Начало: Хаук
Незнакомец закончил речь, и наблюдал реакцию собравшихся вокруг них людей. В ночной тишине лишь треск огня и тени пламени беспокоили взор, но то было совсем не примечательно и излишне. Люди, собравшиеся вокруг костра, завороженно наблюдали за плавными движениями посоха незнакомца, который до того в такт своей речи то ускорял движения, то замедлял их, создавая нужный настрой. Люди вокруг словно ждали продолжения, но никто так и не произнес ни слова. Словно чувствуя себя обязанным собравшимся вокруг него, незнакомец добавил своим басовитым и грубым тоном:
-С тех пор огонь, что окружает нас, является наместником на земле и тайным наблюдателем нашей истории. Огонь теплит жизнь в нас, покуда это уместно, но как только поиски того света заходят в тупик, огонь пожирает очередную душу и забирает ее к себе, ставя нового рекрута на пути в поисках возлюбленной того человека, что первым дал надежду. Из горячей мертвой пустыни благодатный огонь возвел все, что знакомо каждому из нас сегодня. Пройдет всего миг, или целая бесконечность, но рано или поздно огонь пожнет все обратно. Стоит поискам завершиться, как закончится век людской в этом мире, и все мы перейдем в новый, более удачный и заботливый для нас мир.
Снова тишина воцарилась в кругу людей. Каждый присутствующий был словно в трансе, с десяток глаз неотрывно следили за посохом в руках незнакомца. Догорающее полено треснуло в затухающем костре и разломилось надвое. Сноп искр взлетел в воздух, отражаясь в затемненных глазах собравшихся.
-Милейший, но в вашей истории есть один изъян, - голос одного из собравшихся прозвучал столь пронзительно и резко, словно коса в летнем поле срезала стог травы. – По одной из версий у того самого человека, что принес благодатный огонь своему народу, был вовсе не огонь. То была птица, жаркая словно пламя!
-Что? – незнакомец с посохом словно споткнулся в своем меланхоличном настрое, и мерные покачивания посохом как-то по странному участились, сбивая собственный ритм. – Кто это говорит? Разве птица бывает жаркой как пламя?
-О, это говорю я, - один из сидящих в кругу людей вытянулся вперед всем своим телом и подкинул в костер полено. Новый сноп искр поднялся в воздух, осветив двух собеседников. – Это не будет важно, но если о том речь, то звать меня по имени-батюшке Илларион Аркадьевич Демичев, и быть мне проклятым, если в той истории не была птица, жаркая как пламя!
Незнакомец подозрительно сузил свои глаза. Во вспыхнувшем пламени резко прояснилась его внешность – сгорбленный старец в старой изношенной мантии, обернутой на голое тело. В руках с длинными обломанными ногтями он держал свой посох из старого дерева, который оканчивался резким загибом, словно насест, на который мог присесть сокол или ястреб. Лицо старца было обезображено шрамами и морщинами, а над затуманенными катарактой глазами нависали грубые косматые седые брови. Шамкающим ртом старец пожевал свои губы, словно пробуя заготовленные слова на вкус, а затем выдал:
-Неужто не обладает нынешняя молодежь той усидчивостью и терпеливостью, свойственной моему поколению?
-О, ровесники! – весело воскликнул Илларион Аркадьевич. – Я бы с превеличайшей радостью встретился бы с вашими ровесниками и поучился уму-разуму, да только и страшно спрашивать! Найдутся ли ныне уже люди, столь славно слаженные, чтобы потягаться с вашим здоровьем? Почтенный нынче возраст! Вы так стары, что, кажется, забери я ваш посох – вы и секунды не простоите на земле ровно! Как думаете, друзья?
С этим комментарием Илларион Аркадьевич обратился к сидящим возле него людям, но ответа не получил. Было уж слишком странно подобное молчание от собравшихся; не то, что молчание: ни единого жеста не было видено что с одной, что с другой стороны, а ведь перед костром собралось человек двадцать! Все эти люди продолжали смотреть затуманенным взором в сторону посоха старца. Словно гипнотизер, тот водил им из стороны в сторону, и даже Иллариону Аркадьевичу на секунду показалось, что в такт этим движениям можно уплыть.
