Петербургское
Художник: Кирилл Карнаухов
Художник: Кирилл Карнаухов
В Питере есть секретный двор с садом, который благоустроила блокадница Нина Васильевна. После ее смерти за ним следят соседи. Нина Васильевна Ященко около 15 лет назад благоустроила двор. Под ее руководством там высадили растения, поставили уличную мебель и расписали стены. В 2019 году женщина умерла, но соседи продолжают ее дело.
Отсюда: https://t.me/piterskiykot/35
Арзамас
Их есть у нас! Красивая карта, целых три уровня и много жителей, которых надо осчастливить быстрым интернетом. Для этого придется немножко подумать, но оно того стоит: ведь тем, кто дойдет до конца, выдадим красивую награду в профиль!
Вечером так красиво закатное солнце открашивает самые заурядные питерские дворики. С удовольствием ловлю эти моменты.
Акварельная бумага, А4.
У каждого дворового пса есть мечта. Это домашние собаки ни о чем не мечтают, потому что зажрались, а бездомные преисполнены надежд.
Обычно у животины мечты пролетарского размаха, что-то бюджетное: поселиться в чьей-нибудь теплой квартирке на первом этаже, найти бесхозную сосиску или куснуть хотя бы раз на ходу колесо. У пса по кличке Трус была мечта оказаться на южном курорте: сожрать морскую звезду, погонять чаек и зарыться мордой в горячий песок.
Каждый раз, наблюдая из-за угла, как очередная семья, обутая в сланцы, запихивает огромные пакеты с вещами, палатки, надувные круги и прочую отпускную утварь в машину, Трус скулил от зависти. Особенно он завидовал животным, которые подло ухмылялись, глядя на него из салона машины.
— Мам, там собачке плохо, — показывали дети на бедного пса.
— Не подходите, он, наверное, болеет, — старались родители отгородить своих чад от воющего зверя, и были правы: пёс болел. Болел тоской по золотым пляжам и теплому бризу.
В этом году Трус решил во что бы то ни стало исполнить свою мечту.
—Кому ты там на морях сдался? — уже в третий раз вылизывая банку из-под сметаны, спросил Григорян — старый дворовый пёс с одним ухом и половиной хвоста.
— А здесь я кому сдался? — ответил вопросом на вопрос Трус, не понимая логики старшего товарища. — Там всегда тепло, шашлыки, воздух такой лечебный, что хоть внутривенно коли, а всё равно не помрешь, — мечтательно затянул пёс.
— Я слышал, там блохи бешеные, размером с яблоко каждая. Солнечная радиация на них плохо влияет, — продолжая работать языком, сказал Григорян.
— Где ты это слышал?
— От Феликсовича, ну того, который грач. Они же каждый год летают.
— Феликсович трепло. Он в прошлом году рассказывал, что женился на попугае, а оказалось, что его жена просто в свежую краску вляпалась, — почесался Трус, вспомнив о собственных блохах.
— Проверять я бы всё равно не стал, — закончил с банкой Григорян и, зевнув во всю пасть, посмотрел на сородича. — Сиди уж на месте, тут хотя бы всё знакомое, проверенное. Ты же с котами дружбу водишь, там тебя за такое порвут местные, если вообще доберешься.
— Я не боюсь.
— Охотно верю, — сказал старый пёс и принялся вылизывать колбасную кожуру.
Трус со своей идеей фикс взбаламутил весь двор. Поначалу никто не верил в серьезность его намерений — репутация говорила сама за себя. Но Трус начал составлять завещание, вскрывались подробности его незадекларированного богатства в виде свиных ребер, прикопанных за подстанцией.
— А как же дети? — спросила у Труса его возлюбленная Кармен на очередном свидании под мостом, перекинутом через овраг, и показала на свежий приплод.
— Там мои хотя бы есть? — спросил Трус, глядя на разномастных кутят, напоминающих бойцовских такс с прикрученными ушами от мопса.
— Не знаю. Предлагаешь тест ДНК сделать?
— Если собственной тени боятся, то мои.
