Антонио Гауди — самый необычный архитектор последних столетий
Он меньше всего заботился о том, чтобы прославиться на весь мир – ему было достаточно его родной Каталонии и даже одной только Барселоны.
Он был ярым патриотом своего края, но, судя по тому, что он творил, можно решить, что его родина – космос. Возможно, в скором времени Гауди причислят к лику святых Католической церкви. Он был бессребреником и говорил, что его главный заказчик – Господь Бог. Как это часто бывает со святыми, многие современники считали Гауди сумасшедшим.
Ранние годы
Антонио Гауди, или, по-каталански, Антони Пласид Гильем Гауди-и-Корнет, родился в Реусе, городе недалеко от Барселоны. По другой версии – в деревне Ридуомс под Реусом. Его отец Франсеск Гауди-и-Серра был потомственным кузнецом и медником.
Антонио был младшим из пяти детей в семье. Он родился таким слабым, что родители крестили его сразу же, опасаясь, что ребенок скоро умрет. Вскоре Антонио перенес воспаление легких, после которого у него развился ревматический артрит. Врач давал малышу не более пяти лет жизни. Набожная мать горячо молила Деву Марию о здоровье сына – и тот преодолел роковой возраст и с годами окреп. Но в сравнении со сверстниками мальчик был хилым и не мог участвовать в подвижных играх. Привычным занятием маленького Антонио стало тихое одинокое созерцание природы. Впоследствии Гауди повторял, что все, что нужно архитектору, содержится в природе: форма и структура деревьев, линии волн, гор и облаков.
Дом Мила (Каса-Мила)
Несмотря на физическую слабость, Антонио любил помогать отцу в работе. Кованые ограды и причудливые железные детали домов Гауди – все это появилось благодаря навыкам, перенятым у отца.
С двумя близкими друзьями Антонио любил исследовать старинные строения и развалины в окрестностях Реуса. Однажды они добрались до разрушенного в начале XIX века цистерианского монастыря Поблет. Изучая руины и уцелевшие сооружения, Гауди почувствовал, что и сам мог бы создавать прекрасные здания.
В школе Гауди отличался нестандартным мышлением, часто спорил с учителем. В 1869 году 16-летний Антонио и его брат Франсеск отправились в Барселону. Франсеск изучал медицину, а Антонио целых четыре года готовится к поступлению в Провинциальную школу архитектуры, которая во время его учебы превратилась в архитектурный факультет Барселонского университета.
Чтобы оплатить образование сыновей, Гауди-старший продал часть своих владений в Реусе, но и этих денег не хватало. Антонио подрабатывал чертежником у маститых архитекторов: Франсеска Паула Виллара, Жозепа Фонтсере и других.
В 1876-м умерли мать и брат Гауди, а через два года – сестра Роза. Ее дочь Розита и отец Франсеск переехали к Гауди в Барселону.
Первые заказы
Одной из первых известных работ молодого архитектора и дизайнера стали фонари на Королевской площади Барселоны. Вскоре владелец фабрики перчаток Эстеве Комелья заказал Антонио проект витрины для своего павильона на Парижской всемирной выставке 1878 года. Эта витрина заинтересовала каталонского миллионера графа Эусебио Гуэля, который на долгие годы стал другом, заказчиком и покровителем Гауди.
Первым его крупным творением стал Дом Висенс, построенным по заказу фабриканта Мануэля Висенса на барселонской улице Каролинес. Воспользовавшись тем, что Висенс производил керамическую плитку, Гауди обильно украсил ею здание. Впоследствии он часто использовал плитку в декоре.
Дом Висенс
Работая над проектом, Гауди ловил «подсказки» в окружающей среде: осматривая участок под строительство, он увидел, что тот весь покрыт небольшими желтыми цветами, – и этот образ он использовал в орнаменте. Там же росла и старая пальма, листья которой вдохновили его на дизайн кованой ограды.
Хотя Дом Висенс еще не был таким диковинным, как поздние работы Гауди, но получился ярким и оригинальным, и в нем можно увидеть характерную для нашего героя тщательность в исполнении деталей. Он продумывал все элементы вплоть до мебели и фурнитуры. Гауди не любил делать чертежи, но то была не небрежность, а просто иной способ созидания: часто он проектировал что-то новое прямо на строительной площадке.
