SufetrOst

Часть 1 - https://pikabu.ru/story/maski_12_6441282

Логика, рациональность отступили. Страх и паника овладели мной. Когда не знаешь причины это выбивает из колеи. Не дает сосредоточиться. Я знаю, что паника в критической ситуации самое гиблое дело. И я всегда думал, что случись что, я смогу оставаться хладнокровным и рассудительным, спокойным и невозмутимым, поскольку это является ключом к решению проблемы. На деле все иначе. Ссыкливая тряпка. Ненавижу. Посмотрите на меня: лицо бледное, руки трясутся, в глазах читается только одно: отчаяние. Искусственное дыхание? Скорая? Просить помощи прохожих?

Дальше как в тумане. Вокруг меня суета, слезы, обвинения и утешения. Но они вокруг меня. Внутри - пустота. Я даже своих мыслей не слышал. Прострация – неподходящее слово, но это первое что приходит в голову.

***

Я не пролил слез на похоронах (хотя честно пытался), не горевал как это принято, но по-своему. Мне по-настоящему было жаль ее родителей, но сам я принимал ее смерть как данность. Ее отец винил меня, мать даже не переставала рыдать. Я же перематывал последние пару минут ее жизни вновь и вновь. Счастье, спокойствие и бог знает что еще я чувствовал в те минуты. Задачка со звездочкой: найдите иронию.

Надежда. Вера в лучшее. Расскажите мне как это здорово. Убедите, что это не яд, убивающий нас годами и связывающий руки. Что за черным обязательно будет белое, за ночью последует день. Заставьте надеяться. Надеяться и верить.

Отупляющая боль внутри. Не от потери человека, и даже не от утраченной надежды. А от того, что познал это чувство. Было бы гораздо легче отпустить Кэт, жить дальше. С другой стороны: страдать честнее.

***

На годовщину смерти принято навещать могилу. Будто ей не все равно. Будто ты не тешишь свое самолюбие, тем что заботишься о ней. Пришли ее родители. Под тихий плач ее матери я думал о том что бы Кэт мне сейчас сказала. Наверняка то, что я хотел бы услышать. Прощение, поддержку и бог знает что еще. Я мысленно произнес: спасибо.

Нужно было что-то сказать. Может какое-нибудь воспоминание о ней, не знаю. Ее отец пустыми глазами смотрел на меня.

Молчание затягивалось. У вас когда-нибудь было такое чувство, что вы сейчас находитесь не там, что вам срочно, сию же минуту нужно куда-то уйти, убежать подальше от всего что вас окружает, но не знаете куда? Когда все вокруг осточертело само по себе, только лишь потому что существует вокруг вас? Что это за нездоровая страсть сменить обстановку, окружение?

Я бегу. Бегу наяву и в мыслях. Кладбище уже позади. Что-то соленое течет по щекам. Вслед за Кэт? Может, лучше уже не будет? Бог знает что еще ждет впереди. Глаженые рубашки с утра, пиво с коллегами по работе и семейный отпуск на побережье? Я смогу. Должен. Оправдание жизни: этого бы хотела Кэт. Бег замедляется, переходя в шаг. От себя ведь не убежишь, верно?

Не заметил, как добежал с окраины почти в центр города. С неба льет, будь здоров. Капли, одна за другой, стекают по лицу. Безразлично шлепаю по тротуару, забыв про лужи.

Помоги прохожему, что спрашивает дорогу, кинь мелочь бродяге, переведи старушку через дорогу. Давай, сделай вид что тебе не плевать. Доброта по умолчанию. Забота об окружающих как привычка. Славный малый, подумают они.

***

Мать. Единственный близкий мне человек. Единственный, которого я хочу сейчас видеть. Вряд ли она меня понимает. Но нутром все чувствует, я думаю. Ох уж этот материнский инстинкт. Врожденная забота о потомстве. Жалко ее, у нее есть я.

Когда вокруг царит хаос, просто необходимо, чтобы кто-то обнял тебя родными руками и сказал, что все будет хорошо.

