Спасибо @xarizmatik за донат, отправленный в поддержку моего блога!
В сентябре 1370 года польский король Казимир III охотился в окрестностях своего замка Пшедбуж. На второй день охоты король преследовал оленя, но "не справился с управлением", упал с лошади и получил тяжелый перелом левой голени. Вскоре у монарха началась лихорадка, от которой он скончался. С его смертью прервалась династия Пястов, представители которой правили Польшей более 400 лет. Это событие привело к кардинальным реформам и превращению Польши в государство с выборной монархией, где короля стал избирать сейм.
В 1569 году между Королевством Польским и Великим княжеством Литовским был заключен договор, по которому оба государства объединялись в одно под названием Речь Посполитая (объединение произошло на фоне угрозы поражения литовцев в войне с Россией), В новом государстве монарх по-прежнему избирался общим сеймом.
Территории Речи Посполитой на современной карте.
На королевских выборах 1587 года борьба за корону объединенного государства развернулась между шведским принцем Сигизмундом из династии Ваза (его избрание могло принести Речи Посполитой союз со Швецией, возвращение территорий в Эстонии и свободу судоходства по Балтийскому морю. Также по женской линии Сигизмунд принадлежал к польской династии Ягелоннов) и австрийским герцогом Максимилианном Габсбургом (его избрание лоббировала часть знати, получившая финансирование от брата Максимилианна, императора Священной Римской империи Рудольфа II). В ходе ожесточнных споров королем Речи Посполитой был выбран Сигизмунд.
Спустя 5 лет, в 1592 году, после смерти своего отца Юхана III, Сигизмунд унаследовал корону Швеции, в результате чего в 1594 году возникла польско-шведская уния (объединение двух монархий под властью одного короля). Однако Сигизмунд был католиком, что категорически не устраивало протестантское большинство страны. Король активно перемещался между своими королевствами, и во время его отсутствия Швецией на правах регента правил дядя Сигизмунда Карл, герцог Седерманландский, который поддерживал протестантизм и приобрёл сильную поддержку народа. В результате непопулярной политики, направленной на окатоличивание шведского общества, в 1599 году Сигизмунд был отстранён от шведского престола, а власть окончательно перешла в руки его дяди, который долгое время правил страной по-прежнему на правах регента и лишь в 1604 году был официально объявлен королём Швеции под именем Карла IX.
Не желая отказываться от своих прав, Сигизмунд вовлёк Речь Посполитую в серию войн со Швецией, длившихся впоследствии почти 60 лет. 12 марта 1600 года Сигизмунд объявил о присоединении шведской Эстляндии (северная часть нынешней Эстонии) к Речи Посполитой. Разумеется, шведы такой манёвр не оценили и, не долго думая, объявили своему бывшему монарху войну. 19 августа 1600 года 10-тысячная шведская армия под командованием Карла Сёдерманландского высадилась в Эстляндии, где к ней присоединилось четырёхтысячное местное ополчение. 13 сентября войска Карла вторглись в Задвинское герцогство и, сломив сопротивление войска местного воеводы в феврале 1601 года подошли в район Риги, где захватили город Кокенгаузен.
Ответ на вторжение на свои территории в Речи Посполитой был очень неспешным. Лишь весной 1601 года сейм принял решение о формировании армии в областях Жемайтии и Курляндии, для чего ввёл новые налоги. Пока собиралась основная армия, сопротивление шведам оказывали войска литовского гетмана Христофора Радзивилла, которые отбили у шведов несколько городов, в том числе Кокенгаузен. Во второй половине августа Карл во главе своей 14 тысячной армии приступил к осаде Риги, которая, впрочем, вскоре закончилась провалом. В шведской армии начались голод и болезни, в результате чего её численность сократилась до 9 тысяч человек, а на горизонте уже замаячили поляки, которые наконец собрали армию и выдвинулись на деблокаду Риги. Опасаясь разгрома, Карл решил снять осаду города и отошел на север, а вскоре и вовсе отбыл в Швецию, оставив в ряде городов и замков Задвинского герцогства гарнизоны общей численностью около 7 тысяч человек. В последующие 5 лет шла вялотекущая война, в которой преимущество было на стороне польско-литовского войска, которое вернуло под свой контроль большую часть укреплений Задвинского герцогства. Лишь после объявления себя королем Карл начал подготовку к новому вторжению и объявил сбор налогов на формирование армии. Стоит отметить, что финансовую поддержку Карлу также оказал Борис Годунов, который хотел военной кампанией шведов отвлечь поляков от поддержки деятельности Лжедмитрия I.
Борис Годунов
В августе 1605 года шведские войска вновь высадились на земли Речи Посполитой и опять осадили Ригу. В середине сентября на место событий прибыл Карл IX и, объединившись с корпусом своего военачальника Леннартссона во главе 10-тысячной армии, также отправился в наступление на Ригу. Параллельным ему курсом шли польско-литовские войска под командованием польского гетмана Ходкевича, однако из-за своей малочисленности и заболоченной местности они не могли атаковать противника. 26 сентября две армии максимально сблизились друг с другом, и Карл IX принял решение атаковать вражеское войско. На следующий день состоялась "Битва при Кирхгольме".
Шведы имели большое численное превосходство: 13 500 человек (11 тыс. пехоты и 2500 кавалеристов) против около 4500 человек у поляков (2500 крылатых гусар, 1300 пехотинцев, а также несколько сотен татарских всадников и казаков). Перед битвой оба войска заняли оборонительные позиции. Шведы расположились на холме с опорой левого фланга на болотистую местность, а правого — на холм и деревню Кирхгольм. Войско Ходкевича встало на противоположном холме, опираясь на свой укреплённый лагерь над р. Двиной. Противников разделяло около 1,5 км поля, которое делило высохшее старое русло Двины с небольшим ручьём.
Чтобы вытащить шведов из их оборонной позиции, Ходкевич с утра отправил на поле отряд легкой конницы, на который, впрочем, шведы не отреагировали, и две армии продолжили стоять в бездействии. Около полудня Ходкевич решил применить хитрость - он изобразил, что его армия снимается с позиций и начинает отступление. Прием сработал, и Карл IX отправил часть пехоты в атаку. Перейдя ручей, шведы начали подниматься на холм, однако были встречены стрелковым и артиллерийским огнём. Затормозив наступление врага, Ходкевич направил на него тяжеловооружённую конницу: Отряд из 300 гусар, не обращая внимания на потери, вдребезги разнесли шведские построения. В это же время польская кавалерия атаковала шведский левый фланг, после чего вновь пошла на хитрость, изобразив отступление. Шведы снова купились и отправили в погоню свою кавалерию, разрушая собственный строй пехоты. Польские гусары быстро перегруппировались и, воспользовавшись неразберихой, врезались во вражеские боевые порядки и разгромили весь левый фланг армии Карла.
