Псионики-телепаты
Мне как-то пришла мысль, а что если среди нас есть реальные псионики или телепаты?
Когда я разговариваю с людьми, я мысленно говорю, ага, сука! Я знаю, что ты читаешь мои мысли! Вот ща как дам тебе по щам, будешь знать как копаться в моей голове! Разумеется я в это время веду милую беседу и наблюдаю за реакцией.
Никогда не замечал изменений в поведении людей.
И вот тут недавно встретился с челом, с которым учился до этого в технаре. Чувак всегда был какой-то не такой. Что-то есть в нем отталкивающее. И вот стоим мы разговариваем о всякой ерунде.
А я взял и подумал, хватит мои мысли читать, скотина. И именно в этот момент у чувака рыло перекосило, он занервничал заметно и почти не прощаясь пошел от меня быстрым шагом.
Вот сижу и думаю, неужели?
Телепат в шоке
Телеграм - Смешно до икоты!
Что вы думаете об онлайн-курсах? Поделитесь мнением!
Онлайн-курсов становится все больше, и нам интересно собрать статистику, чтобы лучше понимать запросы читателей Пикабу.
Пожалуйста, поделитесь своим мнением!
Стивен Кинг «Мертвая зона»
«Мертвая зона» – роман Кинга, в котором нет ужасов, зато присутствует мистика и глубокая проработка психологии персонажей.
Сюжет книги повествует о жизни одного человека по имени Джонни Смит. Абсолютно нормального и ничем не примечательного молодого человека, с которым в детстве произошел небольшой несчастный случай, в результате которого он повредил голову. Совершенно непримечательный случай для ребёнка, ведь все мы в детстве постоянно что-то да повреждали, и Джонни об этом почти сразу же забывает. Главный герой работает в средней школе штата Мэн. Его жизнь размеренна и нетороплива, как у любого среднестатистического человека. У Джонни есть девушка, Сара Брэкнелл, с которой он вместе работает. Его родители живут отдельно. Отец – Эрб – сильный и целеустремленный человек, опора семьи. Мать – Вера – глубоко верующий человек, легко попадающий под влияние разных сомнительных идей. Всё в жизни Джонни было хорошо до тех пор, пока он не попадает в жуткую автокатастрофу, после которой его голову буквально приходится собирать по кускам. Главный герой оказывается в коме более чем на 4 года. Врачи не дают никаких гарантий на выздоровление. Удивительно, как легко может разрушиться жизнь человека по воле какого-то злого случая. Но это же роман Стивена Кинга, и, конечно же, тут не обошлось без некоторой доли мистики. Когда Джонни всё же выходит из комы, в нём просыпается удивительная способность – умение заглядывать в будущее при прикосновении к человеку. С одной стороны, это великий дар, но сам Джонни считает это проклятием. Окружающие видят в нём урода и отклонение от задумки природы, шарахаются как от прокаженного. Кто-то называет главного героя шарлатаном, другие же умоляют о помощи, присылая вещи своих близких с целью узнать хоть что-то об их судьбе. Самого Джонни подобная известность очень тяготит, и он отвечает резким отказом на предложение одной «желтой газеты», желающей сделать его одним из своих проплаченных «ясновидцев».
На самом деле Джонни можно только искренне посочувствовать. У него была девушка, любимая работа, заботливые родители, крепкое здоровье. Теперь он чувствует себя порой дряхлым стариком, ему делают операции, просто для того, чтобы он смог ходить. Девушка давно вышла замуж и родила ребёнка. На работу в школе его брать обратно не хотят, предпочитая держаться подальше от такой сомнительной личности. Отец за время комы очень сильно сдал, измотанный непосильной работой ради денег на дорогостоящее лечение. Но самая большая метаморфоза произошла с мамой – она тратит все деньги на различные шарлатанские приборы, которые якобы спасут её сына. Вера Смит всё больше сходит с ума, вступает в различные религиозные секты и отказывается от традиционной медицины. По итогу получается крах всего, что было дорого Джонни. А тогда зачем дальше жить?