-Кхм-кхм, - Илларион Аркадьевич прокашлялся, снимая наваждение, и продолжал. – Так вот, я слышал, что птица, жаркая словно пламя, была принесена в дом тем человеком из истории. Такая большая красивая птица, объятая пламенем… как бы про нее сказать лучше? О, кажется нашел, словно Жар-Птица из сказки!
Старец с посохом сузил глаза еще сильнее, продолжая покачивать посохом, но на этот раз его движения стали быстрее и резче. В этот момент воздух словно остановился и стал вязким; стало сложно дышать. Вместе с воздухом будто затих костер, новое полено, подкинутое доселе, погасло, и только угли тлели среди камней, выложенных в круг. Тени, нависшие над плато, почернели еще сильнее, и не было возможности больше разглядеть звезд в бескрайнем небе.
Руки опустились на плечи Иллариона Аркадьевича. Тот попытался высвободиться, но следом за первой рукой на него опустилось еще несколько рук, которые держали его за плечи, опускались на пояс, прижимая его к земле, обхватывали руки и ноги. Собравшиеся и до того недвижимые, люди вокруг оживились и в состоянии, похожем на гипноз, с невидящими и не осмысленными глазами поднимались, подходили к Иллариону и хватали его за все части тела, не давая тому возможности пошевелиться.
-Проклятье, - процедил сквозь зубы схваченный человек. – Слишком мало времени прошло, как ты смог управлять этими людьми?
-Убейте его, - не отвечая на вопрос, прохрипел старец и направил посох в сторону Иллариона Аркадьевича. Этого не было видно, но в глазах старца читалась ярость. – Разорвите его на куски!
Хватка на руках и ногах многократно усилилась. Илларион Аркадьевич попытался выхватить хотя бы одну руку, но держали его так, будто он был в цепях. Один из загипнотизированных людей склонился над ним и протянул руки к его лицу. Пальцы незнакомца опустились на глаза Иллариону и стали давить на орбиты.
Не видя в нужной степени, что происходит, Илларион Аркадьевич задергался, и вновь попытался высвободиться. В районе левой ноги и правого бока он ощутил резкую боль – то загипнотизированные люди вцепились в него зубами. Илларион закричал.
-Перед смертью, - прохрипел старец, - я отвечу тебе на твой вопрос об огне, который принес с собой человек. Ты прав в том, что в тот день человек принес с собой вовсе не пламя. То была птица, и какая птица! Своим огнем она обжигала взоры людей, отчего им казалось, что это было яростное пламя без оболочки. Птица была столь прекрасной, что человек решил построить для нее дворец. Он нашел ее вместе со своей возлюбленной, и привел их в свой дом. Но птица не могла гореть ярко вечно. Ей нужно было питать свои силы, и единственным источником жизни для нее были жизненные силы других существ. А где найти столь разнообразное меню, как не в городе, полном людей? Одной из первых жертв стала возлюбленная человека. Пламенная птица сожгла ее живьем, и когда стало ясно, что ради собственного выживания ей нужны другие жизни, человек решил избавиться от нее и увез ее прочь. Смерть возлюбленной подстроили, как если бы она умерла от болезни, а сам человек исчез из города. Однако, мстительные селяне не были рады перспективе долгой и мучительной смерти от голода, оттого отправились на поиски человека. А когда нашли – убили его и вернулись с ним обратно. Только они не учли, что пламенная птица уже поработила человека. Когда он ожил – он выпустил птицу из своей груди, и та сожгла весь город подчистую, и бушевала она в городе многие дни. Когда в городе остался лишь пепел – человек и птица ушли на новое место. Ведь словно ты, голодный и жалкий, ищешь пропитания в жизни других существ, так и Жар-Птица жаждет собственных сил в телах и душах людей.