Вскоре и правый фланг шведов был опрокинут крылатыми гусарами Петра Сапеги. Пытаясь переломить ход битвы, Карл IX бросил в бой свои последние резервы – несколько эскадронов рейтаров и королевскую гвардию (около 700 человек). Однако и тут удача была не на стороне шведского короля. Гусарский отряд под руководством ротмистра Ляцкого совершил обходной манёвр и на полном скаку влетел во фланг королевской гвардии. Это был финальный удар, после чего шведское войско обратилось в бегство. Польская кавалерия гналась за противником на протяжении 9 км, беспощадно рубя всех, кого удавалось догнать. Короля Карла IX от плена спас ливонский дворянин Генрих Вреде, отдавший ему свою лошадь и вследствие чего погибший в бою(в качестве награды его вдова получила в 1608 году обширные владения, а его наследники получили титул баронов). В итоге шведский король с остатками войска сумел добежать до своих кораблей и отплыть обратно на родину. В Битве при Кирхгольме погибло около 5000 шведов, при том, что потери польско-литовского войска составили всего около 100 человек...
Польская гусария.
В конце 1605 года между Речью Посполитой и Швецией было заключено перемирие до 31 октября 1608 года, в течении которого продолжали происходить мелкие стычки между отрядами двух государств. В 1608 году, воспользовавшись рокошем против Сигизмунда, Швеция нарушила перемирие, возобновила боевые действия и по старой традиции осадила Ригу. Карл IX теперь планировал не только завоевать Задвинское герцогство, но и вторгнуться на территорию Великого княжества Литовского. 28 февраля 1609 года в Выборге был заключён русско-шведский союзный договор. Русский царь Василий Шуйский отказывался от претензий на Ливонию, а Карл IX посылал в Россию для борьбы с самозванцем Лжедмитрием II корпус генерала Якоба Делагарди. Войска же Речи Посполитой под командованием Ходкевича вновь, уже в третий раз за последние 7 лет, начали операцию по деблокаде Риги.
Ян Кароль Ходкевич
24 марта в сражении при Салисе польская флотилия разгромила шведскую эскадру, блокировавшую Ригу, а затем войска Ходкевича уже на суше вынудили шведов снять осаду с города. В июле Сигизмунд III объявил войну России и уведомил Ходкевича, что снабжение войск в Ливонии прекратится и все силы будут брошены на взятие Смоленска. После этого активные боевые действия в Ливонии прекратились, так как не получавшие жалованье польско-литовские войска отказались продолжать службу. Силы же шведской армии также были истощены, и фактически в польско-шведской войне наступило перемирие. Сигизмунд же приступил к осаде Смоленска, о которой пойдёт речь в следующей части.
История о героизме, предательствах и непримиримой борьбе за власть! Раскрываем тайны древних сражений, которые тревожили всю Европу! Откройте для себя величие и трагедии эпохального конфликта средневековья, который оставил свой след в истории навсегда.
Столетняя война, длившаяся с 1337 по 1453 год, стала одним из самых длительных и сложных военных конфликтов в истории. Изначально возникшая из территориальных претензий между Англией и Францией, она быстро превратилась в многолетнюю борьбу за власть, влияние и национальную самостоятельность. Событиями, ставшими катализаторами войны, стали сложные династические связи, претензии на французский трон и различные социальные и экономические напряжения в обеих странах.
Причины и начало войны
Одной из главных причин были территориальные споры между двумя странами. Англия имела претензии на французские земли, в частности на области в Гаскони и Фландрии, которые были под контролем Франции. Эти споры обострились из-за недовольства местных феодалов и торговцев, которые страдали от политического и экономического давления со стороны французского правительства.
Национальные амбиции также сыграли ключевую роль в разжигании конфликта. Обе страны стремились к увеличению своего влияния и территорий за пределами своих границ. Франция, будучи мощной и влиятельной державой, не желала допустить усиление своего врага - Англии, во Франции. С другой стороны, английские короли из династии Плантагенетов, мечтали о расширении своего владения во Франции и укреплении своего статуса.
Династические конфликты также способствовали возникновению войны. После смерти французского короля Карла IV без мужского наследника возникли претензии на французский трон со стороны английского короля Эдуарда III. Его мать Изабелла Французская была дочерью Филиппа IV Красивого. Однако, французская знать не считала, что женщины могут наследовать престол и отказали Эдуарду III в претензиях, что послужило одним из катализаторов войны.
Эдуард III
Первые битвы и конфликты, которые впоследствии вылились в Столетнюю войну, начались еще в начале XIV века. Одним из значимых событий было восстание фламандцев против французского владычества в 1328 году. Этот конфликт привлек внимание Англии и других стран, что усилило напряженность между Англией и Францией и стало предпосылкой для дальнейших военных столкновений. Однако формальное начало Столетней войны датируется 1337 годом, когда король Англии Эдуард III заявил о своих претензиях на французский трон, что вызвало открытый конфликт между двумя державами.
Главные сражения и периоды
Одним из первых значительных сражений была битва при Креси в 1346 году, где английская армия под командованием Эдуарда III одержала важную победу над французскими войсками. Битва при Пуатье в 1356 году также оказала существенное влияние, когда английская армия под руководством Эдуарда Черного принца (сына Эдуарда III), победила французские войска и захватила самого французского короля Иоанна II.
Битва при Креси
Одним из наиболее известных событий войны было осада Орлеана в 1429 году, когда французская армия под командованием Жанны д'Арк смогла успешно отразить атаки англичан и их союзников. Эта победа оказала огромное влияние на мораль и дальнейший ход войны.
Снятие осады Орлеана
Бургундская фаза конфликта, начавшаяся в конце XIV века, ознаменовалась альянсом между Бургундией и Англией, который привел к серии важных событий, включая сражение при Азенкуре в 1415 году.
Английская фаза войны включала в себя серию кампаний и сражений, направленных на укрепление английского влияния во Франции, таких как битва при Азенкуре в 1415 году и битва при Вернеи в 1429 году.
Военные тактики, используемые в ходе войны, включали в себя использование длинного лука англичан, которые оказались эффективными против французских рыцарей. Руководители обеих сторон, такие как Эдуард III, Иоанн II, Жанна д'Арк, Генрих V и другие, разработали и применяли различные стратегии и тактики в зависимости от условий и ситуации на поле боя.
