Kautsky

На днях в интернете с приятным удивлением я обнаружил известие о том, что гипермаркеты международной продуктовой сети SRAL озаботились бедственным положением российских пенсионеров и решили помочь им сэкономить на продуктах питания. Оказывается, с 4 марта SRAL выдает специальную социальную карту для пенсионеров, инвалидов, участников боевых действий, блокадников, ветеранов труда и многодетных матерей, по которой при покупке продуктов до 13 часов можно получить скидку 10%. Правда, меня немного смутил тот факт, что уже много лет пенсионеры в этих же магазинах SRAL могли получать скидку 10% без всякой карты по предъявлению пенсионного удостоверения …

Решил я все это самостоятельно проверить, тем более, что уже почти год я сам - пенсионер (успел!). Честно говоря, SRAL мне не очень нравится (как-то там все убого и не очень свежо, персонал по-русски говорит с трудом, ассортимент небогатый, а цены выше, чем у соседей из ближайшего «Переростка»). Зато SRAL в двух шагах от моего дома, затариваюсь я в нем исключительно по лени … 😊

Ну, зашел я сегодня утром в этот храм продовольственного изобилия. Хотел купить говядины или баранины для супа «чанахи» (кто знает, тот поймет). Еще хотел купить зелени, помидорок, огурчиков и т.д. А также хотел купить хорошей недорогой водки (масленица все-же, тем более, как говорил один очень уважаемый человек: «Питие, есть веселие Руси!».

Короче: баранины нет совсем, говядина отвратная. Зелень увяла еще до исторического материализма, помидорки зеленые (хотя называются розовыми), огурчики не годятся даже для ублажения монашек в самых суровых монастырях. А с водкой – совсем кранты! Ничего приличного за нормальные деньги (я никогда не пробовал «Белугу», но вот ни за что не поверю, что пол-литра российской водки может столько стоить!).

Короче, голод не тетка. Выбрал я кое-что себе на обед и даже водочки нашел непаленой, и пошел все это добро оплачивать. Кассой заведовала дама бальзаковского возраста с тяжелыми косметическими последствиями затянувшихся праздников на посиневшем одутловатом лице. Видимо по этой причине мое приветствие: «С прошедшими, Вас, дорогая» было воспринято ей критически. «Мешок нужен?», спросила она. «Мне нужен мешок, чтобы в него влезли моя уже покойная жена и ее такой же мертвый любовник», попытался пошутить я. О, как она на меня посмотрела! Не женщина – монстр!!! Я вспомнил Остапа Бендера, который сетовал на то, как друг его детства Коля Остен-Бакен не смог получить взаимности от польской красавицы Инги Зайонц.

Короче, я согласился с мешком, который меня не совсем устраивал. Кассирша быстро начала выбивать на клавиатуре мою нехитрую провизию и вдруг, глядя мне прямо в глаза, спросила: «Вы кто?». Ну, решил я, нормальная женщина, и причесав лысину скромно ответил: «Меня зовут Коля, а Вас как?». Что было потом, я не берусь рассказывать … Я очень уважаю Сергея Шнурова, но, боюсь, даже он спасовал бы в этой ситуации …

Оказывается, милая продавщица всего лишь хотела знать, не пенсионер ли я случайно? Тут я вспомнил Владимира Владимировича (Маяковского) и достал свое пенсионное удостоверение: «Я достаю из широких штанин дубликатом бесценного груза. Читайте, завидуйте, я гражданин Советского Союза».

Загадочно покопавшись под кассой она извлекла рекламный постер компании SRAL с прикрепленной к нему картой социальной поддержки. Реальной настоящей картой! «А можно мне выдать эту карту?», спросил я ее. «Срок акции закончился, карт больше нет» - ответила мне она …

«Но, хоть прежнюю скидку дадите?», спросил я ее. «Ты что, совсем дурак?», спросила меня кассирша. «А что, очень похож?», спросил я. «Вот тебе твой чек без всяких скидок, и вали отсюда, убогий».

Ну, я не совсем убогий. Чек сохранил. Пришел домой и позвонил на горячую линию SRAL. «Здравствуйте, мы записываем Ваш разговор», раздался милый голосок. «Спасибо, я тоже записываю» (на самом деле и Вам рекомендую автозапись всех телефонных разговоров). После этого милый голос сразу погрустнел и сообщил мне, что я зря звоню в центральный офис в Москве, здесь, мол, мне ничем помочь не смогут, надо звонить на горячую линию в Санкт-Петербурге (но, знаете ли, сказала эта милая девушка доверительным голосом, эта «горячая линия» сегодня не работает).

И вот тут мне стало грустно. Грустно не потому, что я лох (все же много лет я работал руководителем службы качества в атомной промышленности и прекрасно знаю, как призвать этих зарвавшихся гопников к ответу).