Цель появляется совсем неожиданно. Однажды, прогуливаясь по городу, Джонни попадает на демонстрацию начинающего политика, Грега Стилсона, и пожимает ему руку. Перед глазами мистера Смита сменяются ужасные картины, и он понимает, что в будущем этот политик станет президентом и развяжет страшную войну. Как же ему поступить дальше? Как спокойно жить дальше, зная о своём бездействии, породившем монстра? А вы согласились бы отправиться в прошлое и убить Гитлера до всех его злодеяний, а затем расстаться со своей жизнью? Ответ крайне неоднозначен.
Что же такое «мёртвая зона», которая вынесена в заголовок? Дело в том, что видения Джонни неполные, и в них он не способен видеть даты, имена и географические названия. Они как бы находятся в «мертвой зоне» его мозга, образовавшейся из-за детской травмы.
Помимо самого главного героя довольно подробно описаны Сара и родители Джонни. Саре мучительно стыдно за то, что она не стала ждать выздоровления любимого. Она всё вспоминает тот момент, когда не предложила ему остаться в тот злополучный вечер. Однако и своего мужа она действительно любит, постоянно разрываясь между любовью и чувством вины.
Итог: Хороший триллер с легким налетом мистики. Стивен Кинг был всегда силён в описании психологии своих персонажей, и в «Мёртвой зоне» талант писателя смог раскрыться по полной. Рекомендую к прочтению поклонникам автора, а также тем, кто хочет познакомиться с творчеством Стивена Кинга, но его отталкивает жанр ужасов.
Коллапс грядущего
Не хочу я удобств. Я хочу Бога, поэзии,
настоящей опасности, хочу свободы, и добра, и греха.
(Олдос Хаксли, «О дивный новый мир»)
Механизированная рука разжалась, и моё безжизненное тело упало в массу-уничтожитель. Погружался не медленно и не быстро. Это походило на ныряние в самые глубины подсознания… если бы не падал внутри сиренево-синей полуматериальной субстанции. Субстанции, призванной превращать человеческие тела в ничто, раскладывая на составляющие: мысли, идеи, плоть, кровь, энергию…
Потом, когда от меня не останется и следа, всем моим компонентам найдут применение в Т-мире. Т-мир – очень развитое государство; огромное, научно сложное, красивое и богатое. Именно поэтому такие, как я, там совсем неуместны: смутьяны, ренегаты, предатели.
Блокиратор не работал – вот почему смотрителям удалось прочесть мои незаконные мысли. И изловить меня, прямо на улице, сетями, точно собаку; правда, то были гибкие металлические сети со встроенным биополем. Однако блокиратор, сверхтехнологичное устройство, вживлённое в мой мозг, остановил сердце. Я попал в руки так называемого правосудия беспомощным, неспособным сопротивляться – и видеть, слышать… чувствовать. На своё благо.
Опускаясь всё ниже и ниже, в пропасть, ко дну, которого не существовало – по крайней мере, его никто никогда не видел, - не испытывал никаких ощущений. Ни панического страха, ни рвущей сознание боли, ни безграничной безысходности… потому что мёртв. Безжизненней бревна, бесчувственнее камня. Электрооков не надели – и то правда, зачем они мертвецу?
Стоявшие на платформе смотрители проводили безразличными взглядами моё обречённое на небытие тело и неспешно удалились. Виновный осуждён, наказание приведено в исполнение. И когда я распадусь на атомы, на субатомы сущего, обо мне не останется и памяти в сознании немногочисленных людей, которым небезразличен. Смотрители умеют этого добиваться; вскоре меня позабудут, словно человек по имени Роберт Никольский не рождался вовсе. Как будто его даже не было в планах Создателя. У смотрителей масса возможностей, доступ в секретные хранилища, самая современная техника, о существовании которой обычный человек не подозревает. Ему попросту нельзя знать. А им известно очень многое – и они умеют этим пользоваться.
Дверь за наблюдавшими закрылась; свет погас. Прошло ещё какое-то, недолгое, время, прежде чем блокиратор в моей голове – в мозгу, посреди мыслительных центров, - активировал встроенную функцию. Смотрители не подозревали об этом; им, вот парадокс, неведомо, что такая технология уже изобретена. Если бы знали, раскурочили б мне голову и только потом выбросили в мусоросжигатель, который называют уничтожителем, в ту самую сине-сиреневую массу.
