Beremoriss

Сергей раскрыл глаза, перевернулся придерживая одеяло и посмотрел на часы. 5 утра. Нужно было вставать. Он проглотил два бутерброда с дешевой колбасой, поспешно запивая их горячим растворимым кофе. Зубы он чистил тщательно и с остервенением. Зашнуровав высокие трекинговые ботинки и накинув плащевую куртку, он хлопнул дверью, провернул ключ в замке и быстро зашагал вниз по ступенькам.

На улице еще было темно, погода была серая и влажная. Моросил дождь и дул пронизывающий холодный ветер.

***

Вытолкнув лодку с берега в воду, Сергей быстро запрыгнул внутрь и начал грести веслами. Когда немного отплыл от берега, он бросил имитированный якорь, сваренный из металлолома и удовлетворенно хмыкнул. Потом он осмотрелся и увидел, что на мосту, буквально в 100 метрах от него, сидит какой-то человек.

– Какого черта он там забыл в такую рань? - спросил Сергей сам себя.

Ответ тут же последовал. Парень на мосту быстро перелез через ограду, несколько секунд постоял на краю, держась за поручни руками, а потом сиганул вниз.

– Твою же ж мать! - выкрикнул Сергей, схватился за весла и начал грести в сторону моста.

Парень какое-то время барахтался в воде, а потом исчез под водой.

Сергей еще никогда в жизни так быстро не греб. Он остановился когда до места где парень ушел под воду было близко. Быстро скинув плащ и ботинки, Сергей нырнул в ледяную воду. Сперва он держал глаза открытыми, но вода была мутной и ничего не было видно. Тогда он закрыл глаза и начал вслепую плыть к дну и шарить руками. В какой-то момент, когда он думал что ничего не найдет, он наткнулся на что-то мягкое, а потом схватил парня одной рукой и со всех сил начал грести и плыть на поверхность. Было очень тяжело. Но в какой-то момент он все-таки вынырнул и даже смог догрести до лодки и закинуть в нее тело парня. Забравшись следом, он сразу же начал стучать его в грудь кулаком и делать искусственное дыхание. В какой-то момент, парень закашлялся и ожил, жадно хватая воздух. Тогда Сергей с облегчением плюхнулся на дно лодки и тоже, жадно хватая воздух, выматерился, а потом крикнул:

– И чем ты блять думал?

– Пппростите, - пролепетал парень.

– Простите!? Если бы меня тут не было, ты бы уже раков кормил!

Парень заплакал. Он весь дрожал и на него было жалко смотреть.

– Ладно, не реви, живой же, значит будешь жить.

– А ммможет я ннне хочу жить, - пролепетал парень, боясь поднять глаза и уставившись себе под ноги.

– Что у тебя стряслось? - спросил Сергей, придвинулся к парню, схватил его за плечи и как следует встряхнул, но тот молчал.

– Дурак! - крикнул Сергей, все еще держа парня. – Посмотри мне в глаза!

Тот нехотя встретился с ним взглядом.

– Жизнь одна и никакие проблемы не стоят того чтобы накладывать на себя руки!

– Я сделал непоправимое…

– Да?

– Да, - уже спокойным голосом ответил парень и что-то в его взгляде заставило Сергея отпустить парня. Это был хищный и очень глубокий взгляд. Сергей буквально почувствовал агрессию.

– И что же ты натворил? - неуверенно пролепетал Сергей и тут же пожалел что спросил.

– Я случайно убил девчонку. Она ехала со мной в метро, красивая и пьяная, - на лице у парня появилась отвратительная ухмылка, напоминающая звериный оскал. – Я вышел на ее станции и шел следом. А потом она свернула в безлюдный район, я догнал ее, затащил в какой-то сарай, начал раздевать. Она ударила меня, вырвалась и побежала, я прыгнул, повалил ее, а когда перевернул… в общем у нее в горле был осколок стекла и она булькала.

– Гаденыш! - завопил Сергей и бросился на парня с кулаками, но тот даже не закрывался. Он бил с неимоверной силой и вскоре его кулаки покрылись кровью. Лицо парня было разбито и он хрипел, а потом изо рта у него пошла кровь, он перестал дышать, а глаза застыли.

– Что же я натворил! О господи!

Не долго думая, Сергей достал якорь, привязал его к трупу и скинул его в воду. Тело почти сразу ушло под воду. Сергея трясло. Он смыл кровь с рук, но все рукава рубашки были алыми. В голове у него звучала только одна мысль: “Я теперь убийца?!”

Ночь прошла странно. Часа в 4 утра я проснулся от яркого света, который заливал всю комнату. Я хотел было встать и выглянуть в окно, но свет тут же погас, поэтому я перевернулся на другой бок и заснул. Это была суббота, поэтому никаких будильников не стояло и я проспал до 11 утра. С трудом разлепив глаза, я встал и прошел на кухню. На улице был такой густой туман, что соседняя многоэтажка проглядывалась с трудом. Свет в ее одиноких окнах горел тускло. Я зевнул, достал из холодильника кусок пирога на тарелке, засунул его в микроволновку, хлопнул дверцей, прокрутил ручку на минуту, но ничего не произошло.

Свет что-ли выключили? Я прошел в прихожую к выключателю, щелкнул — никакого эффекта. Тогда я вернулся на кухню, достал пирог из микроволновки, хлопнул дверцей и она включилась, начала гудеть и внутри загорелся свет. Я открыл ее, поставил пирог обратно, хлопнул дверцей, но ничего не произошло.

Какого хрена? Я опять достал пирог, закрыл дверцу и микроволновка загудела. Я с любопытством уставился на пирог. Обычная шарлотка на кефире с яблоками, хорошо пропеченная, даже слишком, поэтому местами сухая. Я посмотрел на многоэтажку и горящий свет в окнах. Не отводя взгляда от дома я открыл микроволновку, поставил внутрь пирог, хлопнул дверцей и свет в окнах погас.

— Вот это да! - вырвалось у меня. — Ну и дела!

— Может хватит уже играться?

Я выронил тарелку с пирогом и она разбилась вдребезги, а пирог шмякнулся на линолеум. Я застыл и уставился на парня который сидел на моем стуле у кухонного стола и ухмылялся. Это был блондин с непослушными волосами и огромной челкой, которая закрывала весь лоб. Он был одет в зеленую спецовку и сидел в пол оборота повернувшись ко мне.

— Кто ты такой и как здесь оказался?!

— Я пришелец, и я не совсем здесь. Ты видишь лишь мою проекцию. Так что физически меня здесь нет. Можно сказать, что я у тебя в голове.

— Это не смешно. Нельзя врываться вот просто так…

— Я никуда не врывался, я лишь слегка прикоснулся к твоему сознанию, чтобы ты мог меня видеть и слышать.

— Ага, конечно, - сказал я, подошел к нему и проведя рукой офигел. Она прошла сквозь плечо незнакомца. Его улыбка стала еще шире, а я отпрянул, будто ошпарившись.

– Я же говорю, проекция. Да, качественная, но ни капельки не материальная.

Мне стало страшно. Я не знал что делать дальше. Этот тип ворвался ко мне в квартиру и несет какую-то пургу. Хорошего в этом мало.

— Пурга у тебя в мыслях, успокойся - медленно и с расстановкой произнес незнакомец.

И я почувствовал как меня накрывает какой-то теплой волной и это тепло расходится по всему телу. Я аж немного обмяк и почувствовал спокойствие.

— Что ты со мной сделал? - пролепетал я, но уже без какого либо страха, а лишь с любопытством.

