"Черновик ". Аудиокнига
▶️Черновик- Фантастической произведение Сергея Лукьяненко. В которой автор предлогает, интересную идею , в книге присутствуют параллельные миры, но суть не только в них...
Прослушать аудиокнигу можете:
С чего начинаются легенды: Обсидиановая книга часть 5.2
Остаток дня Ханс провел в полузабытьи, перебирая помет ящеров, и размышляя о корнях сложившейся ситуации. Старый ворчун Бартоломо, который на памяти Ханса был за пределами своей аптеки лишь в день их первой встречи, мог ли он устроить то, что приписывал ему Ахмаль? Выходит, что мог. Если подумать, рассказ погонщика звучал правдоподобно. Значит, Кальдинис встретил смерть где-то на просторах Земель Странствий. И вот еще задачка, как Бартоломо удалось скрыться от разъяренных кочевников с их ящерами? Предположения, догадки, Ханс измыслил множество всевозможных вариантов, но сложить полноценную картину произошедшего без дополнительных сведений не представлялось возможным. Кроме того, Хансу стало интересно, что же могло подвигнуть Бартоломо и Кальдиниса пойти на такой риск. На то, чтобы все обдумать, нужно какое-то время, а затем… Побег? Представив, что для этого нужно подготовить, лекарь длинно выругался у себя в голове. Сговор с другими узниками, при условии, что никто не выдаст затею, пусть даже случайно, затем подготовка отвлекающих мероприятий, сам побег, заметание следов и дорога к безопасному месту, с учетом питания и питья для целой группы. Чем больше Ханс думал о том, что стоит за простым словом «побег», тем сильнее кровь била в висках, головная боль не заставила себя ждать. «Хм, что из местных трав лучше всего подойдет в качестве обезболивающего? Дихлавель или вестинка? Вестинка должна подойти, да и обработки она почти не требует. Остается надеяться, что клыкастые твари не подмели эту поляну дочиста. Что вообще осталось на этой поляне?»
Впервые за долгое время Ханс вспомнил, что он в состоянии делать что-то помимо сортировки отходов. Окружающие прерии благоухали травами самых разных видов. Пусть даже смрад почти отшиб нюх лекаря, он все равно чувствовал приятные нотки, исходящие от плодовых растений, слегка дурманящий аромат валискарии, и едва уловимый запах вестинки, точно такой, каким он описан в атласе Бартоломо. Старательно изображая работу, Ханс нашел источник запаха, небольшой кустик с лиловыми лепестками сиротливо рос неподалеку. Аккуратно, чтобы никто не заметил, он сорвал несколько листьев, один из которых положил себе под язык. Подействует не мгновенно, но выбирать не приходится. Как возможные побочные эффекты возможно возникновение отрешенности и сонливости. «То, что лекарь прописал!» - усмехнулся про себя Ханс и положил в рот второй лист.
Каждый день, после разговора с Ахмелем, Ханс приносил с собой в клеть пучки трав, старательно пряча их в земле и даже в конструкции клетки, последнее решение оказалось крайне удачным в отношении трав, которым требовалась основательная сушка. Поначалу Хансу удавалось делать это, не привлекая внимание остальных пленников. Первым, кто приметил тайники лекаря, был разведчик, что было ожидаемо. Поняв, что разговора на эту тему не избежать, Ханс в деталях поведал ему о своей задумке. Разведчик долгое время молчал, глядя куда-то вдаль, после чего на его лице поселилась крайне хитрая ухмылка.
- Ты точно сможешь сделать это? – разведчик смотрел на Ханса взглядом полным надежды и живого интереса.
- Точно. Но мне нужно время и кое-какая помощь. – Ханс многозначительно посмотрел на других пленников, на что разведчик лишь коротко кивнул.
- Оставь это на меня. Думаю, лишнее им знать не к чему. Когда тебе понадобится что-то еще, просто скажи, что-нибудь сообразим. – Разведчик оставил Ханса, переместившись ближе к другим пленникам, и начал терпеливо им объяснять что-то в полголоса.
Результатом трудов разведчика стало полное отсутствие вопросов, а так же старательное избегание тайников всеми, кто находился в клетке. Это вполне устраивало Ханса, и позволяло ему сосредоточиться на сборе и подготовке всего необходимого. Изготовить концентрированный сок вестинки было не так сложно, как придумать, где его хранить. К счастью, решение пришло само по себе. Трудовой отряд Ханса отправили помогать в сборе урожая и обработке земли, там разведчик нашел несколько пчелиных ульев, из которых удалось получить немного воска. Сосуд из воска вышел не самый хороший, но он смог вместить немного сока вестинки. Главным же плюсом сложившейся ситуации стало то, что Ханс получил доступ к той смеси, которую кочевники использовали для удобрения почвы. Зухивар оказался веществом с крайне интересными химическими свойствами, поработав с ним какое-то время, Ханс утвердился в мысли, что можно использовать в побеге и его. Собирать и переносить в клетку зухивар и воск незамеченными становилось все сложнее, кому-то постоянно приходилось отвлекать Куракама, довольно часто это выливалось в то, что все в клетке оставались без еды. Все с готовностью терпели голод и побои, веря в то, что им сказал разведчик. Что конкретно он им сказал, Ханс предпочитал не знать.
Дни сменяли друг друга, больной, находящийся под присмотром Ханса, окончательно поправился и старался всячески помогать. Его энтузиазм напомнил лекарю о его молодом помощнике. «Интересно, где сейчас Хиглар. Надеюсь, ему удалось добраться хотя бы до гарнизона в Тиа. С его помощью я бы управился тут намного быстрее, но все-таки, хорошо, если он тогда не попался». Размышления Ханса прервал громкий топот, не предвещавший ничего хорошего – к клетке приближался рогач по имени Куракам. Выглядел он взволнованно, что одновременно радовало и пугало Ханса. Тяжело дыша, Куракам встал напротив клетки, схватившись за прутья.
- Мясо, пойдешь со мной! – Куракам ткнул толстым пальцем в сторону лекаря, и чуть ли не силой вытащил его наружу.
- Я не ждал тебя сегодня, рогатый придурок. Мы ведь уже работали сегодня. В чем дело?
- Заткнись и иди за мной, или я вырву твой поганый язык, клянусь памятью предков! – Рогач нервничал, значит, случилось что-то действительно необычное. – Нала будет говорить с тобой. Идем!
Ханс пересекся взглядом с разведчиком и, едва заметно кивнув, последовал за рогатым зверолюдом. Дорога привела их на холм, на котором стоял внушительный шатер, который разительно отличался от прочих, как размерами, так и убранством. Внутри шатер выглядел даже богаче, чем снаружи. Недалеко от входа, на подушках расположилась сама хозяйка этого места. Идущая впереди, Нала, дочь Берзата. В отличие от своего жилища, она выглядела довольно невзрачно, но Ханс видел, на что способна эта девица. Было бы ошибкой не воспринимать ее всерьез. Стоило Хансу внимательнее посмотреть на нее, как земля начала предательски уходить из-под ног. В руках Налы был атлас Бартоломо. Куракам подтолкнул лекаря вперед и Ханс, как подкошенный, рухнул на колени перед предводительницей кочевников.
- Мне нравится это твое положение, человек из-за стен. – Нала говорила спокойным, ровным тоном, но что-то подсказывало Хансу, что это спокойствие таит в себе больше опасности, чем занесенный над головой топор. – Узнаешь? – спросила она, потрясая увесистой книжицей. – Знаю, эта вещица тебе знакома.
Время шло неспешно, женщина, сидящая перед Хансом, никуда не торопилась. Она явно наслаждалась моментом. И лекарь начинал понимать, почему. Он безмолвно смотрел на лицо человека, который сейчас распоряжался его жизнью. В свете очага можно было рассмотреть ее голубые глаза, неопрятную прическу с слегка потрепанными красными лентами и татуировку, изображающую ветвящееся древо, растущее сверху вниз, от виска к подбородку.
- Молчишь? Хорошо, тогда продолжу я. Эта вещь была при тебе, когда идиот Куракам схватил тебя. – Из-за спины Ханса послышался тяжелый вздох. – Он не очень умен, наш Куракам, поэтому не смог связать очевидные концы. Так эта штука ушла в общую кучу вещей, которые все еще распределяются после битвы. Вышло так, что нашлись те, кто знал, на что это похоже. Книга. Раньше мы уже видели книги, однажды. И знаешь что? Эти книги очень похожи. – Вена на виске девушки начала пульсировать, отчего в неярком свете пламени казалось, что дерево на ее лице ожило. – Мне не обязательно уметь читать, чтобы понять, что это за книга. Ты такой же, как он! Как те два губителя, что явились непрошенными в наш дом и надругались над нашими священными традициями.
- Меня там не было. Я не стану отвечать за то, чего не делал. – Ханс старался говорить, сохраняя спокойствие, но голос подводил его.
- Но сейчас ты здесь. Почему? Что за дело у человека вроде тебя в наших краях? Я знаю. Я уверена, ты такой же, как он. Тебе нужны секреты нашей земли, ее сила. Я не совершу такую же ошибку, как брат моего отца. Мы больше не примем помощи от приходящих извне. Плата за вашу помощь слишком высока.
Девушка швырнула книгу на землю и плюнула вслед. Уперев взгляд в лицо Ханса, Нала задумалась.
- Ты не слишком-то удивлен тому, что тебя привели сюда, не отрицаешь, ни молишь. Ты знаешь этого проклятого лысого старика? Отвечай! Ты знаешь человека по имени Бартоломо?
Нала подошла вплотную к Хансу, схватила его за волосы, вогнав ногти в кожу головы.
– Ruy!
Ханс истошно завопил, закатив глаза. Между пальцев Налы плясали голубые всполохи, отдаваясь конвульсиями в теле пленника.
- Говори! Ruy!
- Я.. Знаю. – Хрип сорвался с губ Ханса. Нала отпустила его голову, и лекарь без сил повалился на землю.
- Где он? Только лги мне, я могу продолжить пытать тебя, если понадобится.
- Север. Квесенна.
- Грязный, трусливый выродок! Уполз обратно за стены. Ну ничего, есть у меня пара мыслей на его счет. А ты – Нала смерила Ханса презрительным взглядом – Ты нам еще пригодишься. Убери его отсюда. Продолжим завтра. – Предводитель кочевников вернулась на подушки, взяв со стола внушительных размеров кость и нож, принявшись вытачивать что-то, еще не имевшее очертаний. Куракам схватил лекаря за ноги и поволок прочь из шатра.
Лишь когда они добрались до клеток, Ханс пришел в себя. Когда рогач приблизился к клетке, пленники взволнованно вскочили. Куракам злобно прорычал что-то, отворяя клетку. Ханс привстал, пытаясь успокоить дрожь в ногах и бешеную пляску огней перед глазами. Взгляд уперся в лицо разведчика, и тогда Ханс махнул рукой.
- Давай. Давай! Давай!
Пленники среагировали мгновенно, навалившись разом, они опрокинули отвлекшегося рогача наземь, а разведчик воспользовался замешательством и залил тому в рот раствор, который пару дней назад подготовил Ханс. Все мгновенно отскочили подальше, выжидающе глядя на Ханса. Тем временем Куракам встал на ноги, отплевываясь и злобно зыркая то на пленников, то на Ханса.
- Что, эта твоя погань работает только на ящеров? Ха! Сейчас я вам задам! Полезайте в клетку, если жить не надоело.
- Нала все правильно говорит, ты тупое животное. – Еле слышно просипел Ханс, вставая на ноги. – Я наваляю тебе, а ты даже не поймешь, что случилось.
Терпение рогача моментально испарилось, он поднял здоровенные кулаки, очевидно намереваясь на этот раз закончить то, что начал на поле боя. Готовясь атаковать, он с силой стукнул себя кулаком в грудь.
БУМ! Обступивших рогача людей разметало в разные стороны вместе с кусками земли и плоти. На месте, где только что стоял Куракам, витала багряная пелена.
- Твою мать! Лекарь, ты там живой?! – Разведчик подбежал к Хансу, а остальные бросились отворять стоявшие вокруг клетки. – Хотя какой ты нахрен лекарь? Я еще не видел, чтобы кто-то так изощренно убивал. Парень, ты настоящий маньяк! Ты был прав, они слишком сильно полагаются на свою силу. Один здоровенный бугай на семерых полудохлых заключенных, что может пойти не так?
- Зачем? – Взрыв напрочь выбил из Ханса дыхание, он пытался вдохнуть, говорить было очень тяжело. – Зачем мы тратим время? Мы же не рассчитывали на массовый побег?
- Ты сам-то слышал, как тут ухнуло? – Разведчик с самым отстраненным видом снял с плеча лекаря окровавленный лоскут шкуры, когда-то принадлежавший рогачу по имени Куракам. - Учитывая ситуацию, нам понадобится время. Эти ребята помогут нам его выиграть. Ну же, двинули! Я собрал все, что ты просил. Остальные разберутся без нас, я всех проинструктировал.
- Идем. – Ханс окинул беглым взглядом плоды своих трудов. - «Интересный эффект, стоит запомнить». - Разведчик перекинул руку Ханса через плечо, помогая идти. Пленники продолжали выпускать людей из клеток, на шум начали сбегаться кочевники. Разведчик несколько раз бросал Ханса, чтобы разделаться с преследователями. Сначала было тяжелее всего, воевать заостренными ветками было тяжело, но сок вестинки, который собирал Ханс, делал свое дело. Поступая в кровь, он довольно быстро вырубал каждого. Зверолюди держались чуть дольше. Разжившись оружием, беглецы стали пробиваться к выходу из лагеря. Массовый побег должен занять кочевников на какое-то время. Что до ящеров, Ханс решил отбить свой запах зухиваром с добавлением избыточного количества извести, чтобы избежать взрывов, возможно, тогда ящерам тяжелее будет взять след. Хансу оставалось надеяться, что они выиграли себе немного времени, но расслабляться не стоило, впереди лежал долгий путь.
В Питере шаверма и мосты, в Казани эчпочмаки и казан. А что в других городах?