Эти ключевые сражения и периоды Столетней войны стали важными вехами в истории конфликта, отражая сложность и масштаб войны, а также влияние, которое она оказала на обе стороны.
Последствия и влияние
Столетняя война оказала огромное влияние на обе стороны конфликта, а также на всю Европу в целом.
Социальные последствия войны включали в себя разрушение городов и деревень, а также гибель населения, что привело к серьезным демографическим изменениям в затронутых регионах. Большое количество человек погибло в битвах, осадах и эпидемиях, что привело к серьезному обеднению и обезлюдеванию многих областей. Социальные нормы и структуры также изменились из-за пересмотра взаимоотношений между феодалами, а также из-за укрепления роли государства в обществе.
Война оказала серьезное воздействие на экономику и торговлю во всей Европе. Она привела к разрушению земель, уничтожению сельскохозяйственных угодий и разорению многих городов и деревень. Торговые пути были перерезаны, что привело к падению международной торговли и экономического спада в регионе.
Политические последствия войны также оказались значительными. Война укрепила централизацию власти в Англии и Франции, что привело к появлению более сильных и централизованных монархий. Она также стимулировала процесс формирования национальных государств и идентичностей, укрепив патриотические чувства среди англичан и французов.
Столетняя война также оказала влияние на будущие конфликты в Европе. Она стала образцом для развития военного искусства и тактики, а также служила основой для формирования новых политических союзов и альянсов.
Память о войне
Столетняя война оставила глубокий след в искусстве, литературе и культуре, став объектом изучения и вдохновения для многих поколений после своего завершения. Произведения Шекспира, такие как "Генрих V" и "Генрих VI", изображают события этой эпохи, позволяя зрителям и читателям ощутить атмосферу и напряжение войны.
В искусстве мы видим множество произведений, посвященных Столетней войне. Художники, такие как Эжен Делакруа и Жан Фуке, создали картины, изображающие героические сцены битв, портреты военачальников и аллегорические образы, отражающие драму и страдания войны.
Битва при Пуатье, Эжен Делакруа
Смерть Жанны д'Арк на костре, Эжен Делакруа
Смерть Бертрана дю Геклена, Жан Фуке
Памятники, воздвигнутые в честь воинов, погибших во время войны, являются свидетельством вечной памяти о прошлом. Они возвышаются в городах и деревнях, напоминая нам о жертвах и стойкости тех, кто сражался за свою страну.
Памятник Жанне д'Арк в Париже
Восприятие Столетней войны изменилось со временем. Если в начале война воспринималась как героическая и благородная, то в более поздние периоды ее характеризовали как трагическую и безжалостную. Современные исследования и интерпретации ставят под сомнение некоторые аспекты войны, рассматривая ее в контексте сложных политических, социальных и экономических условий времени.
Однако несмотря на изменения во взглядах и толкованиях, Столетняя война остается эпохальным событием, которое оказало огромное влияние на историю Европы и мировую культуру. Ее память живет в произведениях искусства, литературы и архитектуры, напоминая нам о важности помнить исторические события и уроки, которые они нам приносят.
Больше интересных фактов об истории на нашем Дзене!
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.
Самостоятельное правление Ивана III – сына великого князя Московского Василия Тёмного – началось в 1462 году. Первые десять лет своего правления князь спокойно себе занимался собиранием русских земель и влезал в различные авантюры с изничтожением соседей. Спросите Ярославльское и Ростовское княжества, как у них обстоят дела. А вот никак!
Однако дальнейшее расширение влияния Москвы было остановлено конфликтом с Господином Великим Новгородом. На него князь Иван потратил почти 10 лет, завершив в итоге покорение свободолюбивой “республики” вывозом вечевого колокола и конфискацией кучи боярских и монастырских земель. Поражение новгородских ратей на реке Шелони в 1471 г. и осада города в 1477-1478 гг. четко обозначили упертый характер Ивана Васильевича и нежелание ограничиваться полумерами.
Карта Великого княжества Московского в первой половине XVI века
До своей смерти в 1505 г. великий князь и государь Московский успел поделать еще немало полезных и занимательных штук. Например, венчал внука Дмитрия Ивановича как своего наследника по византийскому цесарскому обряду, установил сношения с крупными европейскими державами, женился на племяннице последнего ромейского императора и влез в дела церкви, преследуя еретиков и утверждая порядок в рядах иерархов.
Однако сейчас образ Ивана III у нас традиционно связывают с другим деянием, от которого теперь принято отсчитывать начало существования суверенной независимой России – с уничтожением монгольского владычества. Понятно, что просто взять и поставить четкие хронологические рамки у многовекового и сложного процесса подчинения русских княжеств Орде нельзя. Однако «Стояние на Угре» 1480 г. считается конечной точкой, после которой правители России перестают систематически выплачивать дань Сараю и ездить в степи за ярлыком. И да, вопрос о выплате дани другим ханам и прочие процессы постордынского бытия обычно в связи со «Стоянием» не поднимаются [ха-ха!].
Ко второй половине XV века Москва и Орда находили в весьма натянутых отношениях. Точнее будет сказать Москва и то, что от Орды осталось. К началу правления Ивана III складывается ситуация, когда вести политику нужно одновременно с несколькими ханствами, каждое из которых претендует на преемственность Улусу Джучи. Большая Орда, Ногайская Орда, Казанское и Крымское ханства – наиболее активные игроки на политической арене, с которыми приходится иметь дело. Каждый хан хочет, чтобы дань платили ему и считает своим долгом лишний раз набежать на московские земли, утвердив свой авторитет через насилие.
Отца Ивана – Василия II Тёмного – государем новой эпохи назвать довольно сложно. Он московский престол получил по завещанию – верно. Однако во время борьбы со своим дядей Юрием Звенигородским Василий ездил в Орду кланяться хану Улу-Мухаммеду, который и утвердил за ним ярлык на великое княжение. Позже этот самый хан возьмет Василия Васильевича в плен по итогам битвы под Суздалем (1445).
Майоров А. «Суздальский бой» (2022)
Вместе с тем Иван III всходит на престол, не имея никакого формального одобрения со стороны хоть какого-нибудь хана. А потому все осколки Улуса Джучи рассматривают его, как персонажа неприятного и живущего не по понятиям. Первым выразить свое неудовольствие решил правитель Большой Орды Ахмат, устроивший в 1468 г. набег на рязанские и южные московские волости. Князь отреагировал довольно быстро и… возобновил выплату дани. Сделано это было для того, чтоб обезопасить тылы во время войн с Новгородом и Литвой.