— Немного успокоил тебя, чтобы ты не начал никаких резких телодвижений.

— Что тебе от меня нужно?

— Мне нужна твоя помощь.

— Это как-то связано с микроволновкой?

— От части, - сказал он и многозначительно уставился на валяющийся на полу кусок пирога.

— Что? Пирог?

— Да

— И что это должно значить?

— Это сложно объяснить, но если вкратце, то этот кусок пирога отключает весь обмен энергией на этой планете и в каком-то смысле останавливает время.

— Что? Ты серьезно?

— Да, знаю что в это сложно поверить, но это так.

— Неужели я настолько ужасно готовлю что сварганил такое?

— Скорее наоборот, - сказал пришелец и рассмеялся.

— Но почему именно этот кусок? Я ведь испек целый пирог несколько дней назад. Это просто последний кусок.

— Не знаю, но он работает именно так.

— Ладно, допустим, но как ты узнал об этом и какая еще такая помощь тебе нужна?

— Да... я просто был рядом с солнечной системой и заметил, что твоя планета мигает как новогодняя гирлянда. Энергия то гасла, то вновь появлялась. Я быстро вычислил где находится источник и решил исследовать аномалию.

— И оказался у меня на кухне?

— Да. Что касается помощи, то мы не вправе оставлять столь мощный артефакт Землянам. Это слишком опасно. Ты должен помочь мне обезвредить его.

— Обезвредить кусок пирога? - я взорвался от смеха. — Постой, ты сказал мы?

— Ну да, мы — инопланетяне, а что? Ты думал я всего один?

— Да нет, просто…

— Ладно, давай, поднимай пирог.

— Зачем?

— Нам нужно его обезвредить.

Я с недоумением уставился на кусок пирога, который валялся на линолеуме, окруженный осколками тарелки, а потом перевел взгляд на инопланетянина и спросил:

— И как мы это сделаем?

— Все очень просто. Ты должен съесть его, как и намеревался до моего появления и обнаружения энергетической аномалии.

— Эм, он на полу валяется. Он грязный. Не буду я есть грязный кусок пирога.

— Тогда мне придется убить тебя, а пирог забрать с собой.

— А убивать то зачем?

— Такая инструкция. Если ты отказываешься от содействия мы…

— Стоп, а если я соглашаюсь на содействие, я остаюсь жить?

Инопланетянин покачал головой.

— То есть как? За что? Я не хочу умирать!

Я почувствовал как страх и тревога возвращаются в тело. Руки начали дрожать.

— Мне очень жаль Стас, но мы не может рисковать.

— Может есть еще какие варианты?

Он опять покачал головой.

— Если я в любом случае умру, то я не собираюсь есть пирог…

Я не успел договорить. Все окутала тьма. Я перестал чувствовать свое тело. Но мысли были на месте. И память тоже. Чертов инопланетянин. Он что убил меня? Где я? Так выглядит жизнь после смерти? Сплошная тьма и лишь мысли. Никаких ощущений. Ни холода, ни тепла, вообще ничего. А потом я услышал голос:

— Нет, у меня не получается. Да, я избавился от него, но я ничего не могу сделать с артефактом. Я даже поднять его не могу. Нет, он отказался, я убрал его. Зачем? Ты думаешь? Хорошо.

С кем он говорит? Что он будет делать? Но дальше повисла тишина. Я больше ничего не слышал. Я начал думать и погрузился в воспоминания. Почему-то, я вспомнил, как мама пекла шарлотку, а я помогал ей. Это было давно, лет 10 назад.

Я стоял посреди кухни, оперевшись на стол и держал в левой руке большую миску, а в правой вилку. Я взбивал яйца с сахаром.

– Хорошо взбивай, Стась, чтобы пена пошла, - сказала мама.

Она в это время просеивала муку через сито, в которое опрокидывала полный стакан и елозила им над огромной миской. Она говорила, что это нужно чтобы обогатить муку кислородом, чтобы тесто лучше поднималось. То и дело она уходила в другую комнату и возвращалась с полным стаканом.

– Закончил?

– Да, - сказал я и отставил миску, в которой была легкая пена.

– Можно уже разжигать духовку, как раз прогреется. Справишься?

– Конечно, - сказал я, открыл дверцу духовки, надавил на ручку газа, повернул ее, потянулся за электрозажигалкой, щелкнул пару раз, посмотрел на вспыхнувшую конфорку и удовлетворенный закрыл дверцу.

– Иди мой яблоки.

– Я вышел в прихожую, захватив с собой миску и остановился посреди комнаты, уставившись на ящик с яблоками.

Что-то было не так. Какие-то странные ощущения. Будто я уже был здесь, будто я уже делал все это. Какого черта? И тут меня осенило. Я вспомнил все. Господи, как давно это было. Мама!

Я выскочил обратно на кухню и крикнул:

– Мам!

– Что случилось чего ты кричишь? - испугалась она и даже рассыпала муку на стол и пол.

В глазах у меня стояли слезы. Она это заметила и подошла ко мне.

– Мам… - пролепетал я и заплакал.

Я обнял ее, прижался к ней и плакал.

– Что случилось то Стась? - в ее голосе была тревога.

– Мам, я тебя очень сильно люблю.

– Я тоже тебя люблю, что же ты расклеился то? Ты мне скажи, что с тобой случилось?

Я не знал что ей говорить. Что через 5 лет она умрет? Что я так и не успею с ней попрощаться? Что я благодарен ей за все что они с отцом мне дали? Я думал про все это и плакал навзрыд. Я видел весь мир через пелену слез, а потом я понял что комната опять исчезает, и я почувствовал что обнимаю пустоту. Я опять оказался на кухне в своей съемной квартире. Кусок пирога по-прежнему валялся на полу, но никакого пришельца в комнате не было. Я нагнулся, осторожно поднял пирог, осмотрел чтобы не было осколков и начал его есть. Он был очень сухой, но сладкий. Когда я прожевал последний кусок у меня промелькнула мысль, что сейчас появится пришелец и опять отправит меня в темному, но этого не произошло. Тогда я подмел осколки тарелки и выкинул их в мусор. Потом я подошел к окну и увидел, что туман развеялся и солнце пробивалось сквозь тучи. Да, нет ничего сильнее настоящей любви.

Он открыл глаза и увидел синее небо, затянутое белыми, плавно проплывающими мимо облаками. Осмотревшись, он понял что находится внутри гигантского цветочного горшка конусообразной формы, который расширялся кверху и слегка сужался к дну, на котором собственно и лежал наш герой. Как он здесь оказался и что было до этого он не помнил и не знал, равно как и кто он такой, чем занимается, сколько ему лет и как его зовут, но все эти концепции были в его голове, поэтому не успел он очнуться, а в мозгу уже витало бесконечное множество мыслей и вопросов.

— Эй, есть кто?! - крикнул он, сложив руки рупором и запрокинув голову вверх. Его голос раздался громким эхом внутри горшка, но никакого ответа не последовало. Тогда он обошел весь горшок кругом, притопывая ногами по дну и постукивая кулаками по гладким круглым стенам. В диаметре дно горшка было метров 5, а стены возвышались метров на 6. Когда ему надоело ходить, он сел и практически тут же подскочил осененный идеей. Сперва он пошарил по всем карманам, но они были пусты. Тогда он начал снимать с себя одежду и искать бирки, но их не оказалось, ни на футболке, ни на джинсах, ни на кроссовках. Все было без каких-либо брендов, ярлыков и надписей.

