DepressariK

#comment_230708343
@Steeky, ты в телевизоре

В процессе подготовки к публикации своей рукописи автор может столкнуться с рядом сложностей, не всегда очевидных на этапе становления исследователя. Здесь мы выделим и обозначим 5 на наш взгляд наиболее проблемных вопросов. Итак, поехали!

1. Невозможность сквозного поиска подходящих изданий по тематике рукописи.

Поисковый функционал сайта https://elibrary.ru/ и сайта ВАК https://vak.minobrnauki.gov.ru/ не даёт возможности полноценного поиска журнала для публикации.

Перечень изданий ВАК даёт возможность только ручного поиска по тексту журналов с соответствующей научной специальностью.

Elibrary позволяет через рубрикатор найти журналы с нужной тематикой, но не позволяет произвести среди них поиск по критерию индексации их в различных базах данных (ВАК, Web of Science, Scopus, CrossRef, др.) и не содержит упоминания Киберленинки (https://cyberleninka.ru/) - одного из основных открытых дипозитариев научных публикаций в российском сегменте сети Интернет. При это поиск журнала происходит по рубрикам ГРНТИ, а не по кодам специальностей ВАК, который более существенен для исследователя.

2. Невозможность сквозного поиска подходящих изданий по объёму рукописи.

Написав работу объёмом 10 тыс. знаков, 30 тыс. знаков, 50 тыс. знаков автор сталкивается с необходимостью ручного поиска по сайтам изданий, их страницам на сайте https://elibrary.ru/, в содержании выпусков журналов их требований к объёму рукописей. Эта информация, как правило, размещается на официальных сайтах научных журналов в разделах для авторов. Однако, так бывает не всегда.

Требования к объёму рукописей могут определяться в количестве знаков или п.л. (печатных листах, равных 40 тыс.знаков) – это самый удобный вариант. Реже объём рукописей определяется в листах самих рукописей. В этом случае он может довольно существенно разниться ввиду разницы требований к оформлению работ в разных журналах (10 страниц текста в одном журнале могут занять 12 в другом).

Также далеко не всегда возможным представляется определить, без обращения в редакцию, что входит в обозначенный предельный объём или рамки объёма рукописей:

- только текст статьи;

- текст статьи с аннотацией, данными об авторе, ключевыми словами, предоставляемыми на русском и английском языках;

- полный текст работы с аннотацией, авторскими данными, ключевыми словами, включая список литературы на русском и английском языках (перевод и транскрипция).

Поисковые возможности https://elibrary.ru/ не предполагают такой возможности. Функционал сайта ВАК https://vak.minobrnauki.gov.ru/ предоставляет по сути только список печатных изданий и указанием кодов специальностей, по которым аккредитовано то или иное издание.

3. Отсутствие единых требований к оформлению текста рукописей.

Безусловно, каждый журнал вправе заявлять свои требования к форматированию авторских материалов, которые направляются в редакцию.

Если в части межстрочных интервалов, отступов этот вопрос решается легко и быстро. То в случае авторскими данными, ссылками и сносками уже сложнее. И особую сложность представляет переделка списка литературы на русском и на английском (References).

Ссылка в тексте может выглядеть следующим образом:

- [1] – номер источника в списке литературы. При этом сам список может формироваться как по порядку ссылок в тексте, так и в алфавитном порядке.

- [1, с. 25] – номер источника в списке литературы с указанием страницы.

- [Кривцов, 25] – Фамилия автора с указанием страницы цитируемого источника.

- [Кривцов 2021: 25] - Фамилия автора с указанием года опубликования и страницы цитируемого источника.

Очевидно, что изменение ссылок требует ручной работы и невозможно в автоматическом режиме.

Постраничные сноски также могут оформляться различным образом – с указанием или нет номеров страниц источников, на которых находится цитируемый или упоминаемый текст. Для нормативных актов может требоваться или напротив отсутствовать указание источника публикации. Кроме того, могут отличаться требования к форматированию текста ссылок (например, в некоторых случаях фамилия автора должна быть написана курсивом).

