Dukeleb

Dukeleb

Пикабушник
Дата рождения: 13 ноября 1983
поставил 3277 плюсов и 2221 минус
отредактировал 0 постов
проголосовал за 0 редактирований
Награды:
5 лет на Пикабу
1021 рейтинг 6 подписчиков 29 подписок 24 поста 3 в горячем

Государева служба князя Хворостинина

Он был в первую очередь русским воином, ярким представителем нелегкой профессии - Родину защищать. …

Государева служба князя Хворостинина История, Длиннопост, Русское царство (XVI-XVIII вв), Война, История России, Персонажи

Иванов С. В. «На сторожевой границе Московского государства», 1907 г.


Царствование Ивана Грозного меньше всего можно было упрекнуть в бедности на события. Походы и войны, опричнина, преддверие Великой Смуты - все тесно и причудливо сплелось между собой в эпохе драматичной, беспощадной и героической одновременно. Царь воевал много и часто, а еще были соседи, охотно и большими количествами жаловавшие в гости, оставляя после себя вытоптанные поля, сожженные и разоренные деревни и города. Склонность к добрососедству приходилось прививать больше железом, нежели замысловатыми выражениями в посольских пергаментах. Для этого нелегкого и хлопотного занятия нужны армии и полководцы, ибо монарх, каким бы деятельным он ни был, нуждается в соратниках и сподвижниках. Буйство эпохи не оставляет места праздности - недели и месяцы, проведенные в седле или походном шатре, беспощадно отбирают время, этот самый ценный и невосполнимый ресурс. Соратники Ивана Грозного практические не оставили после себя каких-либо воспоминаний - лишь один из русских воевод XVI века, Михаил Безнин, составил краткие записки о той эпохе. У других для этого не было ни возможности, ни времени. При всем их вроде бы привилегированном положении и происхождении, они были в первую очередь солдатами. Одним из таких людей был князь Дмитрий Иванович Хворостин.


Ратная юность

Государева служба князя Хворостинина История, Длиннопост, Русское царство (XVI-XVIII вв), Война, История России, Персонажи

В конце 80-х гг. XVI века Русское государство посетил посол английской королевы Елизаветы I, Джайлс Флетчер. Наблюдательный англичанин вникал во многие аспекты незнакомой и чуждой его культуре жизни - впоследствии из-под его пера вышла работа «О государстве русском». Посла из Англии встретили довольно холодно, что, возможно, напрямую повлияло на его настроение и выводы. Флетчер собирал много информации: в первую очередь его, конечно, интересовали не особенности местного архитектурного стиля или манеры одеваться, а русская армия. Посол осветил как ее достоинства, так и недостатки. Среди описания родовитых семей, из числа которых и выбирались воеводы, только один человек был удостоен более пространной характеристики. Это был Дмитрий Хворостинин, которого не испытывающий какого-то пиетета к русским англичанин изобразил как «воина старого и опытного, оказавшего большие услуги в войнах с татарами и поляками». Действительно, военная карьера этого замечательного русского военного деятеля к этому времени была близка к завершению из-за преклонного возраста - всю свою жизнь Хворостинин провел в походах и сражениях, его вес и значение в русской военной среде заметил даже иностранец.


Дата и год рождения будущего полководца доподлинно неизвестны. Лишь по косвенным источникам удалось предположить, что это временной промежуток между 1535 и 1540 гг. Хворостинин упоминается в так называемой «Дворовой тетради», составленной в 1551 или 1552 г., где перечисляются все, кто имеет отношение к Государеву двору. Служить в то время начинали с юных лет, на этом и основывается предположение о возможных годах рождения. Хворостинин принадлежал к младшей ветви Ярославского княжеского дома, не являвшегося захудалым, однако и не отличающегося какими-то особыми богатствами или заслугами. Во времена, когда родовитость играла большую роль в военной карьере, выходцу из рода, не отмеченного знатностью, приходилось нелегко. Вместо быстрого и предсказуемого роста - медленное и упорное продвижение наверх, куда поднимались самые талантливые и настойчивые. Отец Хворостина Иван Михайлович скупо упоминается в служебных документах 30-х гг., о нем известно, что он занимал довольно скромное положение. После долгих лет службы ему удалось дорасти до думного чина окольничего. Его сын Дмитрий Хворостинин начал свою многолетнюю военную карьеру, как и все выходцы из тогдашних дворянских семей - юноши попадали на службу лет с 15. О молодых годах известно не очень много, например, то, что в 1550-х гг. молодой князь служил в Коломне. В 1558 году он получает назначение в небольшую крепость Шацк. Подобные опорные пункты и в других приграничных регионах служили точками дислокации сторожевых отрядов, охотящихся на татарские банды, глубоко проникающие на русскую территорию в поисках добычи и рабов.


Позже, в 1559 или 1560 г., Хворостинин получает более значительную должность командующего гарнизоном Нижнего Новгорода. Началась Ливонская война, продолжавшаяся 25 лет, и у людей, имеющих отношение к ратным делам, появляется возможность проявить себя. Россия воюет на западных рубежах, но одновременно ей приходится пристально следить за своими южными границами. Ежегодные набеги подданных крымского хана являются перманентной угрозой. Хворостинин то сражается с литовцами и поляками, то ведет маневренную и изнурительную борьбу с татарской конницей, которая чувствует себя неотъемлемой частью дикой степи. Так, осенью 1561 года Хворостинин в качестве головы (фактически, заместителя) при князе В. М. Глинском участвует в походе в Ливонию, а летом 1562 г. он уже на юге, борется с татарским набегом в районе Мценска. Несмотря на насыщенные боевые будни, карьера Хворостинина развивается умеренными темпами: пока что он один из множества молодых младших воевод в армии царя Ивана IV.


Осада Полоцка и поворот карьеры


Есть целый ряд мнений о причинах начала Ливонской войны, но все они в основном группируются вокруг двух позиций. С одной стороны, считается, что царь намеревался разрубить «изолирующий» пояс государств, отделяющих Россию от Европы. Другая точка зрения на истоки этого длительного военного конфликта предполагает, что Иван IV не ставил перед собой широко идущих стратегических задач, а стремился лишь собрать полагающуюся России дань, а высвободившиеся после короткой кампании силы использовать на юге, против продолжавшего настойчиво докучать Крымского ханства.


Представляющее из себя к середине XVI века довольно рыхлое конфедеративное образование, Ливония была быстро разбита. Однако успехи России не остались незамеченными в Польско-Литовском государстве. От царя настойчиво стали требовать «умерить пыл» и уйти из Прибалтики. В ноябре 1561 г. поляки удовлетворили просьбу магистра Готхарда Кетлера о вхождении Ливонии с соблюдением всех внутренних прав в состав Польши. Конфликт вышел на новый уровень, и столкновение двух крупных политических игроков стало неизбежным. Стремясь нанести новому противнику быстрый и сокрушительный удар, Иван IV спланировал большой поход в Литву с целью овладения Полоцком. Русская армия начала подготовку к выступлению уже осенью 1562 г. Воинские контингенты собирались в 17 городах, а из Москвы рать выступила 22 ноября. По плану все части многочисленного войска должны были соединиться в Великих Луках 5 января 1563 года. По разным оценкам, Ивану IV удалось собрать и повести к Полоцку от 40 до 60 тыс. человек и большое количество обозных рабочих для предстоящих осадных работ. Русские располагали внушительной артиллерией из почти двухсот орудий, причем некоторые - больших по тем временам калибров. 31 января 1563 г. армия подошла к Полоцку и к 7 февраля обложила его.


