холодом, хотя стоял август. Мне сразу не понравился маленький, грязный рабочий поселок на краю огромного карьера. Я долго боялась войти в длинный черный барак, вросший окнами в землю, с провалившейся крышей. Испуганно жалась к дяде и никого не узнавала. Когда он уехал, я спросила у родителей:
– Теперь вы будете меня любить?
На что получила ответ:
– Ха! Любовь надо заслужить.
♠ ♠ ♠
Теперь расскажу немного о семье. Главной была, конечно, бабушка, мамина мать (родная сестра тети). Она верховодила, мама ей подчинялась, а отец вообще не имел права голоса. Мужа у бабушки никогда не было, свою единственную дочь она растила одна "в любви и строгости". И еще у нее был очень громкий голос. Казалось, говорить она вообще не умела, а только орала.
Именно она мне сказала, что если я буду плохо себя вести, то меня отправят в детдом, куда сдают всех ненужных детей. Об этом мне напоминали всякий раз, когда я в чем-то провинилась. Иногда она вместе с матерью демонстративно собирала мои вещи, что приводило меня в ужас. Я успокаивала себя тем, что это просто для острастки.
У меня уже был пятилетний брат, которого все называли не иначе как "чудесным ребенком". Мне он сразу показался довольно неприятным типом: постоянно хныкал, сюсюкал и ябедничал. Гулять ходил исключительно с бабушкой. Едва завидев его на улице, дворовые ребята дразнились:
– Я все бабе расскажу!
В семье все сразу решили, что мне веры нет, и объяснили, что я должна себя хорошо вести и гордиться прелестным братом. А если что-то случится, то получать я буду за двоих, потому что старшая. Я плохо понимала, чего от меня хотят, и часто плакала. На меня за это кричали:
– Явилась тут, цаца! - и называли приблудой.
В школу меня собирали в спешном порядке, говорили о непредвиденных расходах и что я "свалилась как снег на голову".
Проблемы в школе начались в первый же день. Я уже читала и писала по-украински, свободно говорила на немецком, а вот русский до этого вообще не слышала. На переменах жалась в сторонке, не зная, о чем говорят дети, а на уроках глазела в окно. Было пролито немало слез, прежде чем я начала хоть что-то понимать. Естественно, дома меня постоянно ругали за плохую учебу и ставили в угол коленями на гречку. Но скоро я стала отличницей, и в этом большая заслуга моей учительницы.
♠ ♠ ♠
Но однажды перед Новым Годом я случайно услышала, как мама укладывала брата спать, а тот спросил ее, когда они выполнят свое обещание и сдадут эту "паскудницу" в детдом? Мама ответила, что так сразу не получится, ведь что скажут люди? Брат захныкал. Тогда она сказала:
– Ладно, как только она опять что-нибудь натворит, сдадим.
Я жутко испугалась и не спала всю ночь - боялась, как бы они не стали собирать мои вещи.
А когда пришла из школы, брат подбежал и радостно передал мамины слова. И добавил: ра я получаю трепку за двоих, то, если он что-нибудь сделает плохое, меня тут же сдадут в детдом.
Два дня продолжалась борьба с братом: я бегала за ним по пятам, подбирала брошенные вещи, следила, чтобы он не разбил посуду, и старалась во всем угодить старшим. Я была на грани истерики и, как следствие, схватила "двойку". Когда учительница спросила у меня дневник, в моей голове взорвалось: "ДЕТДОМ!!!" И я начала дико кричать, ревела в голос, топала ногами. Умоляла не ставить мне это "двойку", обещала завтра же все выучить. Учительница очень удивилась, сказала, что завтра будет завтра, а сегодня каждый получает то, что заслуживает, и забрала дневник.
Когда всех отпустили по домам, мне она велела остаться и спросила, не бьют ли меня дома. Я долго молчала. Помнила наказ не позориться и ничего никому не рассказывать. Но в конце концов со слезами во всем призналась. Учительница сказала: домой пойдем вместе. Но я решила, что так будет еще хуже, ведь я опозорю родителей. И, когда она вышла из класса, схватила портфель и убежала. Я была уверена, что теперь-то уж меня точно сдадут, и решила, что в детдом поеду сама. Сразу из школы отправилась на вокзал. Там у кассирши спросила, как добраться до города, и стала ждать электричку.
