Hemlock74

Начало здесь:

Первая вахта

Первая вахта-2

Первая вахта-3

Цепи пролетариев и латынь Цезаря (продолжение)

Оставив электрика в полном изумлении, мы благополучно добрались до милицейского уазика, который уже стоял на палубе «кардека», освобожденный от объятий судового погрузчика.

- Здесь нет моих сержантов – резюмировал милицейский прапорщик Мухин очевидное и внимательно посмотрел на меня – а где доктор опыты проводит?

Представив появление прапорщика в каюте Хабарова, я содрогнулся. Круиз патрульного уазика с тремя пьяными ментами, касками, автоматами и бронежилетами в Европу и обратно вряд ли останется незаметным ни здесь не там. Это вам не вечно зимующий бывший полярник Хабаров.

Сто пудов начнут искать машину, оружие, людей, если уже не начали.

- Стой тут, охраняй уазик, чтоб не угнали – сказал я прапорщику – сейчас приведу твоих коллег.

- Да как же его угонят? – удивился Мухин – отсюда даже не выехать.

- Это решаемо – ответил я – мы аппарель откроем, а докеры в нашем порту настоящие пролетарии.

- Какие пролетарии? – заинтересовался прапорщик Мухин

- Настоящие, которым нечего терять кроме своих цепей. А цепей у них давно нету, вот и берут чужие без спроса.

- Как берут? – не понял прапорщик.


- Говорю же: без спроса – объяснял я прапорщику – якорь уже висит за бортом судна, только и надо, что аккуратно опустить его в грузовик, припаркованный на причале, и вместе с цепью отвезти в скупку металлолома, понял?

- Понял – согласился прапорщик.

- Вот и стой, а то на крышу твоей машины положат три тонны якоря и четыре смычки цепи, тут твой бобик и сдохнет, только баллоны полопаются.

- Может аппарель не открывать? – голос Мухина был просящий.

- Нельзя – твердо ответил я – по-другому тебе из трюма не выехать.

Оставив милицейского прапорщика бояться портовых пролетариев, я отправился в «Хабаровск» за сержантами Леликом и Боликом.

В "Хабаровске" Лелика и Боблика не было. "Пятнадцатилетний капитан" сидел уже в тельняшке и переводил девиз с татуировки, набитой на плече спящего радиста.

- Веди, вини, дефекали - читал латынь бывшему полярнику бывший подводник, ведя пальцем от буквы к букве - пришел! увидел! обосрался! или обосрал!

- А как же пришел, увидел, победил? - спросил Хабаров и показал герб на пачке Мальборо.

- Для девизов очень важно иметь вариативность высказывания, кто же знает, как дело пойдет – объяснял капитан-наставник – можно обосраться, а можно и обосрать. Двойственное или тройственное значение, игра слов предают девизу мистический, можно сказать сакральный смысл! Вполне возможно, что Гай Юлий Цезарь переделал свой девиз, когда большой политикой занялся и Рубикон перешел!

- Так разбудите Начальника и спросите, что за девиз такой – прервал я историко-лингвистический монолог бывшего подводника.

Радист не хотел просыпаться, но нас было больше, и мы были настойчивы.

Рассказ радиста был короток и прозаичен: татуировку ему делали два года назад в Гондурасе, где организм радиста, отравленный теплой водкой, не выдержал тропической жары и неконтролируемо избавился от излишков, испортив воздух и кушетку в тату-салоне. А набивщик был здоровый и злопамятный.

Дослушав эту карибскую историю, мы выпили, и я спросил:

- А где Лелик и Болик?

- Так доктор с Шуриком их в изолятор увели - ответил Хабаров.

- Зачем? – удивился я и подумал: "а не на каркал ли я про опыты?" Но действительность оказалась еще неожиданней.


- Пытать – буднично ответил Хабаров – хотят узнать где часы и цепочка Шурика, а то те не помнят.

«Мне срочно нужно в изолятор» - понял я.

Переселение судеб и капельница доктора (продолжение)

Как известно: капитан на судне – «первый после Бога». А вот вторых много: старший помощник, старший механик, капитан-наставник вместе с механиком-наставником и даже суперкарго с представителем судовладельца. Особняком в этом списке стоит судовой врач. Медицинский блок - это, пожалуй, единственное место на пароходе, где капитан перестает быть «только первым» и уступает свою власть и свою ответственность доктору.

Подходя к двери медицинского изолятора, я испытывал некоторую робость.

«Зачем Доку лишние свидетели?!" - думал я: "может же он дверь не открыть и меня не пустить».

Меня пустили. Лёлик лежал на кушетке под капельницей, а матрос Шурик и милиционер Болик объяснялись друг другу в вечной любви и верной дружбе.

- Что это? сыворотка правды?– спросил я, показывая на капельницу.

Док улыбнулся, кивнул мне утвердительно и громко сказал:

- Да! Это амитал натрия. Сейчас Лёлик у нас все вспомнит!

И Лелик вспоминал:

- Шаверму у Мухина – это я доел. И пиво тоже я. А вот часы…- он закрыл глаза, бормотал ещё что-то невнятное и потом окончательно затих.

- Док - встревожился я - что с ним?

- Заснул – ответил Док и подкрутил колесико у капельницы – я ему физраствор капаю, чтоб быстрее протрезвел.

- А этим? – я указал на братающихся Шурика и Болика.

- А эти пока не даются! – ответил док и вытащил бутылку с недопитым «Абсолютом» из рук Болика.

- Друг! – меж тем орал пьяный Шурик – я тебе подарю самое дорогое, что у меня есть: свой паспорт моряка! с дарственной надписью!

- И я стану моряком? – икал Болик.

- Станешь – согласился Шурик, ища бутылку, которую забрал доктор.

«Раком ты станешь» - подумал я: «вместе с матросом Шуриком и со мной, а вот Док точно окажется не при делах».

- А я тебе дам свои корочки! – объявил Болик – будешь милиционером! мы поменяемся судьбами!

- Лучше печенью поменяйтесь! – прокомментировал доктор грядущее «переселение судеб».

- С тобой? - удивился Болик.

- Со мной поздно - ответил Док и указал на меня - а вот с ним можно, он ещё молодой!

- Я старый! - возразил я доктору - и пьющий! со мной нельзя!

- Ну, решим вопрос - согласился Болик и забрал бутылку у доктора.

- В честь чего у них такая любовь? – кивая на друзей-собутыльников, спросил я у Дока.

- Болик цепочку Шурику вернул – ответил доктор и глазами показал на шею Шурика. 


«Хорошо менты устроились» – философствовал я: «сначала забрали чужую вещь, потом вернули эту вещь её хозяину и всё! - они уже лучшие друзья».

Будущему матросу Болику стало жалко отдавать свои милицейские корочки, и он придумал разрезать их пополам.