Полоцк был крепким орешком, построенным на высотах местности, где сливаются реки Полота и Западная Двина. Он состоял из Большого города, Острога и Верхнего города. Острог являл собой отдельное укрепление из сомкнутой крепостной ограды. Польско-литовский гарнизон под командованием Станислава Довойны состоял из 2 тыс. воинов, располагавших к тому же артиллерией. Полоцк был не только важным стратегическим местом на карте - город представлял собой крупный экономический центр. Осада началась энергично - уже 5 февраля стрельцам удалось в одном месте ворваться на стены, но главные силы не получили приказа на штурм. Положение поляков все ухудшалось, и 9 числа Станислав Довойна отдал приказ оставить Большой город и отступить в Верхний. Тут и отличился Хворостинин. В полоцком походе князь занимал должность головы в государевом полку, фактически выполняющем функции личной охраны царя. Во время ухода поляков из Большого города начался сильный пожар, но русские ворвались туда на плечах отступающих. Однако в узких улочках войска гарнизона предприняли контратаку, и возникла кризисная ситуация, усугубленная пожаром. По приказу царя Хворостинин и приданный ему отряд воинов вошли в горящую часть города, заставили отступить поляков в Верхний город и обеспечили выход из охваченного пламенем Большого города увлекшихся преследованием товарищей.


Из-за возникших разрушений Полоцк покинули, по разным подсчетам, более 10 тыс. жителей, часть которых поляки отправили к русским сами ввиду недостатка провианта. Горожане были приняты царем милостиво - их обеспечили продовольствием. Известие о подходе к Полоцку польского отряда заставило Ивана IV интенсифицировать осадные работы - особенно хорошо старалась артиллерия. К 15 февраля польским укреплениям был нанесен значительный ущерб, и Станислав Довойна решил сдать город. 18 февраля царь торжественно въехал в Полоцк. Он не забыл расторопного воеводу из своего полка, и Хворостинин назначается комендантом взятого города. Для самого Ивана IV полоцкая победа имела большое значение: после взятия Казани это была первая крупная победа, в которой он участвовал лично. Для многих воевод взятие Полоцка было началом карьерного роста. В том числе и для Дмитрия Ивановича Хворостинина. Всего через несколько месяцев государь дает ему весьма важное и ответственное поручение.


Доверенный царя


Далеко не всем подданным Ивана IV нравилось усиление и централизация власти, проводимая царем. Были, разумеется, недовольные и несогласные. В том числе не только среди простых подданных, а и высокопоставленных. Одним из таких был приближенный царя Д. И. Курлятев-Оболенский. Входивший в Избранную раду, то есть ближний круг царя, этот человек имел большое влияние и власть. Впоследствии, потеряв доверие Ивана IV, Курлятев-Оболенский попытался перейти литовскую границу и найти там убежище. Однако был пойман, арестован и содержался под стражей в Рождественском монастыре на острове Коневец посреди Ладожского озера. Расследование деятельности беглого «оппозиционера» привело к необходимости его перевода в места более отдаленные и более охраняемые. Конвоирование опального вельможи Иван IV доверил Хворостинину. Дело это было хлопотным и опасным, поскольку была велика вероятность организации побега. К тому же, царь не мог похвастаться чрезмерно большим количеством надежных лиц, которым можно было поручить столь ответственное задание. Хворостинин справился. А вот спустя несколько лет другой приближенный царя, князь Курбский, все-таки смог успешно осуществить побег за границу.


Тем временем в Московском государстве появилась опричнина. Вся территория страны была поделена на две категории: земщину и опричнину, каждая из которых имела свою собственную администрацию и армию. Земщина стала объектом репрессий, земли, входящие в нее, зачастую конфисковались с целью передачи дворянам из опричного войска. Параллельно шло отстранение от власти родовитой и богатой аристократии - главным критерием продвижения по службе стала преданность царю и его доверие. У служилого дворянства, чьи родословные не могли похвалиться витиеватыми титулами, возник хороший шанс продвинуться по службе. В 60-х гг. карьера князя пошла вверх более уверенными темпами. Он попадает в число опричных воевод и осенью 1565 г. во главе опричного войска отправляется под Болхов - противостоять очередному набегу крымцев. За успешные боевые действия князь был поощрен денежным вознаграждением от царя.


Участие в многочисленных опричных походах последующих лет принесло свои должностные плоды: с 1569 года в документах он значится уже как окольничий, второй чин после боярского. В 1570 г. Хворостинин получил назначение командиром опричного гарнизона в Зарайск. В отличие от легко укрепленного пограничного Шацка, этот город располагал мощными каменными укреплениями. Гарнизон Зарайска был значительно усилен в связи с получением сведений о набеге крымского хана Девлет Гирея. 21 мая 1570 г. Хворостинин вывел свой отряд из крепости, ночью напал на крупное соединение татар и разбил его, обратив в бегство. Были освобождены русские пленники, которых татары собирались продать на крупнейшем рабовладельческом рынке Крыма в Кафе. Это была первая самостоятельная победа Хворостина, где он лично осуществлял командование, а также один из немногих крупных успехов опричных войск, когда они справились без помощи земской рати.


Битва при Молодях

Государева служба князя Хворостинина История, Длиннопост, Русское царство (XVI-XVIII вв), Война, История России, Персонажи

После безрезультатного для турок окончания Астраханского похода их союзник Девлет Гирей почувствовал себя, наконец, на какое-то время свободным от опеки «большого турецкого брата» и решил прогуляться по русским землям со стратегическим размахом. Его войско почти не пострадало в неудачном астраханском походе, более того, предприимчивый хан, умело сетуя на бедность, сумел неплохо разжиться различного рода амуницией с турецких складов. В 1571 г. Девлет Гирей собрал под своим началом большую армию и, пользуясь тем, что Россия все больше увязала в Ливонской войне, осуществил массированное вторжение. Немногочисленные заслоны на южной границе были сметены, и татарская орда полноводной рекой хлынула на фактически беззащитную Русь. Поначалу Девлет Гирей собирался посвирепствовать в козельских землях, однако перебежчик с русской стороны Кудеяр Тишенков порекомендовал хану не мелочиться, а идти прямо на Москву, в районе которой тогда было мало войск. Крымцам удалось пройти по незащищенным переправам в верховьях реки Жиздры (приток Оки) и в мае 1571 г. оказаться у русской столицы.


Попытка противопоставить вторжению опричные войска окончилась поражением - они были рассеяны. Более-менее приемлемо сражались воины передового полка, в котором служил воеводой Хворостинин. Ему удалось уцелеть. Иван IV поспешил уехать в Ростов, куда была эвакуирована и государственная казна. Татары смогли дойти до Москвы, но, не решившись на осаду такого большого города, хан отдал приказ поджечь сначала царскую летнюю резиденцию в Коломенском, а потом московские предместья. Огонь распространялся быстро - большинство домов были деревянными, сама столица была наводнена многочисленными беженцами, ищущими спасения от татар. Очевидцы этого огромного пожара приводят разные цифры погибших в огне, но можно предположить, что счет шел на многие тысячи, учитывая скученность населения и несовершенство методов борьбы с огнем. В бушующем пламени уцелел лишь каменный Кремль. Взяв огромную добычу и захватив в плен несколько десятков тысяч пленных, татарское войско вернулось в Крым.


Ободренный столь крупным успехом, Девлет Гирей написал царю письмо с требованием передачи ему Казанского и Астраханского ханств. Иван IV в ответном письме дал весьма витиеватое согласие отдать Астрахань, явно затягивая время. Однако, поддерживаемый усилиями и золотом польско-литовской и турецкой дипломатии, хан был настолько уверен в своих силах, что готовил на следующий, 1572 год, еще более масштабный поход на Русь, чтобы не только взять богатую добычу, но и потребовать от царя существенных уступок. Иван IV, пока хан корпел над составлением планов, занимался не менее значительным делом: поиском и наказанием виновных в разорении Москвы и поражении опричного войска. Главным виновником случившегося был назначен кабардинский царевич М. Т. Черкасский, его и несколько других воевод предали казни. В действиях Хворостинина злого умысла найдено не было, однако воевода вместе с другими командирами опричного войска попал в немилость. Так существование фактически двух параллельных военных структур в одном государстве отрицательно сказалось на его обороноспособности.


