HodyachiiKosyak

Никогда не был так развит общественный транспорт, как теперь, во времена индивидуалистов. И всё же появился он не с двигателем внутреннего сгорания и даже не с паровозами. Перемещение незнакомых между собой масс людей на постоянной основе самые предприимчивые догадались организовывать куда раньше.

Голландия, XVII век: коча

В самом начале семнадцатого века голландцы устроили огромное строительство: между всеми крупными городами были прорыты прямые каналы, набережные которых отделывали камнем. Через каналы ставили раздвижные деревянные мосты, а проблему с перепадом уровня воды (поскольку каналы сообщались с реками) решили с помощью системы шлюзов. Всё для того, чтобы увеличить объём грузоперевозок по стране, ускорив перемещение гружёных кораблей, но побочным эффектом стало и появление очень своеобразного общественного транспорта — коч.

Предком этого водного автобуса была коча.

Кочи представляли собой плоские судна с большой общей каютой для пассажиров, которые тянули туда и сюда по каналам лошади. Внутри каюты были закреплены скамьи и даже стояли комоды для багажа. Хотя «извозчики» коч славились своей грубостью, в пассажирской каюте всё обязательно блистало чистотой и ехать было довольно уютно, благо, голландцы довольно равнодушно относились к ситуациям, когда представители разных сословий и разной степени уважаемости занятий смешивались в одном помещении.

Чтобы было веселее путешествовать, выпускались сборники песен для пассажиров кочей: по ним пели хором, как сейчас принято в российских автобусах с детьми. Кроме того, немало полезных знакомств и пылких романов завязалось из-за беседы пассажиров, оказавшихся волею случая на одной скамейке. Чтобы понять, как примерно были одеты пассажиры, вспомните фильмы о трёх мушкетёрах — но сделайте костюмы более сдержанными, с обязательными белоснежными манжетами и воротниками.

Кочи ходили по расписанию — оно вывешивалось в местах постоянных остановок — с удивительной точностью. Пассажиров сзывали на посадку сигналами колокола, похожими на корабельные. Стоимость билета высчитывалась по длине маршрута, который намерен одолеть на коче пассажир, и очень скоро кочи стали посещать не только крупные города, но и мелкие.

Дилижанс: международный автобус на парусах и колёсах

В шестнадцатом веке в Европе распространились дилижансы: вместительные кареты, которые по расписанию ездили из города в город. Везли их, понятное дело, лошади, но при попутном ветре извозчик раскрывал на дилижансе специальные кожаные паруса, и тогда карета ускорялась, подгоняемая теперь не только усилиями животных, но и силой ветра. Правда, поскольку в дилижансах долгое время не было рессор, это оборачивалось для пассажиров серьёзной тряской. Скомпенсировать тряску должны были очень мягкие, плотно набитые подушки сидений.

По пути, естественно, делали остановки, чтобы поменять лошадей и дать пассажирам оправиться и подкрепиться. Проходил дилижанс в среднем 80-100 километров в день — по тем временам очень неплохо. Правда, дилижансы обожали поджидать разбойники — они давали куда больший куш, чем большинство обычных карет, в которых пассажиров и ценного багажа было меньше. Разбойников постоянно отлавливали и вешали прямо вдоль дороги, в назидание другим любителям нажиться неправедным путём, так что не всем пассажирам нравилось любоваться видами в дороге.

Кроме полностью закрытых дилижансов, использовались и дилижансы с дополнительными открытыми местами на крыше. Если ехали с прислугой, места лакеям покупали именно наверху. В Англии на боках дилижансов обязательно крупно писали пункты отбытия и назначения — то есть, указывали постоянный маршрут. Со временем стали популярны почтовые кареты или почтовые дилижансы — они, кроме пассажиров, отвозили в другие города и почту. В России дилижансы появились только в девятнадцатом веке: слишком плохи были дороги для того, чтобы организовывать постоянные перевозки. Ведь большая часть Европы активно использовала дороги, оставшиеся от древних римлян, каменные и гладкие; у России такого наследия не было.

Когда дилижансы стали использоваться для перемещения внутри городов, они утратили паруса и стали называться омнибусами. Входили в омнибус сзади, по специальной лестничке.

На этом дилижансе указаны точные конечные остановки (трактир и город)

Кабриолеты, кэбы и пролётки: такси девятнадцатого века

Хотя возможность нанять экипаж на улице появилась куда раньше, расцвет «такси» на колёсах пришёлся на девятнадцатый век. Во Франции их звали кабриолетами, в Англии — кэбами, а у нас — пролётками. Были и региональные особенности.