В какой-то момент, небо затянуло черными тучами, солнце исчезло и стало темно как ночью. Вдалеке блеснуло и послышались раскаты грома. Дождь начался внезапно и очень сильный. Сперва на дне горшка появились небольшие лужи, но дождь не прекращался и уровень воды начал быстро подниматься. Когда воды набралось по шею он начал грести на месте и держаться на плаву. Как только уровень воды достиг верхней точки горшка, дождь резко прекратился. Он плавал на поверхности и смотрел на сотни маленьких огоньков, которые были разбросаны по земле вокруг горшка.

Он схватился за край горшка, неуклюже забрался наверх, и сел свесив ноги. Потом аккуратно развернулся, схватился за край горшка и повис на вытянутых руках. Разжав пальцы он спрыгнул вниз, приземлившись на совершенно сухой и мягкий грунт. "Удивительно, ведь только что лил дождь, а земля сухая" - подумал он, осмотрелся и увидел неподалеку множество разбросанных в хаотическом порядке металлических стоек, на которых горели свечи – те самые загадочные огоньки. Это были самые разнообразные свечи; большие, маленькие, тонкие, толстые, только начавшие гореть, догоревшие на половину или уже буквально затухающие. Его внимание привлекла самая ближняя к нему свеча. Пламя на ней трепыхалось, словно от ветра и грозило в любой момент погаснуть, хотя конечно же никакого ветра не было. Он подошел ближе, протянул руку и коснулся стойки. В тот же миг он оказался на обочине дороги и словно в замедленной съемке видел как двое мальчишек, один лет 15 и второй лет 10 перебегали дорогу. Первый успел перебежать, но второй оказался прямо на пути у летящей на бешеной скорости легковушки. Наш герой очень сильно напрягся и сжал кулаки, он приготовился к худшему, но не поверил своим глазам когда машина остановилась и замерла буквально в сантиметре от мальчишки. Причем не было никакого скрипа тормозов. Легковушка просто в миг остановилась. Мальчишка сперва стоял как вкопанный, а потом побежал прочь. Не успел наш герой понять что произошло, как опять оказался посреди поляны со стойками и свечами. Он обратил внимание, что огонек на свече перестал трепыхаться и горел ровно. Он прикоснулся к стойке еще раз, но ничего не произошло. Тогда он решил пройтись дальше по поляне. К слову, огоньки свечей на стойках простирались аж за горизонт.

Он шел медленно, осматриваясь по сторонам и увидел остатки большой толстой свечи которые уже практически догорали. Огонек дрожал. Он прикоснулся к стойке и очутился в маленькой комнате. В углу стояла тумбочка с лампой, которая светила очень тускло. Все остальное пространство занимала кровать, в которой лежал старенький, иссушенный временем старичок с острыми чертами лица, седыми волосами и синими проницательными глазами.

– Кто здесь? - спросил старичок и попытался слегка приподняться на подушке, но скривился от боли.

– Вы меня видите? - удивленно спросил наш герой.

Ответа не последовало.

– Я знаю что вы здесь, чувствую, - сказал старичок. – Мне уже недолго осталось, и единственное о чем я жалею, что так и не смог его остановить.

– Что? - удивился наш герой, но старик его не слышал.

– Я был так близок и в какой-то момент мне казалось что он уже никуда не денется, но я ошибся, - по щекам старика покатились слезы.

Наш герой хотел было что-то сказать, но опять оказался посреди поляны со свечами и увидел как маленький дрожащий огонек черной свечи дрогнул в последний раз и потух.

Он шел дальше, погруженный в размышления. “Кто был этот старик и о ком он говорил?” - думал наш герой.

Вскоре он увидел еще одну свечу с дрожащим пламенем. Эта была тонкой и высокой. Когда он прикоснулся к подставке, он оказался посреди темной подворотни и мельком увидел, как девушка зашла в подворотню, а потом повисла тьма и наш герой оказался на поляне, рядом с потухшей свечой.

– Какого черта здесь происходит?! - крикнул он, но никакого ответа не последовало.

Он молча шел дальше, когда увидел еще одну свечу с дрожащим пламенем. Она была довольно высокая и толстая. Когда он прикоснулся к подставке, то оказался посреди длинного коридора, который освещали тусклые неоновые лампы подвешенные на потолок. В самом начале коридора стоял человек в черном, с накинутым капюшоном, который закрывал лицо, он прижимал к себе девушку, которая была в ужасе и тряслась.

– Стоять, руки вверх, - заорал мужчина, который стоял в другом конце коридора, направляя пистолет на неизвестного в капюшоне. – Отпусти ее, немедленно!

Человек в капюшоне засмеялся. Его смех был отвратительным и извращенным.

– Подними руки вв…

Полицейский не успел договорить, потому что неизвестный махнул рукой и копа подбросило в воздух и ударило о стену так, что аж штукатурка отлетела. В следующий миг раздался отвратительный хруст и наш герой опять оказался посреди поляны с очередной потухшей свечой. Он долго стоял и смотрел на свечу, а потом сорвался с места и побежал. Он бежал назад, в сторону своего странного горшка. Пока он бежал, он видел как гаснут некоторые свечи слева и справа.

Он остановился у той самой первой свечи, огонек которой горел ярко и стабильно. Наш герой посмотрел в небо, вздохнул, набрал полную грудь воздуха и дунул. Свеча потухла.

Он вышел из метро и съежился от холода. Был сильный мороз, под ногами хрустел снег и было очень скользко идти по узкой, проторенной в сугробах дорожке. В наушниках играла музыка. Справа он увидел бомжа, который валялся на крутом сугробе. Это был вонючий и потрепанный мужик с огромной седой бородой. Он что-то говорил, но Стас не слышал его, только видел как шевелятся его потресканные губы. Он прошел мимо, но потом обернулся и увидел, как невысокая девушка, с пышными кудрявыми волосами, в бежевой куртке, пытается поднять бомжа из сугроба. Стас снял наушники и услышал, что бомж матерится на нее, но девушка не останавливалась. Кое-как у нее все-таки получилось поднять бомжа на ноги, но в следующий момент он согнулся пополам и блеванул девушке прямо на джинсы. Она вскрикнула и отскочила в сторону.

Стас стоял на месте как вкопанный и смотрел на нее. Уходить не хотелось, поэтому он набрал воздуха в грудь и подошел к ней. Она стояла у сугроба и оттирала штаны снегом, от чего они еще сильнее мокли.

– У вас все в порядке? - спросил Стас и сразу подумал: “Боже какой тупой и нелепый вопрос”

– Да, вот только штанишки теперь придется выкинуть, - сказала она, распрямилась, засмеялась и начала с любопытством рассматривать Стаса.

Тем временем бомж, матерясь, занимал свое прежнее место в сугробе.

– Меня Стас зовут, - сказал он и улыбнулся.

– А меня Женя, - сказала она и тоже улыбнулась.

– И часто ты вытаскиваешь бомжей из сугробов? - спросил он и усмехнулся.

– Вот сегодня попробовала впервые, но что-то пошло не так, - ответила она и засмеялась.

– Идите нахуй отсюда! - заорал бомж, ерзая в снегу.

– Я думаю нам лучше и правда отойти, - сказал Стас с опаской.

– Да, пошли, - согласилась Женя

— Тебе в ту сторону? - спросила она и указала вперед.

Стас кивнул.

— Хорошо, - сказала она.

Они шли по узкой тропе, каждый раз отходя в сугроб чтобы пропустить идущих навстречу людей.

– Ты голодный?

– Да, наверное.

– Так наверное или да?

– Да.

– Ну тогда самое время подкрепиться, - сказала она и остановилась у огромного ларька.