Весной 1572 года, собрав, по разным оценкам, от 40 до 60 тыс. человек (ряд историков называет цифру 120 тыс.), Девлет Гирей вышел из Крыма с целью повторения прошлогоднего успеха. Однако на этот раз русских не удалось застать врасплох. Еще в январе-феврале 1571 г. по инициативе царя в Москве состоялся съезд служилых дворян и станичников, которые служили на границе. Председательствовал на этом собрании видный военный деятель того периода воевода М. И. Воротынский. Итогом этого своеобразного собрания пограничников был оглашенный 17 февраля 1571 г. «приговор о станичной и сторожевой службе», регламентировавший и приводивший к общему знаменателю всю систему охраны границы, создание застав, станиц и наблюдательных постов. Реформирование и приведение в порядок «сторожевой службы» на южных рубежах не успело как-то повлиять на вторжение татар, однако на следующий 1572 год результаты нововведений уже сказались: русские знали о примерной численности противника, направлении его движения и состоянии.


Напряжение, вызванное долгой Ливонской войной, росло - она поглощала большую часть ресурсов Русского государства. К тяжелым боевым действиям в Прибалтике фактически ежегодно прибавлялся «второй фронт», создаваемый татарскими набегами. Для противодействия вторжению Девлет Гирея до этого отдельные земская и опричная рати были объединены в одну армию, во главе которой был поставлен воевода М. И. Воротынский. Дмитрий Иванович Хворостинин являлся вторым воеводой в передовом полку. Всего, учитывая наличие Ливонского фронта, противопоставить Девлет Гирею русские могли не более 20 тыс. человек.


Хворостинин принял участие в передовых стычках с подошедшей татарской армией, которая переправилась через Оку в районе Серпухова. Всего передовой полк под командованием князя Андрея Хованского, где и служил вторым воеводой Хворостинин, насчитывал около 4,5 тыс. бойцов, куда входили стрельцы, казаки, служилые дворяне и иностранные наемники. Русским удалось значительно потрепать татарские обозы и их охрану. Возможно, это и другие причины заставили крымского хана пойти на полевое сражение, чтобы избавиться от русской армии и беспрепятственно заняться своим прямым делом - грабежом.


Решающее сражение состоялось 30 июля 1572 г. в пятидесяти километрах от Москвы. Ставки для русских были чрезвычайно высоки - если исключить все последующие количественные приписки, Девлет Гирей все же превосходил русскую рать как минимум вдвое. Разгром войск воеводы Воротынского открыл бы путь на Москву, со всеми вытекающими из этого тактическими и стратегическими последствиями.


Центр русской армии был укреплен гуляй-городом - толстыми деревянными щитами, перевозившимися на телегах и при необходимости быстро собирающимися в стены. Щиты имели специальные бойницы для стрельбы по противнику. Таким образом, из расставленных подвод со щитами получалось полевое укрепление. Гуляй-город был развернут на удобном холме возле реки Рожай. Неподалеку располагалась деревня Молоди. Воротынский свой большой полк разместил в этой полевой крепости, поручив оборону гуляй-города непосредственно Дмитрию Хворостинину. В армии было много именитых и родовитых воевод, но выбор командующего, очевидно, пал на одного из самых опытных в военном отношении командиров. Фланги гуляй-города были защищены другими полками, спереди располагался заслон из стрельцов.


30 июля 1572 г. сражение началось - татарам удалось легко смести передовые заслоны, однако у стен гуляй-города атакующих встретил массированный огонь пищалей и артиллерии. До вечера первого дня сражения были произведены несколько атак, которые были отбиты с большими для татар потерями. Дворянская конница с флангов к тому же нанесла успешный контрудар. К исходу 30 июля Девлет Гирей прекратил свой натиск, чтобы перегруппировать силы и привести их в порядок. Ожидал он и подхода отряда турецких янычар, которые участвовали в набеге. Турок, хорошо дравшихся в пешем строю, планировалось использовать для штурма русских укреплений. До 2 августа стороны находились в позиционном противостоянии, и в этот день Девлет Гирей приказал своим воинам спешиться и идти в атаку. По свидетельству современников, татары атаковали массированно, упорно и храбро, им активно помогали турки. Многим удавалось проникнуть внутрь периметра, однако бойцы Хворостинина сражались не менее стойко. За деревянными стенами оказались железные люди.


Хан увлекся атакой, посылая все новых и новых воинов - несколько яростных натисков были отбиты с большими потерями для атакующих. Пользуясь тем, что противник увяз в атаке на гуляй-город и ослабил внимание на других направлениях, Воротынский с большим отрядом обошел татарское войско и ударил ему в тыл. Войска Девлет Гирея пришли в замешательство, и тут в довершение Хворостинин осуществил контратаку из гуляй-города силами немецких наемников и стрельцов. Татары дрогнули и побежали - началось преследование. Битва при Молодях дорого обошлась Крымскому ханству. В сражении погибли родственники хана, много татарской знати. Было брошено большое количество награбленного имущества. Трудно переоценить роль Хворостинина в битве при Молодях - на его долю достался, пожалуй, самый ответственный и тяжелый участок обороны.


В битвах с врагами и судами


После событий 1571 г. Иваном IV был взят курс на постепенный демонтаж опричнины, теперь знатность происхождения вновь играла большую роль. Заслуги Хворостинина при Молодях остаются без особого внимания, он по-прежнему в невысоких чинах и на такого же уровня должностях. Победитель и командующий армией воевода Воротынский впал в немилость, был обвинен в колдовстве, арестован и подвергнут пыткам. Свою вину военачальник отрицал и в конце концов был казнен.


Вторая половина 70-х гг. также характерна большим количеством местнических тяжб в судах с представителями именитых и знатных дворянских семей. Яркая черта феодализма - местничество, когда споры и тяжбы между дворянами решаются в первую очередь степенью их знатности. В 1579 г. Хворостинин проигрывает очередную местническую тяжбу Бутурлину, по которой был обязан заплатить 150 рублей штрафа, огромную по тем временам сумму. Он продолжает участвовать практически во всех тогдашних операциях русской армии в Ливонии, неоднократно ходит в походы против татар. Но на служебном продвижении как будто стоит ограничитель: нигде ему не отдают под командование не только отдельную армию, но даже полк. Он вечный второй воевода.


Летом 1578 г. его, наконец, назначают командовать полком, который активно принимает участие во взятии неприятельской крепости Полчев. Однако на Хворостинина подает местническую жалобу его второй воевода князь М. В. Тюфякин, считая свою персону более знатной, и посему не желающий находиться в подчинении у менее родовитого командира. Хворостинин был отправлен в Москву для разбирательства, а армия, которую он оставил, вскоре понесла серьезное поражение под Кесью. Многие воеводы и служилые дворяне погибли - смерть безразлична к степени знатности и родовитости.


Лишь в 1580 г. царь все-таки решился приподнять воеводу, к которому он был не очень расположен. Очевидно, свою роль в этом сыграла затянувшаяся Ливонская война и большие потери в кадровом составе русской армии. Хворостинин получает должность второго воеводы большого полка. В 1580 г. он в составе русской армии сражается с войсками Стефана Батория на западных рубежах. В 1582 г. воевода уже дерется против очередного противника - шведов - в районе Невы. В феврале у села Лялицы передовой полк, которым командовал Хворостинин, нанес поражение войскам известного шведского военачальника и дипломата Понтуса Делагарди. Мощный удар поместной конницы, возглавляемой Хворостининым, опрокинул шведов и обратил их в бегство. Поражение под Лялицами и неудачная осада Орешка заставили Стокгольм подписать с русскими перемирие.