- Давай так - предложил другу Шурику его друг Болик - разделим мои корочки по-братски: тебе достанется та половина, что с фотографией, а другую я себе оставлю, хорошо?

- Мне без фото! – не согласился Шурик – у меня ещё наклейка с Микки Маусом сохранилась, я её вклею и будет две корочки на двоих с двумя фотографиями.

- Гениально! Документ же без фото не действует! – восхитился Болик и захрапел.

- Так! – срочно приходилось брать инициативу на себя – Шурик, буди своего лучшего друга, затем грузите Лёлика на носилки и тащите его к аппарели, пока у нас на судне не открылся морской филиал Адмиралтейского РУВД.

Глазам прапорщика Мухина, бдительно охранявшему милицейский уазик, предстала странная процессия: на носилках, которые несли матрос Шурик и сержант Болик, спал младший сержант Лёлик, а рядом, держа в поднятой руке капельницу, шел доктор.

- Что? Опыты не удались? – спросил у меня ошарашенный прапорщик.

- Какие опыты? – удивился я, уже забыв о своей шутке «про опыты».

- Медицинские! – ответил Мухин и, держа в правой руке автомат, левой указал на Лёлика.

В этот момент матрос Шурик узнал свои часы на запястье прапорщика и, хрюкнув от неожиданности, выронил носилки.

Действующие лица (продолжение)

Матросы торгового флота, в отличии от ВМФ, бывают и сорока и даже пятидесяти лет отроду. С одной стороны, это хорошо: у такого моряка есть богатый жизненный и профессиональный опыт. С другой стороны, он не будет излишне рисковать собой и опрометчиво выполнять неразумные указания начальства.

Вот и матрос-артельщик Алексей, увидев своего коллегу Шурика, который сцепился с прапорщиком Мухиным, не выполнил моего приказа разнять дерущихся, а просто стукнул бутылкой «Абсолюта» по каске милиционера. Тот мешком осел на палубу.

Я осмотрел мизансцену: на носилках лежали два мента: Лёлик, и уроненный на него, Болик. Рядом стоял доктор с капельницей в одной руке, а другой рукой он пытался отделить Болика от Лёлика. Матрос Шурик уже снимал свои часы с руки прапорщика. Артельщик тоже мародерствовал: забрал у Мухина автомат и начал расстегивать бронежилет. Тут я понял, что, говоря современным языком, «мои компетенции заканчиваются» и срочно вызвал капитана-наставника к кормовой аппарели. Наставник пришёл довольно быстро и не один. С собой он привел полярника Хабарова.

- А у вас тут не скучно – оглядевшись, радостно прокомментировал наставник.
Доктор уже разделил Лёлика, Болика и капельницу на три части и осматривал прапорщика Мухина. Матрос Шурик бинтовал себе рану на лбу, а артельщик Алексей отмародерил прапорщика и теперь откручивал колесо у милицейского уазика.

- Радмир Константинович? – обратился артельщик к наставнику – а можно я колесами с уазиком поменяюсь?

- А тебе зачем? – удивился тот. - У нас при церкви «буханка» есть – объяснял Алексей – на ней колеса совсем плохи.

- Раз на божье дело: то не жалко – согласился капитан-наставник и приказал Хабарову – помоги старообрядцу снять колеса с уазика.

- У вас аккумулятор новый? – спросил артельщик у Мухина.

- Он тебя не понимает – ответил за прапорщика доктор – ты его нокаутировал, подожди сейчас схожу за нашатырём, расспросишь.

- Радмир Константинович - я подошел к капитану-наставнику - можно мне пойти, а? у меня вахта заканчивается.

- Голубчик, ну конечно, идите, дорогой – заулыбался тот – а старпому так и передайте, мы тут сами всё закончим.

На мостике уже был Чиф - старший помощник капитана. Одетый в идеально белую форменную рубашку, свежевыбритый и надушенный, он казался олицетворением стабильности и рационализма в этом мире хаоса и абсурда.

- Как вахта? Что нового? – спросил он меня.

- Капитан Вася в прямом смысле слова объедает экипаж, полностью игнорируя судовую этику и гигиену, электрик Стасик отравил битым стеклом недоеденные капитаном пельмени и теперь чистит их от майонеза и шкурки в трусах и фартуке, нарушая своим гардеробом некоторые санитарные и многие нравственные нормы – я перевел дух и продолжил - есть посторонний на борту: полярник Хабаров, у него нет документов и он спаивает экипаж, проживая в самозахваченной каюте №10 под условным наименованием "Хабаровск", Хабаров находится в сговоре со старшим матросом Алексеем-Алкоголиком, он же артельщик, который не пьет и у которого есть неограниченный запас шведской водки «Абсолют», доктор помогает Хабарову и артельщику отлавливать спаивать всех, кто попадает на судно, хотя доктор и старовер: он исповедует ЗОЖ, пьяные тела потом уносят к нему в изолятор, говорят: «для опытов», где он ставит капельницы, то ли с амиталом натрия, то ли с физраствором.

- Кто говорит об опытах? – перебил меня старпом.

- Я говорю – ответил я и продолжил - матроса Шурика наряд ППС привез на борт пьяного и с паспортом моряка, в который были внесены незаконные изменения, четвертый механик украл с пирса милицейский уазик и поставил его к нам на «кардек»…

- Капитан-наставник прибыл? – опять перебил меня старший помощник.

- Прибыл – ответил я – и запустил на пароход двух ментов ППС, третьего, вместе с уазиком, завез уже четвертый механик.

- И что милиционеры делают? – полюбопытствовал Чиф.

- Главный из ментов подрался с Шуриком, который перед тем уронил одного пьяного «ппсника» на другого, да так, что Док еле смог разобрать их из одного тела обратно в два.

- А кто в драке победил, Шурик? – про доктора и ребус из падших милиционеров старпому было не очень интересно.

- Победил артельщик – ответил я – вооруженный "Абсолютом", он отправил милицейского прапорщика в нокаут, а Шурик свой лоб разбил об каску прапорщика.

- А наставник? – спросил меня старпом.

- Капитан-наставник возглавил «стаю» товарищей из Хабарова, Шурика и артельщика по разграблению милицейского «уазика» в пользу старообрядческой церкви на Охте и просил передать, что на «кардеке» они всё сами закончат.

- Что-то ещё? – Чиф посмотрел на часы, там было ровно четыре часа утра.

- Опасаюсь за жизнь и здоровье милиционеров из наряда ППС Адмиралтейского РУВД – ответил я и добавил – а так: вроде всё.

- Ну вот видите – улыбнулся старпом – ваша первая стояночная вахта на новом месте прошла вполне успешно, даже и в вахтенный журнал записать то нечего.

«Какие же у меня будут ходовые вахты?!» - подумал я, покидая мостик.

