История моего деда-инвалида.
У меня дед, царство ему небесное, с 4-х лет инвалид, в результате болезни, полиомиелит поразил ноги, в итоге всю жизнь практически не мог ходить, только на костылях немного. Прожил "полноценную" жизнь. Родился в 30х годах в деревне. В семье не один ребенок, и братья и сестры. Голод, потом война, дед-дом. Образование 3 класса. Писать, читать и считать кое как научился. И то писал очень коряво и неразборчиво. Попал к местному обувщику в деревне в качестве ученика. Обучился сапожному делу. Цыгане научили "читать" людей. Уехал по военным городкам работать сапожником, солдатам обувь чинил. В одной из "коммандировок" в Таджикистане, познакомился с моей бабушкой (русские оба). Женился, родил сына. Постепенно перебрался из армии в город работать. Открыл свою будочку по ремонту обуви. А теперь самое главное! В те времена его будочка - это частное дело, индивидуальные предприниматель. А в советское время на это было ТАБУ. Его прижимало гос-во, но дед мой научился извлекать выгоду из своей ущербности. Во всех инстанциях давил на жалость. Везде и всегда давил на жалость, когда нужно было протолкнуть свои интересы. И делал это прям в наглую, не стесняясь. Работая в своей будочке получал до 200р в день, в то время как его жена работая на заводе получала 170 в месяц. Деньги надо было прятать а лучше всего оприходовать, то беж что-то на них аккуратно покупать. Затеял стройку, частный дом. В условиях тотального дефицита за не хилые магарычи добывал хорошие и редкие строй материалы. Строил своими руками практически всё что можно было. Помимо дома еще строил "времянки" (жилые доп помещения) и приговаривал что в старости пригодятся. Все смеялись, на хрена ты их строишь. Во первых никто не понимал что он так денежки "прячет", а во вторых на пенсию он вышел в 90-х, когда рухнул союз. Когда народ совсем обнищал и когда пенсию перестали носить. Тут то "времянки" и пригодились. Сдавал квартирантам. С времянок имел больше чем его и его жены пенсии вместе взятые. Ну и так же продолжал сапожником работать. Умер в достатке, в окружении семь и любви. На похороны приехали неизвестные мне люди, со всей России. Как потом объяснила бабушка, везде где он сапожником работал, его очень уважали. Были на похоронах крупные дядьки военные (старенькие, на пенсии), которые прилетели черт знает откуда, чтобы проститься с сапожником, который у них когда-то очень давно работал. У меня хранится статься из местной газеты, про него, про его будочку, про то какой он хороший сапожник и что его весь район знает и очень уважает.
Был такой случай, уже после его смерти. Я пошёл, впервые в своей жизни, отдавать на ремонт обувь. Не далеко от меня была будочка какого-то армянчика, посоветовали, сказали хорошо делает. Я заикнулся у него, что мой дед тоже сапожником был. Когда он узнал как его звали, то сказал много лестных слов в его адрес, а потом добавил :"умер последний русский сапожник в городе". Сказал это с неподдельной горечью. как бы отдавая дань уважения. И это кстати факт. Мне эта фраза очень понравилась.
Еще хочу добавить следующее. Дед мой всё равно чувствовал себя не таким, он осознавал своё неравноправие в обществе. Он всегда себя чувствовал белой вороной, в глубине души. Но всячески старался не подавать виду, но глубоко в нём это всё равно сидело. Поэтому попытки людей проявить сочувствие, затрагивали в нём те глубокие чувства, которые он очень старался сдерживать. От этого, терпеть не мог когда его жалели, и любил когда с ним разговаривали на равных, без предрассудков. Да люди видят что он инвалид, ну и что? Да там помогут что-то сделать, но делали это без проявления эмоции, как бы между делом, и это деду нравилось, нравились такие люди. Нравились люди, которые не заставляли его в их присутствии чувствовать себя каким то ущербным. Без всей этой херни. Особенно странно было наблюдать, как "алкаши" его жалели, прям оды жалостливые ему высказывали. При то что у деда семья дом 2 машины, трактор, а у них голая жопа и так далее. В то же время всё таки дед чаще сходился с такими же в чём то ущербными людьми, в том числе и алкашами. Потому что было проще найти взаимопонимание. Без всей это жалости и презрительности. Так по простецки. Нет ног, да и хрен с ними :) Живём!.