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509
С чего начинаются легенды: Обсидиановая книга часть 5.1
Казавшаяся мимолетной нега в темноте резко сменилась леденящим ужасом и невообразимой болью. Ханс был вырван из спасительного забытья потоком холодной воды, вылитой на лицо. Неизвестно, как сейчас выглядело лицо, но оно болело так, что лекарь не сомневался, оно мало чем отличалось от кровоточащего куска мяса, что висел за прутьями напротив него. Клетка. Разрозненные мысли метались по голове подобно насекомым, разбегающимся от яркого света. Рогач явно сдерживал силу удара, но и этого хватило, чтобы Ханс чувствовал себя так же отвратительно, как человек, которого только что переехала телега. В голове эхом разнесся хруст, лекарь потянул руку к лицу, так и есть, маски нет на месте. Что же, неудивительно, что она разломилась, и все-таки хорошо, что это был не череп. - «Ведь хорошо? Где я вообще?» Внушительных размеров клетка, сплетенная из гибких прутьев, внутри около десяти человек, некоторые все еще в отключке, кто-то наоборот нервно мнет руки или с отсутствующим видом смотрит куда-то вдаль. Вокруг Ханс разглядел еще несколько похожих клеток. «Пленные значит, неприятно» - подумал было Ханс, но пришел к мысли, что даже новое увечье не омрачит осознание того, что жизнь все еще не покинула его. Но что теперь? Блуждающий взгляд лекаря остановился на деревянном ведре, с которого медленно капала вода. Ведро держали руки, а руки принадлежали невысокому мальчишке примерно того же возраста, что и Хиглар, одетому в какие-то лохмотья. Чудненько. Стоило Хансу сфокусировать взгляд на лице мальчика, как тот снова окатил лекаря из ведра.
- Выглядеть бодрым, мясо. Будешь работать. – Мальчишка швырнул ведро на землю. Наглый маленький оборванец, надменности ему не занимать. Ханс хотел было что-то спросить, но слова застряли у него в горле, прямо сейчас это все бессмысленно. Нужно узнать больше о сложившейся ситуации, прежде чем пытаться что-то сделать, иначе можно закончить, как бедолага Кагар. Как же жаль, хороший был вояка, может быть, и придумал бы сейчас что-нибудь. В голове всплыл образ пепельного облака, поглощающего все на своем пути, одаряя каждого, кто попал в его плен удушьем и отчаянием. Ханс гулко вздохнул, отвратительное видение.
Попытки узнать что-либо у заключенных из своей клетки придали Хансу уверенности, что все окружающие его люди попали сюда вместе с ним. Два копейщика, три лучника, один разведчик и еще трое в полной бессознанке. Внятно выразиться о сложившейся ситуации смог только разведчик, хотя выглядел он наиболее паршиво и Ханс удивился, почему он сейчас не лежит в отключке. С битвы при Пиках Саракса прошло чуть меньше четырех суток, по словам разведчика, сейчас они находились на юго-западе от места битвы, значит сильно южнее Квесенны. Если подумать, тут действительно невыносимо жарко, а еще Ханс понял, как сильно он проголодался за четыре дня. Висящий напротив кусок сырого мяса выглядел все аппетитнее.
Довольно скоро недалеко послышались шаги, к пустой клетке подошло десять человек в сопровождении троих зверолюдей, среди которых Ханс безошибочно распознал рогача, с которым ему довелось биться. Волна гнева накрыла лекаря с головой, лицо заболело еще сильнее. Приведенная десятка была загнана в клетку, после чего зверолюди приблизились к Хансу. Рогач заметил израненное лицо своего недавнего противника и громко захохотал, уперев руки в бока.
- Нанкаре дорай, кесен! Ха ха ха, сороно дуур. – Напоследок рогач сплюнул на землю рядом с клеткой.
- Будь при мне еще пару склянок с растворителем, твою отвратительную рожу сейчас собирали бы в то ведро, тупая ты скотина. – Ханс живо представил себе такую чудесную картину, и лицо его расплылось в улыбке, что придало ему ужасное выражении. Единственное, чего Ханс не смог представить, это то, как выглядел бы голый череп рогача. Да, разделать его тушу было бы не менее увлекательно, чем залить растворителем.
Рогач недовольно ударил копытом и отворил клетку. Семерых пленных, пришедших в сознание, выгнали наружу и повели по лагерю. Сначала они довольно долго шли между плетеными клетками, затем пробирались среди великого множества разношерстных шатров и палаток. Повсюду были люди и зверолюди, каждый был занят делом. Несколько женщин готовили пряжу, которая потом превращалась в огромные ковры, благодаря усилиям других работников. У огромных котлов стояли толпы голодных ртов, ожидая очереди на раздачу. Крупная группа кочевников занималась сортировкой снаряжения, оставшегося после битвы с карательным полком. Лагерь кочевников был поистине огромным, и никто кроме троих конвоиров не обращал внимания на избитых и угрюмых пленников, которые понуро брели туда, куда им велели. Только Ханс и разведчик периодически с интересом поглядывали по сторонам. Увидев сортировочную группу, Ханс вспомнил про свою нагрудную сумку и атлас, подаренный Бартоломо. Интересно, где сейчас все его пожитки? - «Надеюсь, эти дикари не пустили книгу на растопку своих котлов». - Ханс с досадой вздохнул, вызвав раздражение у шедшего позади конвоира, чем спровоцировал болезненный тычок в спину.
Дорога привела отряд на холм, с которого открывался хороший обзор, что позволяло оценить размах, с которым кочевники разместились в этом месте. Вокруг раскинулся пестрый ковер, сотканный из цветастых шатров. Клетки, в которых содержали узников, затерялись в буйстве красок, казалось, их вовсе не существует. Однако то, что сейчас трое зверолюдей вели пленников на «работу», указывало на обратное. Ханс увидел место, к которому продвигался их небольшой отряд. Впереди раскинулись обширные земли, усеянные плодоносными деревьями и кустарниками, тут и там можно было увидеть людей, собирающих плоды в специальные корзины, которые затем вереницей уходили вглубь лагеря. Чуть в стороне лекарь увидел снующих на воле ящеров, которые без всадников на спинах казались обыкновенными дикими тварями, которые всегда жили в этом месте, правда, для этого места их здесь было слишком много. Вскоре зверолюд, идущий впереди, подошел к молодому высокому кочевнику с веселым, беззаботным лицом и, перебросившись с тем парой фраз отошел к своим соплеменникам. Молодой кочевник подошел поближе к пленникам и, убедившись, что все обратили на него внимание начал говорить.
- Меня Ахмаль звать. Вы – мясо, говорить, только если спросить. Еда после дела. Сейчас надо собирать за ящер старый еда, потом мешать его с зухивар и отдавать земле. Тогда еда снова расти и мы сюда еще приходить. Куракам, тайи касол дир. – Ахмаль указал на зверолюда, избившего Ханса. – Мясо, это Куракам, если вы забыть, как вести себя хорошо, Куракам вас бить.
Приступив к работе, пленники поняли, что ящеры эти были всеядными, и к своему великому ужасу обнаружили среди «старой еды» кости. Ханс быстро понял, кому они принадлежали, и едва удержал рвотный позыв. Периодически попадались и фрагменты доспехов или камни, которые Ахмаль строго настрого запретил складывать в те же корзины, что и помет ящеров.
- Металл ржаветь, земля плохо, лучше делать толстая кожа братьям.
Ханс вновь задумался о том, насколько хорошо было то, что вместо маски не раскололся его череп. Но вот задачка, Ахмаль заикнулся о чем-то под названием зухивар. Зачем смешивать с ним помет? Катализатор? Как эти дубины дошли до такого, неужели из уст в уста передавали? А может кто-то принес им это знание? Ах, как много вопросов. Жаль, что нельзя свободно об этом спросить. Желание снова познакомиться с кулаками Куракама у Ханса отпало на корню. Что же, вот она новая славная жизнь полкового лекаря Ханса. Полковой лекарь без полка.
За работой время летело достаточно быстро, чтобы Ханс перестал испытывать отвращение к жизни каждый раз, когда его трудовой отряд вели на пастбище ящеров. Двое из трех остававшихся в клетке пленников умерли, так и не придя в сознание, а последний все еще не мог самостоятельно передвигаться. Ханс попросил у кочевников разрешение выхаживать больного, и, к всеобщему облегчению, получил его. Ахмаль и Куракам стали их постоянными надсмотрщиками, и если Куракам лишь изредка рявкал что-то по делу, то Ахмаль умолкал только для того, чтобы перевести дух. В основном юный погонщик любил рассказывать о своих подопечных. Ящеры были для него чем-то особенным. Стоит заметить, ящеры отвечали ему тем же. Обычно грозные и агрессивные, эти звери становились покладистыми и игривыми, стоило Ахмалю подойти к ним. Иногда Хансу казалось, что их всех не съели только потому, что рядом всегда находился Ахмаль. Первое время работники очень сильно нервничали от такого опасного соседства, но это довольно быстро прошло.
Со временем Ахмаль решил, что он устал говорить на языке пришлых, и стал учить пленных речи кочевников. Укиата. Естественно, перво-наперво было освоено несколько бранных выражений. После этого урока Ханс понял, как много брани в их адрес изливалось из уст Куракама. Выходит, что ничего, кроме брани, Куракам в их адрес не говорил. Ни разу. Затем погонщик прошелся по тем областям, которые считал необходимыми для каждого работника. Временами, когда погонщик был в особо хорошем расположении духа, он позволял пленникам практиковаться в устой речи. Это показалось Хансу неплохим вариантом разнообразить свое пребывание в стоянке кочевников.
- Ахмаль, ты много говорил про ящеров, ты хорошо знаешь их. Теперь я тоже немного знаю про великих странствующих ящеров, но что-то говорит мне, что они никогда не полюбят меня, как тебя. – Ханс попытался дружелюбно улыбнуться, направив взгляд на группу ящеров, нежащихся на огромных валунах неподалеку.
- Человек из-за стен глупый, но учится, это хорошо. А ящеры, возможно, полюбят тебя, когда ты станешь таким же красивым, как Ахмаль. Ха! – Погонщик залился звонким смехом, очевидно удовлетворившись своей шуткой.
- Как вышло, что ты так много узнал о ящерах? Тебя учили этому?
- Учили ли табунщика Ахмаля как быть табунщиком? Конечно! Отец учил, как его дед учил. Дед учился плохо, поэтому-то он и был беспалый Бакум. Но к концу своего странствия он знал все, что теперь знаю я. Бакум мог бы даже Куракама научить быть табунщиком. – Увидев устремленные на него взгляды, рогач раздраженно фыркнул и отвернулся. – Конечно, есть и другие. Душан, Павиз, да даже Ровеш. Хотя Ровеша даже ящеры считают глупым. Но парень он добрый, так что обижать его никто не будет.
Ханс понимающе кивнул и погрузился в размышления.
- А давно вы так странствуете? Вы всегда оставляете после себя в земле такие смеси. Зухивар. Я правильно произнес слово? – Ханс очень осторожно подбирал слова и понизил голос, чтобы рогач не мог услышать, о чем идет речь.
Ахмаль окинул взглядом рощи плодовых деревьев. Там, где спелые плоды уже были собраны, сейчас работали группы кочевников, которые выкладывали что-то из корзин вокруг каждого дерева и куста.
- Хм, если подумать, делать так стали относительно недавно. Да, точно! – Ахмаль присел у дерева, прислонившись к стволу, и, почесывая подбородок, продолжил. – Это было до того, как Нала повела за собой племя. Брат ее отца, Тамир, тогда шел впереди всех. Мой отец рассказывал мне, как я говорю тебе сейчас. Тогда племя было поменьше и чаще посещало Сокрытое Сердце, потому что оно могло прокормить нас два сезона из пяти. Теперь-то нас стало больше, хе-хе. Кажется, теперь мы бываем там лишь один сезон из десяти. Так вот, тогда как раз пришло время отправляться в Сердце. На одной из троп Тамир встретил двух путников. Тогда мы не так сильно ненавидели людей из-за стен, так что им предложили продолжить путь вместе. Земли Странствий довольно суровый край, и такая маленькая группа наверняка стала бы добычей хищников, так что, можно сказать, что Тамир их спас. Путь был не близким, так что люди племени часто беседовали с теми путниками, интересовались о жизни за стенами. Отец говорил, что слышал от тех, кто был свидетелем этих разговоров, будто у вас там дома ходят по воде. Хм, знаю, когда я закончу говорить, ты расскажешь мне то, что я хочу знать. Понял, мясо? – Ахмаль вопросительно вскинул бровь, глядя на Ханса. Тот поспешно кивнул, не отрываясь от работы.
- Ага. И Тамир тоже говорил с этими чужаками. Он посетовал на то, что для растущего племени еды становится все меньше, что земля дает не так много еды как раньше, что если так пойдет дальше, то придется есть ящеров. – При этих словах в глазах погонщика появилась непередаваемая тоска. Его можно было понять, все, что он умел делать в совершенстве, это уход за стадом странствующих ящеров. – Путники выслушали Тамира и рассмеялись. Сначала все ужасно оскорбились, но путники поспешно извинились, и сказали, что могут помочь. Сказали, что это довольно просто, и что решение проблемы с пропитанием лежало практически под ногами. Когда один из путников поднял в ладони помет ящера, пришло время Тамира смеяться. - «Ты предлагаешь нам есть дерьмо ящеров? Это твоя помощь?» - спросил тогда идущий впереди, но человек перед ним лишь сухо рассмеялся, а после начал долго говорить. Суть его рассказа была в том, что нужно соединить в определенных частях помет, отвар из сорного кустарника, который не едят даже наши ящеры, и известняк. Никто так и не понял, почему нужно делать именно так, а путники не стали объяснять, но потребовали, чтобы смесь всегда делалась только так и никак иначе. В итоге, их послушали, и племя получило несколько горстей мелких белесых камешков. Путники научили, что эти камешки нужно рассыпать по кругу вокруг растения, так с тех пор и делается. Естественно, плоды на деревьях не выросли в тот же миг, но погляди вокруг. Этот сад в великую тьму плодовых растений раньше был жалкой рощицей в десяток кустов. Тогда же Тамир мог лишь поверить чужакам на слово, и терпеливо ждать отведенного срока. Все в племени хотели верить в то, что страшное будущее, что тяготело над ними, если не окончательно отступило, то хотя бы отсрочено. Чужакам поверили, и настроение в племени заметно улучшилось. Тамир решил попытать удачу и предложил им и дальше идти вместе с племенем, чужаки согласились. Так они добрались до самого Сердца. А потом случилось то, почему Сердце отныне скрыто, а племена, даже самые мелкие, ненавидят людей, пришедших в Земли Странствий извне. Тамир, ослепленный жаждой новых знаний, показал чужакам Первое древо. Наши предки верили, что все, что растет на свете, в свое время произошло от таких древ. В Землях Странствий это единственное похожее древо. Нужно ли говорить, что мы относимся к нему с трепетом? Но те люди думали иначе. Поначалу они долго осматривали его, говорили о каких-то непонятных вещах и постоянно что-то смотрели в своих белых листочках, обернутых в шкуры животных. Тогда Берзат, отец Налы сказал Тамиру, что чужакам не место в Сердце и попросил их выдворить. Тамир согласился, но дал чужакам время отдохнуть и распорядился, чтобы небольшой отряд проводил их до безопасных земель.
Ахмаль тяжело вздохнул, и по его обычно веселому и безмятежному лицу пробежала тень.