Стоит понимать, что выплата дани и заключенные перимирия в XV веке вовсе не означают, что две державы мирно сидят на заднице и ничего не делают. Различные набеги татарских мурз, уволившихся две недели назад, «наплывы» ушкуйников из промосковской Вятки, политические бурления на границах – все это осложняет отношения государей и требует какого-то решительного действия.
Инициатором нового витка противостояния Москвы с Сараем снова стал Ахмат, действуя в союзе с Великим княжеством Литовским. Летом 1472 года его орда начала двигаться в сторону Москвы. Причем это выступление не было простым набегом или сиюминутной акцией на уровне «пограбим – убежим». В поход двинулось почти всё войско Большой Орды с конечной целью сжечь Москву по примеру Тохтамыша.
Сожжение Москвы в 1382 г. было карательной акцией, утвеждавшей власть нового хана над Русью. У Тохтамыша получилось, у Ахмата – нет
После выхода из степей, ордынские войска двинулись на запад, чтобы пройти по территории Великого княжества Литовского и ударить по Москве с менее защищенной границы. Ахмат, вероятно, рассчитывал на помощь литовцев, однако короля польского Казимира IV отвлекли военные действия в Чехии. А потому Литва осталась в статусе наблюдателя и активного выражателя поддержки и обеспокоенности.
О походе Ахмата в Москве знали еще в конце июня, однако ждали его на уже проверенных рубежах – между Коломной и Серпуховом, где проходили основные оборонительные рубежи. Однако 29 июля их ждало небольшое открытие. Ахмат напал на город Алексин, обойдя московские полки с фланга. Узнав о татарском манёвре, Иван III отправил на помощь осажденному городу Алексину своих воевод – Федора Хромого, Данилу Холмского и Ивана Стригу Оболенского.
Оборонительные линии Московского княжества проходили по реке Оке. Ключевыми городами были Калуга, Серпухов, Кашира и Коломна
Возле самого Алексина стоял со своими полками воевода Семен Беклемишев, который принял решение отойти за Оку и не сражаться с татарами на другом берегу. Однако жители Алексина не последовали за ним и решили сражаться с Ордой, пусть даже:
«мяло бяше, ни пристроя городного не было, ни пушек, ни пищалеи, ни самострелов».
Город оборонялся три дня против превосходящих сил противника – с 29 по 31 июля – но так и не был взят. 31 июля татары подожгли городские посады, и все оставшиеся в крепости защитники погибли в пожаре. Казалось бы – победа! Но эти два дня дали Ивану III время, необходимое для переброски войск.
Тумёны Ахмата попытались перебраться через Оку, однако русские полки смогли сдерживать их натиск. Подходившие к московским воеводам подкрепления – полки Юрия Васильевича Дмитровского и Василия Михайловича Верейского – сделали своё дело. Закрепиться на левом берегу Оки у татар не поулчилось. Уже на следующий день после взятия Алексина – в ночь на 1 августа – Ахмат отступил от реки и вместе с ордой быстро двинулся обратно в степи.
Сражение под Алексином (1472). Миниатюра Лицевого летописного свода
В этой победе своё дело сыграли как защитники Алексина, выигравшие время для московских полков, так и та быстрота, с которой русские воеводы смогли добраться с одного плацдарма на другой. Литовская помощь к Ахмату также не пришла, план молниеносной атаки на Москву был сорван, а тылы Улуг Улуса находились под угрозой нападения других татарских ханов. Есть также мнение, что в лагере Ахмата случилась вспышка моровой болячки, из-за чего тот и решил поскорее уйти. Но этому подтверждений нет.
По итогам сражения Ахмат пошел на попятную и попытался договориться с Иваном III о заключении мирного договора, где дань все же продолжала бы выплачиваться. Сохранение статуса данника обеспечивало, пусть и формальное, но все же подчинение Москвы Сараю, что мог использовать Ахмат в своей дипломатии. Однако Иван III отказался сотрудничать с Большой Ордой. Вместо этого он обратился к возможным союзникам – врагам Ахмата – и с начала 1470-х гг. начал укреплять отношения с Крымским ханством.
В свое время А.А. Горский ехидно отметил, что было бы точнее считать именно 1472 год – годом освобождения России от монгольского владычества. Практически бескровная победа над врагом есть (Алексин, мы тебя помним!), выплата дани прекращена, а подчиняться Орде, пусть и формально, Иван III не захотел. Вместе с тем остаются вопросы к тому, когда именно московский князь прекратил выплату дани – до или после похода, а также стратегические выгоды отхода Ахмата. Все же генерального сражения и разгрома татар не случилось, а вопрос о подчинении Москвы с повестки не сняли – сомнительно получается.
Памятник защитникам г. Алексин
В последующие годы отношения Ивана с Ахматом все больше ухудшались, требуя окончательного решения конфликта. Однако великий князь не стремился к прямому столкновению. Известно, что в 1473-1474 гг. в Сарай было отправлено посольство Никифора Басенкова с богатыми дарами. Спросите, где разница между данью и дарами? В семантике и смысловом содержании. Если в Сарай привозят два воза с рухлядью, то определить – дань это или подарок можно лишь с учетом того, как именно его тебе привозят, когда, куда и какие слова говорят при передаче. Так вот посольство Басенкова везло дары. Точка. Ахмат же хотел дани. В 1476 г. ордынский хан даже потребовал от князя приехать к нему в Сарай для получения ярлыка на московский стол. Тот, понятное дело, отказался.
Ухудшению отношения между Иваном III и Ахматом способствовало также вмешательство первого в ордынскую систему ярлыков и пожалований, которой Русь вроде как должна была подчиняться. Во всяком случае, по мнению ханов. Да, формально Москва уже не была частью сарайской «ойкумены», однако правители Большой Орды считали это временным явлением. А потому ярлыки на разные пока еще не покоренные земли раздавались только так. Вот вам пример.
В 1470 г. в Константинополе восстановили Вселенский Патриархат и митрополит Киевский и всея Руси, сидевший на территории Литвы, отринул униатство, став вторым православным митрополитом в Восточной Европы. Этим решил воспользоваться Новгород, стараясь дистанцироваться от Москвы. Он обращается за новым архиепископом в Киев, вызывая тем самым недовольство Ивана III. Масла в огонь подливает и Ахмат, договариваясь с польским королем Казимиром IV о совместной атаке на Москву. После того, как московский князь разбил новгородцев в битве на Шелони, ордынский хан официально передает литовскому князю ярлык на управление Новгородом. Позже Казимир IV получит аналогичную «бумажку» и от крымского хана Менгли-Гирея, пытаясь заручиться поддержкой как можно большего числа Чингизидов в своих притязаниях на русские земли.