Последние годы


Ливонская война, истощившая силы сторон, подходила к концу. В марте 1584 г. скончался Иван Грозный, на трон вступил новый царь, Федор I Иванович. В жизни Хворостинина появился шанс на перемены. Дело в том, что он приходился родственником семье Годуновых, глава которой, Борис Годунов, был шурином нового царя и фактически имел на него неограниченное влияние. Хворостину был дарован высший чин думного боярина, который, впрочем, заслуженный воин был давно достоин. Шагнула вверх и его военная карьера. В 1585 г. он оказывается командующим всех войск, прикрывающих южную границу. В промежутке между 1585 и 1589 годами воевода непрерывно занимается укреплением и усилением южных городов и крепостей, защитой территории Русского государства от набегов степняков. В это время ни татары, ни кто-либо еще не смогли прорваться в центральные районы страны.


Тем временем сгустились тучи на западных границах. Относительно недавно образованная и враждебная России Речь Посполитая находилась в союзе с еще одним недругом - Швецией. Не дожидаясь, пока соседи обнажат изнывающие от скуки мечи, Москва решила нанести упреждающий удар по Швеции, как по более слабому, по мнению русского командования, противнику. В январе 1590 г. большое войско, в котором присутствовал сам царь Федор Иванович с неизменно находящимся под рукой Борисом Годуновым, выступило к шведской границе. В скоротечной и успешной для русских военной кампании Дмитрий Хворостинин, который осуществлял командование передовым полком, одержал в своей долгой военной карьере последнюю победу. В районе Нарвы он уничтожает пятитысячный шведский отряд под командованием Густава Банера. Русские войска осаждают Нарву. Шведы понимают, что дальнейшее продолжение боевых действий рискованно и может обернуться опасными последствиями - в конце февраля шведский фельдмаршал Карл Хорн подписывает с царем перемирие сроком на один год. России возвращаются крепости Копорье и Ивангород.


Спустя некоторое время шведы нарушили перемирие, и война возобновилась. Однако Хворостинин в ней уже не участвует - сказывается возраст, раны и многолетняя, практически непрерывная, боевая деятельность. Старый солдат принял монашеский постриг в Свято-Троицкой Сергиевой обители, а 7 августа 1590 года его не стало. Так тихо ушел от дел мирских и бранных один из выдающихся военачальников периода царствования Ивана Грозного. Титулы и звания были получены Дмитрием Ивановичем Хворостининым не в монотонной тиши боярских заседаний, ни в хмельном шуме пиров и застолий, а заслужены кровью и потом, мечом, копьем и пищалью. Он был в первую очередь русским воином, ярким представителем нелегкой профессии - Родину защищать.


Источник

Показать полностью 3

Роль денег в собирании русских земель: реформа Елены Глинской.

Роль денег в собирании русских земель: реформа Елены Глинской. История, Экономика, Елена Глинская, Русское царство (XVI-XVIII вв), Россия, Политика, Длиннопост

20 марта 1535 года царица Елена Глинская, жена Василия III и мать Ивана IV, начала денежную реформу, которая объединила финансовые системы разных регионов Российского государства…


К тому моменту, когда на московский престол взошёл Иван IV (Грозным ему стать ещё только предстоит), работа по собиранию исторических русских земель была уже во многом завершена. Нет, конечно же, все мы помним, что Иван Васильевич «Казань брал, Астрахань брал, Ревель брал». Но это – уже экспансия. Расширение Московского царства при Иване Грозном – это уже следствие. Следствие чего-то, что началось до него.


А до него под руку Москвы при Иване III (дед) и Василии III (отец) переходят Новгород, Тверь, Ярославль, Псков, Смоленск, Рязань, Белозерск, Новгород-Северск, Стародуб. Начинается длительный и непростой период их интеграции. Предстоит не только переподчинить новые земли Москве и московскому государю – переподчинение в те времена совсем не диковина. Совсем скоро эти земли и их новая столица станут новым центром силы, который не ограничится собиранием русских земель, но и будет возвращать то, что ранее было захвачено Ливонским орденом. А также заявит права на наследство Золотой Орды. Как это будет сделано?


Через несколько веков Отто фон Бисмарк скажет, что он объединил Германию «железом и кровью» – то есть коммуникациями и этническим родством. В России XV-XVI вв железных дорог по понятным причинам не строили, а вместо «крови» обходились пониманием общей исторической судьбы. И ещё – важным фактором объединения стала реформа денежной системы. В Московском царстве её подготовил Василий III, а реализовала его супруга – Елена Глинская, мать Ивана IV.

Роль денег в собирании русских земель: реформа Елены Глинской. История, Экономика, Елена Глинская, Русское царство (XVI-XVIII вв), Россия, Политика, Длиннопост

Первое и главное содержание реформы, стартовавшей 20 марта 1535 года – унификация московских и новгородских денег.


Нет, и Москва, и Новгород сохранили собственные монеты («новгородки» или «копейки» и «московки» или «сабляницы» соответственно). Однако изменение содержания серебра в монетах позволило купцам двух крупнейших городов того времени упростить расчёты: две московские деньги (0,34 г) стали равны одной новгородской (0,68 г), прежнее соотношение было не таким точным.


Во-вторых, попутно Московское царство стало первым государством Европы, где в основу денежной системы был положен десятичный счёт: 1 рубль=2 полтины=10 гривен=100 «новгородок»=200 «московок».


Сейчас это может показаться мелочью, но достаточно вспомнить хотя бы роман «Три мушкетёра». Действие там происходит примерно через сто лет после денежной реформы в России. Перед глазами читателя мелькают ливры, луидоры, пистоли, экю, курс которых друг к другу, к тому же, не всегда был постоянным. Мушкетёры привычны и считают быстро. Читателю без сносок довольно сложно держать в уме, сколько ливров в одном двойном пистоле.


Во-третьих, произошло радикальное сокращение количества монетных дворов. После реформы лишь три города – Москва, Новгород, Псков – сохранили право чеканить монету (был ещё монетный двор в Твери, однако его участие в тогдашней эмиссии крайне незначительно). Бывшие столицы княжеств постепенно лишались положенных столицам привилегий (право вершить суд, вечевое право, право чеканки монеты). И дело не только в утверждении верховенства Москвы. Чеканка монеты постепенно становится монополией, выступая государствообразующим фактором, а набор княжеств постепенно становится царством.


Этой же цели послужил ещё один шаг: прежние деньги в 1535-1538 гг прекращали хождение и перечеканивались заново, под новый стандарт. Хотя изначальный смысл такого решения был, разумеется, более приземлённым: после масштабной дореформенной зачистки фальшивомонетчиков ликвидировались и последствия их деятельности – порченые деньги.


Итак, основой смысл реформы для нас ясен: новые русские деньги должны были иметь чётко установленный вес. Две «московки» должны были без проблем обмениваться на одну «новгородку» независимо от того, в каком месте Московского царства этот обмен происходил. Возникает вопрос: для чего московским царям была необходима такая система?


Это упрощало внутреннюю торговлю. Купцам разных земель стало значительно проще заключать сделки, зная, что вес монеты теперь контролируется куда строже. Но главной целью, разумеется, было обеспечение товаропотоков между Москвой и Новгородом. Именно через Новгород шёл основной поток внешней торговли. Купцы Новгорода и Москвы должны были платить друг другу «новгородками» и «московками» не испытывая никаких затруднений вроде сложных курсов или необходимости прибегать к третьей валюте – как это происходит в современной экономике.


К тому же новгородские и московские деньги разумно разводились по сферам применения. Московские, более мелкие, были более ориентированы на внутренний оборот, новгородские – на внешний.


Необходимо упомянуть и эмиссионный доход, существенно пополнивший казну – новые деньги были легче старых примерно на 15%. Строительство и обновление крепостей на землях, которыми приросло Московское царство к моменту реформы, последующие завоевания Ивана Грозного, – всё это финансировалось в т.ч. из этого источника. Доходы, ранее расходившиеся по карманам тогдашней «олигархии», вернулись государству.


Чему всё перечисленное может нас научить?