Начало здесь:

Первая вахта

Первая вахта-2

Субнормальность (продолжение)

Когда я спустился вниз, кормовая аппарель была закрыта, а на грузовой палубе стоял одинокий милицейский уазик.

- Алексей – позвал я механика – а зачем ты погрузил вот это?

- Так вы же сами дали добро – спокойно ответил тот – а машина стояла на полосе погрузки у аппарели.

- Ты дебил? – мне хотелось выть – кому в Европе нужен милицейский уазик, с надписью: «Адмиралтейское РУВД»?

- Может миллионеру какому в коллекцию? – неуверенно предположил Алексей.

- Какому миллионеру?! В какую коллекцию?! – орал я - только если продать на Брайтон Бич эмигрантам, пусть устроят такси-аттракцион «вспомни Адмиралтейское РУВД»!

- Но мы же сейчас вроде как в Росток идём – возразил Каратаев – а не в Нью-Йорк.

- Вот и я о том - меня начало отпускать - ну и кто теперь за всё это будет отвечать?

- Вы – спокойно ответил Алексей – вы разрешили погрузку.

- Какой находчивый юноша – съязвил я - а уазик ты как на палубу затащил?

- Судовым погрузчиком, там поднял, тут поставил – ответил механик.

- Каратаев – мне вдруг стало не хорошо - менты с уазика где?

- Так они Шурика к доктору понесли – начал рассказывать Каратаев знакомую мне историю – им наставник по ВМП приказал.

- Ты понимаешь, – перебил я механика - что уже больше часа по судну бродят два милицейских сержанта в поисках изолятора, таская с собой тело матроса Шурика. Хотя, от тела они уже давно избавились и теперь ищут свой уазик на пирсе, а ты его спёр.

- Понимаю – безучастно ответил тот – и что?

- И то – меня опять распирало от возмущения – что ты настоящий дебил!

Каратаев вдруг покраснел и, слегка запинаясь, произнёс:

- Я не знаю, что вам там сказал Павел Николаевич, но знайте - я не дебил! У меня «умственная субнормальность», и то диагноз пока под вопросом!

От его неожиданного признания я на секунду забыл о потерявшихся ментах, матросе Шурике с паспортом Дональда Дака, и даже о каюте «Хабаровск», где был полный полярный «писец».

Итак, в команде есть условно сертифицированный субнормал. Возможно не один.А вдруг Каратаев решит ночью к уазику подгрузить портовый кран, трансформаторную будку или что-то ещё? В порту можно же найти всё, что угодно. А утром доктор снова вызовет машину с Пряжки. Каратаева отвезут в стационарные условия, где торжественно поменяют его условный диагноз на реальный. И я начинаю догадываться, кому отдадут освободившейся.

Мне необходимо срочно выяснить: как Макс смог продержаться на этом пароходе целых два с половиной месяца, и только потом уехать в дурку.

Лёлик и Болик (продолжение)

«Первый шаг решения проблемы – это признать наличие проблемы» - вспомнил я фразу из какой-то заумной книжки. Второй шаг почему-то никак не хотел вспоминаться. Вроде как надо назвать проблему «вызовом». И кого вызвать? Милицию, так она уже и так здесь, а вот дока вызывать не надо.

- Алексей – начал я тихим голосом, стараясь копировать интонацию доктора – ты же умный парень! сейчас ты открываешь аппарель и ставишь уазик обратно на причал, договорились?

- Нет – покачал головой механик – вдруг на причале стоят менты, что я им скажу?

- Скажешь, что дождик пошёл, и ты их машину в трюм поставил, чтобы не намочился, понял?

- Понял – Каратаев кивнул.

- Тогда действуй – приказал я механику.

Оставив механика действовать, я отправился искать сержантов с матросом Шуриком.

Медицинский изолятор был заперт и, по всей видимости, пуст. Пришлось идти в «Хабаровск». Там в составе пьющих была замена. Шефа с доком сменили менты с матросом Шуриком, который, сидел между ними. Во главе стола сидел «Пятнадцатилетний капитан», ещё в галстуке, но уже без кителя. Водка была, и много, а вот закуски не было совсем.

- Знакомьтесь! – широко улыбаясь, закричал мне Шурик – это мои лучшие друзья, Лёлик и Болик!

Он обхватил сержантов за плечи. Те пьяно кивнули и один из них представился: «Борис я, а он Лёня».

- Пусть тебе друзья лучше часы вернут – посоветовал я Шуре

- И цепочку – подсказал мне сержант Болик.

- И цепочку – продолжил я – потом грузи Лёлика и Болика в их транспорт и сам к трапу.


Шурик посмотрел на своё запястье, перестал улыбаться и открыл рот.

«Первый раз в жизни вижу, как у человека от удивления реально падает нижняя челюсть» - поразился я.

- А кошелек не мы, его у тебя бармен в ресторане взял – рассказал Болик.

- Вот так рушится настоящая морская дружба! – прокомментировал «Пятнадцатилетний капитан» и предложил – а давайте тост за дружбу!

- Ее чокаясь? - уточнил радист.

- Да! – согласился капитан-наставник – но, учитывая обстоятельства, до дна.

Поймав момент между тостами, я спросил у Хабарова: «а где док и шеф»? Тот сказал, что ушли на камбуз: «там ЧП!» «И мне туда, где ЧП» - понял я.

Стало интересно: «Почему чрезвычайные происшествия никогда не бывают приятными? Необходимо срочно ввести ЧПП – чрезвычайно приятное происшествие, или чрезвычайно полезное происшествие. Да мало ли слов на букву «п»: прибыльное, прекрасное, пи…».

- Хватит спать, молодой человек – разбудил меня «Пятнадцатилетний капитан» - вы же на вахте, давайте ещё по одной, так сказать «на посошок», и отправляйтесь на камбуз, разберитесь сами, что там у них стряслось, а то оставят же команду без завтрака!

Камбуз, два часа ночи (продолжение)

На камбузе шло производственное совещание.
 Вокруг котла с пельменями сидели Чиф с Доком и внимательно смотрели в котёл. В углу, зажав электрика Стасика между плитой и разделочным столом, стоял кок.

- Стекло есть нельзя – произнес очевидную истину доктор. Стасик дернулся, но хорошо упитанного кока ему было не сдвинуть.

- Стоять – прошипел Шеф.

- Стою – согласился электрик.

Я заглянул в котёл. Капитан Вася честно оставил половину пельменей своему экипажу. Никакого стекла в пельменях я не увидел, о чём и сообщил доктору.

- Оно там есть – прошипел из угла кок.

- Плафон сам лопнул – оправдывался из угла Стасик – я только его тронул, а он – бамс! и в пыль.