Но повезло; когда-нибудь должно было повезти, верно? Иначе к чему всё это? Рисковал и считал, что риск, учитывая ставки, оправдан. Возможно, так; мне предстояло выяснить, прав или нет.
Пока же не понимал, что происходит. Сознание вернулось мгновенно, толчком, неожиданно и непонятно. Вздрогнул, забарахтался в полуматериальной субстанции. Первой мыслью, пришедшей на ум, стало бесконтрольное: «Они увидят всё через видеокамеры!» Но нет: казнь свершилась, камеры отключены, механическая рука бездействует, погас свет.
Следующей мыслью – запоздалый испуг: а если погружусь так глубоко, что не смогу всплыть? Что если не успею и меня разложит на составляющие прежде, чем выберусь отсюда? Вдруг меня уже раскладывает, уничтожает!..
Порывисто задвигавшись внутри то ли бесплотного сияния, то ли ощутимой массы, попытался определить направление; в этом помог блокиратор. Всё время, что я находился в состоянии искусственной смерти, он фиксировал и записывал происходящее. Я мысленно обратился к концу «плёнки» и благодаря этому определил, где верх у энергетической жути, куда заброшен. Без следствия, без суда, без права обжалования… как обычно, как всегда. Именно так вершилось правосудие в утопии: Т-мир не признавал полумер.
Разгребая руками прожорливое полуничто, усиленно работая ногами, всплывал. Знал, что есть пара минут; затем наберётся критическая масса активного вещества. Уничтожителю нужно время, чтобы уплотниться и начать действовать. И ещё – проникнуть сквозь голую кожу. Меня бросили в яму нагим – ничего удивительного опять же, так поступали со всяким отступником, приговорённым к расщеплению. Но не стану дожидаться, когда щупальца энерготумана вскроют тело, точно консервную банку, и подползут ко внутренностям.
Наконец, преодолев бессчётное, кажется, расстояние, всплыл на поверхность. Кессонной болезни не было и быть не могло – масса-уничтожитель не вода, в ней нет давления. Сознание металось, путалось; наплывали туманные приступы помутнения: непросто, скажу вам, возвращаться из мира мёртвых в реальность живых. Поначалу чудилось, что здесь непривычно холодно и пустынно… и как-то незнакомо. Воспринимал самого себя чужаком, пришлым, ненужным. Сознание играло со мной в игры и безудержно хотело победить. Ну нет, у меня тут есть дела! Не для того потратил столько денег на блокиратор и подвергся смертельной опасности, перешагнул извечную грань!
Выбрался на металлический берег и пару минут просто лежал – пытался отдышаться, прийти в себя. Не скажу, что получилось на все сто, но время работало против меня. Надо спешить!
Отключившийся вначале и вновь заработавший, блокиратор принялся делать то, на что запрограммирован: защищать от телепатических атак. В основном их, но также и эмпатических, психических и прочих нематериальных, однако серьёзных угроз. Сколько бы телепаты ни касались окружающего ментальными щупами, сколь глубоко бы их ни погружали, не обнаружат меня. Теперь – нет: блокиратор перешёл во вторую фазу своих функций. Конечно, это весьма энергозатратно, зато эффективно. Есть несколько часов до того момента, когда блокиратор бесповоротно сядет и меня смогут обнаружить и пленить – уже по-настоящему. Намерен с толком воспользоваться этим гандикапом. Тем более что лично мне требовалось гораздо меньше времени. А когда запустим бомбу, станет уже всё равно – перейдём точку невозврата.
Только бы не обманули. Выложил кругленькую сумму, а перед этим провёл долгую-предолгую подготовительную работу: искал подходящую кандидатуру, объяснял, убеждал, посвящал в наши планы… Снова рисковал, и на сей раз не только собственными сознанием и телом.
Поднявшись с ледяного металла камеры смерти, встал ближе ко входной двери и принялся ждать в темноте, озарённой синими и сиреневыми бликами. Цветные пятна света кружились в замысловатом водовороте, неомодерновом танце. Бил озноб; в разум врывались порывы запоздалого страха. Обнажённый, дрожал и от холода, и от напряжённого ожидания; обнимал себя руками, растирал тело, согреваясь. Остатки массы, покинув питательную среду и вступив в реакцию с воздухом, должны бесшумно, невидимо самоуничтожиться.