А тем временем учительница, не найдя меня в классе, пошла к нам домой. Там обнаружилось, что из школы я не приходила. Учительница резко поговорила с родителями, и меня стали искать. Быстро нашлись ребята, которые видели меня, зареванную, идущую в сторону станции.
И вот когда уже объявили электричку, на перрон выбежал отец. Он схватил меня и потащил домой. Я не упиралась, у меня началась жуткая апатия. Было абсолютно все равно, что произойдет дальше, хотя в глубине души я понимала, что натворила нечто ужасное.
У наших ворот уже собралась толпа. Бабка с матерью схватили меня и утащили в дом. Сквозь крики я услышала голос учительницы:
– Только не смейте бить ребенка!
Едва за нами захлопнулась дверь, как на меня обрушился град ударов. Я не закрывалась. Но когда они взяли шланг от стиральной машинки с медным набалдашником на конце, не выдержала и стала кричать. Всыпав мне хорошенько, они поставили меня в угол коленями на горячую гречку и сказали, что так я буду стоять всю ночь. Было очень больно и обидно, а вокруг бегал брат и радостно хлопал в ладоши. Когда все стали ложиться спать, я попросила попить. Потянувшись за стаканом, вскрикнула от резкой боли в правом боку и упала в обморок.
Очнулась уже на кровати. На кухне горел свет. Взрослые обсуждали, кто виноват, что у этого "выродка" переломаны ребра. Уснуть удалось только под утро. Всю ночь меня сильно рвало. В школу я, естественно, не пошла. А к вечеру поднялась высокая температура. "Скорую" решили не вызывать: никому не хотелось сидеть в тюрьме из-за меня. Отец пытался вступиться за меня, но бабка сказала:
– Не сдохнет! Отлежится и ничего страшного.
Выздоравливала я долго. Иногда ко мне подбегал брат и тыкал новой игрушкой в больной бок. Жаловаться было бесполезно, все считали, что я наговариваю на чудесного ребенка. Несколько раз приходила учительница, но ее не пускали ко мне.
♠ ♠ ♠
В школу я вернулась только к весне. Учительница сразу же отвела меня к школьному врачу. Та обнаружила незаживший кровоподтек, а под ним - следы перелома нескольких ребер. Вызвали директора и завучей. Хотели сразу же идти за родителями, но учительница сказала, что тогда меня наверняка опять изобьют. С родителями разговаривал участковый. После этого дома меня стали называть "постылая". Я не знала значения этого слова и со слезами отвечала:
– Да не остылая, я - горячая!
Чтобы быть честной до конца, признаюсь, что не была белой и пушистой. Я бегала по улицам с мальчишками, все время куда-то влезала и падала, а младшего брата ненавидела всей душой, стараясь побольнее ущипнуть, посильнее пихнуть. Я мечтала о любви родителей и считала его главной помехой. Когда меня наказывали из-за него, я говорила, что уеду к тетке. Но мне отвечали:
– Да она рада, что от тебя избавилась, - кому нужен чужой ребенок?
Весной пришло известие о смерти тети. Так я окончила первый класс.
Прямая дорога под забор.
В 10 лет я была девочкой довольно крупной и развитой не по годам, поэтому, когда пришли первые месячные, жутко растерялась. Мать с отцом были на работе, дома сидела только бабка, но ей я ничего не хотела говорить: боялась, что начнет орать.
Полдня я просидела дома, а потом она сама все заметила и начала допытываться, где я была и что делала. Я плакала, отвечала, что оно само, но бабка не верила. И тогда я совершила ошибку, которая впоследствии оказалась слишком дорогой. Уже тогда я уяснила, что не надо говорить правду, - надо говорить то, что от тебя хотят услышать. И когда бабка спросила, совал ли мне кто-нибудь туда х.., я ответила "да!"
Она завопила, заохала и произнесла такие вещи, что до сих пор уши вянут. А я тупо твердила:
– Да, да, да...