- Поверхностное натяжение – с видом знатока произнёс Чиф – в прошлый раз крепёж перетянули, а стекло калёное - крепкое, но хрупкое. Надо было болты по диагонали закручивать, а не один за другим.


- Как это – крепкое, но хрупкое? – спросил Стасик.

- Как напильник – ответил ему за старпома задумчивый доктор.

- А Вася крышку у котла не закрыл! – электрик продолжал оправдываться.

- Нашел виновного, да? – зашипел кок на электрика.

- Капитан отвечает за всё на судне – парировал Стасик.

«И есть - за что» - решил я, прокручивая в памяти свои первые часы на пароходе.

- С пельменями то что будем делать? – видимо, уже в десятый раз спросил Шеф.

- Эти пельмени выкинуть и новые отварить – предложил я.

Чиф с доком посмотрели в мою сторону так, что я отчетливо понял: здесь за пельмени могут и убить, причём сразу после Стасика.

- Это тебе не какое-то покупное фуфло с соей вместо мяса – теперь кок ополчился на меня – в фарше 50 процентов говядины, причем охлажденной, и 50 процентов датской свинины!

- Стекло есть нельзя - повторил Док. Электрик в углу снова дёрнулся.

- Вот стукнуть бы тебя – и Шеф взял с разделочного стола молоток для отбивки мяса.

- Серёжа, молоток положи – приказал Чиф коку и продолжил - Стасик будет чистить пельмени от шкурки, так мы спасём хоть начинку.

- Не буду чистить – возразил Стасик – электрики пельмени не чистят.

- Будешь – ответил Чиф – сейчас приказ по судну напечатаю, а Вася утром подпишет.

- Я не умею! – Стасик не сдавался.


- Кок тебе инструктаж проведёт – сказал Чиф и взглянул на Шефа, тот утвердительно кивнул.

- Руки помой и фартук надень – добавил доктор.

Автоматчик (продолжение)

Покинув камбуз, я решил вернуться на мостик и в коридоре встретил автоматчика. В сером камуфляже, каске и бронежилете. Почему-то эта встреча меня не удивила, хотя в моём рейтинге «нежданчиков» – этот «нежданчик» претендовал на первое место, даже возможно, на особый приз.

- Ты кто? – агрессивно спросил автоматчик.

- Второй помощник капитана – представился я.

- Мы где? – продолжил автоматчик допрос.

- В коридоре левого борта четвертой палубы, в районе 106 шпангоута – надо отвечать максимально точно, вдруг за неправильный ответ уже положен расстрел.

- А времени сколько? – продолжал допрос автоматчик

«Ого, он потерялся не только в пространстве, но и во времени, интересно, как у него с восприятием действительности» - подумал я и ответил:

- Два часа сорок одна минута ночи – и, указывав на запястье автоматчика, добавил – у вас свои часы на руке.

- Да? – удивился тот непонятно чему.

- Да! – подтвердил я и решительно перехватил инициативу разговора – а вы кто?

- Прапорщик Мухин – представился автоматчик.

- Адмиралтейское РУВД? – меня осенила догадка – с уазика?

Мухин нерешительно кивнул головой.
- На пароходе мы – поделился я нашими совместными географическими данными.

- Куда мы плывём? – прапорщик выглядел озадаченно.
- Никто никуда не плывёт, и даже не идёт, судно в порту стоит.

- И мои сержанты тоже здесь? – прапорщик перестал быть озадаченным и стал тревожным.

- Да, наш доктор их для опытов забрал – пошутил я, забыв, что «с милицией шутки плохи».

- Каких опытов? – теперь прапорщик выглядел и тревожным, и озадаченным

- Медицинских, устанавливает смертельную дозу алкоголя для человека.

- Им всё неймётся – неоднозначно сказал Мухин и спросил – опыты скоро закончатся?

- Это надо у доктора узнать – я подивился легковерности милиционера и показал на АКСУ – Автомат зачем?

- Проснулся – объяснял прапорщик - в машине никого. Ангар, темно, дверь открываю, смотрю: уазик висит в метре над полом. Вот взял автомат и каску, спрыгнул и пошел выяснять.

- Ну пойдём звонить «субнормальному» механику, выяснять, где висит твой уазик.

На мостике телефон судовой АТС трещал не переставая. Кому-то сильно не терпелось. Сняв трубку, я услышал взволнованный голос Каратаева.

- Там что-то есть!

- Где – там? – не понял я.

- Внутри машины, то есть было, но ушло – ответила трубка.

- Так, Алексей, объясни спокойно и с самого начала! – попросил я механика.

- Как уазик начал поднимать погрузчиком, так там завыли! может милицейская собака? ну, я и убежал, то есть ушёл сообщить на мостик.

- Это не собака – успокоил я механика – это прапорщик, я его уже поймал. Сейчас приведу его к тебе на «кардек», а ты пока уазик поставь обратно на палубу.

Вот так рождаются легенды и создаются репутации «великих капитанов»: доложили о проблеме, а, оказывается, «первый после Бога» не только в курсе происходящих событий, но уже и всё решил. Но я не капитан, а мой вахтенный матрос Шурик продолжает помогать доктору ставить опыты над людьми. Так что прапорщика придётся вести самому. Вдруг этот Мухин опять заплутает и попадет туда же куда рано или поздно попадают все на этом пароходе – в «Хабаровск».

Когда мы с прапорщиком шли мимо камбуза, оттуда вышел человек, который никогда не был в «Хабаровске», и, наверное, никогда там и не будет. Это был электрик Стасик, причём в фартуке.

- Ты куда – остановил я его – пельмени уже почистил?

- К себе в каюту за лейкопластырем – сказал электрик и показал порезанную руку – вот палец стеклом порезал, а доктор из судовой аптеки лейкопластыря не дал, жадина, сказал своим заклеить.

- Ну и правильно – поддержал я доктора – у вас у электриков изоленты много.

Стасик неопределенно хмыкнул в ответ.

- А что – поинтересовался я - теперь пельмени, мало того, что будут без шкурки, так ещё и с кровью?! Человеческой?!

Прапорщик Мухин у меня за спиной удивленно ёкнул.

- Нет, без крови, я порезался, когда стекло около котла собирал – и кивнув на автоматчика, Стасик спросил - а почему ходите с вооруженной охраной.

- Совместный приказ министров Минморфлота и МВД – мой голос был торжественен – участились случаи нападения судовых электриков на других членов экипажа, вот и приставили вооружённую охрану для безопасности мореходства и повышения авторитета институту помощников капитана.

- Не может быть – глаза Стасика округлились.

Окончание: Первая вахта-4

Начало здесь: Первая вахта

Моё предложение было принято. Выпив, я немного осмелел, вернее захмелел и поглупел, и продолжил опасную тему про трусы Стасика:

- А почему электрик ходит в исподнем?

- Так Маринка всё забирает – сказал Начальник.