Грустно мне от того, что некогда солидная международная продуктовая компания теряет в Росии свое имя и ее название становится аналогом неприличного для нас слова.

Сейчас меня будут минусовать истовые патриоты и неистовые сталинисты. Что ж, пишу я не для рейтинга, просто хочу сказать правду …

Мне скоро 61 год, почти год на пенсии (успел, чему искренне рад). Пока старческим маразмом не страдаю и хорошо помню жизнь нашей страны в 60-е, 70-е, 80-е и 90-е годы прошлого столетия.

В начале 60-х родители отдали меня в советский детский садик. Это было нечто! Садик размещался в бывшей коммуналке на втором этаже обычного ленинградского дома старой постройки. Естественно, для детишек было мало, что приспособлено. Туалет был общим для мальчиков и девочек, всего два унитаза, но больше всего угнетало, что дверей в туалете не было, так что, весь процесс был выставлен на всеобщее обозрение. Поэтому частенько приходилось терпеть до дома. Кормили отвратительно: до сих пор не могу забыть вкус водянистого супа, сваренного исключительно на костях, с небольшим включением картофеля и с большим содержанием разварившегося лука. Зато все было натуральное, как скажут некоторые. Да, эти кости были абсолютно натуральными и содержали огромное количество натурального радиоактивного стронция, который накапливался в костях животных из-за массовых атмосферных испытаний ядерного оружия, которые практиковались в то время. Зато дома ждали бабушкины блинчики, правда, только по большим праздникам (муку в магазинах не продавали, купить ее можно было только по специальным талонам, которые выдавали к праздничным датам). С яйцами для блинчиков тоже была проблема: в магазинах они были тухлые! Поэтому при покупке продавцы просвечивали их на специальных лампах, и отбирали не очень испорченные. Но, даже эти «неиспорченные» яйца источали аромат, которому могли бы позавидовать самые ярые поклонники древнекитайской кухни! Что касается мяса, рыбы и колбасы, то помню только серые котлеты из готового магазинного фарша и жареную камбалу с запахом, сводящим с ума соседских котов. Что касается бытовой техники, то ее практически не было. Белье стирали в ванной на стиральной доске (знаете, что это такое?), продукты зимой хранили между оконных рам, а летом в чулане. Зато был телевизор КВН-49 с увеличительным стеклом-линзой, заполненной водой, который показывал целых три телевизионных канала.

Потом я пошел в школу, где мне очень понравилось. Там были раздельные для мальчиков и девочек туалеты и не было лукового супа. Зато в столовой были жареные пирожки с яблочным повидлом по 5 копеек, я мог съесть их сразу 3 штуки вместо штатного завтрака за 16 копеек. Правда, учителя часто менялись, а некоторых не было вовсе. Поэтому вместо английского языка мне пришлось изучать немецкий, о чем до сих пор жалею. Но, самое страшное в школе была ежегодная санация полости рта. Нас строем вели на экзекуцию в районную детскую поликлинику, где молоденькие стажерки-стоматологи без всякой анестезии высверливали наши зубы на древних машинках с ременным приводом (кстати, там мне разрушили почти все коренные зубы). Мы потом хвастались друг перед другом: «Тебе сколько засверлили?», - «Мне 9!», - «А мне 11!».

А затем настала пора института, который почему-то начался с колхоза. Да, всех успешно поступивших в ВУЗ студентов сначала направляли на месяц в ближайший колхоз на уборку турнепса. Работали по 12 часов, жрать хотелось постоянно (турнепс оказался невкусным). Жили в огромных бараках на двухъярусных шконках, зона отдыхает 😊 Душа не было, ходили все грязные и вонючие. Зато по субботам была баня, а по воскресеньям танцы! К нам даже местные подваливали, но мы их не особо жаловали …

И наконец в 1981 году я начал работать (тогда работу не выбирали, три года молодой инженер был обязан трудиться на том предприятии, куда его распределит институт, пусть даже в тьмутаракань за тридевять земель от родного дома). Мне повезло, меня оставили в Ленинграде и распределили в престижный атомный институт. Назначили зарплату 115 рублей в месяц (при средней зарплате по стране более 200 рублей в месяц). Мне даже поначалу хватало (комплексный обед в нашей столовке стоил 1 рубль, бутылка пива стоила 37 копеек, проезд на метро стоил 5 копеек). Но когда пришло время заводить семью, я понял, что нищий. Пришлось искать новую работу, но это совсем другая история …

Сейчас я на пенсии, не работаю, хотя работу ищу (мне говорят, что старики не требуются). Не голодаю, даже на лекарства немного денег остается. И, вспоминая СССР, думаю: «А так ли там было хорошо?».