В итоге Новгород покоряет Иван III силой обычных славянских люлей, а татарские ярлыки оказываются бесполезны для правителей Польши и Литвы, вынуждая их к конфронтации с Москвой.
Стоит также вкратце пояснить и про самого Ахмата, ставшего правителем Большой Орды где-то в конце 1450-х гг. Когда именно он стал самым крутым на районе неясно. Впервые он упоминается в русских летописях в 1460 г., когда его рати разоряют Переяславль Рязанский. Недооценивать сына Кичи-Мухаммед хана не стоит. По всем канонам он был настоящим Чингизидом, происходя от тринадцатого сына Джучи – Тука-Тимура. Изначально он вел свои местячковые войны на восточных окраинах Улуг Улуса, однако в 1470-х гг. унаследовал от своего брата Махмуда западные земли в Северном Причерноморье. Так все и закрутилось.
Хан Ахмат глазами нейсросетевого художника
Пока Ахмат разбрасывался ярлыками и строил тесные союзы с Литвой, Иван III тоже не терял времени. В 1472/3 г. начинают налаживаться отношения между Крымом и Московским княжеством. Сначала обе державы лишь прощупывали почву, однако зимой 1473/4 г. в Москву приезжает посол Менгли-Гирея – Ази-баба, передающий предложение «жить в братстве и дружбе и в любви держати».
Заключение союза с Крымом имело не только военное, но и политическое значение. С ним, как равноправным правителем, заключает договор один из этих же самых Чингизидов. Не в статусе данника, не в статусе «младшего брата». Но как полноценного брата по оружию. Тем более, что впереговорных грамотах и посольских документах нет и намека на то, что Москва является данницей Большой Орды, а та – его "сюзереном".
Конечно, ситуация с Крымом могла повернуться в другую сторону. В 1476 году на престоле Крымского ханства ненадолго оказался ставленник Ахмата – Джанибек. Однако уже в 1478 г. туда при поддержке Турции возвращается Менгли-Гирей, возобновляющий союз с Москвой.
Уже после «Стояния на Угре» Менгли-Гирей продолжит борьбу против "ахматовых детей" и станет тем, кто добьет Большую Орду. Москва тоже не сидела на месте и из великокняжеских посланий мы знаем о трех походах против Большой Орды, свершенных городецкими и касимовскими татарами в 1485-1487 гг.
Крымское ханство в XVI веке
Новый поход на Москву Ахмат планировал уже с середины 1470-х гг. Чтобы обезопасить тылы, он совершил масштабный поход против Крымского ханства, закончившийся, однако, неудачно. В то же время Иван III к 1480 г. смог подчинить Новгород и еще теснее привязать к себе Тверь (условно), Рязань и Псков. На западной границе польский король Казимир IV вновь готовился к войне с Москвой и даже возобновил союз с Ахматом в 1479 г.
Следующий год оказался для Москвы не очень благоприятным. На Псков напали войска Ливонской конфедерации, начав Вторую пограничную войну, а в самом великом княжестве против Ивана III выступили его младшие братья – Андрей Большой и Борис Волоцкий. Конфликт с братьями удалось решить прямо перед приходом Ахмата, поэтому последствий для мятежников не было. Однако шансы на отпадение братьев и их отъезд в Литву были очень даже реальными.
В апреле 1480 г. передовые полки Ахмата двинулись к русским границам. Москва отреагировала мгновенно – в Крым отправилось посольство Ивана Звенигородского с просьбой ударить или по самому Ахмату, или же по «литовским местам». В начале июня татарские авангарды достигли правого берега Оки и атаковали русские заставы. Для отражения атаки неприятеля к Оке был выслан с армией княжич Иван Молодой – старший сын и наследник Ивана III. Сам великий князь во главе войск занял переправы в районе Коломны.
Коломна располагалась на переднем крае обороны Московского княжества. Просто Ахмат решил всех обмануть и зайти к Ивану III с фланга (опять)
Однако подготовка к войне – это не только военные маневры. Иван III вполне здраво оценивал свои силы и приготовился, на случай своего поражения. Были заранее эвакуированы и сожжены многие пограничные города, чтобы не давать Ахмату провианта и «живота». Из Москвы в Белоозеро вывезли великокняжескую казну и все семейство, включая Софью Палеолог. Даже в самой Москве под защиту крепостных стен был вывезен весь посад. Большую часть города пришлось сжечь, однако это было нужно сделать на случай прорыва Ахмата.
В начале осени к московским рубежам подошли основные силы ордынского хана. В очередной раз Ахмат решил обойти границу через литовские земли и остановился возле Воротынска. Небольшой городок, считавшийся частью Литвы, но как и ряд других поселений в пограничье, тяготевший к Москве. Там хан ожидал прибытия своего союзника – Казимира IV, однако тот снова не явился.
«Стояние на Угре». Фрагмент миниатюры Лицевого летописного свода
Крымский хан сдержал слово и, несмотря на перемирие, несмотря на обмен послами и подтверждение союза с Литвой, напал на Подолию. Казимиру пришлось стягивать войска к южным рубежам – ему было не до Ахмата. Тот, не дождавшись подмоги, двинулся к левому притоку Оки – реке Угре. Узнав об изменении маршрута движения татар, Иван III оперативно перебрасывает к речке свои рати, опередив Ахмата на несколько дней. Делать это пришлось через дремучие леса, без нормальных дорог и весей. А ведь еще приходилось тащить с собой пушки, «тюфяки», пищали и обоз. Сам великий князь отъехал в Коломну на военный совет, примирился там с мятежными братьями и остался в ставке – обеспечивать стратегическое планирование. Московские полки растянулись по берегу Угры больше, чем на 60 километров. Всё потому, что не было понимания, где именно Ахмат захочет пересечь реку.