Пока был молод, пил. Пил когда осознавал свою "слабость". Пил когда некоторые напоминали ему о ней. Полностью завязал, когда внуки начали ходить. Хотя кстати в то время многие кто пили,и причин было много и у "здоровых" людей. Завязал он всё таки в зрелости, когда стал всё таки легче относиться к жизни, спокойнее, увереннее.
И характер. Характер конечно решил можно сказать всё. Пробивной, волевой, борцовский.
Я помню где то за месяц до его смерти, я зашёл к нему в будочку на работу. Он мне поведал много историй из своего детства молодости. Некоторые истории он рассказывал в первый раз. Одна история оказалось настолько яркой и фактически полностью определившая её жизнь:
"Когда ему было лет 5, он сидел кушал кашу. Мать его сидела рядышком и подкармливала с ложки. Смотрела на сыну инвалида и с горечь проговорила: "Василь, Василь... да кто ж тебя когда ты вырастить то кормить будет, никому ж ты не нужен будешь..." А он ей по детски, наивно ответил "А я возьму ложку, и сам есть буду".
Ну что ж, взял так взял...
Был такой случай, уже после его смерти. Я пошёл, впервые в своей жизни, отдавать на ремонт обувь. Не далеко от меня была будочка какого-то армянчика, посоветовали, сказали хорошо делает. Я заикнулся у него, что мой дед тоже сапожником был. Когда он узнал как его звали, то сказал много лестных слов в его адрес, а потом добавил :"умер последний русский сапожник в городе". Сказал это с неподдельной горечью. как бы отдавая дань уважения. И это кстати факт. Мне эта фраза очень понравилась.
Еще хочу добавить следующее. Дед мой всё равно чувствовал себя не таким, он осознавал своё неравноправие в обществе. Он всегда себя чувствовал белой вороной, в глубине души. Но всячески старался не подавать виду, но глубоко в нём это всё равно сидело. Поэтому попытки людей проявить сочувствие, затрагивали в нём те глубокие чувства, которые он очень старался сдерживать. От этого, терпеть не мог когда его жалели, и любил когда с ним разговаривали на равных, без предрассудков. Да люди видят что он инвалид, ну и что? Да там помогут что-то сделать, но делали это без проявления эмоции, как бы между делом, и это деду нравилось, нравились такие люди. Нравились люди, которые не заставляли его в их присутствии чувствовать себя каким то ущербным. Без всей этой херни. Особенно странно было наблюдать, как "алкаши" его жалели, прям оды жалостливые ему высказывали. При то что у деда семья дом 2 машины, трактор, а у них голая жопа и так далее. В то же время всё таки дед чаще сходился с такими же в чём то ущербными людьми, в том числе и алкашами. Потому что было проще найти взаимопонимание. Без всей это жалости и презрительности. Так по простецки. Нет ног, да и хрен с ними :) Живём!.
Пока был молод, пил. Пил когда осознавал свою "слабость". Пил когда некоторые напоминали ему о ней. Полностью завязал, когда внуки начали ходить. Хотя кстати в то время многие кто пили,и причин было много и у "здоровых" людей. Завязал он всё таки в зрелости, когда стал всё таки легче относиться к жизни, спокойнее, увереннее.
И характер. Характер конечно решил можно сказать всё. Пробивной, волевой, борцовский.
Я помню где то за месяц до его смерти, я зашёл к нему в будочку на работу. Он мне поведал много историй из своего детства молодости. Некоторые истории он рассказывал в первый раз. Одна история оказалось настолько яркой и фактически полностью определившая её жизнь:
"Когда ему было лет 5, он сидел кушал кашу. Мать его сидела рядышком и подкармливала с ложки. Смотрела на сыну инвалида и с горечь проговорила: "Василь, Василь... да кто ж тебя когда ты вырастить то кормить будет, никому ж ты не нужен будешь..." А он ей по детски, наивно ответил "А я возьму ложку, и сам есть буду".
Ну что ж, взял так взял...