Стас скептически обвел взглядом ларек, крутящийся вертел с мясом и работника азиатской внешности в белом фартуке, который старательно намазывал лаваш соусом. Ему никогда не нравилась уличная еда и он предпочитал питаться в ресторанах, или готовить дома. “Не хватало еще отравиться” - подумал он.

– Чего кривишься?

– Да я как-то не очень люблю уличную еду.

– Не бойся, я здесь всегда покупаю, еще ни разу не отравилась, - сказала она, будто прочитав его мысли, подошла к ларьку и отчеканила:

– Мне две классические и сыра побольше! А то без сыра они ужас как текут, - сказала она, повернувшись к Стасу.

Он полез было за кошельком, но она его остановила:

– Не надо, я угощаю.

Они шли и молча жевали на ходу. В какой-то момент она спросила:

– Пошли ко мне?

– Зачем?

– Потрахаемся! - сказала она и засмеялась.

Стас поперхнулся шаурмой, остановился и начал кашлять. Его лицо стало красным, жилка на лбу надулась, а глаза выпучились.

Она заволновалась обежала вокруг него и начала стучать Стаса по спине. Когда он прокашлялся, она сказала:

– Сори, неудачная шутка вышла.

– Да ничего, я же не умер, - сказал он и выдавил из себя натянутую улыбку.

***

– Пришли, это мой дом, - сказала она, указывая на панельную 16-ти этажку с ржавыми спутниковыми антеннами на крыше и заделанными серым цементом швами стыков.

Он задумчиво посмотрел на дом.

– Будешь подниматься?

– А ты не собираешься меня убивать?

– Думаешь если бы собиралась, то сразу в этом признаюсь? - спросила она и они оба засмеялись.

Внутри подъезда ужасно воняло псиной.

– Извини, здесь всегда так, - сказала она, зажав нос и вызвала лифт, нажав на дырявую кнопку.

Старый советский лифт загудел где-то далеко вверху. Через несколько минут створки открылись, они зашли внутрь и она нажала на кнопку 8. В лифте резко пахло мужским одеколоном.

Когда они зашли в прихожую она сняла куртку, повесила ее на крючок, сбросила ботинки и начала быстро стягивать с себя джинсы.

– Эй, что ты делаешь?

– Снимаю с себя эти вонючие штаны, ты что забыл? Ну и соблазнить тебя заодно пытаюсь, - сказала она и подмигнула.

Стас завороженно смотрел на нее. Она была в черной толстовке и розовых трусиках, а на ногах были серые носки с коричневыми оленями.

– Разувайся, снимай куртку, чего ждешь?

Он начал возиться с замком на куртке, который постоянно заедал в нижнем положении. Потом он умудрился запутаться в длинных шнурках ботинок и чуть не упал.

Она, наблюдая за всем этим, начала смеяться, а потом сказала:

— Слушай, можешь пока пошариться по квартире, я думаю найдешь чем заняться, а я пока в душ.

Она заскочила в ванную, закрыла дверь и через некоторое время послышался шум воды.

Стас прошел из маленького коридорчика прихожей в большую гостиную с диваном. На стене висел телевизор, а справа был огромный шкаф-купе с зеркальными дверцами из которых на него смотрело его отражение с неряшливо взъерошенными волосами. Он безрезультатно попытался поправить и прилизать непослушные волосы, а потом плюнул и плюхнулся на диван. Делать было нечего, поэтому после того как лента в инстаграме закончилась он встал и прошелся по комнате, обводя ее взглядом. В дальнем углу, рядом с дверью на балкон, стоял небольшой письменный стол, на котором лежал ноутбук. Внимание Стаса привлекла фотография в рамке, которая стояла на краю стола. На ней были Женя, какая-то женщина и мальчик лет 10-ти. Они все улыбались. Пока он рассматривал фотографию, дверь ванны открылась и вышла завернутая в полотенце Женя.

– Кто это? - спросил Стас, указывая на фото.

– Моя мама и брат, - ответила она и по ее лицу на какой-то миг проскочила грусть.

– А где они сейчас?

– Они погибли.

– Прости, я не знал, мне очень жаль.

– Все нормально, это было много лет назад, пожар, - сказала она и закусила губу. Ее мокрые волосы уменьшились в объеме и теперь ее лицо казалось слегка острее, особенно выпирающие скулы.

Повисло молчание. Стасу хотелось что-то сказать чтобы заполнить неловкую паузу, поэтому он ляпнул:

– А чем ты занимаешься, кем работаешь или учишься на кого?

– О, а я уже думала что ты не дойдешь до стандартных вопросов для приема на работу!

Она засмеялась.

– Сейчас я хочу заниматься только одним, - сказала она, лукаво подмигнула и одним движением сбросила с себя полотенце.

У Стаса отвисла челюсть. Она стояла совершенно голая перед ним и была прекрасна.

– Ну чего стоишь? Нужно приглашение? - спросила она, рассмеялась и поманила его пальцем.

Не долго думая Стас подошел к ней вплотную и почувствовал даже через футболку ее горячее и влажное тело. Она прижалась к нему, они начали жадно и смачно целоваться. У него внутри начали взрываться фейерверки, сердце забилось как бешенное и его захлестнуло волной возбуждения и эйфории. Она стянула с него футболку, он расстегнул ремень и неуклюже стянул с себя джинсы, но потом поднял их и достал из кармана презерватив.

– О, а ты всегда готов! Мне нравится! - сказала она, усмехнулась и притянула его к себе, а потом играючись, повалила на диван и стянула с него трусы. Он разорвал упаковку и начал надевать презерватив, но оказалось что перепутал сторону, поэтому пришлось снять и начинать по-новой. Она терпеливо ждала рядом, поглаживая его бедра. Когда он закончил, она забралась на него сверху и оседлала его. Он почувствовал горячее тепло когда вошел в нее. Она начинала медленно и постепенно набирала темп. Он обхватил ее ягодицы, провел руками по спине и сжал ее грудь. Они стонали и постепенно ускорялись. Он два раза был на грани того чтобы кончить, но сдерживался. В какой-то момент она начала громко стонать, он почувствовал как она сжимает его член и по всему ее телу проходят пульсации. Тогда он перестал сдерживаться и тоже застонал, утопая в волне сладкого наслаждения. Он делал уже остаточные движения, пытаясь войти в нее еще глубже. Она расцарапала ему спину и в какой-то момент они так слились и так сильно прижались друг к другу, что стали одним целым.

– Я кончила, - сказала она еле шевеля губами и тяжело дыша.

– Я тоже, - ответил он, все еще держа ее в объятиях.

Они еще какое-то время лежали так, а потом по очереди отлучились в ванную, он последним. Когда Стас вернулся, она улыбалась, лежала на диване и стреляла в него глазами.

– Чего? - спросил он и засмущался.

– Будешь? - спросила она и показала ему сигарету.

– Что это?

– Ну ты прямо как маленький! Трава это, правда растабаченная, поэтому вставляет не так сильно, но расслабляет просто отлично.

– Ну давай

Сигарета действительно подействовала очень расслабляюще и они заснули.

***

– Я не знаю что делать. Мне кажется что я разлюбил ее и глубоко внутри я ничего уже не чувствую. Она ревнует меня ко всем на свете. Еще она начала пить и меня это очень беспокоит, - сказал Стас и нахмурился.

