Mihanizmus

Mihanizmus

Пикабушник
Дата рождения: 11 ноября 1984
поставил 42822 плюса и 11923 минуса
отредактировал 1 пост
проголосовал за 3 редактирования
Награды:
5 лет на Пикабу
21К рейтинг 2 подписчика 114 подписок 7 постов 4 в горячем

Ответ на пост «Разгадка Пушкина»

Ноябрь выдался урожайным на сенсации. Критики с восторгом отмечали небывалый подъём творческого интереса писателей, беллетристов, режиссёров, художников к нетрадиционным трактовкам известных событий российской истории. Журналы и сайты взахлёб восхищались новым фильмом телекомпании Эрнеста Кунца «Тайный грех Менделеева», восторгались серией зрелищных воскресных программ «Кунсткамера истории». Много шума наделала панк-рок-опера «Куликово Поле», а через пару дней по городу запестрела реклама полнометражного мультипликационного фильма «Из Грязи в Князи» про Владимира Ясно Солнышко.

Вайскопф написал две убойные книжки, и каждые два дня выдавал по сценарию. Работалось горячо и страстно, иногда даже чесались ладони и голова знойно кружилась от собственной значимости. Он почти не спал, он засыпал за клавиатурой, лишь изредка выбирался в город развеяться. Гонорары были сказочными, и щедрый Вайскопф, понимая, что без помощников в срок не управиться, вспомнил о друзьях из старинной кухонной тусовки. Он дал покормиться многим непризнанным гениям: драматургу Осе Рыдальскому и утончённому кокаинщику Алику Минчу из интернет-журнала «Перлы», а также «внукам Арбата» — Мите Муллерову и Галочке Арбатман, которые уже полгода сидели без копейки и потому готовы были писать за полцены. Наконец, всего за двадцать тысяч евро удалось привлечь суперталантливого Венедикта Заблевина, который согласился написать роман о тёмной стороне интимной жизни императора Александра Третьего.

Минч блестяще писал о помешательстве Столыпина, Рыдальский шедевриально, почти любовно отработал заказ по Минину и Пожарскому. Вайскопф отдал Столыпина и Пожарского на растерзание подмастерьям, а сам работал по крупному зверю. Такому крупному, что порою Вайскопфу становилось страшно сознавать величие своей убийственной миссии. Столь серьёзной задачи в жизни Леонида Ваископфа ещё не было. Он весь точно съёжился, собрался в единый сгусток мыслительной энергии, губы его зудели от кальяна, пальцы трепетали над клавиатурой, как ножки мохнатого паука над кладками свежих яиц, и каждую секунду огромный мозг Ваископфа работал над планом великого покушения.

Весь кабинет покрылся старинными портретами известных женщин: Воротынская, Керн, Оленина, Гончарова… На столе толпились свинцовые, гипсовые идолы девятнадцатого столетия: Байрон и Бонапарт, Шиллер и Гёте. Над диваном темнели профили декабристов, и сам маэстро Чаадаев придирчиво взирал на Вайскопфа с полосатой разрисованной стены. Прямо на стене Леонид записывал обрывки драгоценных своих мыслей, делал шаловливые зарисовки, оттачивал характернейший почерк.

Уже четыре дня Вайскопф жил в радостном творческом бреду, он не подходил к телефонам и не слушал любимой музыки. Он слушал только внутренний голос, он понимал, что в эти минуты совершает, быть может, главнейшее дело жизни.

Вайскопф работал «по Сергеичу», как он сам уменьшительно именовал жертву.

Убить Пушкина! Задача небывалая. Не просто вогнать в него пулю, как в своё время тупица Дантес. Нужно убить память и славу Моцарта русской литературы, утопить его имя в дерьме так, чтобы больше никто не воспринимал эту среднерусскую обезьянку всерьёз; чтобы к стихам его отныне относились как к рифмованному бреду сумасшедшего; чтобы в каждой строке ловили симптом очередной мании, болезненного вывиха психики!