Враг прямых линий
Гауди вкладывал в здание больше, чем мог заметить зритель или даже житель этого дома. Его строения – это не только функциональные и красивые постройки, это целое повествование, зашифрованное в камне, кирпиче, железе, керамике. Но это не было интеллектуальной игрой; ученик природы Гауди понимал каждый дом как цельный организм, в котором нет лишних, пустых «клеток» и все элементы дышат и живут, выполняя свою роль.
В ранних домах Гауди еще есть прямые линии и углы, которых он со временем начал избегать: их нет в природе, значит, не должно быть и в его архитектуре.
Гора Монсеррат
Надо сказать, что скалы на горе Монсеррат в окрестностях Барселоны имеют странные округлые очертания. Их формы можно уловить во многих строениях Гауди.
Также Гауди отвергал повторяющиеся элементы: в природе не найдешь двух совершенно одинаковых форм, поэтому в его поздних домах нет одинаковых окон, балконов, комнат. Современные дома-человейники, скорее всего, вызвали бы у него обморок.
Поверженный дракон
Со временем фантазия архитектора разгоралась все больше, и даже самый нелюбопытный человек, глядя на его творения, чувствовал, что перед ним не просто дом и что его создатель явно хотел рассказать какую-то историю.
Дом Бальо (Каса-Бальо)
Взять Дом Бальо, созданный для текстильного магната Жозепа Бальо-и-Касановаса в 1906 году, когда слава Гауди была уже велика. Колонны на его фасаде явственно напоминают кости, а в дизайне балконов угадываются черепа. Дом Бальо – это дракон, поверженный святым Георгием, покровителем Барселоны: его изогнутая черепичная крыша – это чешуя, которую пронзает меч святого воина, и башня с крестом – это рукоять меча. Трубы на крыше сделаны в форме когтей дракона, а кости и черепа на фасаде – это останки его жертв. Одни считают, что, воспроизводя этот религиозный сюжет, Гауди говорил о победе добра над злом, а другие – о победе Каталонии над Кастилией. Вторая версия допустима, учитывая, каким пламенным националистом был архитектор.
Настоящий каталонец
Гауди жил в годы так называемого Каталонского ренессанса и был активным сторонником этого движения, суть которого – не только сохранение культуры края, но и противопоставление ее всему «кастильскому», то есть официально испанскому.
С XVI века Кастилия со столицей в Мадриде начала доминировать в испанском государстве, а некогда сильная Каталония оказалась у нее в подчинении. В XVIII веке кастильский диалект стал единственным официальным, а каталанский вытесняется. Но в XIX веке благодаря развитию текстильной промышленности Каталония резко разбогатела и начала «вставать с колен», презрительно поглядывая на отстающую крестьянскую Кастилию. В ответ государство приняло в 1857 году закон Моано, по которому запрещалось всякое преподавание на каталанском языке.
Неудивительно, что горячий и патриотически настроенный Гауди отказывался разговаривать по-испански даже с рабочими, занятыми на его стройках. В старости за нежелание говорить с полицейскими на официальном языке знаменитый архитектор однажды был задержан и провел несколько часов в участке.
У Гауди было несколько проектов в других частях Испании: в Леоне, Кантабрии, Пальме-де-Мальорка. Но мир Каталонии казался ему вполне достаточным: происходящее вне его Гауди не интересовало. Побывав несколько раз за границей, он закрыл для себя эту тему: «Пусть лучше к нам приезжают».
Готика и модерн
В ранние годы Гауди интересовался неоготикой и повторял слова одного из идеологов этого направления, английского искусствоведа Джона Раскина: «Декоративность – начало архитектуры». В архитектуре средневековой Каталонии не было недостатка в готике. Этот стиль, пусть и в своеобразном преломлении, улавливается и в башнях самого известного проекта Гауди – храма Святого Семейства.
Современники считали Гауди новатором, экспериментатором, а порой и эксцентриком. Они удивлялись, узнавая, что сам Гауди думает о себе как о традиционалисте и терпеть не может, когда его причисляют к стилю ар-нуво (модерн). Люди обвиняли его в вычурности и надуманности, а он подчеркивал, что в основе его архитектуры – прагматичность: в построенных им домах всё удобно и разумно. Он твердил, что не изобретает ничего нового и что все уже придумано в прошлом – надо лишь внимательно приглядеться. В поздние годы, став глубоко верующим, Гауди говорил, что его задача – соучаствовать в божественном процессе творения, который никогда не заканчивается. Для этого нужно вернуться к Первоисточнику, а не стараться выдумать что-то неестественное.
