«Станция Бякино» фантастика мистика зомби апокалипсис 17 часть
— Тсс, — Сережа разбудил напарника, тормоша рукой за плечо. — Борис Валентинович, там кто-то стучится в дверь.
Борис поднялся и, сидя на кровати, посмотрел сначала на парня, затем на стоящее рядом кресло. Судя по освещенности в помещении и за окном, наступило раннее утро. Мужчина взял аккуратно сложенную одежду на кресле и быстренько оделся.
— Погоди, ты сказал, стучали? — уточнил наставник. — До меня только сейчас дошло.
— Угу, минут десять назад, — кряхтя ответил Сережа, парень нагнулся, чтобы завязать шнурки на обуви.
В доме раздался стук в дверь.
— Да вот же опять, — обрадовался Сережа. Парень не был уверен, что ему не показалось в первый раз. — Слышите?
Борис встал с кровати, подошел к окну и, отдернув чуть-чуть занавеску, попытался посмотреть в сторону двери.
— Не видать, — тихо произнес мужчина. — Мертвяков вроде нет, по домам, что ли, разошлись.
Борис Валентинович взял пистолет в руки, взвел затвор и, сняв с предохранителя, вышел в сени. Сережа переломил ружье и вставил два патрона в стволы.
— Кто там? — спросил Борис, подойдя близко к двери.
Мужчина приложил ухо к деревянной поверхности и попытался вслушаться.
Вновь раздался отчетливый стук.
— Пока не скажешь, кто, мы не откроем, — голос Бориса был грубее обычного.
Наставник махнул рукой Сереже, тот вскинул ружье и прицелился в сторону двери. Борис одной рукой потянул дверь немного на себя и снял крючок с зацепа.
В дверь снова постучали.
Напарники переглянулись. Борис взмахом головы спросил, готов ли Сережа, и тот так же кивком ответил. Мужчина толкнул тихонько дверь, стараясь как можно меньше издавать шума. На крыльце у входа стоял зомби и молча, не издавая никаких звуков, смотрел на выживших.
Мужчина так же медленно закрыл обратно дверь и запер на крючок.
— Надо же, стучаться научился, — Борис вернулся в комнату и принялся быстро собирать вещи. — Так скоро и отвечать научатся, представь только, ты ему: «Кто?» А он: «Свои».
— Может, на подсознательном уровне это у них, — ответил Сергей. — Вроде как рефлекс остался. Уж не думаете же вы, что это остатки разума.
— Я уже говорил, что много чего думаю, брат, — Борис в спешке погрузил банки с тушенкой в свой рюкзак, убрав свой ПМ в кожаную кобуру на ремне. — Сергей, мы уходим, собирай провизию и горелку с баллоном прихвати.
Мужчина вернулся в сени, ловким движением открыл деревянную крышку сундука и осмотрел. В большом ящике лежали сваленные в кучу старые вещи маленького размера: свитера, майки, рубашки, штаны, ботинки и шлепанцы, курточки и шапки.
— Сережа, снимай с кровати простыню и заверни в нее всю эту одежду, — обратился Борис. — Забираем на станцию. Видимо, эти вещи сына хозяев дома, старики зачем-то их хранили.
— На память, наверное, — улыбнулся парень.
Борис Валентинович вернулся в спальню, подошел к маленькому белому деревянному ящику и открыл дверцу. В нем действительно оказались медикаменты: бинт, вата, перекись водорода, зеленка, йод и упаковка пластырей, резиновый жгут и куча разных таблеток. Мужчина не стал читать названия на пачках и просто вытряхнул содержимое аптечки в свой рюкзак. Сережа набил свой «колобок» провизией, предварительно ссыпав все из стеклянных банок по пакетам, а что не влезло, погрузили к Борису.
— Вешай ружье на плечо, — холодным тоном произнес наставник. — Стреляй только в крайней необходимости, если выстрел услышат мертвяки, нам отсюда не выбраться.
Борис взвалил рюкзак на спину, вышел в сени, вновь откинул крючок и открыл дверь. На крыльце уже стояли два зомбака, судя по платью и хоть и очень редким, но длинным волосам, второй экземпляр был женского пола.
