концептуальное искусство нечаянно создал вадим его стошнило в эрмитаже перформанс зашептал народ
Хорошо сформулировано тут: О современном искусстве. (К статье "Как Малевич до Чёрного квадрата дошёл") А вообще, это все маркетинг и раздутое осознание собственной значимости. Если не аукционы, выставки, галереи и прочее - кому нахрен сдались тысячи «критиков», «экспертов» и прочих прихлебателей аукционных домов?! Куда девать излишки «накопленных капиталов»?! Не своим же работникам раздавать! А тут ты якобы сразу «меценат», «ценитель высокого искусства», «творческая личность». Клоуны. Эксперты по натягиванию совы на глобус.
Давайте ещё раз про Чёрный квадрат. А то текст больше вопросов чем ответов оставляет.
Что такое Чёрный квадрат Малевича?
Чёрный квадрат — финальная точка на пути упрощения и стилизации живописи. От гиперреалистичного Ренессанса через импрессионизм и кубизм — вот к этому. Чистая форма и всё. Никакого смысла кроме этого в нём нет, никакой битвы негров, разумеется, тоже. Это большая точка. Конец старого искусства.
Но и начало нового. Базовый элемент формы, из которой новые творцы соберут новое искусство, уже по другим законам и принципам. Чёрный квадрат иногда в шутку называют «Первый пиксель». Поэтому он и висел у Малевича в красном углу на выставке. Бог — начало всего для верующих, Чёрный квадрат — начало нового, конец старого для художников-авангардистов.
Ценность картины именно в этом — она ценна не как предмет живописи, а как исторический документ, фиксирующий этот этап трансформации искусства и общества, где искусство хотели сделать более доступным и народным.
Нет никакой особой невероятной игры теней/трещин, никакого высокого мастерства живописи. Есть — важное высказывание, фиксирующее социальные и культурные изменения начала прошлого века. Малевич их не столько инициировал, сколько зафиксировал.
Епте бля, суть то в чем сцуко, как то накиданные факты можно соеденить, не? Были те, эти, было такое время, вот эти вот это делали, вот эти то и-и-и - а что да малевича, то эт просто стечение обстоятельств.
Блть мы пока бухие с другом пару дней обсуждали какой то его ссаный реп, где чел поет - нужно больше фрешменов, фьють фьють фьють, да да да, кря, ча ча ча. Ну вот я говорил что это хуита, а он говорил что это надо понимать и что чел с этим треком прям знаменит в их тусовке.
Поразбирались под чудесное пиво мотор 8. Условные звуки без объективной литературной ценности, какую то ценность будут иметь только в контексте чего то. Как и кружки на холсте. Метаскусство короче, жмых блть. И шо тот пидор, шо малевич просто залетают в тусовку понимающих челов со своим мемасиком, в тусовку серьезных дядь с бабками, подскакивают к публике - во зацените оксимирон поет много текста, я просто жидким сераул, потом обрыгался, это все с намеком на оксимиронов. И все такие - хераааа, сечешь, тонко рубишь фишку малевич, вот тебе отдельный зал в третьяковке. Фсе. Хайп в нужное/удачное время, осознанный или неосознанный. Всякого говна этого было спето и написано тонны, знамениты из них несколько только. Можем мы порассуждать здесь о технике мазка, смысле, всем таком прочем? Нет, только можем поговорить о контексте. Об историческом влиянии этого конкретного мема спустя время в конце концов. Ну поговорили разок, посему все остальные черные круги, ромбы и прочее говно идут нахуй.
Это ж не васнецовы там всякие, где можно плеваться, лазить по картине вдоль и поперек, спорить, восхищаться и все такое. Будет десять картин от васнецовых -будет десять таких прям историй, легенд, хороших крепких продуктов. Ну, мб не десять, своя раскрутка там тоже имеет место быть. Короч механика такая в случае с малевичем.
В комментариях к статье про импрессионизм нас попросили написать про Малевича. Ну, это просто. Тут никаких секретов нет. Есть только путаница...
Некоторые считают Малевича мошенником, провернувшим фокус вроде того, что устроили в книжке "Приключения Геккльберри Финна" жулики Король и Герцог. Помните, Король скакал по сцене голым, разрисованным в полоску, – вот и весь спектакль. Облапошенным зрителям стыдно было признаться, что их обманули, и они нахваливали представление тем, кто его ещё не видел. Вот и с "Чёрным квадратом" так: ты ничего не понимаешь, но признаться стыдно, вот и говоришь: "Да-а... м-м-м"...
