Не могу забыть
Наверно это никто не прочитает. Может к лучшему. Просто хочется вылить мысли не только в заметки.
Меня не отпускает прошлое… или ещё настоящее.
Когда я бросила учебу из-за депрессии, мама решила подыскать мне психолога, точнее не так, когда я ей ПОКАЗАЛА что со мной происходит. Она психовала, думала что я симулянтка и выдумываю проблемы. Не могу ее осуждать, я не рассказывала о булимии, порезах и суицидальном поведении. Но она увидела, конечно. Это отдельная тема, один из худших моментов моей жизни.
Мамина начальница подарила нам путевку на неделю в санаторий, я не обрадовалась.
Подробнее о состоянии, я ловила передозировки от таблеток, не до фанатизма, плохо было, беспокойный сон, боли, глюки, но не так страшно. Потом появились антидепрессанты, которые были в моих руках, конечно никто не знал как я с ними обращаюсь. Блевала каждый день. Резалась. В первый день принятия таблеток меня накрыло так сильно, что я изрезала бёдра от костей до коленей. Раньше я их не трогала. Помню, отправила фото с кровавыми разводами психиатру, он не оценил)). Но родители все ещё не знали всей правды.
Мне так сильно не хотелось ехать в санаторий и жить с мамой в одной комнате, что я прям перед выездом напилась антидепрессантами и транквилизаторами (мощная была штука). Я бредила, царапала сидение, билась о дверь машины (мутно помню, мне рассказали). Я выглядела как наркоманка, зрачки пиздец, тошнота. Я не могу ничего прочитать, ложку не могу держать, меня уложили, я проспала почти сутки. С этого дня начался мой маленький ад.
Я хотела, чтобы меня оставили одну, не переживали, не окружали своими криками и унижениями. Но теперь я тут, в комнате 5х5 метров с мамой. Она надеялась, что этот «отпуск» поможет мне. Нуууу в каком-то смысле он помог.
Неделю я овощем лежала на кровати и слушала музыку. Три дня дождя, меня триггерит теперь от всех его песен. Для мамы это выглядело именно так. Но для меня каждый день был как вечность, которую сбивали еда, еда, ещё еда, конечно, блевотина после всего этого. В добавок я умудрилась резаться и давиться таблетками в туалете, пряча лезвие и пластыри в колготках. /Я не горжусь этим, я вела себя как тварь/ И так день за днём, день за днём. Я потеряла интерес к телефону, только чесала раны и утыкалась в старую не свежую толстовку, мыслей то очень много, то нисколько.
Предпоследний день этой долгой командировки я не забуду никогда.
Как утренний ритуал — умываюсь и несколько шрамов на ногах (когда у меня закончились пластыри, я прижимала туалетную бумагу и туго натягивала колготки. Утро — завтрак, день — обед, вечером прогулка по приказу мамы, и ужин. Я ходила дурная весь день. Вечером я обнаружила упаковку но-шпы в рюкзаке, мысль в голове пронеслась мгновенно. Перед самым ужином я прогостила 15 таблеток и отправилась с мамой в столовую. Я помню каждый свой шаг. Помню, как начало шатать, помню как наложила салат и, стараясь держать равновесие, дошла до столика. Мама напротив. Таблетки подействовали быстро. Я пробую есть, а перед глазами плывет. Голова ужасно горячая, меня пробил пот, руки холодные. В голове пронеслось две мысли: «это, наверно, скоро пройдёт» и «я сейчас умру?». Я никогда так не чувствовала смерть так близко. Кинув маме пару слов, я ринулась в туалет, блевать. Но-шпа быстро усваивается, поэтому смогла избавиться только от двух таблеток. Горло дико болело от рвоты и горькой воды из-под крана. Я теряю устойчивость, еле как дохожу до мамы и говорю, что отравилась. И лучше бы я отравилась.
Мы пошли в лифт… черт, я вся потная, вываливаюсь на этаж, ноги не слушаются, и в голове начался ад. Я пытаюсь связать слова в голове, о чём-то подумать — тишина. Я не могла мыслить, у меня буквально отключился мозг, был лишь только страх. Перед глазами все серое, все двигается. Рук не чувствую, пульса не нашла, мое тело коченеет, когда как голова становится такой горячей, что хочется окунуться в лёд. Светобоязнь и тремор усилились. Черт, я до сих пор помню это дерьмо. Больше всего меня пугали голова и сердце, которые, как мне казалось, переставали функционировать. Существовали только две эмоции — животный страх смерти и жажда этой самой смерти.
Да, я к ней готовилась. Когда я перестала слышать свои мысли, когда голова налитая свинцом и кипятком перестала работать, только тогда сработало мое тело. Я еле как встала и пошла вниз искать медпункт. (Мама все ещё думает, что я отравилась, переживает, но точно уж не знает, что со мной происходит). Спустившись к админу, я спросила где можно найти врача. Врача не было. Не было даже гребаного медпункта или аптеки. Ничего в пределах территории. Скорую можно было вызвать с города, она приехала уже к концу 2026 года.
Я еле держалась на ногах, повалилась в лифте. Встала и поплелась к комнате. Самое страшное — пустая горячая голова, сейчас я осознаю, какой же у меня был страх. Перед тем как я закрыла глаза на кровати, наконец сформировалась одна четкая мысль — я не хочу умирать. И я лёжа начинаю плакать, потому что чувствую — это конец. Остаток сил я отдала маме, рассказав про все, что произошло, она отпарила меня углём и уложила спать.
Этот день отпечатался на сетчатке глаз, остался глубоко внутри.
Мне стыдно быть дочерью, за которой все бегают. Мне хочется, чтобы родственники просто забили на меня, чтобы не орали в лицо и не сидели в двух метрах, контролируя мои вздохи. Я ужасная дочь, ужасная подруга и плохая, как оказалось, суицидница.
И вот, спустя полгода, я возвращаюсь мыслями в тот день, в пустую горячую голову и три дня дождя в наушниках.
Я не хочу умирать. Не так