Дома, как всегда, царит уют. Тепло домашнего очага согреет тебя, даже если ты долбаная снежная королева. Пахнет чем-то вкусным. Еще не раздевшись, слышу с кухни:

- Кушать будешь?

Подумать только, насколько эти слова пропитаны обыденностью. Два слова, которые вытаскивают меня из пропасти. Вокруг может начаться конец света, небо и земля поменяются местами, а мать все равно спросит: кушать будешь? Все отступает на второй план. Хочется обнять мать… и поесть.

На кухне она стоит у плиты и чего-то там размешивает. На меня уже не обращает внимания. Стоит спиной, вся в делах и заботах. Главное, чтобы ее сын был здоров и сыт. Остальное мелочи.

- Как хорошо дома – говорю. Она повернулась.

- Садись уже, не стой в дверях - нарочито строго отвечает она.

Как же хорошо, что у меня есть такой человек, как мама. Как же я люблю ее – думаю. Вслух не произношу, у нас в семье это как то не принято. В смысле выражать свои эмоции. Мы все понимаем молча, слова не особо нужны. Более того, я ни разу не слышал от моих родителей слов любви. Но я всегда знал, что они любят друг друга. По поступкам видно, по отношению. Однажды мой отец сказал мне: меня можешь не любить, даже ненавидеть, но свою мать береги и люби всегда, потому что такой человек у тебя один, его никто заменить не сможет. Немного наиграно конечно сказал, и странно от него было слышать такие слова, поскольку он был чрезвычайно сухой и практичный человек, который никогда не давал слабину своим эмоциям.

Задумавшись, я уже и забыл что не один на кухне. Вот что значит витать в облаках, постоянно теряешься в реальности. Вернул меня в реальность звук. Точнее грохот. Упала кастрюля с супом прямо на пол. Упала прямо из маминых рук. Мама тоже упала.

Опять. Я выбежал на крышу, слезы уже не сдерживаю. Рыдаю как сопливая девчонка. Что за дикая ирония: убивать тех, кого любишь? Каким бы я нигилистом себя ни считал, как бы себя и окружающих не уверял в собственном безразличии ко всему на свете, все равно считал что любовь в жизни – главное. А теперь, если я переживу все это, весь мрак который сгущается надо мной, все, что предстоит пережить после смерти двух любимых людей, если в конце концов найду человека которого смогу полюбить, его я тоже убью? Смотреть в корень проблемы, в причину. А причина – я. Смогу ли я лишить человека жизни, чтобы удовлетворить свое желание любить? Или единственным выходом будет лишиться жизни самому? Вот крыша, вот я, вот внизу промокший асфальт.

Врачи разводили руками и отводили взгляд. Сердечный приступ, говорили они. Снова похороны, снова слезы, снова куча ненужных фраз.

***

Отец. Слава богу я его терпеть не мог. Когда у двух людей одинаковые недостатки, характер, они не могут поладить. Два одинаковых кусочка паззла, соединишь, только грубой силой и криво. Однако беды сближают.

Подружиться с отцом, найти друзей, хобби, работу. Улыбаться. Улыбаться искренне. Вообще вести себя как в фильмах со счастливым концом. Найти девушку, а не замену Кэт. Надеюсь она улыбается сверху.

Я старался изо всех сил. Ради матери. Ради Кэт. Может это было банальным взрослением, а может я промыл себе мозги, чтобы спасти себя. Или надежда как зараза расползлась по мне, убивая неокрепшие ростки ненависти, или бог знает что еще. В любом случае: жизнь – то, что ты себе вообразишь.

Я шел по набережной неторопливым шагом, щурясь от заходящего солнца и улыбался. Я любил каждого человека на земле.

Ложка кофе, 3 ложки сахара, кипяток, молоко. Достать из холодильника пожевать. Что угодно. Пара заголовков новостей, посмотреться в зеркале, улыбнуться. Рецепт моего утра.

Воскресенье. Старый диван – сегодня мой лучший друг. Ноутбук, забугорный сериал с интригующим сюжетом – мое решение на сегодня уйти от реальности. Я полностью в своем распоряжении.