Голый "Король" или первооткрыватель законов вселенной?
Другие, наоборот, считают Малевича гением вроде Эйнштейна или Исаака Ньютона. Дескать, "Чёрный квадрат" – это все-все-все картины за историю человечества, объединённые на одном полотне, – и никак не меньше!
А кто-то утверждает, что Малевич "стянул" идею у французского журналиста Алле Альфонса, автора произведения "Битва негров в пещере глубокой ночью", кстати, вот оно:
Алле Альфонс
На самом деле, всё проще. Малевич не жулик и не гений. Он обычный художник своего времени, занимавшийся тем же, чем и все. Чем? Попробуем объяснить.
Как уже говорилось в предыдущей статье, после изобретения фотографии живопись стала не нужна для того, чтобы оставлять в памяти образ человека, места или события. Теперь она нужна только "для украшения" или "для интереса".
Для украшения художники принялись писать "красоту красивую" – картины, больше похожие на открытки, чем на картины:
Как на фотографии, "только лучше"
А "для интереса" – стали искать: что может сделать художник такого, чего не может фотограф? Кто-то стал раскладывать видимое изображение на "простые" цвета (красный, синий, жёлтый; кстати, эти эксперименты весьма помогли изобретению кинескопа цветного телевизора):
Жорж Сёра
А кто-то (и среди них Малевич) – выискивать в окружающих предметах их "скелет", "пластическую основу" - те основные плоскости и линии, из которых эти предметы складываются:
Пабло Пикассо
Представьте, что вы машинально что-то рисуете или чертите в блокноте во время скучного собрания, чтобы занять руки. Вы не знаете, что у вас получится, вам самому любопытно это увидеть...
А теперь посмотрим, как это делал Малевич. Вот женский портрет:
А вот крестьянки в поле:
Берём одну из этих крестьянок и "упрощаем" дальше:
А если взять и "упростить" мужика с бородой?
А если дом – тут и думать нечего:
Ну вот, красный квадрат уже есть. Осталось только подравнять и выкрасить его чёрной краской!
Известно, что идея "Чёрного квадрата" пришла к Малевичу в процессе работы над костюмами и декорациями к авангардистской опере "Победа над солнцем".
При жизни авторов эта "опера" выдержала всего два представления: в 1913 году в Санкт-Петербурге и в 1920 – на родине Малевича в Витебске. Выглядело это вот так:
А это её создатели. Сидят: композитор Михаил Матюшин (слева) и художник Казимир Малевич; возлежит – поэт-авангардист Алексей Кручёных.
На фото не хватает автора пролога – Велимира Хлебникова, который не смог приехать на фотосессию из Астрахани по уважительной причине: денег не было. Рассказывают, что кто-то из соавторов (кажется, это был Матюшин) выслал ему денег, но Хлебников перед тем, как купить билет, решил искупаться, а чтобы деньги не украли, взял их с собой в воду, зажав в кулаке. Нырнул, забылся, вынырнул – денег нет. Правда или анекдот, неизвестно.
Велимир Хлебников
Смысл "оперы" был в следующем: взять всё и подели... отменить. Солнце – это то, чему поклоняется "старый мир". Новую красоту символизируют углы и прямые линии. Вместо светящегося круга – чёрный, поглощающий свет квадрат.
Но было ли это революционным искусством?
Футурист Бурлюк и футурист Маяковский
Нет. Это не было революционным искусством. Ни франко-швейцарские дадаисты, ни итальянские футуристы, ни их русские последователи не были революционерами. Они были полубогемой – томящейся от ощущения несовершенства мира и собственной в нём нереализованности интеллигенцией.
Дадаисты Андре Бретон, Поль Элюар (и кто-то ещё)
Взять тех же создателей "оперы": Матюшин, выходец из актёрской семьи, – капельмейстер придворного симфонического оркестра; Малевич – сын управляющего сахарным заводом, Хлебников – сын учёного-орнитолога, Бурлюк – сын графского управляющего, Маяковский – сын чиновника из обедневших дворян. Только Кручёных мог похвастать крестьянским происхождением – да и то был из "зажиточных" (к тому же мать полька).
Блажь и томление авангардистов происходили от многих причин. В атмосфере эпохи веяло "чем-то этаким" (на самом деле – Мировой войной, но казалось, что неведомой "новой жизнью"). До интеллигенции доходили смутные слухи о "кризисе идей в физике" – о том, что "материя исчезла", и это было как праздник непослушания: ведь если уж законы природы отменяются, то законы эстетики и подавно следует отменить!..