Пока старец продолжал свою речь, а Илларион Аркадьевич, распластавшись на земле, кричал от боли, наносимой зубами и руками загипнотизированных людей, что-то яркое и стремительное пронеслось в воздухе. Огромный меч описал дугу в воздухе и опустился старцу прямо на голову, разрубая его иссохшее тело от виска до подмышки. С отвратительным звуком часть головы и одна рука отсеклись от плоти и свалились на землю гниющим мясом, а стремительная тень пронеслась мимо и бросилась в сторону Иллариона. Несколькими взмахами большого меча толпа тел была иссечена и полетели на землю конечности. С дикими воплями люди, у которых меч не задел жизненно важных органов, отрубив только руку или ногу, выходили из транса и начинали вопить нечеловеческими голосами. Темная фигура стремительно протянула руку к Иллариону Аркадьевичу, выхватывая его из толпы обезумевших людей и крови, и отбросила его в сторону. Упав подле толпы, Илларион Аркадьевич с закрытыми, но кажется еще целыми глазами, стал отползать в сторону, где он смог бы перегруппироваться. Стремительная темная фигура бросилась обратно, в сторону старца с посохом, которому, казалось, страшное ранение не нанесло ощутимого урона. Без руки и части головы он смотрел одним глазом с какой только можно представить яростью на фигуру, а фигура та, оказавшись поблизости, снова нанесла рубящие удары по телу старца.
Удар, еще удар! Тело старца рассеклось на несколько частей, и его остатки обрушились на землю. Илларион Аркадьевич в этот момент уже смог приоткрыть один глаз, и страшным озарением для него стало то, что отрубленная часть головы с глазом старца смотрит в его сторону и будто яростно хмурится.
Стремительная темная фигура развернулась в сторону Иллариона, и сделала несколько движений руками, яростно указывая в сторону Иллариона.
-Я, я не знаю! – будто в ответ закричал Илларион Аркадьевич. – Птица так и не объявилась!
Нетерпеливо махнув рукой, незнакомец с мечом развернулся в сторону загипнотизированных людей. Двоих из них он рассек намертво, это были мужчина и женщина. Кровь вытекала из их тел. Трое других людей кричали или стонали в стороне, им повезло больше: незнакомец задел только их конечности. Около дюжины других людей, до того пребывавших в трансе, оживились и задвигались.
-Проклятый старик еще двигается! – закричал Илларион Аркадьевич незнакомцу.
Части головы, рук и ног, рассеченные и лежащие в отдалении, подавали признаки жизни. Глаз старцы на одном из частей головы яростно вертелся в своей орбите, а рука, сжимающая посох, пыталась совершать маятниковые движения.
Темная фигура с мечом рукой сделала несколько знаков в сторону Иллариона Аркадьевича.
-Огонь? Да где я возьму огонь, костер почти потух, проклятье! – зарычал Илларион Аркадьевич, окончательно приходя в себя. Порывшись в карманах он извлек наружу какой-то мешочек и, на ходу вскрывая его, опустошил его на тлеющий костер. Полено, доселе тлевшее, вспыхнуло ярким огнем, и Илларион Аркадьевич схватился за его обугленную негорящую часть обеими руками. – Прошу, только не убивай их! Они ни в чем не виноваты!
Оставляя незнакомца с мечом один на один против дюжины загипнотизированных людей, Илларион Аркадьевич сам бросил в сторону тела старца. Морщась от отвращения, он схватил куски тела и сбросил их в одном месте, после чего ткнул в остатки тела горящим поленом. Части тела вспыхнули и издался вой из разрубленной пасти старца.
-Оооо-Ааааа!
В ответ на его вопли загипнотизированная толпа бросилась в его сторону, но на их пути стоял незнакомец. Стремительными движениями он рассек нескольких людей, обухом меча ударил молоденькую хрупкую девчонку, и ударом ноги свалил на землю крепкого мужчину, который попытался вцепиться в него зубами. Людей еще хватало, а потому медлить было нельзя. Незнакомец воткнул меч в следующего нападавшего, пинками свалил еще двух человек, а вцепившуюся со спины женщину ударом локтя отправил на землю. У кого-то из загипнотизированных при себе оказался нож, который тот без раздумий воткнул в плечо незнакомцу. Взревев, тот одним ударом отсек нападавшему голову, а стоящих за ним двоих человек уронил на землю единственным широким замахом меча по ногам. Мальчишка, еще более молодой по сравнению с нападавшей до этого девчонкой, кинулся в сторону незнакомца без раздумий, и тому пришлось с силой припечатать его ногой по голове. Откинувшись, мальчишка упал и заревел, словно выйдя из транса. Но часть раненных людей из гипноза не вышла и продолжала свои нападки.