Любишь одиночество? У меня для тебя плохие новости. Ты интроверт, социопат, отшельник. Я люблю одиночество, люблю побыть самим собой без необходимости надевать очередную маску. Чей-то веселый друг, молчаливый коллега по работе, заботливый сын, бесячий брат, добрый прохожий, любящий парень и бог знает кто еще. Если вы представили себе актера, сидящего перед трельяжем, примеряющего античные маски , выражающие грусть, радость, удивление – вы ошибаетесь. Это даже не совсем осознанно. это как улыбнуться маленькому слюнявому карапузу. Если тебе улыбается малыш, ты не скривишь гримасу в стиле «куда прешь» или «как же я устал». Нет, ты улыбнешься в стиле «привет, маленький карапуз!». Это не двуличность, это многогранность.

Телефонный звонок. – Привет! Ты дома? Как насчет сходить в кино вечером? Или может погуляем? Или может посидим где-нибудь в кафе? – звонко доносится из динамика. Знакомьтесь, Кэт. Моя девушка. Совершенно верно. Таковая имеется. Пара слов про нее: веселая, умная (по настоящему умная, что редкость сегодня). Маска романтика. Любящего парня. Про маску циника и социопата она не в курсе. Хорошо, отвечаю я, сходим в кино. До встречи.

Давайте разберемся. Я не притворяюсь. Маски – условное обозначение. Бриллиант более подходящее определение, но тошнит от одной мысли, когда начинаешь сравнивать то что видишь в зеркале с граненым алмазом, таким чистым и прозрачным, таким непорочным. Двуличность. Нет. Многоликость. И все это во мне. В каждом из нас.

Представьте типичную пару подростков. Летний вечер, двое гуляют по парку, держась за руки. Мило болтают ни о чем. Небо – градиент голубого и розового. Мимо проходят точно такие же парочки. Точно так же держатся за руки. Точно также болтают ни о чем. Фильм, на который мы пошли – дешевая слезовыжимающая драма. Что-то там про девушку из неблагополучной семьи и парня-инвалида из богатой. Будто у них там любовь. За сюжетом я особо не следил, больше любовался Кэт. Так интересно наблюдать, как в полумраке кинозала воображение само дорисовывает изгибы и контуры ее лица, доводя почти до идеала и без того милое личико, обрамленное светлыми волосами, спадающими на плечи. Высокий лоб, голубые глаза, пухленькие щеки, маленький подбородок и улыбка, в которую невозможно не влюбиться. Нереальная красота, до которой, однако, можно дотронуться.

- Жаль, - вздохнула Кэт выходя из зала, - потратили время и деньги. Фильм паршивый, честно говоря.

- А чего ты хотела?

- Ну, эмоций, романтики, наверное, не знаю.

Я не нашелся что ответить. Я же люблю, по крайней мере стараюсь. Когда мы только познакомились, она было написала мне что порезала палец на работе (работала она в парке на аттракционах). Как так получилось – без понятия, даже не спросил. Я примчался (на другой конец города) чтобы перевязать ей долбаный палец, купив по дороге перекись и бинт. На тот момент не потому что хотел, а потому что должен. Для кого то это само собой разумеющееся, для меня – что-то нелогичное, что-то нелепое и бестолковое. Но когда я перевязывал ей палец, она смотрела на меня так, как никто до этого.

План созрел почти мгновенно. – Идем, - говорю я, прибавляя шаг. Крыша, звездное небо, бутылка вина – рецепт нашего вечера. Полумрак – как в кинозале, тишина. И небо. Здорово вот так ни о чем не говорить, но думать об одном и том же. И смотреть туда. Слова тут не нужны. Не нужно отвлекаться на разговоры когда смотришь на звезды. Боже упаси сказать что-то вроде: посмотри как красиво, как думаешь оттуда на нас кто-то смотрит? Не портьте момент, я вас умоляю. Звезды завораживают. Несколько секунд, и вот вы уже думаете о чем то вечном, о великом. О масштабах и бесконечности Вселенной, о своей ничтожности по отношению к миру. Все проблемы куда-то уходят, маски сняты.

