Помните историю про Тристар и перегоревшую лампочку? Я тут наткнулся на похожую. Портленд, семьдесят восьмой, DC-8-61. Погнали!
Двадцать восьмого декабря, в 14:47, десятилетний, почти полностью исправный Douglas DC-8-61 оторвался от ВПП денверского аэропорта Стэплтон и взял курс на Портленд, имея на борту 189 человек. Рутинный внутренний рейс из Колорадо в Орегон, два с половиной часа в воздухе, нормальные метеоусловия, ну что может пойти не так? Да всё, если подойти к вопросу с нужной стороны.
В принципе, вплоть до захода на посадку всё шло абсолютно штатно: взлёт, набор высоты, полёт, снижение, выпуск шасс… авотхуй! Правая стойка шасси выпустилась как-то подозрительно, и было непонятно, зафиксировалась она или нет (в этот момент у читателя, знакомого со случаем, упомянутым выше, наверняка начались тристаровские флешбеки). Да, ситуация сложилась практически аналогичная: стойка ИРЛ вышла и зафиксировалась, но экипаж в этом не был уверен.
Следующие действия пилотов тоже соответствовали логике момента: поставив в курс диспетчера, они прервали снижение и принялись нарезать круги (ладно, треугольники) вокруг аэропорта, пытаясь прояснить статус проблемной стойки.
... Наверняка, у вас есть знакомый, который, прежде чем купить какую-нибудь сраную зубочистку, обшарит весь интернет, пересмотрит кучу предложений, прочитает все отзывы (включая трехчасовой обзор на ютюбе от малолетнего школоблогера), заебет всех окружающих вопросами, сомнениями и колебаниями, и лишь потратив пару недель на поиски, наконец решится выложить свои кровные двадцать рублей...
К чему это я? Да к тому, что КВС, судя по всему, как раз был из таких.
Больше двадцати минут они кружили над еропортом, пытаясь разобраться, что со стойкой. Не найдя подтверждений её исправности, они ещё столько же готовились к аварийной посадке, в деталях распланировав оную. Наконец, в 18:06, проведя в воздухе более трёх с половиной часов, КВС уведомил диспетчера, что они собираются заходить на посадку. А через несколько секунд у них по одному начали отказывать двигатели. Ведь пока командир подробно и дотошно разбирал в деталях всю процедуру посадки с неисправным шасси, топливо просто закончилось.
Смеркалось. До ВПП оставалось порядка двадцати километров, когда в 18:13 последний движок издох с голодухи. Речь уже не шла о посадке, пусть и аварийной, в аэропорту; приоритетной задачей стало хотя бы не упасть на жилые кварталы. Новоиспечённый планёр сумел протянуть ещё десяток километров, побрил деревья, снес чью-то пустующую халупу, провода, ещё деревья, небо, Аллаха, и, наконец, остановился об ещё один пустующий дом.
Если посмотреть на фото, складывается впечатление, что выжить в подобной мясорубке не может никто, но в реальности, то ли McDonnell Douglas делает такие крепкие самолёты, то ли в Портленде дома делают из говна и веток – так или иначе, при крушении погибло всего десять человек. Ещё 23 получили ранения.
По итогам расследования основной причиной произошедшего была признана невнимательность экипажа, забившего хуй на показания топливомера. КВС был лишен пилотской лицензии. Кроме того, NTSB рекомендовало уделить больше внимания взаимодействию внутри экипажа, что в конечном счёте привело к разработке методики CRM (управление возможностями экипажа), повысившей безопасность полётов.
Сегодня я хочу рассказать вам про то, как американцы на практике смогли реализовать доктрину, изложенную итальянским авиатором, ветераном Первой мировой войны, Джулио Дуэ, а точнее – описать один из налетов американской стратегической авиации на Токио в марте 1945 года в рамках воздушной войны США с Японией. Для начала стоит раскрыть, что же это за такая доктрина, хотя бы в паре предложений. Надо понимать, что Джулио, как ветеран ПМВ, видел лично все ужасы и страдания людей во время великой войны, а также того стратегического тупика, что возник на фронте и был причиной смерти тысяч солдат в попытках продвинуться на пару километров вглубь территории противника. Дуэ, как и огромное количество военных исследователей того времени, рефлексировал на тему войны и обдумывал, как можно было бы избежать подобного в будущих войнах, и он придумал. Дуэ предлагал сначала уничтожать самолеты противника, причем в идеале на земле, на аэродромах. Затем следовало перейти к авиастроительным заводам. Это лишало бы противника возможности отвечать. А потом надо было без жалости наносить удары по жилым кварталам, уничтожая население врага. А это на корню подорвало бы его способность производить военную продукцию и лишило бы возможности сопротивляться. Его идеи захватили многих военных теоретиков и офицеров того времени, и вскоре их сформировали и применили в своих военных доктринах ведущие страны. А немного спустя эти доктрины смогли применить на практике во время Второй мировой войны. Сначала Германия пыталась принудить Британию к капитуляции через воздушные бомбардировки, после уже сами британцы вместе с американцами занимались тем же с Третьим Рейхом. Но ни у немцев, ни у союзников не получилось на практике принудить противника к сдаче через налеты стратегической авиации по разным причинам, но об этом — в другой раз.
Союзники вели боевые действия не только на европейском театре. На другом конце нашего голубого шарика люди с присущей им остервенелостью убивали друг друга в другой войне, в войне на Тихом океане. Спустя несколько лет с начала войны и кровопролитных боев за маленькие клочки земли в океане, американцы таки смогли захватить Марианские Острова в августе 1944 г., пригодные для постройки аэродрома, который сможет обслуживать самолеты стратегической авиации, такие как Б-29 “Superfortress”. Взлетая с этих островов, самолеты наконец получали необходимую оперативную дальность для бомбардировки Японии, а это, в свою очередь, дало возможность снова опробовать доктрину воздушного наступления на практике.
Б-29 “Superfortress”
Свое наступление американцы начали 24 ноября 1944 г.: 111 “суперкрепостей” отправились приносить демократию японскому заводу Мусашино в Токио, который производил 40% авиадвигателей и являлся крупнейшим в стране. Самолеты летели на больших высотах (8-10 км) и использовали фугасные бомбы для поражения цели. Японские ВВС не обладали достаточным количеством высотных перехватчиков, которые могли бы эффективно бороться с Б-29, зачастую шанс сбить крепость был один — в лобовой атаке на проходе, после которой шансов догнать Б-29 у японских истребителей попросту не было. При том, что сами “суперкрепости” не просто так получили свое наименование – этот самолет действительно было чертовски сложно сбить, к тому же у него было 12 пулеметов крупного калибра с частично автоматизированной системой управления огнем, настоящее ноу-хау того времени, что в совокупности делало схватку с крепостью смертельным аттракционом для истребителей противника.
24 ноября из 111 взлетевших бомбардировщиков только 27 бомбили намеченную цель, остальные либо повернули назад из-за технических неполадок, либо бомбили запасные цели. Несмотря на то, что японское ПВО смогло сбить лишь один Б-29, притом тараном, а не в результате огня, потеряв при этом 3 истребителя, всего 1% завода был поврежден. Бомбардировки японских городов продолжались с ноября 1944 г. по начало февраля 1945 г., за это время американцы шесть раз бомбили завод Мусашино в Токио, не нанеся тому существенного урона и не замедлив выпуск его продукции. Налеты на другие города также не нанесли сколь-либо серьезного ущерба. В это же время японцы пытались усовершенствовать свои самолеты для борьбы с американскими бомберами и добились определенных успехов. Поэтому казалось, что доктрина Дуэ снова не оправдывает себя. Американцы несли потери в самолетах не только в результате огня наземных ПВО и истребителей противника – большой процент потерь был из-за технических неисправностей. Всё это сильно расстраивало командование в Вашингтоне и выразилось в отстранении от командования тогдашнего командующего стратегической авиацией на Тихом океане – генерала Хэйвуда Хансола. Его место занял генерал Кертис Лемэй, тоже активный сторонник доктрины Дуэ. Прекрасно понимая, что срочно надо показать результат, Кертис весь февраль провел за анализом действий стратегической авиации США и сил ПВО Японии, при том поначалу Лемэй не менял тактику налетов. А контратаки японских истребителей становились все результативнее, потери росли. За февраль 1945 года было потеряно 75 бомбардировщиков. После анализа в марте Лемей кардинально изменил тактику. Именно эти изменения приведут к тому, что случится в Токио в ночь с 9 на 10 марта 1945 года.