Гуэль – человек и парк
Довольно быстро прославившись, Гауди не знал недостатка в заказах – у него появилась возможность придирчиво выбирать, – но главным заказчиком в его жизни стал Эусэбио Гуэль, который, кажется, лучше других понимал Антонио и позволял ему творить, не ограничиваясь никакими сметами. Для друга-магната Гауди сделал Дворец Гуэля, винные погреба, павильоны усадьбы в Педральбесе, родовые крипты и часовни, а главное – знаменитый Парк Гуэль, одну из главных достопримечательностей Барселоны.
Парк Гуэль
Парк возник непреднамеренно: первоначально на его территории собирались построить жилой квартал, но на дорогие земельные участки никто не позарился. Тогда магнат предложил Гауди развернуться как следует и сделать на этом месте парк его мечты. Антонио получил возможность максимально полно воплотить свою идею взаимопроникновения природы и архитектуры.
Гауди создал сказочное многоуровневое пространство и сам стал его обитателем, поселившись с отцом и племянницей в одном из зданий парка.
От гурмана до постника
В молодости Антонио был изрядным денди: он любил хорошо одеваться, обедал в дорогих ресторанах и, что называется, вращался в обществе: его часто можно было увидеть в театрах или на светских раутах. Его услуги архитектора были по карману далеко не всем барселонским богачам.
Со временем образ жизни Гауди полностью изменился: он стал нелюдимым аскетом. Некоторые считают, что это произошло из-за безответной любви к учительнице Жозефе Моро, но эта неудача была лишь деталью на фоне того громадного духовного переворота, который случился с Гауди в середине его жизни.
Личная жизнь Гауди ограничивалась небольшой семьей: старым отцом (он дожил до 93 лет) и племянницей, доставлявшей немало хлопот, будучи настоящей пьяницей.
После смерти отца и племянницы Гауди стал все больше замыкаться в себе. Начались аскетические подвиги. Однажды знакомые, решив навестить несколько недель не появлявшегося на людях архитектора, застали его в его квартире совершенно истощенным, лежащим в летнюю жару под грудой одеял. При этом Гауди отказывался прерывать пост, и чтобы спасти архитектора от голодной смерти, понадобились увещевания католического епископа.
Саграда Фамилия
Возведение фантастического храма в честь Святого Семейства, по-каталански Саграда Фамилия, стало не только делом всей земной жизни Гауди – оно далеко вышло за ее пределы. Можно вполне сказать, что оно простирается в вечность, ибо некоторые уверены, что собор никогда не будет достроен. Его строят уже более 140 лет, и он далек от завершения. Конечно, по меркам истории это не редкость: Кельнский собор, например, строили шесть с лишним веков.
Храм Святого Семейства (Саграда Фамилия)
Сначала проектом руководил Франсиско дель Вильяр, но после его отставки дело досталось Гауди. Ему было 30 лет, и в нем еще не было ни капли его легендарной религиозности. Наоборот, Антонио относился к вере и церкви довольно скептически. Но амбиции архитектора заставили его взяться за проект. Гауди еще не знал, что будет строить собор всю жизнь и вместе с храмом будет расти его душа: из насмешливого атеиста он постепенно станет человеком, разговаривающим с Богом и ангелами.
Как обычно, Гауди работал со вниманием к каждой детали, а деталей в случае с этой масштабной постройкой было не тысяча, а миллион.
Саграда Фамилия – народный храм. Его возведение задумано как акт покаяния каталонцев перед Богом, поэтому он возводится исключительно на пожертвования верующих. Пожертвования поступают нерегулярно, из-за чего раньше дело порой шло медленно, а иногда и вовсе останавливалось, как в годы Первой мировой войны. Тогда Гауди сам ходил по домам и улицам, прося денег на храм. Все свои сбережения он вложил в строительство и в последние годы жил прямо на стройке.
Каменоломня
Не сказать чтобы странные работы Гауди вызывали у его земляков единодушное понимание. Его и сейчас принимают далеко не все, а при жизни нашего героя, бывало, разгорались споры. Так было с его последней светской работой – Домом Мила, законченным в 1910 году и сразу прозванным барселонцами Каменоломней. В чем-то они угадали: прототипом дома стала гора Монсеррат, имевшая для Гауди особое значение. На ней расположен одноименный бенедиктинский монастырь с чудотворной статуей Мадонны. Считается, что именно там Антонио однажды получил божественное откровение. По крайней мере, то было какое-то мощное религиозное переживание, после которого архитектор сказал, что будет строить только храмы и часовни, а для светских зданий он будет должен просить разрешения у Девы Марии.