Отдельно поясню. То, что Иван III с основным войском стоял на реке от Серпухова до Коломны не значит, что его границы с Великим княжеством Литовском осталась без присмотра. Более того, на всем пространстве от Оки до Москвы в различных городах стояли другие рати, которые могли куда более оперативно подойти к Угре. Скорость, с которой полки великого князя перекрыли путь Ахмату, обусловлена наличием кучи разных воевод, которые могли получать указания от Ивана III или старших по местнической системе князей. Да и форсирование реки обычно не происходило в течение одного или даже двух дней. Так что быстрая переброска московских войск – это не чудо, а скорее сочетание тупняка Ахмата, который все еще ждал помощи Литвы и условностей ландшафта.
Наиболее ожесточенные бои шли возле современного города Юхнов
8 октября главные силы ордынцев вышли к удобному броду. Его пытались взять с наскока, но получилось у татар не очень. В этот день впервые в русской истории огнестрельное оружие было использовано в полевом бою. Переправлявшихся через Угру татар расстреливали из тюфяков и пищалей. Татары осыпали московитов стрелами из луков, а тем им довольно бодро отвечали тем же. На стороне великого князя выступало пешее ополчение, однако основной костяк у армии был также конный. Более того, длительное сосуществование с Ордой сделало свое дело – легкая кавалерия Московского княжества могла позволить себе стрелять на скаку и устраивать длительные рейды против врагов не хуже татар. Всего к Угре стеклось около 50 тысяч человек с обеих сторон. Хотя тут всегда можно делать отклонения в меньшую сторону.
Через несколько дней ожесточенное сражение за переправу перешло в вялотекущую стадию. Стороны приходили в себя, лечили раненных, проводили перегруппировку. Ахмат в ожидании своего союзника распустил орды по территориям Литвы, из-за чего татары разорили с десяток литовских городов на правом берегу Оки. Однако даже после того, как те пограбили «живота», переправиться через реку у них не получалось. Мешали Ахмату и антиордынские выступления Верховский князей с территории Литвы. Не зря же хан несколько раз отрывался от осады переправы для усмирения литовских земель.
«Король же не поиде к нему [Ахмату], ни посла рати, быша бо ему свои усобицы»
Иван III с Ахматом довольно быстро установили контакт и между обеими ставками сновали туда-сюда послы. Стоит особо отметить, что конфликт имел особую ветвь возможного развития, которое не принесло должного результата, но по своей сути вело к возобновлению даннической зависимости. В период «Стояния» Иван III отправил посольство во главе с персоной значимой и известной для ордынской стороны – боярином Иваном Федоровичем Товарковым
«с челобитием и з дары, прося жалованья, чтоб отступил прочь, а улусу бы своего не велел воевати...».
Самое главное, что Иван III приглашал Ахмата принять эти дары, обещая, что Москва признает свой статус, как части «царева улуса». Но хан Ахмат дары не принял и потребовал прислать сына московского правителя, не удовлетворившись таким формальным признанием главенства. На все просьбы Ахмата прислать к нему в ставку сына или брата, Иван III отвечал отказом. Нам подобные игрища могут показаться странными, однако для XV века правителю было очень важно знать кого отправляют ему в качестве посла. Если в посольстве главным является видный боярин или князь, значит его уважают. А если в качестве главного посла выступает кто-то малоопытный или не очень знатный по роду и титулу – тогда появляются вопросы, а уважает ли его тот, кто отправил такое посольство.
Взаимное недоверие Ивана с Ахматом вполне оправдано
Переговоры с Ахматом затянулись до конца октября, когда наконец ударили морозы (26 октября). Татарская конница теперь могла перейти реку и ударить на открытом поле по московским полкам. Иван III принимает решение отвести войска к городу Кременец, а позже – отойти еще дальше – к Боровску. Все основные дороги перекрываются воеводами, а на лесных тропках делают засеки и засады. Однако Ахмат так и не двинулся вслед за великим князем. Наступила зима. Да, лёд на реке встал, однако корма для лошадей у него не хватало. Войска хана также устали – они надеялись на более быстрый и удачный набег, а всё, что у них было – это лишь награбленное добро из небольших литовских городков. Помимо этого, на владения Ахмата напали крымские полки царевича Нур-Девлета и ногайских ханов Есть также сведения, что вниз по Волги аж до Сарая дошла рать московского воеводы Василия Ноздреватого, а то и сам княжич Иван со своими полками пробрался в тылы Ахмата. Но этот момент до сих пор остается в рамках дискуссии.
Самое главное, что хан Ахмат уходил от Угры. Однако бегством это было назвать было нельзя, ведь основная масса татарских войск никуда не исчезла. За несколько дней до отхода с Угры, Ахмат отправил в родные края весь награбленный по литовским городам полон. После чего двинулся домой сам, рассылая во все стороны свои отряды, чтобы их запал не пропадал зря. Практически всё литовское пограничье было пограблено с юга и с востока на запад. А вот московские южные рубежи очень оперативно прикрыли братья великого князя, вернувшиеся с севера и примирившиеся с Иваном.
Кто если не сам Господь Бог отвел татар от Руси?
Образ «Стояния на Угре» тиражировался в самых разных произведениях что до появления ученых-академиков, что после. Одна из первых легенд, весьма забавно толкующих события 1480 г., появилась еще в Типографской летописи первой трети XVI века. Там летописец пишет, что отступление обоих войск произошло по случайности – русские думали, что татары их преследуют, а татары – что русские заманивают их в ловушку. Вот и разошлись.
В «Казанской истории» – произведении середины XVI века – появляется другой яркий, но вымышленный эпизод – прием Иваном III послов хана Ахмата. По тексту памятника, великий князь плюет на ярлык Ахмата, топчет ногами его грамоту, а после убивает послов, как бы говоря – никакой больше дани. Этот сюжет очень полюбился многим художникам XIX века и периодически встречается в школьных учебниках истории.
Николай Шустов «Иван III разрывает ханскую грамоту» (1862)
Долгое время считалось, что в коренном повороте московской политики сыграла свою роль и жена великого князя – Софья Палеолог, племянница последнего императора Византии. Однако её влияние на мужа часто преувеличивают. Одна из расхожих легенд гласит, что только благодаря греческой царевне Россия освободилась от иностранного владычества. Мол, во время приема ордынских послов, Софья возмутилась тем, что её муж стоя выслушивает послов хана. Миф рисует Софью, как горделивую наследницу ромейских императоров, которая не могла даже подумать о том, чтобы её муж подчинялся каким-то варварам. Однако в реальности статус Софьи и её имперские претензии были весьма малы. Поэтому точно быть уверенным в том, что именно она перетянула чашу весов Ивана III в пользу войны с Ахматом не получается. К тому же ей часто приписывают очень вдохновляющую речь перед отправкой на Угру, где греческая принцесса снова пеняет сомневающемуся князю за слабость духа и велит возвращаться с победой. Летописные свидетельства XV-XVI веков этой сцены или хотя бы совета Софьи с мужем перед битвой не фиксируют, зато упоминают об отъезде принцессы, вместе с детьми, в Белоозеро.
