GrafoMMManus

А ваш взгляд искажён точкой зрения, поясню.

Даже казалось бы юморной ОлегИзИных в Спасах будет восприниматься совершенно иначе, чем воспринимался в книге про себя.

Эти герои — жестокие психопаты. Какими бы смешными и позитивными они не казались от лица ГГ — он на то и от лица ГГ, что он считает себя одуванчиком. Никакой ЧОРТ не думает, что он ЧОРТ.

А вот если начать описывать ситуацию от лица пострадавших, то вдруг выясняется, что Эмиль нифига не романтичный мужчина. Не добряк с тяжёлой судьбой.

Он больной на голову ублюдок.

Он садист, маньяк. С серьёзными психическими проблемами.

Даже если Камил сейчас, как пишут некоторые "вызывает почитание", в отличие от Эмиля — это потому, что повествование от его лица идёт. Вы думаете его мыслями. Вы видели, как он вырос. Эмиль же повзрослел где то за кадром, плюс к этому там иногда показываются события от лица его оппонентов. А Камил показан только от своего лица. Другой точки зрения вы не видите)

Но стоит мне выдать рассказ от лица например Лизы, Нойманна, Рыжего, Иштвана или (перечислять можно бесконечно впоследствии), то у вас хуй на него сразу стоять перестанет. Я вам это гарантирую. Персонаж вдруг покажется вам ЙОБНУТЫМ. И это нормально)
После смены точки обзора получается совсем другая история. И такие персонажи вдруг теряют всякую позитивность.
Так что не боитесь, Эмиль ещё покажет вам свою "нормальность", ещё найдёт способ вас наебать своими когнитивными искажениями. И вы будете радоваться, когда он начнёт выпускать кишки очередным своим врагам.

Такие вот мюсли возникли. Привет.

Нойманн вышел на связь, когда все квартиры сновидцев были осмотрены.

-- Все они даже не добрались до своих квартир, -- рассказывал Нойманн. – Преступники действовали быстро. И по всему городу. Вероятно, мы имеем дело с целой группировкой. Сновидцы из соседнего региона нам помогут удерживать участки нашего отдела под контролем, поэтому пороговые пространства под защитой. Вопрос в том – не атакуют ли они теперь наши объекты в Зазеркалье?.. Наши ребята задержали пятерых, по описанным Лобовым приметам. Троих уже отпустили – у них нашлось алиби… Но всё это – пальцем в небо. Видеокамеры ничего не зафиксировали. Нигде. Ни гражданские – ни с нашего беспилотника. Разведчики сейчас работают с сотовой связью, может удастся отследить кого-то из сновидцев, или обнаружить переговоры по ключевым словам. Так что, всем штурмгруппам, занять свои патрульные точки и быть наготове. В любую минуту может всплыть новая информация.

Бойцы вернулись в фургончик и принялись всё между собой обсуждать.

-- Кажется мне, грядёт пиздорез, -- курил Юра без перерывов – в любую минуту могли вызвать на ожесточённый и длительный бой, где будет не до курева.

Нойманн связался с ними уже через несколько минут.

-- Езжайте по координатам! -- тараторил он. – Вы ближе всех к сновидцу Ивану! Будьте бдительны. Сигналы с их телефонов мы отследили. Но все они в разных местах города. И не перемещаются. Кроме вашего Ивана. Он направляется в сторону спальных районов.

Олег сказал водиле адрес. И тот немедля рванул, даже не успел Олег договорить до конца. Сергеич знал город так хорошо, что мог ездить с закрытыми глазами… Но, как он выражался, глаза держал открытыми только потому, что не любил ездить по лужам. Это у него старое наваждение со времён чеченских войн…

Солнце уже почти зашло за горизонт. Небо темнело. Дорожные пробки рассосались, поэтому ехали они на точку быстро.

Нойманн корректировал координаты. А потом сообщил, что беспилотник, сутками летающий над городом, добрался до источника сигнала. И заметил мужчину в чёрной куртке.

-- Это не Иван, -- сказал Нойманн. – И этот мужик не в джинсах, как похититель Лобова. В спортивках… Вы осторожней, но и не переборщите. Другие группы находят на местах только телефоны сновидцев. Выброшенные. Вместе с их кошельками, электроникой и прочими безделушками. Может быть, что этот мужик просто подобрал телефон на тротуаре в месте похищения…

Мужик шёл по дорожке не спеша. Олег решил взять внезапностью. На открытой местности брать его не хотелось – рядом могли оказаться враги, которые могли бы использовать этого мужика, как приманку. Перестраховаться никогда не помешает. Поэтому расположились впереди по дорожке – за ларьком с мороженым, стоявшим посреди деревьев перед панельками. И схватили его, как только он подошёл близко. Повалили на землю. Затащили за ларёк. Пока остальные держали сектора на контроле, Олег и Юра занялись допросом.

-- Не двигаться! Полиция! Лежать! У тебя есть сообщники?

-- А-а-а! Мужики!... Мужики! Вы че!?

-- Будто ты не знаешь «ЧО»! Как думаешь, бля?

-- Да я… да я вернуть хотел! Нашёл телефон… Я его не крал! Внатуре отвечаю я! Не крал! На «потеряшках» хотел опубликовать!

Олег с Юрой переглянулись. Мужик не врал. Похоже, так оно и было. Олег отобрал у мужика телефон сновидца.

Куча пропущенных. С неопределённых номеров. Это ему пытались дозвониться из Организации.

-- Чего не брал трубу? Если хотел вернуть?

-- Они звонили до того, как я нашёл…А разблокирую я как, чтоб перезвонить-то?... Пароля не знаю!

-- Покажи место, где ты его нашёл.

Мужик отвёл бойцов к углу пятиэтажного дома. Достаточно глухое место и безлюдное – с одной стороны заросли кустов, деревья, с другой – глухой угол пятиэтажки. Закуток, идеальный для нападения. Олег передал Нойманну координаты места.

-- Да вы чо мужики…

-- Не видел никого подозрительного? – спросил Олег.

-- Да никого ваще… Телефон кто-то проебал… Чей это? Депутат какой посеял? Раз у нас теперь спецназы мобилки ищут… ай, не бей, пошутил!

Мужичка отпустили, потому что он нашёл телефон уже после того, как этот телефон пролежал у того угла более двенадцати часов – это подтвердили через операторов связи.

-- Похитители выбросили телефоны и вещицы, -- рассказывал Нойманн. -- Предусмотрительно. А ещё они позаботились о том, чтобы их никто не засёк. В местах похищений нет видеокамер. Поэтому всё это похоже на тщательно спланированную акцию. Лобову очень сильно повезло отбиться… Ещё интересней – это время похищения. Оно не единовременное, как было бы логичнее. А последовательное. И с практически одинаковым интервалом. Это мы определили по временам последних перемещений телефонов…. Ещё разведчики выяснили, что похитители использовали электрошокер. Очень жаль, что они напали молча. Поэтому браузеры не записали их голоса, по которым мы могли бы уже вести работу… Дело – полная дрянь. Спонсоры с нас шкуру снимут за такой глобальный провал… Похитители не оставили вообще никаких следов. Будто они летали по воздуху.

Потом группа Олега дожидалась кинолога. При помощи поисковой собаки пытались взять след, найти, куда же скрылся преступник вместе со сновидцами. Но какой бы хороший нюх у собак не был – они в итоге отходили недалеко от мест похищений, где затем путались, вертелись.

-- Может телепорт? – спросил Олег у Нойманна после наблюдений за собакой. – Как раз у нас похитили недавно тот самый артефакт.

-- Не исключено, -- ответил Нойманн. – Это бы всё прекрасно объясняло. Но надеюсь, что это не телепорт. Потому что тогда мы все окажемся бессильны. От телепорта нет защиты. Мы даже не знаем механизмы этого, чтобы быстро разработать меры противодействий… Успокаивает то, что «телепортанты» крайне редки.

Остаток ночной смены группа провела в относительном спокойствии. Преступников не удалось взять быстро и стремительно. Поэтому отдел разведки, как позже рассказал Калуев, запросил биллинг у операторов связи, при помощи которого выявили всех кто находился рядом с теми местами во время похищений.

-- Потом найдём всех возможных свидетелей, -- говорил Калуев. -- И допросим. Дело, конечно, не мгновенное. Но хули делать. Проёб знатный.

-- Неужели они совсем никаких следов не оставили?

-- Оставили, конечно, -- ответил Калуев. – Только мы не ебём, где. Криминалисты всё осмотрели. И ничего толкового не нашли.

Так прошла очередная ночная смена. У группы следующие два дня были выходные. Олег решил перекантоваться в казармах Штаба, чтобы в случае чего не остаться в стороне. С ним остался только Всеслав. Данилыч сослался на проблемы с бабой, Юра – на какие-то неотложные дела, Антоха – просто лишь фыркнул и закатил глаза, сказав, что если нет приказа от Нойманна, то он идёт домой рубиться в игры; а Серёга сказал, что не выдержит без бухла ещё одну смену – у него и так всё по расписанию, почти что здоровый образ жизни.

Но время в Штабе прошло без особой пользы. Зато Олег из первых уст узнавал о продвижениях в допросах свидетелей. О том, что один куривший у окна дед видел, как странный мужик куда-то тащил другого странного мужика, но в полицию звонить не стал – такая ментальность у людей паршивая. Да и мало ли какие это бухарики после попойки, не «мусорнуться» же теперь…

И даже опросы никак не приблизили Штаб к разгадке. Отдел разведки копал глубоко. Но безрезультатно. Варшавскому сделали серьёзный выговор Спонсоры. Хотя в чём его можно было упрекнуть? Не ставить же на каждого сотрудника по танку в охранение – и тот подобьют, если захотят добиться своего.

Кто-то знал о сновидцах. Тогда подняли все недавние дела в пороговых пространствах. И больше всего подозрений вызывала парочка у «люка сорок шесть», о которой Лобов уже рассказывал когда-то Олегу. Парень удрал, так же всё практически идеально подчистив всё за собой – он определённо разбирался и в компьютерной технике и в криминалистике. Всё это случилось полтора месяца назад.

Нойманн как то обмолвился, что они всё больше склоняются к версии, что это никакая не группировка. А один человек. Движимый жаждой мести.

Это тоже объясняло многое. Например, что все обнаруженные следы от подошв были одинаковы.

Но на беглеца не удалось выйти. Хотя после убийства его девушки в Зазеркалье – отдел разведки так же запросил у операторов связи биллинг. Они хотели выяснить, кто на момент смерти девушки находился рядом с ней. Но, кажется, эти двое знали, с чем имеют дело, и поэтому приготовились к любому исходу заранее. В том числе и к визиту оперативников.

Организация полтора месяца назад вышла и на знакомых «Алины», специалисты допросили всех, чтобы выяснить, с кем общалась девушка. Но девица не отличалась особой общительностью, была скромной, нелюдимой. Её знакомые частенько замечали Алину в компании одного преподавателя «йоги», но тот, как оказалось, никак не был причастен к делу – всё вообще выглядело так, что она встречалась с этим преподавателем лишь для того, чтобы пустить пыль в глаза тем, кто выйдет на них… По крайней мере, под препаратами Бакытбека этот гуру рассказал, что ничего между ним и Алиной не было – только странные прогулки и поездки, казалось, ко всем знакомым странной девушки…

-- В городе орудует очень опытный сновидец и оператор Изнанки, -- курил Владимир Нойманн на крыльце у Штаба. – Расчётливый преступник… Придётся нам всё-таки выставлять нашим новым сновидцам небольшую охрану. Или работать «на живца». На Лобова. Он последний, кому этот парень может мстить. Мы уже выдали ему бронежилет и несколько гарнизонщиков в охрану.

Когда Олег поделился этими соображениями Нойманна со своими бойцами – началась оживлённая перепалка.