Для рукоязычного списка литературы могут различаться требования его оформления. Англоязычный список может требовать или не требовать перевода или транслитерации, а также могут отличаться от издания к изданию требования оформления раздела References.

Разница требований к оформлению бывает не просто существенна, а критична. И столкнувшись с необходимостью переоформления рукописи под требования другого журнала, оказывается, что на это легко может уйти целый день.

В этих условиях, столь различные требования печатных изданий к оформлению рукописей, по нашему мнению, не могут квалифицироваться иначе как создание искусственных барьеров для авторов. Вероятно, изначально, имея целью исключить лёгкую возможность направления рукописи в более чем один журнал, эти редакционные требования создают сложности и в направлении работы после отказа одного журнала в редакцию другого.

4. Заградительные барьеры умолчания.

Научные журналы бывают различного уровня и могут предъявлять разные требования к статусу авторов присылаемых рукописей.

Достаточно частым для серьёзных изданий является требование наличия у автора научной степени или статуса аспиранта или соискателя. Иногда это требование заменяется (или существует параллельно с) требованием предоставления рецензии научного руководителя, заключения кафедры, направления от факультета/института. Редко делается некоторое исключение для практикующих специалистов.

Очевидно предполагается, что студент, магистрант или иное лицо без научной степени или статуса аспиранта/соискателя не могут написать работу, представляющую научную ценность, несущую в себе элемент нового знания.

Само по себе столь широкое обобщение в отношении творчествах способностей и научных потенций студентов, магистрантов и практиков бесспорно ошибочен. Обоснованное решение о публикации или об отказе в публикации может быть принято только на основании рассмотрения рукописи.

Впрочем, требование изданий к наличию определённого статуса у автора работы само по себе не является проблемой. Проблемой является то, что эти требования можно выяснить только при личном обращении в редакцию (они не указываются на сайтах журналов, в тексте выпусков журналов, и иных источниках). При этом ответа на электронное обращение иногда можно ждать неделями, а дозвониться в редакцию и попасть на нужное ответственное лицо далеко не всегда реально.

5. Отсутствие заранее понятных условий публикации.

В этом пункте речь идёт об условии платности или бесплатности публикации.

Условие платности размещения статьи в журнале (или платности её подготовки к печати) как правило скрыто. Его нельзя обнаружить на сайте издания. Опять-таки необходимо связываться с редакцией. При этом сроки ответов, как было указано выше, могут затягиваться.

Отдельно можно упомянуть, на наш взгляд, совершенно безосновательное и дискриминационное требование о возрасте, достаточно часто заявляемое уже не журналами, а организаторами научно-практических конференций.

Ограничение возраста участников не может быть обосновано и аргументировано ни одной из целей, заявляемых организаторами. При этом отмечу, что речь идёт именно о возрасте участников, а не об их статусе. Если организатор заявляет о том, что конференция студенческая, то отчего отказывает в возможности участия в ней возрастным студентам, магистрантам?

Например, после процессуальной реформы 2019 г., когда в процессуальных кодексах появилось требование обязательного наличия у судебного представителя высшего юридического образования, достаточно большое число людей поступили на юрфаки для получения высшего юридического образования. При этом они могут быть старше 27 и даже 35 лет – возраста, которым, как правило, ограничивается возможность участия в конференциях. Эти люди имеют статус студентов, магистрантов, получают знания и могут делиться ими на конференциях, выступления на которых и публикация тезисов к тому же могут служить целям апробации исследовательской части дипломной работы (диссертации магистра).

Обозначенные выше авторские сложности не несут пользы для развития науки и должны быть так или иначе преодолены через унификацию требований к авторам и рукописям, через возможность расширенного поиска авторами подходящих журналов для публикации результатов своих исследований.

Понимаю, что тематика специфическая. Но, может быть кому-то будет интересно.

Сегодня хотел обсудить достаточно свежее определение Верховного Суда РФ от 16 августа 2021 г. № 56-КГПР21-11-К9 по трудовому спору о восстановлении на работе. Определение это достаточно симптоматично, поскольку очередной раз Верховный Суд высказал достаточно странную и спорную позицию относительно должного поведения работодателя в процессе увольнения работника по собственному желанию. (п. 3 ч. 1 ст. 77 ТК РФ).