— Тогда нет, — печально тявкнула Кармен.
Перед отпуском Трус решил сделать все необходимые прививки, поэтому слегка прикусил за штанину одного вредного дядечку, который вечно парковался впритык к подъезду и был груб с окружающими. В тот же день Труса поймали ребята из отлова и вкололи ему весь «витаминный комплекс», а заодно вакцинировали от бешенства и перекрыли доступ к свиданиям, потом дали пинка и выпустили обратно на свободу, пометив позорной желтой биркой.
Трус искал поддержки среди знакомых, просил домашних собак замолвить за него словечко перед хозяевами.
— Как ты себе это представляешь? — спросил у него ризеншнауцер, когда они с Трусом обнюхивали друг друга во время прогулки. — Семья, позвольте представить вам моего знакомого. Он немного бездомный, но я за него ручаюсь, мы из одной лужи в детстве пили. Давайте возьмем его с собой в Анапу на недельку?
— Вроде звучит убедительно, — сказал Трус.
— Прости, но мои человеки друг друга порой не понимают, а ты хочешь, чтобы я им на собачьем объяснил.
Пару раз Трус добегал до железнодорожного вокзала. Сторонясь полицмейстеров и бомжей, он хотел проникнуть в один из поездов дальнего следования, но из-за отсутствия смелости и билета просто смотрел с перрона. Сидящие за откидными столиками и бесящие своими радостными физиономиями путешественники дербанили пакетики с «дошираком» и разворачивали фольгу с курицей гриль внутри.
«Точно, курица гриль!» — вспомнил Трус прошлогодний долг и побежал во двор искать участкового кота по имени Рыбов.
Рыбов как раз возвращался с ежедневного обхода. День выдался скверный. На участке завелись крысы, причем среди котов: кто-то подворовывал у своих сородичей корм. Рыбов нашел следы и весь день выслеживал преступника, но потом понял, что ходит по собственным отпечаткам. Дело и сам Рыбов зашли в тупик.
— Рыбов, погоди! — появился перед котом запыхавшийся пёс.
— Рабочий день закончился, я домой, — обогнув пса, кот пошуршал дальше без остановок.
— Рыбов! — гавкнул пёс. — Долг платежом красен!
— Помню. В работе. Курицу гриль не так просто достать, но Рыбов всегда возвращает долги, — кот любил говорить о себе в третьем лице.
— Предлагаю изменить условия сделки, — сказал Трус и поделился с Рыбовым своей мечтой.
— От меня-то чего надо? — остановился наконец «участковый». — Я тебе турбюро, что ли?
— Рыбов, ты же светила современности. Покровитель слабых и обездоленных, генератор справедливости…
— Знаешь, я ведь и сам себе зад могу вылизать, причем буквально. Ладно, решим твою задачу, а взамен ты поможешь мне поймать воришку, что подъедает из чужих кормушек. А то неравноценный обмен какой-то.
— Буитсделано! — отчеканил Трус, не веря собственному счастью.
Остаток вечера Рыбов провел в раздумьях. Отправить бездомного пса на курорт — не в лоток сходить. На следующий день началась работа. Рыбов подключил все имеющиеся связи, в том числе беспорядочные.
К обеду у него был полный список людей, ни разу не бывавших на югах и проживающих в радиусе пятнадцати километров. Он знал об их привычках, имеющихся аллергиях, финансовом и душевном состоянии, вероисповедании и количестве пломб в зубах. Оставалось вычленить самых лояльных и тех, у кого близился отпуск. Получился короткий список из трех фамилий. Одна фамилия принадлежала приемному семейству Рыбова, пришлось вычеркнуть: скорее Уругвай запустит космическую программу, чем эти люди покинут зону его — Рыбова — кошачьего комфорта.
В сухом остатке — пенсионерка Зоя Нефедова и никому не знакомый карьерист Шайбин, который ни разу не выходил из дома. Оба они проживали в одном подъезде.
Три дня Рыбов пытался научить Труса произносить по-человечески слово Геленджик, чтобы описать людям свою потребность. Получалось неплохо. Трус осилил «Ге», но потом снова срывался на лай. Он стоял под окнами кандидатов и громко намекал: «Ге-ав-ав-у-у».