Блокиратор в голове, послушный мысленным приказам, прокручивал картины, которые я не мог видеть – тогда. Сейчас же они представали перед глазами реальные донельзя. Ещё сильнее бросило в дрожь. Неужели живу в этом мире? Неужто и все остальные обязаны закрывать глаза и подчиняться, влачить посмертное существование в немёртвых телах, лишь для того… А для чего? Чтобы Т-мир работал – вот ответ, и нет другого.
Внезапно, в порыве бесконтрольного отчаяния, усиленного стрессом, захотелось бросить всё и нырнуть обратно в массу-уничтожитель. Пусть разберётся со мной, растащит на детали, которым найдут более правильное применение иные, знающие люди. Люди ли? Существа? Животные? Звери? Монстры?..
Не знал, к чему могу прийти в такого рода измышлениях, и тут входная дверь скользнула в сторону. Напрягся, готовый, если понадобится, задорого продать свою жизнь. Но в полумраке за дверью, казавшемся на фоне темноты камеры чуть ли не ярким, обрисовался всего лишь он – такой же, как при нашей последней встрече. Высокий лохматый мужчина в белом халате учёного; учёным он и являлся. Звали его Серж.
Посмотрев по сторонам, подкупленный работник Здания Судимости молча кинул мне свёрток одежды. Подкупленный, но не перевербованный, так я подозревал. Слишком опасно примыкать к повстанцам – недолго и самому очутиться в уничтожителе. Пока же учёный мог выкрутиться, придумать причину, отговорку: например, что я угрожал ему, заставил помогать силой. Или загипнотизировал его. Почему нет? Если есть блокираторы сознания, проецирующие вовне искусственные, безопасные мысли, а кроме того, умеющие останавливать и вновь запускать сердце, могут существовать и другие устройства, покуда неизвестные смотрителям.
Размотав верёвку, бросил её обратно Сержу; тот убрал моток в глубокий карман белого халата. Я облачился в принесённую одежду – она была немного великовата, но выбирать не приходилось. Сверху надел такой же, как у всех здешних учёных, белоснежный халат с до боли знакомым символом – молоток внутри круга. Не видел, но знал, что он там: знак, символ, герб Т-мира; рисунок был выведен на одном из рукавов. На втором – три круга, образующие вместе букву Y: так «маркировали» работников Зданий Судимости. Именно – маркировали: как предметы, роботов… вещи.
Дверь вошла в пазы, и мы выскользнули в длинный, полутёмный, пустой коридор. Серж повёл меня прочь от помещения, которое видит в кошмарах каждый житель Т-мира. Не считая самых богатых и влиятельных, естественно. Я помнил дорогу – блокиратор недавно «рассказал», куда идти. Вышагивая вслед за проводником, мысленно сверялся с этой внутренней картой, ментальным отпечатком, ставшим воспоминанием. Пока что мы двигались в верном направлении, и всё, кажется, развивалось как надо. Только бы не сглазить!..
Навстречу попалась пара людей в белом. Старался всем видом показывать, как мне скучно – словно бы не первый год тут тружусь. Уловка сработала: двое прошли мимо, не обратив на меня никакого внимания.
Были ещё и видеокамеры. Если охранники, наблюдающие через них, раскроют наш обман – нам не жить; вот тогда уже точно ничего не спасёт.
Или умело притворялся, или очень повезло – в любом случае, никто нас не остановил; охранники с дематериализаторами наголо не появлялись. Тем не менее, облегчённо вздохнуть позволил себе, только когда вышли через большие самораздвигающиеся двери наружу.
Окружающий мир привычно встретил измельчавшей, поредевшей, посеревшей природой и искусственными «насаждениями»: зданиями, роботами, телепато- и эмпатоусилителями, парящими авто, ненатуральной зеленью… Но все они были где-то там, далеко; в пределах видимости, однако точно бы на иной планете, в другом мире. Возле Здания не росло ни одного деревца, ни единого кустика. Хотя это теперь неважно; всё неважно, потому что у нас – получилось! Отныне не стремился к одиноким деревцам, опоясавшим всё сканерам и двуединому эмпато-телепатическому излучению. К торжеству механизации и контроля над разумом и личностью. Моя цель была далеко отсюда.