1. Чем меньше валют-посредников в товарообороте, тем лучше для всех сторон, в нём участвующих. Вместе с тем, при использовании удобной, но чужой валюты нужно помнить, что тем самым ты строишь чужие крепости и финансируешь походы чужой армии. Не исключено, что крепости эти строятся у твоих границ, а походы направлены против тебя или твоих союзников.


2. Торгово-экономический союз – это не государство, но общая логика к нему применима. Евразийскому экономическому союзу, как и любому другому, нужна общая валюта. Если она не будет своей, она будет чужой. Если её не будет вообще, союз со временем может потерять смысл, как потеряло бы смысл собирание русских земель 500 лет назад без укрепления торговли между ними. При этом совсем необязательно немедля вводить общие деньги, можно переосмыслить опыт Московского царства: развести внутренний и внешний оборот на разные валюты (единая – для расчётов между странами Союза, национальные – для внутренней торговли).


3. Антимосковская партия в Новгороде была весьма влиятельна не из-за политической ревности к амбициям Москвы, а в силу сложившихся торговых связей Новгорода с основными соперниками Москвы того исторического периода: где сокровище ваше, там будет и сердце ваше. Чем больше торговали Москва и Новгород, тем ниже становилась угроза сепаратизма.


4. Следовательно, мы понимаем, например, логику нынешних властей Украины. Разрыв традиционных экономических связей с Россией, последовательное уменьшение товарооборота – это вовсе не глупые «санкции». Это осознанная политика максимального искоренения предпосылок дальнейшей реинтеграции. И, напротив, устроив торговую и денежную блокаду Донбасса, власти Украины сделали для отделения региона даже больше, чем ополчение этих республик два года назад. Торговля и рубль делают для Донбасса то, что пока не может сделать политика.


Статья Ивана Зацарина на сайте История России.

Показать полностью 1

Репутация купцов и воинов Древней Руси.

В Новгороде, как и везде на Руси, можно оставлять золото или другие ценные вещи на улицах и в кабаках.

Адам Бременский, германский купец


Торговцы, воины, разбойники


Вор чтит собственность. Он хочет ее присвоить, чтобы чтить еще больше.


Гилберт Кит Честертон, английский писатель


Для нас грань, разделяющая разбойника и торговца, очевидна. В древности было не так. Герои Гомера, храбрые греческие мореплаватели, открыватели тогдашнего мира, то торговали, то грабили корабли в открытом море и прибрежные поселения. Так же поступали и почти все мореплаватели Средневековья. Купец тогда носил меч, чтобы отбиваться от грабителей и диких племен, и он же легко обнажал меч, если представлялась возможность легко завладеть чужим имуществом.

Репутация купцов и воинов Древней Руси. История, Русь, Предпринимательство, Купец, Ганзейский союз, Торговля, Длиннопост

Насколько морской разбой (и вообще грабеж) был делом обычным, показывает хотя бы история появления в храме Новгородской Софии так называемых Сигтунских ворот. Названы они так в честь города Сигтуна в Швеции. В самой Сигтуне эти ворота появились вследствие грабежа. Их сделали мастера немецкого города Бремена (того самого, откуда «Бременские музыканты»), правильнее ворота было бы называть именно «бременскими». Сигтунцы атаковали город Бремен, сняли ворота с петель, увезли к себе.


Новгородцы напали на Сигтуну, чтобы в свою очередь тоже спереть эти ворота. Но оказалось, их опередили!!! Ворота уже похищены эстами. Новгородцы все-таки сожгли Сигтуну, наверное, от огорчения, и кинулись вдогонку за эстами, возвращавшимися с воротами домой. Догнали, вступили в морское сражение, отняли ворота. Новгородцы, четвертые (или пятые уже?) владельцы ворот после Бремена, удержали их за собой.


Вот почему Сигтунские ворота из немецкого города Бремена до сих пор красуются в храме Софии Новгородской. Одни историки и искусствоведы радуются, как хорошо они вписываются в остальной ансамбль. Других ворота раздражают своей совершеннейшей чужеродностью этому чудесному белокаменному храму.


Отметим, что и Бремен, и Сигтуна, и Новгород – отнюдь не бандитские притоны и морские базы пиратов, а самые что ни на есть добропорядочные купеческие города.


Как и везде в мире, в Древней Руси купец надолго уходил из привычного и понятного для него мира, который за границами обыденной жизни воспринимался почти как Тот Свет… И пришелец из внешнего мира тоже приходил из непонятного, враждебного пространства. Древнерусское слово «гость» в значении «купец» прямо производится от названия пришельца из потустороннего мира. Первоначально «гостем» называли покойника, пришедшего домой с погоста, с кладбища. Скандинавский купец в Новгороде был привычен – но все равно воспринимался почти как вставший из гроба покойник. Арабские хронисты рассказывали, что русские купцы и воины побаивались есть пищу, предложенную «гостями», то бишь иноземцами. Потому что живые люди не могут есть пищу мертвецов. И на скандинавском купчине, беседующем в Новгороде с Садко, тоже почивало нечто потустороннее. Ну не знал точно новгородец, где грань между купцом из чужой страны и выходцем из царства Кащея…

Репутация купцов и воинов Древней Руси. История, Русь, Предпринимательство, Купец, Ганзейский союз, Торговля, Длиннопост

Сигтунские, они же Магдебургские ворота. Храм Софии Новгородской


Вопрос: как оценивали иноземцы русских воинов и купцов? По всем сведениям – очень высоко! Ничего даже отдаленно похожего на поток неприязни и обвинений в вороватости, звучащий в описаниях XVII столетия.


И скандинавы, и мусульмане, бывавшие на Руси, высоко отзывались как раз о тех качествах русских, которых, по их мнению, самим скандинавам порой сильно недостает. Во всех эпических сказаниях скальдов русские выступают людьми очень честными и надежными, которым можно верить на слово, доверять большие суммы и которые умеют вести дела – с размахом, принимая во внимание интересы всех участников сделки.


Так же отзываются о русских и мусульмане.


Что интересно: западные люди как раз не дождутся от Руси ответного комплимента – в новгородском эпосе о Садко скандинавы выведены людьми, на слово которых полагаться особо не следует.


Береговое право


Кроме того, на русских сильное впечатление производило так называемое береговое право.


Это право официально устанавливало: властитель побережья может присвоить все, что выбросило море после кораблекрушения. Даже спасшиеся люди – пассажиры, матросы, капитан – тоже теоретически становились собственностью хозяина побережья. Он имел право убить их, обратить в рабство, или (если будет в хорошем настроении) отпустить за выкуп.


Новгородцы тоже ангелами не были, но этот «старый добрый» европейский обычай казался им совсем уже перебором.


Однако, в глазах жителей Европы грабеж кораблей, разбившихся возле побережья, вовсе не был преступлением.


Береговое право отменили в Италии только в XII веке, в Англии и во Фландрии – спустя еще 100 лет. И то «выборочно». То есть только по отношению к кораблям богатой и могучей Ганзы. Причем, полагаю, из соображений не столько гуманизма, сколько собственной безопасности: ганзейцев, их товары и их пассажиров грабить было опасно – а то ведь города Ганзы могут, скинувшись, двинуть немалое войско.


В Норвегии по сей день живы мрачные легенды о том, как жители берега истребляли всех спасшихся после кораблекрушения: именно для того, чтобы Ганза ничего не узнала. Так закон оборачивался против тех, кого он должен был защищать.


На фоне этой практики совершенно удивительным выглядит договор руссов с Византией в 911 году. Одним из пунктов этого договора был отказ от берегового права!


В те времена купцы плавали целыми караванами – так спокойнее. Уже на порогах Днепра их подстерегали кочевые племена и разбойничьи шайки. О масштабе грабежей говорит хотя бы убийство князя Святослава: если самого «верховного» князя Руси, прославленного воина, пусть и с «малой дружиной», печенеги смогли подстеречь и убить, что же говорить о мирных купцах?!