Огонь, разыгравшийся на частях тела гниющего старика, которой поджег Илларион Аркадьевич, вспыхнул еще ярче. Словно разверзнувшаяся пасть из того места, где лежали куски плоти, наружу вырвался сияющий силуэт и взмыл ввысь.
Яркий огонь осветил округу и людей у костра. Темная фигура с мечом на мгновение озарилась, и стал виден силуэт человека: густая темная борода, широкие и мужественные черты лица, широко очерченные брови, глаза с отражавшимся в них огнем и начисто обритая голова, на которой виднелись странные символы, похожие на руны. Человек этот был могуч и силен, что ясно читалось в его телосложении. Двумя руками он держал огромный двуручный меч, которым, судя по его весу, было очень нелегко управляться. Поразительной была мысль о том, какой силой нужно обладать, чтобы рассекать тела пополам, владея таким оружием. Одет незнакомец был в темный кожаный доспех с плащом, покрывавшим его тело и служащим, судя по всему, защитой от дождя.
Загипнотизированные, находясь за незнакомцем, были откинуты порывом пламени, вырвавшимся из остатков тела старца. Грозный слепящий облик, по очертаниям напоминающий птицу, вырвался наружу и взмыл в вышину, освещая округу. Светло стало, словно днем, и стало возможным разглядеть пространство на расстоянии не меньше ста метров.
Незнакомец сделал несколько знаков в сторону Иллариона Аркадьевича, а тот в свою очередь бросился к загипнотизированным людям. Присмотревшись на мгновение, он понял, что те вышли из транса, после чего закричал:
-Бегом отсюда, вы, все! Хватайте раненных!
Растерянные и напуганные, не понимающие, как они здесь оказались, люди в страхе бросили бежать. Лишь двое послушались Иллариона Аркадьевича и попытались схватить на руки людей, которым незнакомец отсек ноги. Сам Илларион Аркадьевич схватил молодых мальчишку и девчонку и бросился в сторону, подальше от пламенеющего силуэта.
Незнакомец остался один на один с великим и страшным живым огнем, которого старец называл Жар-Птицей. Но если в сказках такая птица не сулила человеку зла, то то, что возникло сейчас перед ними – устрашало. Было сложно смотреть на яркое пламя, но в его чертах угадывалась плоть огромного четырехметрового монстра, взмывшего в высь и готовящегося спикировать на незнакомца с мечом. От взмахов огромных крыльев во все стороны взметались снопы огня и резко – стало очень тяжело дышать: огонь сжигал весь воздух в округе.
Мгновение – и огромный силуэт монстра спикировал вниз. В тот же момент незнакомец занял стойку, приготовившись рубить монстра своим огромным оружием. В эту секунду можно было подумать, что меч был выкован именно для такого момента: против огромного зверя, на которого нельзя идти с обычным оружием.
Еще мгновение – и огненный силуэт взорвался тучами пепла, ударившись о землю. Пространство заволокло порывом ветра, взметнувшего огненный ураган ввысь, - этот ураган увлекал за собой и сжигал деревья, камни и землю, поднимая и сжигая их прямо в воздухе. Выжить в таком урагане было попросту невозможно.
Илларион Аркадьевич остановился в отдалении примерно в триста метров, после чего передал мальчишку и девчонку другим жителям и приказал им ждать тут и не приближаться. Сам же Илларион устремился обратно, где постепенно улегался огненный ураган.
Когда огонь утих – в воздухе стоял лишь пепел. Двигаясь вперед сквозь серую пелену Илларион Аркадьевич кашлял и тряс руками перед собой, пытаясь понять, далеко ли он от эпицентра удара.
Пепел понемногу рассеялся и Илларион Аркадьевич смог разобрать впереди силуэт. Незнакомец стоял на одном колене, опершись о собственный меч. Рядом с ним лежали горы пепла.
-Хаук! – закричал он.