- В ту ночь эти проходимцы пробрались к древу. Их застали у корней, когда они спорили о чем-то. Они резали бедное дерево, отрывали молодые побеги и нераскрывшиеся бутоны, срывали со ствола кору, надрезали корни и собирали сок. Сначала рогач, нашедший их там, растерялся, и они пытались его успокоить, но он все-таки поднял тревогу. Никто не ожидал от этих двух доходяг сопротивления, но они не собирались сдаваться без боя. Со временем на шум драки сбегалось все больше странников. Свидетели говорят, что эти два губителя пользовались какой-то темной силой. Они пили из своих фляг и выдыхали в набегающих на них воинов смерть, нападающие просто падали замертво, даже не коснувшись их. Но потом что-то изменилось, и они не смогли сдержать напор наших воинов. Берзат был там, он лично схватил одного из мерзавцев, но второй использовал какой-то грязный трюк, все пространство перед древом заволокло дымом, под покровом которого проклятый и скрылся. Произошедшее стало настоящей трагедией для племени. В ту ночь погибло много хороших воинов, много отцов и сыновей, но страшнее всего было смотреть на древо. До сих пор оно не восстановилось до конца, до сих пор кровоточат те раны, которые они оставили на его прекрасном алом стволе. И листья, что раньше были белы, как облака, теперь будто жалкая тень себя прежних. Нет прощения предательству, что свершилось в ту злосчастную ночь. На следующий день племя судило тех, кто был повинен в этом преступлении. Берзат заявил, что его брат, алчный до подачек пришельцев виноват не меньше их самих, и много рук было поднято, чтобы поддержать его решение. Тогда племя решило, что Тамир разделит судьбу пришельца, и Тамир принял свою судьбу, скорбно взирая на плоды своих трудов. Он верил, что знания чужаков помогут племени. В каком-то смысле, так и вышло, но какую цену пришлось заплатить за это.
Ахмаль окинул мрачным взором рощу, будто каждое из древ и было погибшими в ту ночь защитниками Первого древа.
- Теперь эта история пересказывается каждому ребенку в племени, чтобы он с детства знал, что цена благого намерения может быть непомерно высока. Конечно, сейчас эта история немного видоизменилась, и многие детали в повествовании опускаются, но те, в ком была свежа память о случившемся, считали, что правильнее будет рассказать историю целиком.
- Ахмаль, а чем все-таки закончилась эта история? – Ханс был заинтригован рассказом молодого погонщика. Что-то в этой истории не давало ему покой, но вот что? Месяцы, проведенные в плену, затупили острый ум лекаря, и он судорожно пытался ухватить ускользающую от него нить мыслей.
- Чем закончилась, спрашиваешь? Под сенью изувеченного древа Берзат лишился брата. Моего отца попросили привести самого необузданного и свирепого ящера. Осужденным пустили кровь, и ящер растерзал их, а затем поглотил все, до последней косточки. По иронии, из помета этого ящера потом сделали ту самую смесь для увеличения плодородности почвы. Знаешь, иронично и то, что именно из-за этой истории мы сейчас находимся здесь. Ты мясо, а я ненавижу тебя. Или должен ненавидеть, как меня учил мой отец. Но это не так важно, намного более важно другое, отец научил меня, что это лишь первые враги нашего племени из многих. Время показывает, что он был прав. По крайней мере, одного из них мы все-таки отдали земле. – На лице Ахмаля появилась кровожадность, какую Ханс нечасто видел даже не лицах офицеров Кагара. – Да, Кальдинис поплатился за свое вероломство. Если повезет, когда-нибудь нам попадется и гнусный Бартоломо, тогда мы и его отдадим земле подле древа в Сокрытом Сердце, это будет честно.
Ханс замер, будто каменное изваяние. Вот оно, но как же, почему? Вопросы роились в голове, но ответы не торопились попадаться под руку.
- Мясо! Я не разрешал прекращать работу! – Ахмаль взял камень из тех, что работники отделяли от помета и с силой метнул его в Ханса. – Останешься сегодня без еды, икхаб!
Ханс спохватился и кинулся работать. Нельзя было вызывать неконтролируемый гнев кочевников. Нельзя быть убитым вот так, найдя ключ от сундука, так и не успев заглянуть внутрь. «Бартоломо»!
С чего начинаются легенды: Обсидиановая книга 4 часть
На подходах к Пикам Саракса полк развернулся в полный боевой порядок. Небольшая часть воинов была оставлена в качестве гарнизона покинутого поселения. Керойс с беспокойством ерзал на своем коне, в то время как Кагар с невозмутимым видом ожидал вестей от тех трех групп разведчиков, которые он разослал на осмотр лежавшей перед ними территории. Стоит заметить, даже издалека скалы эти выглядели довольно внушительно, но насколько же колоссальными выглядели они вблизи! Будто какой-то титанический лучник вонзил свои стрелы в землю на заре времен, да так и оставил. Если бы в глубине долины эти «стрелы» не сливались в сплошные стены, это место можно было бы принять за причудливый каменный лес. Когда разведчики показались в поле зрения, капитан привстал в стременах, пытаясь понять, к новостям какого рода ему стоит готовиться. К счастью, пока ничего необычного не произошло, все три группы добрались до позиции капитана с небольшим отставанием. Доклад оказался довольно скупым на детали, но отражал главные факты. Долина обширная, отвесные стены в глубине превращают ее в некоторое подобие лабиринта, но похоже на то, что в нее можно было спокойно зайти с любой стороны. Разведчики, что углублялись в долину, обнаружили небольшой дозор кочевников, вероятно дальше расположен их временный лагерь или полноценное поселение. Сверив полученную информацию с картой, Кагар разделил силы на три части. Два больших отряда по две сотни конных воинов должны обойти предполагаемое место расположения противника с флангов, в то время как основные силы в составе восьми сотен пеших воинов, в число которых входил так же продовольственный обоз и лекари, пройдут по наиболее широкому проходу, в котором разведка обнаружила следы кочевников.
Ханс впервые за долгое время почувствовал себя бесполезным. Прямо сейчас, в этом месте он мог врачевать раны, варить снадобья, но его боевого опыта не хватило бы на прямое столкновение с противником из плоти и крови. Понять это было не сложно, но вот принять. Чувствуя на себе чей-то взгляд, лекарь понял, не ему одному приходится нелегко. Хиглар выглядел крайне встревоженным, хотя старательно пытался сделать вид, будто ему доводилось переживать такое уже не одну сотню раз. Каждому, кто сейчас шагал в этом строю, было не по себе, но присутствие братьев по оружию придавало сил двигаться дальше. Строй уверенно продвигался вперед, пока Кагар не подал сигнал остановиться. Выяснилось, что на позиции, где раньше стоял дозор неприятеля, больше никого не было. Главная проблема заключалась в том, что большая задержка главных сил могла поставить под удар вылазку фланговых отрядов, поэтому капитан быстро принял решение – строй ускоренным маршем двинулся вперед.
Марш привел Кагара и его подчиненных в просторную, свободную местность в кольце скал. В это место вело несколько проходов, по которым, возможно, сейчас двигались конные отряды, отправленные Кагаром. А еще, тут были они. У Ханса перехватило дух, когда он окинул взором представшую перед ним картину. На значительном удалении от отряда, возглавляемого Кагаром, бушевало море из живых существ. Все они перемещались, будто ворох листьев, подхваченный восходящим потоком воздуха. Вся эта пляска сопровождалась громкими криками, будто все погонщики мира собрались в одном месте для выпаса скота. Уследить за отдельными членами этого безумного танца было крайне сложно, всадники на ящерах сменяли друг друга на огромной скорости. С каждым мгновением в воздух поднимались целые облака пыли, которые приходили в движение вместе с кавалькадой кочевников. Между беснующейся ордой и позицией карательного полка Ханс заместил внушительную группу крупных валунов, на которых стояло несколько фигур. Стоило последним шеренгам отряда войти в долину, как фигуры на валунах пришли в движение.
- Асаэ’дуара ур! – громогласный крик разнесся над землей, перекрывая гвалт, издаваемый всадниками и мерный топот закованных в железо людей. Круговорот кочевников постепенно замедлился, а затем единым, неумолимым потоком устремился навстречу прибывшим воинам.
- Построение! Приоритет защите! Готовь копья, лучники – стреляй по готовности, припасы не беречь! Бей по всадникам, ползучими тварями займутся копейщики. – Капитан молниеносно среагировал на ход событий, подчиненные отлаженным механизмом претворяли все его приказы в жизнь. Владетель Керойс молча взирал на приближающегося неприятеля, постепенно меняясь в лице. Когда всадники на ящерах вырвались вперед, за ними широким строем развернулись другие существа. Зверолюди различных видов, преимущественно крупные и мускулистые, каждый из которых был раза в полтора выше среднего человеческого роста, медленно направились вслед за своими союзниками, сотрясая воздух рёвом и воем. Офицеры Кагара надрывали глотки, на все лады, бранясь на солдат, и отдавая один приказ за другим. Время летело неумолимой стрелой.
- Упереть копья!
Мгновение спустя строй щитов дрогнул и начал прогибаться. Ящеры напарывались на копья, но упрямо продолжали рваться вперед, стараясь отхватить кусок от назойливых копейщиков, всадники в свою очередь бились самым разным оружием, в основной массе примитивными копьями и каменными топорами. Из задних рядов ударили лучники. Стрелы с воем улетели в зенит, а затем смертоносным градом осыпались на головы нападающих. Наездники устремились по флангам, но и там встретили ожесточенное сопротивление. Тетивы луков несмолкаемо гудели, стрелы продолжали жалить плоть, но кочевники и не думали ослаблять напор. То тут, то там топор кожевника вгрызался в незащищенную шею, а ящер, даже пронзенный несколькими копьями, на последнем издыхании рвал, будто тряпичную куклу, незадачливого пехотинца.
- Сейчас! – Кагар отдал распоряжение, и в гущу противника полетело несколько крупных глиняных сосудов, с горящим тряпьем. Горючая смесь вспыхнула, стоило сосудам расколоться, разлетевшиеся брызги дали огню новую пищу, порождая хаос в рядах кочевников. Воздух наполнился тяжелым смрадом горящей плоти, кочевники и ящеры под ними истошно вопили, но пламя крепко вцепилось в свою добычу и все попытки стряхнуть его лишь усугубляли положение. По сигналу боевого рога пехотинцы восстановили боевой порядок и начали теснить противника. Ханс с тревогой наблюдал за происходящим вокруг, непрерывно отправляя раненых в обоз, где им оказывали необходимую помощь. Те, кто еще был готов сражаться, сразу же возвращались в строй. Постепенно стали смолкать выстрелы лучников. Медленно, но верно, отряд Кагара продвигался в сторону скопления валунов, на которых все еще стояло несколько воинов кочевников. Судя по всему, капитан хотел занять ту точку, как наиболее удобную для обороны. Размышляя о происходящем, Ханс перевязывал руку солдата. Вражеское копье распороло мышцу предплечья, но кольчуга не пропустила удар дальше, похоже, отделается сломанным ребром. Внезапно шум битвы в разы усилился. Отряд совсем немного не дошел до валунов.
Громкий рык ввел Ханса в оцепенение, на переднем крае отряд столкнулся с зверолюдьми. Послышалась череда глухих ударов, крупные зверолюди, головы которых были увенчаны рогами, голыми руками лупили по щитам, заставляя людей уйти в глухую оборону. В это время, противники, похожие на прямоходящих котов, перепрыгивали щитоносцев, попадая вглубь строя. Ханс увидел, как один такой кот располосовал спины двум щитоносцам, после чего кинулся к центру построения. Конь владетеля Керойса встал на дыбы и сбросил седока из седла. Началась свалка. Лучники, исчерпав запас стрел, похватали из обозов мечи и бросились наперерез противнику. Кагар также обнажил клинок и кинулся на подмогу Керойсу. Длина меча позволяла держать кота на расстоянии, однако рефлексы зверочеловека значительно превосходили человеческие, попытавшийся было вмешаться, рекрут рухнул с перебитой шеей. Мимо пронесся рогач, на котором висело трое солдат, один из воинов успел подрезать ему сухожилия так, что тот на полном ходу перевернул телегу и рухнул, придавив своей тушей двоих нападавших. К месту тут же подоспело несколько человек, чтобы добить свалившегося здоровяка. Строй был полностью разорван, теперь в гуще битвы сновали даже немногочисленные оставшиеся в живых ящеры. До определенного момента превосходство в экипировке позволяло людям карательного полка навязывать кочевникам свои условия, но теперь исход боя не казался однозначным. Чудовищная разница в силе нивелировала все достигнутые успехи. Лекари сновали по полю боя, старательно избегая встречи со зверолюдьми. Ранен был практически каждый боец Кагара, убитых считать было некогда. Люди начали бежать, бросая оружие, одну такую группу нагнал ящер, оставшийся без всадника. Крики бедолаг потерялись в общем шуме. Недалеко от места битвы кто-то протрубил условный сигнал разведчиков. Выжившие люди бросили своих противников в замешательстве и устремились к обозам, вновь образовывая защитный порядок. Наконец подошло подкрепление. Конница вышла из тыловых позиций кочевников и устремилась сквозь разрозненные ряды противника, рубя без остановки, недостатка во врагах не было. Придя в себя, зверолюди начали отчаянно сопротивляться, некоторые коты умудрялись запрыгивать всадникам за спину прямо на скаку, а рогачам периодически удавалось остановить коня голыми руками. Довольно быстро конница завязла, пехотинцы снова рванули в бой, понимая, что преимущество может быть утрачено безвозвратно.
- Гиа та виру! Гатай затаар!
Над полем боя снова зазвучал призывный голос, теперь Ханс понял, что этот голос принадлежал одному из существ, стоящих на валунах. Высокая фигура в плаще вышла вперед, скинув с головы капюшон, и кочевники слегка отступили, прекратив бой. Под капюшоном скрывалась довольно красивая женщина, с соломенными волосами, в которые было вплетено множество красных лент. От виска в сторону шеи тянулся затейливый узор, хотя разглядеть, что именно там изображено было практически невозможно.
- Вы приходите сюда снова и снова, сначала украли наше наследие, потом истощаете земли. Зачем вы пришли сюда в этот раз? – Голос незнакомки звучал, будто внутри самой головы, многие люди неуверенно оглядывались, пытаясь понять, в чем дело. Неожиданно для всех, инициативу на себя взял владетель Керойс, он вышел вперед, высоко подняв голову.
- Мы здесь из-за ваших злодеяний! С каких пор народ Земель странствий стал столь кровожадным? Неужели вам так сложно уживаться вместе с обычными фермерами? К чему все эти набеги, разоренные деревни? – Голос Керойса заметно дрожал, хотя он очень старался этого не выдавать.
- И вы, захватчики, спрашиваете у нас почему? Это вы пришли в наши земли и притесняете нас! Но больше этому не бывать, вы покинете это место, или умрете.