Мы стоим. Наши взгляды устремлены вверх. Она прижалась спиной ко мне, мои руки сомкнулись у ее живота. Я чувствую тепло ее тела, запах ее волос. Чудесный запах, такой сладкий и такой родной. Хочется растянуть этот момент настолько, насколько возможно, потерять счет времени. Но эмоции переполняют . Она повернулась ко мне, глаза её блестели. Мы посмотрели друг на друга в предвкушении поцелуя. Ее губы дотронулись до моих, я почувствовал их жар, их сладость. Руками я прижал ее к себе, ее ладони грели мне лицо. В свежем ночном воздухе стояла тишина. Город спал.

Напрашивалось одно слово. Паршивое слово, если произнести его вслух. Люблю. Как можно вообще описать это чувство одним словом. Сразу запахло попсой, обручальными кольцами и походами в супермаркет воскресным утром. Такое слово заездили, сраные медиа, будь они прокляты. Произнеси я его вслух – провалиться мне на месте, настолько жалко оно будет звучать. Поэтому я промолчал.

Простояв так вечность мы спустились на улицу. Трамвайные рельсы остыли, улицы отдыхали. Так же держась за руки мы шли Каждый из нас погрузился в свои мысли. Почему я с Кэт? С ней не нужно заполнять тишину бесполезным шумом. И хочется надеяться что она настоящая. Надеюсь на ней нет маски.

***

Несколько знакомых, которых называешь друзьями. Ты ведь не фрик? Родственники, куда же без них. Праздник – отголосок старых традиций, пустая формальность, повод разбавить пресную жизнь красками алкоголя.

- С днем рожденья! С днем рожденья! С днем рожденья! – кричат вокруг. На каждом лице улыбка, глаза пытаются искренне сиять. Кто-то зажег бенгальские огни. Ты задуваешь свечи на торте, прибавляешь к возрасту плюс один. Совершеннолетие, сопровождаемое шутками любимой тети, что вот он, жених подрос, и друзей, о скорой защите Родины. Незатейливые подарки, пожелания имениннику – на этом формальная часть заканчивается, и праздник превращается в обычное застолье. Ближе к ночи все разошлись, оставив грязную посуду и звон в ушах. Осталась только Кэт и мама.

Очень хотелось выйти из дома. Требовалась доза тишины и одиночества. Я вышел во двор и сел на детские качели. Сладкое послевкусие праздника напрочь отсутствовало. Еще год позади. Еще плюс один. Скучная арифметика. Ворчишь как дед старый, – сказала мне мама с утра. А я и не спорил.

В кармане лежала пачка с последней сигаретой. И правда не так плохо, Витя. Я закурил. Ночное летнее небо затягивало непроглядной чернотой. Во дворе не было ни души, только кто-то курил на балконе в доме напротив и также разглядывал еще видимые звезды.

Вышла Кэт. На ней было то же синее вечернее платье что и весь вечер. Хотела всем показать какая она у меня женственная и элегантная, хоть я и говорил что не люблю всю эту мишуру. Но тут она выиграла. Смотрелась действительно шикарно, ловя завистливые взгляды друзей. Сейчас на ней поверх была моя кофта.

Подойдя, она молча уселась рядом и подала мне ветровку. На улице и правда стало прохладно.

Ты молодец, справился – сказала Кэт, гладя меня по плечу. Еще пару часов назад ее было не узнать. Мама принимала ее как родную, родственникам не терпелось нас поженить. Располагала к себе искренней улыбкой и умением поддержать любой разговор. А сейчас она простая и лаконичная. Здорово когда женщина умеет молчать.

Докурив сигарету, я встал и посмотрел на нее. Взял за руку. И возникло такое чувство, будто я у нее как на ладони, будто она видит меня насквозь. Чувство облегчения, необычайной легкости. Поймала всех тараканов в моей голове, посадила в банку и с любопытством наблюдает. Где-то глубоко в душе я кричал: я тону, спаси! Ее взгляд сейчас - мой спасательный круг.