Русско-византийский договор 911 года – первый в своем роде. И неплохо бы запомнить, как наши разбойные предки хотели извести береговое право, а «цивилизованная» Европа его лилейно сохраняла… еще несколько столетий.


Кстати, в те суровые времена прибрежное пиратство европейцы тоже не считали преступлением. Эстонский остров Сааремаа немцы называли Осел (Эзель). На этом острове в метельные штормовые ночи на некоторых башнях специально зажигали фонари… чтобы корабли в море принимали огни на разбойничьих башнях за маяки и правили прямо к бурунам на открытом ветрам берегу с окатанной балтийской галькой, на прибой. Известный деятель Белого движения барон Роман Федорович Унгерн фон Штернберг любил рассказывать о своем предке, который таким способом заманивал корабли и держал несколько парусных лодок для захвата их в открытом море.


Русским – верить!


Все существо его протестовало против этого; красть он не мог. Он крал, и ему было стыдно.


И. Ильф, Е. Петров «Двенадцать стульев»

Репутация купцов и воинов Древней Руси. История, Русь, Предпринимательство, Купец, Ганзейский союз, Торговля, Длиннопост

К. Васильев «Садко и Владыка морской». 1974 г.

Былинный герой Садко – конечно, самый знаменитый новгородский купец.


Вот так центральным персонажем народного эпоса стал предприниматель


Не только Новгород – очень многие земли и города Руси вели оживленную торговлю с Европой… Через Богемию-Чехию и Польшу, через Галич и Львов шла торговля с Германией.


Раффенфельштадское таможенное установление 906 г. содержит упоминание о русских купцах.


Ратисборн в XI и XII веках – основная точка торговли с Германией. Здесь была особая корпорация купцов, торговавших с Русью – «рузарии».


Летописец Титмар из Мерзебурга (975-1018) подчеркивал богатство Руси и ее торговые обороты. Он считал русских очень приличными людьми и надежными партнерами.


Каноник Адам из Бремена в книге «История гамбургской епархии» называл Киев соперником Константинополя и украшением христианского мира. Он описывал Киев как город, где жители ведут себя нравственно и не нарушают десяти заповедей – даже язычники там не воруют и не грабят.


«Анналы» Ламберта Херсфельда написаны около 1077 года. В них содержится много сведений о Руси и отзывы о ней тоже только в самых лучших тонах. Русские считаются людьми глубоко порядочными, их слово надежно, а доверенные им товары и золото они никогда не присвоят. В этом, говорится, отличие русских земель от земель скандинавских язычников и жителей Юга.


Германские купцы хорошо знали русских в самые давние времена. Еще до монгольского нашествия был подписан торговый договор между Смоленском и немецкими городами Бременом, Дортмундом, Гронингеном, Сестом, Мюнстером, Любеком и Ригой.


Немецкие купцы часто приезжали в Смоленск, некоторые жили в нем постоянно. У них там была даже своя церковь Святой Девы.


Новгородцы не только ждали к себе купцов-гостей, но и сами регулярно плавали по морю в Данию, в Любек и в Шлезвиг. В XII веке они основали свою колонию на острове Готланд, там стояла построенная ими православная церковь.


Итак, воистину удивительное дело! «Почему-то» немцы очень высоко оценивают русских коллег. Они не только не считают наших предков нечестными и вороватыми, но наоборот, отдают им предпочтение перед «своими». Сила русского авторитета такова, что уважение перед русскими отражается и в документах.


В 1187 году император Священной Римской империи германской нации Фридрих I даровал равные права на торговлю в Любеке голландцам и русским. Тем самым он предпочел русских корпорациям немецких купцов из других городов, фламандцам и датчанам. Почему? А потому, что «русским можно верить за их отменную честность и справедливость». Видимо, честность и справедливость купцов из Дании и Фландрии император считал не столь «отменной». Интересно, а читали ли его указ Гер-берштейн, Ульфред и Фан-Кленк? Штаден-то наверняка не читал, увлеченный воровством и грабежами.


Ганза дает русским привилегии


В конце XIV века Ганзейский союз (от средненемецко-го Hanse – союз, товарищество) включал больше сотни городов, в том числе и Дерпт, Ригу, Ревель. Он владел монополией на торговлю в масштабах Европы. Столицей Ганзы был город Любек – тот самый, привилегию на торговлю в котором дал русским германский император.


Любек решал споры между членами Ганзы, решал, будет ли Ганза воевать и какие города выступят с войском. В нем собирались съезды Ганзы.


Основой торговли и финансовых операций Ганзы были конторы в Брюгге (Фландрия), Лондоне, Бергене (Норвегия), Венеции, Новгороде. Любек – основной перевалочный пункт на сухопутном и речном пути из бассейна Балтики в Северное море. Новгород лежал в начале торговых путей, связывающих Балтику с Черным и Каспийским морями, Восточную Европу с Западной. Новгород стал очень важным, непременным членом Ганзы, одним из основных ганзейских городов.


Именно Ганза определяла движение товаров и сырья по всей Европе, посредничая между всеми центрами ремесла и торговли.


Италия поставляла шелк, ткани, Фландрия, Англия и Северная Германия – сукна, Южная Германия, Англия и Скандинавия – металлы, Северная Германия и запад Франции – соль, Швеция – медь, Норвегия – рыбу. Из стран Восточной Европы везли тогда, в основном, воск, мед и пушнину.


Центральное место в Ганзе занимали немецкие города, а главными были немецкие купцы – посредники. Немцы способствовали развитию промышленности, специализации отдельных земель. Одновременно всевластие Ганзы затрудняло развитие местного купечества, особенно фламандского и английского.

Репутация купцов и воинов Древней Руси. История, Русь, Предпринимательство, Купец, Ганзейский союз, Торговля, Длиннопост

Русские предлагают свой товар. Резная панель. Ок. 1400 г.

Этот сюжет украшал скамью общины немецких купцов, торговавших в Новгороде Великом


Наивно считать средневековых купцов чем-то вроде современных предпринимателей. Торговать мог не всякий желающий, а получивший разрешение, согласие, привилегию города или корпорации.


Политика Ганзы во всех странах была проста: монополия немцев, система разрешений и сдержек. Ганза жестко давила английских, фламандских и голландских купцов. Страх перед конкурентами? Не только. В Ганзе почему-то считалось, что англичане и голландцы не умеют учитывать интересов партнеров, не «живут вместе с другими», а всегда держатся сами по себе.


Купцов из Новгорода немцы тоже пытались вытеснить с Балтики. Но действовали чисто экономическими методами, никогда не запрещая русским торговать в других городах или открывать там конторы.


Ганза монополизировала торговлю с Новгородом. Только члены Ганзы имели право учить русский язык, торговать с русскими, а самое главное – давать русским ссуды деньгами или товаром. Почему?! Оказывается, русские – очень надежные партнеры, они всегда отдают долги и со всеми процентами. Ссудить русскому купцу денег считалось выгодным дельцем.


При этом Ганза никогда не запрещала самим русским торговать в ганзейских городах и давать ссуды немцам или другим европейцам – члены они этого союза или нет. Получается, Ганза вводила своего рода «привилегию наоборот» – привилегию для русских в ущерб «своим».


Например, купцы из Лондона не имели права давать ссуды немцам. И торговать могли не везде.


Русских купцов немцы считали честными и надежными. В Ганзе действовал закон, согласно которому проторговавшийся русский купец не мог быть арестован ни в этом, ни в любом другом городе Ганзейского союза. Это может показаться странным. Действительно, почему? Это было время очень жестоких законов. Если суд устанавливал, что купец не может отдать долги или у него кончились средства, его могли приговорить даже к смертной казни, к пыткам раскаленным железом или отсечению рук и ног. Долговая тюрьма – каменный застенок или земляная яма, где «дебитор» был обречен сгнить заживо, – это еще далеко не самый страшный результат работы судебных исполнителей того времени по взысканию просроченных задолженностей.