Слушая этот разговор, Кагар продолжал раздавать распоряжения, отряды перестраивались. Ханс, отпаивая раненого солдата обезболивающим настоем, подумал, что Керойс годится только на то, чтобы выиграть им время, однако довольно быстро разубедился в этом.
- Ваши земли? Кочевники никогда никакой землей не владели. – Настойчиво заговорил владетель. Казалось, что он твердо убежден в том, что говорит. – Мы приносим в эти края блага, которые вы не в силах по достоинству оценить! Даже если мы сейчас уйдем, на смену нам придут другие, вам это не остановить. Вы не сможете вечно жить в изоляции. Примите это, или ваш след в истории затеряется довольно скоро.
Женщина все это время слушала его с бесстрастным лицом, запрокинула голову к небу. Владетель продолжал говорить, но она его уже не слушала. На небо набегали тучи, ветер усиливался.
- Я требую, чтобы вы прекратили набеги! Возможно, мы сможем доверие друг к другу, но вы должны предпринять ответные шаги, иначе я буду вынужден защищать свои интересы и людей.
- Ты ничего не сможешь защитить.
Фигура справа от женщины сбросила плащ, под которым скрывался мускулистый зверолюд, покрытый множеством шрамов. Он поднял с земли копье, и метнул его в сторону кричавшего что-то Керойса. Резкий порыв ветра дошел до Ханса, и он увидел, как копье пробивает дорогой нагрудник владетеля насквозь. Чудовищная сила броска заставила тело владетеля отлететь назад, вслед за копьем. На секунду повисла мертвая тишина, а затем воздух взорвался множеством криков. Все приготовления Кагара к этому моменту оказались очень кстати. Отряды пошли в наступление.
- С меня достаточно смертей моих сородичей. – Женщина провела ладонями по лентам в своих волосах, глаза ее засияли ярким светом, затем она воздела открытую ладонь к небу, а вторую сжатым кулаком направила в сторону приближающихся отрядов. – Ruyaga ko gawi!
Сошедшая с неба молния скользнула в открытую ладонь женщины и рассыпалась цепью более мелких, расходясь от сжатого кулака. После проделанного она рухнула оземь, ее немедленно подхватил находящийся рядом зверолюд, который унес ее в неизвестном направлении. Ведомый Кагаром отряд конных всадников обратился облаком пепла. В мгновение ока все надежды выбраться отсюда живыми рассыпались прахом. Рядом с Хансом упал на колени Хиглар. Пешие воины, которые уцелели только потому, что не поспевали за конницей, в панике побежали назад. Кочевники, которыми больше никто не командовал, кровожадно переглянулись и бросились вдогонку.
Ветер подхватил пепел и понес его в сторону обозов, видимость резко ухудшилась, дышать стало тяжело. Кочевники догнали пешие отряды, когда те достигли телег, завязался бой. В окружающем дыму и пепле сновали силуэты, вокруг слышались крики. Ханс взял Хиглара за плечи и с силой тряхнул.
- Парень, нам нужно бежать! Быстрее приходи в себя и собери немного припасов. – Отсутствующее выражение лица постепенно сменилось пониманием, все-таки быстро мальчишка соображал.
- Х-хорошо. – Хиглар залез в телегу, окинул ее беглым взглядом и прихватил два небольших рюкзака. – Должно хватить.
- Тогда идем.
Быстрыми перебежками беглецы обогнули обоз и бросились в сторону прохода, из которого их отряд попал в эту долину. Тут и там лежали раненые, Хиглар вопросительно воззрился на лекаря, но тот, бегло осмотрев раны нескольких из них, молча двинулся дальше. Дымка постепенно рассеивалась, впереди замаячил нужный проход, посмотрев по сторонам, Ханс дал сигнал Хиглару бежать вперед. Они почти добрались, когда сзади послышался топот. Ханс обернулся, надеясь увидеть там лошадь, рыцарский орден, да что угодно, что могло бы помочь им в сложившейся ситуации, однако его надеждам не суждено было сбыться. Из дымки выбежало несколько зверолюдей, а совсем близко к ним подобрался крупный ящер без наездника. Ханс длинно выругался, после чего посмотрел себе за спину, мальчик недоуменно уставился на своего наставника.
- Парень, беги в гарнизон. Понял? Живо! Расскажи им все и возвращайся в Притопье! Ну же, беги!
Мальчик все еще сомневался, но потом его глаза расширились, он закричал, указывая пальцем куда-то за спину Хансу, а затем побежал. Полевой лекарь спешно развернулся, беря в руку длинный кинжал. - «Смешно, этакой тыкалкой я разве что в зубах у него поковыряюсь». – Ящер подскочил совсем близко, разинув клыкастую пасть, и Ханс не нашел ничего лучше, кроме как швырнуть в нее одну из склянок из своей нагрудной сумки. Ящер недоуменно мотнул головой, и склянка разбилась в его пасти. Отвратительный визг ударил по ушам, ящер, забыв обо всем, свалился на бок, извиваясь. Из открытой пасти повалили клубы сизого газа, Ханс понял, что кинул в зверя растворитель. Должно быть, сейчас вся ротовая полость твари покрывается волдырями, а кожа сходила с костей. Представив это, лекарь с ужасом подумал о Бартоломо. Вот так подарки он снарядил. Пока лекарь приходил в себя от увиденного, к нему подобрались зверолюди. Взяв кинжал поудобнее Ханс приготовился биться до конца. Зверолюди переглянулись и захохотали. Вперед вышел один рогач, стоит заметить, не самый крупный. - «Они что, хотят сказать, что так это будет честнее?!»
- Хорошо же, я буду биться с тобой! – Ханс указал на рогача, тот лишь фыркнул и ринулся вперед.
Едва уклонившись, Ханс рубанул кинжалом. Результатом его усилий оказалась небольшая борозда на толстой шкуре рогача. – «Плохая затея» - Рогач снова замахнулся здоровенной ручищей, на сей раз, зацепив нагрудную сумку лекаря. Надо полагать, содержимому конец. Ханс схватился за кинжал обеими руками и, вложив в удар все силы, постарался вогнать его в подбородок существа. Рогач неловко отшатнулся, но этого хватило, чтобы удар прошелся ему по скуле, вместо того, чтобы вонзиться в глотку. Секунду спустя рогач одной рукой поднял Ханса над землей. Лекарю показалось, что его противник медлит, зачем-то рассматривая маску.
- Эгуа’но дарай, кесен. – Сказав что-то, рогач замахнулся свободной рукой. Короткое движение, послышался хруст дерева, и мир вокруг утонул в темноте.
С чего начинаются легенды: Обсидиановая книга 3 часть
Весь следующий месяц Ханс обрабатывал заказы Бартоломо. Стоит заметить, количество и сложность заказов росли день ото дня. И без того малое помещение канцелярии теперь было заставлено всевозможным оборудованием для очистки, нагрева, охлаждения, дистилляции и комбинирования самых разных реагентов. Помимо реагентов и инструкций, Баглаес так же исправно присылал довольно любопытные труды, которым Ханс уделял все свободное время. Хиглар, поначалу встретивший перемены явным недоумением, со временем привык даже к тому, что единственное окно, служившее им источником света, оказалось занавешено плотной тканью – некоторые реагенты попросту распадались под воздействием света. Иногда Бартоломо приглашал полкового лекаря к себе в аптеку, чтобы обсудить прогресс и наметить план дальнейших работ. Временами Хансу казалось, что Бартоломо получает удовольствие от бесед, особенно когда они превращались в монолог аптекаря. Каждый раз, когда Баглаес начинал рассуждать об одной из своих гипотез, он будто преображался, даже не казался таким старым, как тогда, в кварталах Крила. Со временем Ханс выяснил, что острая неприязнь старика к госпиталю вызвана тем самым запретом, о котором Бартоломо упомянул при их первой встрече. В самом начале госпиталь пытался привлечь Баглаеса и его партнера в свои ряды, чтобы иметь возможность контролировать их деятельность, но когда аптекари отказались, уговоры превратились в самый настоящий саботаж. Прошло не очень много времени, прежде чем от аптекарей ушли последние клиенты – два человека не смогли долго соперничать с огромной организацией Крила, которая, к тому же, заручилась поддержкой правящего совета города. А потом произошло самое странное, бесследно пропал Кальдинис, единственный друг и партнер Бартоломо. Ханс решил, что это последняя попытка госпиталя поставить аптекарей на место, но сам Баглаес отказывался хоть как-то это комментировать.
Конец месяца смерти Цветницы принес с собой новости, которые взбудоражили город и подняли на уши весь полк. Ранним утром в южные ворота Квесенны въехал отряд всадников, которых Кагар отправлял в дозор около месяца назад. Через час после приезда разведчиков полк был построен для внепланового инструктажа по приказу капитана.
- Внимание! – На плац вышел владетель Керойс в сопровождении ряда офицеров полка и представителя гарнизона Квесенны. - Мы все знали, что это случится, к юго-западу от последней разграбленной деревни были обнаружены следы присутствия кочевников. Разведка доложила, что противник в скором времени может ударить по поселениям Велакс, Дартор и Тиа. Мы обязаны им помешать и отбить всякую охоту к набегам. Половина нашего передового отряда в настоящий момент занята эвакуацией населения из указанного района. От кочевников нас отделяет примерно дюжина конных переходов. У вас есть сутки, чтобы закончить свои дела в городе, утром мы выдвигаемся. Загоним их в ту грязную норму, откуда они посмели выползти! Капитан Кагар, остальное оставляю на вас.
- Продовольственный обоз должен быть готов к закату, лекарей обязываю проследить, чтобы все необходимое для вашей работы было погружено на повозки до того, как интенданты отчитаются за погрузку. Далее, лучники берут с собой половину нормы снарядов, остальное в обоз. Идем налегке, нам предстоит в максимально короткий срок добраться до Тиа. Булдир, твои люди выдвигаются первыми, затем в установленном порядке. На этом все, можете быть свободны.
По плацу прошла волна гвалта. Кто-то в предвкушении потирал руки, кто-то принялся бранить кочевников за дерзость. От недавней хандры не осталось и следа. Каждый спешил подготовить снаряжение и занять место в походной формации. Со стороны казалось, будто кто-то разворошил улей. Через пару часов общее настроение передалось всем в городе. Новости передавались из уст в уста, вместе с ходом товаров и монет. Купцы, что ожидали больших прибылей при успехе кампании, призывали бойцов, во что бы то ни стало, довести дело до конца.
Что-то неладное происходило и с нечеловеческими расами. Поговаривали, что на севере начались стычки между солтари и людьми с дальних северо-западных рубежей, где круглый год стоит жуткий мороз. Кроме того, за последний месяц город покинули практически все огры, ходили слухи, что в их владениях у хребта Рор Годдрег что-то случилось и теперь их патрули прочесывают все земли к югу от своих границ. Один караванщик, привезший груз глины из Топей уверял всех, кто остановился с ним в одной таверне, что чуть не расстался с жизнью, когда повстречал такой патруль в районе Глинников.
- Я пару лет уже как этим маршрутом не ходил. А тут вдруг решил, что надо. Подходим к поселку, а там страх какой-то случился. Будто кочевники эти ваши погром устроили, деревня пустая, ни души. Кругом разруха, и только в самом центре какой-то уж очень большой костер горит. Думали стороной обойти, да только заметили нас. Огров десять, все здоровые, глазища горят, да все при оружии. Я таких отродясь не видел, но по рассказам сразу признал. Обыскали они всех, а потом устроили допрос – кого мы в последние дни по пути встречали. Выслушали они нас, да сорвались на восток, к озерам Тагрийским, только мы их и видели.
Ханс и Хиглар, решившие почтить последний день перед походом вкусной едой, оказались в этот вечер в той самой таверне. Услышав вести про Глинники, лекарь улыбнулся своим мыслям, которые тут же озвучил его помощник.
- Значит, они все-таки покинули деревню, мастер Ханс? Надеюсь у них все хорошо.
- Да, было бы хорошо. Боюсь только, что для них еще не все закончилось. Ты ведь понимаешь, что ни один поселок не примет сразу столько голодных ртов? Нет, мальчик, мы решили их проблемы лишь на короткое время. Просто дали им отсрочку.
Хиглар ничего не возразил в ответ, лишь понурил голову, и начал остервенело пилить небольшой кусок свинины в своей тарелке. Ужин продолжился без разговоров.
Ханс решил, что будет невежливо покинуть город, не предупредив об этом Бартоломо. Старик говорил, что дело близится к логическому концу, что вызывало неподдельный интерес Ханса. За все время работы лекарь подготовил больше ста сложных комбинированных реагентов, при этом неизвестно, что с ними делал старый аптекарь. Попытавшись вообразить конечный результат, Ханс покачал головой. Нужно идти в аптеку, может Баглаес все-таки расскажет хоть что-то.
Знакомый маршрут до аптеки занял совсем немного времени. Перед самой дверью Ханс снял маску и без стука прошел в дверь. Как и множество разов до этого, Ханс застал аптекаря за смешиванием реагентов. Закусив губу, старик аккуратно переливал голубоватую флуоресцирующую жидкость в большой сосуд, под которым стояла горелка. Не отвлекаясь от процедуры, старик коротко кивнул, приветствуя гостя. Ханс прошел к стеллажу с книгами, взял в руки увесистый том в мягком кожаном переплете и устроился в ставшем ему привычным кресле. Закладка из кровеносного сосуда какого-то животного помогла найти место, на котором он остановился в прошлый раз. Балагирский корень. Обычно встречается в районах с каменистой почвой. Используется как катализатор для долгих реакций. Цветение. Цветение в конце месяца рождения Суховея. Цветы токсичны, можно использовать.
- Завтра я ухожу из города.
Аналогами являются дымчатый жужжель, руклон, ряд синтетических силикатов в составе сложного реагента.
- Выходит, я был прав. Ты из этих смертников, перед которыми Керойс трясет своей золотой мошонкой? Сам-то он, наверняка за стенами отсидится.
Рекомендации к сбору и хранению. Перчатки грубой кожи, защита дыхательных путей в период цветения. Хранить вместе с активными реагентами строго воспрещено. Приписка от руки: алкацин из подвала выветривался три месяца. Спасибо Кальдинис.
- Ходят слухи, что его высокородные чресла будут трястись вместе с нами по дороге не юг. Кочевники ему немало денег изгадили. Не исключаю, что хочет убедиться в результатах похода лично. Ребята из его лена поговаривают, что еще пару лет таких набегов и не быть ему больше владетелем. Сам знаешь, Топями сейчас правит не самый щедрый человек. В Удруре жадности до денег больше, чем в тебе к этим твоим реагентам. Кроме того, вдруг дело и правда выгорит.