Поняв, что метод нерабочий, Рыбов украл в одной турфирме рекламу с горячими турами и, засунув Трусу в пасть, отправил на этаж к Шайбину. На пенсию Нефедовой Рыбов особо не ставил.
Поцарапав пару раз железную дверь, Трус добился внимания карьериста, однако вместо турпоездки и теплого южного солнца чуть не загремел на очередные сутки в приемник, но вовремя дал стрекача.
— Может, просто собачьим мечтам не суждено сбываться? — спросил Трус у усатого товарища, когда они прощались, потерпев очередную неудачу.
Но тут сама судьба, видимо, услышала его скулеж. В нос обоих животных ударил едкий запах гари, а вдалеке раздался вой сирены. На участке Рыбова лютовал пожар, причем горело в подъезде Нефедовой и Шайбина. Будучи ярым атеистом, Рыбов захотел перекреститься, но не смог. Вместе с Трусом они, не сговариваясь, метнулись в сторону пожара.
Горело в самом подъезде. Какой-то электрик-любитель, обучившийся по коротким роликам в сети, решил самостоятельно подключить новую проводку к общему щитку. Огонь быстро распространялся, дым валил дуром, превращая подъезд в газовую камеру.
Жильцы боялись выходить, но и дома находиться становилось всё опаснее. Постепенно пожар начинал перекидываться на двери, хорошо горела и оставленная соседями на лестничной площадке автомобильная резина.
Спасатели выводили людей, Рыбов выводил животных. Трус, как и полагается трусам, смотрел на происходящее с безопасного расстояния.
— Ну чё там? Всех вывели? — прозвучало в чьей-то рации.
— Да, остальные на работе, — последовал незамедлительный ответ. — Погоди, тут, кажись, еще кто-то, — сквозь помехи и шум из рации доносился странный хриплый голос, без конца повторяющий что-то, похожее на «Геленджик». — Здесь пёс какой-то в квартиру скребется, наверное, там кто-то остался, возможно, угорел, будем вскрывать!
— Добро!
Через десять минут из черного зева задымленного подъезда появились двое спасателей с временно отключенной от реальности Нефедовой. Следом за ними пулей вылетел Трус и, не раздумывая, метнулся в сторону импровизированной уличной кухни для кошек. Вылакав всю воду, он принялся за влажный корм.
— Так вот кто поджирает у своих! — поймал его с поличным Рыбов.
— Отстань, я нервничаю. Когда я нервничаю, то не контролирую голод. А нервничаю я часто. Сам к тому же просил помочь с поисками, — прочавкал Трус.
***
Пожар хоть и нанес ущерб общедомовому имуществу, но жильцам удалось отделаться минимальными потерями, не считая пары дверей, комплекта резины и стойкого запаха гари, въевшегося в стены и потолки. Главное, обошлось без жертв. Выписавшаяся через неделю из больницы Зоя решила, что ей требуется срочная душевная и физическая реабилитация в виде трехнедельного отдыха в гостях у младшей сестры в Туапсе.
Перед отъездом женщине предложили принять участие в прямом эфире местного телеканала. Туда же в добровольно-принудительном порядке был приглашен и спаситель женщины — четвероногий бродяга, о котором она ничего не знала. Трус поджимал хвост и прятался от камер, но когда спасенная им женщина заявила, что собирается приютить своего хвостатого ангела-хранителя, воспрял духом и даже что-то там протявкал.
Через пару дней счастливого Труса провожали к поезду все двором. От пса требовали гостинцев и историй о дальних теплых краях. А вечером, когда железная многотонная махина несла его вдоль бесконечных зеленых лесов навстречу мечте, Зоя достала из своей сумки что-то объемное, завернутое в фольгу и пахнущее, как самое настоящее счастье.