Даже в Лицевом летописном своде - произведении XVI века - Софья упоминается лишь один раз и то в виде уже возвращающейся в столицу княгини
«Стояние на Угре» очень сложно воспринимать в отрыве от всей ордынской политики Ивана III. В его правление действительно происходят важные изменения в отношениях с татарскими государствами. В 1470-х гг. в общественной мысли постепенно утверждается мысль о самой возможности войны с «царем» и освобождения из-под «ига». Это убеждение родилось не на пустом месте, а стало реакцией на постепенное ослабление Сарая и укрепление власти московского князя.
Впервые Москва отказалась признавать над собой власть хана в 1472 г. и смогла отстоять своё решение в битве под Алексином. После «Стояния на Угре» независимый статус Московского государства закрепился окончательно. Военные союзы Ивана III с другими татарскими ханами, его походы на Казань и европейская дипломатия служили укреплению международного авторитета державы и закреплялись в его титулатуре, церемониале и образах власти. То есть смысл был не только в изменениях снаружи, но также в изменениях внутри.
Именно после сражения на Угре Иван III добавляет к своему титулу «Великий князь и государь» приставку «всея Руси», претендуя тем самым на власть над всеми землями, что входили в состав Древнерусского государства. В сношениях с иностранными державами Иван III постепенно начинает именовать себя «царем», прощупывая почву в переписке с теми державами, что были настроены нейтрально по отношению к России. Называли Ивана III «царем» в переписке с Ревелем, Нарвой, Ливонией и Крымом. Сын великого князя – Василий III – добился признания этого титула от Турции, Испании и даже Священной Римской империи (на небольшой период). Претендовать на титул «царя» до победы над Ахматом Иван III не мог. Ограничения, налагаемые на него, были скорее культурными и идеологическими, нежели реальными. Все же долгие века титул «царя» применялся сначала к правителям Византии, а позже – Орды. И просто так начать именоваться таким образом было столь же грешно, сколько и выступление против этого самого «царя».
Не Русь, но Россия
Ни современники, ни потомки долгое время не отмечали 1480 год, как точную дату освобождения России от монгольского владычества. В памятниках XVI-XVII веков этот процесс представлял смешение сюжетов и легенд, описывающих борьбу Ивана III с Ахматом. В различных посланиях, повестях и летописных свидетельствах обстоятельства походов 1472 г. и 1480 г. часто путались, из-за чего получалась хоть и красивая, но не разделенная по хронологии легенда. Многие современника даже не считали «Стояние» хоть сколько то значимой вехой, ведь ханов много – плюс один, минус один. Поди сосчитай, кому отправили дань, а кому подарки.
«Стояние на Угре» превратилось в ту самую конкретную дату «освобождения» России лишь в Новое время, когда историки начали интерпретировать западные хроники и, в частности, польского хрониста Яна Длугоша, который под 1479/80 г. написал о свержении ига московским князем.
Постордынское поле экспериментов, многочисленные войны с Казанью и Крымом при наследниках Ивана III – всё это можно считать частью антиордынской борьбы за суверенитет. Самое главное, что именно с Ивана III ведется отсчет куда более широкой внешней политикик и от него же можно вести отсчет становления более четкой и структурированной идеологии, сделавшей ставку на объединение всех земель бывшего Древнерусского государства. В этой истории Орде и ее правителям место не осталось. Ну и славно! На том и порешили.
Список литературы:
Алексеев Ю.Г. Освобождение Руси от ордынского ига. М., 1989.
Горский А.А. Москва и Орда. М., 2016.
Лурье Я.С. Две истории России. Ранние и поздние, независимые и официальные летописи об образовании Московского государства. М., 1994.
Авторский блог и лекторий "Бои за Историю" в Телеграме и ВК
Вопрос: как победить профессиональных убийц, закованных в броню и сражающихся верхом на лошадях, если у вас в наличии лишь масса крестьян, ничего не смыслящих в военном ремесле? Простой ответ: раздать им копья и научить держать строй. Как это, например, сделал македонский царь Филипп II (отец Александра), которому удалось слепить из пастухов непобедимую фалангу. Или швейцарцы, тоже пастухи с древковым оружием, уничтожившие одну из сильнейших рыцарских армий - войско Карла Смелого, герцога Бургундии. И по тем же лекалам шотландцы организовали свое ополчение и выстроили антирыцарскую тактику, основу которой составляли шилтроны.
В средние века Шотландия интенсивно воевала с южным соседом, резонно желавшим подчинить британские острова своей воле. Соответственно, все военное развитие шотландцев в этот период было строго завязано на поиске эффективного оружия в борьбе с англичанами. Главную силу которых, как и полагается феодальной армии, формировали тяжеловооруженные всадники. Не углубляясь в термины и тонкости средневековых сословий, их можно назвать "рыцарями".
Тем временем уступавшие во всем: в богатстве, военном опыте, количестве людских ресурсов, - шотландцы имели в наличии лишь тягу к свободе и независимости. И как-то конкурировать с Англией по части тяжелой конницы для них не представлялось возможным. Поэтому, вступая в конце XIII столетия в войну против южного гегемона, пришлось к боевому настрою приобщить изобретательность.
Хотя в первом сражении войны за независимость (1296-1328) король Шотландии выставил именно рыцарей. Которые встретились с английскими визави при Данбаре в 1296. Надо сказать, обе стороны сражались храбро, доблестно. Но благородные шотландцы как-то быстро сообразили, что сопротивление бесполезно и лучше отправиться в сырые и мрачные "номера" темницы Тауэра. Там же отсиделся и их монарх (он вообще не вернулся в родные края). Таким образом предсказуемый итог боя показал несостоятельность феодального войска борцов за независимость.
И кто бы мог подумать, но обезглавливание (не буквальное) шотландской знати отчасти даже помогло горцам победить в следующем крупном сражении. В 1297 году талантливые командиры Эндрю Морей и Уильям Уоллес (этот всем знаком по фильму "Храброе сердце"), уступая численно и качественно, разбили врага на Стерлингском мосту. Они верно оценили свои возможности, удачно подобрали местность и мудро выждали момент, когда враг ошибется первым. При этом Морей и Уоллес в основном командовали пехотой, набранной из простого люда. И нет никаких сомнений, что без умелого руководства рыцари смели бы этот контингент, не сильно напрягаясь.