Дом Мила
Дом Мила стал как раз таким испрошенным светским проектом – впрочем, не совсем светским. Согласно проекту, его должна была венчать 25-метровая статуя Богородицы, но хозяева решили обойтись без нее. Летом 1909-го во время уличных беспорядков, вызванных военным призывом в Каталонии и вошедших в историю как «Трагическая неделя», в Барселоне были разграблены и разрушены 23 церкви и три монастыря. Анархо-синдикалисты и группировки «молодых варваров» вымещали гнев на церковниках. После таких происшествий владельцы Дома Мила решили, что статуя Девы Марии при новых погромах привлечет внимание вандалов.
Дом-гора у Гауди живет и движется. Это впечатление создается множеством изогнутых линий на фасаде. Как и у некоторых других зданий Гауди, на крыше дома расположена прогулочная зона с причудливыми объектами. Сказать, что Гауди особенно внимательно относился к крышам, было бы некорректно, потому что в его домах в принципе не было элементов, которым он бы не придавал особого значения. Но к крышам он относился не так, как большинство архитекторов. Они были для него как вершины гор, поднявшись на которые, человек чувствует себя иначе, чем на земле. К тому же крыши домов – это то, что видят обитатели небес.
Единый заказчик
Формально Гауди строил дома для богатых заказчиков. Фактически многие из них стали всеобщим достоянием, их интерьеры открыты для осмотра туристами. Но многие общавшиеся с архитектором замечали, что, создавая свои строения, он учитывал, что их будут посещать и разглядывать не только люди.
Когда у него спрашивали, зачем он столько усилий тратит на отделку деталей башен, которые человеческий глаз просто не в состоянии разглядеть, он спокойно отвечал: «Но их же будут видеть ангелы». Подход типичный для строителей средневековых готических соборов, но вопиюще нестандартный для нового времени.
Храм Святого Семейства (Саграда Фамилия)
Когда же у Гауди интересовались, не переживает ли он, что строительство храма Святого Семейства движется так медленно, он говорил: «Мой заказчик никуда не спешит», – подразумевая, что отвечает только перед одним начальником – Единым и Всемогущим.
Такого человека уже не могли смутить или сбить с пути человеческие пересуды или критика. Кстати, далеко не всегда у Гауди был карт-бланш для его удивительных фантазий. Многие элементы зданий приходилось отстаивать в спорах – так, например, городской совет Барселоны постоянно пытался «отредактировать» Дом Мила.
Последний трамвай
На закате жизни Гауди перестал уделять внимание внешнему – если это только не была внешность Саграда Фамилия. Гауди ходил в рваном заношенном костюме, и его нередко принимали за бродягу. Он шел по улицам, не глядя по сторонам, и даже водителям трамваев приходилось резко тормозить, пропуская бредущего через дорогу отрешенного седобородого старика.
Но вечером 7 июня 1926-го трамвай затормозить не успел – и сбил Гауди. Из-за того, что пострадавший выглядел, как нищий, спасать его никто не торопился – свидетели происшествия не узнали в нем блаженного зодчего. Гауди попал в больницу для бедных, где его через какое-то время отыскали друзья. Но помочь к тому времени было уже нельзя – 10 июня 73-летний архитектор умер. На похороны архитектора собрался чуть ли не весь город.
Около 20 лет назад активисты начали сбор документов и сведений, необходимых для причисления Антонио Гауди к лику святых. Предполагалось, что папа римский Франциск проведет церемонию его канонизации в 2015 году, но этого не случилось до сих пор.
Создавая здания и сады, Гауди будто бы проектировал и строил фрагменты рая на земле. Как верующий человек, он понимал, что для того чтобы настоящий рай пришел на землю, ее жители должны внутренне измениться. У него не было власти менять людей, но была власть менять пространство. Хотя хотелось бы надеяться, что своим искусством он мог преображать не только пространство, но и человеческие души.
Автор текста: Александр Зайцев
Источник: postmodernism
Формула 1.5
Обзор Гран-При Испании Формулы-1 (02.06.2023-04.06.2023)
Этап в Барселоне, несмотря на предсказуемость трассы и отсутствие борьбы за лидерство в чемпионате, нес в себе немало интересного - первый за долгое время уик-энд на стационарном автодроме сопровождался чередой обновлений на машинах, кроме этого, конфигурацию финальных виражей трека вернули к версии с двумя скоростными правыми поворотами. Дополнительным фактором возможных нестандартных сюжетов неожиданно могла стать погода - обосновавшийся в Европе дождевой фронт неспешно прогуливался на севере Испании и вполне мог добраться до "Дынной горы".