- Не выгорит. – Старик нахмурился и перевел взгляд на Ханса. – Был я в этих проклятых степях. Нечего тебе там делать. Мешай себе микстуры, можешь даже отправиться в Ир Карид. Эти нелюди хоть и со странностями, но к нашему брату относятся терпимо, да и на фармацевтику смотрят сквозь пальцы. Не то, что Криловы подпевалы. Но степи, - Бартоломо задумался о чем-то, и сделался совсем мрачным – степи, и те, кто по ним ходит, тебя сгубят.
- Я не могу оставить это дело незаконченным. Кроме того, я иду туда не один. И знаешь, всего пару дней назад я готов был поспорить, что тебе неинтересно то, что происходит за стенками твоих пробирок.
Старый аптекарь захохотал, и криво усмехнулся.
- То, что я о чем-то не говорю, не значит, что мне это не интересно. Да, я стар, но я все еще люблю поупражнять свой ум, и частенько оказываюсь прав, хотя иногда я и ошибаюсь, каюсь. Кальдинис, бедолага, тоже временами ошибался.
Почему-то, именно сейчас Бартоломо выглядел как никогда старым и несчастным. Ханс еще ни разу не видел его настолько разбитым и жалким. Возможно, только нескончаемая работа с теми пробирками, что окружали старика, все еще помогала ему держаться. Ханс задумался, о чем человек может настолько сильно сожалеть на склоне лет. Может быть, дело в том, что у него нет семьи? Ханс никогда не интересовался, есть ли у аптекаря кто-то близкий.
- Ты расскажешь мне, как продвигается твоя работа? – Бартоломо как раз зажег горелку под сосудом, отчего содержимое стало медленно темнеть.
- Хм, что же, полагаю, ничего страшного не случится, если ты узнаешь чуть больше. Глядишь, проживешь подольше. Сейчас я заканчиваю с подготовительной фазой. Через месяц планирую приступить к финальным тестам. Возможно, мне потребуется немного больше времени. Хотя, слишком затягивать я не намерен, некоторые ингредиенты начинают портиться, а взять новые сейчас просто негде. – При этих словах Бартоломо посмотрел на полку в самом темном углу помещения. Там стояло несколько горшков с растениями, которые не показались Хансу чем-то особенным. Бледно красные стебли, белые листья. Судя по всему, не так давно это растение цвело, но сейчас бутон почти целиком осыпался.
- Надеюсь, тебе удастся поспеть в срок.
- Не беспокойся слишком сильно. Эти травки стоят тут уже семь лет, какие – то пару месяцев погоды не сделают. Кальдинис в свое время много баек про них рассказывал – при этих словах Бартоломо улыбнулся. – Кое-что и впрямь оказалось правдой. Знаешь, я ведь подготовил для тебя атлас. Непростая это задача, столько времени прошло с тех пор, как я последний раз этим занимался. Но вот, погляди. – Аптекарь достал широкую книгу, в свежем переплете из жесткой кожи. Ханс с трепетом принял книгу в руки, и принялся аккуратно перелистывать страницы.
- Бартоломо, это прекрасный труд. Такая детализация описаний! Даже географические справки. Я благодарю тебя от всего сердца! – Ханс улыбался настолько широко, что у старика сложилось впечатление, будто никто раньше не дарил лекарю подарков.
- Ну, будет тебе, будет. Ближе к концу, я включил несколько рецептур, могут тебе пригодиться, особенно учитывая, куда ты намерен отправиться. Никогда не знаешь, какое варево пригодится в ненастный день. Да. Ох, чуть не забыл. Назовем это небольшой премией за твой ударный труд. Не думай, что я не оценил твоих успехов. – С этими словами старик достал из шкафа нагрудную ременную сумку из кожи. – Удобная, укреплена легким металлическим каркасом, а в ней, что-то вроде последней задачки. Три готовых снадобья, какие у них эффекты выяснишь сам. Только работай в перчатках, очень тебя прошу. Так, а теперь выметайся, я и так потратил на тебя больше времени, чем мог себе позволить. – Бартоломо насупил брови, вернулся к столу и стал спешно готовить новый сосуд для сбора конденсата. Ханс в последний раз окинул взглядом помещение, со странным выражением посмотрел на спину старика, надел маску и вышел прочь из душной темной аптеки. Осталось выспаться перед настоящим делом.
- Спасибо.
С первыми лучами солнца из внушительных городских врат потекла человеческая река. Передовой отряд состоял исключительно из легкой конницы, которая рассыпалась по местности широким веером, разведывая обстановку по ходу движения основных сил. За ними следовал отряд владетеля Керойса, тяжеловооруженные конные воины в крепких панцирях. Сам владетель ограничился хорошо сработанной кольчугой, хотя вид ее говорил, что на нее было потрачено больше средств, чем на обмундирование целого отряда рекрутов из ста двадцати человек. В рассветной тишине грянул рев рога, возвещающий о том, что последний воин карательного полка покинул стены Квесенны. Впереди лежали непокоренные изобильные земли, которые люди пытались сделать своими. Дорога разжигала интерес, совместный марш полторы тысячи человек заставлял каждого ощутить свой вклад в большое дело. Суховей был довольно жарким сезоном, хотя на севере Земель Странствий это ощущалось намного меньше, чем например ближе к пустыне Зарабос, что уж говорить про саму выжженную землю.
Через восемь дней полк приблизился к месту последнего нападения кочевников. Разведчики вернулись из поселения с тревожными новостями. Исходя из доклада, в поселке недавно снова побывали кочевники. Выслушав детали, Кагар отдал приказ всем отрядам перейти в боевую формацию. Разведчикам был отдан приказ патрулировать местность в часовом переходе от поселка. Керойс молча уступил капитану место во главе передового отряда. Кагар преобразился, было видно, что он попал в свою стихию. На подходах к селению он раздал указания отдельным группам для окружения, выставил ответственных за наблюдательные посты и направил ударный отряд вглубь района. В небе кружило множество грифов. Очевидно, первый набег не прошел для поселка бесследно, но второй раз тут произошла настоящая бойня. Повсюду лежали тела разной степени сохранности, те, что сохранились с первого набега, лишь чудом не растащили падальщики. К ужасу рекрутов, среди тел было немало тех, на которых было такое же снаряжение, как на них самих. Догадка очень скоро подтвердилась. Люди, которые должны были эвакуироваться из Велакса, Дартора и Тиа в сопровождении части передового отряда, были застигнуты тут кочевниками. Кагар с каменным лицом переходил от дома к дому, от тела к телу. Отдав приближенным офицерам несколько коротких приказов, капитан остался стоять около колодца, где смерть настигла крупного темноволосого мужчину в стальной кирасе. Нашивка на предплечье указывала на его принадлежность к младшему офицерскому составу.
- Надеюсь, ты смог забрать с собой несколько этих тварей. – Кагар находился в отвратительном расположении духа, уже давно ему не приходилось наблюдать смерть доверенных лиц. Глубоко в душе он надеялся, что неподалеку все-таки найдется несколько варваров, которым он мог бы собственноручно свернуть шею. Прошло чуть меньше часа, прежде чем к капитану подошел назначенный дозорный, который сообщил, что территория полностью оцеплена и никаких следов присутствия противника в районе не найдено. Тел, которые могли бы принадлежать кочевникам, так же не было обнаружено. После этого доклада Кагар приказал разбить полноценный лагерь и заняться оценкой потерь, а так же подготовкой павших к погребению. Про то, что противник мог не понести потерь, было решено умолчать. Немного поразмыслив, капитан подозвал к себе Ханса.
- Я хочу, чтобы ты проверил этот колодец. Я не хочу потерять еще больше людей, если окажется, что этот чертов колодец отравлен степняками. До того момента, пока я не получу удовлетворительный ответ по пригодности этой воды к питью, к колодцу никого не подпускать.
Закончив с колодца, который лишь по счастливому стечению обстоятельств не был отравлен или заражен, Ханс с Хигларом взялись осматривать тела.
- Множественные разрывы мягких тканей. Это что, следы зубов? Великоваты. Дело дрянь, если я правильно понимаю, пасть у этой твари просто огромная. Бедолагу пополам разорвало. Интересно, какие ингредиенты мы смогли бы получить с этой зверюги.
- Попрошу не сеять в моем лагере панику. – К медицинской части обоза подошел капитан, заканчивающий обход лагеря. – Есть что-то интересное?
- У нас тут пятьдесят три тела из передового отряда, да раз в пять больше гражданских. Насколько я знаю, ни одного тела, принадлежащего кочевнику, найдено не было. Время от времени попадаются фрагменты, не поддающиеся опознанию. Лекарь Брайл сейчас пытается управиться с совсем уж безнадежными случаями. Очевидно, помимо обычного оружия, враг располагает дрессированными животными. Вот тот везунчик, что на телеге, повстречал такую зверушку. Если бы не Хиглар, я бы еще долго искал, где его нижняя половина. Силы зверя хватило, чтобы перекусить сталь и отшвырнуть тело на другой конец улицы. Скверное дело. Других новостей нет. Разве что – Ханс задумался, мрачно окидывая окружение взглядом, чем воспользовался Хиглар.
- Капитан, тут мало тел гражданских. Я точно помню, что одно лишь население Тиа превышает четыре сотни человек. Если передовой отряд эвакуировал всех, вероятнее всего, остальные сейчас взяты в плен кочевниками.
- Спасибо за работу. А теперь, постарайтесь передать тела жрецам настолько быстро, насколько это возможно. Я не хочу, чтобы воины постоянно упирались взглядом в горы трупов. Кажется, среди поселенцев и рекрутов не было нелюдей? Отлично, тогда мы можем сжечь тела. Аргувир примет их.
- Что-то еще, капитан?
- Да. В случае если вам нужно выйти за пределы лагеря, возьмите с собой сопровождение. На этом все. – Еще раз взглянув на повозки с телами, капитан резко развернулся и направился к своей палатке, где сейчас работали картографы и глава разведчиков.
Покончив с делами, Ханс раскрыл атлас, который ему вручил Бартоломо. В местности, где они находились, росло немало интересных трав, которым лекарь мог бы найти достойное применение. Решив, что отправиться на поиски он еще успеет, Ханс взялся за нагрудную сумку. В отличие от времени, проведенного на марше, сейчас он мог спокойно заняться изучением снадобий, которые старик для него подготовил. Что он там говорил про перчатки? Ханс снял с себя перчатки, в которых осматривал тела, и достал из подсумка те, в которых работал с реагентами. Проверив, что кожа не повреждена и перчатки пригодны к работе, Ханс удовлетворительно кивнул. Пора взяться за дело.
В первой склянке находился рассыпчатый серый порошок, который довольно неохотно пересыпался в склянке даже при наклоне. Ханс подавил желание резко встряхнуть бутыль и осторожно открыл пробку. К облегчению, равно как и легкому разочарованию лекаря, ничего примечательного не произошло. Тогда он высыпал пару гранул себе на ладонь и слегка сдавил. Легкий хлопок и все пространство на два метра вокруг заволокло дымом, а там, где лежали гранулы, на перчатке осталось две аккуратные пропалины.
- Вот же дрянь! – От неожиданности Ханс затряс рукой и выскочил из облака. Коротко оценив произведенный эффект он прислушался к организму, никаких негативных последствий не ощущалось. – Эффектно, но бесполезно. Таким разве что диких животных отпугивать. Открытое эффективное горение при воздействии и обильная генерация дыма. Можно воспроизвести практически из подручных средств. – Пока лекарь рассуждал, находившемуся неподалеку Хиглару пришлось успокаивать подоспевших на шум дозорных.
Вторая склянка выглядела куда интереснее. Фиолетовое содержимое свободно плескалось в бутылке, темнела на солнце и наоборот, слегка светилась при помещении в темное пространство. Едва Ханс открыл пробку, из бутыли вырвался довольно резкий запах. Поспешно запихивая пробку обратно, лекарь понял, что в его руках оказался довольно агрессивный растворитель. Работать с таким стоило не только в перчатках, стоило как-то обезопасить и органы дыхания. После того, как бутыль с растворителем была возвращена в сумку с величайшей осторожностью, пришел черед последней. С этой задачкой пришлось возиться до конца дня. Зеленые гранулы из третьей бутылки довольно неохотно делились своим секретом, однако после продолжительных тестов, Ханс все-таки нашел решение. Наплевав на безопасность, Ханс просто попытался разжевать одну из гранул. Полчаса спустя, когда Хиглар вернулся, чтобы доложить, что подготовка к вылазке из лагеря окончена, и отряд сопровождения ожидает их, он нашел своего начальника спящим в самой неудобной позе за рабочим столом. Потратив целых десять минут, Хиглар все же смог разбудить лекаря, который сначала недоуменно озирался по сторонам, а потом просиял.
- Так это снотворное! Прекрасно! Хиглар, как долго я спал?
- Не знаю, с учетом того, что я видел вас бодрствующим совсем недавно, прошло максимум минут тридцать. Между прочим, нам пора выдвигаться, если вы еще не передумали осмотреть окрестности.
Ханс коротко кивнул и улыбнулся, кажется, он выспался за целую неделю. Эффект от этого на самом деле оказался похожим на впечатление – все следующие сутки, пока они блуждали по окрестностям лагеря, лекарь не смыкал глаз, постоянно испытывая желание заняться чем-то. За это время они собрали немало растительных образцов и минералов. Хиглар даже приметил растение, которое в ночное время приманивало мелких грызунов и поедало их. Благо, недостатка в них не было, степи просто кишели различной мелкой живностью. Нужно заметить, муштра Кагара имела определенный результат – провожатые лекаря и его помощника практически не утруждали себя разговорами, лишь изредка переговаривались по делу. Так они могли не пропустить момент, когда на них попытаются напасть, будь то разумный враг или дикий зверь. Таким образом, небольшой отряд вернулся к ужину без происшествий. Как оказалось, за время их отсутствия кое-что произошло. Кагар вызвал лекаря к себе.
- Вы ничего не заметили, пока обходили зову вокруг лагеря?
- Нет, я уверен, что в ближайшем районе нет никого, кроме наших ребят. Те дозорные, которых я брал с собой, ни разу не подали тревоги, хотя местность вокруг ровная и обзор свободный.
- Хорошо, но впредь я запрещаю вам свободно перемещаться отдельно от основных сил.
Ханс сложил руки на груди, ожидая продолжения, хотя положение лекаря не давало ему права чего-то ждать от капитана. Однако Кагар не обратил на это ровным счетом никакого внимания и невозмутимо продолжил.
- Что, заинтриговал? Хорошо, мне нужно чтобы ты донес это и до остальных, так что слушай внимательно. Около трех часов назад вернулись разведчики, эти увальни из сопровождения Керойса. Смердело от них так, что я удивлен, что кони не сбросили их где-то по дороге. Тройка пришла с юго-запада, да-да, Дартор примерно в той стороне, а еще в том районе есть обширная скалистая долина. Кажется, картографы называли ее Пиками Саракса. Так вот, разведчики доложили, что углубились в долину на получасовой переход, после чего заметили движение в скалах. Говорят, там были какие-то крупные звери. Звери с всадниками на спинах. Когда я попытался уточнить детали, вроде того, скольких они смогли насчитать, эти горе вояки обгадились снова. А может быть, мне это просто показалось. В любом случае, первоначальные сведения о присутствии противника в указанном районе подтвердились, значит, мы знаем, куда нужно идти. Я не намерен жертвовать разрозненными отрядами. К тому же, это может оказаться совершенно непрактично. Придется отправиться туда основными силами. И, как я уже сказал, по пути вы не будете больше отделяться от главного отряда.
