Художник: Я художник!
Рабочий: А по-моему, ты говно!
(Художник тут же побледнел, как полотно,
И как тростинка закачался
И неожиданно скончался.
Его выносят.)
Д. Хармс,
«Четыре иллюстрации того, как новая идея огорашивает человека, к ней не подготовленного»
1
Жил-был скульптор по дереву. Жил он в уезде, был известен и зарабатывал на жизнь своим ремеслом. Его фигурки и статуэтки были известны даже в столице, но только в очень узком кругу. Мастер всегда выполнял работы в срок и делал в точности то, что его просили, будь то статуя царя, маленькая кошечка или четырехрылый павлинопаук. Все, что ему нужно было – время, инструменты, дерево и точное описание.
И мастер совсем не был дураком. Он проработал в этой сфере уже пятнадцать лет и знал, что клиент практически никогда не знает, чего хочет. Раз за разом скульптор убеждался, что если работать без уточнений, то клиент будет недоволен, а дерево будет испорчено. Так произошло и в этот раз.
-По-моему это какая-то карикатура, а не скульптура! Вы не скульптор, а говно! – возмущался полный мужчина. Он заказал деревянную статую губернатора для небольшого городка, в котором он был мэром. Почему деревянную, спросите вы? Все просто – губернаторы меняются часто, а камень – это на века. Вот и приходится для экономии мест под памятники обходиться деревянными идолами, которые легко сжечь при появлении новой власти.
Скульптор вздохнул и поправил очки:
-Поэтому я и позвал вас на предварительный смотр. Я взял описание губернатора дважды: в первый раз – когда ко мне приехал ваш служащий с заказом, а второй – когда я приехал к вам за авансом…
-И за эти деньги вы вырезали такое чудовище?! – продолжал возмущаться мэр. Он любил возмущаться – его житейский опыт подсказывал, что это лучший способ получить то, что хочешь. Ну или по крайней мере скидку.
-Прошу вас меня дослушать, уважаемый, - мастер достал два свитка, - в обоих случаях мне сказали, что губернатор высок, худощав, у него длинные кучерявые волосы и что он не носит парик. Мне описали его родинку на носу, количество морщин на лбу, длину усов...
-Ну и где усы? – неугомонно спросил мэр. Он любил перебивать людей – они терялись, не знали, что ответить. И после этого легко было убедить их, что неправы именно они.
-Дело в том, уважаемый мэр, что в одном случае, мне сказали, что у губернатора нос картошкой, а в другом – что у него нос прямой. Во втором описании упоминалось, что его губы полные, а в другом – тонкие, как нить. Служащий говорил, что его правый глаз косит вправо, а казначений – что влево. Знаете, я профессионал. Я творил до того момента, пока мне не понадобились точные данные. Можете мне сказать, как выглядит губернатор?
Мэр задумался. «Какие, к черту, губы? Какой у него был нос? Я помню, как он грозно навис надо мной, как выступили на лбу его пять морщин. Одним глазом он смотрел на меня, а другим – на бумаги…»
-Губы у него полные, а нос – прямой. Глаз косит вправо, - через минуту ответил мэр. Он не был уверен, но молчать – значит опозориться. Ни один политик не будет молчать, когда ему задают неудобные вопросы.
-Хорошо. По моим прикидкам через неделю скульптура будет готова, можете прислать телегу, чтобы ее забрать.
Когда мэр ушел, мастер посмотрел на календарь. Завтра у него состоялась встреча с губернатором. Вопрос, который он хотел задать – лишь предлог. Скульптор был профессионалом, а это значит, что работу он должен сделать в лучшем виде. Если что вдруг не так – за пять дней он переделает скульптуру с нуля.
Он не был оскорблен возмущениями и оскорблениями мэра. Творение для него было работой, способом зарабатывания денег. Он не вносил свои эмоции и свое сердце туда, где нужны были твердая рука и холодный разум.
2
Жил был скульптор по дереву. Жил он в пригороде столицы, в стареньком домике, доставшемся ему от скончавшейся год назад бабушки. Скульптор сразу увидел в ее смерти шанс вырваться из области и прославиться сначала на всю столицу, затем – на всю страну. А там уже рукой подать до всего мира.
Сегодня был важный день. Художник был одет в свой лучший костюм, его волосы были прилизаны до такой степени, что почившая бабушка не смогла бы его узнать. Впрочем, справедливости ради, стоит отметить, что она бы не узнала его и так, поскольку не видела никогда. Не видела, не говорила, а потому и любила: дамой она была злопамятной и вычеркнула из наследников всех, кто когда-либо что-то плохое для нее сделал. Даже кота, который всего лишь пролежал на ее ноге на пять минут дольше, чем она хотела.
Сегодня была первая выставка его скульптур. Художник увлекался современными течениями – экспрессионизмом и сюрреализмом. Часто он создавал из дерева какую-то непонятную штуковину, после чего сидел перед ней часами, пытаясь дать имя. Когда в его крынке кончалось молоко, скульптор выбрасыл неназванные творения в печку, чтобы не тратить больше времени впустую.
В полдень пришли первые гости. Уважаемые господа и дамы из ближайших к пригороду районов пришли полюбоваться на юного гения – коим художник без тени стыда и совести назвал себя. Он ходили, восторгались, задавали вопросы и глубокомысленно кивали, делая вид, что поняли глубинную суть произведения. Некоторые из них собирались в группы и спорили, что хотел сказать автор. Художник лишь многозначительно улыбался и проходил мимо, задав самому себе вопрос – а что именно он хотел сказать той или иной скульптурой.
В один миг все голоса стихли. В помещение вошел старый, опытный критик. Старику было лет шестьдесят от роду. С самого детства он поражал всех своими точными эстетическими комментариями. Сама судьба твердила ему – критика была призванием. Он добился известности в считанные годы после окончания гимназии, написав разгромный обзор на последний роман популярного писателя. Даже те, кто читал роман и был восхищен им, меняли свою точку зрения, прочитав этот обзор. Автор же, прочитав сие творение, сжег все свои черновики и уехал в глушь – искать настоящего себя.
Старик огляделся и неодобрительно крякнул. Он подошел к одной из скульптур, покрутил ее в руках и сказал:
-По-моему вы не скульптор, а говно.
По залу пронеслась череда вздохов ужаса. Так вздыхают, когда человеку внезапно выносят смертный приговор. Несколько господ побледнело, а одна дама потеряла сознание.
-Да-с? – спросил художник. Он дрожал весь внутри, но это был не страх, нет. Это была ярость! Как этот наглый старикашка посмел встать на его пути? Ответ родился сам собой, - а по-моему это вы не критик, а говно. Старое, как мамонтово. Вы не можете идти в ногу со временем и не понимаете, что сейчас истинное искусство, а что, как вы сказали, говно.
Вторая волна вздохов прошла по залу. В этот раз сознание потерял юноша, адъютанат старика. Последний лишь пробормотал что-то нечленораздельное и вышел из помещения.
Художник вскоре стал всемирноизвестным. Почему он не перестал творить после мнения столь опытного человека? Потому что ему было плевать на чужое мнение. И плевать на собственные скульптуры. Все, чего он хотел – это всемирная слава. И он ее получил.
А что критик? А критик после такого обвинения отошел от дел и скончался через полгода, постарев на двадцать лет.
3
Жил был скульптор по дереву. Ну как скульптор – просто любил вырезать фигурки. Бывало, идет себе по полю, смотрит на небо – и раз, бегом домой. Потому что в голову пришла Идея. Жег свечки одну за другой, щепки от скульптур – но сидел ночь напролет и вырезал. Любил он это дело. Не так, как любит юноша, ухлестывающий за юной гимназисткой, чтобы залезть ей под юбку. Не так, как кошка любит молоко. Эта любовь была честной, искренней, которую чаще встретишь в любовных романах, чем в жизни. Скульптуры были для него всем – смыслом жизни, успокоением, утешением. Погибла вся капуста – он идет вырезать, чтобы успокоить нервы. Родился племянник – а он уже полирует деревянный меч для будущего маленького богатыря. Дождливый день, когда ни погулять, ни урожай посадить? И снова он делает красивую раму для картины, думая, везти ли ее на ярмарку или заказать картину для себя?
Жил творец в небольшой деревеньке, в которой все знали друг друга. И был у него друг детства. Они вместе ходили в школу через лес, вместе играли в снежки, обсуждали девушек. У друга не было таланта к скульптуре – но он и не завидовал. У него были свои интересы, своя жизнь. Женился вот недавно. И все хорошо было в его браке, да только теща мозги полоскала – то не так, се не так. И кулаком не стукнуть – тесть был тем еще богатырем, хоть и в возрасте, - и не сбежать, своей избушки-то еще не было. Вот и приходилось ему терпеть изо дня в день. А плохие вещи, как вы знаете не хуже меня, накапливаются, как деготь в бочке. И однажды они доходят до края.
Пили как-то в кабаке скульптор и его друг. Последний пил много, пытаясь затопить ту смоляную жижу, что налила ему в душу теща. Пил кружку за кружкой и изрядно захмелел. Скульптор же пил мало и вырезал человечка из небольшой палки. Посмотрел на это друг и увидел счастливое лицо скульптора. И вскипела его душа: у человека нет ни жены, ни ребенка, а он сидит счастливый, словно ему и не надо ничего. Словно он получил от мира все. А ведь семья нужна всем, и работа нормальная. И решил друг помочь ему:
-Оставил бы ты, друже, свои игрушки деревянные. Ведь ты ж не скульптор, а поделки твои говно, - сказал «товарищ». Творец, услышав такое, замер, - семью бы нашел, устроился бы в кузню работать – там руки всегда нужны. А ты деревяшки портишь. Бесполезным делом занимаешься. В люди не выбьешься. А племянник вон твой заноз нахватался. Не доведет тебя до добра твое дело паршивое, бросай это. Можешь ко мне в конюшню устроиться, я тебе подсоблю. И девку найдем тебе какую-нибудь, вон например у соседки дочь-краса. Уломать сможем, если человеком станешь.
Племянник действительно нахватался заноз, но справедливости ради стоит отметить, что источником был не меч творца, а самодельные перила, которые зять сам сделал на «отстаньте, у меня много работы».
Скульптор допил кружку пива, расплатился и тотчас же ушел. На душе было погано. Он вспомнил радостное лицо племянника, когда подарил ему меч.
«Поделки твои – говно», - отдалось в голове.
Красивое коромысло, которое он подарил на свадьбу сестре. Легкое и удобное, крепкое и надежное.
«Поделки твои – говно», - вновь эхом прозвучали в голове слова друга.
Стол резной, из цельного гигантского заморского пня. Достать его было трудно, но как не подарить роскошную вещь своему лучшему другу на свадьбу?
«Поделки твои – говно», - не умолкал голос в голове.
Пришел он домой, взял бревнышко в одну руку, нож в другую. Закрыл глаза, чтобы увидеть образ. Но увидел лишь тьму, в которой звучали слова – «поделки твои – говно».
Друг же пропил последние гроши и пошел домой. Ударил кулаком тещу, словил тумаков от тестя. Про друга-творца он вспомнил только через неделю. «Надо бы проведать, как он там» - решил он. "А то уже неделю и на полях, и на улицах не видно, небось, снова со своими деревяшками возится". Нет, он не считал себя неправым, но вдруг обидел ненароком. Извинится, скажет, что хотел помочь, попробует подчеркнуть свою правоту, но уже на трезвую голову. Парню все равно нужна и семья, и нормальная работа.
Нашел он творца в мастерской. Качался скульптор на веревке в метре от пола, а рядом лежала табуретка. Резная, сделанная им самим, когда он оборудовал мастерскую.
Будьте внимательны к своим словам. Сердце человека такое же хрупкое и красивое, как хрусталь. Творец отдавал всего себя своей страсти, а вырезание по дереву для него было всем. Оскорби его прохожий – неприятные мысли бы мучали его, но не более. Слова же лучшего друга, которому он верил во всем – убили.