Им, наивным, казалось, что скандал – кратчайший путь к известности и успеху, но на самом деле ничего у них не вышло, а все эти жёлтые кофты и куриные косточки в петлицах остались в учебниках лишь по одной причине, у которой есть имя, отчество и фамилия – Анатолий Васильевич Луначарский.
А.В. Луначарский
Он заведовал культурой в большевистском правительстве (как одно время – маркиз де Сад у освободивших его из Бастилии великих французских революционеров) и рассудил так: "Если в буржуазном обществе этих творцов нового искусства зажимали, то не будет лиха, если новая власть их, наоборот, поддержит". Ну а дальше авангард был объявлен "пролетарским искусством", и тот, кто это сделал наиболее убедительно, получил от рабоче-крестьянской власти неплохие буржуазные преференции:
Пролетарский поэт любил хорошо одеться и накрыть хороший стол для друзей
Правда, у Владимира Владимировича хватило ума и таланта вовремя прикрутить фитилёк авангардизма. Маяковский был мастер – а хорошие специалисты всякой власти нужны. Что объединяет две эти постройки?
Правильно, архитектор у них один (Щусев).
Был ли Каземир Малевич большим художником "за вычетом авангарда", вопрос спорный. Судите сами:
Повторим главные слова. Казимир Малевич был нормальный, добротный художник среднего ряда. Не гений и не "глыба" в отличие от Врубеля, Борисова-Мусатова, Петрова-Водкина или Дейнеки. Слава "Чёрного квадрата" (и целый отдельный зал Малевича в "Новой Третьяковке") – это стечение обстоятельств, не относящихся напрямую к искусству. Не будем их называть, чтобы не обидеть и не разозлить никого ещё сильнее.
В основе философии Платона лежит убеждение в том, что в реальности существует мир идей, или идеальных форм, который является более действительным и постоянным, чем мир вещей, который мы воспринимаем чувствами.
Супрематизм, в свою очередь, стремится выражать идеи и универсальные принципы через абстрактные геометрические формы, такие как квадраты и круги. Казимир Малевич, считал, что через эти абстрактные формы можно донести до зрителя более глубокие идеи и чувства, чем через изображение конкретных объектов.
Таким образом, можно провести параллель между идеей Платона о мире идей и супрематизмом в том смысле, что оба стремятся к выражению высших идей и универсальных принципов. В обоих случаях искусство или философия используют абстракцию для подчеркивания более глубокого уровня реальности, который скрыт от чувственного восприятия.
Отрывок из статьи для местного отраслевого (изобразительное искусство и музейное дело) журнала "ТМ" 2020 (ISSN 1694-8165) Кратко: что-то про современное изобразительное искусство.
Глава 3. Радио, радио.
- Говорит радио «Голос Ватикана». Пятничная страничка «Культура Региона» и ее бессменная ведущая Ширин-ханум. Сегодня у нас в гостях самый знаменитый писатель современности в нашем Регионе Виктор Пеленин. Скажите, Виктор, эти гантели серебряные или хромированные? Виктор пришел к нам в студию в своих знаменитых темных очках и с тремя блестящими гантелями. Но об этом мы спросим Виктора еще раз в ходе нашего разговора. А сейчас мне хотелось бы обозначить тему нашей беседы. В Бильдербергской Королевской картинной галерее в эти дни проходит выставка современной живописи под названием «Выстрел на Перевале». Я уже слышала отзывы на открытии выставки от наших аксакалов и там остро звучали вопросы - на каком мы перевале и случился ли выстрел. Что вы думаете, Виктор? Ведь Перевал – хорошее, знаковое наименование выставки, это своего рода символ эпохи перемен, в которую нам не повезло, по мнению Конфуция, жить. Но вы знаете что? Перемены – несомненны, в целом. А ведь наш котел уже закипает дольше 30 лет, так что шурпа незаметно поспела и стала привычным блюдом, даже посыпанным где-то приятной пряностью застоя… Я сказала «выставка современной живописи», но современная ли она, в смысле «контемпорари»? Разумеется, нет. Классические стены, карлсбадский паркет, картины в рамах в ряд. Скука, помпезность или нотка той самой пряности застоя? Я думаю, это просто классика, как галстук и пиджак, даже если внизу трусы и ласты. Ни о какой революции формы просто не может идти речи, ведь всюду на выставке – институция Рамы. Рамы, как ограничения и формы принятия изобразительного. На нашей выставке она играет роль офисного