И наступил день. День, когда ад разверзся на земле. Утром 9 марта на очередном брифинге перед налетом собрались летчики и штурманы “суперкрепостей”. Наверное, сказать, что они были удивлены – это ничего не сказать, самое, действительно верное слово здесь – в ахуе, именно в нем и пребывали после совещания пилоты. Им предстояло снова бомбить Токио, только в этот раз они должны были лететь на высоте 1,5 – 2 км, что делало их намного более легкой целью для японских истребителей, ведь теперь они до них достанут, а также теперь до них будут добивать и японские наземные орудия калибром менее 88 мм, которые не доставали американцев на больших высотах. Окончательно убеждал летчиков в том, что новый командующий идиот, приказ частично снять оборонительное вооружение с самолетов, чтобы взять больше бомб. Все эти изменения не были самодурством Лемэя, а имели под собой веские основания. Смена высот была обусловлена тем, что на больших высотах был мощный струйный поток. Один из самых сильных полярных потоков проходит как раз над Японией, порывы ветра могут достигать 400 км/ч, такой поток разносил бомбы, сброшенные с 10 км, на десятки километров от цели. Снятие оборонительного вооружения тоже было оправданным, так как вылет должен был проходить ночью, а у Японии практически отсутствовали истребители, способные летать в это время суток. Противодействие же наземных орудий тоже ожидалось слабым. Японские радары не могли определить высоту цели, а учитывая, что все предыдущие налеты совершались на больших высотах, японские зенитчики выставляли взрыватели на снарядах на 9-10 км. Было еще одно важное изменение: в этот день Б-29 должны были использовать зажигательные бомбы и напалм как средство огневого поражения, а не фугасные бомбы, как раньше. Дело в том, что на бомбардировки своих заводов японцы ответили рассредоточением своего производства, и многие небольшие производственные цепочки были отданы субподрядчикам, которые располагались в городских кварталах Токио. Особенность городской застройки Японии того времени в том, что город – это преимущественно деревянные постройки (рис. 5). Этим была обусловлена и смена основной цели удара с завода Мусашино на городские кварталы Токио. Основная задача стояла в том, чтобы зажигательными бомбами нанести максимальный ущерб деловым кварталам в Токио с его мелкими мастерскими.
Наконец, вечером 9 марта в небо поднялось 325 “суперкрепостей”, на тот момент это было рекордное количество самолетов в одном вылете для данной модели. В начале первого ночи 10 марта до Токио добрались первые из 279 Б-29, которые дошли до цели. Японцы совершенно не ожидали смены тактики противником. Первые бомбардировщики были с крайне опытными экипажами, и их задача заключалась в целеуказании своими зажигалками и напалмом цели для других бомберов. Они прочертили на городе две полосы в форме гигантской буквы "Х". На этот издалека видимый огненный сигнал один за другим подходили новые самолеты. Всего в ту ночь американцы сбросили 1665 тонн зажигательных бомб, установив тем самым новый рекорд. Чтобы было понимание, 1665 тонн –- это 1,665,000 кг бомб, 145 классических американских школьных автобусов, наполненных напалмом. Густо застроенный деревянными домами город вспыхнул, вскоре огонь над ним поднимался на несколько сотен метров. Американские летчики наблюдали пожар с 200 км от города. Потоки раскаленного воздуха были настолько сильны, что подбрасывали вверх тяжелые четырехмоторные бомбардировщики последних волн атаки на высоте 1,5 км.
Вскоре буква "Х" в центре Токио превратилась в огромный пожар, пожиравший квартал за кварталом. Далее этот пожар перерос в настоящий огненный шторм. Огненный шторм – это пожар таких объемов, когда он сам создает внутри себя и поддерживает собственную систему ветров, создавая турбулентность и снабжает огонь дополнительным воздухом, во время таких штормов натурально можно наблюдать огненные смерчи и вихри.
Огненный шторм характерен для крупных лесных пожаров, но в ту ночь он охватил город с 7 млн. жителей. Температура пламени достигала 1 тыс градусов Цельсия. На фото номер 1 можно наблюдать горящий город Дрезде – примерно такой же вид наблюдали пилоты “суперкрепостей” в ту ночь. В ходе этого смертоносного пожара погибло около 100 тысяч человек – больше, чем погибших от ядерных бомб в Хиросиме или Нагасаки. Еще 40 тысяч человек получили ранения. 250 тысяч зданий было уничтожено, более 1 млн человек стали бездомными. Завод Мусашино не пострадал, но на следующий день завод впервые остановился, все производственные цепочки были нарушены, а множество работников не вышли на работу, так как либо погибли, либо стали беженцами. Американцы же потеряли 14 “суперкрепостей” – самое большое количество потерь в одном вылете с 20 августа 1944г. Как и ожидалось, японские истребители не смогли навредить Б-29, а вот японская ствольная ПВО все же смогла удивить американцев. Дело в том, что японцы использовали новые радары управления огнем, которые позволяли вести огонь ночью и в плохую погоду. Также японцы усилили свою ствольную ПВО корабельными орудиями, снятыми с кораблей. Но несмотря на самые большие потери, это был самый успешный налет за всё время воздушной войны против Японии в тот момент. Именно этот налет стал предвестником конца. Именно после него стало ясно, что доктрина Дуэ сработает.
Фото Токио после бомбардировки
После этого налета американцы продолжат бомбить другие города Японии, все время наращивая количество Б-29, участвующих в бомбардировках. Вообще, противостояние ПВО Японии и стратегических сил ВВС США – это отдельная, интересная и сложная тема со своими поворотами и сюрпризами. Это противостояние подарило нам такой феномен, как таранное подразделение сил ВВС Японии, чьей целью и задачей являлись намеренные тараны Б-29 и много чего еще. В итоге налет американских бомбардировщиков ночью с 9 на 10 марта на Токио сменил череду неудач стратегических бомбардировок. После него США, применяя новую тактику, смогут вбомбить Японию в каменный век и принудить к капитуляции, на деле доказав работоспособность доктрины Дуэ. Для самих США это тоже имело далеко идущие последствия: в будущих войнах США будут применять воздушное наступление не раз, и доктрина воздушной войны до сих пор является ключевой компонентой вооруженных сил, и с упором на неё американцы строят планы ведения своих операций и войн.
Об этой героине сегодняшнего поста известно катастрофически мало. Она вошла в историю под именем Линда Тейлор, но это только одно из пары сотен её известных имён. Её настоящее имя – Марта Луиза Уайт, ну, вот, в общем-то и всё, что известно достоверно. Точная дата рождения и даже расовая принадлежность в разные периоды времени у нее были разные.
Обычно указывается январь 1926 года, а про семью говорят – неблагополучная. Мать родила её рано и поэтому, как утверждала она сама, службы отдали её в семью к белым людям, которые всё детство принуждали девочку к занятиям проституцией. Однако брат Линды Тейлор утверждает, что в семье у них всё было более-менее нормально, но Линда якобы была рождена от темнокожего мужчины вне брака, а по закону штата Алабамы могли бы засудить за межрасовые отношения, свидетельства о рождении у неё нет именно по этой причине.
Так или иначе, особенности её цвета кожи в будущем сослужат ей добрую службу. Очевидцы утверждали, что стоит ей надеть парик в афроамериканском стиле – перед вами была самая что ни на есть афроамериканка. Она выпрямляла волосы и наносила тональный крем на лицо – становилась филиппинкой. С другим оттенком парика и тональника она была обычной белой женщиной.
Первый раз Линда Тейлор появилась в поле зрения полиции в возрасте около 18 лет, в 1944 году, по причине занятия проституцией. И до 1974 года больше не привлекалась.
Линда Тейлор в 18 лет. 1944 год.
В 1974 году полицейский Джек Шервин начал собственное расследование после заявления многодетной мамочки-одиночки на пособии о краже мехов и драгоценностей из её шикарного дома. Заявительницей была некая госпожа Тейлор, которая, как выяснилось, помимо мехов имела в собственности три новеньких «Кадиллака» и всего одного ребёнка в доме. В то время мошенничество с пособиями было распространено, что вызывало периодически протесты налогоплательщиков, требовавших ужесточить условия получения пособий, но богатство миссис Тейлор подталкивало к мысли, что тут замешано что-то ещё.
Шервин не поленился и раскопал старые фото Тейлор. И тут его ждало удивительное открытие: он думал, что ей около тридцати лет (на это указывали и её документы), но на фото с задержания 1944 года ей около 20, а значит, сейчас ей что-то около пятидесяти. И это было не единственным шокирующим открытием. Он поехал в старую квартиру Тейлор, в которой, как ни странно, сохранились старые документы, в которых Линда Тейлор была Конни Уокер и Линда Беннетт, зарегистрированные в штате Иллинойс. Эти имена вывели на ряд заявлений на получения пособий в этом штате. Конни Уокер, мать-одиночка с болезнью сердца, получала на своих пятерых детей 464 доллара ежемесячно. Линда Беннет, полуграмотная мать четверых детей из Флориды, ежемесячно обналичивала чек на 343 доллара.
Постепенно Шервин начал понимать размах аферы, которую устроила женщина, известная ему под именем Линды Тейлор. Уже на его глазах она попыталась зарегистрироваться как Сандра Браунли с семерыми детьми дошкольного возраста, у которой не было ни страховки, ни прав, а дети, как она написала, были «ГАЛОДНЫМИ».
И это только крошечная часть ее мошеннической биографии, которую сумел разведать Шервин! Судя по её достатку, который женщина не скрывала, таких личин у неё было очень много. Очень. Выяснилось, что Тейлор промышляла не только пособиями, чтобы заработать на красивую жизнь. Её имя всплыло в массе тёмных делишек: как минимум двое знакомых с ней людей погибли при странных обстоятельствах. Также ей приписывают воровство детей. До сих пор открыто дело Пола Фрончака, похищенного из больницы как раз в то время, когда там работала Линда Тейлор. Родители нашли Пола уже в наши дни нашли с помощью генетической экспертизы, а сын Линды рассказывал, что иногда в их доме появлялись чужие младенцы.
Наша героиня в зале суда
Шервин всё-таки посадил Линду Тейлор, а ее дело стало прецедентом для ужесточения программы пособий. Кандидат в президенты Рональд Рейган так опишет ее:
«Она работала в 14 штатах. Она использовала сто двадцать семь имен, выдавая себя за мать четырнадцати детей одновременно и семи детей в другое время, дважды записывалась к одному и тому же социальному работнику за четыре дня и один раз, находясь на социальном обеспечении, выдавала себя за кардиохирурга. Только в Чикаго у нее пятьдесят номеров социального страхования и пятьдесят адресов, а также бессчетное количество телефонов. Она утверждает, что является вдовой (давайте во множественном числе) двух морских офицеров, погибших в бою. А еще у нее три новых автомобиля, норковая шуба в полный рост, и ее совокупный доход оценивается в один миллион долларов».
Выйдя из тюрьмы Тейлор удерживала в заложниках обеспеченную старушку, выдавая ее за свою мать. По невыясненным причинам старушка умерла в 1986 году, после чего Линда до 1993 года продолжала получать пособия на ее имя. И нехилые такие пособия! Около миллиона на сегодняшний курс за пять лет.
В 1993 году был выдан ордер на ее арест, и только в 1994 году Линду смогли задержать, предъявив обвинения в мошенничестве и незаконном присвоении чужой собственности. Да, собственность той старушки была, конечно, переписана на Линду. Судебное дело продолжалось довольно долго, и немолодая уже Линда перенесла операцию по удалению раковой опухоли на лбу, после чего ее здоровье ухудшилось. Кстати, психиатрическая экспертиза утверждала, что она полностью дееспособна, но полноценный диагноз поставить ей так и не смогли: женщина уворачивалась, как могла. Одно можно было сказать точно – у нее наблюдались черты антисоциального расстройства личности, состояния, характеризующегося игнорированием последствий своих действий и полным отсутствием раскаяния.
Умерла Линда Тейлор в квартире сына в 2002 году от сердечного приступа, оставив неизгладимый отпечаток в американской культуре своим пристрастием к мехам, шляпкам и шикарным авто, а также без преувеличения повлияв на социальную политику целой страны. Не представляется возможным даже подсчитать, сколько денег она получила, пользуясь мошенническими схемами – но ее внушительный автопарк, три или четыре многоквартирных дома в собственности, бесчисленное количество мехов, шляпок и драгоценностей только на один 1974 год говорят сами за себя.
Их есть у нас! Красивая карта, целых три уровня и много жителей, которых надо осчастливить быстрым интернетом. Для этого придется немножко подумать, но оно того стоит: ведь тем, кто дойдет до конца, выдадим красивую награду в профиль!
Обложки американских "двухпенсовых" романов 60-х годов это, в целом отдельным вид искусства, над которым можно угорать часами. Они публиковались в просто огромных количествах (и как вы понимаете, не в пользу качества) и описывали в основном приключения мужицких мужиков, героически геройствующих во имя борьбы с фошистами, японцами, мафией или зловещими каннибалами, с неизменным спасением скудно одетых блондинок (или совсем уж нескромно раздетых туземок). Но даже среди этого бессмысленного и беспощадного треша нашлось направление, кроющее все остальные, как бык овцу — тема схватки ГГ с дикими зверями.
Поскольку романы выходили чуть не еженедельно (и без всяких этих ваших нейросетей), тигры, львы, волки, шакалы и прочие банальности быстро себя исчерпали. Читателю подавай экзотику, поэтому авторы (а следом и художники) взялись за разномастных змей, пираний, обезьян (ладно, они реально бывают очень агрессивными, особенно в стае), осьминогов (контакты с Японией не прошли даром?), опоссумов (эээ?), крабов... Так стоп, крабов? Что нужно делать, чтобы на тебя напала стая крабов?
Дальше - больше. В какой-то момент эти ребята походу начали просто наугад (а то и на спор) тыкать в справочник Брема. Иных версий, почему на обложках оказались кровожадные игуаны (травоядные вообще-то), муравьеды, хорьки или белки-летяги (?!!!) я представить не могу.
Но когда на героя набросилась стая бешеных черепах…
В начале 1950х годов большую часть времени представители власти США читали рапорты штабных офицеров и слушали доклады генералов ВВС, как сильно ВВС нужно больше оружия и больше денег. От офицеров разведки они узнавали о растущей мощи советских ракет и нарастании угрозы бомбардировщиков. А от представителей Армии они узнавали, что предлагаемые ими системы ПВО собьют 98% налетевших бомбардировщиков и ракет. Флотские тоже просили денег, мотивируя это растущей угрозой советского подводного флота.
Но в 1953 году Эйзенхайэр урезал оборонный бюджет США (Трумэна) с 41,3 до 36 миллиардов, больше всего урезав у ВВС. Произошло это после того, как генерал ВВС Лорис Норстад (Lauris Norstad), командующий ВВС США в Европе, заявил в апреле этого года, что численность персонала ВВС можно урезать на 10-12 процентов без вреда национальной обороне. Президент считал, что оборона должна развиваться вдолгую, а это требует «сильной и развивающейся экономики, готовой меняться по задачам войны».
В феврале 1955 года комиссия Киллиана (Killian Panel), которая официально называлась Комитет научных советников президента, завершила работу по докладу «Подготовка к угрозе внезапного нападения». Соответственно, 14 февраля 1955 доклад оказался в Вашингтоне на столе у президента США.
«Ни США, ни Советы не могут нанести воздушный удар против второй стороны, который окажется решающим. США, однако, могут поддерживать воздушное наступление, которое может причинить значительный урон и вероятно, будет решающим в общей войне». Тут жеотмечается уязвимость что США, что СССР к внезапному нападению.
C 1952 года у САК уже есть новый прекрасный бомбардировщик. Первый послевоенный реактивный стратегический, если быть честным.
Это, в общем, был понятный и очевидный вывод, к которому пришли еще в 1953-1954 годах, что нужна система раннего предупреждения (как в смысле технической, так и обычной разведки), нужно больше баз ВВС САК (Стратегического Авиационного Командования) с целью рассредоточения сил ответного ядерного удара. Но смысл был в том, что при массированных ядерных ударах вымирает 90% населения, и единственным способом это предотвратить является ядерное сдерживание и угроза ответного удара, а не постройка убежищ.
Поэтому рекомендовали сделать все, что только могла предложить наука и технология: ускорение программы по межконтинентальным баллистическим ракетам (МБР), ракеты средней дальности в Европе, новые военные системы связи, новые системы сбора разведывательной информации, всевозможное новое оружие. Да, результат программы привел к потрясающим успехам военно-промышленного комплекса США, вроде самолета-разведчика U-2, ракетной системы ВМС Polaris и развития МБР. Но это все появится чуть позже. Пока же стало ясно, что в военно-техническую мысль надо вкладываться по полной, если США хотят оставаться впереди в гонке вооружений. Там еще говорилось о том, что отставание США в ракетных технологиях было вызвано систематическими проблемами с системой образования.
Ракеты первого поколения почти все были жидкотопливные, и нужно было быть большим оптимистом, чтобы поверить в твердотопливные
Вообще по планам декабря 1955 года необходимо было запустить по 2 ракеты с каждой из трех ракетных баз в течение 15 минут. Для этого нужно было построить три базы ракет Atlas с 20 пусковыми и 40 ракетами на каждой. Тогда через 45 минут после начала войны, шесть американских ракет попадали в Советский Союз при идеальном раскладе. Если же через 2,5 часа СССР все еще не уничтожал американские пусковые, с каждой из баз стартовали оставшиеся 20 ракет. На фоне имеющихся 1309 бомбардировщиков SAC (количество боеготовых мы пока не обсуждаем) – это смотрелось вообще не очень. То есть ракетная рука у ВВС была, но такая маленькая, атрофировавшаяся (или еще не выросшая). Чтоб вы понимали приоритеты ВВС, между 1951 и 1954 годом ракета Snark получила $226 миллионов, ракета Navaho $248 миллионов, а МБР Atlas только $26.2 миллиона, из которых $18.8 пришлось на финансирование в 1954 году. Как видим, в то время ВВС выступали за крылатые ракеты, нежели за межконтинентальные баллистические, в частности потому, что не очень верили, что удастся добиться соответствующей точности.
Ракета Snark смотрится футуристично и впечатляюще. Времена такие были - разгульно-технические
В этот момент надо отметить, что ВВС и ВМС вели себя как два скорпиона в банке, и в марте 1956 года начальнику научно-исследовательской деятельности министерства обороны США пришлось писать письмо, в котором указывалось, что «Нет значительной разницы между твердотопливным ракетным двигателем для морского или наземного базирования». Предписывалось не заниматься дублированием работ и не мешать работе соседа.
К вопросу о разгуле фантазии. «Сны финансистов оборонки порождают монстров»
В 1953 году САК заявляли, что 25% бомбардировщиков готовы взлететь для нанесения ядерного удара В ЛЮБОЙ МОМЕНТ, как только поступит предупреждение о атаке. В 1955 году члены научной комиссии поехали в командировку – посетили штаб-квартиру САК в Омахе, центр Северо-Американского Командования ПВО (North American Air Defence Command, NORAD) в Колорадо-Спрингс, еще несколько радаров раннего предупреждения, сами авиабазы. Чтоб поближе познакомиться с будущим полем боя, так сказать. Конечно, самое яркое впечатление производило САК.
Генерал Лемэй зашел с козырей, заявив проверяющим, что силы САК самые лучшие, что они тратят свое время зря, и что вся эта возня с ракетной угрозой – то, из-за чего не стоит волноваться, ракеты ничего не изменят в жизни военных, а пилотируемые B-52 решат любую проблему. Вообще, когда военные вам такие вещи говорят – вы сразу включайте весь возможный скептицизм. За тысячу лет эта теория ни разу не ошибалась.
Генерал Лемэй смотрит …как на проверяющего (от флота или из DC)
Роберт Спрэг (Robert Sprague) (офицер ВМС США, ученый, бизнесмен и назначенец Эйзенхауэра) после такой командировки вернулся в Вашингтон, подошел к Роберту Катлеру (Cutler) – который был советником Эйзенхауэра по национальной безопасности, и мягко намекнул ему о неудовлетворительных результатах командировки. «Лемэй не отнесся серьезно ни к одному из наших вопросов, ничего полезного не рассказал и не показал». После совещания с Эйзенхауэром, который к этому вопросу отнесся серьезно, четверо членов научного совета были откомандированы снова в сердце САК, чтоб получить больше информации от генерала ВВС.
16 сентября они снова прилетели в штаб-квартиру NORAD в Колорадо-Спрингс. Спрэг указал Лемэю на необходимость проведения учений по всему Стратегическому командованию. Была объявлена тревога и сигнал ушел на все базы САК. В течение следующих шести часов, это было то время, которым по идее располагали США перед началом атаки советских бомбардировщиков, ни один самолет не смог оторваться от земли. 16 сентября было пятницей. Те самолеты, которые смогли взлететь, предназначались для испытательных полетов, которые должны были произойти уже после объявления тревоги.
Это вот красивая реклама, которая показывает высокий уровень боеготовности
Как вы понимаете, для членов комиссии этого оказалось достаточно. Впрочем, в лучших военных традициях Лемэй хмыкнул, что «Советам ни в жисть не скоординировать такую атаку, которая выведет их бомбардировщики ко всем базам САК одновременно», так что у самолетов будет время, чтобы подняться в воздух.
Конечно, каждой базе САК выдавали обычно по три гражданских аэродрома для рассредоточения, что очевидно снижало риски. Однако Спрэг знал, что на борту бомбардировщиков будет свой один экипаж (и хорошо, если укомплектован полностью), запасы топлива будут ограничены, и атомного оружия на борту не будет. Бомбы-то хранятся на авиабазах САК, не защищены от атомного взрыва и нужно время для их снаряжения и погрузки. Получалось, что даже если самолеты взлетят, им нечего будет принести на советскую территорию.
Заодно Лемэй любезно показал карту США с размещением бомбардировщиков САК, и табло, на котором отображалось время готовности эскадрилий к вылету. Предполагалось, что время у них есть даже в том случае, когда сработает только тактическое предупреждение – бомбардировщики советских ВВС пересекают линию Дью, линию раннего радарного предупреждения (DEW, Distant Early Warning). Однако по расчетам Спрэга, который имел дело с такими информационными панелями и мог рассчитать время полета советского бомбардировщика до баз ВВС (пусть даже на листочке), получалось, что время боеготовности было в каждом случае БОЛЬШЕ подлетного времени советских бомбардировщиков. Единственная авиабаза, которая могла избежать советского внезапного удара – база САК в Марокко, где размещалось меньше дюжины самолетов.
Схема защиты континентальных США (ConUS) и даже видны «техасские вышки»
Конечно, такого рода выводы изрядно напугали всех нормальных людей в составе комиссии. Понятно, что учения в Колорадо-Спринг явно не были чем-то сверхъестественным, и что действительно внезапная атака Советов могла привезти к тому, что США не могли выиграть ядерную войну, если Советы ее внезапно развяжут. Впрочем, Лемэй не производил впечатление напуганного человека. Он сказал, что его это не пугает. В своем кабинете он показал Спрэгу документы и данные о разведывательных полетах над СССР и рассказал разведывательную информацию, полученную от радиоперехватов военных. Все «заявления советских на тему того, что американские разведывательные самолеты нарушают русское воздушное пространство – правда, потому что мы всегда говорим, о том, что это случайность. А мы это делаем намеренно». Это была мрачная правда, которую даже в США знало очень мало людей.
-Если я увижу, что русские собирают свои самолеты для атаки, - продолжил Лемэй, - я из них дерьмо выбью до взлета.
-Но, генерал, - перебил его Спрэг, — это же не наша национальная политика…
-Да плевать мне. Это моя политика. Вот что я сделаю.
Напомним, что был меморандум ВМС США 1954 года, который на обсуждении Объединенного Комитета Начальников Штабов у Лемэя возражений не вызвал, с ответом-цитатой самого Лемэя на вопрос «Как планы САК укладываются в провозглашенную национальную политику США, о том, что мы никогда не атакуем первыми?» «...я хочу сказать, что я не защищаю превентивную войну, однако я верю, что, если США загонят в угол в достаточной мере, мы не будем колебаться при нанесении первого удара».
В общем, несмотря на убеждения Лемэя, проверяющие выяснили, что у США не было возможности нанести массированный удар возмездия. Просто потому, что у САК были свои планы превентивного нанесения удара, которые хранились в тайне от широкой военной общественности, но были утверждены президентом США. Скорее всего именно из-за этого, генерал от ВВС Лемэй относился так спокойно к проверяющим из Вашингтона и их тревогам, будучи уверенным что советская сторона не будет наносить внезапный удар.
Ту-16, которые вставали на вооружение с 1954 года
В результате, когда в ноябре 1957 года собрался Совет по Национальной Безопасности, за пару дней до этого собрались: президент Эйзенхауэр, его советники по нацбезопасности: Гордон Грэй и Роберт Катлер, Джеймс Киллиан из научного совета, генерал Эндрю Гудпастер – секретарь президента. Туда пришли научные советники количеством три штуки, в частности Роберт Спрэг.
Когда все собрались, старший научный советник, председатель комитета Гейтера – Gaither Committee – выступил с речью. Он предположил, что советская атака может убить или серьезно навредить половине населения США, на что Эйзенхауэр ответил, что каждая супердержава может нанести такой урон оппоненту, «мы близки к максимуму», и «в этой реальности нет защиты кроме нанесения ответного удара». Эйзенхауэр в ходе доклада о состоянии САК отметил, что он «думает, что они [САК] сильнее, чем в докладе, и что заморские владения союзников/США предоставляют возможность для рассредоточения сил вокруг Советского Союза, могут создавать угрозу с разных сторон, в то время как у СССР такой способности угрожать США нет». Президент согласился с выводами комиссии, что им надо тратить больше денег на военные технологии в будущие пять лет, и что надо заниматься образованием людей.
Вообще довольно забавно, что советники президента рекомендовали ему сосредоточиться на бюджетировании этих задач, и надо «выбить оппозицию из колеи». На что президент им ответил: «Я миноритарный президент в Конгрессе. Я не могу отдаляться от партии демократов, атакуя некоторых ее лидеров».
Всего в докладе была суммарная рекомендация потратить 44 миллиарда долларов на указанные направления. «Вы знаете, вы рекомендуете потратить миллиард долларов на что-то тут [указывает на доклад]. Но вы знаете сколько это миллиард долларов? Ну это пачка десятидолларовых купюр в высоту памятника Вашингтону». Он замолчал на несколько секунд, поблагодарил группу снова, и они разошлись. Заодно во время официоза в Белом Доме, связанного с оформлением этого доклада, Спрэг выяснил, что министр ВВС, Джим Дуглас, не в курсе состояния дел САК, которое комиссия наблюдала в 1957 году. Ему генерал Лемэй не открывал эту печальную истину.
При подсчетах, выяснилось, что у американцев всего есть около 60 целей ядерного возмездия. Если взять американскую практику по 4 самолета на цель, то СССР надо было всего 240 самолетов. А разведывательные оценки показывали, что у них самолетов будет гораздо больше этого числа. В итоге, получалось что ответный удар массированного возмездия может выйти очень слабым.
В общем, Эйзенхауэр был все же настоящим военным – поэтому он посчитал что время для подготовки к атаке будет, что сражения не начинаются неожиданно, и что у его ВВС есть достаточно разведывательной информации, чтобы не переживать по поводу 6 часов подготовки САК. В итоге все же доклад оказал положительный эффект, поскольку президент запустил программу о взлете 1/3 сил САК по 15-минутной готовности. Но вообще забавно отметить, что демократическая партия США в этот момент удачно эксплуатировала идею «советского спутника», намекая что администрация республиканцев тратит мало на ракеты и самолеты.
Справочно, уже в 1958 году, когда командование Тихоокеанских сил отчитывалось перед Вашингтоном о боеготовности на случай столкновения с Красным Коммунистическим Китаем, звучало это следующим образом:
«Эскадрилья САК из 15 самолетов B-47, может быть предоставлена в распоряжение Объединенного Комитета начальников Штабов, если понадобится провести атомные атаки против континентальных целей. У эскадрильи нет конвенционного вооружения. Они могут быть готовы к первому удару спустя 30 часов после получения разрешения». Телеграмма от 25 августа 1958, 4:47PM
Как мы видим, есть некоторые вещи, которые не меняются веками и годами. Это доклады о боеготовности вверенных сил.
P.S. В 1969 году из сил SAC дежурного 15-минутного взлета было готово 27% самолетов-заправщиков и 38% бомбардировщиков...
Источники: 1) SAC Operationa Reports 2) Wizards of Armageddon, Kaplan
Напомню, что в 1950х годах не было понимания, как останавливать «красный паровой каток», который должен был за 90 дней захватить Европув случае начавшейся ядерной войны. Стратегические атомные бомбардировки крупных городов Европы от имени Стратегического авиационного командования США могли помочь, например в плане украшения ландшафта, могли усложнить логистику Красной Армии, но вот возместить нехватку наземных сил и средств в Европе у США – вряд ли.
Но чем хороша армия? В нормальной армии должен быть план на любой случай жизни.
Собственно, на случай вторжения Советов в Европу США планировали развернуть партизанскую войну, чтобы хоть как-то помешать противнику. Для этого в 1952 году было создано специальное подразделение – 10 группа специального назначения (10th Special Forces Group). Туда набирали в том числе ветеранов OSS – конторы, которая отвечала за всевозможные специальные операции Союзников в Европе и Азии в годы Второй Мировой Войны. С сентября 1953 года они базировались на Бад-Тёльц, Германия. Оставшиеся в Америке сформировали 77 группу специального назначения (77th SFG) с пропиской Форт Брэгг, Северная Каролина. Зеленые береты, как часть униформы и основа для прозвища, были позаимствованы у британских коммандос периода Второй Мировой.
А кем были эти герои, которые должны были руководить партизанским движением и останавливать коммунизм?
Поздравляю вас, лейтенант Джин Грин! Вы окончили "колледж убийц". Вам, надо признать, очень к лицу этот зеленый берет с черным кожаным ободком и красным шевроном. Посреди шеврона красуется вместо прежнего "троянского коня" ярко-голубой щит со скрещенными золотистыми стрелами, и такой же щит со стрелами голубеет на левом рукаве вашего великолепного офицерского мундира с золотыми лейтенантскими "шпалами" на погонах. На вашей молодецкой груди поблескивают пока лишь "крылышки" парашютиста-десантника, ну да ведь это дело наживное! (С) "Джин Грин - неприкасаемый"
19 июня 1952 года в составе «Десятой группы» было семь рядовых и унтер-офицер. В армии США добровольцы из Восточной Европы, или которых нельзя отнести к конкретному штату носили прозвище Lodge Bill (Lodge это сторожка, домик, Bill – прозвище военнослужащего, получается вроде как Вигвам-Билли).
Озвучиваем список действующих лиц американского подразделения специального назначения для партизанской войны: сержант Пауль Эрман, беженец из Польши; Штефан Мазак, чех, ветеран французского подполья и затем ветеран Французского Иностранного Легиона; Анри «Француз» Шарк (Szarck), поляк и ветеран проигравших армий; Петер Асталос, служивший в румынской и немецкой армии Второй Мировой, и Мартин Урих, который участвовал в крупнейшем танковом сражении войны – Курске.
Самым ярким представителем все же стал Ларри Торн (Larry Thorne), который стал солдатом финской армии в 1938, а в следующем году попал в «шестилетнюю войну против Советов» — это, между прочим, американская цитата. В 1942 году как лейтенант финской армии участвовал в многочисленных вылазках в тыл врага, в частности уничтожил советской конвой, «в котором было убито 300 человек, и без единой потери со своей стороны». В июле 1944 получил Крест Маннергейма…
Подождите, какой Ларри Торн? Lauri Allan Törni – Лаури Аллан Тёрни, который родился в Виипури (нынче Выборг) в 1919 году. Поскольку учился он так себе, хорошие оценки только по поведению и усердию, то он записался добровольцем в армию. К концу Зимней Войны получил офицерское звание, в июне 1941 года проходил подготовку в войсках СС в Вене, Австрия, в июле вернулся в Финляндию (уже унтерштурмфюрер, лейтенант в вермахте).
«Ларри Торн»
Воевал до 1944 года, среди его подчиненных числился будущий президент Финляндии Мауно Ковисто (премьер-министр дважды в 1968-1970, 1979-1982, президент 1982-1994).
С подписанием Московского перемирия в сентябре 1944 года остался без работы. В январе 1945 года вошел в контакт с пронемецким сопротивлением в Финляндии и уехал для обучения партизанской деятельности, на случай если Финляндия будет оккупирована Советским Союзом. Однако он не поехал обратно в Финляндию, сражался в составе немецкой армии с СССР под Шверином, Германия. Впрочем, в 1945 сдался он британским войскам уже на западе по понятным причинам (гауптштурмфюрер (капитан) СС из Зондеркоммандо Норд с полевым опытом работы – это гарантированно военный преступник). В июне 1945 бежал из британского лагеря военнопленных в Любеке, Германия. Дважды арестовывался (бежал же) финской полицией, бежал из финской тюрьмы (кому охота сидеть шесть лет за службу в немецкой армии) и был пойман. Вышел по амнистии в декабре 1948 года. Перебрался в Швецию, там чуть не женился на местной финке, уехал от брака в Венесуэлу моряком на шведском корабле. Там встречался с финскими военными мигрантами, но те не смогли ему помочь ничем, кроме доброго слова. В Венесуэле поэтому нанялся моряком на шведское судно. В рейсе около Мобила, Алабама, спрыгнул за борт и доплыл до берега США. Так он стал политическим беженцем. Поначалу работал плотником и уборщиком. В 1953 был нанят «юридической фирмой» Билла Донована (это уже бывший начальник OSS, «папа ЦРУ»). Почти сразу в 1954 году записался в армию США. В 1957 получил гражданство после получения звания сержанта. В 1959 году попал в учебный фильм как лейтенант специальных сил США. В 1960м «снова» получил звание капитана. При этом с 1958 по 1962 был «замком», заместителем командира отряда в Германии. С ноября 1963 во Вьетнаме – при отражении атаки в Тин Бьен получил два Пурпурных сердца и Бронзовую звезду. Погиб в 1965 году в авиакатастрофе над территорией Вьетнама. Остатки были найдены в 1999 году, захоронен в 2003 году, единственный ветеран Ваффен-СС, который покоится на Арлингтонском кладбище.
В общем, вы понимаете, что противник был идейный, такие так просто не сдаются.
Так вот, в августе 1956 в составе Берлинского командования появилась некое подразделение 7761. Для прикрытия, официально подразделение числилось взводом охраны штаба 6-го пехотного полка.
Основной задачей отряда являлась организация партизанского движения в Западном Берлине (и всех сопутствующих территорий) в случае захвата его советскими войсками. Причем о существовании такого рода подразделений было известно с 1955 года, когда в New York Times вышла статья о «освободительных» войсках армии США, которые должны сражаться за линией фронта. В статье журналисты примерно описали суть деятельности подразделения, их внешний вид, повадки, в общем, слегка нарушили секретность.
Командир группы, полковник Вильям Экман, разрешил носить берет как символ спецподразделения с 1954 года. Но вообще, конечно, ребята из 10 отряда и так старались выделиться из общего ряда. Горные рюкзаки (M1951) вместо обычных полевых (M1956), горные ботинки так вообще стали символом группы. Ну они и лучше подходили для европейского климата чем крутые джампбутсы (прыжковые ботинки).
Джампбутсы
Вроде так должны были выглядеть горные ботинки
А в чем была роль этого специального подразделения? Предполагалось, что отряд из 15 человек сможет руководить и направлять действия партизанского подразделения с численностью до 1500 человек (1 советник на 100 человек). Понятно, что это требовало качественной подготовки личного состава. Помимо обычных прыжков с парашютом (в том числе на воду), подводного плавания, горной подготовки (ребята из отряда проводили 4-6 недель в немецких горах) и вообще хорошей физической формы, огромное внимание уделялось проведению диверсионной работы. Командир группы (потом батальона) и его штабной персонал путешествовали по Англии, Турции, Франции, Норвегии, Италии, Греции, Ирану и Испании. Они везде проводили совместные учения и обменивались опытом с коллегами представителями иностранных армий. Вскоре начался периодический обмен опытом и совместные тренировки во всех указанных странах, к которым еще добавилась Саудовская Аравия и Иордан. Культурные особенности, условия выживания в данных странах и практика взаимодействия с местным населением.
В 1958 произошло очередное переименование подразделения – теперь «береты» маскировались под отряд "А" штабной роты Берлинского гарнизона.
А был ли боевой опыт, ну или практическое применение навыков специалистов этого отряда в те годы? Да, был.
В 1960м году 10ая группа принимала участие в событиях в Бельгийском Конго. Это когда черные решили, что могут с легкостью заменить белых колонизаторов, а бельгийцы после всех совершенных ими зверств стали уходить из страны в рамках деколонизации.
Необходимо было осуществить эвакуацию граждан США из страны. От группы были выбраны: капитан Альберт «Джейк» Клемент (родился 14 февраля 1923 года, ветеран Тихоокеанской кампании США и войны в Корее, в 1960м прошел курсы русского языка), Владимир Собячевский (бывший русский из Грузии), Георг Йосич (работал с партизанским движением в Корее, 8240th AU), Поп Грант (мастер-сержант из Underwater Demolition Team – подводный диверсант с опытом войны в Корее), Штефан Мазак (родился 23 марта 1926 года, капрал Сопротивления с 44 по 45 год, с 45 по 53 год после репатриации поработал рабочим на стройке, отсидел семь месяцев за попытку сбежать, призван в Чехословацкую армию, получил капрала, потом работал резчиком металла на SKODA Ironworks, в 53м сбежал в Баварию, записался в американскую армию, в 57-61 году прошел курсы для унтер-офицеров и курсы русского языка), и Чарли «Змея» Хоскинс (517 парашютный 517th PIR), Салли Фонтейн (родился 27 февраля 1927 года, с 1943 по 1945 служба в британских спецподразделениях: Франция, Испания, Голландия и Бельгия, два боевых прыжка – получил SAS Parachute Wings, 2 ранения, в 51 закончил бельгийскую военную академию – вторым лейтенантом, в 51-52 служил в Корее, где получил первого лейтенанта, потом беженец в Америке, где из сержанта вырос снова до лейтенанта в 57 году).
Но послали всего троих…
Первый лейтенант Салли Губерт де Фонтейн
Капитан Альберт Валентайн «Джейк» Клемент
Специалист-5 (SP5) Штефан Мазак
В тот момент, когда анархия уже захлестывала Бельгийское Конго, но еще не переросла в волну насилия, посол США в Республике Конго Клэр «Тим» Тимберлейк, запросил помощи у европейского командования США. Он сделал это в обход Госдепартамента, потому что события развивались стремительно, и опытному чиновнику было ясно, что к моменту официального ответа может оказаться уже поздно.
Телеграмма в 10 группу пришла «только для посвященных». В тройку отправившихся входил Фонтейн (и назначен старшим как самый опытный, звание не учитывается), Клемент и Штефан Мазак. Фонтейн был обязан докладывать только послу Тимберлейку, и получил полный карт-бланш. ЦРУ проинструктировало эту троицу перед вылетом в Гейдельберге, и на С-130 они вылетели в Леопольдвилль, сопровождаемые сержантом-связистом от ВВС - Эдвард Курньер (владел французским языком, видимо, как и остальные кандидаты, даже про кого не упомянули).
C-130
Он же в цвете и сбоку
12 июля 1960 после обеда, в то время, когда у белых господ обычно полдник и чаепитие, с борта американского транспортного C-130 сошли четверо в гражданской одежде – канадские медики французского происхождения. Абсолютно гражданские люди, направленные для улучшения медицинской ситуации в стране.
- В тот момент, хотя в стране творился хаос, конголезский международный аэропорт был относительно спокойным местом, нечто вроде «глаза бури» - вспоминал позже полковник в отставке Салли Фонтейн.
Во-первых, американский транспортник посадили на дальнюю полосу – чтоб никто не растрезвонил, что американские ВВС оказывают поддержку бельгийцам или кому-то еще. Во-вторых, лоадмастер транспортника – а это человек, который отвечает за погрузку и крепление груза в самолете – пал жертвой собственных грехов. Во время перелета над Сахарой самолет попал в песчаную бурю (хабуб), генератор вывалился из крепежа и сломал ему ногу. Поэтому помимо радиооборудования, пайков и генератора на борт грузовика грузили лоадмастера, чтобы сдать его в бельгийский госпиталь. Охрану аэродрома и помощь в погрузке осуществляли Бельгийские Коммандос.
Старшему бельгийцу на месте – в звании майора Коммандос – первый лейтенант Фонтейн объяснил про то, что им надо скоординировать вывоз медперсонала, миссионеров и прочих белых граждан из удаленных уголков страны. Учитывая, что это был его однокурсник по бельгийской военной академии, он подмигнул «канадскому врачу» и сказал, что окажет им всю возможную поддержку.
Вечером «отряд врачей» прибыл в американское консульство. Самолеты и вертолеты ВВС США должны были прибыть на следующий день, и поскольку Бельгийские коммандос снимались с охраны аэропорта, предполагалось, что базироваться американские силы будут на Браззавиль.
Помощь «франко-канадской медицинской миссии» была вполне допустима с точки зрения гуманитарной помощи американского посольства союзникам, так что «легенда» была нормальная.
Миссия по вывозу людей получила название ROBERT SEVEN (Роберт Семь). Первый лейтенант Фонтейн получил позывной ROBERT ONE, капитан Клемент получил позывной ROBERT TWO, Мазак – ROBERT THREE, сержант Курньер – ROBERT FOUR. «Четвертый Роберт» отвечал за радиосвязь между Гейдельбергом (ЦРУ), Бад-Тёльцем (10 группа) и аэропортом Браззавиля, находясь в посольстве.
Чтоб вы понимали в каких условиях предстояло действовать – наилучшая карта Конго, которая была в наличии у американцев, висела на стене у посла и была датирована 1950м годом. Почему не могли добыть актуальные карты у бельгийцев? Потому что в процессе «обретения счастья независимости» конголезцы сожгли склад типографии с картами. Раньше-то американцам карты были не нужны. В наличии были только дорожные карты для автопутешественников, которые печатал «Автоклуб Бельгийского Конго». Эти двадцать штук и приготовили для личного состава.
На следующее утро машина посла отвезла трех бойцов спецназа к переправе через реку Конго, где белые беженцы бросали все перед переправой, чтобы попасть в безопасность браззавильского парома. Перед этим им приходилось пройти через досмотр конголезских солдат.
Обретшие независимость бедные солдаты, естественно, отнимали все ценное. При этом одеты они были кто во что горазд. Один щеголял в трусах с пулеметом, другой в деловом костюме с галстуком. Но увешаны оружием были все, по 2-3 ствола на бойца свободы.
«Канадский красный крест», кстати, у бойцов революции вопросов не вызывал, более того, медики оказали посильную помощь в отъеме ценностей. Для снятия обручального кольца, например, выдали африканским бойцам вазелин. На фоне того, что солдаты пытались перед этим для снятия колец ломать пальцы беженцам, это выглядело как разумное решение. Ситуация была нетривиальная, и осложнять ее применением оружия значило подписать приговор миссии.
Когда они добрались до французского аэродрома и обсудили вопросы авиационного снабжения, поехали в магазин чтоб купить одежду для сафари – она больше подходила для их задачи и полевой работы. На обратном пути радушные французы выдали американцам два пистолета-пулемета MAT-49. У каждого с собой до этого был только верный M1911, да прихватили на всякий случай ящик осколочных гранат.
MAT-49
M1911
На французском аэродроме тем временем творился технический рай. USAF С-124 (из Франции) привез вертолет H-21B «Летающий банан» (Триполи, Ливия) с экипажем и техниками. Два С-130 летели парами вместе с H-19 Choctaw из Германии, тоже с экипажем и техниками. Шесть легких самолетов (два U1-A Otter и четыре L-20 Beaver) летели тоже из Германии. Майор ВВС, который отвечал за весь этот летающий парк, получил позывной ROBERT FIVE. У него в подчинении было 70 человек, механиков, летчиков, медицинского, административного и вспомогательного персонала.
H-21
H-19
Предполагалось, что два самолета вылетают на сбор людей. Первый самолет с первым бойцом группы проверяет полосу (касание, пробег и сразу отрыв, обеспечение дальней радиосвязи) и патрулирует территорию (летает кругами и рядом), пока второй с двумя бойцами приземляется и собирает эвакуируемый персонал. Но это в теории. Потому что оставлять летунов одних было а) опасно, б) летуны могли опасаться оставаться одни, в) из трех человек только теоретически получается ротация кадров.
Смотрите за руками (приказами): пилоту второго ЛА запрещено даже руки от штурвала отрывать до взлета, второму спецназовцу приказано поддерживать связь (по разным причинам, в силу описанных выше обстоятельств), а третий … А третий спецназовец идет, скорее всего один, со спрятанным оружием в деревню, находит там белых людей и выводит их к самолету. При этом человек на местности оказывается первый раз в жизни, и в лучшем случае видел карту местности. В худшем случае это могло быть устное описание белого свидетеля, который там был полгода-год назад. Учитывайте, что местное черное население уже массово возмущалось белыми людьми, и было вооружено почти поголовно. Так что идти одному - было вызовом, с которым вряд ли бы справились обычные армейцы.
Американские беженцы едут к вертолету для эвакуации
Вертолеты работали по такой же схеме, но поскольку жрали топливо как не в себя, летали еще с парой бочек и насосом на борту, чтоб в «случае чего» могли приземлиться, дозаправиться и улететь назад.
Поскольку карты годились исключительно для туристов и украшения офиса, летали по компасу и визуальным ориентирам, и два самолета постоянно находились между собой на связи, информируя кабинет посла о ситуации. Но карт не хватало. Они были нужны.
Нашли бельгийского фотографа, который занимался аэрофотосъемкой до «освобождения», дали ему денег, и у них появились хоть какие-то карты местности и фото ориентиры. По вертолетам и самолетам иногда стреляли с земли (стреляли часто, попадали редко!), но французы помогали с материальной частью - поменяли двигатель на одном из самолетов, который получил дозу свинца, не совместимую с жизнью.
Вообще с американскими спецназовцами шлялся репортер журнала LIFE Терри Спенсер (пилот британских ВВС, командир эскадрильи, сбивший семь Фау-1, дважды попадавший в плен к немцам, алмазный контрабандист и человек, занимавшийся аэрофотосъемками Южной Африки в 1946-1952, журналист и фотограф всех возможных приличных изданий, вроде New York Times и People с 1972 по 1992 год), но его негативы отсматривались в посольстве, и было достигнуто джентельменское соглашение – он не треплется о участии американского спецназа в миссии спасения, и получает нормальный материал для репортажа в остальной части. В результате репортаж в LIFE вышел 8 августа 1960 года, когда миссия была закончена.
Всего с 14 по 22 июля 1960 года вывезли 239 человек. Эвакуацию персонала 10 группы провели 26 июля, а первый лейтенант Фонтейн был оставлен еще на 30 дней для налаживания контакта с миротворцами ООН и работы с представителями местных властей. По итогу ребята получили медали, но без права разглашения прессе.
Вот такой практический опыт получили бойцы отряда, которые должны были заниматься партизанской борьбой в тылах Красной Армии в 1960 годы. Доказал ли этот случай что-то? Да, он подтвердил высокие качества и способности личного состава.
К периоду середины 1960х в США стало понятно, что уделять внимание надо не только партизанской, но и антипартизанской борьбе. Британцы поделились своим опытом и наработками в Малайе. К тому же наладили ротацию, и солдаты 10 группы служили в спецподразделениях США, развернутых в Юго-Восточной Азии. К этому моменту зону ответственности составляла не только Европа, Северная Африка, Ближний Восток и Юго-Восточная Азия. Два батальона (группы, detachments) отвечали за Восточную Европу. Третий отвечал за «защиту от внешнего воздействия» (foreign internal defense) и контрпартизанские действия. Помимо выработанных стандартов обучения для спецподразделений, этот батальон отвечал за сбор разведывательной информации. Для этого его бойцы учили арабский, урду, фарси, греческий, турецкий и язык пушту. В Иордании, кстати, второй батальон запустил первую школу для десантников. Миссия была крайне успешна в практическом и политическом смысле. В 1963м году представители батальона А в Саудовской Аравии обучали 350 офицеров и унтер-офицеров, бежавших из Египта, основам партизанской и контрпартизанской деятельности. Представители 10 группы обучали и представителей иранских спецслужб, впрочем, как и курдов в иранских горах. А русский язык зеленые береты знали почти все.
Американцы старались хорошо подготовиться к партизанской войне в Европе против СССР. Ведь в тот момент другой возможности сопротивляться у них не было.
В 1882 году шериф города Эль-Пасо Луис Флато запатентовал очень необычное устройство для ношения револьвера.
Оно представляло собой толстый стальной штырь с круглой шляпкой, который вкручивался в раму револьвера. К не у прилагалась накладка с двумя подпружиненными направляющими, которая, в свою очередь, прикручивалась к поясному ремню. Шляпка штыря заводилась между направляющими и таким образом револьвер свободно подвешивался на пояс, не требуя кобуры. Производством устройства занялась Бриджпортская Оружейная Компания (Bridgeport Gun Implement Company), из-за чего оно быстро получило название bridgeport rig, что с некоторым допущением можно перевести как «бриджпортская приблуда».
Плюсом такой ношения была возможность более быстрого (в теории) выхватывания пистолета. Для этого было достаточно одним движением сдвинуть его вперед по направляющим. Кроме того, можно было вообще не снимать револьвер с крепления, а сразу стрелять от пояса. Правда в этом случае попасть во что-то на дистанции дальше, чем «в упор» можно было только благодаря нечеловеческому везению или многолетним тренировкам.
На этом, собсно, плюсы заканчивались, зато имелся вагон минусов - пистолет цеплялся за что ни попадя, не был прикрыт от влаги и пыли, имелся большой риск погнуть-сломать штырь или направляющие.
Как нетрудно догадаться, «бриджпортская приблуда» позиционировалась как знаковый атрибут «крутых как обрыв, резких как понос» ганфайтеров - ну или тех, кто очень хотел такими казаться. По факту особой популярности не завоевала, хотя несколько сотен устройств всё же было раскуплено. Второе рождение «приблуда» пережила уже в наши дни среди любителей «ковбойской стрельбы» и ковбойских шоу. Оно и понятно - пивные банки в ответ не стреляют.
Итак, знакомьтесь - Джордж Кеннан. Человек, которого называют одним из архитекторов Холодной войны. Будучи советником посла США в СССР в 1945-1946 годах, он написал "длинную телеграмму Кеннана" в Госдеп в которой обозначил, что противостояние с СССР неизбежно и следует начинать уже сейчас готовиться к сдерживанию коммунистов. Эта телеграмма стала базисом всего внешнеполитического планирования США во второй половине 1940-х, а описанные в ней подходы разовьются в внешнеполитическую доктрину США.
Естественно, что Кеннан занял видное место в Госдепе, активно продвигая свое видение. Доктрина Трумэна и план Маршалла были в том числе результатом его деятельности. Кеннан был незаменимым знатоком России, которого привлекали ко многим проблемам. Но у него был один минус - Кеннан очень не хотел новой войны. И поэтому он считал безумием открытое военное сдерживание СССР в любой форме, настаивая на достаточности мер политического и экономического сдерживания. Т.е. поддерживать антикоммунистов по всему миру Кеннан был только "за", а вот накачивать их оружием или не дай Бог создавать военные альянсы - это уже твердое "нет".
Но так вышло, что инициативы невоенного сдерживания не приводили к нужному результату и напряженность в отношениях с СССР лишь росла. Что вызывало у многих политиков вполне очевидную защитную реакцию - раз СССР угрожает нашей политике, то надо объединиться с другими странами, которые могут стать жертвой его агрессии (читай странами западной Европы). Кеннан выступал резко против таких идей, но в начале 1948 года произошло сразу несколько событий, которые сделали создание военного блока в западной Европе неизбежными:
1) Переворот коммунистов в Чехословакии серьезно напугал элиты стран Запада, что именно такое развитие событий ждет рано или поздно и их; 2) Отказ СССР от участия в плане Маршалла вкупе со страхом коммунистического переворота в странах западной Европы привели многих американских политиков к мысли, что надо бы защитить свои инвестиции в Европу через создание военного альянса; 3) "Берлинский кризис", начавшийся чуть позже из-за односторонних действий стран Запада по вводу новых марок в своих оккупационных зонах и планов по созданию на западе Германии правительственных структур, убедил еще больше политиков в США, что СССР точно будет испытывать на прочность военными методами страны западной Европы. 4) На этом фоне Трумэн, Маршалл, Ачесон, Клейтон и прочие ключевые для внешнеполитической доктрины люди приняли решение, что военный альянс стран запада жизненно необходим для защиты политики США в Европе.
Кеннан с его "миролюбием" внезапно оказался в оппозиции своим же коллегам. Теперь от тех, кто раньше был его союзниками, пришлось терпеть косые взгляды. Но Кеннан не сдался и попытался доказать всем свою правоту. Он помог ЦРУ выбить деньги на создание отдела psyops в Европе с целью защиты плана Маршалла и дискредитации усилий СССР по его срыву. По его мнению такая деятельность должна была показать ошибочность взглядов его противников!
Но довольно быстро выяснится, что ЦРУшники на одном месте вертели мнение Кеннана и тупо его использовали. ЦРУ на полученные деньги развернули подрывную деятельность против компартий и стран советского блока, даже не пытаясь быть разборчивыми в методах и средствах. Фактически, вместо защиты позиций США в западной Европе ЦРУ занялось попытками подрыва позиций СССР в восточной Европе, что в корне противоречило взглядам Кеннана.
Когда Кеннан попытался как-то воздействовать на созданную им же проблему (с его точки зрения), то он был послан ЦРУ в пешее эротическое. Собственно туда он и отправился, постепенно теряя вес в политическом окружении Трумэна из-за своей позиции. Насмешкой можно считать его назначение послом в Москву в 1952 году, так как он должен был отстаивать глубоко чуждую ему политику создания военного альянса против СССР.
В дальнейшем Кеннан сохранит роль одного из самых ценных аналитиков по России, но его влияние будет уже не столь велико. Он не вписался в новую эпоху с её новыми реалиями блокового противостояния и постоянного балансирования на грани Третьей мировой.
Выспаться, провести генеральную уборку, посмотреть все новые сериалы и позаниматься спортом. Потом расстроиться, что время прошло зря. Есть альтернатива: сесть за руль и махнуть в путешествие. Как минимум, его вы всегда будете вспоминать с улыбкой. Собрали несколько нестандартных маршрутов.