- Я доведу эту информацию до своих коллег, капитан.
- Хм, я так же буду благодарен вам, если вы опустите некоторые детали нашего разговора относительно качеств разведки владетеля Керойса. – Кагар многозначительно посмотрел на Ханса, ожидая ответа.
- Конечно, капитан. Только сухие факты.
- Очень признателен. Больше не смею вас задерживать.
Капитан вернулся к изучению карты, а лекарь покинул палатку, направившись к обозу, где ему предстояло поделиться с коллегами исключительно сухими фактами. Неужели полк все-таки приближается к цели своего похода?
С чего начинаются легенды: Обсидиановая книга 2 часть
На исходе месяца рождения Цветницы в поле зрения отряда показалось взморье. Никто из новособранных рекрутов раньше не мог видеть море, но взгляды большинства были прикованы вовсе не к безбрежной синеве, а к городу, что величавым исполином возвышался своей необъятной тушей над морем и землей. Высокие стены Квесенны были сложены из огромных каменных плит бледно синего цвета. Крыши городских строений были перекрыты черной и серой черепицей, которая была обожжена из глины, прибывающей сюда из Великой Топи. Примерно четверть города занимал огромный порт с всевозможными причалами и пристанями, складами и домами купеческих гильдий, тут же начинались рыночные ряды, которые пронизывали город, точно кровеносные сосуды. Были в городе и ремесленные мастерские всех возможных направлений, а кроме того – необозримое количество всевозможных особняков с помпезной и кричащей архитектурой. Все в этом месте кипело, бурлило и перемещалось, ни одна секунда времени не могла быть потрачена впустую. Буквально каждое мгновение совершалось неимоверное число всевозможных сделок, монеты свободно кочевали из одной длани в другую, а что самое интересное – тут практически не было воришек. Говорят, местный правящий совет давным-давно упразднил армию, как инструмент внешнего воздействия, однако создал взамен сильный гарнизон, который направлен на защиту стен и всего, что находится внутри. На службе гарнизона стоит целая армия прознатчиков и дознавателей, что делает незаконную деятельность крайне рискованным занятием. Кроме того, страх потери репутации привел правление города к простой мысли – за кражу, нападение на купцов и порчу их имущества виновник должен быть придан скорому суду и чаще всего этот суд приговаривал к отсеканию конечностей и последующему изгнанию без права реабилитации. Хотя, случались и вовсе смутные истории, когда изгнание проходило таким образом, что виновника гнали в сторону Земель Странствий. Изгнанников, вернувшихся из такого путешествия к стенам города, никто не видел.
Отряд новоиспеченных защитников купеческой Квесенны постепенно влился в поток людей, которые входили и уходили из города. Со временем Ханс увидел, что в этом потоке есть не только люди. По мощеному большаку вышагивали человекоподобные здоровяки, одетые в грубо сшитые одежды из жесткой кожи с густыми меховыми воротниками. Их лица выглядели, будто высеченными из камня различной породы, хотя встречались и невероятно красивые, малахитовые или ониксовые, одежда таких выглядела куда более дорого. Правда, всех их роднило несколько общих черт – тусклые глаза, наполненные злобой и надменным презрением ко всем окружающим, а так же пара рогов, пробивающихся из-под непослушной гривы волос. Были и другие существа, похожие на животных различных видов. Они практически не носили одежды, кроме той, что своим видом выдавала растительное происхождение. Эти смотрели на окружающих с едва заметным разочарованием, хотя к камнеликим, которых один из попутчиков Ханса назвал ограми, эти чудные создания, очевидно, испытывали страх и отвращение. Встречались в этой разномастной толпе и такие, кто шел стройными процессиями, в бело-золотых одеждах с алыми и лазурными вставками. Подавляющее большинство таких процессий состояло из существ с невероятно точеными лицами, выглядели они чрезвычайно грациозно и излучали ауру безраздельного величия, кожа их мягко светилась, а иногда казалось, что она и вовсе прозрачная, в то же время, их глаза пылали притягивающим взгляд безудержным пламенем. Казалось, что они плывут по воздуху, абсолютно не касаясь земли. Пару раз цепкий взгляд Ханса выловил в толпе совершенно чудных созданий, от которых и без того взбудораженный Хиглар все больше раскрывал рот. Движение к воротам довольно скоро приостановилось, оказалось, всему виной исполинское существо, покрытое густым мехом, голова которого была увенчана громадным изогнутым рогом, раздваивавшимся в середине, подобно ветви дерева. Некие торговцы, которые пришли в город далеко с северо-запада спешно перегружали навьюченное добро со своего питомца на менее габаритные телеги, запряженные обычными лошадьми. Стража ворот довольно быстро навела порядок и движение возобновилось. Из сторожевой башни при вратах к отряду вышел седой воин в начищенной стальной кирасе, коротко поприветствовал капитана отряда, затем оседлал лошадь и повел отряд вглубь города. Миновал полдень, когда весь отряд с недовольным ворчанием вполз в один из вместительных районов, в каких располагалась местная стража. Посреди этого района была довольно обширная площадка, на которую весь отряд тут же сгрузил свои пожитки, а затем и сами люди попадали, утомленные долгим переходом. Капитан довольно долго и оживленно обсуждал что-то с седовласым воином, после чего скомандовал общее построение, и рекруты, все так же недовольно ворча, выстроились в несколько шеренг.
- В следующий час каждый из вас получит закрепленное за ним место для ночлега, а так же всю необходимую амуницию и инвентарь. Командовать вами будут специально обученные солдаты, которых я лично подобрал для данной работы. Все вы будете поделены на специальные укомплектованные боевые единицы, каждая из которых будет способна выполнять поставленную задачу в любых условиях. – Сказав это, он едва заметно скривился, прокашлялся, а затем, чуть тише продолжил. – Завтра вы присоединитесь к уже прибывшим рекрутам, и мы начнем делать из вас вояк, которых будет не стыдно вывести за стены этого города.
Коротко кивнув, капитан в сопровождении седовласого воина покинул плац, а подоспевшие люди в серых мундирах с кольчужными вставками начали распределять людей в отряды и разводить к интендантам. Ханс и Хиглар получили в свое распоряжение небольшую каморку при полковой канцелярии, в которой сейчас размещали весь вспомогательный персонал собранного полка.
Прошло уже два года с появления Ханса в далеком поселении Притопье. На дворе стояла отвратная сырая погода, дожди в месяц смерти Плакальщицы шли практически сплошной стеной. По улицам города стремительно неслись потоки воды, которые достигнув водостока, неминуемо попадали в глубокие недра квесеннских сточных каналов. В сером небе едва можно было разглядеть тусклый бирюзовый свет Иккулона, настолько сильно грозовые тучи застилали небо. Прочие же светила в этот сезон разглядеть было крайне трудно, разве что золотистое сияние Аргувира. Поговаривали, что подданные империи Ир’Карид поклонялись Аргувиру, и чтили его, как своего прародителя, а проявление силы своего избранного светила, они принимали за знаки особого расположения к своему народу.
Время шло, отряд новобранцев прошел полный курс обучения и теперь был полноправно приписан к карательному полку под командованием Керойса, ленного владетеля северных земель, чьи наделы и люди пострадали от кочевников в наибольшей степени. Поговаривали, что именно Керойс инициировал создание карательной миссии, когда расходы от нескончаемых набегов стали неумолимо расти.
С каждым днем бывшие рекруты становились свидетелями все более ожесточенных споров владетеля и капитана. Керойс рвался как можно скорее проучить "мерзопакостных ублюдков из диких земель", в то время как капитан Кагар настаивал на продолжении муштры, ссылаясь на то, что день, проведенный внутри этих стен, впоследствии поможет им продержаться хотя бы три по ту сторону. В итоге, капитан частично уступил уговорам и, отчасти, угрозам Керойса, и начал высылать за пределы городских стен небольшие конные отряды для разведки местности, по которой полку предстояло двигаться в будущем.
Ханс так же не терял времени даром, по прибытии в город, он в считанные дни завел знакомство с видными и сговорчивыми специалистами в области врачевания и фармацевтики, у которых он смог бы почерпнуть новые теоретические и практически применимые знания. В конце концов, новые коллеги по цеху рекомендовали ему обратиться за советом в местный госпиталь Крила, откуда вышла добрая часть всех относительно успешных лекарей, известных от Квесенны до Ир'Каридской империи.
- Хиглар, я выкроил у Кагара свободный день, займись чем-нибудь бесполезным. - В личном пространстве он мог позволить себе снимать маску, поэтому от юноши, перебирающего пучки сушеных трав в углу небольшой комнаты, не скрылась ухмылка, поселившаяся на лице его наставника.
- Что-то подсказывает мне, что завтра я буду корить судьбу за этот "свободный день"! - посетовал молодой человек, плюхнувшись на грубо сбитый стул. - Вы снова направляетесь к господину Оридо? Надеюсь, что в этот раз мне не придется объяснять капитану, почему у нас витает запах, подозрительно похожий на настойку вежеды из соседней таверны.
По комнате волной прокатился заливистый хохот полкового лекаря и его помощника.
- Не беспокойся, юный Хиглар, сегодня я направляюсь в место, в котором люди имеют обыкновение быть суше, чем свитки, на которых ты прилежно излагаешь атлас трав. Бьюсь об заклад, эти зазнайки даже с ножом у горла не разрешат мне пройти в их корпуса, пока я не пройду все мыслимые и немыслимые процедуры регистрации в их обществе. Ты же их видел, обычный школяр смотрит на пациента, будто только что ссудил ему половину стоимости квесеннской Видарии.
- Откуда вам знать, как много стоит Видария, если вы узнали о ее существовании всего с неделю назад?
- Что же, ты прав, точной стоимости ее не знает, пожалуй, никто. Разве что, четыре поколения династии Ридасон, что носили ее на своих царственных просветленных головах. Ах, какую необыкновенную резню они устроили за обладание этой безделушкой, видимо она и правда крайне ценная. Жаль лишь, что правили они недолго и бестолково.
Хиглар подавил протестующий возглас, зародившийся в его горле. Какими бы кровавыми тиранами не были Акла и Дуннан Ридасон, их потомки не заслужили того, что с ними сотворил так называемый правящий совет купеческих гильдий.
- Я намерен заняться полковой практикой, мастер Ханс. Кажется, Кагар проводит сегодня интенсивную тренировку разведчиков, боюсь, что без вывихов не обойдется.
-Не имею ничего против, но если бы ты так же хорошо освоил свойства трав квесеннской области, как вправление вывихов, я непременно перестал нагружать тебя различными справочниками и атласами.
- И это обернулось бы для меня лишь большей работой! – Хиглар театрально вскинул руки. – Итак, вы направляетесь в госпиталь Крила?
Ханс направился к выходу из комнаты, походя надевая маску, и коротко бросил:
- Мы обязаны знать больше.
***
Госпиталь Крила был по-настоящему огромен, он занимал сразу несколько кварталов, в каждом из которых располагалось то или иное лечащее отделение. По этим районам сновали во всех направлениях толпы молодых учеников, и немолодых уже лекарей. Голову каждого участника этого потока опоясывала пурпурная лента с вышитой эмблемой, которая обозначала, какое направление лекарского дела осваивает конкретно взятый человек. Тут и там были слышны бурные обсуждения из лечебной практики. Правда, когда к говорящим приближался кто-то, не относящийся к госпиталю Крила, обсуждения эти мгновенно смолкали.
Посреди всей это суеты неторопливо шел человек в форменном обмундировании полка наемников и потертой деревянной маске. Он неспешно переходил от одного административного корпуса к другому, с каждым новым переходом он двигался все медленнее, а вид его отражал все большую отчужденность. В конце концов, выйдя из главного корпуса фармацевтического лектория Крила, человек этот с усталым видом прислонился к колонне и, сев на ступени, погрузился в раздумья.
«Проклятые книжные черви! Чистоплюи!» От досады Ханс ударил кулаком по каменной ступени, на которой сидел, чем обратил на себя косые взгляды проходящих мимо лекарей. «Не для того я перся сюда через половину Топи, чтобы доступ к нужным сведениям мне преградила кучка каких-то задохликов!» Забывшись от гнева, он перестал обращать внимание на окружающих его людей и попытался передразнить последнего говорившего с ним школяра, у которого Ханс пытался узнать, как получить доступ к библиотеке Крила. – Прошу прощения, сударь! Ввиду вашего отсутствия в нашем реестре, мы не можем предоставить вам доступ к указанным сведениям. В каждом корпусе одно и то же! На бумажке у вас эта фраза записана, не иначе.
Услышавшие последнюю фразу школяры дружно переглянулись, и поспешили скорее удалиться от Ханса, старательно делая вид, что произошедшее их ни в коей мере не касается.
- Я лишь напрасно теряю здесь время. Пора возвращаться к своим обязанностям. –
Ханс поднялся со ступеней, поправил маску и оттряхнул пыль с обмундирования, после чего двинулся к выходу и района лекарей. Можно было подумать, что человек в маске резко стал неинтересен всем окружающим, однако сказать так будет неправильно. За всем происходящим долгое время наблюдал согбенный старик, который всем своим видом показывал, что у него, равно как и у Ханса, с этим местом нет ни капли общего. Выждав паузу, он направился в сторону Ханса, и в каждом его движении сквозило отвращение к окружающим, лысая голова цвета слоновой кости слегка покачивалась при каждом шаге, хотя ясные темно карие глаза неотрывно следили за военным лекарем.
- Ты, иди за мной. – Тон старика указывал на то, что пререканий он не потерпит. Ошарашенный и заинтригованный таким поворотом дел, Ханс не сразу понял, что он уже давно покинул кварталы Крила и шел среди торговых рядов, едва поспевая за бодро шагающим впереди стариком.
- Могу я узнать, с какой целью мы летим через всю Квесенну неизвестно куда? – Ханс поравнялся со стариком, осторожно лавируя среди зевак, обступающих торговые лавки. – Кстати, кажется, мы не представлены друг другу.
- Зови меня Баглаес. Бартоломо Баглаес, если угодно. И если я хоть что-то смыслю в своем деле, ты работаешь с травами, хоть и изыскания твои довольно скудны.
Ханс хотел было возмутиться, но решил, что это не существенно, его интересовало другое.
- Меня зовут Ханс. Приписанный к карательному полку военный лекарь. Как вы смогли определить род моего занятия?