-- Охренеть! -- сказал Антоха. – Один человек смог нагнуть всю Организацию. Даже полиция Зимбабве более боеспособная «организация», ну ёбана насос!

-- А ты служил в Африке что ли? – спросил Юра.

-- При чём тут ваще…

-- Ну вот и не бухти, -- рыкнул Юра. -- Ты в Организации служишь, как ты смог такое допустить? Чтобы нас всех нагнули?

-- Я-то при чём?.. Надо было ставить сновидцам охрану раньше, если они такие редкие и незаменимые. Или хотя бы маячки выдали, отслеживающие их передвижения.

-- И куда им эти маячки запихать? В сраку что ли?

-- Можно найти, куда.

-- А охраны сколько ставить? Взвод? Роту? Батальон? Араву людей ставить на охрану тех, о ком всё равно никто не знает? Кого и не похищали никогда – это конечно охуенная идея. Давай на каждую собаку из Организации охрану ставить. Да и поставь двоих – их нагнут. Поставь десяток – их нагнут, но чуть медленней. И что ублюдок тот провернул это, скрывшись от нас так незаметно, что нигде не запалился… Это значит, что он умеет делать особые вещи. Он не так прост. Раз уж облапошил «полицию Зимбабве».

-- Всё должны просчитывать, я считаю.

-- А ты чёж не просчитал, умник нахрен? Что есть такой человек, способный похитить всех четырёх так быстро, что они даже до дома дойти не успели? Ведь это же так очевидно, нахуй, да? Молодёжь! Постоянно вините тех, кто сверху. Это какая-то болезнь?

-- Ну и душный же ты, Господи…

На третью ночь штурмгруппу Олега подняли по тревоге.

-- Живо отправляйтесь на Артамонова тринадцать! – тараторил Владимир Нойманн. – Там пиздец! Мы думаем в деле замешан преступник, связанный с похищением сновидцев! Потому что пиздец происходит в квартире у матери Сташкевича!

Сергеич, едва услышав рацию, дал по газам так, что бойцы попадали, уронив и кофе и пиццы на грязный пол.

-- Ты не барабаны везёшь!! – воскликнул Юра.

Нужно было добраться к месту максимально быстро.

-- Мать Сташкевича не выходит на связь, -- сообщал Нойманн. – Но его раненный отец закрылся в какой-то «беседке» посреди двора, не сумев добраться до автомобиля. К нему ломится тварь. Она пришла убивать родителей сновидца.

-- Что же это за тварь такая?

-- Отец сообщил, что узнаёт в твари своего сына, -- ответил Нойманн с некоторым ужасом в голосе. – Что узнаёт Сташкевича!

К району бросили ещё две штурмгруппы. Остальных отправили на оцепление квартала.

Группа Олега прибыла к месту быстрее всех. Подняли в воздух квадрокоптер. К моменту прибытия отец Сташкевича оказался уже мёртв. «Беседка» посреди двора была забрызгана кровью. В темноте постройки угадывались очертания разодранного на части тела.

Слышались крики. Редкие прохожие с опаской обрачивались в сторону двора.

-- Покиньте это место! Срочно уходите! – говорили им бойцы.

Из двора выбежали в панике два спортсмена, видимо, со спортплощадки. Они стали свидетелями жестокой расправы.

А следом за ними, из черноты двора, выскочило неуклюжее нечто. Чудовище, сшитое из окровавленных и изуродованных тел сновидцев.

-- Помогите-Е!.. ПРОШУ! НенавиЖУ! АА-а-аА-а! БОЛЬ!... БОЛЬ! СТРАШно! НЕ-ЕТ! – рыдало оно в своей бесконечной агонии, пребывая в непрерывной ярости, в непрерывной боли, в непрерывной жажде убийств.

-- Пиздец! – воскликнул водила. Сначала он хотел взять тварь тараном, но потом подумал, что достаточно тяжёлое чудище способно застопорить фургончик. А затем и пробить лобовое стекло своими заострёнными конечностями.

-- Видим чудище из сшитых сновидцев, крайне агрессивно себя ведёт. Убивать?! – спросил Олег у Нойманна.

-- Не допустите жертв среди гражданских. И не допустите её выход к центральным улицам! По возможности взять живым!

-- Держись на дистанции! Близко не подъезжай! – сказал Олег водиле, взялся за автомат с глушителем, выдвинул тумбу и вылез в люк на потолке. – Все к бойницам!

Тут нужно было доставать пулемёт. Нужно было обстрелять чудовище снарядами из подствольников. Но район был жилой, местные и без того обращали внимание на крики. Шуметь нельзя – все сбегутся к окнам.

Слышались только щелчки затворов и пуль. А ещё безумный рёв окровавленных сновидцев, с которых сняли кожу.

Чудовище всё не хотело умирать – первый рожок Олег выпустил из обычных пуль. Этого оказалось мало. Лишь потом взялся за экспансивные, приказав сделать то же самое и бойцам.

Тварь истошно вопила. Изуродованные лица сновидцев растягивались широченными пастями. Они и хныкали, и рыдали, и кричали от злобы, от ненависти. Кричали на весь двор, пронзительно.

Чудовище бегало быстрее человека. Оно бросилось за ними. Но не смогло нагнать фургончик. Когда на него обрушились экспансивные пули, то чудовище попыталось сбежать.

Пули пробивали в плоти сквозные дыры. На ниточках сухожилий повисли руки и ноги, принадлежавшие сновидцам.

Олег стрелял по твари и не мог отвертеться от гнёта на душе. Казалось, что это он убивает сновидцев. Своих друзей. Он сейчас отправлял в их тела десятки пуль. Он разбивал их лица выстрелами.

От этого в горле стоял ком.

Вот что сделал со сновидцами преступник. Психопат. Это кошмарное зрелище Олег не забудет никогда.

А потом чудовище свалилось на зеленеющую траву, содрогаясь в конвульсиях.

Бойцы спешились, вылезли из фургончика, наготове.

-- ПОМОГИ…. ПОМОГИ… ОЛЕГ!... – послышался голос Хамидуллы, едва чудовище узнало командира. Голос Хамида Олег услышать не ожидал. Это произвело особенно опустошающий эффект.

Неужели даже просветлённые могут быть обречены на подобные муки, на подобные унижения? Неужели даже волю просветлённых можно сломить?!

Тела сновидцев похититель разрезал по кусочкам, сшивая из них единую тварь, сотканную из мучений. Он сохранил их сознания и совместил в одном сосуде. Совместил их истерзанные души, от которых не осталось практически ничего, кроме страданий.

Существо не стали добивать.

Творение психопата отвезли в Штаб. Олег старался не слушать эти безумные вопли брыкающейся твари....

И сновидец Лобов, едва удерживаясь от слёз, проник к уходящим и измученным душам, которых тянули на «дно» астральные сущности. Лобов не сумел попрощаться с этими изуродованными кусками – личности их были сломлены.

Но зато Лобов смог узнать, где их всё это время держали – в одном из заброшенных домов за городом.

Нойманн бросил к заброшке половину имеющихся штурмгрупп. Которые, всё же, никого в подвалах не нашли.

Преступник даже не устроил бойцам никаких ловушек, что казалось очень логичным.

Возможно, его целью были только конкретные сновидцы. А не Организация в целом.

Преступник хотел лишь расправы, мести. С тех пор его в лиминальных пространствах больше никогда не видели. Преступник осторожничал. Он скрылся и затаился.

Однако забывать о казни своих сотрудников было никак нельзя. Психопат, надо признать, был гением, раз уж обвёл вокруг пальца Организацию, раз уж добился своего. Он умело обращался с Изнанкой и представлял огромную опасность для общества.

При помощи неизвестных Организации способов, беглец смог вычислить всех сновидцев, причастных к смерти своей любимой. А потом похитить почти всех их и самым жесточайшим образом запытать.

Он всё просчитал. Все камеры. Все маршруты сновидцев, их привычки.

Он не торопился. Он ждал самого лучшего момента – и он его дождался.

И только когда все удобные факторы сошлись – психопат приступил к делу.

Этим событиям дали название, какие обычно выдают многим провалам Организации.

Во всех соседних регионах, так же пришедших в боевую готовность, дело было известно, как «Инцидент 114».

*

А СПОНСОРАМ сегодняшней главы выражаю благодарность!)

Владислав Ц. 2000р

Назар Юрьевич 300р.

***

Мой паблик ВК: https://vk.com/emir_radriges

Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez

Сташкевич вышел из Штаба. И отправился к автобусной остановке. Автомобили он презирал. Выражал протест обществу, которое навязывало автомобиль, как признак статусности. Сновидцам платили изрядно, и всё же Сташкевич ездил на автобусах. И жил в обычной серой панельке.

Бывшая от него ушла именно поэтому. Нет автомобиля. Нет нормальной квартиры. На чём возить ребёнка в садик? На автобусе заразу цеплять? А где этого ребёнка потом воспитывать? На съёмной хате?

Нечего взять – значит «прощай».

Она не знала, кем работает Сташкевич. Не знала, что денег у него водилось порядочно. А тот не афишировал – ему не хотелось, чтобы с ним были из-за бабла. Пусть и красавица.

Это было не так-то и легко!...

А ещё бывшая говорила, что он «шиз». Как модно нынче обзывать тех, кто не вписывался в картину привычного мира. Тех, чей пытливый ум обладал огромной степенью внутренней независимости. Тех, у кого разум и воля преобладали над животной натурой.

Но можно ли винить «автоматов» за то, что они «автоматы»? Лишь считающие себя разумными существами, ещё и зарекающиеся о свободе собственной воли… Бывшая реализовывала свои животные программы – не более того. И правильно делала, считал Сташкевич, он её не осуждал.

А «шиз»… Звучало как-то колко. Называли так почему? Из зависти? Нет, скорее из-за боязни. «Шизов» никто не понимает. Они излучают непредсказуемую и потому угрожающую чужеродность. При этом всём «шизы» понимают «нормальных» замечательно. Ибо им всё-же не чужды человеческие желания. «Шизы» просто видят суть этих самых желаний, что позволяет воспарить над ними. И жизнь их наполнена разумностью, рациональностью и постоянным разоблачением обманчивой природы реальности…

Прогулки к автобусной остановке – всегда были полны размышлений. Особенно в такие прекрасные весенние и солнечные деньки, когда вот-вот начинает зеленеть трава.

В переулке через гаражи ветви небольших деревьев, растущих у забора из профлиста, уже покрывались почками. И это радовало, вселяло некое предвкушение чего-то прекрасного, новые мечтания зарождались на расцветающей душе. И облака в чистом синем небе…

А потом в шею сзади что-то сильно ударило. Очень больно. Ноги подкосились. Заколотилось сердце, захлёбываясь.

Когда Сташкевич раскрыл глаза – он лежал в том же переулке на асфальте. А над ним копошился мужчина в балаклаве.

Прошло немного времени, лишь несколько секунд.

Руки и ноги почему-то не слушались. Тело сковала невообразимая слабость. Мышцы будто отключились. Сташкевич не мог ни убежать, ни, тем более, дать отпор.

Незнакомец заковал сновидца в наручники, не проронив и слова.

Даже кричать о помощи не получилось. Тело сделалось ватным.

Всё случилось очень быстро.

Сташкевич почувствовал, как на лицо что-то налепили. И сознание устремилось куда-то очень и очень далеко, затем растворившись в черноте… Сохранить осознанность было невозможно – это не обычное засыпание, а тяжёлое безмыслие. Чернота.

Почти что конец всего.

Посреди океана пустоты Сташкевич на мгновение всё-таки сумел вернуть себе осознание. Он даже попытался прыгнуть в пороговые пространства. Ему это ненадолго удалось – он набросился, почему-то, на Олега, на командира штурмгруппы. Потому что тот оказался ближе остальных… Но тот его не услышал. Слишком ослабели способности... Сташкевич утонул в черноте. Снова.