После очередного нокаута от Макса в Монако соперники достаточно осторожно оценивали свои возможности на "Каталунье". Ferrari, продемонстрировавшая новую модификацию SF-23, давала понять, что новые обновления направлены не столько на скорость, сколько на более бережную работу с шинами. Mercedes, в Монте-Карло едва не добравшиеся до подиума на доработанном болиде, обещали продолжить изучение потенциала новинки. В Aston Martin не прогнозировали повторения великолепного результата Фернандо неделей ранее и ставили своей целью держаться на границе первой пятерки.
Пятница
Несмотря на прогнозы, "Каталунья" встретила Формулу-1 сухой и ясной погодой. Лучи испанского солнца заливали автодром, на котором с первых минут закипела активная работа. Тестовая трасса всегда будет таковой, поэтому первая сессия была целиком направлена на оценку работы обновлений. Многие выезжали на трассу с аэродинамической краской и датчиками на элементах, достаточное время было уделено работе с полными баками и различными типами шин. Лучшее время осталось за Ферстаппеном, который был настолько расслаблен за рулем машины, что успевал даже отвесить пару шуток в радиопереговорах.
Во втором сегменте уик-энда пилоты стали больше рисковать, зачастую цепляя гравий на выходе из поворотов, но неприятных последствий это за собой не понесло. В рамках сессии пилоты Mercedes опробовали новый комплект жесткой резины, который Pirelli планирует ввести в пользование с Сильверстоуна, памятуя о взрывах покрышек в предыдущие годы. Под конец тренировки над автодромом сгустились тучи, но дождь так и не успел пойти. Наверху по-прежнему оставался Макс, более половины сессии уделивший работе на полных баках.
После пятницы многие остались довольны новой вариацией трассы, при этом выразив сомнение, что изменения окажут серьезное влияние на количество дуэлей по ходу гонки.
Суббота
С утра над "Дынной горой" царило пасмурное настроение, но на момент начала заездов еще было сухо, поэтому стартовые 10 минут все дружно пытались успеть наработать еще немного базы на сликах. Спешка привела к красным флагам - Логан Сарджент не удержал Wiiliams в последнем повороте, проскакал сквозь гравийную ловушку и добрался до отбойника, вызвав незапланированную сиесту. Это так впечатлило облака над треком, что во время уборки разбитого болида наконец начал накрапывать дождь. После паузы наступило затишье - для промежуточных шин еще было слишком сухо, а для сликов - слишком мокро. Лишь под конец тренировки, когда сомнений в состоянии асфальта уже не было, пилоты вновь появились на треке, но жертвовать болидом ради улучшения времени никто уже не пытался.
Прима Red Bull ни в одной из сессии не позволил и близко к себе подобраться, фактически сняв вопрос о первой стартовой позиции в гонке. Единственным шансом опередить Макса для остальных стал еще один залп дождя прямо перед квалификацией. Опасаясь усиления стихии, все устремились на трассу с зеленым сигналом светофора. В начале сегмента царил легкий хаос, где каждый пытался выгадать для себя лучшее место на треке, но для многих оно неожиданно оказывалось за пределами - Алонсо, де Вриз, Албон, Боттас, Цунода не справились с управлением и вынесли на асфальт немало гравия, превратив участки трассы в раллийные и вызвав появление красных флагов для проведения очистительных работ. Через несколько минут баталии возобновились. Трек под воздействием болидов становился все более прикатанным, и под конец первого сегмента порядок перемешался до неузнаваемости. На верхнюю строчку вскочил Хэмилтон, Ферстаппен, проигнорировавший финальные круги, остался лишь 9-м, а его партнер -15-м, едва не составив компанию полностью провалившемуся Леклеру. Шарль наматывал круг за кругом в надежде заставить свою Ferrari ехать, но на относительном чистом треке проиграл лучшему времени более секунды, оставшись лишь 19-м. Для прошлогоднего обладателя поула подобный результат иначе, как провалом, не назовешь. Сам монегаск прокомментировал произошедшее так:
"Я могу сказать только то, что в левых поворотах машина была неуправляемой>...<Нужно проверить машину, но я буду очень удивлён, если окажется, что с ней всё в порядке".