Старик резко остановился, повернул голову и глубоко вдохнул носом.
- Травы. Ты смердишь северными травами, хотя букет уж очень не богатый. Опыта тебе недостает. Мой тебе совет – имей привычку работать в перчатках, может очень пригодиться. Глядишь, даже сможешь понять, к чему я это говорил.
После получаса блужданий Бартоломо вывел своего спутника к крайне обветшалому старому дому, расположенному на углу двух улиц одного из наиболее старых районов города. После богатого убранства торговых улиц и строгой красоты гарнизонных районов вид этого двухэтажного строения вызвал у Ханса подобие жалости и легкое недоумение. Нужно заметить, когда-то дом этот видел и лучшие времена.
Старик поднялся по крыльцу к входной двери, с натугой отворил ее и пригласил гостя войти. Заходя внутрь, Ханс увидел старую, выцветшую вывеску, гласившую, что некогда эта место было известно как «Аптека Бартоломо и Кальдиниса». Аптека. Ханс попробовал на вкус новое для него слово.
- Не стой столбом! Я не намерен держать эту дверь открытой целую вечность! – Старик начал нетерпеливо притопывать ногой и хмуриться, отчего складок на его и без того морщинистом лице лишь прибавилось. Ханс поспешил войти и дверь за ним тут же захлопнулась. Внутри царил полумрак, разгоняемый редкими светильниками, которые ужасно чадили. Постепенно глаза привыкли к темноте и Ханс смог осмотреться.
Помещение было маленьким и захламленным, повсюду лежали стопки книг, на многочисленных столах стояли неизвестные Хансу стеклянные сосуды, горелки, а так же вещицы, которые полевой лекарь так и не смог отнести ни к одному из известных ему предметов обихода. В шкафах у стен расположилось множество банок с самыми разными порошками, камнями и жидкостями. И травы. Повсюду, куда мог упасть взгляд, были связки трав, большинство из которых Ханс еще никогда не видел, хотя встречались тут и знакомые ему представители флоры Айнскирда.
- Садись, поговорим о деле, - старик указал гостю на старое, видавшее виды кресло и сам уселся в похожее. Не дожидаясь, пока Ханс воспользуется его предложением, Бартоломо продолжил. – Я провожу один довольно трудоемкий эксперимент, в котором мне пригодится помощь человека, знакомого хотя бы с основами комбинирования трав. Думаю, тебе в районе Крила требовалось нечто схожее. Ты ведь не за припаркой туда ходил, не так ли?
- Не хочу показаться невежливым, но почему вы не обратились за помощью к любому из всех тех школяров, что толпятся у госпиталя? У меня сложилось впечатление, что у них есть опыт в интересующей вас сфере.
- Ха! Опыт говоришь? Да они всего лишь кучка бездельников. Топчутся на одном месте, пытаясь выдумать заново то, что уже давно придумано. Бездари, вот они кто! – лицо Бартоломо начал покрывать багрянец и исказила ужасная гримаса. – Нет, я не стану опираться на этих неженок, кроме того, у Крила есть договоренность с западными школами, что за землями Странствий. Что-то там про запрет свободных исследований. Только все это брехня, которую они пытаются пропихнуть повсюду, уже даже в Ир’Карид делегацию отправляли. Наверняка им и моя аптека поперек горла встала, но у меня еще есть силы от них отбиваться.
- Хорошо, предположим, я соглашусь обдумать сказанное вами, но вы ведь даже не знакомы с моими навыками, а кроме прочего, у меня уже есть работа, которую я не намерен бросить в ближайшее время. Вам найдется, чем заинтересовать меня? – Ханс выжидающе уставился на хозяина аптеки, ожидая, что Баглаес сможет предложить ему. Время от времени он украдкой оглядывал аптеку, в поисках чего-то интересного, пока его взгляд не дошел до самого дальнего от них угла.
- Я много слышал о тебе с момента твоего прибытия в город. Поверь, не только ты стараешься поддерживать отношения с местными целителями. Так что, о твоих навыках я осведомлен. В какой – то мере. Что же до оплаты, я могу предложить тебе…
- Книги!
- Что? – Бартоломо сначала с недоверием воззрился на Ханса, а потом с пониманием кивнул. – Вот, значит, что ты искал у Крила. Я понимаю. Ты надеялся, что они пустят тебя в свою святая святых? Наивный мальчишка! – Бартоломо громко захохотал, хотя его смех скорее походил на карканье старого ворона.
- А еще я хочу реагенты. Доступ к реагентам, которыми вы располагаете.
- Ты не получишь реагентов сверх того, что будут необходимы для работы. – Старик слегка улыбнулся и покачал головой. – Боюсь, ты пока не готов использовать то, чем я располагаю. Но книги, хорошо. Я обеспечу тебя ими, и даже посоветую, с чего начать.
- Что же, тогда я буду довольствоваться книгами. – Ханс был немного разочарован, но возможность отыскать что-то новое для себя заставила его забыть про упущенную выгоду.
- Напиши на пергаменте у выхода, куда нужно будет доставить оборудование и инструкции. Завтра ты приступишь к работе, а теперь убирайся, мне нужно заняться делом.
День подходил к концу, гарнизон готовился к смене караульных. По ночным улицам Ханс несся к полковой канцелярии с первой книгой, полученной от старого аптекаря. День прошел не зря, это он знал наверняка.
С чего начинаются легенды: Обсидиановая книга 1 часть
В лесу Фендел всегда царила практически осязаемая тишина, казалось, будто само время тут остановилось. Вековые деревья тянулись к небу и создавали почти сплошной свод своими ветвями, лишь кое-где проглядывало серое небо. Лес этот очень древний и помнит очень многое, однако лес никак не ждал появления чужака в самом своем сердце. Более того, чужаком он был во всех смыслах, казалось, что он даже не принадлежит этому миру. Еще мгновение назад его тут не было, и вот он уже лежит на холмике опавшей листвы.
Чужак этот был довольно странным, один его вид испугал бы случайного зеваку. Впрочем, в этом месте зеваке неоткуда было взяться. В такую глушь заглядывали разве что прячущиеся разбойники, да помешанные алхимики. Свалившийся из небытия незнакомец был весь испещрен страшными ранами и ожогами, кое-где кожа выглядела и вовсе обугленной. Как бы там ни было, раны эти казались зажившими, будто отметины о давно канувшей в лету битве. Тяжелый, изорванный в лохмотья балахон завершал его довольно жалкий вид. Самое главное, этот вторженец был жив.
Кто же этот неизвестный, каким образом он тут очутился? Пока это было так же неясно, как и его намерения.
Прошло еще некоторое время, и пришелец очнулся. Поморщившись, он осмотрелся по сторонам, досадливо помотал головой и начал подниматься. С трудом, он все-таки выбрался из опавшей листвы, служившей ему "ложем" и неуверенной походкой прошел пару шагов к дереву. Ноги держали его с трудом, однако, судя по всему, силы начинали возвращаться к нему.
Что-то с ним было не так. Он нерешительно озирался, будто выискивая кого-то или что-то, но казалось, что он и сам не знал, что пытается найти. Собравшись с силами, он шагнул от дерева, на мгновение застыл, а после двинулся в путь, выбрав направление.
Он шел, с удивлением озираясь по сторонам, видимо, ему впервые доводилось видеть такое место. Время от времени он останавливался, разглядывая то или иное растение, вглядываясь куда-то вдаль и о чем-то мучительно размышляя. По всему было видно, что гостя древнего леса мучает множество самых разных вопросов, на которые он пока не в силах был найти ответы. По крайней мере, самостоятельно. Теперь он делал то, что мог - он шел вперед, потому что бездействие вряд ли принесло бы плоды.
- Странно, очень странно. Я не помню этого места. Кажется, тут должен идти снег. Ох! Как же болит голова - пробормотал он, поднеся ладонь ко лбу. – Кажется, тут слишком жарко.
И действительно, по сравнению с теми образами, которые крутились в голове у этого незнакомца, лес, в котором он оказался, являлся жарким пеклом. Хотя, к этому можно было бы довольно быстро привыкнуть. Мужчина шел все увереннее, пока не увидел ручей. Кажется, он не пил целую вечность, ибо позабыв обо всем, спотыкаясь, он побежал к воде. Коротко принюхавшись к воде, путник коротко кивнул и упал лицом в ручей. Он хлебал, как дикий зверь, долго и жадно, пока не утолил жажду, казавшуюся ему убийственной. Водная гладь постепенно успокаивалась и, в конечном итоге, стала зеркальной. Мужчина глянул на свое отражение в воде, и на его расслабленное лицо упала тень. Он коротко крякнул и поморщился, вид собственного изувеченного лица нагнал тоску, раздумья и... воспоминание!
- Ханс, это уже что-то - сказал мужчина и, поднявшись с земли, стал озираться, выискивая что-то, что могло бы ему пригодиться. Судя по всему, вместе с воспоминанием к нему пришла цель, а значит, ему предстоит путешествие. Долгое путешествие.
***
Довольно долго Ханс пробирался через этот странный, кажущийся вечным, лес. На его радость, по пути время от времени попадались ручьи, а редкие поляны были богаты самыми разнообразными ягодами, да и грибов в этом лесу хватало в изобилии. Правда, очень скоро Ханс обнаружил, что не все растения этого зеленого мира одинаково полезны. Да что там, пару раз ему пришлось своим нутром прочувствовать некоторые вредные отличительные черты тех, или иных трав. Довольно быстро сообразив, что к чему, он досконально изучил все собранные им по пути растения и постарался выявить их пригодность в пищу. Как ни странно, через некоторое время он уже уверенно мог сказать, пригодно ли в пищу то, что находится у него перед глазами, да к тому же, смог уловить другие эффекты, вызываемые отдельными видами и сочетаниями трав. Правда, при всем разнообразии, объектов для исследования в этом лесу было мало для всеобъемлющего понимания мира, в который попал пришелец.
С наступлением ночи путник решился на полноценный привал. Обустроив самое примитивное подобие лагеря, пусть и без огня, Ханс решил озадачиться осмысленным выбором направления своего пути. Хотя большой ловкостью тело его и не отличалось, потратив некоторое время, он смог забраться почти на самую вершину дерева. Звездное небо было другим. Совсем не такое небо занимало мысли Ханса, хотя бы потому, что сейчас небосклон был усеян самыми разными светилами, в то время как он помнил вечно воющую метель, в которой с трудом можно было различить что-либо. И все же, было в небе кое-что помимо обычных мелких светляков, что практически сразу привлекло внимание наблюдателя. Небосвод опоясывала россыпь мелких объектов, кажущаяся почти сплошной. Весь этот «пояс» неярко сиял, хотя местами находились и ярко пылающие, похожие на огромные самоцветы светила. Было похоже на то, что как раз из-за этого сияния светится и весь остальной «пояс». Просидев на ветви половину ночи, Ханс понял, что это скопление едва заметно движется по небосводу. Со временем один из огромных светочей ушел за горизонт, а на его место пришел другой.
- Красиво, конечно, но так ведь можно и уснуть – Ханс, слегка позевывая, стал спускаться с дерева.
Поутру, собрав свои нехитрые пожитки, Ханс отправился в ту сторону, где каждую ночь на небосводе начинали свой путь светила того самого «пояса». Пришлось потратить полных десять дневных переходов, прежде, чем лес вокруг стал становиться реже. Старые меховые обмотки, служившие ему обувью, не выдержали такого тяжелого испытания и начали предательски расползаться, открывая незащищенные ноги новым ранам. Утром одиннадцатого дня Ханс вышел к реке, за которой простирался совсем уже редкий и молодой, по сравнению с предыдущим, лес. По счастью, река оказалась не слишком широкой, и путнику удалось преодолеть ее своими силами. Довольно скоро на краю видимости замаячила прогалина, которая в итоге оказалась самой настоящей тропой. Не меняя общего курса, Ханс двинулся вперед. На исходе дня тропка стала шире и влилась в полноценную дорогу о двух колеях, одно из направлений, насколько было видно, оканчивалось каким-то поселением, окруженным высоким бревенчатым забором. Ханс воспрял духом и уверенной походкой двинулся навстречу неизвестному.
***
В поселении, как издавна заведено, по наступлению сумерек собирались уже запирать ворота, когда старый привратник заметил приближающуюся по дороге фигуру. Приближающийся человек прихрамывал, слегка кренился при ходьбе, да и вид его был весьма странен. Привратник решил было, что это обычный бродяга, которому взбрело в голову заработать на хлеб в таверне какими-нибудь выдумками или подобранными в предыдущих пристанищах сплетнями. Однако мгновения шли, а вместе с тем, менялось и лицо привратника. К воротам шел не обычный местный бродяга, а изморенный человек в довольно заношенной одежде странного вида, какой старому человеку прежде видеть не доводилось. Вдобавок к этому, человек этот будто бы побывал между мельничными жерновами, настолько потертым он выглядел. Тем не менее, приблизившись достаточно близко, чтобы его видели, человек этот медленно, но уверенно поднял руку, как бы привлекая к себе внимание. Немного подумав, привратник повторил жест и с опаской вышел навстречу незнакомцу.
- Кто таков будешь? – прищурившись, спросил старик, однако незнакомец, услышав обращенную к нему речь, лишь удрученно мотнул головой. После чего выдал что-то довольно странное, по крайней мере, старый привратник прежде не слышал ничего подобного прежде. Видимо, это был какой-то чуждый этому месту язык, хотя, кто же знает. Мало кто из этого поселения выбирался достаточно далеко из родных мест, чтобы увидеть носителя чужой речи. Да и приезжих в такой глуши почти не находилось.
Немного подумав, старик кивнул, нахмурил брови и махнул незнакомцу рукой, призывая идти с собой. К счастью, долго того уговаривать не пришлось, и вскоре они благополучно зашли за частокол, после чего привратник, отрядил проходившего мимо паренька, дабы тот ничего не спрашивая отвел новоприбывшего к местному знахарю. Сам привратник обещал нагнать их, как только затворит ворота и выставит сменщика.
Как ни странно, пройти в поселение оказалось просто, даже слишком просто. Хваля все и вся, что на пути ему встретился этот старый человек, Ханс плелся за худощавым пареньком. Вскоре парнишка привел его к довольно необычному жилищу, которое в отличие от остальных было приземистым, имело всего один этаж, и было как будто бы вросшим в землю. Мальчишка резво постучал в тяжелую, окованную дверь, и, не ожидая ответа, сунулся внутрь, что-то звонко объясняя кому-то. Затем паренек затянул гостя внутрь, после чего стремглав ретировался.
Ханс оказался в небогато обставленном помещении, весь потолок которого был завешен различными корешками, травами и странного вида мешочками. Самого его усадили за грубо сбитый массивный стол, на противоположном конце которого сидел сам хозяин этого жилища. Вид он имел лихой, если не сказать больше, однако взгляд был спокойный и изучающий, а в непослушной гриве волос уже давно поселилась седина. Немного подождав, хозяин ткнул себя в грудь кулаком, сказал – Гуддар – после чего ткнул пальцем в гостя и вопросительно вскинул кустистую бровь.