Во рту пересохло. Это было первое ощущение, появившееся посреди черноты. Потом Сташкевич вспомнил себя. Вспомнил последнее, что видел. Глаза будто разлиплись. Несколько секунд пространство вокруг было мутным, как запотевшее стекло.

Затем стали прорисовываться очертания тёмной комнаты в свете керосиновой лампы, стоявшей на ржавой бочке. Сырость. Прохлада. Тело дрожало от холода. Очень холодно. Бетонные стены. Похоже на подвал. Да. Точно. Подвал.

И хрипящий Хамидулла. С пеной из рта.

Незнакомец в балаклаве обернулся.

-- О, -- сказал он. – Ещё один оклемался. С добрым утром!… Тебя я особенно помню. Ты стоял впереди всех…

Незнакомец вынул шприц из вены на руке перепуганного Хамидуллы. И вскоре Хамидуллу затрясло ещё сильнее. Он шумно задышал, блеванул оранжевой жижей с комочками. На лбу его выступил пот.

Сташкевич пытался говорить. Но речь путалась. Он спотыкался о собственные слова. И получалась несуразица.

-- Заткнись, -- посоветовал ему незнакомец, заправляя тот же самый шприц каким-то веществом из ампулы. – Сейчас и тебе доза достанется, не переживай.

Сташкевич задёргался. Однако ноги были крепко перевязаны. Руки – за спиной в наручниках. Никак не вывернуться, чёрт подери…

Тут же в поле зрения попались и Ваня с Артуром – их менее опытные напарники. Эти ребята ещё не очнулись.

Незнакомец сделал укол. И тогда у Сташкевича забилось сердце от ужаса. Туман растворился, сознание прояснилось. Но ненадолго – не прошло и минуты, как сознание взвинтилось до самых своих пределов. Ворох мыслей. Паника. Страх. Кто он? Кто этот незнакомец? Где они все? Зачем их похитили? Их станут убивать? Им всем сейчас придёт конец? Почему это происходит именно с ним? Почему?

ПОЧЕМУ?!..

-- Где мы?!... – задыхался Сташкевич от ужаса.

-- Там, где вас не найдут, -- сказал незнакомец. – Ну что? Не узнаёшь меня? Твой друг вот узнал. Почти сразу. У него память хорошая. Попытался в душу ко мне проникнуть, там что-то и увидел. А ты, видно, послабже будешь. Даже не попытался меня задеть, пока мог.

Сташкевич опомнился. Точно! Но сосредоточиться теперь не получалось. Никак.

-- Что? Не получается? Под этим препаратом ты ничего не сможешь, -- сказал незнакомец.

-- Кто ты?! Что тебе нужно от нас?!

Незнакомец кровожадно ухмыльнулся.

-- Мне от вас нужны страдания. Жуткие страдания. Я хочу, чтобы вы сошли с ума. Вы не переживёте мои пытки. Но сразу умереть я вам не дам!

Незнакомец упивался собственной злобой. Наслаждался судорогами Хамидуллы и ужасом в глазах Сташкевича.

-- Вы должны очень сильно пожалеть. О том, что убили любовь всей моей жизни. Мою Алину. Там. В лиминальных пространствах. У люка «номер сорок шесть».

Сташкевича осенило. Он вспомнил о двух преступниках, использовавших Закулисье, чтобы грабить людей, проникая к ним во сны и изводя кошмарами, вынуждая переводить деньги на криптокошельки. Они залезли в голову даже к Варшавскому, многое выведав. Тогда их отдел забил тревогу. И команда Сташкевича устроила засаду на опасных для общества преступников. Как раз в тот момент, когда те едва ли не освободили Короля Падали из «люка номер сорок шесть». Они поймали их в «ловушку Мёбиуса» и смогли убить только некую девушку. Парень же, используя очень странную технику, вырвался из ловушки. И сбежал.

Тело девушки нашли и изъяли. Установили её личность и пытались через неё выйти на парня, но тот всё очень ловко за собой прибрал. Поразительно тщательно. И в пороговых пространствах он больше не появлялся… А теперь он…

-- Ты… -- сказал Сташкевич. – Ничего личного! Но вы тогда чуть ли не освободили такую тварь, что весь мир оказался бы в опасности! И половина сновидцев погибла бы…

Незнакомец ударил Сташкевича в челюсть.

-- Заткнись! Заткнись! Кусок дерьма! – заревел он в ярости. Он принялся избивать Сташкевича, осыпая ударами. И потом затравленный сновидец плевался кровью и скулил.

-- Вы убили её! Вы насмехались над нами! Вы получали удовольствие от расправы! Вы не дали нам шанса! ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧЕРЕЗ ЧТО Я ПРОШЁЛ?! ЧЕРЕЗ КАКУЮ БОЛЬ?! НЕТ?.. ВЫ ЗА ВСЁ ЗАПЛАТИТЕ! В ЭТОМ ПОДВАЛЕ!

Незнакомец орудовал кулаками, обрушивая острые костяшки на рыдающее и окровавленное лицо Сташкевича, с каждым ударом рассекая губу в новом месте и выколачивая зубы из дёсен. Некоторые из отломавшихся зубов сновидец проглотил – настолько было невозможно увернуться, одёрнуться, попытаться их выплюнуть… Кровь заливала глотку.

Это кошмарный сон!

Всего этого не может быть на самом деле.

Ведь так?!..

Потом незнакомцу полегчало. Он отошёл к бочке, чтобы отдышаться. Достал бутылку с газировкой. Утолил жажду. А страх Сташкевича наслаивался на бесконечные панические атаки, вызываемые препаратом…

-- Знаешь, -- начал незнакомец. -- Я хочу, чтобы вы очень сильно помучались. Хочу, чтобы вы сошли с ума от боли и страданий. А вашей смерти я не то, чтобы особо желаю… Хочу, чтобы вы испытали всю ту боль, что испытал я – и даже больше… Ты же понимаешь, что на моём месте так же поступил бы любой нормальный мужчина? У которого есть хоть капля достоинства… Алина не была опасной. Мы оба не были опасными. Вы, Организация… Вы только одного хотите – власти. Порабощения человечества. Вот чего вы хотите. И прикрываете всё это «благими намерениями»… Вы лжёте всем. Что так смотришь на меня?!.. Они и вам лгут. Я залезал в голову к вашему главарю. Как там его?.. Вонючий старик, плешивый... Я знаю, о чём говорю! А вот вы – ничего не знаете. Вы лишь цепные собаки.

Сташкевич хотел бы возразить, хотел бы сказать этому безумцу, что тот глубоко не прав. Что он со своей «Алиной» едва ли не освободил самое кошмарное существо Зазеркалья. Её повелителя, Султана Тьмы, Короля Падали… Но не осмелился. Да и язык не шевелился, распухнув.

И незнакомец не хотел слышать. Он для себя уже давно всё решил. Он движим местью.

-- Вы устроили на нас засаду. Без всякого предупреждения жестоко расправились с моей Алиной. Прямо на моих глазах вы испепелили мою любовь.

-- Нам очень жаль… -- ответил дрожащий Хамидулла, будто готовый в любой момент рассыпаться. – Правда. Мы… Это наша работа.

-- Конечно тебе жаль, выродок! -- сказал незнакомец. – Ты у меня в руках. Ты сейчас на всё готов, лишь бы всё это закончилось. Вы будете сейчас лить кроводильи слёзы литрами. Это я вам обещаю! И чего вы только не придумаете, лишь бы убедить меня не отрезать вам конечности!… Но я всё помню. Как на картинке помню. Вы хохотали. Вы чувствовали там свою власть. Вы видели, что я не могу вам ничего противопоставить. Вы упивались своей безнаказанностью. Вы – чудовища. И ваши смерти неотвратимы.

-- Ты психопат! – воскликнул Хамидулла, найдя в себе силы. – Ты сошёл с ума! Ты опасный преступник и Организация найдёт тебя! Тебе от неё не уйти! Мы всегда побеждаем. Не мы – так другие!.. Всех не перебьёшь!

Но незнакомец лишь посмеялся.

-- Посмотрим, куда денется твоя смелость и самоуверенность… -- он взглянул на часы. – А мне пора. Не буду дожидаться, пока остальные оклемаются. Вколю им сразу. Если сдохнут – и чёрт с ними. Вас двоих я помню хорошо. Сдохнут – и я приведу ещё двоих. Всё равно я получу удовольствие.

Он ввёл препарат Ивану и Артуру, отчего те принялись приходить в себя.

А потом незнакомец ушёл…

-- Вот дерьмо! – дрожал Хамидулла, обычно, самый смелый и молчаливый, но теперь бледный и потерянный. – Нам нужно думать, как выбраться отсюда! Или нам всем конец… Он психопат. Особо опасный преступник. Он сошёл с ума!

Хамидулла заелозил, пытаясь вывернуться из наручников. Всех сновидцев цепями приковали к стене, крепко забурившись. Этот психопат всё продумал. Видно, что он давно готовился к похищениям. Когда там они убили его бабу? Полтора месяца назад? Может, два… Всё это время он готовился? Как он вообще их нашёл?!

Минуты тянулись друг за другом. Превращались в часы. Сновидцы пытались выбраться. Они пытались использовать любые известные им техники. Но препараты были слишком мощные. Они лупили по нервной системе. Уничтожали способность сконцентрироваться на чём-либо….

Всех их похитили по пути к дому. Только Артуру удалось добраться почти до самой квартиры -- его похитили, похоже, самым последним.

Но как же незнакомцу удалось их похитить так быстро? Или у него есть помощники? Но все описывали мужчину в джинсах и чёрной куртке в балаклаве, как последнее, что они видели…

Препараты выворачивали кости, ломили суставы. А ещё холод ощущался гораздо ярче, как и все остальные чувства. Особенно боль…

Преступник вернулся один. Ещё более злобный, чем был до этого. Ему не удалось похитить остальных…

-- Ну, ничего, -- сказал он. – Теперь они будут жить в страхе. Это тоже своего рода пытка. А я не буду лезть на рожон…

Некоторое время он рассматривал, как сновидцы извиваются, неспособные успокоиться. А потом ухмыльнулся и сказал.

-- А вами я займусь прямо сейчас!

Сказал он это и рассмеялся.

Незнакомец скрылся в соседнем подвальном помещении и притащил скальпеля. Набор хирургических ниток, хирургическую пилу. Коробку с разнообразными иголками и щипцами…

Инструменты были грязными, в пятнах крови. От них неприятно пахло.

Сновидцы перепугались одного лишь вида инструментов. Они принялись молить о пощаде. Они принялись просить прощения.

-- Вы неправильно просите прощения! – отвечал незнакомец. – Нужно делать это правильно!

-- Пошёл нахрен! Чтобы ты сдох! Хорошо, что мы твою суку замочили! Мне было очень приятно сжигать её! – выпалил Артур, самый молодой и дерзкий из всех. Зря он так, конечно. Только подвёл остальных своей выходкой...

-- С тебя и начну, -- сказал похититель. Он посмотрел на инструменты. Как бы не зная, с чего бы лучше всего начать. Но отложил их в сторону и снова скрылся в соседней комнате.

Вернулся он с монтажной пеной.

-- Снимай штаны! – хохотал незнакомец. А Артур брыкался, пытаясь сопротивляться. И всё же похититель стянул штаны с него.

И тогда сновидец обмочился…

-- Сначала телесные пытки, -- сказал незнакомец, заправив в Артура почти весь баллон. -- Небольшие. Будем начинать потихонечку. Нам некуда спешить. Нужно, чтобы вам всегда становилось только хуже, ха-ха!.. Ну чего ты скулишь? А? Говоришь, понравилась смерть моей Алины? Это ты зря так, конечно. Теперь, кажется, у тебя не получится посрать. Никогда. Мерзкая смерть, да? Но не сразу. Мы с тобой ещё не закончили.