— Смотри-ка, подружку привел, — с нервной дрожью в голосе произнес напарник.
Борис Валентинович схватил покойного за шиворот, втащил в дом и направленно толкнул к сзади стоящему коллеге по выживанию. Сережа не был готов к такому финту, но машинально схватил мертвяка и втолкнул на кухню. То же самое напарники повторили с его подружкой, вышли из дома и закрыли дверь.
— Ну вот и заселили молодоженов, — ухмыльнулся опытный выживший. — Теперь уходим.
Приятели вышли через задний двор в поле и двинулись в сторону станции. Наставник, как всегда, шел впереди, выполняя роль ведущего в их выживальческом тандеме, а Сережина задача заключалась в прикрытии тыла. Да и вообще, больше смотреть по сторонам и сообщать, если что-то покажется странным.
— Я тебе сейчас одну вещь скажу, брат, а ты уж сам решай, как поступишь, — сказал Борис Валентинович, не оборачиваясь. — Добычу мы поделим сейчас поровну, большую часть своей я спрячу в лесу в пятиминутной доступности от станции. Советую тебе сделать то же самое. Большинство людей завистливые и жадные, не искушай их и не проверяй на вшивость. Даже у хороших людей может помутиться разум, человеку свойственно ошибаться. Ты даже не представляешь, на что способны люди, не евши несколько дней.
— Почему поровну? — ответил Сережа. — Я ведь вам должен за патроны, помните?
— Потому что я передумал, — добрым голосом ответил Борис Валентинович. — Мне и самому нужно, чтобы у тебя они были.
***
Вечер.
— Ха-ха-ха, — расхохотался на весь зал ожидания Карандаш. — Я, конечно, знал, что выжившие бродяги горазды на всякого рода выдумки, но от вас, Борис Валентинович, не ожидал. Надо же такое придумать: покойник постучался в дверь, да еще и подружку с собой привел. Ха-ха-ха, развеселили до слез.
Игорь Маркович снял с печки-буржуйки старый железный чайник и налил горячей воды в стеклянную банку. Сережа отсыпал немного чая на всю их новоиспеченную компанию. Парень не стал прислушиваться к совету наставника и весь свой улов принес на станцию, убрав в свою коморку. Молодой смотритель решил, так надежнее, и Борис не стал его переубеждать.
— Раз уж подняли мне настроение, расскажу и я вам случай из жизни, — Карандаш накрыл банку чистой тряпкой и поставил рядом железные кружки. — Жил я раньше в деревне и на неделе ездил на своей «Ниве» в город на работу. Один раз приезжаю, захожу в дом, а там бабушка моя телевизор смотрит. Ей тогда было девяносто шесть лет. У нас в семье много долгожителей, наследственное это, что ли. Так вот, передача по телеканалу шла про динозавров. Бабуля сидит, смотрит внимательно, с интересом, затем поворачивает на меня голову и спрашивает: «Игорек, а что это за животных таких показывают? Как называются?».
«Это динозавры, баб», — отвечаю я. — «Они жили миллионы лет назад».
Бабушка немного подумала и произнесла: «Хорошо, что пленка осталась». У меня чуть ремень на брюках не лопнул от смеха.
В зале ожидания послышались редкие одиночные смешки. Карандаш рассчитывал на другую реакцию, его история казалась ему ну уж очень смешной.
— Так значит, много зомби в той деревне? — неожиданно задала вопрос Ю.
— Как шпрот в банке, — ответил Борис Валентинович и показал осуждающе глазами на случайных незнакомых бродяг в зале ожидания, мол, нельзя такое обсуждать на людях. — Еле ноги унесли.
Игорь Маркович разлил всем в кружки чаю. Мария и Ю насыпали сахару и принялись громко стучать чайными ложечками о стенки кружек.
— А ты чего не подходишь к столу? — обратился смотритель к Крантику. — Или не заработал глоток чая?
Грант улыбнулся и радостно подошел к компании.
— Он вчера и сегодня таскал дрова из леса, — Мария подошла к мальчику, потрепала за лохматую шевелюру и посмотрела на свои пальцы. — Надо бы тебе голову помыть, дружок, да и подстричься не мешало бы.
