Предыдущая часть:
Монгольские войны. Эпизод V. Желтый крестовый поход.
Пост настолько большой, что без оглавления не обойтись:
- Предыстория предыстории.
- Предыстория.
- Откуда мы все это знаем?
- Сила империи.
- Батый - "добрый принц"?
_____________________________________________________
1227 год. Во время похода против тангутской империи Ся (в районе Северного и Западного Китая) после беспрерывных и повсеместных войн умер Чингисхан. Казалось бы, народы разных уголков континента могли вздохнуть с облегчением, но это был еще далеко не конец, а вполне себе только начало. После себя великий правитель оставил не только могущественную империю и сильнейшую армию, но и Закон. И этому Закону по задумке создателя должны были подчиняться все люди (именно - ВСЕ люди), а его навязывание и наставление народов мира на «путь истинный» ставилось в задачу преемника Чингисхана - его третьего сына
Угэдэя, ставшего новым великим ханом.
Предыстория предыстории.
К тому времени первые поколения монгольских владык, обуреваемые манией величия, считали себя избранниками Вечного Неба, которые подчинят своей власти Вселенную и, объединив, умиротворят ее. Понять истоки этой концепции можно: если вчера твои люди ходили в рванье, доили кобылиц, охотились на сурков и при случае грабили корованы, а сегодня восседают в шелковых юртах и катаются на аргамаках в дорогой броне, сложно не увидеть в этом знак провидения.
По такой логике любой независимый правитель должен был рано или поздно покориться. Если же он отказывался, даже будь он королем Франции, багдадским халифом или японским сиккэном, такой правитель считался безрассудным мятежником, которого ждет расплата. Что характерно, некоторых расплата все-таки постигла.
Предыстория.
Еще во время завоевания Государства хорезмшахов Чингисхан выдал своему старшему сыну Джучи улус (удел), в которые входили западные территории империи плюс те, что необходимо было завоевать в будущем. Этот улус стараниями потомков Джучи разросся и ныне известен нам как Золотая Орда.
После разгрома Хорезма Чингисхан потребовал от сына выступить в поход на запад, но Джучи уклонился от похода и умер при довольно загадочных обстоятельствах на несколько месяцев раньше отца. Весь его улус перешел в наследство многочисленным детям, соответственно – внукам Чингисхана.
Перед смертью великий дед в обход правила старшинства среди своих внуков – детей Джучи - выбрал Бату и поставил его во главе отцовского улуса, несмотря на то, что его брат Орда-Эджен был старше него. Это, вероятно, тоже было проявлением принципа Чингисхана в выборе людей по способностям, благодаря которому тот же Угэдэй в свое время был объявлен наследником в обход двух старших братьев.
После уничтожения Империи Цзинь в Китае Угэдэй, держа в памяти заветы отца, рассудил, что праздность мирной жизни для монгольского народа-войска во благо не пойдет. Посему в 1235 году был созван курултай (съезд знати и сильных мира сего), на котором в числе прочего целями для вторжения выбрали Корею и государства Ближнего Востока.
Монгольская империя и три цели вторжений по решению курултая 1235 года: 1. Европа, 2. Ближний Восток, 3. Государство Корё.
Но самым главным постановлением было решение о начале похода против вечерних (западных) стран: в их числе упоминаются народы канглов, кипчаков (половцев), башкир, русских, мадьяр (венгров), асов (алан), черкесов, булгар и других (Сокровенное сказание 270). Соединенные войска всех улусов под командованием царевичей должны были перейти реки Урал (Чжаях), присоединиться к корпусу десятизвездочного генерала Субэдэя, который уже некоторое время воевал там с волжскими булгарами, затем переправиться через Волгу (Адил) и начать неистово покорять все попадающиеся на пути народы.
Цели похода и Улус Джучи (будущая Золотая Орда). Остальные части Монгольской империи показаны темно-синим.
Откуда мы все это знаем?
Как правило, об истории кочевников известно мало, так как редкое племя степняков широко пользовалось письменностью. Поэтому в основном то, что мы знаем об их истории, пришло к нам через авторов сопредельных со степью стран. Например, походы скифов Партатуи и Мадия пришли к нам через греков и ассирийцев, восхождение хуннского вождя Модэ передали ханьские историографы, а историю «бича божьего» Аттилы мы знаем от римлян и готов. Но это касается бесписьменных и предположительно бесписьменных народов.
К средневековью же у кочевников появилась собственная письменность, которой, впрочем, для передачи истории все же предпочитали устные сказания о богатырях и мудрых ханах. Вот так бы все полимеры и были успешно просраны или гиперболизированы в сказоньки-прибаутки, но все же монголы отличались от своих предшественников тем, что время от времени что-то все-таки записывалось. Очевидно, монголы прекрасно понимали, что того, что построил Чингисхан и его преемники, в истории никогда не было.
Это же понимание было и у авторов соседних народов Китая и мусульманского мира, которые такое усиление вчерашних «степных дикарей» не могли не заметить. Что касается европейских стран, то в этом случае источников меньше, но и там они имеются в виде описаний, например, опустошения Венгрии и докладов послов, отправленных на восток.
Еще одной группой сведений является ряд работ позднего средневековья и начала нового времени, созданных в государствах-преемниках улусов уже почившей к тому времени Монгольской империи. В первую очередь речь о тимуридском Туране, раздробленной Монголии и Узбекском ханстве.
Поэтому о походе против вечерних стран, который иначе назывался «кипчакским походом», нам известно из множества источников, часть из которых записали непосредственные очевидцы этих событий.
Итак, перед нами четыре основных группы источников:
1. собственно монгольские
2. восточные
3. европейские
4. поздние
К первой группе относится «Сокровенное сказание монголов», составленное примерно в 1240 году, по всей видимости, Шихи-Хутуху, приближенным Чингисхана, воспитанником его матери. В своих последних главах оно затрагивает и поход царевичей на вечерние страны. Еще одним важным источником является Юань-ши (история династии Юань), которая была составлена к 1370 году. Несмотря на упор на дела коренного улуса, там затрагивается и история удельных владетелей, в том числе «чжу-вана» Бату.
Основные восточные работы – это «История завоевателя мира» Джувейни, «Сборник летописей» Рашид ад-Дина, «Краткие сведения о черных татарах» Сюй Тина и Пэн Дая, а также несколько работ армянских историков.
К европейским писателям, многие из которых воочию столкнулись с нашествием монголов, относятся Юлиан Венгерский, Магистр Рогерий, Фома Сплитский. Но самыми известными являются работы Плано Карпини и Гийома Рубрука, которые лично отправлялись в путешествия вглубь империи. Разумеется, часть «кипчакского похода», в которой военные действия велись против русских княжеств, нам известны во многом благодаря русским же источникам – Ипатьевской летописи, Лаврентьевской летописи и т.д.
Сила империи.
Цель ясна – покорить вечерние страны, вопрос: какими средствами это будет исполняться?
В интернете (и не только) уже долгие годы не угасают споры по поводу численности и состава корпусов вторжения. Как современными, так и средневековыми авторами называются числа от 30 тысяч до 600 тысяч человек. Диапазон слишком широкий, но истина, вероятно, как всегда где-то посередине. Ясно только что численность войска империи в западном походе не была постоянной, и не может быть адекватно определена в каждом отрезке времени.
Очевидно, коренной улус монголов не выставлял половины и даже трети из своих войск (иначе бы не говорилось о «старших сыновьях»), которые к моменту смерти Чингисхана насчитывали около 130 тысяч человек, не считая контингенты уйгуров, карлуков, киданей и других добровольно присоединившихся народов.
Однако, при своем появлении Улус Джучи – правое (западное) крыло империи – принял в свое подданство множество местных кочевых племен – наследников Кимакского каганата, племенных союзов канглов и народов востока Кипчакской степи, о численности которых можно только гадать. Так как западный поход был основной задачей именно Улуса Джучи, а покоренные территории должны были войти в его состав, очевидно, что почти вся мощь этого правого крыла империи должна была быть брошена на войну с «вечерними странами», не ограничиваясь только «старшими сыновьями». Скорее, наоборот, по обычаю оставались только младшие сыновья «отчигины», а все боеспособное население шло воевать. Тем более что оборонять удел необходимости не было – с юга и востока Улус Джучи граничил с другими частями пока еще единой в своей политике Монгольской империи, а на севере жили только разрозненные племена охотников и оленеводов, не представлявших угрозы. Не надо забывать, что и Улус Чагатая (в Средней Азии) отправил свои тумэны для подкрепления имперского войска.
Кроме того, как бы это ни было странно, армии империи во время похода не только не сокращались от естественных причин, но и напротив – росли. Поверженные враги добровольно-принудительно становились «под ружье» и шли воевать с народами, о которых до того имели мало представления. Так известно, что в войсках Бату и других принцев на запад продвигались мордва, башкиры, половцы, русские и другие. Еще во времена их деда «монгольские» войска в каждой следующей военной кампании становились все более и более разношерстными: Чингисхан вел на войну не только монголов и их соседей по востоку степи, но и киданей, уйгуров, карлуков, китайцев, туркмен и т.д.
Известно, что численность и состав войск подвергались ротации во время похода. Например, Берке (будущий правитель Улуса Джучи) упоминается в качестве участника похода только в 1238 году (через два года после начала кампании). А части под командованием Гуюка и Мункэ были отозваны на родину после взятия Киева в 1240 году. Такие пополнения / разгрузки войск во время ежегодного весенне-летнего отдыха были необходимы для сражавшихся по нескольку лет подряд воинов.
Также нужно обратить внимание на этих самых принцев. Известно, что хан Угэдэй хотел сам выступить в поход, но его переубедил племянник Мункэ, сын младшего брата хана - Толуя, заявив, что старшие сыновья в их лице сами справятся с «вечерними странами», а хан может спокойно развлекаться дома. Список этих «старших сыновей» впечатляет:
От Улуса Джучи:
1. Бату (глава Улуса Джучи)
2. Орда-Эджен (старший сын Джучи), будущий правитель Синей Орды
3. Их братья Шибан, Тангкут, Берке
От Центрального Улуса:
1. Гуюк (старший сын великого хана Угэдэя), будущий великий хан Монгольской Империи
2. Кадан (брат предыдущего)
3. Мункэ (старший сын регента Толуя), будущий великий хан Монгольской Империи
4. Бучек (брат предыдущего)
От Улуса Чагатая:
1. Бури (внук Чагатая, правнук Чингисхана)
2. Байдар (сын Чагатая)
От Левого крыла:
1. Аргасун (сын Эльджигидая, племянника Чингисхана)
Кроме этого, в войсках находились части под командованием Кулкана – сына Чингисхана, единокровного брата Джучи, Угэдэя, Чагатая и Толуя. По логике вещей старшие принцы - по крайней мере, Гуюк, Мункэ, Бури (а возможно и каждый царевич) - должны были командовать соединением из разряда тумэн (10 тысяч воинов), так как известно, что они регулярно проводили самостоятельные операции, даже оспаривая главенство Бату, для чего должны были обладать соответствующей силой. Причем было бы логично ожидать, что именно силы центрального удела под командованием ханского сына Гуюка были более боеспособными и хорошо оснащенными, чем силы недавно покоренных народов, составлявших большинство населения Улуса Джучи или Улуса Чагатая.
Также нельзя забывать о том, что упомянутые командующие шли на помощь уже имевшемуся на западе корпусу Субэдэя – старого товарища Чингисхана, который уже некоторое время воевал на западном фронте с поволжскими народами. Того самого, что разбил русско-половецкое войско на Калке в 1223 году. Под его руководством третье поколение Чингизидов, которое уже совершило «пробу пера» во время уничтожения Империи Цзинь, должно было еще больше закалиться, чтобы продолжать военные традиции своих отцов и деда.
Империя Цзинь и Восточное Ся, уничтоженные Угэдэем, Толуем и царевичами до начала западного похода.
Исходя из всего этого, можно присоединиться к распространенному мнению о том, что в войсках Бату и других принцев крови в пиковый момент было 100-150 тысяч человек. Сторонники версии о малочисленности имперских войск (плюс-минус 30 тысяч юнитов) твердят о невозможности прокорма такой толпы в условиях средневековья. Например, тут Численность татаро-монгольских войск. Исследователи, которые берут в учет только производительность пахотных земель Руси, совершают ошибку, считая, что все войско империи маршировало колонной класса «поздний Наполеон» только по территории русских княжеств, в то время, как мы знаем, что корпуса монголов и зависимых народов успешно воевали по трем-четырем фронтам.
Такие исследователи не учитывают, что армия Монгольской империи воевала не так, как армии, к примеру, Александра или Цезаря, когда войско одним корпусом двигается по вражеской территории и оставляет небольшие гарнизоны в ключевых пунктах. Корпуса монголов отличались на войне мобильностью и гибкостью, они двигались раздельно, проникая малыми группами вглубь вражеской территории и объединяясь только для решения крупных задач, таких как, например, осада Козельска и битва с венграми при Шайо.
Не зря Чингисхан делил все войско на подразделения от тумэна (десятка тысяч) - до просто десятка, при этом каждая боевая единица должна была справляться с возложенными на нее задачами. Действительно, зачем тащить на условный городок Х тумэн, если там легко справится сотня? Такой подход способствовал тому, что распыленные по местности, как споры, монгольские отряды покрывали обширные территории, не оставляя в тылу нетронутые области.
Поэтому войны империи зачастую имели такой вид: корпуса монголов по разным маршрутам подходят к границе владения, дают бой местному правителю, а после победы рассыпаются по местности, опустошая все непокорные селения/кочевья, которые попадаются на пути, и оставляя запуганное и слегка прореженное население. Если возникнет необходимость, то по указанию из «штаба» разрозненные части молниеносно объединяются в единый кулак. Таким образом, часть войска кормится за счет неприятеля, без существенного снижения боевых способностей.
К примеру, Рашид-ад-Дин пишет, что после покорения Волжской Булгарии «царевичи, составив совет, пошли каждый со своим войском облавой, устраивая сражения и занимая попадавшиеся им по пути области». Посему войны Монгольской империи были больше похожи на маневренные войны двадцатого века, чем на войны древности, средневековья и Нового времени.
Таким же образом действовал полутора веками позже великий Тамерлан, который в борьбе с потомками Джучи привел в степь гораздо более крупное войско, чем Бату и Субэдэй сотоварищи.
Дробление войск, видимо, служило почвой для многочисленных свидетельств о победах европейцев над агрессором – от Евпатия Коловрата и герцога баварского до Ярослава из Штернберка и австрийского ополчения. Вероятно, были какие-то победы над малыми силами монголов, но эти вероятные локальные успехи никак не повлияли на продвижение степняков вглубь Европы. В настоящее время принято считать, что монголы за время своего похода на вечерние страны не потерпели ни одного крупного поражения, в отличие от, например, фиаско при Айн-Джалуте в Палестине во время Ближневосточной кампании двадцатью годами позже.
Разделение армии и грамотное ее использование подразумевали под собой отличное знание местности – расположение городов, рек и речных бродов, горных перевалов и т.д. Здесь выходит на первый план знаменитая разведка монголов: еще до начала боевых действий полководцы империи уже прекрасно понимали с кем, как, где и даже когда им придется сражаться. На ум сразу приходят этакие монгольские ниндзя-полиглоты, шляющиеся по лесам и полям и подслушивающие чужие разговоры. На самом деле все было проще – уже упоминавшиеся перебежчики из вражеских стран с готовностью выдавали все нужные сведения.
Вообще тема коллаборационизма в период монгольских завоеваний заслуживает отдельной статьи: всяческие обиженные действующей властью, алчные лица с гибкой моралью, запуганные местные жители или военнопленные шли на службу монголам в промышленных количествах. Истории Елюй Люгэ, Пусяня Ваньну, Плоскыни, Махмуда Ялавача, Рогерия, болоховцев, силяоских мусульман, атабеков Ирана, которые вовремя поняли расклад сил и перешли на службу империи, показывают размах «пособничества интервентам». Сам факт того, что эти перебежчики всегда находились, говорит о том, что командование монголов прекрасно осознавало и использовало цезаревскую максиму “Divide et impera” («Разделяй и властвуй»).
Некоторую специфическую информацию вроде наличия пастбищ, устройства крепостных стен и замков, вычисления приближенных к вражескому двору лиц могла добыть особая категория подданных хана – послы. Почему особая? Потому что послов у монголов было много, и их услугами охотно пользовались. Причем часто их роль выполняли перебежчики. Так Рашид-ад-Дин упоминает о том, что Угэдэй отправил 30 посольств ко двору венгерского короля. Вероятно, эти посольства избороздившие просторы могущественной тогда Венгрии дали достаточно информации для логистического плана вторжения: за тридцать поездок можно было каждую кочку и ручей Паннонской степи на карту нанести.
Кроме того, важной специфической задачей посольств было нахождение повода для войны. Просто так нападать на кого попало было не по фэншую даже в средневековье, поэтому для соблюдения всех обычаев войны для ее начала нужен был повод. А какой повод может быть лучше, чем убийство послов, обладавших священным для монголов статусом? Послов, которые мало того, что еще гости, так еще и высокопоставленные. Нет, ребята, таких трогать полнейший харам.
Поэтому имперские правители и командующие вкладывали в уста послов довольно провокационные речи, обращенные к потенциальному врагу. Обычно их смысл сводился к тому, что правитель, принимающий посольство, если у него есть хоть капля мозгов, не будет артачиться, взглянет правде в глаза и безоговорочно признает власть божественного правителя, правящего от имени Неба. Немудрено, что особо темпераментные правители (такие, как хорезмийский шах, киевский князь, корейский ван, венгерский король или японский сиккэн) иногда срывались, и сгоряча рубили послам головы, а уже через несколько месяцев видели у себя в окне делегацию гостей из внезапно ставшего ближним зарубежья. Это же означало, что послы поневоле еще и играли в своеобразную монгольскую рулетку – никогда нельзя быть уверенным, что терпение потенциально вражеского правителя не закончится именно на тебе.
Так, маленько отвлеклись, теперь дальше о силе монгольской армии. Касательно снабжения: у войска имелся огромный обоз, в котором гнали стада лошадей и отары овец без числа. Войско поддерживало форму в облавных охотах, когда зверей загоняли десятки тысяч воинов, построенных в широкое, постепенно сужающееся вокруг какого-нибудь леса кольцо. Кроме того всегда можно было реквизировать продовольствие у непокорного местного населения в любых количествах, не заботясь о судьбе этого самого населения.
Монгольский воин – это вообще отдельный разговор. Жизнь кочевника жестока и сурова безо всяких войн, поэтому каждый боец закален и привычен к нужде и неудобствам. А учитывая то, что вся история Степи – это натурально перманентная война, то становится понятно, что ни один монгол не растеряется, обнаружив себя в орущей «Ура» конной лавине.
Армейская дисциплина была просто железной, воины боялись своих предводителей куда больше, чем любых врагов из-за системы круговой поруки, когда за каждый твой косяк будут отвечать сослуживцы и/или родня, и отвечать самым суровым образом. Нельзя даже представить ситуации, случившейся с Александром, когда его войска, развращенные вместе со своим царем персидской роскошью, отказались идти дальше Инда под предлогом усталости, удаленности от родных краев и прочих соплей. Этой же дисциплиной воины империи отличались от своих европейских современников – в спонтанные самоубийственные атаки во имя чести им бы никто пойти не дал, если бы это не отвечало тактическим интересам. Кроме того, из-за этого своего благородства во время боя европейская знать часто и представить не могла, что есть в природе такой прием как имитация бегства с заманиванием в засаду, за что платила кровью на Калке, Легнице, Шайо.
Часто забывают о том, что монголы и прочие кочевники в основной массе не стереотипно субтильные азиаты, а чисто антропологически довольно крепкие и сильные люди. Они конечно не шведы или голландцы, но по сравнению с другими азиатами монголы и сейчас выделяются ростом и весом. Еще бы – всю жизнь обилие мяса и молочных продуктов во все приемы пищи и борьба, скачки и стрельба из лука как национальная идея из кого угодно сделают богатыря за несколько поколений. Наверное, поэтому, к примеру, в Японии с 2003 года из пяти чемпионов-сумоистов – четверо граждане страны с населением едва за 3 миллиона человек.
И не следует думать, что воины монголов – это рабская масса, которую гнали на убой по щелчку пальцев за просто так. Мы знаем, что в походе 1/5 добычи шла в пользу великого хана, 1/5 – для предводителей похода, и 3/5 доставались простым воинам и офицерам, что было довольно большой долей, учитывая то, сколько они успевали награбить. Война на чужбине была рискованным, но прибыльным делом для каждого.
В общем и целом успех монгольской армии, которая десятки лет люто, бешено разгибала все живое на континенте, можно объяснять не их количеством или превосходством в вооружении, а триадой разведка-дисциплина-логистика.Без этих трех столпов войско кочевников на большом промежутке времени гроша ломанного не стоило. Так в итоге и получалась самая хорошая, годная армия своего времени.
Отдельно нужно сказать о еще одном немаловажном факторе: царевичи-командующие походом ненавидели друг друга. По крайней мере, можно говорить о двух фракциях: Бату с братьями против Гуюка, Бури и Аргасуна. Роль детей Толуя во главе с Мункэ неясна, но, видимо, они, как и их отец, остались в стороне от конфликта и старались примирить враждующие стороны.
После захвата Киева между двумя сторонами разгорелся конфликт, а Бату рапортовал хану в метрополию примерно следующие слова:
“Повелителю мира, нашему государю и дяде посылаю привет! Надеюсь здравствуешь ты, наши двоюродные деды, дядья и братья. Силой Вечного неба мы сокрушили одиннадцать закатных стран и народов. Решили это дело как следует отпраздновать, а заодно покумекать, возвращаться к родным онгонам или же идти дальше на запад распространить закон и благодать.
Под это дело, как принято, шаман освятил чашу, которую я, как самый старший из присутствующих, без заднего умысла и поднял. Тут у группы наших родственников по совместительству высших командиров во главе с твоим сыном и моим двоюродным братом Гуюком, как говорится, пригорело. Они, мягко говоря, усомнились в моем праве поднимать чарку и говорить тост первым, оскорбляя меня и моих близких последними словами.
Я человек спокойный и рассудительный, раньше терпел их выходки, старался не раскачивать лодку в ущерб нашему общему делу, но теперь-то пора и честь знать. Так что прошу рассмотреть их поведение, желательно по всей строгости.”
Такие люди как Гуюк и Бури, в лицо называвшие Бату выскочкой, были очень опасными врагами – Гуюк был старшим сыном великого хана Угэдэя, а Бури – наследником Чагатая, старшего в роду Чингизидов. Видимо, в роли авторитета-дядьки выступал старый воин – снискавший себе славу великого полководца Субэдэй, который сумел впрячь лебедя, рака и щуку в одну повозку, которая ураганом прокатилась по Восточной Европе.