Артур бессильно разрыдался, стыдясь глядеть на своих друзей.

А остальные сновидцы теперь боялись даже раскрыть свой рот.

Им никуда не деться от ублюдка.

Им его не переубедить.

-- Вам тоже запенить что ли? – задумался он. – Не хочу убирать за вами дерьмо. Я брезгливый… Шутка! Пены не хватит на всех. А зря. Чего-то я только сейчас подумал о деталях. Не знал, что вы все обделаетесь так быстро. А я ещё не начинал! Ха-ха! Но кто обосрётся – тому запаяю сразу! Обещаю! Так что, суки, держите в себе!

-- Пожалуйста… -- не выдержал Сташкевич. – Не надо…

-- Ага! -- сказал похититель. – Самый разговорчивый. Ну, с тебя мы и начнём. С классики. Ножи. И нитки. Зашьём тебе пасть!

Всё самое страшное только начиналось. Незнакомец набросился на Сташкевича и принялся того терзать. Сначала он поддел скальпелем все ногти. Товарищи молча наблюдали пытки своего товарища. В тревожном ожидании, что та же участь настигнет и их. Они пытались вырваться. Пытались освободиться. И надеялись на то, что Нойманн вычислит ублюдка до того, как он всех тут запытает.

Надеялись, что скоро в подвал ворвутся штурмгруппы.

Что бойцы спасут их всех, вызволят из плена…

Но никто не врывался.

-- Всё должно становиться только хуже, -- смеялся психопат. – И только хуже! Безнадёжность – вы её должны испытать так же, как её испытывал я! А закончим мы на том… Нет-нет! Это будет для вас сюрпризом! Боже, как же мне хорошо! Месть не бывает холодной!

Он выдрал всем ногти. И на руках и на ногах. Кому-то подрезал сухожилия – избирательно, к чему-то словно готовясь, что-то прикидывая в уме.

-- Тебе ноги ещё пригодятся… А тебе – нет. Зачем они тебе!? Давай сюда. Ну не брыкайся ты так. Станешь калекой! Какая на тебя баба потом клюнет? Будешь в одиночестве, если я тебя отпущу, ты только представь!

Потом он принялся за языки. Потому что пленные слишком много разговаривали. Вскоре все сновидцы лишь хрипели от боли и ужаса. Не в силах теперь даже ничего ответить. Не в силах теперь подбодрить друг друга.

После этого Сташкевич внутренне сломался. Даже если их освободят – они теперь всё равно инвалиды.

Их жизни бесповоротно сломлены.

Сташкевич тогда подумал, что хуже уже быть не может.

Как же он ошибался.

-- Кажется ваши тела теперь привыкли к боли! – сказал кровожадный психопат. – Это нормально! Так оно всегда и бывает. За некоторой гранью люди перестают испытывать от боли тот же дискомфорт, что испытывали в начале. Какие-то гормоны выделяются. А это… это нежелательно. И как теперь быть, думаете вы? Не бойтесь! У меня для вас есть большой сюрприз! Сначала мне нужно ввести вам очередную дозу. А потом…

А потом мститель принялся чертить на полу странные символы. Изнанка. Этот урод не только умел проникать в сны и пороговые пространства. Он владел знанием Изнанки. Это было очевидно после его бегства из «ловушки Мёбиуса»… Но теперь…

Психопат зашвыривал сновидцев в омут. В «тёмные воды». Туда, где царила смерть. Гниль триллионов некогда живых существ сочилась всюду. Он закинул их в королевство падали. К тем, кто был так же жаден до сновидцев.

Сновидцы были червячками, а психопат – рыбаком. И демонические рыбины глодали их с остервенением.

И сновидцы ничего не могли поделать с чудовищами, облеплявшими их души. Не могли никак им воспротивиться.

Препараты не давали собрать даже самый тусклый луч Ясного Света... И это было куда страшнее, чем любые телесные пытки. Ибо разрушалась и калечилась сама душа.

Некуда деться. Некуда деться!

Сташкевич стремительно рассудок от ужаса перед непостижимыми образами самых глубинных кошмаров. Все его друзья сходили с ума, бились в агониях. И даже Хамидулла был бессилен. Вернувшийся-Из-бездны был сломлен. Раздавлен.

Тот, кто победил Султана Мрака оказался побеждён обычным человеком.

Но незнакомец не давал им сойти с ума. Не давал им умереть. Сгинуть. Он вытаскивал их обратно. Чтобы дать возможность отдышаться, перевести дух. Набраться новых сил.

И тогда сновидцы видели, во что превращались их тела. Видели, что с ними всеми делал их безумный палач.

Они раскрывали глаза. И их одолевал ужас. Отчаяние. Полная безнадёга. От зрелищ. Телесный биомеханический ужас.

-- Вам всем конец! И вашим близким! Я отпущу вас в этом обличье, когда сошью вас в Тварь! И тогда вы, в своём новом образе, убьёте своих родных, ещё не полностью утеряв рассудок! Вы будете всё видеть и понимать. И тогда вы испытаете ту же самую боль потери, что испытал я! Прежде чем исчезнуть в Закулисье навсегда…

Палач снова окунал сновидцев. В самые глубокие уровни пороговых пространств.

На саму границу с Изнанкой…

Подробнее про эти события, которые в Организации обзовут "Инцидентом 114". Книга: Эмиль

*

А СПОНСОРАМ сегодняшней главы выражаю благодарность!)

Алексей Н. 1000р «А будут печатные версии Темнейшего?)) Я бы купил» Ответ: будут канеш, но сначала я добью первый том и отправлю в издательство. Пока книга в процессе

Алексей Александрович 500р «Спасибо за шикарные произведения!»

Сергей Михайлович 100р «…по соточке»

***

Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez

Зрелище привело мальчишку в ярость. Тогда он побил своих опекунов, едва не лишив их жизни. Но Мицеталий, сидящий на кладбище, что-то увидел в нём. Поэтому никто не стал приносить Люта в жертву – культисты предоставили мальчику возможность жить так, как он того захочет сам.

В то время Лют работал подмастерьем у ремесленников – и не мог найти себе дела по душе, всё ему не нравилось. В те тяжёлые годы, полные одиночества и нужды, Лют и пристрастился к поэзии. Стихи помогали ему находить душевный покой, выражать свою боль. Лист пергамента долгое время был его единственным слушателем.

Потом разразилась Война. Начались ещё более тяжёлые и голодные годы. Жизнь становилась всё хуже, с каждым днём. Но одно из тех солнечных лет оказалось для Савохича самым счастливым временем. В соседней деревне он познакомился с Забавой. Влюбился в неё так, что тут же преобразился. Из молчаливого и угрюмого он сделался необычайно словоохотливым и весёлым. Забава любила его в ответ. Так же безумно и светло. Такое вообще редко случается в этом мрачном и горестном мире. И поэтому их величайшее счастье в один день обратилось в величайшее горе.

Война добралась даже до Горной Дали. Имперские отряды добрались до этих глухих краёв, пока царские армии пытались разбить врага на других, более важных и богатых территориях. Имперцы сжигали окрестные деревни, на горизонте маячил дым, горожане в панике бежали в леса. И тогда Лют Савохич бросился к деревне Забавы, видя над ней чёрный клубящийся столб, тянущийся в небо. В тот миг имперские отряды уже двигались к городку. И на опустевших улицах села Лют нашёл только трупы. Горящие избы. А за селом – горящие посевы.

Забавы в деревне не оказалось. Она попыталась убежать в лес. А там её поймали имперские ублюдки… Душа не просто оборвалась, когда Лют увидел старания имперцев.

Душа, кажется, исчезла. И даже не во мраке. В пустоте.

Имперцы долго насиловали Забаву. Девушка сопротивлялась. Из-за этого они её изувечили. Тоненькие ручки и ножки торчали под неестественными углами. Сломали, чтобы не вырывалась. А потом, напоследок, наверное, из мести – Забава кого-то серьёзно укусила – выкололи ей глаза и вспороли живот.

Всё это месиво Лют разглядывал до самого вечера, не понимая, зачем он это делает, и почему не убегает, не прячется.

И без того чёрные тучи в душе сделались ещё черней.

Потом только уже он услышал цокот копыт. Это отступали отряды имперцев. Культисты не остались в стороне. Они, совместно с дружиной барона, дали отпор врагам, попытавшимся разграбить и Камень. Ценой больших потерь. Но вполне успешно.

Имперцы сожгли тогда несколько деревень и в имении Миробоичей. А потом ушли назад, оставив после себя великое горе.

Лют хотел мести. Хотел убивать имперцев. Хотел заглушить свою невыносимую боль чужими смертями. И поэтому отправился на войну. Сначала ополченцем. А потом стал и дружинником в сотне Емели, раздобыв себе в боях оружие и доспехи, да заслужив воинскую славу…

Воевать у Люта получалось куда лучше, чем заниматься ремёслами. Оказалось, что он очень сильный, даже несмотря на свою худобу. Он был высоким, с длинными руками, в которых двуручный меч превращался в орудие погибели – сам же Савохич при этом оставался почти недосягаем для своих врагов. Бился он, погружаясь в безмерную ярость. Удары его рассекали врагов на части. Внушали в их сердца ужас.

А Савохич боялся только одного – что останется жив. Того, что после боя ночью ему снова будут сниться кошмары. В которых он ищет и находит в лесу Забаву...

Четыре года воевал Лют Савохич. Он прошёл через бесчисленные сражения. Он выходил живым из самых тяжёлых битв. И даже на Зелёных Холмах, где свою смерть сыскали десятки тысяч воителей с обеих сторон – ему удалось выжить. У него не получилось умереть, как бы ранен он после побоищ не оказывался. Раны затягивались, как на псе. Тело лишь орошалось сотнями шрамов. Лют внушал ужас одним своим видом.

Четыре года он провёл в борьбе с Империей. А всё закончилось поражением...

Он и не думал, что их армию тогда на Холмах разбили окончательно. Потерпели очередное поражение – не более того. Пусть и тяжёлое, но ведь победители-имперцы вышли из той битвы изнурёнными и деморализованными, мало на что годными.

Лишь потом он узнал о смерти царя Альгерда. О том, что князья-изменники теперь бьются за власть. О том, что Империя вдруг прекратила своё шествие по Царству, зализывая сокрушительные раны. Империя не смогла бы вести войну зимой. Их привыкшие к тёплым югам армии истощились бы и сгинули до единого солдата – на это и рассчитывал воевода Святомир. Поэтому имперские шпионы решили подкупить князей золотом. Пообещали им долгое и мирное правление – лишь бы единого Царства больше не существовало...

А князья начали между собой грызню. Люди всё-таки устали от войны. А изменники этим пользовались. Царство погрузилось в хаос и мрак. Лют Савохич брёл по опустошённым дорогам вместе со своим небольшим отрядом. А за ними следом ковыляла ватага хмурых калек, отдавших в сражениях свои конечности за то, чтобы узнать потом о позорном поражении. О том, что никто их не ждёт – в их сожжённых деревнях. Никто, кроме голодной смерти.

Лют искал Святомира, который, по слухам, успешно бился за уцелевшего наследника.

Но Лют не успел найти последнее войско Царства. Святомира разбили. Наследника казнили. И тогда привычный мир резко изменился. Война закончилась. Началось мирное время. Время, полное голода, нищеты и эпидемий, с которыми некому было бороться.

Лют Савохич вернулся на свою родину.

И обнаружил лишь ещё больший упадок.

Ему было некуда податься. Молодая и горячая кровь требовала битв. Требовала сражений. Была мысль податься в разбойники. Но какой из него выйдет бандит? А что делать в Камне? Савохич умел только сражаться. А идти в дружину к князю Искро ему не позволяло презрение.