Фабула дела: работник Слепцов А.А. повздорил с непосредственным начальником. Ссора вылилась в драку, в процессе которой Слепцову А.А. были нанесены телесные повреждения. Через некоторое время Слепцов А.А., находясь на больничном (не факт, что как-то связанным с ранее полученными травмами, поскольку прошло уже значительное время от первоначального события), написал заявление об увольнении по собственному желанию, определив в нём дату увольнения окончанием срока его нахождения на больничном (ст. 80 ТК РФ говорит о том, что срок предупреждения об увольнении, по общему правилу составляет две недели, однако он может быть и иным).

В заявлении работник указал, что увольняется в связи с непрекращающимся ухудшением состояния его здоровья в результате полученной травмы и необходимостью долговременного восстановительного лечения, а также в связи с невозможностью выполнения им своих трудовых обязанностей по причине создания ему невыносимых условий труда со стороны руководства. По окончании больничного он был уволен.

Слепцов А.А. со своим увольнением однако не согласился и в судебном порядке потребовал восстановления на работе, аргументировав это тем, что заявление он написал под давлением. Он заявил, что, после описанного инцидента, оскорбления со стороны его руководителя продолжались, что мешало профессиональной работе. Также имели место насмешки со стороны вышестоящего руководства и других работников, что сказывалось на его душевном и физическом состоянии.

Суды первых трёх инстанций не нашли оснований для удовлетворения требований Слепцова А.А. (Дело № 2- 335/2019, № 33-4818, № 88-8785/2020, соответственно). Суды справедливо заключили, что , если работник утверждает, что работодатель вынудил его подать заявление об увольнении по собственному желанию, то это обязанность доказывать это обстоятельство возлагается на самого работника, который, однако, доказательств не представил (указание на данные обстоятельства в его заявлении само по себе не может являться доказательством имевшего места давления). Кроме того, суды, исследовав обстоятельства дела, указали на то, что работник, с которым у истца произошел конфликт, был повергнут дисциплинарному взысканию и уволен с работы. При чём произошло это задолго до того Слепцов А.А. заявил о своём намерении прекратить трудовые отношения.

Дело попало в Верховный Суд РФ, который отменил и решение Шкотовского районного суда Приморского края, и апелляционное определение СКГД Приморского краевого суда, и кассационное определение СКГД 9КСОЮ, указав на недопустимый формализм судебных решений. В частности, по мнению Верховного Суда, нижестоящими судами не были в полной мере исследованы и выяснены следующие обстоятельства, имеющие существенное значение для правильного разрешения дела:

1) являлись ли действия работника добровольными и осознанными, учитывая, что в заявлении работник заявлял о факте создания ему невыносимых условий со стороны руководства и о невозможности в следствие этого выполнять свою работу;

2) выяснялись ли руководством причины подачи работником заявления с учётом имевшегося конфликта между работником и его непосредственным руководителем (последний был признан виновным в совершении административного правонарушения по факту нанесения побоев, подвергся дисциплинарному взысканию на работе, а позже был при неизвестных нам обстоятельствах уволен);

3) разъяснялись ли работнику последствия написания заявления и право отозвать своё заявление об увольнении по собственному желанию.

Из указных Судом трёх юридически значимых и подлежащих установлению обстоятельств, бесспорным представляется только первое. Судам действительно следовало выяснить имел ли место дефект воли со стороны работника. Однако, как следует из мотивировочных частей судебных постановлений, судами этот вопрос ставился и был разрешён.

А вот в чём юридическая значимость того, что работник не желает работать рядом со своим обидчиком остаётся загадкой? Работодатель, высинив это, должен был отказать Слепцову А.А. в прекращении трудового договора с ним? Или он в этой ситуации обязан был уволить его непосредственного начальника (...но, он же уже был уволен)? Какое должное поведение работодателя в данном случае предполагается судом?

Безусловно, создание и поддержание благоприятного климата в коллективе, в интересах работодателя. Однако, работодатель не может отвечать за наличие тех или иных конфликтов, антипатий внутри коллектива. Как выяснение или невыясненные причин увольнения само по себе может выступать юридически значимым фактом, определяющим законность увольнения работника?