Александр Райн
предыдущий рассказ про Рыбова тут Участковый Рыбов
Мой тг канал https://t.me/RaynAlexandr
День у Рыбова начался как обычно. Сначала поссорился с Люсьен. Она опять просила Рыбова остепениться, стать примерным семьянином, жить в согласии и любви, сколько получится. В душе-то она, конечно, прекрасно понимала, что Рыбов сволочь. Циничная, красивая сволочь. Он — как тысяча рублей. Ты можешь сколько угодно считать их своими, но отдавать другим рано или поздно всё равно придется.
Сегодня намечалось общее собрание, на которое Рыбов должен был прийти в качестве независимого консультанта. На повестке дня была грядущая зима. Нужно было решать: где, с кем и как. Рыбову по большому счету всё это было глубоко фиолетово. Когда ты дожил до шести лет на улице, зимовка считается временным неудобством, а не концом света, как это постоянно преподносят первогодкам старики.
Позавтракав из консервной банки возле магазина «Красное&Белое» заветрившейся сайрой, которую раз в день выносила продавщица Оля, Рыбов потрусил в сторону теплотрассы. По дороге он проводил осмотр территории: проверял наличие чужаков, общался с дворовыми псами, отгонял от своих прикормленных мест наглых мышей и ворон — словом, следил за порядком как самый настоящий участковый.
— Кс-кс-кс, — потянулся к Рыбову какой-то нетрезвый дядечка, за что тут же получил по рукам и щекам когтями.
Кыскать Рыбову могла только Анна Антоновна, давшая коту его имя. Женщина эта появлялась на улице три раза в неделю, и для всей местной фауны это был настоящий праздник. Она знала каждого кота, каждого пса, каждого голубя, воробья, мышонка, галчонка. Всем им она дала имена, и все они ели с ее рук. Вот только Анны Антоновны не стало полмесяца назад, и если люди вокруг не заметили ухода этого невзрачного маленького человека, то животина сильно тосковала.
Проскочив мимо колес таксиста, проигнорировав лазерную указку Вани Федорова, светившего коту из окна, и отсалютовав домашним обморокам (так Рыбов называл своих собратьев, обитавших в квартирах), он достиг школьного двора. За школой, в полуметре от земли, вдоль старого металлического забора тянулись две обглоданные коррозией трубы теплотрассы. Там, в тени старой осыпавшейся рябины, и проводилось собрание.
— Как вы знаете, с уходом Анны Антоновны у нас возникли новые сложности с провизией, — донеслись до Рыбова слова старого, побитого жизнью и лишаем одноглазого кота по имени Михаил Илларионович. Назван кот был в честь великого полководца Кутузова. — Посему предлагаю на время зимних невзгод делить довольствие между кошками и собаками, строго соблюдая режим питания.
Воздух сотряс недовольный гул и улюлюканье. Проходящий мимо дворник решил, что у животных намечается потасовка и на всякий случай кинул в них палкой. Через минуту собрание возобновилось.
— Я с этими собаками сутулыми из одной плошки жрать не стану, — сплюнул по-кошачьи дымчатый кот Блинов.
— А ваше величество никто к столу приглашать и не собирается, — обиженно гавкнул из-под трубы пес по имени Трус.
Среди присутствующих Рыбов заметил нескольких родственников.
— Чего неумытый? — дал Рыбов одному из котов подзатыльник.
— А ты что, решил-таки воспитанием заняться? — огрызнулся тот в ответ. — Раньше надо было, пока мать тебя домой звала. А то ходил всем подряд под хвост заглядывал, пока мы голодали…
Тут от Рыбова прилетел второй подзатыльник.
— Слышь, несчастный, твоих братьев и сестер разобрали как горячие беляши, нечего было огрызаться и царапаться.
— Так их, может, на беляши и разобрали!
— Ага, видел я эти беляши разомлевшие. Брат твой в форточку не помещается, сидит целыми днями мух своей раскормленной мордой смешит. Короче, чтоб умывался нормально, а то заразу будешь тут разносить, — давал свои наставления Рыбов.
Дальше были распределения по подвалам, подъездам, чердакам. Рыбова попросили провести краткий инструктаж о том, где искать проходы и как выпрашивать еду возле подъездов.
