Мой кот пришел ко мне сам. Сначала сосед поведал, что терпеть не может кошек, и вообще он собачник. Если когда-нибудь заведет кота - то только чёрного. Не знаю, чем это "обеляло" животину в его глазах. Но что бросалось в глаза - сосед бухал и наркоманил. Сначала просто бухал, потом прогремевшая по всем новостным каналам аптека, торгующая лирикой, стала и его пристанищем. От их дома потянулся запах ацетона. Я, как нормальная мать, начала постоянно приглядывать за соседской дверью, и даже прочла вразумительную речь соседской семнадцатилетней девочке, заглянувшей на огонёк к гуляющей по соседству компашке (безрезультатно).
Сосед, как и обещал, завел чёрного котёнка с белым "воротничком". Я была равнодушна к любого рода живности, но этот вызывал у меня странные чувства. Кота назвали "Угольком", и принципиально на него забивали. Сосед мог пропасть дней на 3-5, а котенка запереть в доме. Свекровь в дверную щель просовывала ему корм и лила водичку, но он, не переставая, кричал и просился на волю.
Я никогда не была любительницей животных. Их всегда заводил кто-то из моих близких, ухаживала и кормила я, но звери упорно привязывались то к сестре, то к матери, то к свекрови. Моя забота проходила стороной, и этот факт поколебал мою любовь к подопечным. Но Уголёк был необычным. Сначала он пришел к нам, как к себе домой, лёг на подоконник и уснул. Потом это повторилось, несколько раз. Я не прогоняла его, мне было не жалко места на подоконнике.
Однажды он принес мне мышь. Просто положил тушку перед моими ногами, а потом привычно залез на подоконник. Он не ждал ни награды, ни ласки, ни даже банального "спасибо". Он просто положил её передо мной, как бы говоря: "Я поймал паразита, который скрёбся по ночам и мешал тебе спать. Не благодари". Я тогда повернулась к офигевшему мужу и сказала: "Это мой кот".
Было много версий, как его назвать, но привыкший к моему задротскому образу жизни муж, не воспринимал их. Он просто однажды сказал "Назови его Шеогорат. У него такой же безумный взгляд". Познания моего мужа в мире TES так сильно меня удивили, что я не стала спорить. К тому моменту у меня уже был прибившийся от других соседей белый котик, кормившийся у меня, когда про него забывали, и которого сын прозвал Джигалагом, и чёрная его ипостась была как раз кстати.
Я назвала приживалку Шео и начала он нём заботиться.
Он был весь в шрамах. В возрасте двухмесячного котёнка он уже имел сломанный в двух местах хвост и кучу небольших шрамов по всему телу. Его явно жевали собаки и били другие коты. Я не ограничивала его свободу, позволяя отдыхать на моём подоконнике, кормила его, купала и лечила. При этом повторяя себе каждый раз, что это не мой кот. Но он был мой.
После очередного загула соседа он остался у меня, и каждый раз возвращался ДОМОЙ. Его здесь любили, кормили, лечили, заботились о нём. Он был циничен и проявлял явное недоверие, не упуская возможности уснуть на животе моего мужа. Ему он доверял всецело. Он каждый раз оставлял немного корма Джиге, соседскому белому котику. Они никогда не дрались, хотя Джигалаг однажды получил по носу от какого-то урода, и не всегда мог учуять еду под своим собственным носом. Я любила их обоих, хотя к Шео у меня была особая любовь.
Он не доверял. Ласкался, будто забывшись. Это был кот, не веривший в человеческую заботу.
Однажды сосед одолжил у моего мужа 1к рублей. Спустя полгода он решил продать свой дом - небольшую комнату с кухней, без ванной, рай наркомана. Мы с мужем влезли в кредит и выкупили этот сарай, чтобы там больше не селились наркоманы. Уходя он увидел на нашем подоконнике кота и заорал "О, Уголёк, ты жив шо ли? Ну о*уеть!", и ушёл. Больше мы его не видели. Я была готова выйти и отстоять своё право заботиться о Шео, но не пришлось. Долг решили простить, чтобы только он не вернулся за котом.
Ещё год всё было хорошо. Шео каждый раз пытался бежать за нами, когда мы уходили, но я упорно запирала его дома, чтобы не попал под машину. Два раза он сбегал от нас, когда сын уезжал погостить к отцу в другой город, но возвращался, как только тот приезжал домой. Ещё трижды мы возили его к ветеринару, когда он получал особо серьезные ранения от дворовых котов. В ветеринарной он сидел у меня на руках, не пытался сбежать, жался ко мне. Запереть его дома было невозможно - мы упустили этот момент.
В прошлом году мы с мужем так и не нашли работу в городе, пришлось искать в других городах. На черноморском побережье предлагали неплохую ЗП. Скрепя сердце, мы доверили сына и кота родным, но один из них сбежал на следующий же день. Думаете, облегчение, что это был кот? Нет, мы любили его так же сильно. Больше мы его не видели. Он ушёл, но я продолжаю надеяться, что он нашёл семью, которая заботится о нём, как когда-то мы. Он ушёл, и я ждала его возвращения до самого нового года.
Я хочу верить, что кто-то любит его сейчас, как я когда-то. Что кто-то кормит его, заботится и лечит, не ожидая ничего взамен. Что даже для моего, не верящего в человеческую любовь, кота найдётся место в этом мире.
Пусть кто-нибудь его любит. Пожалуйста. Хоть кто-нибудь.