Так, например, пролётки в России были разных цветов, в зависимости от качества предоставляемых услуг и опытности извозчика. Самые лучшие экипажи были красного цвета, похуже — синего, а совсем простые — любого другого. Кроме того, полицейские проверяли безопасность и чистоту пролёток, состояние лошадей, состояние извозчика (слишком пьяным не давали ездить по улицам). Во второй половине девятнадцатого века наёмные извозчики носили общую форму, а пролёткам присваивались номера.

Извозчик дремлет в ожидании клиента.

У пролётки иногда не было верха вовсе, а иногда был откидывающийся. Им закрывали пассажиров в дурную погоду. Одна пролётка не подразумевала более двух, очень редко — трёх небольших по размеру пассажиров.

В Европе были популярны четырёхместные фиакры, также с откидными крышами. А кэб отличался от кабриолета и пролётки тем, что кучер сидел позади пассажиров, так что они могли наслаждаться видами улиц (хотя с оживлённым движением, которым славился, например, Лондон, это было затруднительно). Кабинка пассажиров в кэбе всегда была закрытой. Деньги кучеру перед выходом передавали через специальный лючок в задней части крыши кэба.

Английский кэб.

Источник

«Беседа московских леди такая же, как у жен двух владельцев магазинов в провинциальном городке: первый вопрос, после обсуждения городских скандалов, это довольны ли они своей гувернанткой?» — писала Клер Клермонт, падчерица английского философа Уильяма Годвина и недолгая любовница лорда Байрона, своей сестре, писательнице Мэри Шелли (Мэри Гудвин). Клер знала, о чем говорит: она служила гувернанткой в России с 1823 по 1831 год.

Эпоха гувернерства началась в России еще во времена Петра I. А уж когда императрица Анна Иоанновна выпустила в 1737 году указ об образовании дворянских детей, заполучить в семью иностранца или иностранку стало делом чести. И поток иноземцев всех мастей хлынул в Россию. Из всей этой массы временами удавалось извлечь и достойную кандидатуру. Например, после французской революции среди бежавшей с родины аристократии помещик средней руки мог выбрать за недорого титулованного и образованнейшего гувернера для потомства. Так, в Пензенской губернии у помещика Жиздринского, скромного владетеля 300 душ, детей воспитывал натуральный маркиз де Мельвиль.

Большую часть гувернеров составляли женщины-гувернантки. Поначалу немки. Но мода на все французское просочилась и в область воспитания. Тем более что знать французский язык к началу XIX века было так же естественно, как сейчас — английский. Само слово «гувернер» происходит от французского слова gouverner — «руководить, управлять». Только редкие чудаки тогда смотрели в сторону Англии. Как, например, у Пушкина в «Барышне-крестьянке» «настоящий русский барин» Григорий Иванович Муромский: «Промотав в Москве большую часть имения своего и на ту пору овдовев, уехал он в последнюю свою деревню, где продолжал проказничать, но уже в новом роде. Развел он английский сад, на который тратил почти все остальные доходы. Конюхи его были одеты английскими жокеями. У дочери его была мадам англичанка». Но исключения частенько становятся правилами. Образ безупречной английской леди все чаще занимал русские умы.

Запрещать невинные вещи — признак хорошей гувернантки

Запросы матери семейства по поводу воспитательницы для детей формулирует Иван Панаев в фельетоне «Барыня»: «Не знаете ли вы, Анна Михайловна, где бы мне достать этакой гувернантки, чтоб и нравственность была, и на фортепьяно могла давать уроки, и по-французски бы говорила... и гулять чтобы ходила с детьми». Собеседница расхваливает кандидатку: «Девица хорошая, в разговоры с гостями не вмешивается, — сидит или с детьми, или в уголку, — свое место знает».

Надобность в гувернантке появлялась, когда у детей подходил срок учения: лет в пять-семь. Место ей предоставлялось на детской половине — с воспитанниками предстояло не расставаться. Преподавать начальные сведения по истории и географии, обучать музыке и рисованию, занимать играми и рукоделием, читать вслух, а главное — прививать хорошие манеры, придирчиво исправляя огрехи, и общаться исключительно на иностранном языке, пресекая все попытки изъясняться по-русски.