Он сидел в сером кресле с огромной изогнутой спинкой, посреди небольшой комнаты с лампой в углу. Свет был приглушенный. Напротив него, в таком же кресле, сидела симпатичная девушка с рыжими коротко стриженными волосами, в красном свитере и темных брюках. Она была в круглых очках и держала на коленях блокнот, в который время от времени делала поспешные заметки.

“Почему тогда ты не скажешь ей что не любишь ее?” - подумала девушка, но из опыта не стала ничего говорить, лишь пошевелила губами и сдержалась.

– Знаю, ты думаешь почему бы мне не сказать ей что я больше не люблю ее, но дело в том что это может убить ее морально. Она ведь совсем одна, ее семья погибла в пожаре...

– А затягивая с этим ты лишь отстрочиваешь, так скажем, большой взрыв. Ты ведь по сути теряешь и ее и свое время.

– Да, но… Блин сложно сформулировать. В общем мне кажется что это будет неправильно и несправедливо по отношению к ней. Я чувствую себя мудаком, когда прокручиваю в голове как я говорю ей что не люблю ее.

– Почему мудаком то? Это ведь правда. Да, она может быть больной и неприятной, но в жизни всякое бывает. И мне кажется что ты должен быть искренен и перед собой и перед ней. Отношения не могут строиться на лжи.

– Да, я понимаю все это. Но каждый раз когда я вроде уже собрался с силами чтобы сказать ей обо всем, я вижу ее лицо и все внутри сжимается. Я трушу, мне страшно, я не могу собраться с силами.

***

– Ты представляешь? Она хочет меня менять! Говорит мне как лучше вести себя, от чего отказаться, с кем стоит общаться, а с кем нет. Господи, как же хорошо что я ее не люблю на самом деле и вижу все это без какой-либо пелены. Черт возьми, да она пытается лепить из меня совершенно другого человека. И ей кажется, что я на все 100% в ее власти и что я никуда не денусь теперь, - он рассмеялся.

– И в то же время, черт возьми! А если бы я любил ее на самом деле? Я бы повелся! Я бы стал меняться, даже во вред себе, лишь бы удовлетворить ее придуманному образу меня! Черт! Как же мне все-таки повезло! И в тоже время не повезло! Слушай, скажи, это частая тема в отношениях?

– К сожалению, да. Очень часто люди заблуждаются. Многие влюбляются в саму идею любви, а не в человека и начинают попытки подгонять реального человека под выдуманный идеал, в который они собственно и влюблены.

***

– Я сказал ей и я почувствовал невероятное облегчение. Я был на седьмом небе от счастья! Я давно не был так счастлив! А вот для нее это был сильный удар. У нее случилась истерика. Она начала рыдать и бить посуду. Разбила все свои любимые чашки. А потом заорала на меня: “А ты рад? Как так? Как ты можешь быть рад!?” И кажется, я наконец-то понял эту простую истину. Да, ты можешь врать и себе и окружающим, но рано или поздно правда всплывет на поверхность. И чтобы получить минимальный урон – лучше не дожидаться взрыва, а раскрыться в самом начале.

– Я рада что ты смог это сделать. Ты молодец!

– Ань, ты видела мою помаду?!

– Нет, я ничего не брала!

“Как же она достала со своей чертовой косметикой” - подумала Аня и вышла из комнаты в прихожую.

– Мам, я после пар сразу к Светке пойду.

– Только до позна не задерживайся, сейчас опасно, могут еще убить и изнасиловать ночью!

– Мам! Что ты несешь!

– Ты новости давно смотрела?

– Да ну тебя! - сказала она, быстро надела белые кроссовки, нацепила черную кепку, накинула худи и завернулась в белую куртку. Потом выскочила наружу, хлопнула дверью и побежала вниз по лестнице.

***

Он сидел на пешеходном мосту, опершись спиной в ограду и плакал. Потом смахивал слезы и поспешно писал в блокноте. Рука дрожала и почерк был ужасен. Потом он положил блокнот на землю, осторожно перелез через ограду моста и встал на край, вглядываясь в темную воду и держась руками за поручни. Он плакал, слезы стекали по щекам и падали вниз. Он прыгнул вниз и окунулся с головой в ледяную воду. Вся одежда моментально промокла, стала тяжелой и потащила его ко дну. Он пытался бороться, грести, но быстро устал и начал захлебываясь тонуть.

***

Блокнот раскрыло ветром и страницы начали хаотично переворачиваться. Светало. По мосту начали ходить прохожие и туристы. Девушка с маленькой собакой на поводке, неторопливо шла мимо. Собака заинтересовалась блокнотом, натянула поводок, начала нюхать страницы, а потом схватила его в пасть. Девушка читала сообщение в телефоне, а когда увидела происходящее, бросилась вырывать блокнот у пса из пасти, ругаясь на него:

– Персик, отпусти! Отпусти я сказала!

С трудом она вырвала блокнот, который был слегка обслюнявлен, но в целом цел.

Ей стало любопытно, она раскрыла его и начала читать:

Как же мне всегда хотелось быть не одному. Да хоть с этой девчонкой, которая сейчас едет в метро, справа от меня. Сидит, закинув ногу на ногу, звонко смеется, держит в левой руке пустую жестянку от энергетика, а правой листает фото в инстаграме. Пьяненькая, милая. Она так звонко смеется, что мне становится хорошо на душе, я будто впитываю часть ее радости. Пытаюсь рассмотреть ее лицо, но не выходит, она в кепке, поверх которой накинут черный капюшон толстовки. Сидит, смеется и радуется жизни. Белая куртка распахнута, черные джинсы и белые кроссовки Nike идеально сочетаются.

Я смотрю на нее и внутри по телу расползается желание. От одной мысли о том что я могу сделать с ней, меня захлестывает волной возбуждения.

Вагон останавливается, открываются двери, она выходит, я сижу, напрягшись. В последний момент я успеваю выскочить, обогнув недоумевающего патлатого паренька со скейтом, который только вошел в вагон. Я останавливаюсь, ищу ее взглядом. Она проходит прямо у меня перед носом и идет в сторону выхода, я за ней, иду рядом в толпе, стараюсь не смотреть на нее, чуть замедляюсь и оцениваю ее формы. Зад немного тощий, но это возбуждает меня еще сильнее. Иду за ней следом, мы выходим на улицу, рядом проходит дорога и шумят машины, но мое сердце начинает колотиться как сумасшедшее и заглушает их.

Район довольно глухой, раньше здесь видимо была промзона, а теперь просто стоят пустые ангары с разбитыми окнами и какие-то заброшенные здания. Но освещение хорошее, чертовы столбы вдоль дороги. Мы идем по тротуару, людей немного, но они есть, как спереди, так и позади. Возбуждение спадает и мне уже не так уж и хочется, но я все равно продолжаю идти за ней.

В какой-то момент она сворачивает в темный переулок, который идет наискосок. Видимо решила сократить. Мое сердце опять забилось учащенно, потому что теперь мы остались одни. Никаких людей, никакого освещения. Я окинул взглядом окрестности и заметил в стороне невысокое одноэтажное здание, похожее на сарай. Я ускоряю шаг и перехожу на бег. Она оборачивается, лицо перепуганное. Я быстро обхватываю ее правой рукой за талию, сильно прижимая к себе и чувствую тепло ее тела, а левой рукой зажимаю ей рот. Она не успевает закричать, но пытается укусить меня. Хорошо что рука в перчатке. Я упираюсь членом в ее бедро и мы стоим так, она дергается, пытается вырваться, но я держу ее мертвой хваткой. Она пытается оддавить мне ноги, но на мне тяжелые ботинки и ее кроссовки лишь легонько придавливают мои ступни. Она совсем маленькая и беспомощная в моих объятьях. Я хочу ее так сильно, что на какой-то момент я даже не могу мыслить, остаются одни звериные инстинкты.