Но наш путь не окончился. Мы с Сержем двинулись дальше, туда, где не увидят камеры и не достанут охранники; где сделаем то, что должны. Я сделаю, а он – чуть позже и не только здесь.
Минут через двадцать оказались на месте, в редкой в этих местах рощице. Сержа не хватятся, пока у него обеденный перерыв. Зато потом… Поэтому мы торопились. В рощице, спрятанное от людских глаз – от любого потенциально опасного взора, взгляда «зомби»-горожанина, - стояло гравитационное авто. Мне предстояло улететь на нём. Но вначале…
Сел на холодную, ощущавшуюся мёртвой землю и прислонился к дверце грави-авто. Серж достал из кармана пневмошприц и ампулу с концентрированным обезболивающим. Я закатал рукав. Учёный вколол мне сильнейший состав. По плечу разлилось приятное онемение, и там стало тепло. Вскоре чувствовать прекратило и всё остальное тело, а вместо приятной теплоты ощущал жар. В голове помутилось, сознание поплыло, и отключился…
…Слава богу, не видел и не чувствовал, как Серж вскрывает мне череп и извлекает из мозга блокиратор, а после зашивает разрез. Что разрез вообще был, понял, прикоснувшись к голове и ощутив под пальцами характерные бугорки. Сознание понемногу возвращалось. Головокружение спадало, отпускало онемение. Сержа уже не было рядом – всё как условились. Хорошо, что в Т-мире настолько важен и уважаем распорядок; никто ни за кем специально не следит, график работы и жизни расписан по минутам. Лишь мысли сканируют, точно штрих-код. Сержа не хватятся, если он вернётся вовремя. Только бы успел… Лишь бы удалось одолеть систему её собственным оружием!
По прошествии ещё пары минут решил, что готов отправиться в путь. Забрался в грави-авто и взлетел, держа курс не по навигатору – это, учитывая вездесущих смотрителей и стражей, было бы самоубийством, - а по памяти. Мне сказали, куда лететь, и я запомнил сразу же: когда на кону столь многое и при этом сам попал в обстоятельства экстремальные, человеческие возможности усиливаются стократ. Кроме того, не было выбора – либо так, либо сгинуть в уничтожителе…
…Знал, что тем временем происходит в Здании Судимости: всё это мы тоже обговаривали заранее, детально и множество раз. Серж, воспользовавшись пропуском в камеру смерти, бросит ещё работающий блокиратор в массу-уничтожитель. Прямо в сердце Т-мира – телепатической псевдоутопии, системы-тюрьмы. Масса вытянет из устройства искусственно созданные мысли и примет их за человеческие, ведь она – просто орудие, а потому не умеет думать. Её создатели и те, на кого направлен удар, - обычные люди; обыкновенные, жестокие, злобные прямоходящие создания, хоть некоторые из них и эмпаты с телепатами. Впитав искусственную ментальность, уничтожитель распространит её по каналам энергии, материи, идей… Масса не знает, что такое ненатуральное сознание и как с ним обращаться. Произойдёт моментальное и непоправимое смешение выдуманного и настоящего, эрзаца и природы. Во всех уничтожителях и между ними; система к такому не готова.
Тогда-то и произойдёт взрыв. Вернее, много взрывов, причём не только аллегорических, но и самых что ни на есть действительных. Воспользовавшись этим, повстанцы ворвутся внутрь столицы Т-мира – город с коротким, звучным и запоминающимся названием Теле. И я буду среди них. Мы поставим на колени этот режим, а при необходимости – убьём… Так, как он убивал нас, из года в год, десятилетия. Убить, изувечить, унизить… и не дать вернуться. Никогда!..
…В становище ренегатов, расположенном в Заброшенных Землях, меня ждал сюрприз.
Выбравшись из грави-авто, думал увидеть ликующих, едва ли не беснующихся от радости людей, услышать их полные веселья, неудержимые крики, почувствовать мощь свершившейся справедливости… А вместо этого узрел неподвижность тел и обречённость взглядов. Бравые вояки, вооружённые дематериализаторами всех возможных моделей, старались не глядеть в глаза ни мне, ни друг другу. Что случилось?!