- Кто это? – икнул я.

- Его жена, ревнивая стерва – продолжил радист – она привозит его на пароход и забирает с собой всю верхнюю одежду вместе с обувью. Боится, что тот загуляет в рейсе.

- Она, что дура? – от удивления я снова икнул - любую одежду можно купить в первом же порту.

- Стасик за всю зарплату до последней копейки отчитывается перед женой. Теща его работает в бухгалтерии пароходства.

- Так можно же попросить у кого-нибудь брюки и свитер – продолжал я защищать право электрика ходить в штанах – неужели никто на пароходе не одолжит?

Все заржали, мне стало немного обидно:

- И что смешного сказал?

Док примирительно ответил:

- Посмотри внимательно вокруг. Весь экипаж на пароходе под два метра ростом и только Стасик метр с кепкой. Да ему наша одежда будет сильно велика. В любом порту полиция его тут же загребёт за воровство или бродяжничество.

Я посмотрел вокруг, все включая меня и приболевшего Макса, были действительно выше среднего роста.

- Степаныч, инспектор кадров пароходства – продолжал свое повествование доктор – брат тещи Стасика. Он специально подбирает команду так, чтобы оставить электрика без штанов.

- Охренеть – мое изумление зашкаливало – с этим надо что-то делать!

- Не надо - сказал Хабаров и пояснил – Стасика и так все устраивает.


- Но почему? – мне было совсем не понятно, как электрика может устраивать по полгода ходить без штанов. Прямо дикарь какой-то. "А вдруг электрик только прикидывается, что не знает, что он ходит не с зеленым, а с розовым задом?" Я тут же доложил свои сомнения высокому собранию. Собрание задумалось. Выпило.
 Шеф крякнул и начал колоться, что однажды видел Стасика выходящим из каюты буфетчицы Аньки.

- Может он у неё в каюте лампочку менял? – встал на защиту семейной нравственности Чиф.

- А зачем ей лампочка – не сдавался Шеф-повар – она же не красится, а читать не умеет.

В дверь постучали.

- Первый раз за полгода - прокомментировал Хабаров и крикнул – не заперто!

В каюту вошел очень высокий и очень тощий юноша.

- О, король воды, говна и пара – снова весело хрюкнул док – с чем пожаловали?

Юноша покраснел и, увидев меня, представился:

- Четвертый механик Алексей Каратаев. Павел Николаевич – обратился он к доктору - там Валера засунул себе в нос лампочку и вытащить не может, не могли бы вы посмотреть.

Док хмыкнул и поинтересовался:

- Выпьешь?

- Нет – юноша энергично замотал головой – я же не пью, пойдемте пожалуйста!

Доктор засобирался, вместе с ним из каюты Хабарова решил ретироваться и я. До смертельной дозы в 300 миллилитров мне оставалась совсем немного.

- Алексей – спросил я механика – а зачем моторист Валера лампочку в нос засунул?

В МКО – машинно-котельном отделении - очень шумно и мотористы иногда засовывают маленькие лампочки в уши, чтобы не надевать наушники. Но в нос?

- Я попросил Валеру почистить забившийся унитаз в каюте буфетчицы, и он решил, что если лампочка защищает от шума, то защитит и от запаха - ответил Алексей.

- Какой пытливый, развивающийся ум – прокомментировал рассказ механика док – ставит любительские эксперименты не только над насекомыми, но и над собой.

Док с четвертым механиком ушли в машинное, а я поднялся на мостик освежиться.
Там были Вася и третий помощник, представившийся Толиком.

- «Пятнадцатилетнего капитана» знаешь? – спросил меня Вася.

- Роман Жюля Верна? – не понял вопроса я.

- Нет, капитана-наставника по ВМП.

О! Его я знал. Это была легендарная личность во всех флотах. Много лет он командовал подводными лодками, за что его и прозвали «Пятнадцатилетним капитаном». Прославился же он двумя подвигами: сфотографировал в Нью-Йорке Статую Свободы через перископ своего подводного крейсера и был уволен в запас за пьянку.

Боже, как грандиозно надо было бухать, чтобы тебя уволили за пьянку из российского ВМФ, тем более с Краснознаменного Северного Флота. Не понизили в звании, не отстранили от занимаемой должности – а именно уволили!

Покинув ВМФ, он стал «капитаном-наставником гражданских судов по военно-морской подготовке». В чем заключалась сия подготовка точно никто не понимал, но артельщики заказывали тройную норму алкоголя, когда узнавали, что проверяющим в рейс идет «Пятнадцатилетний капитан».

Узнав, что прибывающего проверяющего я знаю лично, капитан Вася поручил мне его встретить и разместить в каюте №16.

На мостик поднялся старпом.

- Деньги есть? - спросил он у меня деловито.

- Нету. Мы же в рейс, а не из рейса.

- Логично – голосом доктора ответил Чиф – там твоего вахтенного матроса привезли, иди, надо выкупать.

- А почему мне? – удивился я.

- Потому что он из твоей вахты - парировал старпом – и это тоже логично.


"Блин! Просто клуб любителей логики". Я закрыл глаза и представил надпись над входом в кают-компанию: «Клуб любителей абсолютной логики «Абсолют»». А что? Доктора изберём распорядителем – разливающим, а Хабарова – Хабаровым. Сделаем фамилию должностью. Розовозадый Стасик будет дворецким. Очень удобно: летом – розовый, зимой – оранжевый. Прямо пассивный датчик определения забортной сезонности…»

- Проснись – Чиф тряс меня за плечо – не спи на вахте, иди, принимай матроса.

- Я не сплю – я длинно моргнул – отмахнувшись от старпома, я спустился с мостика.

На пирсе у кормовой аппарели судна стоял милицейский уазик и два невысоких, но коренастых сержанта.

- Ваш? – один из сержантов открыл заднюю дверь уазика. В отсеке обнаружилось бесчувственное тело, которое, однако, громко храпело.

- Не знаю - честно ответил я – а почему вы решили, что это наше?

Сержант развернул на свет лоб спящего. На лбу шариковой ручкой было написано: «3 район, 74 причал».

- Адрес правильный – согласился я – а можно его всего показать?

Сержанты хмыкнули и вывалили тело на пирс. Тело, свернувшись в позе эмбриона, продолжало храпеть.

- А какой он длинны, то есть роста? – спросил я.

- Какая тебе разница? – удивился один из сержантов.

- Если рост менее 183 сантиметров, то не приму – я был категоричен.

- Тебе что, на продажу что ли? – пошутил сержант.

- Нет, на разведение – поддержал я милицейский юмор – в Исландии не хватает мужиков, но нужны особи исключительно выше шести футов, или 183 сантиметров. За каждый дополнительно сданный сантиметр исландское правительство платит баррель нефти.

- Сантиметр чего? – уточнили менты.