Снова в подмастерья? А потом беспробудно напиваться в кабаке, в попытках забыться? Вот какая судьба ждала Савохича. Печальная и безрадостная.

И нельзя было найти покоя в Камне или в окрестных лесах – всё напоминало ему о Забаве.

Первое время князь Искро ещё расправлялся со своими врагами, подчинял неугодных баронов, не признававших его власть. И Лют едва ли не примкнул к одному из них в попытке найти всё-таки свою погибель в битве с сильным врагом. Но культисты воспользовались терзаниями Люта. Они разузнали все его мысли, поняли, насколько же он мог оказаться для них полезен; они залезли к нему в голову. А потом показали ему, наконец, «Истину». После которой отчаявшийся и заблудившийся парень нашёл в себе силы. И внутренний свет. Грибной свет.

-- Я понял, что родился, -- рассказывал Лют, с мечтательной улыбкой. – Заново.

«Истина» спасла его от глупой погибели. «Истина» растворила боль. В ту секунду он многое осознал в мироустройстве. Со многим смирился и многое принял. Стал видеть всё, как бы, с большой высоты. Он убедился в огромной важности Плесени. И рассмеялся, когда вдруг осознал, что все эти годы избегал счастливой жизни, вполне себе сознательно. Как упрямый осёл избегал. Искал её там, где её быть не может. Он был полон предрассудков. За что и заплатил годами тягучей душевной хвори. А мог бы сразу отдаться Грибному Богу.

-- Камил, и тебе я не советую отнекиваться, -- сказал Савохич. – Стань Идущим! И тогда… Ты обретёшь истинное счастье.

-- Хочу сначала собрать все шишки и дойти до глубокого отчаянья, -- ответил Камил.

-- Настаивать не буду, -- вздохнул Лют Савохич. – Я и сам был молод и упрям… А на чужих ошибках никто не учится. Все учатся только на своих.

Савохич благодарил всех, кто проявлял настойчивость, кто наставил его на Путь. Лют сделался Идущим. Одним из самых верных, преданных и фанатичных.

И только одно могло теперь его серьёзно задеть – угроза Грибному Богу.

Лют Савохич жестоко карал всех врагов, всех истребителей нечисти, что совались к ним в логово. Никто не мог справиться с великим воином, с его священной яростью, позволявшей биться ещё самоотверженней, чем раньше. За заслуги, за силу и ум Мицеталий назначил Савохича своим помощником.

Так и прошло несколько лет, пока не случилось восстание Эрна… И тогда набравший большую силу культ захватил власть в баронстве.

Почему же город опустел – Лют Савохич не рассказал. Он перевёл тему на вещи политические. Принялся рассказывать о своей ещё не до конца забытой ненависти к Империи и князю Искро. И говорил, что жаждет новых сражений.

-- Мы отлично сразились с тобой, Камил! – сказал Савохич. – Но я уже, похоже, старею… Тридцать семь лет мне уже. Ловкость и сила… уже не те, что были в двадцать. Опыт – единственное, что у меня остаётся. Но даже его не хватило, чтобы вас всех зарубить! С одной стороны, я крайне уязвлён, что убил только одного. Извини за такие слова, но я говорю, что у меня на уме, особенно когда пьян!.. А с другой стороны, меня ранил сам Нойманн, а сражался я не просто с некромантом… Я сражался с Миробоичем – внуком самого Святомира. Хочется верить в то, что это вы сильны! А не в то, что я слаб… Но всё равно… Годы берут своё. Поэтому мне приходится заменять свою молодость – силой Плесени. И чем больше я буду стареть, тем больше будет искажаться моё тело. Пока я и сам не поселюсь в «роще». Рядом со своей матерью…

-- Вы достойный противник, -- сказал Камил. – Я ещё не встречал никого сильнее. Из живых. Повалить Железяку одним ударом…

-- Дылда Грег такой же сильный, -- вспомнил Вальдемар. – Вы, кстати, с ним очень похожи, Лют Савохич. Жаль, что мы не можем вас познакомить. Наш друг остался в Ветрограде.

-- Два берсерка! – усмехнулся Ларс. – Эх, вспомнили! Мои ученики – моя гордость. Не хочу зазнаваться или показаться хвастливым, но, похоже, мне удалось воспитать отличных воинов!

-- Это правда, -- сказал Савохич. – Достойные преемники Царства. А Камил, к тому же, обладает известной степенью легитимности. Его род был вторым, после царского. Он имеет право вернуть себе власть. Те, кто ещё помнит заслуги и подвиги Миробоичей, поддержат тебя в войне… Ну, или не будут возражать после её окончания, с твоим восхождением на трон…

-- Так далеко даже я не размышлял ещё! – посмеялся Камил. – Но это будет свирепая и тяжёлая война. К ней мы должны как следует подготовиться…

Камил со всей свитой решил провести в страшенном дворце Савохича ещё пару дней. Меньшак изнылся – для него эти дни растянулись в вечность. Ведь он видел собственными глазами пустые улицы города, заброшенные дома. Видел алтарь жертвоприношений с порубленными человеческими телами. И он догадывался, что случилось в этом городе, боялся, что их всех постигнет та же самая участь.

-- Что же произошло в городе? – спросил Камил, когда оказался с Миладой наедине. Они поднялись на башню, чтобы встретить закат над Камнем. – Как же культисты смогли захватить власть во всём баронстве?

-- Ты совсем не умеешь быть романтичным? – усмехнулась Милада. – Мы поднялись сюда, чтобы поговорить об убийствах?

Камил пожал плечами.

-- А чего такого? Интересный же вопрос.

-- Очень интересный, да-а…

Он больше не так волновался в присутствии Милады – всё-таки, весь страх из него уже выжался во время мясорубки, которую они здесь учинили с Савохичем… С другой стороны назвать ли страхом чувство, возникающее в присутствии Милады? Скорее, это был некий трепет, скованность, неловкость. Трепет перед её необычным очарованием. Перед её жестами, перед манерой бесконечно болтать, выражая на румяном личике почти каждую эмоцию.

-- Культ Грибного Бога… Раньше они скрывались в лесах, жили в чащобе. Но потом, мало помалу, стали проникать в город. Как рассказывала моя мама, они привязывались к несчастным. И одурачивали их. «Истиной». Не знаю, что с ними происходило, но несчастные обретали силы жить дальше. Хоть от этого они становились одержимыми и теряли себя… А потом их становилось всё больше среди горожан. Старые бароны ещё боролись с ними. Совершали в леса вылазки. Поначалу. Стражники врывались в дома к Идущим. Расправлялись с целыми семьями. Но потом один из рейдов жестоко разбили чудовища. У барона не было сил сопротивляться дальше. А у культистов не было сил перейти в атаку. Тогда они договорились, что больше не будут мешать друг другу, не будут создавать проблемы. Что будут жить бок о бок мирно. Так оно и случилось… Культ затих. А во время Войны культ даже помогал барону биться с имперцами. Но старый барон и не подозревал, насколько глубоко культ запустил свои корни в его владениях… Идущие действовали тихо. Незаметно. Они склоняли придворных барона. Одного за другим, на свою сторону. А потом случилось восстание Эрна. Да. В Камень пришли разбойники и восставшие. Все люди здесь решили поддержать Эрна. Потому что жили в нищите и думали, что виноват князь. Потому, что хотели избежать резни. А ещё потому, что культу было выгодно занять барона войной, авось удастся его потом скинуть… Так оно и случилось. Восстание жестоко подавили. Баронскую семью казнили. И тогда горожане выдвинули к власти Люта Савохича…

-- Его поддержали все?

-- Нет, -- ответила Милада. – Только культисты. Не многие. Почти все обычные жители были против него. Но их мнения никто не спросил. Все дела решались местными богачами... А они почти все были Идущими. У Савохича тёмное прошлое. Его опасались. И не зря. В тот год культ разошёлся здесь с небывалой силой… Люди бежали, но их преследовали. Ловили. И приносили в жертву. Помню те кошмары… -- Милада вздрогнула. – Мне тогда было лет двенадцать. Мы с моей мамой видели такие кошмары… Но нас не трогали, потому что мы были служанками во дворце и всё тут знали. И хорошо готовили. Смешно как!.. Остальным повезло куда меньше. Мы умело делали вид, что верим. Но пытались не стать этими юродивыми еретиками… Те, кому было некуда бежать, пытались сделать вид, что ничего не видят. Но и за ними приходили – когда голодный Грибной Бог требовал новых жертв. Город медленно умирал. И умирает сейчас. Немало ещё осталось невинных людей, которые не верят в эту ересь… Но они не могут сбежать. Их не отпустят… А что культисты сделали с церквями? Ты видел? Крест, лежащий в помойной яме… Они ненавидят христианство. Они – чудовища во всех смыслах. Камил, ты избрал опасного союзника… Но, похоже, ты тоже не настолько безобиден, как кажешься на первый взгляд... Ты же некромант? Ты так же убиваешь людей и поклоняешься тёмным богам?

-- Я никому не поклоняюсь, -- фыркнул Камил. – Это всё бредни. Чтобы владеть Изнанкой – не обязательно поклоняться ей. Достаточно просто лишь отдавать ей кровь, получая взамен от неё, что хочешь. Главное – это не попасться в ловушку «истины»… Обычно в неё попадаются всякие чудаки-всезнайки. Из любопытства. А Грибной Культ… они порабощены своим божком. И они даже не знают, кто он такой на самом деле. Они не знают, что он их сурово обманывает.

-- Надо же… -- хмыкнула Милада. -- А я слышала, что тёмные владыки поклоняются Сатане.

-- А я слышал, что рыжие зеленоглазки владеют магией, -- парировал Камил.

-- Владею, -- Милада нахально подмигнула.

-- Правда? – удивился Камил.

-- Ты такой смешной… -- вздохнула Милада. Камил снова растерялся и не нашёлся, что ответить. Ну да, она пошутила, а он не сразу понял и теперь выглядит очень глупо.

-- А что святейшество? – спросил Камил. -- Неужели никто проезжавший мимо Камня не заметил всего этого? И не пришли охотники за головами? Не те, которых убивал Савохич. А посерьёзней. Из Престола, например.

-- Проезжие иногда замечали неладное, -- сказала Милада. – Но никто не ушёл... А святые сюда не приезжают. Что им здесь делать? В этой дыре… Ходят только слухи разные. Но никому нет дела. Алтари культисты прячут в лесах. Плесенник стережёт толпа чудищ. К алтарю во дворце не пускают тех, кому не доверяют. А в самом городе ничего особенного не понять даже святоше… Обычный нищий город. Скажи мне, ты сам-то понял, когда сюда пришёл, что здесь всё захвачено культистами?

-- Я подумал, что баронство пришло в разруху. А о лесах я слышал из россказней купцов… Но да. Я ничего не понял. Хотя имею дела с нечистью. И не думаю, что у любого святого отца глаз на нечисть намётан лучше, чем у меня…

-- Вот именно.

-- А вот Нойманн сразу почуял что-то…

-- Это у них в крови.

Вдруг Милада повернулась к Камилу, со своей лисьей ухмылкой, вздрогнув рыжими косичками. Сделала шаг вперёд и прижалась к Камилу, от чего стало почему-то жарко посреди зимы.

-- У меня тоже есть интересный вопрос, -- промурлыкала она. – К тебе.

-- Какой? – сказал Камил, немного дрогнув голосом.

-- У тебя когда-нибудь была тайная любовница?

-- Нет…

-- Правда? – хихикнула Милада и ухватилась... – А у меня никогда не было некроманта… Ого. Какой...

-- Что ты… -- у Камила перехватило дыхание от подобной напористости.

-- Расслабься, -- сказала Милада.

И вскоре Камил осознал, зачем она собрала свои длинные роскошные волосы в две косички… Милада устроила на него охоту.

И всё спланировала заранее.