Достоверный факт: германский архитектор, построивший один из храмов Кракова, не смог вовремя отдать ссуду. Он не отказывался от долга, только просил отсрочки. По приговору суда мастер, построивший прекрасный храм, был ослеплен. Рукой палача ему на базарной площади выжгли оба глаза раскаленным прутом. Естественно, после этого заимодавец уж точно не получил обратно своих денег.


А финансово несостоятельного русского купца не казнили и не истязали. Его отправляли домой, в Новгород, чтобы он мог опять начать торговлю и отдать долги.


Таких правил в Ганзе не было по отношению ни к каким другим купцам – ни немецким, ни английским, ни шведским, ни голландским, ни фламандским. Привилегия русским, однако.


И еще одна деталь. Думаю, достаточно важная. Конторы Ганзы располагались в разных городах, в том числе в норвежском Бергене и в Новгороде. Старшие купцы в конторах бдительно наблюдали за нравственностью своих приказчиков. Почему было так важно, чтобы взрослые парни ни в коем случае не крутили романы с местными уроженками, – непостижимо. Но задача считалась очень важной.


Так вот. В городе Бергене, втором по величине городе Норвегии после Осло, есть знаменитая ганзейская набережная Брюгген. Она внесена в список Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО. На набережной сохранился дом, в котором находилась контора Ганзы, и комната, в которой должны были спать немецкие приказчики. Кровати у приказчиков были очень своеобразные. Эдакие то ли корытца, то ли гробики… специально так сделанные, чтобы в эту постель при самом сильном желании нельзя было бы положить еще одного человека.


И только в одном городе – члене Ганзы кровати для приказчиков устраивались иначе, точнее, по-обычному: в Новгороде.


Поскольку считалось, что новгородских барышень без женитьбы затащить в постель все равно невозможно.


В. Р. Мединский

http://tainy.net/7379-reputaciya-kupcov-i-voinov-drevnej-rus...

Показать полностью 4

Подвиг новгородского купца Иголкина.

Новгородский купец Иголкин во время войны со шведами был задержан в Швеции как пленник и заключен в тюрьму. Однажды он услышал, как два солдата, сторожившие тюрьму, говорили дерзкие речи против русского народа и Царя Петра.

Несколько раз обращался Иголкин к солдатам с просьбою прекратить брань, но те продолжали. Иголкин пожаловался офицеру, но тот оставил без внимания его жалобу и ушел. Солдаты, не чувствуя отпора, продолжали дерзко оскорблять русского Царя. Тогда, улучив момент, Иголкин вырвал у одного солдата штык, и не успели те опомниться, как он заколол обоих. На шум сбежались караульные, и Иголкин без сопротивления предал себя им в руки.


О поступке русского купца донесли шведскому Королю Карлу XII. Он тотчас призвал к себе Иголкина и грозно вопросил его:


– Как ты посмел убить моих солдат?


Иголкин спокойно и без робости сказал обо всем Королю и заключил свое объяснение такими словами:


– Я исполнил мой долг и безтрепетно иду на смерть за честь моего Государя.


Король, пораженный твердостью духа и безстрашием русского купца, не стал его казнить, а отправил в Россию со словами:


– Возвращаю твоему Царю его верноподданного.


Царь Петр I встретил Иголкина с почетом, щедро наградил и всю жизнь был к нему привязан. В поездках по стране Государь никогда не проезжал Новгорода, не посетив своего верноподданного.

Показать полностью

Русские в Гуситских войнах.

Русские в Гуситских войнах. Гуситские войны, История, Религия, Русь, Текст, Длиннопост

Шестьсот лет назад, в XV веке, Европу сотрясали войны, которые историки назвали гуситскими. В этом году исполнилось 580 лет трагическому событию – битве при Липанах, поставившему точку в этих первых европейских войнах, где широко использовалось ручное огнестрельное оружие.

Хорошо организованная пехота чехов-гуситов, ставшая прообразом современных регулярных армий нанесла множество поражений более крупным войскам тяжело вооружённых рыцарей-крестоносцев. Опыт западных славян по созданию дисциплинированной, управляемой, боеспособной пехоты оказал огромное влияние на эволюцию военного искусства в Европе. А между тем весомый вклад в него внесли и славяне восточные.


Гуситские войны были не только религиозными. По сути, они позволили чехам и полякам остановить онемечивание своих стран и обеспечить самостоятельное развитие национальности, языка и культуры, а нашим предкам играть заметную роль в делах тогдашней Европы.


Походы и военные победы «божьих воинов», как называли себя гуситы и их союзники из Руси, рассматривавшие боевое содружество как помощь единокровным и (что самое интересное) единоверным (!) братьям[1], над неорганизованными феодальными толпами следовали почти непрерывно и наводили мистический ужас на рыцарей-крестоносцев.


Паника доходила до такой степени, что, например, в 1427 году армия крестоносцев, вторгшаяся в Богемию под командой Бранденбургского курфюрста Фридриха I, просто разбежалась без боя при одном виде гуситов. В 1431 году то же случилось при Таусе с большим ополчением, выставленным всей Германией — все разбежались, не посмев даже обнажить оружия…


Это было начало тектонических сдвигов, территориального раздела, результатом которого стала Европа современная. И русские витязи играли в этом процессе далеко не последнюю роль.


У современных историков есть все основания считать, что гуситские войны продолжались так долго из-за внешнего влияния и участия. Тем не менее, о том, что многие сотни предков современных белорусов и россиян под командованием князей Федора Острожского и Жигимонта Дмитриевича (Корибутовича) принимали в них активнейшее участие, сегодня, к сожалению, почти не помнят.


А между тем, с 1422 по 1431 гг. именно они, вместе с чехами, поляками и потомками нынешних украинцев не только в пух и прах разгромили 5 (пять) крестовых походов и столько же огромных армий Священной Римской империи, но и повергали в ужас и панику всю Европу. С ними не мог справиться весь католический мир. Лучшие немецкие, австрийские, венгерские, итальянские и прочие европейские рыцари бежали с поля боя, лишь заслышав об их приближении.


Как и почему наши предки сыграли столь значительную роль в событиях того времени?


Боевое братство и тесные контакты между чехами и уроженцами Литовской Руси зародились во время войн с крестоносцами.


В 1410 году чешские хоругви под командованием легендарного гетмана Яна Жижки плечом к плечу с предками нынешних белорусов, украинцев, россиян, поляков, сербов и татар сражались против тевтонов на поле между Грюнвальдом и Танненбергом.


Спустя девять лет после этого, искавшие союзников в борьбе против папства, земляки Жижки предложили чешскую корону внуку великого князя литовского Гедемина польскому королю Ягайло. Тот, боясь навлечь на Польшу крестовый поход, отказался.


Тогда чехи предложили в 1421 году корону другому внуку Гедемина и двоюродному брату Ягайло, великому князю литовскому и русскому Витовту. Витовт уже много лет симпатизировал чешским реформаторам и сподвижникам Яна Гуса, вроде Иеронима Пражского, посещавшего Русско-Литовское государство по личному приглашению монарха и убеждавшему великого князя принять Православие.


Тем не менее, Витовт, как и Ягайло, не хотел навлекать на свои земли гнев папской курии. Поэтому он решил отправить вместо себя в Чехию своего наместника, сына двоюродного брата Дмитрия (Корибута) – героя сражений с татарами, участника Куликовской битвы.


Родной племянник Ягайло и двоюродный племянник Витовта Жигимонт (Сигизмунд) Дмитриевич (Корибутович) был оптимальной кандидатурой. История бурной жизни этого человека больше похожа на остросюжетный рыцарский роман.


Воспитанный после гибели отца (погибшего в сражении против татар на Ворскле в 1399 году) при дворе своего дяди – польского короля Ягайло, юный Корибутович там же познакомился с чехами и идеями их реформаторов. Вскоре под Грюнвальдом, где его хоругвь, набранная из уроженцев земель нынешних Белой Руси и Прибалтики, сражалась рядом с воинами Жижки, он завоевал авторитет у чехов.