Дав пощечину, бабка заперла меня в чулане. Я уже подумала, что легко отделалась. Но тут с работы пришли родители, и такое началось! Потом мать схватила меня и потащила в травмбольницу. Там толстая женщина-гинеколог, осмотрев меня, обругала мать и сказала, что никакого полового акта не было, а созналась она с перепугу, потому что все наседали. Всю дорогу домой мать молчала, а дома мне сказали, что я бесстыжая тварь, если такое фантазирую. Бабка добавила, что раз созналась, значит что-то было, ведь жопу и рот не проверишь. И еще - что у порядочной девушки раньше 16 лет этого быть не может, а раз есть, значит, кому-то дала.
После этого в свой адрес я ничего не слышала, кроме как "шалава" и "подзаборница". Гулять не пускали вообще. А через месяц потащили к гинекологу опять, но уже потому, что ничего нет. Бабка решила, что я беременна. Взрослые женщины считали меня слишком маленькой для менструации, а вот для половых сношений - в самый раз!
В больнице та же самая женщина-гинеколог опять ругала мать, сказав, что девочка еще маленькая, поэтому цикл нерегулярный, и велела матери заткнуться и не морочить голову.
♠ ♠ ♠
Но беда не приходит одна. В конце лета случилось страшное. Меня послали в погреб за картошкой. Я набрала ведро и стала вылазить, но тут брат захлопнул крышку. Я до сих пор не знаю, специально он это сделал или нечаянно. Тяжелая железная крышка ударила меня по голове, раздробила три пальца на левой руке. От резкого удара лестница подо мной проломилась, и я рухнула вниз. Падая, сломала обе ноги. Но самое ужасное, что острый обломок деревяшки впился мне в промежность и разорвал влагалище.
Я не знаю, сколько пролежала в темноте. Пришла в себя от яркого света и боли. Когда стали спрашивать, что случилось, я ответила как есть. Но мне не поверили, решили, что я, как всегда, оговариваю брата. Оказывается, он столкнул крышку, испугался и убежал, а на вопрос, где я, ответил: убежала с мальчишками. Тогда бабка решила, что меня изнасиловали и скинули в погреб. Пока ждали "скорую" и милицию, я лежала на лавке. Уже не чувствовала боли от многочисленных травм, было лишь невыносимо стыдно: каждому, кто подходил ко мне, бабка демонстрировала, что у меня между ног.
В больнице я пролежала долго. вскоре выяснилось, что никакого насилия не было, это всего лишь несчастный случай. Но от сотрясения мозга начались сильные головные боли, ухудшилось зрение, а речь вообще нельзя было разобрать из-за заикания.
♠ ♠ ♠
Когда вернулась домой, состоялся серьезный разговор с матерью и бабкой. Они сказали, что теперь-то уж мне "точно прямой путь под забор - ноги раздвигать за стакан бормотухи", потому как "целки нет" и ни один нормальный парень меня замуж не возьмет.
– Не будешь ведь ты, - говорили они, - всем протокол экспертизы показывать. Да и не поверит никто. Ведь у каждой бляди своя история как она такой стала.
Хлеще обиды у меня еще никогда не было. Я обругала их, как могла, последними словами. Бить меня в тот раз побоялись.
Я замкнулась в себе, грубила старшим, кидалась на всех, как дикая. Всю злобу вымещала на брате, которому от меня совсем не стало житья. Рвала его тетради и книги, бросала в тарелку пауков, швыряла песком в глаза, выбила несколько зубов. А однажды столкнула в речушку. И крикнула:
– Если утонешь - тебе же лучше, а выберешься и нажалуешься - убью ночью камнем.
К счастью, брата спасли прохожие. Он промолчал, сказал, что упал сам, но с тех пор стал патологически меня бояться. Меня регулярно наказывали, но было все равно. Я словно не чувствовала боли. Бывало, во время наказания придумывала план очередной жестокости. Я тупо мстила. Это было ужасно...
У меня не может быть первого мужчины.
