Claudius

Мы идем на эшафот

Без сомнений, жалости и грусти;

Смерть нам каждому дана

В награду.

Вот палач с веревкой ждет –

Позвонки на шибенице «Хрусть!» –

Вот и вся его услада.

Вот карманник, вот и плут,

Богохульник и убивец –

Найдется каждому по казни.

Колесуют, четвертуют, а кого сожгут,

Палач наш в этом деле спец,

И будем мы в агонии гореть, пока

Пламя жизни не угаснет.

Мы идем на эшафот

Без печали, грусти и тревоги,

Ругань и проклятья оставив на прощанье.

И на виселицу вор идет –

Миг, и в воздухе дергаются босые ноги,

А труп оставлен воронью на расклеванье.

Веселимся мы и пьем вино,

Эй, стражник, подавай нам девок,

Осчастливь в последние минуты.

Ведь за дверью клетки всё одно:

Срубят наших жизней древо

Чтоб в посмертии не случилось худо.

Ночь прошла, настал новый день,

О нем нам петухи поют,

Прощайте, братья!

На виселице выбьют подо мною пень,

Ну а в клетке очереди своей ждут

Те, на кого легло смертника проклятье.

И, отринув груз забот,

Нас ведут, и мы идем

Навстречу ждущему нас аду!

Мы идем на эшафот,

Ведь нам, расклеванным вороньем,

Смерть дана в награду!