Похоже, опыт предыдущего сражения дал Уильяму Уоллесу (Эндрю Морей погиб после боя от ран) стимул для военных реформ. И в 1298 году при Фолкерке шотландские копейщики впервые построились в шилтрон - круговое статичное построение, напоминающее ощетинившегося ежа. Есть свидетельства, позволяющие полагать, что Уоллес даже разработал специальную систему командования для координации шилтронов.
При Фолкерке горцы снова были в меньшинстве (по некоторым данным их было чуть ли не вдвое меньше англичан). И Уоллес в очередной раз решил воспользоваться преимуществом местности. Его силы заняли позиции на поле, зажатом густым лесом с одной стороны и болотом - с противоположной. Пехоту он построил в четыре шилтрона по тысяче копейщиков в каждом. В интервалах между формациями встали лучники. Сам полководец с горсткой кавалерии стоял поодаль в ожидании маневров противника.
Английский король мудрить не стал: обойдя с двух сторон болото, его рыцари ударили во фланги противника. Однако попытки расстроить копейщиков силами кавалерии оказались тщетны. Хотя шотландских лучников между делом порубить удалось. Всадники, частично уже спешенные и осознавшие, что плотные ряды копий им не по зубам, откатились на исходные. И в бой вступили пешие отряды короля.
С полетом первой стрелы, выпущенной из длинного лука, стало понятно, что шотландцы обречены. Так как ответить было нечем. Их боевой дух быстро падал, а тут еще вражеские пехотинцы подходили для довершения разгрома. Поэтому шилтроны вскоре посыпались. И копейщики ретировались лесом, стоявшим позади.
Фолкерк, несмотря на поражение шотландцев (кстати, по потерям бой шел на равных), показал возможности пехоты в борьбе с рыцарями. В то же время обнажились слабые стороны тактики с применением новой формации. Но горцы не отчаялись. И следующая крупная встреча непримиримых врагов показала, что они прекрасно усвоили уроки 1298 года.
Католики и протестанты (гугеноты) ввязывались в бесчисленные сражения, в основном бездарные с точки зрения тактики. Коннетабль Франции Анн де Монморанси считался лучшим в стране воином, так как в пору Итальянских войн проявил себя, как отчаянный храбрец. В военном искусстве он не видел ничего сложного: достаточно было кричать «В атаку!» и пришпоривать коня. Он был ревностным католиком, и посему возглавлял католическую армию. Он был пылок, горяч и вздорен, как истинный француз, несмотря на свой довольно преклонный возраст – 69 лет.
Вождем протестантов был принц Людовик де Конде, единственный в стране полководец, равный по бездарности коннетаблю. Рядом с ним сражался адмирал де Колиньи (никогда не командовавший флотом), лидер гугенотской партии. Он намного превосходил Конде в боевом опыте, но был вынужден подчиняться принцу крови. Протестантская армия – 4000 всадников и 9000 пехотинцев – 19 декабря 1562 года, во главе с де Конде и адмиралом, шла к Дрё западнее Парижа.
Разумеется, никто не позаботился выслать вперед разведчиков. Принц Конде был выше этих мелочей, а младшие офицеры, не получив никаких распоряжений, особенно себя не утруждали.
Внезапно католическая армия перегородила дорогу протестантской. Как ни удивительно, Монморанси вспомнил о пользе разведки и заработал первое очко в тактической игре против принца. Он также поторопился занять хорошую позицию, защищенную с обоих флангов лесом.
Лучший французский полководец, герцог Гиз, отказался быть главнокомандующим королевской ( т.е. католической) армии, так как не хотел делить с Монморанси ответственность за поражение, неизбежное при таком руководстве. В результате вторым по званию в католической амии был маршал Сен-Андре, примерно так же альтернативно одаренный, как и Монморанси.
Колиньи высоко оценил оборонительную позицию неприятеля и посоветовал принцу не ввязываться в бой, обойти неприятеля и начать сражение при более благоприятных условиях как-нибудь на днях. Однако принц был уверен, что католики непременно пойдут в атаку.
Гугеноты выстроились в боевой порядок: Колиньи против Монморанси, Конде против Сен-Андре. Принц ждал атаки полдня, потом, устав, решил все-таки обойти противника и двинул свою армию на запад.
Монморанси, увидев, что неприятель подставляет ему фланг, тут же кинулся в атаку. Это было ужасное решение. Конница Колиньи смяла его кавалерию; сам Монморанси, скакавший в первых рядах, получил ранение, упал с лошади и был взят в плен. Державшийся позади Гиз вздохнул с облегчением, избавившись от неугомонного старца. У него появился шанс покомандовать армией.
Колиньи был близок к победе. Бежавшие с поля боя католики явились с вестями о поражении к королеве-матери. Екатерина Медичи сухо заметила: « Что ж, придется выучить молитвы по-французски» (католики читали молитвы на латыни).
Тем временем на другом фланге события развивались примерно так же. Поспешивший вперед Конде столкнулся не только с кавалерией Сен-Андре, но и с великолепными швейцарскими копейщиками. С упорством, достойным лучшего применения, и игнорируя других своих врагов, принц снова и снова бросал свою конницу против копейщиков, которые не уступали. Видя, что у гугенотов заминка, герцог Гиз посоветовал Сен-Андре начинать общую атаку. Это было единственное разумное решение за всю битву.
Отчаявшийся Конде с горсткой оставшихся всадников бросился на полк тяжелой кавалерии. Его сразу сбросили с коня и взяли в плен. Узнав о неприятностях принца, Колиньи собрал остатки своей кавалерии и помчался через поле спасать положение. Он опрокинул конницу Сен-Андре и взял в плен маршала. Но он не смог справиться с пехотой Гиза, и в целом сражение закончилось вничью.
Екатерина уговорила двух высокопоставленных пленников начать переговоры, и в марте 1563 года был подписан мир, давший им свободу.
Что происходит, если два худших полководца своей эпохи вступают в битву с друг другом? Они одновременно берут друг друга в плен.
Здравствуйте, сегодня мы поговорим про битву при Нанси. В ней сошлись войска Бургундии под командованием Карла Смелого и войска Лотарингии во главе с Рене II. На стороне последних выступили наши любимые швейцарцы. Эта битва стала последней в карьере Карла...
Для тех же, кто хочет прочитать о событии, также публикуем ссылку на текст - разумеется, всё с согласия и благословения автора. До новых встреч!