пиджака. Но внеинституционально Рама в Изобразительном – это фундаментальное, образующее краеугольную категорию понятие. Рама, Обрамление – становится контемпорари ареной главной борьбы, с деактуализацией текста, находящегося внутри Рамы. Текст внутри Рамы становится просто Содержимым. Нарративы не нужны, на кучи мелких россказней нет времени. Битва идет между континентами. По наблюдениям за сферой изобразительного, весь накал борьбы в нем происходит между Остроконечниками и Тупоконечниками – между строителями Рамы и ее разрушителями. Одна ветвь контемпорари ищет болты покрепче, чтоб намертво закрутить Раму, со времен Малевича. Старый коняга когда-то изобрел такую Раму, для которой уже не нужно было ничего внутри. Черная рама, как тотальное ограничение. А что внутри Рамы? Внутри Рамы тоже Рама! Без промежутков и просветов, ничего, просто Рама, Рама Тотал! Фанаты конструктивизма лазерными глазами обозрели из своих 20-х всю нашу будущность и прочертили нам твердой рукой линии городов, проспектов, домов и квартир. Свою заоблачную доминанту они выстрадали своей главной Жертвой и Победой, когда построили супрематический Мавзолей для своего самого дорогого человека в мире... Иногда, когда с неба падают кристаллики льда, мы чувствуем, что это их слезы, которые сразу рождаются твердыми. Это плачут наши скованные навечно в горах потустороннего Кавказа титаны Конструкторы, с незаживающей, расклеванной печенкой, обрекшие себя и своих детей на муки вечных оков Меры и Числа. Они давно уже сложили из ледяной мозаики слово «Вечность» во дворце Снежной королевы. Но вечность оказалась вечной тюрьмой… Другая же группа – Разрушители Рамы. Отбитые левые радикалы, вечно копающиеся в навозе и палках. Навоз и палки? Да! чем хуже, тем лучше, содержание – это просто содержание. Любая осмысленность – это уже конструкции, а значит и ограничения! Надо разрушить Раму и выплеснуть содержимое наружу. И вот у нас нескончаемая феерия освобождения содержимого внутренностей – со времен робко приподнимающихся над поверхностью холстов аппликаций кубизма и дерзких контррельефов Татлина – оно свободно вываливается из двухмерного ограничения и дальше, через трехмерность в другое измерение, оставляя тишину, пустоту и дыры. Взамен оков рациональности – освобожденное бездумие. Автоматизмы, припадки, злоупотребления веществами. Эээ... вам близка эта тема, Виктор? Хотя, постойте, я вспоминаю, вы уже не сторонник такого пути. Три зеркальные гантели… Вы сами их полировали? Но третья гантель – к чему это? Троица, третий глаз… Это интрига. Но я закончу мысль. Разрушители Рамы должны разрушить и содержание. «За блаженное, бессмысленное слово я в ночи советской помолюсь» - мы помним этот Посттотал в самой гуще Тотала. Я думаю, что Разрушители Рамы точно так же принесли и приносят свою Жертву. И если Конструкторы обречены на вечные муки в прекрасной, как кристалл тюрьме, то Деконструкторы рассыпаются, превращаясь в серую дорожную пыль на пути в никуда… С кем вы, Виктор? Мне кажется, что Конструкторы – это маскулинность в предельном выражении. Возможно, Архитектор (да не будет имя Его упомянуто всуе) потому и мужского рода. Но что Деконструкторы? И, если это антитез - Деконструкторки? Не уверена, что это - феминность. Бесконечная податливость и оппортунизм, конечно же, наше. Но левый фанатизм разрушения – это уже игра в конструкции, леди. Остановитесь, дамы, ваш напор и настойчивость – это пьянящее пойло из буфета мужского шовинизма! Так что гендерная идентификация всего этого пока под вопросом. Да и понятно – Число - определенно и определяемо. Нечисло – сплошной туман и вопрос… Вы знаете Виктор, вот что я вдруг чувствую… Возможно, подлинная маскулинность - в акционизме. В акционизме – вообще, как осуществления движения. Феминность – инертна. Расчисленный, измеренный мир странным образом становится инертным. Как царство вечной женственности – Дворец Снежной королевы. Но вечное разрушение оков формы, невероятная способность сохранять движение вдаль и вглубь, среди рыхлых фрактальных хлопьев обескровленных наименований – это гимн Охотнику и подлинному Путешественнику в Неведомое. О, да. И я хочу его прямо сейчас, о, мой герой, приди! Вся моя теплая, бесконечная женская сущность зовет и требует тебя. Дайте мне гантель, Виктор!!!