- Ханс – произнес гость, для уверенности слегка ткнув себя в грудь кулаком, на манер его собеседника, который, завидев это залился громким смехом и пару раз хлопнул в ладоши. Беседа обещала быть долгой.
***
Прошли долгие месяцы, прежде чем Ханс освоил язык местных жителей. К неописуемой радости Гуддара, Ханс проявил рвение не только в изучении языка, но и с живым интересом увлекся травничеством и составлением собственного атласа, в который заносил все известные знахарю алхимические реагенты. После их первой беседы Гуддар решил помочь своему гостю оправиться от перенесенных невзгод, но будет нелишним сказать, что свою выгоду с этого он непременно получил. Гостеприимный хозяин выносил из каждой беседы со своим новым сожителем что-то новое, и, в конце концов, узнал, что Ханс прибыл в поселение Притопье не просто издалека, а из самого Фенделского леса! Среди тех немногих вещей, которые принес с собой гость, Гуддар обнаружил невиданные доселе реагенты, которые, судя по всему, Ханс как раз таки прихватил в приснопамятном лесу. Совсем не удивительно, что старый лис воспользовался положением дел и наложил на нехитрые запасы трав свою загребущую ручищу. Впрочем, Ханс был совсем не против, особенно учитывая то, что со временем он изучил все свойства этих самых реагентов и нашел им сносную замену, за которой к тому же не придется топать добрую половину месяца.
Надо заметить, люд в Притопье жил простой, и довольно скоро все привыкли к Хансу, принимая его за ученика знахаря. Правда тот предпочел скрыть все свои увечья, и теперь его можно было увидеть за пределами землянки Гуддара только в плотном холщевом плаще с глубоким капюшоном, да грубо сработанной деревянной маске темного дерева, которую по просьбе Ханса сработал старый привратник, с которым Ханс так же заимел доброе знакомство. За все время пребывания в поселении ученик знахаря довольно быстро окреп и даже обзавелся подработкой. Гуддар частенько шутил, что как только почувствует конкурента, Хансу придется копать себе собственную землянку, однако знахарь прекрасно понимал, что его гость совсем не тот человек, кто останется в таком захолустье врачевателем. По всему было видно, что человек этот стремится к знанию и рано или поздно отправится на поиски нового наставника.
Так и случилось. Довольно скоро в Притопье пришли вести с юга, прямиком из портового города Квессены. Все землеправители вокруг Великой Топи от хребта Рор Годдрег до границ Светлой Империи Ир’Карид собираются в поход на мерзких кочевников, что приходят из степей к юго-западу от Квессены. Вся беда в том, что сами квессенцы могут держать оборону довольно долго, но вот те поселения, что располагаются западнее крепостных стен, защищать оказалось почти некому. Торговля с теми краями приносит землям Великих Топей множество злаковых культур и редкие шкуры диких животных, в то же время является возможностью сбыть множество целебных трав и, необходимой в строительстве и не только, глины. В итоге, посыл землеправителей был предельно ясен – поступай на службу в дружину, получишь жалованье и послужишь правому делу. Со слов Гуддара Ханс понял, что времена нынче настали смутные и такие вот гонцы становятся все более частыми гостями даже в такой глуши, как Притопье. С другой стороны, верящие в «правое» дело юнцы, и видавшие жизнь мужики, ищущие дополнительного заработка, охотно шли в наспех сколачиваемые отряды и отправлялись искать своей доли. Правда, возвращалось из таких вот походов все меньше, хотя это можно было бы списать на то, что ушедшие попросту нашли лучшей доли в ином месте. О более мрачном варианте никто из новых рекрутов предпочитал не думать. Вот и тот самый мальчишка, Хиглар, который провожал Ханса в день его прибытия в Притопье, подрядился сопровождать обоз снабжения, как поваренок. Родителей его три года назад унесла неизвестная хворь, и теперь он стремился вырваться из-под опеки местного старейшины, чтобы начать свой собственный путь. Ханс довольно быстро прикинул свои варианты и решил, что на данный момент, это один из лучших вариантов отправиться на изучение мира, кроме того, за это положено жалование. Однако судьба обычного рубаки его не прельщала и он, после долгих переговоров, подрядился к отряду полевым целителем, рекомендации Гуддара возымели свой эффект на рекрутирующую группу. Через три дня после всех сборов и прощаний, отряд в добрых шесть десятков рекрутов вышел из ворот Притопья и направился в Квессену.
Путь отряда пролег через несколько близлежащих поселений, после чего дорога перестала плутать и ветвиться, ведя всякого, кто ступает по ней прямиком к северному берегу Большого Марла, которым тут называли довольно просторный судоходный канал, соединяющий озерную цепь Тагри с Внутренним морем. По левую отряда оставалась Топь, а по правую – одно из Тагрийских озер. Отряд несколько прибавил в численности и теперь составлял добрых полторы сотни разномастных юношей и мужчин. По лицам набольших можно было сказать, что они не вполне довольны своей новоиспеченной ратью, однако лучшего в этих местах взять было просто негде. Отряд медленно, но уверенно продвигался к цели, все понемногу притирались друг к другу. Случались драки, однако зачинщиков быстро и жестко приучали к дисциплине, да так, что довольно скоро всякие мысли о брани между собой иссякли. Кое-кто начал расспрашивать собратьев по оружию о прошлом, надо сказать нравилось это далеко не всем, и многие просто угрюмо отмалчивались, в то время как некоторые с готовностью делились воспоминаниями с каждым, кто готов был выслушать. Так поступил и Хиглар, пристав к Хансу с расспросами. В Притопье он довольно часто сопровождал Гуддара по делам и невольно проникся уважением и к незнакомцу, неожиданно свалившемуся на голову старому знахарю. Особенно его увлекали редкие рассказы Ханса о том, что временами всплывало в голове ученика Гуддара. Чаще всего он повествовал о непроходимых снежных долинах, ужасающих своими размерами горных хребтах и непроглядной, бесконечной снежной буре. Конечно же, Хансу практически никто не верил, ведь на весь Айнскирд, как известно, настоящих исполинских горных хребтов наберется не больше десятка. Однако Хиглара это ничуть не заботило, и он с готовностью заявил, что если в Айнскирде есть те места, о которых говорил Ханс, то он их обязательно отыщет. Ханс же в свою очередь лишь качал головой, да бубнил что-то о том, что это наверняка злая шутка памяти, не достойная траты времени.
- Ханс, как ты думаешь, далеко ли в прерии зайдет наш отряд, когда мы погоним этих наглых кочевников по их норам? Наш капитан говорит, что прежде нам всем предстоит научиться держать оружие с правильной стороны, но, на мой взгляд, это не займет много времени.
- Капитан очень мудрый человек, если так говорит, ведь будет совсем плохо, если на меня навалится много работы, тогда я не смогу уделить время изучению образцов, которые мы увидим в своих странствиях. – Сказал новоиспеченный полевой целитель, потрясая заботливо переплетенной книжицей. – Кроме того, не кажется ли тебе, что хорошая подготовка к бою повысит наши шансы на успех и снизит ненужные потери со стороны противника? Может быть, нам удастся пленить одного из этих наездников на ящерах и узнать у них, что к чему. Ведь есть же причина, по которой они предпочитают набеги честной торговле и не пускают к себе дипломатические миссии из той же Квесенны. Если подумать, второе интересует меня несказанно больше, чем первое. Возможно…
Беседа текла сама по себе, Хиглар с упоением слушал целителя, временами внося посильный вклад, временами вызывая снисходительную улыбку на устах Ханса, хотя видеть ее под маской он, конечно же, не мог, однако самой по себе беседы ему было вполне достаточно. Прошло несколько дней, после чего Ханс обговорил с капитаном перевод Хиглара к себе под начало для «ускорения» работы, да к тому же, парню было бы полезно подучиться лечебному делу, а помощника повару они могут найти и в следующей деревне. Капитан дал добро, и теперь юноша с неимоверно важным и довольным видом исполнял любое поручение, которое чаще всего заключалось в осмотре ближайших полян на наличие трав и иных алхимических составляющих, а так же их сборе и внесении в специальную учетную книгу. По прошествии двух дней, немного углубившись в Топь, отряд вошел в поселение, которое было известно под названием Глинники.
Надо заметить, впечатление от этого места трудно назвать приятным. Частокол местами зиял прорехами, плетени у домов повалились, а местами и вовсе отсутствовали, глиняное покрытие на хижинах практически везде облупилось. Если бы не слабое свечение в окнах, можно было бы сказать, что в Глинниках царит запустение, хотя отчасти так и оказалось. Очень скоро на улицу, с опаской, начали выглядывать местные. Выглядели они почти так же, как и их несчастный поселок, кроме того, явно недоедали. Староста боязливо косился на отряд и потребовал от капитана, чтобы тот выпроводил людей за стены. Капитан повернул голову на остатки частокола, криво усмехнулся, однако дал людям команду разбить лагерь по ходу движения прямо за стенами поселения. Затем он позвал Ханса с собой и направился за старостой в низкое, невзрачное помещение, которое, похоже, служило домом последнему.
- Не стану отрицать капитан, дела в Глинниках идут из рук вон плохо. Однако смею заметить, вина эта лежит целиком и полностью на ведьмовстве, поелику неестественно, что ранее наши земли изобиловали ягодами, а нынче они вырастают гнилыми. Люди с голоду едят и их, но потом сильно болеют. Уже несколько десятков человек с жизнью расстались из-за этой пакости, а мы и сделать ничего не можем. Раньше хотя бы торговали, да нынче глину нашу никто не берет, говорят будто бы у южан свои невзгоды, а они-то нам зерновые и поставляли. – Староста еще долго бы рассказывал о бедах поселения, однако капитан резко вскинул руку и заговорил.
- Скажи вот что, сколько у тебя тут мужиков, которые бы пошли с моим отрядом на тот самый юг, решать возникшую с торговлей проблему? Да только честно, мне здоровые нужны, чтобы они дошли до Квесенны, да еще, и повоевать смогли.
- Помилуй, где же ты видел тут бойцов? Жрут корни, да желуди. Скоро последнюю надежду потеряют, да уйдут прочь из деревни, а я их держать не стану, поелику сам впереди всех пойду. Глиной этой сыт не будешь, а кому она нужна, пускай сами в эту треклятую топь и лезут.
- Ну, будет тебе, не заводись, ты лучше скажи, есть ли тут у вас вот эта травка – Ханс распахнул свою книгу и указал на пергамент. Староста сначала с недоверием посмотрел на деревянную маску, однако принял какое-то решение и глянул на книгу.
- Ну, то жухлый беляк, видели мы его к закату от деревни, к равнине поближе, растет кустами, да только не цветет он и плодов не дает.
- А ему и не нужно. Сделай вот что, староста, если тебе твои люди дороги, собери людей, которые этот беляк приметят, да отправляйтесь на его сбор. Собирайте побольше, вам нужны именно листья, мешки возьми плотные, листья эти рассыпаются, собрать их целыми вам не удастся. Как вернетесь, истолчете все это в труху, да замочите на пару дней в растворе с хвостинкой. Массу запечете, и можете есть. Эффект будет не самым приятным, тем более, что у вас тут отравление налицо. Живот будет жечь, скажи людям, что так зараза из тела выводится. Кому совсем плохо будет, давайте отвар лопня, сам знаешь, поди, что от него легче становится.
- А что потом, милостивец, потом-то его есть можно?
- Потом вы отсюда уйдете, как ты и сказал. Хлеб этот ешьте до тех пор, пока жечь не перестанет, а как на новое место придете, от остатков избавьтесь, незачем вам долго беляк есть. Будем считать, что это необходимая мера. А на гниль вашу я посмотрю, ты только скажи, где ее искать. Кажется мне, что не в ведьмовстве то дело, но к уходу все же подготовьтесь.
Ханс оставил капитана со старостой и направился в лагерь. Хиглар к тому времени уже поставил палатку и крутился у котелка, от которого повеяло приятным запахом. Соседи по лагерю пускали в сторону котелка голодные взгляды и с завистью поглядывали на паренька. Сначала Ханс хотел отправиться к ближайшему ягоднику сразу же, собрав необходимый инструментарий, однако после того, как Хиглар кивнул в сторону изголодавшихся соседей, Ханс, пожав плечами, пристроился у костра. Похлебка оказалась действительно вкусной и довольно сытной, немного подумав, Ханс нашел разносчика с полевой кухни и велел подать остатки из котлов лагеря местным детям. Затем они с Хигларом отправились вглубь болот. Довольно скоро они нашли тот ягодник, о котором говорил староста, и действительно, все ягоды были покрыты дурно пахнущим налетом, который прорастал из центра ягоды.
- Дело дрянь, такое с ягоды и не срежешь. Черные пятна на стебле, листьях, да и корни как будто изъедены. Может паразиты?
- Мастер Ханс, недоброе это место. Жутко тут, хмарь эта опять же, дальше носа не видно ни зги. Я почти чувствую, смотрит на нас кто-то, будто в душе ковыряется.
- Ты бы поменьше бабкиных суеверий слушал, да побольше думал. Кому тут на тебя смотреть, если ты сам в этой хмари дальше своего носа ничего не видишь. Значит так, ты собираешь как можно больше образцов, а я заношу все в каталог. Потом мы с тобой отчитаемся перед капитаном, а ты перестанешь собирать по лагерю всякие сплетни-страхи, и займешься составлением собственного журнала, в который занесешь сведения о каждом известном тебе алхимическом ингредиенте.
С ветки одного из ближайших деревьев на все это неотрывно смотрела странного вида рогатая змея, хотя, откуда ей тут взяться. Так или иначе, Ханс и Хиглар закончили работу и направились к лагерю. Ханс бросил последний взгляд на ветку, и ничего там не увидел, так и есть – показалось.
Конкурс для мемоделов: с вас мем — с нас приз
Конкурс мемов объявляется открытым!
Выкручивайте остроумие на максимум и придумайте надпись для стикера из шаблонов ниже. Лучшие идеи войдут в стикерпак, а их авторы получат полугодовую подписку на сервис «Пакет».
Кто сделал и отправил мемас на конкурс — молодец! Результаты конкурса мы объявим уже 3 мая, поделимся лучшими шутками по мнению жюри и ссылкой на стикерпак в телеграме. Полные правила конкурса.
А пока предлагаем посмотреть видео, из которых мы сделали шаблоны для мемов. В главной роли Валентин Выгодный и «Пакет» от Х5 — сервис для выгодных покупок в «Пятёрочке» и «Перекрёстке».
Реклама ООО «Корпоративный центр ИКС 5», ИНН: 7728632689