- Всего – ответил я – всё суммируется, потом переводится из баррелей в британские фунты стерлингов по курсу Лондонской товарно-сырьевой биржи.

- Шутишь? – оба сержанта смотрели на меня с подозрением.

- Нет, мечтаю! Давайте, раскатывайте тело максимально в длину. Будем мерить.

- Джинсы с него снимать? – сержанты смотрели на меня вопросительно.

- Зачем? – не понял я.

- Мерить. А потом складывать, ну чтоб большей баррелей, то есть фунтов – пояснили они.

«С милицией шутки плохи» твердили мне с детства, и теперь я понял - почему.

- Штаны снимать ни с кого не будем. С того, с кого надо, штаны уже сняли, причём давно – ответил я и достал из своего рюкзака курвиметр.

Замеры показывали 186 сантиметров, что укладывалось в стандарты Степаныча. Условия по обеспечению отсутствия штанов на Стасике были соблюдены.
- Беру – решился я – сколько с меня?

- Ничего – ответили сержанты – часы и цепочку мы уже сняли, а кошелек забрал ещё бармен в ресторане. Так что все по-честному.

- Вот – мне протянули паспорт моряка. На месте фотографии в паспорте была наклейка с мультяшным Дональдом Даком.

«М-да» - подумал я: «у погранцов явно будут вопросы, а хватит ли нам водки для наших ответов?» - меня терзали «смутные сомнения»: «Впереди еще длинный рейс. Да и самим что-то надо пить. Ладно, будем надеяться, что до ближайшего порта захода мы дотянем».

- Ну хорошо, заносите его на судно – скомандовал я сержантам.

- Сам заноси – не согласились те.

- Смирно! Молчать! Что здесь происходит?! – за моей спиной, блестя золотом погон, стоял «Пятнадцатилетний капитан» в парадной форме капитана первого ранга.

- Произвожу погрузку личного состава, Радмир Константинович! – доложил я.

- А, это правильно. Товарищи сержанты, грузите моряка – капитан-наставник вдруг стал само обаяние.
 - Куда нести? – казалось, сержанты были готовы исполнить любой его приказ.

- В медицинский изолятор, к доктору – решил я – Радмир Константинович, пройдемте, я покажу вам вашу каюту.

- Хорошо – согласился тот и спросил – а почему я не вижу вахтенного матроса у трапа?

- Так вот он – я указал на сержантов, которые несли тело – его же несут за нами.

- Матрос должен стоять у трапа, а не перемещаться в пространстве на чьих–то руках!

- Радмир Константинович – сочинял я на ходу – у нас шефское усиление, моторизированный милицейский патруль обеспечивает пропускной режим и укладывает матросов спать, давая им возможность восстановить силы перед выходом в море.

«Пятнадцатилетний капитан» хмыкнул и спросил: «Хабаров у себя?» Я молча кивнул. «Тогда мне туда, не провожай» – сказал капитан-наставник и скрылся в коридоре.

«Сука!!! Кто такой Хабаров!!!» - внутренне проорал я.

Алкоголь алкоголиков (продолжение)

Оставшись на мостике один, я принялся за чтение судовых документов. Изучил и наше рейсовое задание. По плану мы шли в Росток в балласте и там вставали под погрузку. Погрузку «чего» - не удалось прочитать, меня отвлёк звонок судовой АТС:

- Мостик – ответил я.

- Это вахтенный механик – произнес уже знакомый голос Алексея в трубке – разрешите закончить погрузку и закрыть кормовую аппарель?

- Разрешаю – автоматически согласился я и повесил трубку.

«Интересно, а что я разрешил? Что он там грузит, если мы должны идти в балласте и почему не сменился с вахты?» - надо было пойти проверить, что же я там такое «накомандовал» и кому.

В коридоре мне встретился дядька с небольшой окладистой бородкой. В каждой руке он нёс по картонной коробке с этикетками «Абсолют».

- Стоять! – зарычал я – Ты кто?

- Алексей-алкоголик – ответил бородач и поставил коробки на палубу.

- Почему алкоголик? – количество разнообразных форм алкоголя в материальном и виртуальном видах начинало для меня зашкаливать.

- Потому что Алексей – непонятно объяснил тот.

- Либо нормально объясняй, либо… - я не знал, какую кару придумать и просто выдохнул.

- В экипаже два Алексея – начал рассказ дядька – один, четвертый механик, он не пьёт – бородач разговаривал со мной, как с дошкольником – если я был бы не Алексеем, а, к примеру, Егором, то я был бы просто Егор, без приставки «алкоголик», другого Егора на пароходе то нет.

Он подумал и продолжил:

- Никаких Егоров нет. Есть два Алексея, один просто Алексей, а я – «Алексей-алкоголик».

- И ты пьёшь! – догадался я.

- Нет - дядька улыбнулся - я не пью.

- Так какого черта ты тогда алкоголик! – мозги у меня закипали, но я не сдавался.

- Я не алкоголик – обиженно засопел бородач: – Я – Алексей-алкоголик! Это другой Алексей может выпить, чуть-чуть, но может. Мне же совсем нельзя, мне вера не дозволяет - и он перекрестился двумя пальцами.

- Старовер? – догадался я

- Нет, старообрядец – объяснил он и добавил – вот доктор наш, он старовер.

- Так он же пьёт? – удивился я.

- Вот я и говорю – старовер.

- Хорошо, допустим – я почти взял себя в руки – зайдем с другой стороны, вы кто по должности?

Больше всего на свете я боялся услышать ответ: «полярник». Развели на судне богадельню. У «Хабаровска» в соседях мог вполне оказаться какой-нибудь «Скит» или «Лавра». Но ответ меня порадовал:

- Старший матрос и артельщик – ответил дядька - Я ношу алкоголь, вот меня и назвали «Алексей-алкоголик». Сейчас эти две коробки ждут в «Хабаровске».

- Ну несите алкоголь алкоголиками – попытался я скаламбурить.

«Затейники они тут с прозвищами» - подумал я: «интересно какой «ник-нейм» дадут мне?»

Полярник Хабаров.(продолжение)

Я поднялся на мостик. На нем уже никого, кроме третьего помощника Толика, не было.

- А кто такой Хабаров? – голос мой был суров.

- Полярник – ответил Толик удивленно.

- А по судовой роли? – не давал я себя запутать.

- Сам пойди и у него спроси – вдруг огрызнулся «трёшка».

Возвращаться в каюту к Хабарову мне очень не хотелось. У меня же нет такого навыка многократных и разнообразных зимовок, как у этого опытного полярника – так что мне столько не выпить.

- Дай мне судовую роль на приход - потребовал я у третьего помощника.

Тот молча протянул лист бумаги. Фамилии «Хабаров» в списке экипажа не было.