Рыбов смотрел на этих несчастных и собирался как минимум троих пристроить в добрые руки. Он бы и сынка своего пристроил, если бы тот не перечил. Были у кота свои трюки и схемы. Он выслеживал самых лояльных шкетов (детей), пенсов (пенсионеров) и в нужный момент нападал на одного из сородичей. Главное, играть надо было как можно натуральнее и желательно оттяпать актеру половину уха. Агрессора в итоге изгоняли, побитую животину брали на поруки, а тот выплачивал Рыбову дивиденды. Иногда такое даже срабатывало с собаками. Рыбов смог пристроить пару дворняг, но драться приходилось в полную силу. Так у Рыбова появилась целая сеть столовок, на которые он мог спокойно рассчитывать в трудную минуту.
Сам он не собирался перебираться в квартиру. На воле было слишком хорошо и просторно. Разгул, разврат, раздолье — что еще нужно для настоящего романтика?
Но сегодня всё изменилось. После собрания Рыбов намеревался заглянуть к своей знакомой породистой кошке Матильде фон Грас. Путь к ее дому пролегал мимо старых железных гаражей, где Рыбов и почувствовал неладное. Кто-то кричал негромко, противно и очень печально.
Рыбов не мог пройти мимо, должность участкового кота не позволяла. Прошмыгнув через кусты, он вышел к задней части старого покосившегося гаража, где и находился источник шума.
— Мать моя кошка Шрёдингера! — выругался участковый. — Не знал, что они своих котят тоже выкидывают.
Рыбов посмотрел на завернутого в какие-то тряпки младенца. Тот громко плакал, и плакал, и плакал… И больше ничего не делал.
— Да не ори ты, уши болят, — мявкнул кот на ребенка, и тот мгновенно умолк: Рыбов хоть и кот, но его авторитет уважали все, даже новорожденные люди. — Так, надо что-то делать, не оставлять же это на моей территории, — размышлял Рыбов, но стоило ему отойти, как ребёнок тут же начинал реветь. — Ох, свалился ты на мою голову, — вернулся к младенцу кот. — Короче, лежи тут пока, я сейчас что-нибудь придумаю.
Рыбов побежал прочь. В голове его вертелись различные планы. Вплоть до того, чтобы самостоятельно вырастить человека. «Свой собственный Маугли. Гроза железных гаражей» — Рыбову эта идея показалась интересной. Он мог бы воспитать себе целую колонию таких вот котов-детей и жить как сыр в масле, но быстро отбросил эту затею как нереалистичную.
Добежав до домов, кот бросился к знакомым бабкам и начал кусать их за ботинки. Но те лишь пинались и называли его идиотом. Потом он схватил зубами какую-то пустую консервную банку и начал ею выбивать азбуку Морзе по асфальту, но никто не реагировал.
— Не́учи! — ругался Рыбов.
Он мяукал, орал, носился кругами и всячески привлекал к себе внимание. Люди смотрели на него и смеялись, а кто-то предлагал вызвать службу отлова животных, заподозрив у Рыбова бешенство.
— Сами вы бешеные! Там ваш аналог малометражный погибает, пойдем! — звал Рыбов, но никто его не слышал.
Помог Рыбову старый знакомый.
— О, Трус! Выручай! — позвал кот пробегающего мимо дворового пса.
— Некогда мне, я на свидание опаздываю, — не поворачивая головы, бросил Трус.
— Я тебе свидание с курицей гриль устрою, если поможешь.
Не сбавляя темпа, пес сменил траекторию и теперь бежал рядом с Рыбовым.
— На такую альтернативу я согласен.
Обрисовав ситуацию, кот состряпал на ходу грубый план: Трус должен был загнать какого-нибудь человека в гаражи, а там всё само собой сложится.
— Ты же понимаешь, что меня Трусом не просто так прозвали? — напомнил Рыбову пес.
— Пора отдать долг родине, бери волю в лапу и действуй. Либо так, либо курицу гриль жевать другому, — подбадривал Рыбов товарища.