В 1422 году Жигимонт Корибутович был принят на сейме в чешском городе Чеславе при большом скоплении народа и в присутствии представителей столичной Праги как наместник «желанного короля» Витовта. 17 мая он торжественно въехал в чешскую столицу, где ему присягнула Рада.


Вместе с правнуком Гедемина на помощь чехам из белорусских и украинских земель Великого княжества Литовского, Русского и Жемайтского прибыл, говоря современным языком, 5-тысячный «миротворческий контингент» витязей под командованием потомка Рюрика – легендарного воина и полководца, участника Грюнвальдской битвы и боевого соратника Яна Жижки, позже канонизированного православной церковью – князя Федора Даниловича Острожского.


Наши предки быстро успокоили чешских радикалов, которым не очень понравилась кандидатура «литовского русина» Корибутовича. Русские воины осадили их в замке Карлштейн и «замбомбардировали» из катапульт сосудами с экскрементами. Когда все «боеприпасы» из дерьма в округе закончились, осаждавшие наладили их доставку из Праги. Вскоре после такой артподготовки, погрузившиеся по уши в размышления недовольные передумали, и сдались сами и сдали замок.


Однако эти события вызвали недовольство Витовта. В марте 1423 года по его требованию Жигимонт Корибутович был вынужден вернуться назад, на родину. Но уже летом следующего, 1424 года, после тайных переговоров с пражанами, он вместе с витязями-«миротворцами» Острожского, вновь вернулся в Чехию, где стал именоваться «желанным и избранным королем».


Именно он, после смерти своего боевого товарища, гуситского гетмана и непобедимого полководца Яна Жижки сумел консолидировать чешскую нацию, примирив радикалов и умеренных. Благодаря этому, а также клинкам воинов Федора Острожского, ставшего гуситским гетманом, у Усти был разгромлен мощнейший крестовый поход против Чехии. Масштабы катастрофы уверенных в победе крестоносцев потрясли даже папу римского.


За этим сражением последовали новые. Неизменно оканчивавшиеся победами гуситов и соратников из Белой Руси и Украйны. Затем они сами стали совершать «прекрасные походы» против крестоносцев по центральной Европе. Повергая в трепет и ужас даже далекую Францию, где знаменитая Жанна Д’Арк требовала у своих земляков организовать очередной крестовый поход против славянских «еретиков».


Вчерашний язычник и великий князь литовский из рода Гедемина, сын тверской княжны и принявшего православие литовского князя (также сына русской княжны), ставший «благочестивейшим» польским королем-католиком Владислав II Ягайло заключил с многократно проклятыми римскими папами еретиками-гуситами союз и пропустил их отряды через свои земли.


В июле 1430 года они, при поддержке русских и польских воинов, огнем и мечом опустошили орденские владения Неймарк и Померанию, взяли штурмом города Фридеберг, Вольденберг, Ландсберг, Сольдин, Кониц, Тухель, Диршау, осадил Данциг и, пройдя орденские владения до самого устья Вислы, как лом сквозь снег, вышли на берег Балтийского моря.


Там глава гуситов Чапко поздравил своих соратников с тем, что они пришли «на край земли». В память об этом знаменательном событии более двухсот знатных поляков, русинов и чехов прямо под открытым небом на Балтийском побережье были посвящены в рыцари. В рыцари был посвящен и предводитель чешских «еретиков», отлученный папой римским от Церкви гусит Чапко!


Затем гуситы и их соратники, испустив победный клич, наполнили свои походные фляжки водой из Балтийского моря. В знак победоносного завершения «Прекрасного похода» — доходили, мол, до моря, дошли бы и дальше, да некуда. Вся Европа под ногами…


Вскоре после этого, в начале 1430-х гг. предки белорусов и украинцев были вынуждены оставить своих чешских братьев по оружию и вернуться на родину, где после смерти великого князя Витовта (1430) началось мрачное десятилетие гражданских войн и межусобиц. Вчерашние соратники, плечом к плечу сражавшиеся на Грюнвальдском поле с тевтонами теперь сошлись в смертельной схватке – т.н. «войне руси с литвой» – с одной стороны польско-литовское католическое войско, с другой – отряды русских князей, представлявших Киев, Тверь, княжества Белой, северо-западной и Малой Руси.


«Чешские отряды» Жигимонта Корибутовича и Федора Острожского сражались в них на стороне преемника Витовта нового великого князя Свидригайло. Они же способствовали провозглашению в 1432 году Великого княжества Русского. Государства со столицей в Полоцке, объединившего, хотя и не на долгое время, вокруг этого древнего белорусского города почти все земли Белой Руси, Украины и большую часть княжеств и республик Восточной Руси.


Рассчитывавший присоединить к нему прибалтийские, польские и чешские земли и даже бывшее в те годы данником Орды Московское княжество Жигимонт Корибутович будет подло, как «еретик», убит в плену, после неудачной, ставшей решающей битвы под Вилькомиром, состоявшейся в 1435 году.


Князь-рыцарь Федор Острожский, преданный и отстраненный от командования Свидригайлой (это стало одной из причин поражения русских дружин в битве под Вилькомиром, в которой князь не участвовал) и, тем не менее, оставшийся никем не побежденным на поле брани воином и полководцем, уйдет в монастырь, где, как и на поле боя прославит себя новыми подвигами, но на этот раз на духовном поприще. За это, под именем Феодосия Печерского, он будет канонизирован и провозглашен Православной церковью святым.


Незадолго до трагедии под Вилькомиром, в битве у Липан, погибнут почти все боевые соратники-чехи Корибутовича и Острожского. Практически в то же время придет конец и польскому гуситскому движению — сын Ягайло, новый польский король Владислав III Варенчик, разгромит его под Гротниками. Так была поставлена трагичная точка, ознаменовавшая собой окончание гуситских войн.


[1] Интереснейший факт: учение Яна Гуса воспринималось многими современниками как возможность вернуться к изначальному Православию, которое чешский народ принял еще в конце 1-го тысячелетия – задолго до того, как онемечивавшаяся верхушка начала насаждать на этих землях католичество. К сожалению, последние монографии, посвященные этому примечательнейшему аспекту, были изданы на русском языке более ста лет назад и с тех пор не переиздавались. Подробнее об этом будет сказано в следующем материале…


http://webkamerton.ru/2014/12/russkie-v-gusitskix-vojnax/

Показать полностью

Дмитрий Перетолчин о Сигизмунде Шломо (Зигмунде Фрейде)

Оруэлловский «Скотный двор» основан на произведении Н.И.Костомарова «Скотской бунт»

http://perevodika.ru/articles/342594.html 

Оруэлловский  «Скотный  двор»   основан  на  произведении  Н.И.Костомарова «Скотской бунт» Литература, Джордж Оруэлл, Костомаров, Ссылка

http://royallib.com/read/kostomarov_nikolay/skotskoy_bunt.ht...

Показать полностью 1

Банк России разместит на монетах вместо своей эмблемы герб России

Изображение государственного герба России появится на аверсах всех монет начиная с 2016 года. Банк России чеканит монеты со своей эмблемой с 1992 года, когда герб России еще не был утвержден.


Банк России с 2016 года будет размещать изображение государственного герба России на аверсах всех монет, а не эмблему банка, как это делается сейчас, говорится в сообщении регулятора.


При этом масса и габариты монет с новым аверсом останутся прежними, сообщает ЦБ.


Все монеты, которые сейчас находятся в обращении, останутся законным средством наличного расчета, уточняет Банк России.


На монетах принято чеканить или герб государства, либо эмблему эмиссионного центра. Банк России начал выпускать монеты со своей эмблемой в 1992 году. Тогда официальный герб Российской Федерации еще не был утвержден.


РИА Новости http://ria.ru/economy/20151230/1351514124.html#ixzz3vn43seyA

Отличная работа, все прочитано!