Гувернантки оказывались между двух огней, рискуя либо заслужить недовольство родителей, либо стать занудой в глазах воспитанников. Клер Клермонт жаловалась в письме сестре: «Если вы не вмешиваетесь в жизнь воспитанницы ежеминутно, запрещая ей наиболее невинные вещи; если вы не распрямляете ее плечи, не укрепляете шею по сто раз в час, вас на весь город ославят как самую небрежную и невыносимую гувернантку, и вот именно такой считают меня!» Зато если выполнять все родительские требования, можно получить вот такую характеристику от воспитанника: «Что за несносная особа была эта Мими! При ней, бывало, ни о чем нельзя было говорить: она все находила неприличным. Сверх того, она беспрерывно приставала: «Parlez donc français» [Говорите же по-французски], а тут-то, как назло, так и хочется болтать по-русски» (Лев Толстой, «Детство»).

Бранить хозяина — признак самоуважения

Если в Англии (вспомним «Джен Эйр») гувернантка занимала положение где-то наравне с экономкой, то в России статус был повыше: она обедала не с прислугой, не в своей комнате, а за общим столом, что как бы включало ее в круг домашних.

Об этом свидетельствовал и порядок семейных переездов. Граф Николай Егорович Комаровский вспоминал, что при летнем путешествии за город и осеннем обратно в город господа и их родственники занимали возглавлявшие кавалькаду удобные рессорные экипажи, далее следовали менее удобные безрессорные экипажи, и вот в первом-то из них «сидели по чину мосье и мадам, т. е. гувернер и гувернантка господских детей, за ними следовали в тарантасе все няньки, мамки и старшие домочадцы; вся же прочая дворня и сенные девушки довольствовались передвижением в повозках и бричках».

Многое, конечно, зависело от «человеческого фактора» с обеих сторон и от того, как себя поставишь. Понятно, что «размазня» из одноименного рассказа Чехова уважением ни среди прислуги, ни у хозяев не пользовалась. Бунтарка Клер Клермонт, критически оценивающая русских помещиков, утверждала, что молчать в ответ на хозяйские упреки нельзя: «молчание, которое в других странах было бы признаком вашей образованности и обеспечивало вам абсолютное уважение, здесь поставило бы вас на один уровень с местными рабами, которые тихо стоят перед хозяевами и либо вовсе им не возражают, либо робко их увещевают, и с вами немедленно будут обращаться как с подобным рабом. Признак же вашего высокого положения — это смелость препираться с хозяевами и бранить их».

Розовое платье — повод к увольнению

Среди гувернанток более всего ценились особы немолодые, а из молодых — некрасивые и даже уродливые. Примерно как описывала Анна Керн воспитывавшую ее «мамзель»: «М-llе Бенуа была очень серьезная, сдержанная девица 47 лет с приятною, но некрасивою наружностию». Такая внешность, по мнению нанимателей, гарантировала спокойствие в доме. Зачем главе семьи постоянно иметь перед глазами ходячий соблазн? (Из-за подобной связи распался, например, брак родителей Лермонтова.) Особенно высоко котировались гувернантки-вдовы с живущими самостоятельно взрослыми детьми.

Одеваться следовало консервативно, без всяких финтифлюшек, причесываться — просто и строго. Вести себя сдержанно, благородно, но без претензии на светскость. За нарушение этих правил можно было лишиться места.

Графиня Лилия Ростопчина вспоминала, как ее гувернантка, хотя и была «доброй и благочестивой» девицей, была уволена из-за своей страсти к нарядам. «Бедная Луиза провинилась окончательно: она осмелилась надеть розовое платье с полосками и длинной талией, как у осы! Эта парижская новость представилась бабушке опасной, как покушение на целомудрие и опасный пример для девочек. Она призвала своего сына, приказывая ему немедленно рассчитать эту опасную особу… Мы, дети, восхищались милой Луизочкой, не подозревая, что розовое платье скрывало погибшую душу!»

Вообще, молодой, тем более хорошенькой гувернантке устроиться было трудно. Приходилось соглашаться на копеечное жалованье и почти неизбежно терпеть домогательства кого-нибудь из домашних. Единственным способом избежать неприятностей было по возможности изуродовать свою внешность: нацепить пенсне, мешковатое старушечье платье, найти самую не идущую к лицу прическу.

Нянюшка — персона нон-грата

Если в дом приглашалась английская гувернантка, жизнь воспитанников менялась полностью. Прежде всего пересмотру подлежал режим дня. Об этом рассказывала в своих мемуарах Софья Ковалевская, урожденная Корвин-Круковская.