На секунду, легкая как порыв ветра, мелькнула надежда: вдруг судьба и правда существует. Вдруг она тот человек, который спасет меня от меня самого. Ангел-хранитель, если хотите.

- Давай прогуляемся, погода располагает, отвлечешься немного – предложила Кэт.

- Скоро польет как из ведра, – ответил я, подняв голову.

- Плевать, - отрезала Кэт. Ну что тут можно ответить.

Изредка проезжающие машины – отрезвляющее напоминание о том что город жив, как бы не хотелось обратного. Мы идем, говоря вполголоса, почти шепотом, не нарушая покоя пыльных улиц.

- Знаешь, мне иногда кажется, что ты играешь. В смысле как актер. Даже мы с тобой – проронила с каменным лицом Кэт, - игра с непонятными правилами. Смотрю на тебя и вижу какую-то маску, что ли. Не знаю.

Ухмылка. Тяжелый вздох.

- Давай сыграем с тобой в игру. Съешь хлопья на завтрак. Выбери носки под цвет рубашки. Придумай себе принципы. Или одолжи чужие. Тоже самое с мечтой. Построй башню из камней на берегу и созерцай. Сфотографируй. Ищи себя в книгах. Познавай мир. Читай новости из тех мест где не была и не будешь. Путешествуй. Дождись заката. Смотри и восхищайся. Не забудь сфоткать, - я почувствовал что повышаю голос, - выпей с друзьями в пятницу. Или не пей. Стань полезным обществу. Покажи в соцсетях что ты счастливая, успешная и любимая. Улыбайся. Приготовь ужин. Посмотри документальный фильм. Поверь, что есть смысл. Или не верь. А просто делай потому что делаешь. Это неважно, потому что у этой игры нет правил. И название у нее одно.

Я замолк. Так меня обычно заносит в собственных мыслях. Но не вслух. Точка кипения, если хотите.

- Репетировал? Но тебе меня не обмануть. Ни капли не поверила. К чему эта наигранная ненависть к жизни? В твоих глазах больше страха, чем ненависти. Тебе что, так сложно поверить, что можно быть просто счастливым? Поверь мне, ты сможешь.

Представьте: на полной скорости несется поезд. Груженый бревнами, углем и бог знает чем еще. Махина сносит заглохшую на путях легковушку. Вопреки ожиданиям она сама сходит с рельс. Повсюду рассыпанный уголь, истерзанные в щепу бревна. Локомотив – бесформенный кусок железа. Я – машинист поезда, вылетевший через лобовое стекло без шансов выжить.

Представьте фокусника-иллюзиониста, который шокирует весь зал, заставляя верить в магию, чудо и бог знает что еще. Представьте менеджера этого фокусника за кулисами, со скучающим лицом думающего, где подешевле достать еще кроликов для фокуса со шляпой. Для него все это не ново. Нужно просто каждый раз хлопать своего подопечного по плечу и говорить что он славный малый. Так лучше для всех.

Я молчу. Нет, не так. Я затыкаюсь. Глядя Кэт в глаза, воспроизвожу ее последние слова в голове. Стоп. Перемотка. Сначала. Стоп. В споре рождается истина. Для меня она стала ясна как божий день.

- Я люблю тебя, - негромко произнес я.

На глазах ее стояли слезы. Она улыбалась. Стало даже немного неловко. Я подошел к ней, прикоснулся обеими ладонями ее сырых щек и поцеловал. Все звуки исчезли, время остановилось. Момент был так сладок, что я ничего не понял. Ее руки вдруг отпустили мое лицо и постепенно сползли вдоль ее тела. Губы ослабли, тело обмякло, будто из него вытащили стержень, который держал ее на ногах. Если бы я ее не держал, она бы упала. Я положил ее, придерживая голову. На лице застыла улыбка. В глазах стояли слезы. Она не дышала.