Я тащу ее в сторону сарая. Вокруг никого нет. Я разворачиваюсь и спиной выламываю трухлявую дверь из которой вываливаются и разбиваются осколки стекла. Волоку ее внутрь. Чувствую, что вся перчатка насквозь пропитана слюной и искусана. Жалко что нет скотча и нечем связать ей рот. Она рыдает и вся дрожит.

Я бросил ее на пол и навалился сверху, продолжая зажимать ее рот рукой.

Я посмотрел в ее бегающие перепуганные и залитые слезами глаза и сказал:

– Сейчас я уберу руку, сниму с тебя одежду и трахну тебя. Если хочешь жить чтоб ни одного звука! Будешь кричать – убью! Поняла?!

Она кивнула.

Я убрал руку.

– Ппожалуйста, ннне нннадо, у менння деньги есть… Не ннадо

Я лишь усмехнулся.

– Не бойся, тебе понравится.

Я скинул с нее куртку и задрал толстовку, отодвинул лифчик и начал жадно мацать горячую грудь. В какой-то момент я так увлекся, что решил облизать ее соски и тогда она со всей силы ударила меня с ноги по промежности. Я заорал от боли, которая сковала почки и упал на бок рядом. Она подскочила и бросилась бежать к выходу.

– Стой! - заорал я ей вслед и кое-как поднявшись на ноги, побежал за ней, прыгнул и повалил, схватив за ноги, она тут же затихла. Что-то было не так. Я перевернул ее и меня чуть не стошнило. У нее в горле был осколок стекла и она хрипела и истекала кровью.

Я просто выбежал на улицу и побежал прочь. Я убийца. Но я не хотел этого. Я сам не знаю чего я хотел, но точно не убивать. Я пишу все это и я не знаю что делать дальше. Если кто-то найдет блокнот, то вот адрес где находится тот сарай: По улице Героев Сталинграда, прямо у дома 23 повернуть направо в переулок.

Я не хочу чтобы ее тело растащили собаки или чтобы оно там валялось целую вечность. Господи, что я наделал!

Я не хотел ее убивать! Я не хотел убивать, но так вышло!

***

– Да, срочно! Скорую, полицию! Да, этот адрес! Срочно! - кричала в трубку девушка с собакой, которая стояла посреди моста.

– Да, валялся на мосту! Хорошо, буду ждать! Да, думаю да.

***

– Мам?!

– Я тут Ань, все будет хорошо.

– Мам… он.. мам… - из ее глаз брызнули слезы.

Она лежала в маленькой больничной палате, шея была перебинтована. Рядом стояла капельница.

– Все будет хорошо доча, ты поправишься, все будет хорошо.

Кофемашина фырчала, плевалась паром и молоком, но кофе делать не хотела.

– Твооою мать, - протянул Кирилл, потыкал в сенсорный экран, получил приличную дозу пара в лицо, отпрянул и выматерился. Он взял стаканчик и выкинул его в встроенную в стол урну, которая тут же принялась смачно чавкать. Потом он достал салфетки и начал вытирать забрызганную молоком поверхность стола и саму машину, которую он заблаговременно выдернул из сети, чтобы не шипела.

Кирилл сидел за небольшим металлическим столиком, оперевшись на него локтями, сжимал в руках огромный сочный бургер с выглядывающими листьями салата и сыром и смачно впивался в него зубами. В перерывах между чавканьем он отхлебывал апельсиновый сок из высокого пластикового стакана с трубочкой. Затем он макал картошку фри в соус и от удовольствия аж прикрывал глаза. В какой-то момент, бургер в его руках стал нестабильным и начал разваливаться. Кружок помидорины предательски выскочил и шмякнулся на металлический пол. Тут же, в стене каюты, у самого пола, открылся небольшой люк, выскочил робот уборщик – плоский круглый диск на колесиках. Он завизжал, всмоктал помидор, протер пол и негодующе гудя заехал обратно в люк.

– Тоже мне, чистюля! - крикнул ему вслед Кирилл и хотел было затолкнуть в рот остатки бургера, но аж подпрыгнул от громкого воя сирены. Cвет начал мигать красно-белым.

– Твою мать! - выкрикнул Кирилл, подскочил, больно ударившись ногой о столик и побежал к выходу, матерясь про себя.

Он бежал по длинному коридору. Сирена продолжала реветь и весь коридор был залит красным светом. Когда Кирилл добежал до конца коридора, он остановился у огромной бронированной металлической двери с множеством круглых заклепок, приложил глаз к сканеру и подождал пока пройдет проверка. Он буквально влетел в огромный зал, который был плотно заставлен криокамерами. Это были вертикально установленные прямоугольные коробки из белого металла со стеклянными окошками, в которых виднелись лица людей. Всего в зале было 15 человек.

Кирилл подбежал к главному компьютеру, который висел на стене в начале комнаты. Это был огромный сенсорный экран, на котором отображалось состояние всех камер. И вот, напротив 13-й камеры стоял восклицательный знак. Тыкнув пальцем в нее он прочитал сообщение:

“Подача кислорода нарушена, разгерметизация кабины. Рекомендуется экстренная разморозка”.

Он почувствовал, как сердце уходит в пятки, вызвал меню и выбрал разморозку, на экране появилась шкала процесса. Сирена перестала визжать, но Кириллу не стало от этого легче.

Он подбежал к тринадцатой капсуле, вокруг которой уже было облако рассеивающегося белого пара. Он дернул ручку, дверца откинулась и Кирилл растерялся. Перед ним стояла очень красивая девушка с коротко стриженными рыжими волосами, абсолютно голая. Пока Кирилл стоял раззявив рот, она открыла глаза, осмотрела себя сонным взглядом, заметила Кирилла и спросила:

– Мы уже прилетели?

– Нет, к сожале…

Кирилл не успел договорить. Девушка выпрыгнула из камеры, схватила его за шкирку, прижала к стене и закричала:

– Что значит нет? Какого черта? Что произошло?

– Какие-то неполадки с подачей кислорода, - промямлил перепуганный Кирилл.

– Сколько осталось лететь?

Он отвел взгляд.

– Отвечай! - крикнула она, сжимая толстовку Кирилла еще сильнее.

– 20 лет.

Ее пальцы разжались, она резко побледнела и, потеряв сознание, рухнула на пол.

У Кирилла был шок. Он еще какое-то время стоял, не решаясь двинуться с места. Потом он все-таки открыл дверь в коридор, осторожно взял обнаженную девушку на руки и понес ее в медблок. Он боялся что она в любую минуту проснется, но девушка была без сознания и ее голова раскачивалась как у тряпичной куклы.

Он положил ее на кушетку, подключил к монитору, надев манжету с проводами на плечо. Ее рука была теплой. Он накрыл ее простыней. На мониторе замигали различные показатели здоровья, в том числе кардиоритм. Через какое-то время появилось сообщение с указанием поставить капельницу №23. Кирилл открыл шкафчик, достал нужный набор и быстро все сделал. Потом он вернулся к шкафчику, достал укол успокоительного и вколол его в трубку капельницы. Он боялся, что она в любой момент проснется и начнет все крушить, поэтому решил перестраховаться.

***

– Прости что набросилась на тебя.

– Да ничего, я понимаю…

– Просто для меня этот полет был последней возможностью…

Она не договорила и заплакала, но тут же смахнула слезы и спросила:

– Разве ничего нельзя сделать, например провести повторную заморозку?