Вставать надо было рано утром, и это правило действовало и зимой. Далее следовало утреннее чаепитие в полном одиночестве: «Я пью чай сам-друг с гувернанткой, так как другие члены семьи, не исключая и брата, и сестры, встают гораздо позднее». Англичанка тщательно следила за температурой воздуха — чтоб была низкой в спальне и в учебных комнатах, — и постоянно проветривала. В полдень завтракали, а затем гувернантка исследовала погоду: прогулки на свежем воздухе и физические упражнения были непременным атрибутом воспитания по-английски. «Если термометр показывает менее 10 °С мороза и притом нет большого ветра, мне предстоит скучнейшая полуторачасовая прогулка вдвоем с гувернанткой взад и вперед по расчищенной от снега аллее».

Пытаясь воспитывать русских девочек по образцу английских мисс, гувернантка тщательно изолировала своих воспитанниц от вредного, с ее точки зрения, окружения русских нянюшек, чрезмерно баловавших детей.

Также в компетенцию бонны входило отбирать книги для чтения. Софья Ковалевская, вспоминая детство, жаловалась: «Гувернантка моя очень разборчива насчет дозволенного для меня чтения. <...> Никогда не позволяет мне прочесть какую-нибудь книгу, даже предназначенную для детей, не прочтя ее предварительно сама; а так как она читает довольно медленно и ей постоянно некогда, то я нахожусь, так сказать, в хроническом состоянии голода насчет книг».

В общем, своих питомцев гувернеры и гувернантки не баловали.

Источник

Кремлевские куранты – визитная карточка Москвы да и всей России. Мы настолько привыкли к их виду, к их характерному бою, что порой даже не задумываемся о том, что когда-то они были совсем другими. А между тем много веков назад этот символ Кремля выглядел с точки зрения современного человека весьма специфически. Например, циферблат представлял собой звездное небо, а его единственная стрелка в виде Солнца располагалась не внутри, а снаружи…

Одна стрелка и буквы-цифры

К Спасской башне, ранее именовавшейся Фроловской, испокон веков на Руси было отношение особое. Ее парадные проездные ворота горожане считали святыми. Неслучайно именно на ней были установлены главные часы государства.

На сегодняшний день историки так и не пришли к единому мнению, когда точно появились на Спасской башне часы. Вероятнее всего, это произошло сразу после того, как башня была отстроена по приказу Ивана III – в 90-х годах XV века. Первое же письменное упоминание о главных часах государства датируется 1585 годом – современники указывали, что в Кремле работали часовщики.

По данным историков, в то время на часах использовали старорусский (византийский) способ подсчета времени. Сутки на Руси в старые времена делили на «денные» часы и «нощные», причем, поскольку длительность светового дня в течение года менялась, это учитывалось при подсчете времени.

Часы Спасской башни. Н.Аввакумов.

Внешний вид таких часов для современного человека непонятен и непривычен: одна неподвижная стрелка располагалась не на самом циферблате, а чуть выше. Сам же циферблат вращался под этой стрелкой. На нем были изображены старославянские буквы, каждая из которых означала свою цифру, например, «А» – это «1», В — «2» и так далее. Таких букв было всего 17 – именно столько часов, по наблюдениям наших предков, длился самый продолжительный световой день в году.

Сохранившееся изображение старого 17-часового циферблата Фроловской (Спасской) башни. /Фото:german242.com

Любопытен сам механизм часов, состоявший из зубчатых колес, рычагов, канатов и валов. Часовщики, служившие при Спасских курантах, внимательно следили за работой механизма и регулярно корректировали ход часов. С наступлением рассвета, а также при заходе солнца они вручную поворачивали циферблат таким образом, чтобы стрелка, изображавшая солнечный луч, указывала на первую букву («А»). Чтобы было легче ориентироваться, им выдавали специальные таблицы с указанием того, сколько световых часов будет в тот или иной день. Таким образом, эти смотрители за курантами были не только ремонтниками-часовщиками – они по сути и отвечали за ход московского времени.

Увы, по причине частых пожаров Спасские часы, как бы бережно к ним ни относились, периодически приходили в негодность и ломались. Особенно сильно пострадал механизм курантов при пожаре 1624 года – настолько, что восстанавливать их уже не стали и продали на лом ярославскому монастырю.

На смену самым первым часам в 1625 году пришли новые – крупнее по размеру (диаметром около пяти метров), с красивым боем. Их поручили изготовить английскому механику по имени Христофор Галовей, а помогали ему русские кузнецы-часовщики.

А.Васнецов. Красная площадь при царе Алексее Михайловиче. Если приглядеться, можно увидеть на башне часы.