— Ты большой молодец, — похвалил смотритель паренька. — Я видел кучу веток возле входа, даже перепилить успел. Мой руки, скоро будем ужинать.
Борис Валентинович развернул узелок из белой простыни и добрым голосом сказал Гранту:
— Ну-ка, парень, примерь-ка одежку!
***
Сережа лежал на своей кровати и пытался заснуть. Мысли, снова эти проклятые мысли не давали ему покоя. Парень лежал и думал о том, что он сыт, спит в тепле и на мягком. Припасов в его комнатушке хватит, чтобы не голодать какое-то время, а там, за деревянной стеной, всего в нескольких метрах, лежат люди с урчащими животами. Они едят всего раз в пару дней. Сереже хотелось встать и всех накормить, плюнуть на весь здравый смысл и раздать продукты. А завтра? Что завтра? Завтра что-нибудь придумаем, — отвечал молодой человек сам себе.
Резкий порыв доброты сменялся другим внутренним голосом. Звучал он не так, будто вовсе не он сам с собой говорил, а кто-то третий: «Никому ты ничего не должен, они лежат целый день и бездействуют, а ты рисковал жизнью, добывая продукты. Случись с тобой страшное, им было бы абсолютно наплевать».
Сережа встал с лежанки, попил воды прямо из носика железного чайника, лег обратно и отрубился до самого утра.
Продолжение следует...
"Его последние дни" Рагим Джафаров
Многоходовочка на максималках.
Вот и свершилось моё знакомство с творчеством автора.
Очень много была наслышана об успехах его книг, поэтому пройти мимо не смогла, да и не хотелось уже, и взгляд мой упал именно на данный роман, потому что - психиатрическая больница, "желтый дом", это самая жуткая для меня тема.
Опасаюсь её в реальности, но не могу остановиться читать о ней.
Главный герой - писатель - симулирует мысли о суициде, тем самым имея большое желание оказаться в психиатрическом отделении, чтобы собрать материала для своей новой книги. И у него это получается, вот только чем это всё обернется...?
Фишка романа - это рекурсия. Рагим Джафаров пишет роман о писателе, который пишет роман о писателе, который пишет роман. С одной стороны звучит мудрено и пугающе, но на деле нет - не потеряться там очень легко, потому каждый герой со своим характером, он узнаваем. Также поднимается яркая тема отцов и детей, а чтобы быть точнее, отцов и сыновей. Вот там сердце сжималось.
Ну а финал! Это было безумно неожиданно. Мне кажется, что минут десять я сидела с открытым ртом, настолько я была под впечатлением.
Мем
"Марсианин"
"Марсианин"
Все мы знаем фразу о том, что если судьба подкинула тебе кислый лимон - подумай, где достать текилу и отлично повеселиться.
А что делать, если ваша жизнь подкинула вас самих в своеобразную лимонную плантацию, где текилы не найти, да и повеселиться особо не вариант? Вспомните про беднягу Уотни. Застрявший на богом забытом Марсе, он в одиночку живет полгода в агрессивной среде, слушая диско, забытое, по счастливой случайности, его товарищами. Ну да, радость сомнительная, но все же.
Марк Уотни - герой: не смотря на то, что он остался один, он не отчаивается (почти никогда) и не дает себе поблажек в виде истерик, печали и минуток грусти. Он - ботаник-инженер, что уже повышает его шансы на выживание. А его чувство юмора, в вперемешку с самоиронией, делают его спасение лишь делом времени. Основная проблема - в одиночестве, голоде и Марсе в целом.
Меня до глубины души тронуло то, как Вейер прописал реакцию людей. Абсолютно незнакомых между собой, но объединенных общей целью: спасти того, кто сам себя спасти не может. Я очень надеюсь, что общество услышит призыв Энди помогать и перестанет быть таким бесчувственным.
Используйте свой юмор, даже когда жизнь кажется слишком тяжелой. Найдите своего внутреннего Марка Уотни и продолжайте двигаться вперед!
Книжной
«Ставок больше нет»
Роман-пьеса «Ставок больше нет», автором которой является Жан-Поль Сартр, написана в духе идей экзистенциалистов.