Те два дня они практически не отходили друг от друга, оба поглощённые ярким пламенем. Они частенько навещали южную башню. Посреди лестницы там имелся особенно удобный подоконник в одной из неприметных бойниц. И звонкие крики оттуда разносились по всему городку…

Все эти ночи Камил проводил вдали от своих дружинников, в объятьях ненасытной Милады. Необычайное счастье охватило Камила. Он был окрылён новой любовью. Жестокий и серый мир, полный крови и страданий, снова сделался похожим на цветущий сад. Снова казалось, что нет ничего более важного, чем любовь. И Камил отдался бы этому чувству полностью и без оглядки, если бы не вспоминалась такая же любовная буря, которую у него когда-то вызывала Лиза. И к чему его привела та буря?..

Эту напряжённость быстро уловила Милада. Она раскусила Камила и тот ей рассказал о Лизе.

-- Какая же она гадина! – возмутилась Милада. – Она заслужила свою участь! Ты правильно сделал, что так с ней поступил!.. Камил. Я понимаю твои опасения. Всё в этом мире имеет конец. Может случиться так, что и эта наша любовь погаснет… Но ведь этого может и не случиться! Никогда! Наша любовь может жить вечность! Как у Люта Савохича, как у многих людей на свете… И тогда ведь ты окажешься полным дураком! Что всегда ждал подлянки, потому что привык подлянки получать! Тогда получится, что ты жил со страхом в своей душе. Из-за которого был несчастен сам. Из-за которого ты делал несчастной и свою возлюбленную… Камил, в этом мире важно научиться забывать. И научиться не бояться открывать свою душу. Только так можно рискнуть. И попытаться стать по настоящему счастливым…

После этих её слов Камил осознал что-то невообразимо важное. Узрел своеобразную «истину». Милада была бесконечно права в своих рассуждениях… Какое ему дело до того, что будет когда-то «потом»? Когда-то в воображаемом будущем, которое может ещё и не наступить?...

*

листай до конца, там картиночки))

*

А спонсорам сегодняшней главы выражаю благодарность!)

Степан А 1500р «Темнейший— огонь, думал, меня уже ничем не удивить.. Ан нет, сэжетные повороты всё интереснее, продолжай в том же духе». Ответ: То ли ещё будет

calibann 1111 р

Данила А 1000р

Виктория Олеговна 1000р «Спасибо за Темнейшего»

Таинственный пикабушник 500 р.

Виктор Ш 400р «призыв на доны рил сработал чтоль?» Ответ: Да, неплохо так сработал) Небольшие, но много, заебался их сюда записывать, чтобы не запутаться и в сбере и в клауде и в СМСках. Очень надеюсь, что никого не пропустил.

Андрей К 300 р. «На пару солдат в армию Темнейшего)»

Неопознанное зачисление 300р

Неопознанное зачисление 250

Таинственный пикабушник 250р «На Темнейшего. Отличная история. Классный получился бы сериал. Или мультсериал.»

Евгений К. 250р «Немного на вдохновение»

Сергей К 200р

Tropikon87 задонатил вам 100 р

***

Мой паблик ВК: https://vk.com/emir_radriges

Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez

НУ И БОНУСОМ))) КАРТИНОЧКИ. Побаловался в сетке немного

Предлагайте, кого вам интересно увидеть. Если за сеткой сам слежу, то делаю персонажей максимально похожими на то, что в моей голове) Хотя, конечно, читатель может представлять их совершенно иначе и это нормально. Интересно, какими они будут в сериале по мотивам)

Фаан, как и все, трудился в саду, тратил много сил на обработку истощённой земли. После труда он сваливался без сил. И не всегда капризная земля была благосклонна к племени – часто силы уходили впустую, поэтому жили впроголодь. Перебегая на новые, ещё не истощённые, места.

– Да и нет вовсе никакой Звезды, – как-то сказал Ваанг, друг Фаана. – Это всё бред и выдумки.

– Как это «нет»? – удивился Фаан.

– А ты видел эту Звезду? Лично я её никогда не видел. И никто не видел. Ни цветущих садов, ни Звезды. Это сказки.

– А как же деревья?

– Деревья всегда были такими. Ты можешь себе представить, чтобы они вдруг взяли и расцвели? Эти-то недоразумения? Я могу представить только, как они горят в костре или как они заваливаются, когда их подрубаешь. Потому-что это я видел.

– И что теперь получается?

– То и получается. Нет никакой Звезды. Многие поколения не видели этой Звезды. Но все мечтают её увидеть, все винят в своих бедах её отсутствие. Все продолжают род, чтобы однажды кто-нибудь придумал способ достать эту Звезду. И тогда всё наполнится смыслом, думают они. Всё станет иначе, все станут жить счастливо…

– А разве нет?

– Не знаю. Но по-моему спокойней думать, что нет никакой Звезды. И не мучать себя.

– Ты мыслишь, как проигравший! – воскликнул Фаан. – А значит и живёшь зря. Какой с тебя толк? С такими мыслями Звезду не раздобудешь.

– Тогда посмотрим, как её раздобудешь ты, – засмеялся в ответ товарищ. Фаан обиделся на такие слова. Но в то же время впервые стал всерьёз задумываться над тем, как бы вернуть Звезду.

Время шло, все так же работали в саду. Иногда Ваанг подшучивал:

– Чего же ты горбишься здесь? Не лучше ли раздобыть Звезду и получать богатые урожаи, не прикладывая таких усилий?

Часто Ваанг за свои необычные мысли нарывался на конфликты с другими соплеменниками, из-за чего отдалялся от остальных, но всё же, несмотря на разный образ мысли, они с Фааном оставались друзьями.

– Им просто страшно принять мысль, будто Звезда – это выдумка, – говорил он после очередной драки, потирая синяки. – Страшно признавать, что всегда будет ТАК… А вот по-моему наоборот. На душе будет спокойней.

После работы Фаан направлял свои последние силы на сооружение хитрого приспособления с винтом. Уже много времени он потратил на эту штуковину. По задумке она должна была поднять его высоко в воздух, к небу. За толстый слой чёрных туч. А там, над чернотой, он смог бы увидеть Звезду. Или не увидеть. Есть ли она, существует ли… Или же действительно над чернотой – лишь такая же бесконечная чернота? Это была тяжёлая мысль. Она и двигала Фаана вперёд, потому что не давала покоя.

В племени объявилось несколько фанатично настроенных существ. Они выбежали в сад и принялись раскидывать всюду угли от костров. Поднялся пожар, на который стали сбегаться остальные. Пламя поглощало мёртвые деревья и перекидывалось на соседние. Фанатиков быстро скрутили и поколотили, но те стали изъясняться, будто если Звезда – это большой огонь, то можно попробовать сделать новую Звезду, поджигая всё вокруг. Эта мысль так понравилась всем, показалась вполне себе логичной, что всё племя мигом кинулось к остаткам костров за угольями. Скоро огромной силы пожар пронёсся по округе, снося и деревья, и скудные урожаи.

– Сборище идиотов! – кричал Ваанг и хватался за голову. Он и Фаан пытались остановить безумие огненной лихорадки, но фанатизм охватил всю толпу. Сад превратился в выжженное пепелище. Звезды, что странно, не получилось. Только тогда ко всем пришло ужасающее понимание того, что урожай пропал. Стали искать виновных. Зачинщиков обвинили во всех грехах, последовала кровавая расправа, которая, впрочем, урожай не вернула.

Предстоял большой голод, и можно было даже ощутить холодное дыхание смерти. Единственное, что они все могли сделать – так это подготовить поля для следующего поколения. Вот только воспользоваться плодами своих трудов никто не успеет. Паника охватила толпу.

Ваанг, не верившей в «бредни о Звезде» совсем опустил руки – гибель племени казалась ему неминуемой. Фаан, видя отчаяние друга, решил притащить к нему законченный летательный аппарат.

– Поднимись над тучами, – сказал он. – И узнаешь, существует Звезда, или же это выдумка.

– Чего же ты сам не поднялся?

– Моим словам и кому-либо ещё ты не поверишь. Поэтому поднимись сперва сам. А затем мы объединим усилия и раздобудем Звезду. И спасём остальных.

Ваанг усмехнулся, но возражать не стал.

Они вытащили аппарат на поляну, Фаан объяснил, как управлять им. Вокруг собралось несколько любопытных сородичей. Когда они узнали, что Ваанг будет первым, кто с помощью этого приспособления увидит Звезду, то возмутились.

– Почему он первый? Он же недостоин Звезды!

– Пусть сидит в грязи и говорит, что Звезды нет! А полететь дай кому-нибудь из нормальных! Из нас!

– Ваанг достоин! – отвечал им Фаан. – И достоин больше всех. Потому что вы убеждены в существовании Звезды и без того.

Ваанг уселся удобней, показал ворчунам кулак и включил винт. Медленно и плавно поднялся аппарат в воздух, поднимая облака пыли и пепла.

– Я надеюсь, что Звезда существует, – сказал он через шум винта.

Аппарат постепенно уменьшался на фоне неба и, наконец, совсем пропал из вида.

Фаан долго ждал своего товарища, высматривал знакомую точку, прислушивался к звукам, ожидая услышать жужжание винта. Что-то пошло не так. Почему он застрял в тучах на целую вечность? Может, ударился о небесную твердь? Или он вдруг нашёл другой сад, над которым не нависла чернота? А что, если он нашёл способ убрать тучи и прямо сейчас борется с неведомым противником за право владения Звездой?..

Довольно много времени прошло перед тем, как нашли разбившуюся машину с бездыханным телом Ваанга. Во время полёта какой-то механизм сломался. Соплеменники сразу же запретили опечалившемуся Фаану создавать подобные аппараты. Смерть сородича всколыхнула племя, хоть никому до Ваанга не было никакого дела. Сомневался в существовании Звезды? И за это сгинул? Как вообще можно сомневаться в таких вещах? Случай был удивительным и привёл к серьёзным дебатам, в ходе которых пришли к выводу, что подобные сомнения приведут лишь к проблемам и новым смертям, поэтому подобные мысли решили запретить, хотя бы на время голода. Нельзя передать сомнение грядущему поколению! Иначе весь род в опасности.

Фаан был вынужден отойти от своих изобретательств – не столько из-за запретов, сколько из-за потери веры в свои способности. Ведь это по его вине погиб Ваанг… Успел ли он увидеть Звезду?

Племя в спешке возделывало новые поля для грядущих поколений. Все знали, что смерть близится, но ничего с этим поделать не могли. Отчаяние росло с каждым днём и в конце концов оно вылилось в новое движение фанатично настроенных существ. Фанатики верили, что если думать, будто туч нет, то мысль материализуется и они исчезнут. Ведь от самого рождения всем первым делом показывали наверх и внушали мысль, будто Звезда за тучами. Племя ещё помнило предыдущее помешательство с поджогами мёртвого сада, поэтому к новому движению присоединялись неохотно, вяло.

Но время шло, отчаяние росло, и секта набирала силы. Настал момент, когда племя чётко разделилось на два лагеря. Тогда-то фанатики рассудили, что тучи исчезнут, только если исчезнет и последнее существо, убеждённое в их существовании. Последняя мирная попытка склонить на свою сторону скептиков закончилась кровавой резнёй. Фаану удалось скрыться – он с самого начала понимал, к чему клонится дело. Долго скитался он по окрестностям сада, прятался от сектантов и от их противников, питался тем, что попадалось по пути. А когда всё будто бы стихло – любопытство взяло верх, и Фаан вернулся на стоянку. Множество трупов он встретил по пути и никого из живых. Опустел сад, будто сделался уже окончательно увядшим.