Хотел найти Алекса, лидера повстанцев, однако тот сам отыскал меня.
- Они запустили новую установку, - сказал Алекс, не дожидаясь вопроса; на грубоватом, мужественном лице – усталость и печаль. Видя моё недоумение, он пояснил: - Правящие давно планировали замену устаревшей, чрезвычайно опасной для них системе уничтожителей. И, как понимаем теперь, лучшие конструкторы втайне занимались созданием заменителя.
Я испытал страх, отчаяние – и негодование.
- Значит, всё впустую?! – воскликнул. – Когда прозвучал взрыв и началась цепная реакция, они просто опустили рубильник?!.. Они знали! И вы тоже!
Мне не ответили.
- И как теперь правящие будут нас уничтожать? – истово спрашивал я. – Контролировать? Порабощать и ломать?..
Алекс опять ничего не сказал, да ответа и не требовалось.
Выходит, Серж, подорвав массу блокиратором, ничего не добился – лишь подставил себя под удар. А правящие изменили систему! Они догадывались или знали о зреющем восстании и опередили нас. Теперь Т-мир изменится, будет управляться новой технологией и по-иному. Не поменяется только одно: желание тех, кто наверху, попирать пятой нижестоящих, жить за счёт их существования; унижать, а не благодарить, уничтожать – не помогать…
- Но надежда ещё есть? – спросил я Алекса, направившегося было назад к обескураженным, заставшим в непонимании, словно в оцепенении, повстанцам.
Он пожал плечами и промолчал в третий раз.
Я сжал зубы от ненависти. Нет, так просто вам не победить! Не сдадимся! По крайней мере, я. Пока есть куда стремиться, есть друзья и соратники, есть взаимовыручка и сочувствие… надежда наконец!.. Пока всё это наполняет мир, ничего ещё не решено. Не потеряно. Ничего!
Война по-прежнему идёт. И так будет продолжаться, возможно, до скончания веков, но сдаться – значит, шагнуть в пропасть. В небытие. В яму с массой-уничтожителем вселенского масштаба. Позволить энтропии поглотить тебя без остатка. Аннигилировать всё человечество!..
«Война… - подумал я. – Война никогда не кончается».
И с этой страшной, но неизбежной мыслью – мыслью, которой сегодня должен был бы прийти жестокий финал, - направился к Алексу, чтобы обсудить новый план борьбы за жизнь и свободу.
Война не кончается. Но не кончается и надежда, а с ней – и человеческая вера. То единственное, что только и питает живительным соком безрассудную людскую расу с начала веков, с момента, когда, обладавшие зачатками разума, первые тёмные создания выползли из глубоких океанских недр на такой вожделенный и казавшийся столь безопасным и плодородным берег.
«Если надо, мы создадим новый блокиратор, мощнее первого. Много блокираторов. А если этого будет недостаточно, придумаем что-нибудь ещё. Не сдамся. Отказываюсь сдаваться! Отказываюсь!»
Коллапс – ментально-телесное уничтожение системы – наступил, но был ликвидирован. Замкнулся на самом себе – и низвёлся в ничто… однако тем самым подарил вероятность победы. Действительной, окончательной. Люди не способны узнать о приближении финала очередного вечного мира и гибели ещё одного правителя-небожителя – впрочем, ровно до тех пор, пока те не произойдут. И сделаю всё возможное, пусть даже ценой собственной жизни, чтобы это случилось как можно раньше!
Система – что живой организм: кто-то стремится его убить, например какой-нибудь хищник, а организм этот всеми силами и способами старается выжить. Только система похожа не на бактерию, волка или даже человека – а на раковую опухоль. Она разрастается внутри носителя, в человеческих умах и телах, невзирая на причиняемые ею разрушения; более того, стремясь носителя уничтожить. Это для неё цель, причина и смысл существования. Однако в любой системе есть лазейка.
Человечество испокон веков живёт в грёзах – о бессмертии, о вечном благе. О Святом Граале…
Но чтобы обрести счастье, его прежде надо заслужить…
Сло-во д-ня
Телепатель - обладает силой мысли со скоростью утки-мандаринки. Знает такое. Ну а мы не телепателе, чтобы знать такое.