Батый - "добрый принц"?
Не лишним будет пробежаться и по личности сначала, по-видимому, номинального, а потом и реального предводителя похода. Бату был всего лишь одним из около 40 внуков Чингисхана, даже не старшим в своей семье. Но, судя по всему, он обладал некоторыми личными и политическими качествами, раз уж он сначала стал в обход старшего брата правителем Улуса Джучи. А затем из правителя глубокой провинции он превратился в повелителя огромного удела, который диктовал условия всей империи, по сути, став вместе с ханом Мункэ первыми лицами во всей великой державе. И в этом продвижении по карьерной чингизидской лестнице ему очень поспособствовал победоносный поход на запад, где он проявил себя грамотным стратегом и сумел избавиться от оппозиции мажора-Гуюка.
Теперь к вопросу о заглавии. Почему он назван «добрым принцем»?
В поздних источниках авторы его называли Саин. Дело в табуизации, на востоке часто нельзя было упоминать умершего человека по имени. Саин – это прозвище, которое Бату получил по итогам своего правления, им его и стали называть потомки. В переводе с монгольского применительно к человеку это означает «хороший» или «добрый». До сих пор в монгольском и бурятском языке приветствие звучит как «Сайн байна уу?» / «Сайн байна», что значит примерно «[все ли] хорошо[ у Вас]?».
Почему же он тогда «добрый принц», а не «добрый хан»? Ведь еще Карамзин писал: «Там, именуясь Ханом, утвердил он свое владычество над Россиею, землею Половецкою, Тавридою, странами Кавказскими и всеми от устья Дона до реки Дуная». На самом деле великий историк был неправ, в действительности Бату, знаменитый хан Батый, никогда не был ханом. Согласно Ясе Чингисхана, который был известен отсутствием тяги ко всяческой роскоши:
«Царям и знати не надо давать многообразных цветистых имен, как то делают другие народы, в особенности мусульмане. Тому, кто на царском троне сидит, один только титул приличествует — Хан или Каан. Братья же его и родичи пусть зовутся каждый своим первоначальным (личным) именем»
Поэтому Бату, вне зависимости от величия, которым он обладал, и, будучи царевичем-принцем крови и членом Золотого рода, на всю жизнь так и остался просто Бату, что и отражается в источниках «Сокровенное сказание» и «История династии Юань», например (во втором случае его называют с китайским титулом чжу-ван, то есть, «князь»). Правил он при четырех монгольских ханах, которым, как правитель удельного улуса, юридически подчинялся, - Чингисхане, Угэдэе, Гуюке и Мункэ. Третьему и четвертому - чисто номинально, причем четвертого он сам фактически и поставил. По идее ханами могли становиться лишь главы Монгольской империи по воле курултая (съезда), а все прочие самозваные ханы были лишь наглыми узурпаторами. Тем не менее, при дроблении Монгольской империи правители Золотой Орды / Улуса Джучи все-таки стали ханами, но это было позже.
Он не был каким-то царем четырех стран света, султаном правоверных, отцом отечества, бичом божьим, небесным повелителем, утешителем вдов и сирот, великим полководцем, покоряющим варваров или кем-либо еще. Он был просто Бату, но и без этого в конце жизни сын Джучи был величайшим человеком своего времени (наряду с Мункэ-ханом).
_____________________________________________________________________
Итак, в 1236 году лавина из войск монгольских «старших сынов» со всех концов империи, а также войска ее правого крыла вышли в поход на запад для соединения с корпусом Субэдэя в районе реки Урал и во исполнение воли Чингисхана и Угэдэя. Время свободы для многих народов Запада клонилось к концу.
Неврус для Пикабу
Материал написан для авторского челленджа.
Если у кого-либо есть желание поддержать конкурс и увеличить его призовой фонд — реквизиты в этом посте Cat.Cat и Лига историков представляют: ТРЕТИЙ АВТОРСКИЙ ЧЕЛЛЕНДЖ