Только под мёртвым деревом он нашёл раненного. Безумный фанатик сидел, оперевшись на ствол, и с улыбкой на лице говорил, что видит Звезду, что он достиг своей цели – так и умер…

И вот прошло много времени с тех пор. Фаан сидит у костра в полном одиночестве и смотрит на игру пламени. Костёр даёт тепло. Но тепла и света звезды он не заменит. Хоть Фаан никогда не видел звезды и не ощущал её света и тепла, но он был уверен, что костёр всего этого не заменит. Не могли все его сородичи погибнуть в своём лихорадочном стремлении к Звезде зря. И он теперь не мог уйти из этого мира, не выполнив своего долга.

Через что только ему пришлось пройти, чтобы создать этот огромный винт! Осталось внести всего пару штришков и всё будет готово. Но сейчас он внезапно решил помедлить. Как следует посмаковать этот торжественный момент. Возможно, усилия его обратятся в прах, а возможно через пару минут он больше никогда не увидит туч над собой. И тогда позади останется целая эпоха…

Колоссальных размеров винт раскручивался, набирал обороты. Вихри ураганного ветра устремились ввысь, вместе с пожухлой листвой и пеплом мёртвого сада. Оставалось только наблюдать, надеяться на удачу... Не может всё быть так легко! Всё было бы слишком просто! Но дрожь охватила Фаана, когда тот увидел за раздвигающимися тучами клочок голубого неба. Всё расширяющийся и расширяющийся клочок… И вот что-то яркое выглянуло из-за кромки. Впервые мёртвый сад посветлел, наполнился цветом, согрелся в лучах. И Фаан почувствовал, как ласковые лучи согревают его теплей любого костра. Настоящие лучи от настоящей Звезды. Тучи разошлись далеко, до самого горизонта, над головой теперь золотом сиял круг. Удивительно, что не было никакого треска, как от костра, Звезда горела без дыма и хоть она не излучала музыки, но этого и не требовалось – музыка играла в душе…

Мёртвый сад расцвёл и наполнился жизнью. Ветвистые коряги вдруг дали пышную листву. Буйная растительность распространилась по пепелищу. Созрело много сладких плодов. Пищи теперь имелось столько, что хватило бы на десять таких же племён… И не нужно было добывать пропитание в тяжёлом труде. Радовался Фаан, бродил всюду и с любопытством разглядывал преобразившийся сад. Спал в тени лесов, под шелест листьев, наедался до отвала и любовался Звездой и её теплом.

Но прошло время. Радость эта блекла, с каждым часом становилась всё менее явной. А затем и вовсе куда-то пропала, будто и не было ничего. Ни лишений, ни страданий, ни тяжёлого пути. Ни шелест лесов, ни тепло лучей, ни сладкие плоды теперь не доставляли радости. Вот же – в небе Звезда сияет. И сад цветёт. Чего же не хватает? Будто это всё было миражом... Сердце Фаана наполнилось скукой.

Без эмоций собирал он сладкие плоды, с тоской размышляя о прошлом. От чего же эта тоска? Ведь раньше жизнь была тяжела и горестна. Сейчас же она беспроблемна… Но вовсе не радостна.

– У меня есть Звезда! – крикнул Фаан, когда внутренняя пустота стала слишком уж жгучей. – К чему стремились сотни, если не тысячи поколений! Я исполнил волю этих тысяч, и теперь всё стало иначе! Скоро Древо даст новую жизнь – последующие поколения будут счастливы!..

Или же не будут?

Чего не хватает?

Не хватало горя.

Взгляд Фаана, ранее направленный в сторону туч, теперь направлялся на другие вещи, за этими вещами он будто бы видел выход из своего дурацкого положения. Новые Звёзды. Нужно было повторить путь.

В порыве отчаяния Фаан разрушил колоссальный винт. Нет, не в новых звёздах дело. Это всё коренится гораздо глубже и от этого не уйти. Тучи снова сомкнулись над головой. Сад погрузился во мрак и серость. Родные мрак и серость. Деревья пожухли и превратились в уродливые коряги, листва осыпалась, а растения зачахли. Возвращались тяжёлые времена, тяжёлый труд и нужда.

Фаан сжёг Древо со словами «Звезда ничего не значит».

-- Слыхал.

-- Это хорошо! А мы уж было уверились, что мастерство это исчезло в глубинах веков, вместе с тем самым костром инквизиции! Поэтому никто не мог даже предположить что ты – воскреситель! Особенно после того, как ты сказал про сожжение «плесенника»!... Камил. Я предлагаю тебе мир.

Бойцы продолжали стоять, сомкнув щиты. Но больше никуда не двигались. Все замерли на месте.

-- Не заговариваешь ли ты мне зубы? – не доверял Камил. – Отвлекаешь разговором? Пока твои люди нас окружают.

Лют Савохич вдруг закричал на своих людей. Яростно. С ненавистью. Приказал им перестать окружать гостей. С брызгами слюны сказал. Вполне искренне.

Кажется, он серьёзно настроен на переговоры…

-- Он действительно хочет мира, -- прошептала дрожащая от страха Милада.

-- Камил, прости меня, но я просто думал, что ты один из этих святош! – объяснял Савохич, снова переходя на смех. – Приехал, знаешь ли, с Нойманном ко мне в дом! С Нойманном – в логово Плесени! Понимаешь теперь всю шутку ситуации? А? Ха-ха!

-- Представляю.

-- Уму непостижимо, думал я! Конечно, я не смог бы и подумать, что ты – воскреситель! Рыцари святой гвардии не якшаются с «тёмными»!… Но, видно, что-то в этом мире поменялось, да? Святоши теперь на тёмной стороне? А, Вальдемар?

-- Камил не на «тёмной» стороне, -- сказал Нойманн. – Он просто… немного своеобразно творит добро.

-- Ха-ха! Вот как теперь это называется?.. Вот и я думал, что наша безопасность поставлена под угрозу! Но как же я ошибался! Ведь ты, Камил, ищешь себе, как я понял, союзников не просто так! Ты хочешь, при помощи армии мёртвых… ха-ха! Ты знаешь, в чём был твой главный просчёт, а?! В том, что ты не сказал мне правду!! Прямую и самую наглую правду! Чёртову правду! Я бы согласился обеими своими руками! Согласился бы покарать изменников! А потом сразиться со всеми врагами Царства! С Миробоичами, бок о бок, как, чёрт возьми, в старые добрые!

-- О таких вещах нельзя говорить прямо, -- сказал Камил. – Если бы мы с тобой говорили первым встречным исключительно правду – мы бы уже давно сгорели на кострах.

-- Верно! И всё же!..

-- И ты, Лют, тоже не сказал мне всей правды, -- сказал Камил. – Не рассказал о том, почему тебе так дорог «плесенник». Думаешь, я бы стал идти поперёк, если бы мы сделались союзниками? Если бы услышал всю искреннюю правду?

-- Тоже верно! – ахнул Савохич. -- И тогда мы бы избежали всех этих гибелей… всех этих потерь. И всё же, мне кажется мы правильно сделали, что устроили между собой резню! Потому что теперь мы сможем доверять друг другу на куда более глубоком уровне, верно?.. Лучший друг – это тот друг, с которым ты сначала подрался! По крайней мере, я теперь не вижу в тебе мальца…Я вижу в тебе равного. И даже более того. Учитывая наше численное превосходство, потери у нас… Именно поэтому я готов примкнуть к тебе. Уж прости, но я старый вояка. И я очень хорошо понимаю только звон стали, а не бесконечность слов!

-- Не разделяю твои мысли, -- сказал Камил. – После резни я стал доверять тебе только меньше. Кроме того, вы здесь практикуете очень странные вещи.

-- И это мне говорит воскреситель? Ха-ха! Я всё тебе расскажу, Камил! Предлагаю только лишь… перейти к более уютной обстановке? Чего под небом мёрзнуть…

-- Уютная обстановка для моих людей сейчас – это за воротами твоего дворца. И подальше от Камня.

-- Мне жаль, что я убил твоих друзей, -- сказал Савохич. -- Но, не забывай, ты убил куда больше моих! Предлагаю забыть это на общее благо. Войны заканчиваются миром. Враги, порой, становятся союзниками…Хорошо, Камил. Сейчас я объясню тебе, как всё выглядело с моей точки зрения. Ко мне в гости приехал незнакомец. А потом пообещал сжечь мою святыню, сжечь смысл жизни не только мой – но и всех здесь присутствующих. Сжечь, по сути, родную мать. Сжечь главный источник мудрости. То, что помогает увидеть свет в бесконечной тьме. Понимаешь?

-- Я понимаю и поступил бы так же, -- сказал Камил.

-- Именно!.. И как же отлично вы все бились! Ты достойный внук Святомира! И Нойманн… Достал меня! Не зря он носит свою фамилию. Давно я не получал ран! Обычно мои противники не доживают до ответных выпадов! Теперь я вижу в тебе равного! И готов примкнуть к тебе…. Но с одним условием. Ты не тронешь «плесенник»…

-- Для начала расскажи, что это такое на самом деле. И что вы несёте в этот мир, -- потребовал Камил, будто у него был выбор отказаться. Он ясно понимал, что при отказе живыми они оттуда не выйдут. Лют Савохич был ему необходим, как союзник, Камил ему уже доверял – не было причин не доверять. Но, в то же время, ему хотелось знать, какую опасность Плесень несла помимо болезней. И к чему могут привести ритуалы культистов… А ещё не хотелось показывать своё согласие так быстро. Будто это что-то у Камила отняло бы.

-- Плесень – это наше спасение, -- ответил Лют Савохич. – Я понимаю, что ты сочтёшь нас за еретиков. Возможно. И что наши слова прозвучат для тебя дико. Но Мицеталий мог бы тебе всё показать. Ты бы тогда всё увидел своими глазами. Всю суть мироздания. Это гораздо более понятный ответ, чем если я сейчас начну рассказывать словами… Словами многое не передать в этом мире.

-- Понимаю, -- сказал Камил, вспомнив Ишуаса и его Книгу Знания. – Кто такой этот Мицеталий?

-- Мицеталий – это то, к чему стремится каждый Идущий. Высшая форма мудрости. Высшая форма познания. Это… как в церквях – епископ. Как у язычников – волхвы. Мицеталий связывает нас с Грибным Богом.

-- Он здесь самый главный? Ему и принадлежит баронство? Я говорю сейчас с Мицеталием или с Лютом Савохичем?

-- У меня своя личность! – возразил барон. – Я ещё не настолько растворил себя. Баронство принадлежит всем нам. А я в нём барон – по праву наилучшего. Мицеталий поручил мне дела земные, пока плесень идёт по миру, обращая всё в прах. Ведь всё в конечном итоге обречено на гниение. Всё становится, рано или поздно, плесенью. Это мировая закономерность.

-- Любопытное воззрение, -- сказал Камил, а про себя отметил, что культисты придерживаются довольно опасных идей.

-- Мы не верим в ложь, -- сказал Лют Савохич. – В которую верят все в этом мире. Мы можем доказать любое наше слово. Мы можем, в отличие от церковников, показать вам своего Бога. Если вы захотите… Я бы с радостью показал вам всем истину!

-- Пока воздержусь, -- сказал Камил. – Лучше расскажи сначала на словах, а там уже поглядим.

-- Словами не передать, -- ответил Лют. – Но у нас ещё много времени…

-- Хорошо, -- сказал Камил. – Кажется, ваш «плесенник» не несёт мне особенно большой угрозы. И в то же время он очень важен для вас. А для меня очень важны союзники. Особенно союзники, владеющие Изнанкой.

-- Изнанкой? – не понял Лют Савохич. Всё ясно. Они не знают, что такое Изнанка. Они – слепцы, ведомые обманчивой сущностью...

-- Так владыки называют свою силу, -- сказал Камил и решил не углубляться в объяснения. Для своей же безопасности. – Вы способны получать силу. Я бился с вашими… чудовищами.

-- Это Микоты. Люди, запустившие алхимию своего тела и духа. Они хоть и выглядят тревожно, но они очень счастливы…

-- И ты тоже запустил «алхимию», Лют?