Видимо, поняв, что допустили просчеты в воспитании, и опасаясь за жизнь "чудесного ребенка", родители начали меня лечить. Психиатры, невропатологи, логопеды, санатории, профилактории... В какой-то момент мне даже показалось, что меня наконец-то начали любить. Я имею в виду мать. Отец интересовался только рыбалкой и мотоциклом. Бабку к тому времени я уже стойко ненавидела: с этим не смогли справиться ни психологи, ни успокоительное. Иногда я замечала: когда мама хотела приласкать меня, она словно стеснялась бабки. При ней мать старалась обращаться со мной строго. Ревность к брату не исчезала, но мы изредка даже играли вместе. Одноклассников я быстро догнала и опять стала отличницей.
Вскоре старый барак снесли, и мы получили две квартиры в одном подъезде:себе и бабке. Но она все равно постоянно была с нами. Все чаще бабка мне напоминала о кошмаре моего детства. Был такой случай: однажды мальчик из 10 класса, который давно мне нравился, пригласил меня в кино. Я была на седьмом небе от счастья и стала отпрашиваться у бабки, а она заявила:
– Так ты что, ложиться под него собралась?
Когда ко мне приходили подружки, бабка садилась рядом. На мою просьбу оставить нас отвечала: какие могут быть секреты? И уж не о кобелях ли мы тут собираемся болтать? Естественно, подружек как ветром сдувало.
В процессе написания письма я честно пыталась вспомнить, говорили ли мне когда-нибудь, что я - лучшая, называли ли доченькой?.. Но с грустью поняла, что так меня называли лишь в письмах на Украину. Но зато я не смогла вспомнить, чтобы хоть раз наказали или как-то обозвали брата, даже когда он в раздевалке зажал в угол девочку и стал грубо щупать. Родители тогда встали за него горой, утверждая, что "она сама напросилась". Мать с бабкой часто надоедали учителям, считая, что их "чудесного ребенка" незаслуженно обижают и ставят низкие оценки. Даже когда ему было 14 лет, во дворе его дразнили "я все бабе расскажу".
♠ ♠ ♠
Успешно окончив школу, я легко поступила в престижный вуз в областном центре, подальше от дома. Там в первый раз по-настоящему влюбилась. Мне было почти 17, ему - 21. Мы с ним е спали, но к концу первого курса он предложил мне выйти замуж. Узнав об этом, мои родители сказали:
– Если ты не позвонишь ему и не скажешь, что между вами все кончено, мы сами позвоним и расскажем его родителям, какой шлюхой ты была раньше.
Я взмолилась:
– Вы не сделаете этого!Ведь вы же знаете, что это неправда!
– В том-то и дело, что не знаем, - отрезала мать. - Мы при это не присутствовали. И помни: у каждой бляди своя история!
– Дурочка, мы же тебе добра желаем! - гнусно улыбнулась бабка.
Мне было жутко даже представить, что мой любимый узнает обо всей этой грязи, ведь он считал меня чистой и невинной. Поэтому я полностью подчинилась и сделала, как приказали. Если бы вы знали, чего мне стоило произнести: "Не люблю. Прощай."
Больше я не могла учиться в вузе, не могла ходить с ним по одним коридорам. И в разгар летней сессии забрала документы. Меня без экзаменов приняли в институт в соседнем городе, так что я могла жить дома - "под присмотром".
Летом я встретила старого знакомого, того самого, что однажды пригласил в кино. Он сказал, что до сих пор неравнодушен ко мне, и предложил встречаться. Я сразу предупредила, что сейчас мне очень тяжело после расставания с любимым человеком и он будет для меня только отдушиной. Но парень был полон решимости покорить мое сердце.
Он нежно целовал мои изуродованные пальчики, которых я всегда стеснялась, и этим меня покорил. Я согласилась на близость с ним, потому что решила: если у меня не может быть первого мужчины, то какая разница кто будет вторым. Через полгода я поняла, что жду ребенка. Он сразу же решил, что мы должны пожениться. Со своими родителями договорился, а когда я сообщила своим, поднялся жуткий скандал.
– Забрюхатела, сволочь! - это мамочкины слова.
– На аборт ее пинками! - орала мерзкая старуха.
Но я ответила, что этот ребенок родится, хотят они того или нет. Могу выйти замуж и без их согласия. Узнав, что родители жениха - состоятельные люди, они начали готовиться к свадьбе. Из разговоров я поняла, что им не дают покоя деньги будущего свекра.
Продолжение в следующем посте.