Вместе они отыскали подходящую жертву — молодую смазливую девушку в длинной куртке, за которую удобно было хватать.
Девушка визжала еще громче, чем младенец.
— Ыбов, я не мову, у меня фейчаф уфы отвянут, — жаловался Трус, когда тянул несчастную за куртку в сторону гаражей.
— Терпи, гад! Курица гриль, курица гриль! — напоминал кот условия сделки.
Кое-как, с горем пополам, с лаем и шипением они вдвоем смогли затащить бедную девушку в гаражи. Там-то на помощь бедолаге и подоспело несколько мужиков, надавав Трусу по ребрам острыми носами своих ботинок.
— Рыбов, скотина, одной курицей не отделаешься! — взвыл от обиды Трус, убегая в кусты.
— Не ссы, сочтемся, — проводил его взглядом Рыбов.
— Слышите? — обратилась девушка к своим спасителям. — Тут вроде где-то ребенок плачет.
— Это пес воет, которого мы прогнали, — отмахнулся один из мужиков.
Люди собирались разойтись, но тут подключился Рыбов. Он опять начал скакать, мяукать и требовать пойти с ним. Ему, конечно, хотелось всем этим тугодумам указать совсем другое направление, но он не сдавался и показывал на гараж.
— Да я вам говорю, кто-то плачет, — сказала девушка и, словно почувствовав мысли Рыбова, пошла за ним. — Котик, ты меня хочешь проводить, да?
— Нет, блин, у меня игривое настроение! — бурчал уставший Рыбов.
Когда они дошли до места, девушка ахнула и потянулась к телефону. Малыш уже терял последние силы, но продолжал кричать. Правда, стоило ему заметить Рыбова, как он тут же умолк.
— Молодец, шкет, быстро учишься! — похвалил кот своего Маугли и прильнул к нему.
— Ой, да вы уже прям настоящие друзья! — улыбнулась девушка, поднимая ребенка на руки, но как только он оказался на расстоянии от Рыбова, тут же начал плакать.
— Цыц! — скомандовал с земли Рыбов, и младенец умолк.
— Придется вас обоих забрать.
Девушка схватила кота второй рукой и подняла над землей.
— Стой, куда! У меня там Матильда фон Грас! — вырывался Рыбов.
Девушка отпустила кота, но он не смог далеко убежать, потому что ребенок снова начал горько плакать.
— Ладно, ладно, подожду с вами скорую, — сдался Рыбов.
Младенец никого не слушал, на укачивания и убаюкивания не реагировал и переставал плакать, только когда рядом был Рыбов. Кот доехал с ними до больницы, ждал вместе с девушкой результатов обследования, затем как-то так сложилось, что эта мадам пригласила Рыбова к себе домой, накормила, уложила спать. Кот не сопротивлялся, решив что погостить некоторое время возле теплой батареи, питаясь кормом премиум-класса из постоянно наполненной плошки, не так уж и плохо. Кроме домашних мух, у девушки имелся домашний муж по имени Анатолий, который как-то очень профессионально чесал Рыбову бока.
Кот решил остаться. К тому же через некоторое время в доме появился и спасенный Рыбовым ребенок. Молодая семья решила его усыновить и, несмотря на критику Рыбова, дала ребенку имя Арсений.
Но одомашниваться окончательно Рыбов не собирался. Он же не обморок, в конце концов, а местный блюститель порядка. На нем лежала большая ответственность за вверенные территории. Посему ежедневно утром кот уходил на обход, а вечером возвращался «с работы» уставший, голодный и немного злой, как и полагается участковому.
Со временем Рыбов смог пристроить к себе в новый дом сынка. Жизнь налаживалась.
Александр Райн
МОЙ ТГ КАНАЛ https://t.me/RaynAlexandr
Выспаться, провести генеральную уборку, посмотреть все новые сериалы и позаниматься спортом. Потом расстроиться, что время прошло зря. Есть альтернатива: сесть за руль и махнуть в путешествие. Как минимум, его вы всегда будете вспоминать с улыбкой. Собрали несколько нестандартных маршрутов.