На дубовом циферблате новых часов был отображен так же старорусский вариант подсчета времени. Внутренний круг был лазурно-голубого цвета, изображая небосвод. На нем были нарисованы золотистые и серебристые звезды, а также Луна и Солнце. Буквы же на циферблате были медными, с золотым покрытием.

Кремлевские куранты тех лет (современная реконструкция). /Фото:mos-kreml.ru

Вверху на башенной стене был еще один круг, на котором располагался текст молитвы, а также знаки зодиака. Кстати, их фрагменты до сих пор сохранились под современными часами.

Для установки новых часов пришлось надстраивать башню, увеличив ее на четыре яруса. У нее появилась красивая арочная окантовка из кирпича с резными украшениями. Циферблат разместили в верхней шатровой части, на уровне 7–9 ярусов, а мелкие колокола для перезвона – на 10-м. Через определенные периоды они отзванивали мелодию. Именно эти часы считают прообразом современных курантов.

Несколько лет назад циферблат часов находился ниже, чем сейчас (современная реконструкция). /Фото:mos-kreml.ru

Надо сказать, новые часы также страдали от пожаров и их тоже приходилось периодически чинить, но, тем не менее, прослужили они десятки лет. Когда же Петр I издал указ о переводе России на новый отсчет времени, необходимость в «устаревших» часах отпала. Царь привез из Голландии новые, уже с 12 цифрами, и велел повесить их вместо старых. Теперь куранты били каждые 15 минут и также отзванивали мелодию.

Для обслуживания новых часов Кремль содержал штат специалистов-часовщиков, причем, большинство из них были иностранцами

До перехода на современное суточное время Кремлевские куранты выглядели именно так. Реконструкция по изображениям А.Мейерберга (музей в г. Александрове Владмирской обл.)

От Екатерининских времен до наших дней

И снова в судьбу часов на Спасской вмешался пожар. В 1737 году он повредил не только их, но и деревянные детали кремлевской башни, в том числе и вал курантов. Колокольная музыка главных российских часов перестала звучать на Красной площади, а после переноса Петром столицы из Москвы в Петербург отношение к курантам уже не было таким бережным – они оказались никому не нужны. Часы постоянно ломались, а чинили их плохо.

Когда на престол взошла Екатерина, она решила дать часам вторую жизнь. Но оказалось, что к этому времени они были в настолько плохом состоянии, что восстанавливать их просто не имело смысла. Тогда государыня приказала заменить Петровские часы на другие – «английские» (именно так про них писали современники), которые удалось отыскать в Грановитой палате. Их устанавливали отечественный мастер Иван Полянский и немецкий инженер-часовщик Фатц.

В 1770 году куранты прозвонили свою первую мелодию, и это был «Ах, мой милый Августин». Почему выбрали именно ее? Да просто эта песенка очень нравилась иностранцу Фатцу. Мелодия про Августина регулярно звучала в Москве почти год, и никого из русской знати это не смущало.

В середине XIX века, в результате тщательного обследования курантов, оказалось, что они находятся в «полном расстройстве». Часы претерпели серьезный ремонт, занималась им компания «Братья Бутеноп».

Ф.Алексеев. Красная площадь в Москве. 1801 г.

Мастера заменили шестерни и колеса (на этот раз использовались специальные сплавы, устойчивые к резким перепадам температуры), у курантов появился новый маятник и более современный ход. Были также изготовлены другие циферблаты (6 м в диаметре) для каждой из четырех сторон башни – черные с позолоченной окантовкой и медными цифрами с минутными делениями. Стрелки часов также покрыли позолотой.

Что касается музыкальной части курантов, то к уже имевшимся колоколам прибавились дополнительные, которые пришлось снять с других кремлевских башен. Всего колоколов получилось 48. Музыкальный механизм полностью переделали.

В 1917-м, в результате артобстрела Кремля, куранты серьезно пострадали: снаряд угодил прямо в одну из стрелок и повредил механизм их вращения.

Современные куранты выглядят примерно так, как в позапрошлом веке. /Фото:mosprogulka.ru

Лишь через год Ленин велел восстановить часы. У Кремлевских курантов появился новый маятник, механизм вращения стрелок снова заработал. С помощью музыканта Михаила Черемных (более известного в советские годы как художник-график) удалось разобраться в колокольном строе...

В прошлом веке куранты претерпели две серьезные реставрации – в 1974 году и 1999-м. В наше время куранты занимают с 8 по 10 ярусы шатровой части башни. Внешне циферблат представляет собой именно тот вариант, который изготовили в XIX веке братья Бутеноп.

Источник: https://kulturologia.ru/blogs/130219/42228/