Вайскопф хорошо понимал, что он — не первый. До Вайскопфа по Пушкину работало — каждый в своё время и каждый по-своему — немало опытных киллеров. Но всё было бесполезно. «Сергеича» всякий раз спасало антипригарное покрытие простонародной любви, броня неоспоримой, вопиющей гениальности. Вайскопф снова и снова звонил Сахарскому и задавал заветный вопрос про уязвимое место. Сахарский кашлял и невразумительно заикался: время шло, а сценарий так-таки не удавалось придумать.

И вот под утро, в полусне проглядывая последние письма Пушкина, Леонид Вайскопф внезапно выронил книгу и расхохотался. Неужели? Ему показалось… Да, да, он нащупал и ухватил-таки русского гения за скользкую ранимую пятку.

— Ты такой отважный. Ты думаешь, никак тебя нельзя укусить, да? — прошипел, а может быть, только подумал Вайскопф, с ненавистью глядя на портрет неуязвимого поэта, уже истыканный дротиками. — А ведь я знаю, куда нужно бить. Ты ведь сам ни царя не боялся, ни смерти, ни безумия. Ты даже безвестности не боялся. А ведь безвестность ужасна, мне ли не знать! И всё-таки врёшь, Сергеич, был один страх, который порабощал тебя полностью, полностью!

Вайскопф вскочил и медленно подошёл к пробитому дротиками портрету. Копьецо с голубым опереньем торчало под левым глазом поэта. Вайскопф улыбнулся, он уже чувствовал свою силу:

— Ты нашёл счастье в семье. Ты был мужем красивейшей женщины века, любящим отцом четверых детей. Ты понимал, что только клевета и бесчестье супруги способны выбить тебя из триумфаторского седла. Потому что ревность уже не даст тебе покоя, одна капля подозрения отравит море семейного счастья! Ведь тот, кто с молоду был волен, ужасно к старости ревнив. Ха-ха. Именно поэтому, когда клевета на жену наконец прозвучала, ты испугался её больше самой смерти!

Вайскопф медленно надавил на голубой дротик, вгоняя его глубже, глубже:

— Ты боялся рогов? Значит, ты их получишь! Гроздьями золочёными, огромные рога! Как пышнейшее паникадило в храме Большого Вознесения, где ты венчался с твоей ненаглядной Натальей!

Взбудораженный Вайскопф выскочил из дома и бросился вниз, через разверстые Красные ворота в глубины полночного города. Он искал вдохновения, он мчался в любимый публичный дом на Зубовском бульваре. Ему хотелось острейших, невиданных впечатлений. Он требовал мальчика-арапчонка, но не было арапчат. Он бросился в казино и жадно хотел проиграть половину жизни, да непременно чтоб ставить на зеро, но игра крутилась медленно, вязко, он даже стал сдуру выигрывать какие-то пошлые, мелкие суммы… Нет! Он вырвался из казино, побежал по мокрому заледенелому тротуару. Безобразно опухший нищий протянул ему навстречу руку с целлофановым пакетом — подай…

— Что, подать тебе? Иди ближе, — ласково позвал Вайскопф. Зло мерцая глазами, подсосал побольше слюны и с наслаждением плюнул в распухшее лицо алкоголика.

— Вот тебе подаяние! Остальное получишь у Пушкина! Дело было сделано, дикая энергия кипела под сердцем, и Вайскопф едва дотерпел до дома. Ворвался в душноватый кабинет и, как был в плаще, метнулся к монитору, дрожащими пальцами вдавил в клавиатуру компьютера первый аккорд:

Дар напрасный, дар случайный, Ты, жена, мне отдана. И моею волей тайной Ты в гарем осуждена…

Он чувствовал, что верные, желанные слова где-то рядом, их дыхание, похожее на рокот священных водопадов, уже чувствовалось в воздухе, и Вайскопф понимал, что неотвратимо приближается к цели по широкой, но верной кривой:

Сам тебя наполнил страстью И к другому отослал…

Что?! Да что за проклятье?! Свет погас внезапно и везде, Вайскопф в бессильной злобе выматерился в навалившуюся темноту. Пошлый повседневный мир пытался помешать Вайскопфу, его дёргали за крылья, ему мешали работать!

Просто выбило пробки. Надо решить дурацкую проблему, пока стихи не отхлынули от сердца. Вайскопф выскочил на лестничную площадку босиком, шлёпая по холодным плитам, побежал к щитку, в котором гудело и потрескивало домашнее электричество…

Возле щитка стоял стройный белокурый мальчик и улыбался Вайскопфу.

«Поклонник что ли?» — вдруг подумалось поэту. Он позабыл, что не может иметь поклонников, пока работает под вымышленными именами. «Уж больно красивый, не иначе юный извращенец, — решил Вайскопф и вопросительно повёл носом. — Ну что? Цветы дарить будем или о поэзии беседовать?»

Стройный мальчик шагнул наперерез и неожиданно нахальным голосом произнёс:

— Вы Вайскопф? Я узнал Вас, теперь слушайте. Вы посягнули на честь человека, который не может за себя вступиться. Теперь я буду представлять его интересы.

Синие глаза глянули высокомерно:

— Я Вас вызываю.

— Что ты бредишь, мальчик? — опешил Вайскопф. — Куда вызываешь-то? На дуэль что ли?

— На поединок, — без улыбки ответил подросток. — Оружие выбирайте любое, хоть на кулачках.

Вайскопф снисходительно оглядел мальчика с головы до ног, презрительно прищурился.

— Да пошёл ты, щенок.

Он небрежно задел мальчика плечом, шагнул к настенному щитку. Звучно щёлкнул рубильником, захлопнул ящик — и уже обернулся спиной, как вдруг…

— Нет, позвольте! — «щенок» неожиданно цапнул за локоть и намертво удержал Вайскопфа на месте. — Вы так просто не уйдёте. Я не позволю пачкать имя Александра Сергеевича.

— Что?! — Вайскопф от злости потемнел лицом. И опять, как зверь на рогатину, натолкнулся на жесткий взгляд ярых славянских глазищ.

— Я мог напасть на вас в подъезде, со спины, — неприятно звенящим голосом сказал мальчик. — Но поскольку моё дело честное, то и скрываться не считаю нужным. Вы принимаете вызов, Вайскопф?

Тут Леонид почему-то шатнулся назад.

— Да пошёл ты! — крикнул он громче. — Ты кто такой, мелочь?!

— Я — Иван Царицын. А вы — подлейший Вайскопф.

— Сам ты подлец и щенок! — крикнул поэт, отступая на полшага и упираясь спиною в соседскую дверь. — А ну повтори, кого ты здесь подлецом назвал? Да ты сейчас кровью умоешься!

— Вы ответите за каждое слово, — холодно заметил мальчик. — Назначайте время, я набью вам морду!

В соседней двери зазвенел ключ: видимо, услышали крики. Это укрепило боевой дух поэта.

— Иди сюда, козёл! Ты мне угрожать вздумал?!

— Вайскопф, Вы отказываетесь от честного поединка? — негромко уточнил мальчик. — Тогда знайте: если вы хотя бы прикоснётесь к Александру Сергеевичу, то…

— Ты, шпана поганая! Что ты там силишься выпукнуть, а? Скажи спасибо, что я маленьких не бью!

— …то я вас нейтрализую, — невозмутимо докончил белобрысый наглец и, с достоинством отвернувшись от Вайскопфа, не спеша пошёл вниз по лестнице.

Перед самым рассветом начались роды. Грудь сдавило тяготой невыносимой творческой муки, под скорлупою черепа в пламенном желтке сознания кащеевой иглой уже посверкивала, заостряясь, тончайшая убийственная мысль. Вайскопф был пьян от ярости и злобного вдохновения. Он навалился на клавиатуру грудью, кромсая и доканчивая гениальный стих, такой живой, такой подлинный, дышащий поистине пушкинской прелестью. Ах, молодец, какой же я молодец! — бормотал фальсификатор, перечитывая и замирая. — Это же рука гения, вылитый Пушкин! Ай да Вайскопф, ай да сукин сын…»

Странный зуд внизу живота приятно беспокоил Вайскопфа, и чем больше он писал, тем больше зудело, будто длинными пальцами щекотало сердце сквозь стенку желудка. Вайскопф подождал, пока зуд поднимется к сердцу и охватит его вполне. Вот теперь! Сейчас! Руки рванулись к перу:

Глаза твои, как омуты, бездонны, Душа моя как ледяной ларец, Ты едешь во дворец, моя мадонна, Чистейшей прелести чистейший образец.

Величайшая подделка русской литературы, новосотворённая мистификация Вайскопфа рождалась ножками вперёд, то есть сначала сочинились последние строфы, и только потом из чёрной дыры небытия показалась верхняя часть изумительного стиха. Здесь было всё: меж строк шевелилась подземная ревность, на концах раздувшихся гласных колючими искорками поблескивали крючья сладострастья. Поэт писал с убийственной горечью о себе самом, маленьком уродливом человечке, совершенно запутавшемся в долгах и безумствах собственного африканского сердца, а ещё он писал о красавице Натали, которую с молчаливого согласия мужа пристроили в царский дворец на позорную роль фаворитки. Эти безумные, страшно откровенные злые стихи слагала оскорблённая придворная обезьянка, затравленный кредиторами зверёк, готовый отдать в залог самое дорогое — жену-красавицу, богиню, солнце своей вселенной. И читая, казалось сущей правдой, что Пушкин по доброй воле заключил секретную сделку с царём, обещавшим невероятные суммы в обмен на продажную ласку Натальи Николаевны. И поглядите, как логично придумал Вайскопф: ведь после смерти Пушкина Николай I из собственных средств оплатил все долги убитого поэта. «Видать, таков был договор двух умнейших людей Империи!» — хохотал поэт-фальсификатор, он ползал по столу в расстегнутой рубахе и мохнатой грудью придавливал увиливающие стихи к бумаге, толстым, волосатым, почти эльфийским ухом прикладываясь к странице, слушая пение подземных струй в ожидании их шумного исхода. Тихонько хохотал: «Конечно, государь оплатил долги поэта. Государь был хоть и большой охотник до чужих жёнушек, но всё-таки сущий рыцарь, настоящий джентльмен».

«Невообразимо, — холодея от восторга, осознавал фальсификатор, — я научился писать, как Пушкин!» Он даже пометил в углу страницы, как бы примеряясь: Леонид Пушкин-Вайскопф. Ну всё, ну вот моя хиросима созрела. Теперь уже в ближайшее время она разорвётся в головах людей.

Вайскопф предчувствовал, как это будет. Сначала детонация в научном сообществе пушкиноведов: найден новый ранее неизвестный автограф поэта! Непристойный, но страшно талантливый перл, созданный не для печати, а в минуту горького уныния. А после знакомства с этим стихотворением раскрывается главная тайна Пушкина: оказывается, к концу жизни он превратился в супруга-сутенёра, он сдавал собственную красавицу жену в пользование Государя Императора. В обмен на деньги, господа! Какой пассаж, и кто бы мог подумать! Все вокруг будут читать эти стихи, их обязательно включат в школьную программу. Телекомпания Эрнеста Кунца подхватит идею, через месяц будет готов малобюджетный, но яркий фильм с Максимом Малкиным и Лив Тайлер в главных ролях. Потом появится книга Вайскопфа — увлекательное чтиво, хроника развратного пушкинского Петербурга. Главный герой — Александр Пушкин. Жена ненавидит его, но вынуждена ездить к царю. Возвращаясь, она привозит деньги в ридикюле, банкноты пахнут одеколоном императора. Пушкин их забирает и тратит на кутежи. И дальше — гуще, жирнее, по нарастающей: Пушкин в одной рубахе убегает от кредиторов! Пьяный Пушкин спотыкается о пьяного Гоголя! Пушкин в заблёванном фраке пристает к извозчику! Пушкин насилует безногую крепостную…