– Капсула сломалась, не получится, система не даст и это опасно, ты можешь… - он запнулся.

– Умереть?

– Да.

– А если связаться со станцией?

– Не выйдет, мы летим на скорости света, никакой связи с окружающим миром нет.

Она лежала укрытая простыней на кушетке и какое-то время отрешенно смотрела в потолок. Кирилл стоял рядом, ему было неловко и тревожно.

– Слушай а как ты здесь оказался? - она сменила тему и повернулась к нему, поправив простынь на груди.

– Деньги, - ответил Кирилл и отвел взгляд.

Ему было стыдно. Он много чего умел, но ни одно из его увлечений так и не удалось капитализировать, поэтому когда долгов накопилось столько, что его уже хотели убить, он подписал контракт на 25 лет и полетел в рейс техником. Работа не пыльная, говорили ему. Делай что хочешь, говорили они. Прилетишь и получишь кучу денег, рассчитаешься со всеми и заживешь, говорили они. Это была больная тема для него. Он уже миллион раз успел пожалеть о своем решении за последние пять лет.

– Как тебя зовут?

– Кирилл, а тебя?

– Света.

– Красивое имя, - сказал Кирилл и улыбнулся.

– Правда? А мне никогда не нравилось, - грустно сказала она.

– Правда красивое, мне нравится.

– Ты так говоришь потому что видел меня голой? - спросила она и серьезно уставилась на него.

Лицо Кирилла залило краской, он начал топтаться на месте и хотел было что-то сказать, но она звонко засмеялась и сказала:

– Я шучу!

***

Они лежали рядом голые и тяжело дышали. В каюте было темно.

– О чем ты думаешь? - спросила она.

– Что мне еще никогда не было так хорошо, - сказал он и поцеловал ее в шею. – А ты?

– Мне хотелось бы чтобы этот миг длился вечность, - ответила она и что-то в ее голосе дрогнуло.

– Что с тобой? - спросил он встревоженно

– Ничего, все хорошо, давай спать.

Повисло молчание, она повернулась на бок, спиной к нему. Он обнял ее сзади и хотел было что-то еще сказать, но сдержался. Он не поверил ей, в голове у него крутилось множество вопросов, но он не стал задавать их, чтобы не давить на нее. Они так и заснули, в обнимку.

***

Они сидели на кровати в каюте Кирилла и играли в дурака. Была очередь Светы отбиваться. Она посмотрела на карты, два валета, достала было из своего веера два туза, но выронила карты, которые тут же разлетелись по полу. А потом она согнулась пополам и ее стошнило на пол. Тут же из стены выскочил робот, начал визжать и убирать растекающуюся лужицу с ошметками еды.

– О господи, что с тобой?! - выкрикнул Кирилл

Она выпрямилась, ее лицо было белее мела, на глазах застыли слезы.

– Я умираю.

– Что? Почему?

– Я болею…

– Чем?

Она расплакалась. Кирилл не знал что делать, ему казалось что весь его внутренний мир рухнул, его переполняла боль и страх. Страх ее потерять.

Она вытерла рот рукавом толстовки и спокойно проговорила, как заученную скороговорку:

– Опухоль мозга. Этот полет был моей последней надеждой на спасение. Такую операцию может сделать только один врач и он работает на Земле. Поэтому я собрала последние деньги и купила билет на этот рейс. Но, видимо, мне не суждено выжить.

– Сколько у нас времени?

– Максимум полгода.

– Почему ты раньше не сказала?

– А что бы от этого изменилось?

Кирилл не знал что говорить, поэтому просто придвинулся к ней и обнял ее. “Почему? За что? Это так несправедливо! Она такая молодая!” - звучало у него в голове.

***

Они сидели на кухне и молчали.

– Чего такой грустный будто кто-то умирает? - спросила она и рассмеялась звонким смехом, который отбивался от голых металлических стен и раздавался эхом.

Он недоумевающе посмотрел на нее и не знал как реагировать. “Как она может шутить об этом?” - подумал он, но ничего не сказал.

– Слушай, это моя болезнь и я черт возьми, имею полное право над ней смеяться! - выкрикнула она, будто прочитав его мысли. А потом она резко встала и вышла из кухни. Он остался один.

***

– Я даже не хочу об этом слышать!

– Почему?!

– Нет и точка! Это не шутки!

– Я могу это сделать!

– Ты не имеешь права!

– Я люблю тебя и не хочу тебя терять!

– Я не хочу чтобы из-за меня страдал кто-то еще, особенно ни в чем не виноватые люди!

– А я?

– Прости, - сказала она и расплакалась. – Я так не могу.

***

Кирилл не спал всю ночь, ждал пока она заснет. Где-то в 2 ночи ее дыхание стало плавным и глубоким. Он осторожно выскользнул из кровати, прокрался к двери и вышел в коридор.

Кирилл стоял посреди медпункта. Он открыл ящик с медикаментами и достал шприц со снотворным.

Он бесшумно вернулся в каюту и забрался в кровать. Она крепко спала. Он дождался утра и тогда осторожно, но уверенно вколол ей снотворное и надавил поршень до отказа. Она на несколько секунд открыла глаза, посмотрела на него, а потом будто улетела в страну снов.

***

Он возился с ее криокамерой несколько часов и когда все было готово пошел в каюту. Он и до этого наведывался, чтобы проверить как она спит. Но когда он зашел внутрь, все внутри сжалось. Ее не было, а на кровати лежала желтая, свернутая пополам бумажка. Кирилл развернул записку:

“Прости, я люблю тебя, но это мой выбор.”

Он выбил дверь в ванную плечом и застыл. Она лежала в ванной, вода была бурой. Ее красные волосы были мокрыми, лицо было умиротворенное.

Он подбежал, достал ее из воды, начал трясти, будто пытаясь разбудить, начал плакать и кричать:

– Зачем?! Зачем ты так?!

Было раннее утро лета, но жизнь на ферме уже шла полным ходом. Куры бегали по двору в поисках зерна и букашек. Свиньи барахтались в грязи, и терлись боками о загородку, удовлетворенно похрюкивая.

Двери в большой ангар были открыты настежь. Оттуда раздавались звуки лопаты, скребущей о бетон и метлы. Через какое-то время наружу показалась тележка с навозом, которую катил высокий широкоплечий мужчина с суровым лицом. Он был одет в огромные высокие ботинки, в которые были заправлены камуфляжные брюки. Огромная куртка была распахнута и открывала вязаную зеленую жилетку. На голове у него была несуразная шапка с толстым подворотом.

Он остановился на пороге, снял шапку, вытер ей потное лицо и надел ее обратно. К нему подбежал дворовой пес и начал ластиться. Это была огромная дворняга с черной “кучерявой” шерстью и добрыми коричневыми глазами. Здоровяк погладил ее, а потом покатил тележку через весь двор, ловко объезжая глупых кур, которые так и норовили попасть под колеса. Он держал путь к огромной компостной куче, которая была в противоположной от ангара части двора, прямо у забора из колючей проволоки, которая была натянута между деревянных столбиков, по всему периметру вокруг фермы. Вывалив навоз на кучу, он покатил пустую тележку обратно.