- Толик – начал я угрожающе. И Толик раскололся. Хабаров оказался… бомжом.

Несколько лет назад, когда героический полярник учился зимовать на крайнем юге, жена объявила его без вести пропавшим, заочно с ним развелась и выписала из квартиры. Теперь Хабаров кочует по знакомым пароходам, а когда к какому-нибудь судну прибиться не получается, то побирается у станции метро Василеостровская.

«Маринка, жена электрика, явно лучше» – решил я: «не оставляет своего Стасика без штанов, то есть оставляет, но в прямом, а не переносном смысле».

- А давно Хабаров зимует на пароходе? – продолжал я допрос Толика.

- Не знаю – ответил тот – когда мы в марте менялись, он уже был.

- Супер – возмутился я – то есть этот полярник, хрен знает сколько времени, ничего не делает, ни за что не отвечает, только катается на пароходе без документов по всему миру?! Ест, спит и бухает на халяву?!

- Завидуешь? – спросил Толик

Я удивленно посмотрел на третьего помощника и понял: «а это умно!»

Было над чем задуматься: «почти все тоже самое, что и у нас, только ответственности никакой и делать ничего не надо».

- Так, стоп – сказал я – это же преступление. Контрабанда человека через границу!

- Человек не товар – возразил Толик – его таможить не надо, он беспошлинно.

- Но границы то он пересекает незаконно – не соглашался я – за это кто будет отвечать

- Вот Хабаров сам и ответит – успокаивал меня Толик – экипажи сокращают, свободных кают много, тебе что, жалко?

- Нет – огорошено согласился я

- Всё! – вдруг оживленно объявил Толик – полночь, вахту сдал. Судовой журнал на штурманском столе – и он выскользнул с навигационного мостика.

«Обалдеть!» - я был потрясён: «дела не принял, с экипажем толком не познакомился, даже в каюту не заселился! Какой идиот назвал пароход, в честь великого, но спившегося человека».

Продолжение: Первая вахта-3

Это копипаста, которую я собрал по кусочкам отсюда: https://gb.anekdot.ru/useranekdot/?author=39995 Читать не торопясь, под пиво, можно в компании вслух.

Автор: MasterIvanov

«Как вы судно назовете, так оно и поплывет».

«Капитан Врунгель»

«Я же говорил, что нужно было называть или «Быстрый», или «Решительный»

«День радио»

Утром меня вызвали в кадры пароходства и срочно отправили на подмену заболевшего однокашника Макса, бывшего в ту пору вторым помощником капитана на пароходе, который только что вернулся в родной порт.

Уже вечером я прибыл на судно.

На трапе вахтенного матроса не было. Зато там стоял судовой врач и от него пахло не только спиртным, но и чем-то другим, неуловимым и знакомым. Доктор объявил мне, что он сторонник ЗОЖ и предложил выпить. Я тогда не знал, что такое ЗОЖ и на всякий случай отказался.

- А чем заболел мой предшественник? - спросил я у дока.

- Увезли сегодня утром с белой горячкой – ответил тот – хотел в порту Гамбурга отдраить иллюминатор в моём изоляторе и уплыть в Гондурас. Наивный, барашки на иллюминаторе сам Вася задраивал, причем ломиком. Макс не вел здоровый образ жизни - со значением закончил доктор.

Потом он достал какой-то прутик и начал крутить его в руках.

- А это что? - удивился я.

- Это лоза. Воду ищу – сказал доктор и отправился искать воду, осторожно держа лозу вытянутых руках, а я отправился искать капитана.

В кают-компании висел большой портрет в красивой позолоченной раме. На портрете был изображен какой-то взлохмаченный мужик с красным носом и растрепанной бородой, одетый в домашний халат. Мужик был явно бухой. Латунная табличка под портретом гордо сообщала, что в честь этого алкоголика и был назван данный пароход.

«Это я удачно зашел» почему-то вспомнилась мне фраза из популярного фильма и на душе стало немного тревожно.

Портрет смотрел на доску с заголовком «Приказы и объявления».

В центре доски был прикреплен Приказ капитана №1 категорически запрещающий судовым поварам готовить порционные блюда. «Котлет не будет» - понял я.

Затем шел еще один приказ про моториста Валеру, которому не разрешалось покидать каюту со своим тараканом Стасиком. «А с тараканом Васей можно?» вопрошала надпись, сделанная синим фломастером прямо поверх текста приказа.

Следующим был приказ, воспрещающий судовому врачу спать в ванной медицинского изолятора, поскольку, при сильной качке, через сливное отверстие ванны просачиваются льяльные воды и доктор постоянно воняет.

На листе приказа тем же фломастером, но другим, явно врачебным почерком, было написано: «сам ты воняешь, а я пробку нашел и спуск у ванны заткнул». «Пробка не сильно помогла» - понял я, вспомнив мое недавнее знакомство с доктором.

Фломастер на шнурке висел рядом с доской. Свобода слова или, по меньшей мере, свобода фломастера, на судне присутствовала.

На камбузе уже давно кто-то громко урчал и чавкал. «Ну, если там белый медведь, я не сильно удивлюсь» - подумал я, проходя на камбуз.

И медведь был. Ну почти. Нереально огромный, перемазанный машинным маслом и сажей, звероподобный мужик, такой же лохматый, как алкоголик с портрета, но в старой

и грязной спецовке, он с невероятной скоростью поглощал «макароны по-флотски», ловко зачерпывая их полулитровым половником прямо со здоровенной стационарной сковороды.

- Ты кто? – спросил я, от неожиданности перейдя на «ты».

- Вася – ответил тот, не прерывая процесс поглощения макарон. «Хорошо, что не Валера» подумалось мне.

- А что не так с тараканом Стасиком? Стучит в лоб Валеры изнутри? - решил узнать я.

- Если бы. Этот недоделанный энтомолог поймал в порту Дакара таракана и теперь везде его с собой таскает, назвал насекомое Стасиком. Сказал, что он этого таракана дрессирует. Тот уже может бегать кругами вокруг стакана – поведал историю совместной жизни Стасика и Валеры мой новый знакомый Вася.

- И как Валера его дрессирует? – мне стало интересно.

- Элементарно, Валера немного подрезал лапки таракана с одной стороны, вот того и заносит на поворотах. – Вася доел макароны и перешёл к котлу с пельменями.

- Василий, это санитарная зона, Вам здесь нельзя находиться, тем более в таком виде – строго сказал я, вспомнив, что прибыл на должность второго помощника капитана.

- Мне можно – ответил Вася, опрокидывая ведерко майонеза в котёл – я здесь капитан, пельмени будешь?

- Я лучше с доктором бухну – ответил я после секундной паузы.

- Только аккуратней - согласился капитан Вася – док у нас ведет здоровый образ жизни, а нового второго помощника мне кадры пароходства до отхода судна могут и не прислать.