-- Я начал свой путь. Долгое время я был просто лишь Идущим… так мы называем тех, кто стремится к Богу, но не готов к алхимии. Я был готов. Но моё распределение – править. Поэтому Бог наделил меня лишь силой и живучестью. Он подарил моей тёмной страдающей душе – смирение и покой. И я обрёл грибной свет… Без Бога я бы потерялся в этом мире. Сломался бы в бесчисленных несчастьях… Поэтому я лишь Приближённый. Но до алхимической трансмутации мне далеко. И может только в конце жизни Мицеталий наградит меня вечным телесным блаженством за хорошую службу...

-- И где этот Мицеталий? Почему не выходит на разговор?

-- Мицеталий всюду, -- ответил Савохич. – Он видит нашими глазами. Он слышит нашими ушами. Он не ограничен своей телесной оболочкой. Он вышел за её пределы… Он – совершенное существо. Венец трансмутации… А его оболочка далеко отсюда. Но мы можем выражать здесь его волю. Волю Грибного Бога.

-- Я многое знаю, но для меня является загадкой то, что вы здесь практикуете. Ни в каких трактатах подобное я не вычитал…

-- А никаких трактатов не существует, -- ответил Лют. – Наши знания передаются устно… И я бы мог поделиться ими с тобой! И тогда мы станем надёжными союзниками! И сможем абсолютно доверять друг другу. Соглашайся, Камил! Мы проведём обряд посвящения сегодня. И заключим союз! Ха-ха! И тогда мы станем несокрушимыми!

Вот ещё. Терять себя в красивых иллюзиях Камил не хотел.

-- Мне нужно повременить с этим. Религия – это не моё. Я больше практик.

-- Нельзя его выпускать живым, если он не станет… -- пробурчало одно из чудовищ, но Лют Савохич от этих слов вдруг пришёл в ярость. Он развернулся и разрубил чудовище своим мечом надвое.

-- Камил, -- рычал Савохич. – Наш. Союзник! Наш. Друг! Он – воскреситель! А воскресители подарили миру Плесень! И кто ещё раз скажет слово поперёк…

Некоторое время над заснеженным двором висела тишина. Савохич успокоился. Он снова положил окровавленный меч на плечо.

-- Условие перемирия и заключения союза только одно. Верования – это личное дело каждого. Всё равно мир обратится в плесень. Это неизбежный закон…

-- Мы не заразимся Плесенью после сражений с вами? – спросил Камил.

-- Это не Плесень, -- сказал Савохич. – Не всё, порождённое Грибным Богом, есть Плесень. Но она открыла нам окно в иные миры. Наросты на телах Микот – не источают болезней.

-- Мы не заразимся от вашей еды?

-- Что вы?! – расстроенно махнул рукой Лют. – Я разве похож на подлого отравителя? Я – воин. И я – барон. Я пытаюсь быть гостеприимным, насколько можно. И заражать людей Плесенью?... В Камне нет Плесени. Здесь часто вспыхивали эпидемии. Но из-за каменной почвы даже ей стало здесь трудно расселиться с подобным размахом! Ха-ха! Что было горем – стало благом! Это одна из причин, почему мы научились дружить с Плесенью. Она не уничтожила, не истребила нас. Но сделала сильнее… Вы не заразитесь без разрешения Мицеталия.

-- А этот Мицеталий точно будет доверять нам? Как я понял, это он у вас главный. А не ты.

-- Мицеталия сложно понять человеческим разумом. Но он помнит твоё милосердие к жителям деревни, мимо которой ты проезжал по пути сюда. Он видел глазами крестьян… А ещё Мицеталию практически безразличны политические дела. Лишь бы Плесень расцветала по миру… А когда он осознал через мои глаза, кто ты есть на самом деле… Он понял, что убивать тебя нельзя. Потому что ты можешь однажды спеть Чёрную Песнь.

Снова повисло неопределённое молчание.

Горожане поклонялись некой сущности из глубин Изнанки и даже не ведали всей сути. Они не знали, что такое Изнанка! А подобным сущностям доверять – себе дороже. Камил был наслышан о богах Изнанки. И главная их задача – тянуть всё живое к смерти. Самыми различными путями. А культисты лишь купились на красивую картинку, какую им показала эта самая сущность. Может быть, адепты получили силу, выносливость, счастье; некоторое душевное спокойствие, которое приняли за мудрость. Но какой ценой? Сущность взамен порабощала их тела и разумы.

А ещё в их планах было устраивать большие эпидемии, ведь они заинтересованы в том, чтобы Плесень поглотила мир. Безумцы. Но, как говорится, лучше худой союзник, чем вовсе никакого…

-- Я всё же предлагаю вернуться во дворец, -- вздохнул Савохич. – Нам всем необходим отдых. И, возможно, реки пива и вина, чтобы забыть сегодняшний день…

-- Согласен, -- сказал Камил. Убегать из Камня прямо сейчас… Это было бы, конечно, безопасно. Однако, взаимному доверию не поспособствовало бы. Если и играть, то до конца. – Но у меня тоже есть условие. Милада больше не ваша служанка. Она уйдёт со мной.

Савохич усмехнулся.

-- Понимаю, -- сказал он. – Красавица. Рыжая… И я видел, как вы переглядывались! Я согласен! И мне тоже не нужна Милада больше. Она предала нас всех… Забирай, она не против – по ней видно, только посмотри, как улыбается! Ха-ха!

***

Весь вечер они пили пиво. Кухонными делами теперь занималась другая служанка, совершенно неопытная и нерасторопная. Бедняга волновалась и металась из стороны в сторону.

Договор о тайном союзничестве Камил и Лют подписали каплями своей крови. Но, скорее, для символичности.

Суеверный Меньшак в тот день перепугался больше всех. И долго ещё не мог расслабиться за столом, выпив совсем немного – только для смелости. Бился с жестокими чудовищами, но во имя кого? Во имя некроманта? На осознание ему потребовалось время. Беднягу можно было понять. Но Меньшак был обязан жизнью и был преданным солдатом, он пообещал, что никто не узнает о случившемся в Камне… А вот единственный уцелевший «палач» Реян не оказался настолько же удивлённым. Он, кажется, всё понимал и до этого, просто не раскрывал своего рта попусту. За это Камил «палачей» и любил.

-- Будешь теперь в имении главным и единственным палачом… Брать в походы не буду. Ты заслужил мирную жизнь. Хватит с тебя риска. Пытки и казни – теперь будет единственная твоя забота.

-- Сочту за честь, милорд, -- сказал Реян.

А Миладу Камил посадил рядом с собой.

-- Но почему? – спросила она шёпотом, в самый разгар веселья. – Почему берёшь меня с собой?

-- Они бы разорвали тебя за то, что ты меня прибежала предупредить. У стен ведь есть уши… Мицеталий заметил твоё предательство?

-- Не глазами… -- сказал она. – Моими глазами он не видит. Честное слово. Я же не «больная»… И ни в каких богов не верю! Это всё брехня… А служанка я по наследству! Моя мать была ещё при прошлом бароне, когда культ не захватил здесь власть… А о «предательстве»… это всё стены! Они здесь пропитаны сыростью…

-- Вот и хорошо, болтушка. Потом поговорим. Нечего шептаться.

-- И как же без Милады теперь мы будем?! – уже напился Лют Савохич. – Хоть мне не нравилась её упёртость и непокорность! Но она готовит лучше всех в Камне! Хорошая у тебя будет любовни… служанка, Камил!

-- Это уж точно, -- буркнул Камил, раскрасневшись. Милада хихикнула. И прижалась к нему своим тёплым плечиком. А согрелась вся душа. Согрелась и расцвела.

Лют с Ларсом вновь нашли общие темы для разговоров. Всё-таки, Ларс – тоже был любителем каких-то грибов…

-- … и с тех пор я пообещал их больше не есть! – рассказывал Ларс.

-- Ха-ха! Ха-ха-ха! Это в их духе! Грибы мудрости! И тот самый «шут», которого ты там повстречал! Дьявольский скоморох… Он лишь выглядит и насмехается, как самое полное ЗЛО! Но это не так! Это предвестник Грибного Бога. «Шут» показывает очень много мудрости, подсвечивая все наши уязвимые места… Он убеждает нас в самых плохих и страшных вещах! Но, порой, для того, чтобы увидеть свет – нужно пройти через ад…

-- Я так и понял! Эх, как же всё-таки я понимаю вашу «ересь», как назвали бы «святоши»! – говорил Ларс. – Это действительно не передать словами! Только пережив… В своё время они спасли меня от душевной хвори.

-- Наш человек! – Савохич хлопнул по спине Ларса. – Все мы были спасены грибами. На наш край выпала тяжёлая доля… Не хочешь ли остаться у нас?! Мне кажется, это твоя судьба! Тебе будет очень легко в пути к Богу! Кто знает, может ты станешь новым Мицеталием…

-- Ну уж нет! – смеялся Ларс. – Я должен присматривать за Камилом! Вот это – моя судьба! Больно уж интересные события нам уготовила жизнь… Всем нам!

-- Это уж точно! – поднял ещё одну кружку Лют Савохич. – За то, чтобы уничтожить всех врагов Царства! Чтобы покарать ублюдка Искро, будь он неладен! Шпионы! Если вы нас подслушиваете, то так ему и передайте! Пусть копает себе могилу заранее!

Бароны ударились кружками. И выпили залпом.

-- Но сначала мне нужно доделать свою армию мёртвых, -- сказал Камил. – И обзавестись связями.

-- Я тоже тогда займусь наращиванием своей армии, -- сказал Савохич. – Мы будем усердно готовиться к битвам… А по поводу «связей»… Вряд ли в Горной Дали есть такие же, как мы. Но зато есть полно княжеских врагов. К сожалению, самые сильные бароны – Перепутичи – друзья князя. Я бы, в первую очередь, обратился к Горничам. Они немного севернее нас – от монастыря вам нужно будет свернуть к Хребту… Горничи славятся своей враждой с князем почти так же, как и Миробоичи.

-- И поэтому – они самые бедные в Горной Дали, -- хмыкнул Ларс.

-- Как и мы, -- сказал Савохич. – Горные почвы – бедные на пропитание. Надежда только на овец!… А и богатые бароны тоже есть! После Горничей наведайся к Светломоричам. Они не враги Искро. Но и не друзья. Они с неохотой примкнули к нему. У Светломоричей есть хорошая дружина. И, что немаловажно, Прибрежная крепость. Лучше склонить их на нашу сторону. Ибо иначе во время войны нам придётся лезть на их стены… А нам и без того придётся штурмовать Перевал и крепость Перепутичей. Третья крепость… это кость в горле. Кроме того, Светломоричи контролируют дорогу на север. К варягам.

Камил внимательно слушал. И запоминал. Лют Савохич – умный союзник. Он бесхитростный и простой, как каша. Поэтому кажется и надёжным. Он набожен и крайне жесток к своим врагам. Но если сделаться его другом… Впрочем, время покажет.

*

А спонсорам сегодняшней главы выражаю благодарность!

Тимур Гайдарович 2500р «Больше крови Темнейшему» Ответ: Атдуши за жирнючую котлету)

Юрий Сергеевич 1000р «На Темнейшего» Ответ: огось, за темнейшего оказывается тоже донатят 0_0

chekpauk 1000р «Темнейший ахуенен!»

Таинственный Пикабушник 500р «На Темнейшего от Константиса. Великолепная серия👍»

Алексей Андреевич 300р «Больше Темнейшего)»

Сергей Александрович 200р «Хочу радиоастролога»

Дмитрий Владимирович 150р «На темнейшего от работяг с завода»

Александр К 100р «Оба произведения — просто разъёб, жду и то и другое одинаково сильно»

Tropikon87 100р

Мой паблик ВК: https://vk.com/emir_radriges

Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez