В годы Второй Мировой войны будущему Нобелевскому лауреату Ричарду Фейнману в составе научной группы довелось работать над созданием механического компьютера для управления зенитным огнём. Наблюдатель должен был смотреть в наводящее устройство и выдавать исходные данные для счётной машины, которая рассчитывала траекторию движения летательного аппарата и выдавала информацию артиллеристам на пост управления огнём. Время от времени военные присылали лейтенанта, чтобы проверить, как идут дела. При этом начальник научной группы дал всем прямое указание: Ничего лейтенанту не говорить! Мы, несмотря на все наши знания и дипломы, гражданские и он в любом случае старше нас по званию. Если он вдруг возомнит себе, что знает, чем мы здесь занимаемся, то начнёт отдавать дурацкие приказы и «закручивать гайки.»
Поэтому, когда лейтенант приходил, все притворялись, что не знают, чем занимаются, а просто выполняют спущенные сверху указания:
- Что вы здесь делаете мистер Фейнман?
- Видите ли, я нарисовал ряд линий под последовательными углами, а затем предполагается, что я буду измерять различные расстояния от центра согласно вот этой таблице…
Но однажды «тупой» лейтенант поразил всех, задав простой вопрос: Предположим, что наблюдатель и артиллерист находятся на разных позициях, что будет показывать ваш механизм? Учёные испытали настоящий шок. Оказалось, что такая ситуация не рассматривалась даже гипотетически. А ввести поправку на смещение наблюдателя оказалось невозможно, так как вместо использования координат x и y, машина была разработана в полярных координатах, используя углы и расстояния по радиусу. Нужно было переделывать всё…
В результате подобной бесконтрольности появлялись механизмы и устройства, которые в принципе не могли работать. В одной из подобных научных групп инженер-механик изобрёл передаточный механизм, полный шестерёнок, одна из которых была очень большая и к тому же с шестью спицами.
- Ну что босс? Как вам мой механизм? – воскликнул инженер.
- Превосходно! – ответил начальник. – Единственное, что нужно предусмотреть – «пропускник» для оси на каждой из шести спиц, чтобы шестерёнка могла вращаться! Оказалось, что горе-инженер спроектировал устройство так, что ось другой шестерёнки проходила прямо между спицами.
Всем было очень смешно, но оказалось, что такое устройство как «пропускник» было действительно изобретено немцами во время Второй Мировой войны, чтобы не дать британским минным тральщикам захватывать тросы-минрепы, на которых крепились якорные морские мины. Немецкие тросы с пропускниками позволяли тралам проходить насквозь, подобно движению людей через вращающуюся дверь в современных торговых центрах.
В двух словах, якорные морские мины тралили примерно так: мина была закреплена к морскому дну тросом-минрепом и размещалась под водой на определённой глубине. Корабль-тральщик тащил за собой трал, который цеплял и просто перерезал минрепы. Мина всплывала, обнаруживалась наблюдателями и расстреливалась из мелкого калибра.
Немецкие инженеры придумали минрепы, которые пропускали трал сквозь себя. Как это работало? Минреп такой мины разделён на две части. Нижний конец троса вверху был увенчан вилкой, на оси которой крепилось «колесо» из «Т-образных» профилей. Верхний конец снизу заканчивался полым полуободом с «Т-образным» внутренним вырезом, повторяющим форму профилей. Благодаря этому оба конца минрепа всегда были соединены.
Когда трал зацеплял подобный минреп ниже места соединения концов, он, благодаря движению вперёд постепенно соскальзывал на механизм, застревал между «Т-образными» профилями, заставлял вращаться «колесо» и проходил сквозь минреп без вреда для самой мины.
1. - верхний конец минрепа с полуободом; 2. - нижний конец минрепа с вилкой и "колесом"; 3. - тралящая часть трала; 4. - полуобод с Т-образным вырезом; 5. - направление движения трала, захваченного механизмом; 6. -тралящая часть вращает Т-образные спицы.
Москва. 18 апреля. INTERFAX.RU - Городской суд Петербурга признал местного жителя виновным в госизмене, сообщает в четверг руководитель объединенной пресс-службы судов города Дарья Лебедева.
"Санкт-Петербургский городской суд огласил приговор в отношении Александра Леонидовича Куранова, признанного виновным по статье 275 УК РФ (государственная измена). (...) Суд назначил наказание в виде лишения свободы сроком на семь лет в колонии строгого режима со штрафом в 100 тыс. рублей", - написала Лебедева в своем телеграм-канале.
Она отметил, что этот срок меньше минимального, предусмотренного статьей 275 УК РФ, в связи с применением статьи 64 УК РФ (назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление), что, по закону, возможно при наличии исключительных обстоятельств.
Дело слушали в закрытом режиме в связи с наличием грифа "совершенно секретно". Материалы рассмотрели за два судебных заседания, добавила Лебедева.
Согласно открытым источникам, Куранов - физик, профессор, доктор технических наук, автор более 120 научных трудов, в том числе в области гиперзвуковых технологий. Он работал в Санкт-Петербургском государственном политехническом университете.
Выкручивайте остроумие на максимум и придумайте надпись для стикера из шаблонов ниже. Лучшие идеи войдут в стикерпак, а их авторы получат полугодовую подписку на сервис «Пакет».
Кто сделал и отправил мемас на конкурс — молодец! Результаты конкурса мы объявим уже 3 мая, поделимся лучшими шутками по мнению жюри и ссылкой на стикерпак в телеграме. Полные правила конкурса.
А пока предлагаем посмотреть видео, из которых мы сделали шаблоны для мемов. В главной роли Валентин Выгодный и «Пакет» от Х5 — сервис для выгодных покупок в «Пятёрочке» и «Перекрёстке».
Реклама ООО «Корпоративный центр ИКС 5», ИНН: 7728632689
22 марта 2024 г. Создатели компьютера, использующего лазеры для выполнения сложных задач со скоростью света, объявили о прорыве в области высокопроизводительных вычислений. С помощью LightSolver задачи оптимизации можно решать со скоростью света, на порядки быстрее, чем другими методами.
Создатели LightSolver доктор Чене Традонски и доктор Рути Бен Шломи (Courtesy)
Двое израильских учёных в 2023 году создали компьютер, который покончил с электроникой и использует лазеры для выполнения сложных задач со скоростью света.
LightSolver был создан доктором Рути Бен Шломи и доктором Чене Традонски, физиками из Института науки Вейцмана в Реховоте в центральном Израиле.
«Он быстрее, чем любой альтернативный компьютер, будь то квантовый компьютер или классический традиционный компьютер», — рассказала Бен Шломи NoCamels.
Она говорит, что само устройство довольно компактно и не требует для работы специальной среды, такой как вакуум или огромное количество энергии.
Он не подходит для домашнего использования, поскольку его высокая вычислительная мощность превосходит потребности отдельных лиц, но подходит предприятиям, решающим задачи с числом переменных до одного миллиона. Эти клиенты могут получить доступ к системе через новую облачную платформу LightSolver.
«LPU100 сегодня дает предприятиям конкурентное преимущество, позволяя им полностью оптимизировать свои бизнес-процессы и принимать более эффективные решения на основе данных», — сказала Бен Шломи.
СКРИНШОТ
«Это технологическое достижение уже оказалось более масштабируемым и практичным, чем квантовые компьютеры и суперкомпьютеры, и мы рады поделиться его мощью с нашими клиентами через облачную платформу LightSolver», — сказала она.
«LightSolver не продается, его можно лицензировать только на ежегодной основе или нанимать на почасовой основе», — говорит Бен Шломи.
Рути Бен Шломи и Традонски уже работают с компаниями в Израиле и за рубежом. К ним относятся финансовые учреждения, занимающиеся такими многогранными вопросами, как управление рисками и кредитные рейтинги, а также отрасли, которые в значительной степени полагаются на логистику и сложные цепочки поставок.
Они также работают с неназванными правительствами по вопросам обороны.
По словам Бен Шломи, их компьютер уникален благодаря своим размерам, отсутствию электроники и быстродействию.
«Мы можем предлагать решения на порядки быстрее, чем решения, предлагаемые любыми другими устройствами», — говорит она.
P.S.
докт. Рути Бен Шломи
Рути — доктор философии. Выпускница физического факультета Института науки Вейцмана. Во время работы над докторской диссертацией Рути строила системы ультрахолодных атомов и ионов и изучала квантовые сигнатуры в холодном столкновении. Рути имеет производственный опыт работы инженером-технологом в корпорации Intel. Рути является генеральным директором и соучредителем LightSolver с момента ее основания в январе 2020 года.
докт. Чене Традонски
Чене Традонски — технический директор и соучредитель компании LightSolver Ltd. Чене — доктор философии. Выпускник физического факультета Института науки Вейцмана. Чене Традонски в настоящее время работает в отделе физики сложных систем Института науки Вейцмана. Чене занимается исследованиями в области оптической физики и связанных лазерных сетей. Их текущий проект — «Быстрое решение сложных вычислительных задач с помощью лазера».
14 марта исполнилось 145 лет со дня рождения едва ли не самого известного ученого на свете и уж точно самого знаменитого физика ХХ века Альберта Эйнштейна, автора теории относительности и других перевернувших науку открытий.
Иногда ученые становятся широко известны за пределами профессионального сообщества, но только Эйнштейну удалось стать настоящей поп-звездой уровня Чарли Чаплина или Мэрилин Монро. Ко всему прочему он был неплохим скрипачом, охотником до женщин и, если бы согласился, мог бы занять пост президента Израиля.
Чистый разум
Один из самых распространенных мифов об Эйнштейне гласит: будущий гений в школе был двоечником. На самом деле Альберт учился очень даже неплохо, разве что языки ему давались с трудом. Прилежным его, впрочем, назвать было трудно – он не выносил тупой зубрежки, которая в то время особенно усердно практиковалась в немецких школах. Из-за своего норова и нежелания заниматься тем, что неинтересно, Эйнштейн часто конфликтовал с преподавателями. Но это не мешало ему в 13 лет с увлечением штудировать «Критику чистого разума» Канта – чем не вундеркинд?
С другой стороны, ученый признавался, что «развивался интеллектуально очень медленно». До трех лет он вообще не говорил, а связно излагать мысли научился лишь годам к семи. Однако то, что он додумался до теории относительности, Эйнштейн объяснял именно своим заторможенным развитием. Дескать, нормальному взрослому человеку не приходит в голову размышлять о пространстве и времени, поскольку он уверен, что все уже объяснено наукой, и только дети ставят под вопрос очевидные вещи. Но у детей еще не развит интеллектуальный аппарат, позволяющий вывести размышления на научный уровень. Эйнштейн же намекал, что, будучи взрослым ученым, он во многом оставался ребенком.
От религии к науке
Альберт был первенцем в семье немецких евреев Германа и Паулины Эйнштейн. Его отец в юности проявлял способности к математике, но денег на учебу не было, и он подался в предприниматели. В городе Ульме, где Альберт появился на свет, у Германа была небольшая фирма по изготовлению подушек и матрасов, но дела шли не слишком успешно, и вскоре после рождения ребенка он переехал с семьей в Мюнхен, поближе к брату Якову, торговавшему электрооборудованием. В стране начинался бум электрификации, но и в этом бизнесе Герман не преуспел и через несколько лет решил попытать счастья в Италии, куда перевез всех родных, кроме Альберта, которому нужно было оканчивать гимназию.
Паулина Эйнштейн очень любила музыку, и по ее настоянию сын с шести лет учился играть на скрипке. Мальчик сначала сопротивлялся, но потом так приохотился, что уже не мыслил жизни без этого инструмента. В 1934 году, уже в Америке, он дал благотворительный концерт в пользу эмигрантов, бежавших из нацистской Германии.
Семья Эйнштейнов была настолько нерелигиозной, что маленького Альберта отдали в католическую школу. Там он впервые узнал, что он еврей и что на свете есть антисемитизм. Впрочем, по своему характеру Альберт не был жертвой: спорил с учителями, а близкие, особенно младшая сестра, иногда испытывали на себе приступы его агрессии. В целом он рос ребенком-одиночкой, избегавшим компаний и даже излишнего общения с родными. Некоторые исследователи находят у Эйнштейна признаки умеренного аутизма.
В отрочестве у Альберта случился период пламенной религиозности, совершенно неожиданной для его родителей. Но в 12 лет под влиянием книг «Сила и вещество» Людвига Бюхнера, «Космос» Александра фон Гумбольдта он пришел к мысли, что вера уступает научному знанию. Тем не менее спустя годы именно наука вернула ему убежденность в существовании Творца, хотя Эйнштейн и не разделял свойственной иудаизму и христианству концепции личного Бога, предпочитая абстрактно говорить о Высшем Разуме.
Стрелка компаса
Одним из главных впечатлений детства, пробудивших в Альберте интерес к науке, стал отцовский компас: ребенка заворожило, что вне зависимости от положения аппарата его стрелки показывают в определенном направлении, подчиняясь каким-то невидимым силам и законам. Следовательно, мир не хаотичен, и происходящее в нем не случайно. Это детское прозрение стало основой научного мышления Эйнштейна и впоследствии, как мы увидим, даже послужило препятствием в его понимании квантовой физики.
Эйнштейн был бескомпромиссным индивидуалистом, и в мюнхенской гимназии, как и позже в цюрихском политехникуме, он учился скорее параллельно официальной программе, предпочитая то, что интересовало, тому, что требовали преподаватели. Гимназию он бросил за полгода до выпускных экзаменов, заскучав по жившей в Италии семье. Но, возможно, отправиться к родным, вместо того чтобы получить диплом, он решил вовсе не из-за легкомыслия.
По окончании гимназии ему, как и всем 17-летним немецким подданным, полагалась служба в армии – внезапный вояж в Италию стал способом уклониться от этой повинности. Эту гипотезу подтверждает и то, что вскоре после переезда Эйнштейн отказался от немецкого гражданства.
Четыре года Альберт прожил апатридом, пока не получил швейцарское гражданство. После Германии с ее милитаризмом и растущим национализмом Швейцария казалась Эйнштейну идеальной демократической страной. Несколько лет спустя, уже будучи довольно известным ученым, он снова получит немецкое гражданство, но из-за прихода к власти нацистов повторно откажется от него.
Чиновник из бюро патентов
В цюрихский политехникум Эйнштейн поступил со второго раза и учился в нем на деньги дяди Якова, поскольку отец так и не преуспел в бизнесе. Далеко не все преподаватели оценили вольный нрав одаренного студента, игнорировавшего нелюбимые предметы и без промедления вступавшего в споры со старшими. А соседи по общежитию не были в восторге от привычки Альберта играть на скрипке по ночам.
Но если с ровесниками обаятельный чудак легко находил общий язык, то педагогов его харизма скорее раздражала. «Я был третируем моими профессорами, которые не любили меня из-за моей независимости и закрыли мне путь в науку», – вспоминал ученый. После выпускных экзаменов ему не только не предложили места при институте, но и не дали никакой рекомендации к трудоустройству. Целых два года Эйнштейн не мог найти работу.
Наконец в 1902-м при содействии однокашника, в будущем видного математика Марселя Гроссмана он устроился консультантом в патентное бюро в Берне.
Это была тихая, хорошо оплачиваемая и небезынтересная для ученого работа – анализировать поступающие заявки на изобретения. Чтобы не терять формы, Эйнштейн решил давать частные уроки физики. На объявление откликнулся Морис Соловин, человек философского склада ума, старше Альберта на четыре года. Их вводное занятие вылилось в столь увлекательную беседу, что репетитор отказался от денег и предложил Соловину просто приходить в гости и обсуждать прочитанные книги и научные проблемы. Так возник кружок «Академия Олимпия», к которому вскоре присоединился товарищ Эйнштейна Конрад Габихт. Эйнштейн признавал, что заседания «академии» много дали ему в плане развития научного мышления и анализа идей.
В 1901-м Эйнштейн опубликовал в берлинском журнале «Анналы физики» свою первую статью (она была посвящена теории капиллярности) и в последующие годы подрабатывал в этом издании, составляя для него аннотации новых статей по термодинамике.
В 1905-м произошло нечто, заставившее эйнштейноведов позже назвать его «Годом чудес»: 26-летний чиновник из Берна, не имевший веса в научной среде, опубликовал несколько статей, в которых содержались мощные научные прозрения. Одна, посвященная электродинамике движущихся тел, закладывала основы теории относительности, другая утверждала квантовую природу света (то есть что свет состоит из частиц, а не волн, как считалось прежде), третья предлагала новый взгляд на броуновское движение.
«Живая мумия»
Так начинался переворот в науке, изменение представлений о пространстве и времени, о природе нашего мира, существовавших со времен Ньютона. С подачи Эйнштейна пространство и время уже не считались отдельными и незыблемыми системами, но рассматривались как единый и «пластичный» пространственно-временной континуум, параметры которого могли изменяться и искривляться в зависимости от скорости и массы движущихся в нем тел.
Однако внешне все продолжало идти своим чередом: Эйнштейн еще четыре года провел в бернском бюро патентов, хотя и получил степень доктора наук в университете Цюриха. Некоторые видные физики – но далеко не все – заинтересовались работами молодого ученого. Среди них был Макс Планк. Альберт вступил с ним и с другими симпатизировавшими ему учеными в переписку, постепенно приобретая авторитет в научном мире. В конце 1909 года он наконец получил первую оплачиваемую научную работу, став профессором Цюрихского университета, а в 1911-м переехал в Прагу, где ему предложили заведовать кафедрой физики в Немецком университете.
В 1913 году по рекомендации Планка Эйнштейн обрел статус, о котором многие ученые могут только мечтать: должность профессора Прусской академии наук предполагала стабильный оклад, полную свободу занятий и отсутствие какой бы то ни было «преподавательской нагрузки». «Летом я еду в Берлин как член Академии без каких-либо обязанностей, почти как живая мумия. Я радуюсь этой тяжелой работе», – шутил Альберт в письме другу. Благодаря этой «синекуре» Эйнштейн смог завершить многолетнюю работу над общей теорией относительности.
Эйнштейн в своем кабинете в Принстоне, 1951Vostock Photo Archive
Приглашали его и в Россию, но при всей своей любви к Достоевскому Эйнштейн от поездки отказался, припомнив недавние еврейские погромы и дело Бейлиса. Пробыв 20 лет в Прусской академии, он демонстративно вышел из нее в 1933-м в знак неприятия нацизма. В Германии его достижения в то время пренебрежительно называли «еврейской физикой». Эмигрировав в США, Эйнштейн нашел «тяжелую работу» в Принстоне, став сотрудником Института новейших исследований с правом заниматься, чем пожелает.
Ищите женщин
Погруженный в научные думы, Эйнштейн мог казаться безразличным ко многому из того, что интересует обычных людей, но привлекательные женщины никогда не ускользали от его внимания. С молодости и до старости он ухаживал за дамами, писал им стихи. Но с двумя официальными женами отношения у Эйнштейна были скорее практического свойства.
С первой супругой, сербкой Милевой Марич он познакомился в цюрихском политехникуме. Талантливый математик, она была единственной женщиной на курсе, да и вообще в ту эпоху дама, занимавшаяся естественными науками, выглядела белой вороной.
Старше Альберта на три с половиной года и хромая с рождения, Милева не казалась сокурсникам привлекательной, но Эйнштейн расхваливал ее как красавицу. Позже выяснилось, что лгал: в письме дочери своей любовницы Анны Шмидт ученый, рассуждая о ревности бывшей супруги, называл это ее свойство «типичным для столь уродливой женщины».
Но зачем же тогда он на ней женился, тем более что оба семейства – и еврейское, и сербское – были против? Согласно одной из конспирологических теорий, плотным облаком окутывающих биографию Эйнштейна, Марич была не помощницей ученого, делавшего первые великие открытия, а их инициатором. Дескать, это она была первым номером, а Эйнштейн ассистентом, прикрытием, позволяющим озвучить смелые идеи и рассчитывать, что к ним отнесутся серьезно в эпоху, когда гендерного равноправия в научной среде и в помине не было.
Аргументом в пользу этой теории считается согласие Эйнштейна отдать Марич всю денежную часть Нобелевской премии. По другой версии, таковым было выставленное Милевой условие развода. Их брак с обывательской точки зрения не был счастливым: Эйнштейн открыто «гулял», когда Милева была беременна их первым ребенком, дочерью Лизерлью. Она родилась до официальной свадьбы, и как внебрачного ребенка ее отослали на родину Марич, где ее удочерила другая семья. Судьбой Лизерли Эйнштейн не интересовался. Затем Милева родила ему двоих сыновей.
Отношения с Марич Альберт урегулировал в весьма суровом брачном контракте, согласно которому супруга низводилась до уровня служанки. Она была обязана готовить ученому еду, но как можно меньше попадаться ему на глаза и ни в коем случае ничего от него не требовать. В конце жизни Милева, как и их с Альбертом младший сын, Эдуард, заболела шизофренией.
Более гладким в житейском плане выглядел союз Эйнштейна с двоюродной сестрой Эльзой. Ученый усыновил двоих ее детей от предыдущего брака. Эльза не занималась наукой, она обеспечивала Альберту домашний уют и терпела его любовные похождения, самым знаменитым из которых стал многолетний роман с женой жившего в США скульптора Сергея Коненкова Маргаритой, бывшей, как утверждали некоторые (например, Павел Судоплатов в своих мемуарах), агентом советской разведки.
Новая звезда
В 1921 году Эйнштейн получил Нобелевскую премию по физике, но на церемонию не явился, а деньги, как уже было сказано, отдал бывшей жене. Теория относительности еще отторгалась частью научной общественности, поэтому премию дали за теорию фотоэффекта, которая возражений не вызывала.
К тому времени Эйнштейн начал превращаться в поп-звезду, селебрити, каким прежде невозможно было представить серьезного ученого. Сыграла роль не только его характерная внешность, харизматичность или, как считают конспирологи, «закулиса», выбравшая Эйнштейна, чтобы отвлечь мир от разработки теории эфира и связанных с ней экспериментов гениального Николы Теслы по распространению бесплатной энергии.
Само время после окончания Первой мировой войны располагало к экзальтированному поиску новых героев, новых надежд и вообще всего нового в радикально изменившемся мире. Начинались «ревущие 1920-е». И Эйнштейн со своей революционной теорией был очень кстати. Когда в 1919 году экспедиция Артура Эддингтона во время солнечного затмения подтвердила отклонение света в поле тяготения Солнца – тем самым подтвердив теорию Эйнштейна, – газеты писали об этом как о настоящей сенсации.
Во время первого визита в США Эйнштейна встречали толпы поклонников, большинство из которых не имели ни малейшего понятия о проблемах теоретической физики. Находившийся в то время на пике славы Чарли Чаплин при встрече сказал ученому: «Мне аплодируют массы, потому что меня все понимают, а вам – потому что вас никто не понимает».
Сионизм и коммунизм
С ростом популярности у Эйнштейна появилась еще одна роль: общественного деятеля, морального авторитета. Он увидел, что журналисты жаждут узнать его мнение по любым вопросам – от термодинамики до сухого закона. И Эйнштейн стал высказываться.
На этом пути его ждало немало сложностей. Убежденный пацифист, в конце жизни он получал упреки в том, что стал одним из крестных отцов ядерного оружия. Напрямую он к его разработке отношения не имел, но именно Эйнштейн вскоре после начала Второй мировой обратился к американскому правительству, настоятельно советуя приступить к созданию атомной бомбы, чтобы немцы не получили ее первыми. Однако бомбардировку Хиросимы и Нагасаки он воспринял как личную трагедию.
С 1920-х поддерживая сионистское движение, Эйнштейн старался увязать свою позицию с декларируемым им неприятием всякого национализма. По словам ученого, обратить внимание на еврейский вопрос его заставил антисемитизм в Германии. Эйнштейн приложил много сил для создания Еврейского университета в Иерусалиме и завещал ему свои рукописи, но при этом нередко критиковал его руководство за провинциализм и «религиозное доктринерство».
Эйнштейн публично приветствовал создание Государства Израиль в 1947 году, но его частная переписка показывает: ученый был не в восторге от хода событий. Его надежды на создание в Палестине бинационального государства рухнули. Когда в 1952-м ученому предложили стать президентом Израиля, он вежливо отказался, сославшись на некомпетентность.
Немало проблем принесли Эйнштейну и симпатии к социализму. Осуждая методы и тоталитарные практики большевиков, ученый все же довольно одобрительно высказывался о Ленине и его идеях. Капитализм Эйнштейн считал порочной системой, так как он пренебрегает человеческой личностью ради прибыли. За все это ученый получил клеймо «коммуниста». В начале 1930-х «Женская патриотическая корпорация» призывала запретить Эйнштейну въезд в США, как прокоммунистически настроенному человеку. «Никогда еще я не получал от прекрасного пола такого энергичного отказа, а если и получал, то не от стольких сразу», – посетовал Альберт.
Впустить впустили, но ФБР следило за Эйнштейном до конца его дней, видя в нем потенциального «агента Советов». Роман с женой Коненкова только усилил эти подозрения.
«Бог не играет в кости»
Работы Эйнштейна дали импульс к появлению квантовой механики, изучающей мир на уровне атомных и субатомных частиц, – одного из важнейших направлений физики XX и XXI веков. Однако сам Эйнштейн квантовую механику не принимал, чем изрядно разочаровал многих коллег, считавших его передовым мыслителем.
Квантовая механика с ее принципом неопределенности и утверждением невозможности точного предсказания движения субатомных частиц противоречила самому фундаменту, на котором автор теории относительности строил свою работу: мир – объективная реальность, устроенная по четким законам, в которых нет места случайности. «Бог в кости не играет», – повторял он, а коли так, если физика еще не нашла тончайших законов, то со временем обязательно найдет.
В итоге вчерашний революционер в середине 1920-х обернулся консерватором, оппонентом физиков молодого поколения – Нильса Бора, Макса Борна, Вернера Гейзенберга, Эрвина Шредингера и других.
«В высшей степени остроумно и благодаря своей сложности застраховано от доказательства ошибочности», – говорил Эйнштейн о квантовой механике, считая ее скорее интеллектуальной игрой, забавной «заумью», а не подлинной физической теорией, дающей ключи к познанию реальности.
Подобное недоверчивое отношение у него было и к математике: признавая красоту и поэтичность этой науки, Эйнштейн называл ее «единственным совершенным методом водить самого себя за нос». По его мнению, недостаток математического способа в том, что им можно доказать что угодно, то есть и ложные тезисы тоже. При этом подлинная суть явления может остаться непознанной: «Существует поразительная возможность овладеть предметом математически, не поняв существа дела», – говорил ученый.
Эйнштейн с индейцами хопи, 1931Vintage_Space/Vostock Photo
Гримаса для человечества
Его фигура стала архетипом немного чудаковатого ученого-гения, а имя – нарицательным. «Ну ты Эйнштейн!» – говорят, когда хотят похвалить чей-то незаурядный ум.
Глядя на его знаменитую фотографию с высунутым языком, нельзя не вспомнить фразу Григория Горина из «Того самого Мюнхгаузена». Озвучивая фильм, Олег Янковский немного исказил ее, а в оригинале она звучала так: «Серьезное лицо – еще не признак ума. Все глупости в мире совершаются именно с этим выражением лица». То же самое, очевидно, хотел сказать и Эйнштейн, подписав тот снимок, сделанный Артуром Сассом: «Эта шутливая гримаса адресована всему человечеству».
Ирония, с которой Эйнштейн отзывался о своих трудах, была его характерной чертой. Он не злился, когда коллеги критиковали его теории (а критики хватало), не считал себя пророком науки, каким его часто представляли публицисты, и на склоне лет говорил: «Я не уверен в том, на правильном ли нахожусь пути».
Такая самокритичность – привилегия мыслителей уровня Сократа, утверждавшего: «Я знаю, что ничего не знаю». Даже во многом не соглашавшийся с Эйнштейном великий математик и физик Анри Пуанкаре считал его самым оригинальным умом, который он когда-либо знал.
Кому-то взбрело в голову спросить у лежавшего на смертном одре 76-летнего Эйнштейна, оценивает ли он свою жизнь как удачу или же наоборот. Ответ был таким: «Меня ни сейчас, ни раньше не интересовали такие вопросы. Природа не инженер и не предприниматель. А я сам крохотная часть природы».
СМИ и кинофильмы приучили нас представлять исследования ученых в окружении множества сложных и, скорее всего, очень дорогих приборов. А для постройки адронного коллайдера в ЦЕРНе понадобились более 10 тысяч ученых из 100 стран. Что может этому противопоставить один человек? Где он возьмет такие ресурсы для своих исследований? Ответ на этот вопрос можно найти в биографии физика-экспериментатора Петра Николаевича Лебедева, который доказал наличие давления светового потока с помощью самодельных приборов. И создал первую в России научную физическую школу, где учились будущий президент АН СССР С.И. Вавилов, геофизик академик Г.А. Гамбурцев, физик и главный редактор журнала «Успехи физических наук» Э.В. Шпольский и другие.
1 Пётр Николаевич Лебедев
Петр Николаевич еще в училище благодаря своей аккуратности имел доступ к физическому кабинету, где помогал учителю готовить приборы для демонстрации опытов и содержать их в порядке. Хорошее знание немецкого и французского языков позволили ему продолжить образование у немецкого «художника и поэта физики» Августа Кундта в одной из лучших физических школ Европы. Кундт предложил Лебедеву провести цикл экспериментальных работ в дополнение к его теоретическим лекциям. После успешной защиты диссертации Лебедев берётся за решение сложных нераскрытых вопросов физики — природа молекулярных сил и давление света.
По теории Максвелла световой или тепловой луч оказывал давление при падении на тело, но экспериментально никому не удавалось подтвердить или опровергнуть это предположение. Сложность заключалась в том, что давление было очень маленьким, а ещё при падении света на поверхность, тело нагревалось, внося радиометрические помехи в измерение. Приходилось устранять конвекционные потоки газа, возникающие от разницы температур освещенной и теневой стороны тела.
Эксперименты заняли почти девять лет, и в 1900 году Лебедев показал результаты опытного исследования светового давления в Париже на Всемирном конгрессе физиков. Для быстрого выравнивания температур Петр Николаевич изготовил платиновые крылышки толщиной от 0,1-0,01 мм. А разреженную атмосферу для чистоты эксперимента создавал с помощью паров ртути, которые сначала вытесняли воздух при нагревании, а затем при понижении температуры ртуть возвращалась в жидкое состояние.
«Вы, может быть, знаете, что я всю жизнь воевал с Максвеллом, не признавая его светового давления, и вот ваш Лебедев заставил меня сдаться перед его опытами»
Эксперименты Лебедева действительно имели крайне важное значение — они доказывали, что электромагнитные волны обладают массой, а значит материя существует не только в форме вещества, но и в форме поля. Но Петр Николаевич не остановился на достигнутом, так как осталась нерешенной задача по измерению светового давления на газ, которое гораздо меньше давления на твердое тело. Эту гипотезу более 200 лет назад выдвинул Кеплер, который наблюдал за свечением хвоста кометы. Для решения этой проблемы Лебедеву понадобилось еще 10 лет экспериментов, десятки построенных приборов, которые приходилось переделывать.
Удивительно, что эти приборы были настолько компактные, что их можно было положить в карман. Например, для изучения преломления электромагнитных волны генератор был сконструирован из двух платиновых цилиндров длиной 1,3 мм и 0,5 мм в диаметре, зеркало имело высоту в 20 мм, а эбонитовая призма 15×12 мм весила всего 2 грамма. Для сравнения — призма, с помощью которой физик Генрих Герц проводил подобные опыты, весило 600 кг.
3 Герц в своей лаборатории проводит эксперименты с электромагнитными волнами
Лебедев Петр Николаевич вошел в историю физики как выдающийся экспериментатор, решающий сложные научные проблемы. И для этого ему не нужны были большие бюджеты и ресурсы. Возможно, и в Вашем направлении прямо сейчас есть сложные, еще никем не решенные задачи, которые ждут своего первооткрывателя. А для этого требуется целеустремленность и работоспособность.
1) «Существует простой способ проверить, верно ли поставлена задача: надо посмотреть, как формулируются аналогичные задачи в других отраслях техники. В особенности там, где задачи ставятся более жёстко или имеют больший масштаб. Так, например, для уточнения задачи о транспортировке тарных грузов надо равняться на строительную технику: в строительстве часто приходится вести массовую транспортировку штучных грузов». [...] Слово «ведущие» взято в кавычки потому, что в изобретательстве это понятие относительное. Каждая отрасль является одновременно и ведущей (по отношению к одним отраслям техники) и ведомой (по отношению к другим).
Виталий Ванчурин - это имя, которое следует запомнить. Он пока практически неизвестен широким массам, но, я думаю, за такими, как он - будущее науки.
Виталий учился в Москве, побеждал в олимпиадах по физике и математике, а потом, как это часто бывает с людьми выдающегося ума, уехал на Запад. Сейчас занимается наукой в США, является физиком.
Однако, отличительной особенностью Виталия является то, что он не зациклился на какой-то одной узкой области своей науки. Виталий работает сегодня на стыке наук. Та научная картина мира, которую он создает, вбирает в себя физику, биологию и программирование. Свои концепции Виталий создает не только как теории, но и стремится воплощать и проверять их на практике, в том числе в сфере программирования и ИИ.
Одна из самых главных и сумасшедших идей Виталия заключается в том, что наша Вселенная - это самопознающая, саморазвивающаяся нейронная сеть. Вселенная не только познает сама себя, но более того - она формируется (творится) в этом процессе самопознания. Получается, что нет никаких изначальных законов физики как данности, которую нужно открыть. Мы не открываем законы природы, а создаем их вместе с ней самой в процессе ее познания. Вот почему устройство Вселенной от нас все время как будто ускользает, особенно когда кажется, что мы уже почти разгадали как устроен мир и осталось совсем немого.
Эта идея абсолютно безумна, но помните: когда-то безумны были идеи о том, что Земля вращается вокруг Солнца и Земля - не центр галактики, что галактик много, пространство и время искривляются, а свет - и частица, и волна. Сегодня всё это для научного сообщества просто обыденность.
Виталий Ванчурин приходит к таким выводам не просто философски размышляя на досуге. Он разрабатывает особый математический аппарат под свою теорию, которая, кстати, как он сам говорит, может объединить Теорию относительности и Квантовую физику, став той самой "Теорией всего".
Один из интересных элементов математики теории Ванчурина - это два типа особых переменных. Он называет их "trainable" и "untrainable", то есть обучаемые, изменяющиеся, развивающиеся элементы и необучаемые, неразвивающиеся самостоятельно. Первый тип элементов нужен для уравнений, связанных с живой природой, а второй - для неживой природы. Ванчурин утверждает, что его концепция объясняет то, как работает эволюция и как появилась жизнь на Земле. Причем объясняет именно так, что может показать тот самый пресловутый переход от неживого к живому. Таким образом, Ванчурин претендует на соединение живого и неживого в единую физико-биолого-математическую картину постоянно изменяющегося мира, не существующего как раз и навсегда положенная данность.
Ванчурин сказал в одном из интервью:
"Мы термодинамику «подкрутили», и добавили в нее теорию обучения. Что у нас получилось? Во Вселенной есть силы, которые «хотят» хаоса. Но в ней же есть, не знаю, алгоритм, или энергия, которая, напротив, обучается и делает мир все сложнее. Обучение делает «тупую» термодинамику совершенно другой. И эта, новая, термодинамика позволяет понять, как материя, обучая сама себя, стала из неживой – живой.
<...>
Природа в какой-то момент изобретает алгоритм. Мы его называем фенотипом. Это как генотип – признаки, передающиеся по наследству. Но тут не признаки, а знания и навыки. И не от особи к особи, а, например, от молекулы к молекуле. Как юный львенок учится ловить добычу, так учится вся Вселенная. Что-то усваивает, что-то забывает. Если эти процессы в равновесии, энтропия постоянна.
<...>
Вселенная усложняется, чтобы познавать себя. В этом ее цель. И природа не остановилась, и не остановится никогда. Человек – не вершина эволюции. Будут еще более изощренные существа."
Виталий Ванчурин начинал как физик-струнщик, а потом, по его же словам, просто взял и поставил в основу мироздания не струну, а нейросеть. Такой взгляд на мир может стать тем самым прорывом прежней научной парадигмы, настоящей революцией, о необходимости чего сегодня говорят многие ученые.