И я пошел искать доктора, по запаху.

В кают-компании я столкнулся с невысоким парнишкой, одетым в тельняшку, розовые трусы и резиновые шлёпанцы. Раннюю лысину он пытался компенсировать жидкими усиками и куцей бородкой.

- Я - Стасик - представился мне парень.

- Таракан? – изумился я.

- Нет, электрик - ответил Стасик и захлопал белёсыми ресницами. Он протянул мне моток провода и спросил:

- Какой это цвет?

- Зелёный - недоуменно ответил я.

- Ай, чёрт! - досадливо воскликнул Стасик - а я думал, что синий. Он подпрыгнул на месте, развернулся и куда-то быстро засеменил, держа одной рукой провод известного ему теперь цвета, а другой поддерживая сваливающиеся трусы. «Стасик, наверное, думает, что трусы у него не розовые, а синие или зеленые» - догадался я. Но как ему об этом сказать. Например, так: «Станислав, голубчик, Ваш невинный недуг – дальтонизм, ввёл Вас в невольное заблуждение. Позвольте же мне некоторую бестактность. Вы, наверное, полагаете, что цвет вашего нижнего белья имеет сине-зелёную гамму оттенков. Увы, вынужден Вас разочаровать и сообщить, что у Вас труселя розовые.» А если это он специально? если все так и задумано? «Да оно мне надо так рисковать своей гендерной репутацией гетеросексуала?!» - решил я.

Поднявшись верхнюю палубу, я увидел доктора, который внимательно разглядывал полную Луну.

- Док - позвал я его - предложение выпить ещё в силе? Тот убрал лозу, которую держал в руке и достал медную проволоку в форме буквы «Г».

- А это зачем? – доктор продолжал меня удивлять количеством хлама в его карманах.

- Это биолокатор. Выпивку будем искать. По биополю! - пояснил доктор и уставился на конец проволоки. Проволока показывала на мой рюкзак. Док посмотрел на меня вопросительно. Я отрицательно покачал головой. Он вздохнул и решительно пошагал к кормовой надстройке. Мы остановились у двери каюты с надписями: «Хабаровск» и «Войдёшь без стука — вылетишь без звука».

- Почему Хабаровск? - поинтересовался я.

- Это же логично. Здесь живет Хабаров – доктор посмотрел на меня как на имбецила.

- А он кто? – я решил выяснить штатную должность Хабарова на судне.

- Он полярник, он умеет зимовать. Одиннадцать зимовок! Из которых шесть в Антарктиде – похвастался за полярника док.

- А остальные пять зимовок где? – спросил я, уже предвидя ответ: «что, соответственно, в Арктике». Но не тут-то было.

- Одна на Пряжке, по моей, естественно, рекомендации, и ещё четыре на Васильевском острове - ответил док и открыл дверь. «Без стука» - понял я и задержал дыхание. Из каюты шибанул такой запах, что с легкостью перебил амбре доктора.

За дверью бухали четверо. На столе стояло несколько початых бутылок, большая тарелка с пельменями и тазик с квашенной капустой. Под столом были ящики с уже пустыми и ещё полными бутылками. На нас с доктором внимательно посмотрели, затем нам кивнули и поставили на стол две полные бутылки и два пустых стакана.

-"Абсолют" - прочитал название напитка док, плотоядно хрюкнул и мгновенно разлил полбутылки на шестерых.

- Тост – скомандовал доктору один из четверки, наверное, это и был Хабаров.

- Ну, за здоровый образ жизни – поднял свой стакан док.

И в этот момент на судне вырубился свет. Мы выпили. Свет мигнул и загорелся снова.

Доктор тут же воспользовался появившимся освещением и лихо разлил начатый «Абсолют».

- Тост – Хабаров требовательно смотрел на меня.

- За электрика? – предложил я.

- Не чокаясь? – Хабаров перевел уже вопросительный взгляд на доктора.

Док взглянул на мерцающий плафон каюты и пожал плечами.

- Будем оптимистами – предложил Хабаров, и мы чокнулись.

«Так» - прикинул я в уме: «Абсолют» литровый. Доктор у нас крутой профессионал и имеет «глаз ватерпас». Разливает всем поровну, плюс минус пару капель. Литр водки на шестерых мы выпиваем примерно за пятьдесят пять секунд. 300 миллиграммов спирта – это смертельная доза для здорового человека. Значит жить мне осталось… э… где-то четыре с половиной минуты, плюс агония». Мне стало почему-то очень жалко себя и захотелось напиться.

- Чиф, Начальник, Шеф и Хабаров – представил моих коллег доктор. Выпили за знакомство. Чиф - это старпом, начальник радиостанции и шеф-повар – тут всё понятно. «Но, черт побери, кто такой Хабаров!»

Судовое освещение предательски мигнуло. Доктор не растерялся и снова быстро наполнил стаканы.

- «Зеленые революционные шаровары» опять мудрят с проводкой – предположил Чиф.

- Почему зеленые? – удивился я – они же красные, то есть розовые.

- Он думает, что зеленые – а это важно! – доктор внимательно посмотрел на меня уже как на идиота и продолжил – розовое хорошо видно в море.

- Электрика иногда шибает током – вступил в разговор Шеф - и когда тот сваливается за борт, то его отлично видно на воде.

- Вася подарил электрику резиновую обувь, поэтому потеря сознания от поражения электрическим током обычно не наступает – поддержал разговор доктор – а боцман держит в полной боевой готовности судовой мотобот для подобных случаев.

- в конце ноября Вася подарит ему оранжевые трусы и скажет, что они синие – Шеф попытался перехватить инициативу разговора.

- Зачем синие? – я понимал, что уже ничего не понимал.

- Оранжевый цвет на льду лучше видно, чем розовый – снисходительно пояснил мне Хабаров.

Осознав, что пока мы разговариваем на профессиональные темы о влиянии расцветки трусов судового электрика на «обеспечение безопасности жизнедеятельности экипажа – мы не пьём, я попытался еще чуть-чуть пожить и стал поддерживать данную тему разговора всеми силами своего, уже нетрезвого, интеллекта:

- А что, у электрика только одни трусы?

Док осторожно поставил свой наполненный стакан на стол, внимательно посмотрел на меня и задал вопрос тихим и вкрадчивым голосом:

- А сколько трусов обычно одеваете вы, молодой человек? - голос доктора мне совсем не понравился. Еще пара подобных неосторожных фраз и уже завтра утром я могу отправиться вслед за моим предшественником. Зимовать, как Хабаров, на берегу реки Пряжка мне не хотелось, тем более, что до зимы еще далеко.

Надо было срочно отвести от себя возникшие подозрения доктора о моём возможном девиативном поведении, и я предложил выпить.

Продолжение: Первая вахта-2