«Вот так мы поступим с вашим «всем»! В эйфорическом трансе Вайскопф подбросил к потолку шумящий ворох исписанных черновиков. «Я — Пушкин! Я велик! — расхохотался он. — Да я вам всем голый зад покажу — всем вашим колокольням! И башням, и куполам! Я — гениален, вы хоть понимаете это, свиньи? Да вы прах у ног моих, я вашего засранца Пушкина переплюнул! Моя фальсификация лучше, ярче подлинника!»

Ему и вправду очень захотелось показать задницу старой купчихе Москве. Распахнув окно, весело жмурясь от свежего утреннего ветра, Вайскопф взобрался на заваленный черновиками подоконник, потоптался босыми ногами по смятым бумажкам, поворачиваясь к России задом… И медленно, с особым чувством, спустил штаны, выставляя в окно тощий и кучерявый, как у сатира, зад.

Внезапно Вайскопф резковато дёрнулся и крайне неудачно поскользнулся на пачканых скользких листках-черновиках собственной гениальной поэмы. Наёмный убийца нелепо махнул руками и, беззвучно разевая рот, полетел вниз.

Показать полностью

Решительные меры

Вы только посмотрите, на что пришлось пойти, чтобы перебить волну с селфи на рабочем месте

Ответ на пост «Еда для бродячих котов»

Город - это место, построенное людьми для людей. В городе должно комфортно и безопасно житься людям.


Если вы переживаете за котиков и собачек, держите их у себя дома. Нет возможности - финансируйте приюты и передержки.


Если не можете жить без подкармливания бродячих животных, делайте это хотя бы не в непосредственной близости от человеческого жилья.


Если вы прикармливаете, например, стаю бродячих кошек, живущих в подвале многоквартирного дома - это именно что акт благородства за чужой счёт.


За счёт остальных жильцов, которые будут нюхать продукты пищеварительной и выделительной системы зверушек, которых будут кусать клещи и блохи, а их домашние животные будут подвержены повышенному риску подцепить какую-нибудь неприятную, а то и опасную заразу.

Ответ apostollo в «Как избежать мозолей при ношении берцев»

Короче, раньше тоже частенько маялся натиранием внутренней части бедра, булок, яек и всего вот этого. Мазал промежность детским кремом, помогало, но не полностью.

Потом начал бегать, и обратил внимание, что в велосипедах и тайтсах внезапно ничего не натирает. В последний поход на переходы надевал велосипедки вместо трусов под брюки, и спокойно прошел маршрут безо всяких проблем и опрелостей. Вечером менял их на обычное бельё, споласкивал, за ночь просыхали, и алга дальше.

Рекомендую всем как минимум попробовать жизнь без вазелина.

Ответ apostollo в «Как избежать мозолей при ношении берцев» Мобилизация, Мозоль, Текст, Ответ на пост, Спортивная одежда
Показать полностью 1

Ответ Aspectum в «Что ты такое...»

В связи с известными событиями впервые за долгие годы отдыхаю на Черном море, как раз таки в Анапе.


Море - ну да, обычное Чёрное, оно везде плюс-минус одинаковое. Мутноватое, слабо солёное, из всей живности водоросли и медузы. Если отплыть подальше, на глубину - можно купаться без содрогания.


Насчёт оверпрайса ТС преувеличивает. В центральном Черноземье и центральном Нечерноземье ценник в среднем выше, чем тут, на море. Мороженое на пляже 100 рублей, кукуруза 50.