В центре сюжета пьесы - отношения между мужчиной и женщиной. В течение жизни оба не имели понятия друг о друге, так как их жизненные пути сильно разнились; первая их встреча произошла в загробном мире. Идея загробного мира и последующий сюжет, неожиданно приобретающий поворотный характер, заставляет задуматься о необходимости человека порой остановиться в несущей рутине жизни. Даже не порой.... Важно остановиться, чтобы осмыслить происходящее, ведь зачастую люди живут на основании изживших принципов и переставших иметь смысл ценностей и целей. Невозможность трезво оценить окружающий мир связана и с социальными ролями. Большинство забывает о собственной индивидуальности и следует за общественным мнением и авторитетами, угнетая уникальность своего "я" . Этой неповторимости, безжалостно поглощенной пучиной масс, а лучше сказать, ввергнутой в пучину толпы, соответствует личная история с уникальными и глубокими переживаниями. Проблеме противоречия характера и личности, проявляющейся в противостоянии индивидуальности и массы, автор отводит центральное место.
Книжный
Продолжение поста «Попаданцы в СССР»
Режиссёр Советского Союза. Автор Яманов (Тенгриханов?) Александр
Вышла 8ая, финальная книга этой довольно неплохой серии.
В целом, окончание истории не разочаровало. Главный герой получил все кинематографические награды, прославив себя на мировом кинематографическом олимпе навеки.)
Поругался, помирился, и снова поругался (а потом опять помирился) почти со всеми значимыми силами тогдашнего СССР, включая даже ГРУ.
Заработал много деняк себе и стране, читерскими, в основном, методами (попаданец, сэр!)
Преуспел даже в отраслях, не связанных непосредственно, с кино, купил дворец в Риме с видом на Колизей и дачу в Москве, женился на жене и обзавёлся детьми.
Мотался по заграницам невозбранно, на зависть простому несоветскому человеку.
Изменил (в лучшую, капиталистическую сторону, от плохой, социалистической) экономику Советского Союза, натянул орган зрения на неполагающееся для этого место всем нахлебникам в СССР (все республики, кроме РСФСР и БССР. Да, автор, скорее, советофоб (или правильно антисоветчик?), причём, чем дальше, тем хуже. Сразу этого не понять, но где-то тому к четвёртому возникают обоснованные подозрения.) Считаю нужным предупредить.)
В промежутках между действиями главный герой много думал и рефлексировал, вот с этим, у автора тяжёлый лёгкий перебор, но, если перематывать, то и нормально.
Свернул серию к финалу быстро, но аккуратно и не без изящества. С теоретическим намёком на новые приключения старого героя.
"Тирания мух" Элайне Вилар Мадруга
Если читаешь книги издательства Поляндрия, будь готов к тому, что это будет минимум необычно.
И это действительно так, но за это я их и люблю, потому что порой хочется свой мозг просто максимально загрузить и вчитываться в каждое предложение, анализировать его и стараться найти метафоры и аллюзии.
Роман "Тирания мух" в первую очередь о семейных отношениях, которые показаны нам через деструктивные семейные связи, через призму отца тирана и деспота, через инфантильную мать и детей, которые имеют свои странности...
Кассандра любит (читай: имеет сексуальный фетишизм) различные вещи: объектив фотоаппарата, стул, мост...
Калеб отличается тем, что любое животное или насекомое, прикоснувшись к нему, умирает.
Калия, самая младшая, не разговаривает, но рисует гениально.
Вся эта семейная история является метафорой к политической системе Латинской Америки, да и не только к её системе, а ко всем государствам, где присутствует деспотизм. Она
очень гипертрофирована, всё в ней чересчур, поэтому окунаясь в неё, можно получить нехилый такой удар под дых, потому что за такой яркой обложкой никак не ожидаешь оказаться в огромной яме с фекалиями.
Однозначно советовать "Тиранию мух" я просто не могу, мне страшно взять на себя такую ответственность, но если решитесь прочитать - я с огромным удовольствием с вами всё бы обсудила, потому что при обсуждении книги споры возникают безумно жаркие!