Трудовой кодекс РФ не содержит требования разъяснения работнику последствий подачи им заявления об увольнении, а также права на отзыв им своего заявления. Неужели тот факт, что работодатель не разъяснил работнику последствий написания заявления и не разъяснил возможности и условий отзыва им заявления, увольнение может быть положен в основу решения о признании увольнения незаконным и восстановлении уволенного работника? А как же общеправовая презумпция знания закона? Текст трудового кодекса доступен всем в печатном и электронном виде, равно как и возможность загуглить вопрос о последствиях подачи заявления об увольнении.

Сама постановка такого вопроса предполагает, что человек совершает действия, последствия которых не понимает и не в силах предвидеть. Так может быть стоит тогда говорить об ограничении его дееспособности и об опеке над ним?

Прочтя этот удивительный текст, я вспомнил, что уже видел подобное. Поиск в СПС выдал мне ещё ряд определений того же суда по похожим делам (определение от 17 мая 2021 № 11-КГ21-8-К6, определение от 5 апреля 2021 г. № 5-КГПР20-165-К2, определение от 1 февраля 2021 г. № 14-КГ20-14-К1, определение от 13 июля 2020 г. № 39-КГ20-3-К1). И стало мне грустно и печально от того, что пишет Верховный Суд и от того, как он мотивирует свои зачастую правильные решения.

Из приведённых выше судебных актов и подхода Верховного Суда РФ в целом к этому вопросу можно сказать, что при получении от работника заявления с любым текстом, кроме непосредственно предупреждения об увольнении, работодатель должен развить бурную деятельность, стремясь выяснить:

1) являются ли действия работника при подаче заявления добровольными и осознанными;

2) понимаются ли работником последствия написания такого заявления;

3) разъяснены ли работнику последствия подачи заявления;

4) разъяснено ли работодатель работнику право отозвать своё заявление об увольнении и сроки отзыва;

5) каковы реальные, внутренние причины, побудившие работника подать заявление;

6) какова судьба последующего трудоустройства работника, исходя из его семейного и материального положения (Определение ВС РФ от 13.07.2020 по делу №39-КГ20-3-К1).

Лично мне эти требования представляются избыточными, и если отсутствует дефект воли (руководитель не понуждал к увольнению, а, например, был конфликт с иным работником), эти обстоятельства не могут и не должны влиять на квалификацию увольнения как незаконного.

Очевидно, что работник, в письменном виде требуя себя уволить, понимает значение слова "увольнение" и значение факта подачи официального заявления об увольнении. Желание припугнуть работодателя, надавить на него своим возможным увольнением, не желая в действительности уходить с работы (или иные подобные трюки) следует относить к злоупотреблению правом со стороны работника. При таком поведении работника ему следует отказывать в судебной защите.

Работодатель не обязан разъяснять последствия подачи работником заявления об увольнении. Работник имеет все возможности выяснить эти последствия самостоятельно. И логичным было бы предположить, что выяснять последствия своих будущих действий ему следует до подачи заявления. То же относится и к праву на отзыв заявления об увольнении.

Излишне патерналистский подход государства к этому вопросу, на мой взгляд, существенно урезает права работодателей, и столь вольные трактовки права судом не способствуют правовой определённости действующих правовых норм.

Хотелось бы верить в то, что в будущем Верховный Суд всё же придёт к более сдержанному и аргументированному подходу в трудовых сроках вообще и в спорах о восстановлении на работе в частности, и баланс прав и интересов сторон восстановится. А пока нужно, наверное, порадоваться, что далеко не всеми судами разделяется, изложенная выше, позиция Верховного Суда РФ (хотя вообще-то отсутствие единообразия в судебной практике это всё же минус, но не в этот раз...).

P.S. совсем забыл. Верховный Суд РФ направил это дело на новое рассмотрение и 1 октября сего года это рассмотрение состоялось. Результатов рассмотрения на сайте суда пока нет. Но за этим можно следить, пройдя по ссылке.