По поводу сервиса - да нет, нормальный сервис. Хорошие официанты, хорошие таксисты (по крайней мере, в комфорте), общительные продавцы.


Народу много, вечером пройдешь по улице - просто битком. При этом таксисты говорят, что это ещё мало приехало, потому что аэропорт закрыт.


Пару фоток с ценниками прикреплю, пожалуй.

Ответ Aspectum в «Что ты такое...» Природа, Море, Анапа, Новости, Картинка с текстом, Мат, Ответ на пост, Длиннопост
Ответ Aspectum в «Что ты такое...» Природа, Море, Анапа, Новости, Картинка с текстом, Мат, Ответ на пост, Длиннопост
Ответ Aspectum в «Что ты такое...» Природа, Море, Анапа, Новости, Картинка с текстом, Мат, Ответ на пост, Длиннопост
Ответ Aspectum в «Что ты такое...» Природа, Море, Анапа, Новости, Картинка с текстом, Мат, Ответ на пост, Длиннопост
Ответ Aspectum в «Что ты такое...» Природа, Море, Анапа, Новости, Картинка с текстом, Мат, Ответ на пост, Длиннопост
Ответ Aspectum в «Что ты такое...» Природа, Море, Анапа, Новости, Картинка с текстом, Мат, Ответ на пост, Длиннопост
Показать полностью 6

Ответ на пост «1997. Конкурс от Nuts»

Поддержите мое пиво. Дело было в дефолт сити.


В начале нулевых была акция от Клинского - за пробку с изображением бутылки - бутылка пива, за десять пробок с буквой К - пивная кружка.


Там ещё какие-то DVD-плееры разыгрывались, ещё какое-то барахло, но это меня не коснулось.


Зато отсыпал мне приятель-бармен мешок пробок с бутылками и буковками вперемешку, ну я с этим мешком и парой корешей рванул в пункт выдачи призов.


Там был ад кромешный. Огромная толпа народу, упаренные выдавальщики призов и штабеля пива. Кстати, пару DVD-плееров перед нами получали люди.


В пункте выдачи кружки давно кончились, поэтому руководители акции приняли решение за каждые десять пробок выдавать три бутылки пива. Так что из пункта выдачи мы вынесли без малого четыре ящика пива, с которыми боролись несколько дней.


Самое забавное, что под пробками призовых бутылок тоже были буковки, которые мы снова обменяли на пиво, и затухала эта гармоника с учётом дополнительного вливания пробок от приятеля-бармена, ещё не одну неделю.


А, ну и алкоголь - это плохо, понятненько?

Ответ на пост «1997. Конкурс от Nuts» Выигрыш, Пиво, Акции, Алкоголизм, Ответ на пост
Показать полностью 1

Ответ на пост «"Внимательные" дети»

В шестом классе прихожу домой в субботу из школы, бросаю вещи и начинаю заниматься своими детскими делами. Приходит мама, выписывает профилактический подзатыльник и поручает собираться в школу к понедельнику. В процессе сборов обнаруживаю, что мешка со сменкой нет. Получаю уже прочувствованный подзатыльник и справедливые в целом обвинения в расхлябанности, безалаберности и невнимательности. Вместо детских дел топаю в школу, ищу по раздевалкам, кабинетам и коридорам сменку, не нахожу, уныло возвращаюсь домой и получаю уже полноценный и долгий воспитательный акт.


Где-то через полгода сумка со сменкой нашлась в шкафу в прихожей среди консервных крышек и тесемок для шитья. Ее туда убрала мама, чтобы помыть полы в прихожей.


Мораль? Кровь - не водица, если ваш ребенок расхлябанный, безалаберный и невнимательный, то он такой в родителей, а не сам по себе.


И да, теперь мама этого эпизода, конечно, не помнит. :)

Отличная работа, все прочитано!