Он сделал около пяти ходок, потом остановился у кучи, достал из мятой пачки сигарету, и, чиркнув спичкой, закурил и смачно затянулся. Пока он курил, на проселочной дороге вдалеке показалась машина, которая быстро приближалась, оставляя позади целое облако пыли. Машина остановилась у ворот фермы и посигналила. Здоровяк пошел открывать ворота. Когда машина заехала во двор, из нее вышло двое мужчин. Тот что был на пассажирском сиденье был маленького роста и с приличным брюхом. Что-то в нем выдавало, что он был хозяином фермы, вероятно то как он по хозяйски передвигался, вальяжно переступая с ноги на ногу. Второй мужчина, который вел машину, был в полицейской форме, с табельным оружием на ремне. Он был невероятно привлекательной внешности. На фоне хозяина фермы и несуразного здоровяка он выглядел как Аполлон. Он с любопытством осматривал ферму и было очевидно, что он был здесь впервые. Вдруг из ниоткуда появился тот самый дворовый пес и начал рычать на полицейского.

— Цезарь! Фу! Пшел вон! В будку! - начал кричать хозяин фермы, но пес продолжал рычать, не обращая на него внимания. Только когда здоровяк в камуфляже топнул ногой, пес посмотрел на него, неудовлетворенно тявкнул и неохотно попятился, а потом, поджав хвост побежал прочь и спрятался в будке.

— И цепи никакой нет? - возмутился полицейский и скорчил недовольную рожу.

— Да он вас не тронет, он дрессированный, Пашка его как в цирке научил, воспитал. Послушная псина. И добрая. Не знаю что на него нашло. Ладно, это самое, ты уже закончил Паш? - спросил хозяин обращаясь к здоровяку.

Тот кивнул.

— Хорошо, тогда знакомьтесь, это Паша -, сказал он указывая на здоровяка, — а это наш новый участковый Сергей.

Полицейский подался вперед и протянул руку. Паша молча пожал ее.

— А он не очень разговорчивый? - спросил участковый.

Здоровяк развел руками и улыбнулся глупо и по-детски.

— Я забыл сказать, он не разговаривает, - тут же подоспел хозяин фермы.

— Совсем?

— Да, с детства такой, но очень смышленый и все хорошо понимает, что ни скажи, все делает, работает отлично, за десятерых, - сказал хозяин и похлопал Пашу по плечу, а тот расплылся еще более широкой улыбкой.

— Ладно, давайте тогда к делу, а то мне ждать долго неохота, - сказал участковый.

— Да, конечно, - поддакнул ему хозяин. Паш, видишь вон ту красавицу? - спросил он и указал на свинью в загоне. Паша кивнул.

— Так вот, нужно забить ее и разделать поскорее, чтобы мы свеженькое мясо сразу погрузили.

***

Паша пилил подвешенную свиную тушу вдоль хребта, когда на улице сперва раздался собачий визг, а потом прозвучал оглушительный выстрел.

Он бросил пилу и пулей выскочил на улицу. Он увидел, что рядом с участковым на земле лежит неподвижная черная масса шерсти. Он подбежал, поднял собаку на руки и начал плакать. Пес не подавал никаких признаков жизни.

– Слушай, дружище, он набросился на меня, у меня не было другого выбора и вообще, чего ты рыдаешь, это же просто собака. Так еще и дворняга обыкновенная. Хочешь я тебе сегодня же привезу настоящего матерого и боевого пса?

Паша сидел на земле и покачивал неподвижное тело собаки, словно это был ребенок. Он даже не поднял глаз на участкового.

Вскоре выбежал хозяин фермы, начал ругаться на Пашу, чтобы шел разделывал мясо. Он бережно положил пса на землю и пошел мыть руки. Они молча погрузили тушу в машину и участковый уехал.

Паша взял лопату и пошел копать могилу в дальней части двора у забора, а потом аккуратно опустил в нее пса, посмотрел на него в последний раз и быстро засыпал могилу землей.

***

Был поздний вечер, Паша лежал в кровати, ворочался и не мог заснуть, у него перед глазами маячил его убитый пес, он радостно лаял и бежал к нему навстречу. Когда он в очередной раз открыл глаза, на улице раздался рев мотора, потом скрип тормозов и автомобильный сигнал. Паша оделся и выглянул наружу. Рядом с воротами, освещенный фарами машины стоял участковый. Когда он увидел Пашу, он крикнул:

– Открывай, я тебе собаку привез!

Паша неохотно подошел к воротам, и открыл их; створки разъехались и машина быстро проехала и остановилась посреди двора. Сергей выскочил наружу и открыл багажник, а потом повернулся к Паше, который так и остался стоять у ворот и крикнул:

— Ну что ты там стоишь как вкопанный, иди сюда!

Паша подошел и уставился на лежащего в багажнике связанного белого пса в наморднике.

— Помоги достать его, он тяжелый сволочь, - сказал Сергей и на Пашу повеяло сильным перегаром.

Они вдвоем достали пса и положили на землю. Было слышно, как собака ускоренно дышит и пытается пошевелиться, но веревки сдерживают ее. Сергей нырнул в машину и вернулся с большим охотничьим ножом. Он быстро перерезал все веревки и пес тут же вскочил на ноги, но потом опять упал.

— Видимо ноги от веревок затекли, нужно подождать - сказал Сергей.

Паша все это время с ужасом наблюдал за происходящим.

— Чего ты такой перепуганный? - спросил Сергей и рассмеялся. Паша беспомощно уставился на него.

— Ах да, ты ж не говоришь. Ладно, думаю пора снять намордник.

Сергей наклонился к собаке, которая наполовину лежала, наполовину стояла и снял намордник. Пес тут же начал рычать на участкового и оскалился так свирепо, что даже Паша отступил назад.

— Эй, спокойно! - крикнул Сергей, но видимо этим он только спровоцировал собаку, которая неожиданно метнулась и впилась участковому в ногу, тот заорал от боли, его штанина тут же окрасилась кровью:

— Аааааа, сука! Помоги! - крикнул он обращаясь к Паше, но тот стоял в стороне и наблюдал.

Участковый пытался скинуть собаку, размахивая ногой, но не удержал равновесия и упал на спину и тогда собака отпустила ногу, но тут же бросилась к его горлу. Блеснул нож, раздался вой, участковый скинул собаку с себя, и быстро ничего не говоря бросился в машину, хлопнул дверцей, раздался рев мотора и машина уехала.

Паша склонился над собакой и смотрел как жизнь медленно уходит из нее. Рана была глубокая из нее пульсировала черная кровь и ничего уже нельзя было сделать. Когда собака затихла, Паша поднялся и увидел, что на земле, буквально в метре от нее лежит пистолет. Он поднял его, внимательно осмотрел и положил в наружный карман куртки.

Он похоронил пса рядом с Цезарем. И как раз когда он закончил закапывать ямку, вдалеке показалась машина, которая летела на бешеной скорости. Паша оперся на лопату и смотрел как машина приближается, а потом резко вильнув, она с ужасным грохотом врезалась в огромный дуб, который рос на другой стороне дороги. Капот полностью сплющило, но лобовое стекло осталось целым. Водительская дверь открылась и на землю вывалился участковый. Он отполз от машины и сел на землю его туловище истекало кровью. Он попытался что-то крикнуть, но кровь хлынула у него из глотки и он начал хрипеть и задыхаться.

Паша подошел к нему, тот его заметил и начал пытаться что-то сказать:

— Ск...пхфыы.. Скор...ррврраи. рую

Паша спокойно смотрел как участковый захлебывается собственной кровью, а когда он затих и опустился на землю, Паша достал пистолет из кармана, аккуратно вытер с него все отпечатки, придерживая его краем кофты и вложил его в кобуру, которая была на поясе у полицейского. Потом он развернулся, прошел во двор, закрыл ворота, зашел в пристройку в которой жил, разделся, лег в кровать и сразу же уснул.