Лишившись одного из фаворитов, квалификация продолжилась. Ферстаппен первой же попыткой забронировал себе место в финале, для остальных второй сегмент превратился в бойню. Позиции в зачетной десятке менялись калейдоскопически, и к числу неудачников неожиданно присоединились Перес и Расселл. Серхио во время зачетной попытки промазал мимо апекса в пятом повороте, съехав на гравий и испортив шины, а Джордж столкнулся с недопониманием партнера по команде, и пилоты Mercedes слегка столкнулись на стартовой прямой - оба синхронно друг за другом начали боевой круг, рассчитывая, что другой его закончил. Компанию в "Клубе пролетевших" дополнили Чжоу и пара Alfa Tauri, причем де Вриз, над которым сгущались несколько иные тучи, чем над небом Каталонии, второй раз подряд опередил более опытного коллегу по команде.
Третий сегмент начался с того, что практически все, кто туда попал, проехали первую попытку за изношенном Soft'е, кроме Макса, который сэкономил лишний комплект резины. После первого круга преимущество Red Bull над соперниками составляло практически секунду, сведя разборки лишь к борьбе за соседство на первом ряду. Трибуны неистово гнали вперед своих соотечественников - при выездах Алонсо и Сайнса шум на трибунах перекрывал рев моторов. Карлос смог порадовать зрителей, вскочив на вторую строчку, проиграв "всего" полсекунды лидеру, а вот Фернандо, испытавший проблемы с днищем после вылета в начале квалификации, остался лишь 9-м, впервые в сезоне проиграв дуэль Строллу. Третье место оставил за собой феноменальный Норрис, опередив Гасли. Над Пьером после первых 18-ти минут висела угроза штрафов, потому что пилот Alpine повторил проступок Леклера в Монако, оказавшись на траектории быстрых машин на прогревочном круге. Французу выписали двойное наказание по три позиции, отбросив того в конец десятки, поэтому на второй ряд переехал Хэмилтон.
Бенефис Red Bull #1 был настолько впечатляющ, что впору было выводить Ферстаппена в отдельную лигу, а для остальных делать зачет "Формула-1.5". Сайнс после квалификации признался, что полусекундное отставание - лучшее, на что можно было рассчитывать. Зато позади лидера все обещало быть очень интересно - перемешанные Ferrari, Mercedes, Alpine, Aston Martin и McLaren в десятке, три потенциально быстрых болида вне её пределов создавали мощную интригу перед воскресной гонкой.
Воскресенье
Облачным воскресным днем пилоты дружно выстроились на решетке, чтобы выяснить, кто сможет навязать максимальную борьбу лидеру чемпионата. Первым свои претензии попробовал показать Сайнс, поравнявшийся с Максом на входе в начальную связку, но благоразумно оставивший место голландцу. Сбросив темп, испанец организовал позади себя гармошку, в которой Норрис не рассчитал скорость и сбрил часть переднего крыла об Mercedes Хэмилтона. Для Ландо на этом гонка обернулась полуторачасовыми тестами, а Льюис упустил вперед здорово стартовавшего Стролла.
Для пары Перес-Расселл, получивших заряд уныния накануне, старт прошел по-разному. Джордж отлично среагировал и входил в первый поворот в районе 8-10 мест, но срезал первый поворот по боковой дороге, сохранив позицию. Перес же остался 12-м на более жесткой шине, предпочтя неспешный подъем из второй половины.
Ферстаппен сразу сбросил Сайнса с хвоста, уехав вперед. Хэмилтон смог сломить сопротивление Стролла и стал приближаться к испанцу. Остальной пелетон начал разбиваться на пары, в которых обгоны шли достаточно задорно – уровень прижимной силы позволял держаться за соперниками на выходе из последнего скоростного поворота, после чего дистанция на прямой легко сокращалась.
Подавляющая часть пилотов стартовала на Soft’е, поэтому первая волна остановок началась достаточно рано – уже на 10-м круге первые ласточки полетели избавляться от мягкого комплекта. Из лидеров раньше всех не выдержал Сайнс, которого к 16-му кругу догнал Хэмилтон. Обновления Ferrari работали достаточно посредственно, и проблемы с гоночным темпом продолжались. Подтверждая это, Леклер, стартовавший из боксов на самом жестком типе шин, на тот момент боролся в окружении болидов Haas и Williams за 13-14 позицию, и ни о каком прорыве речи ни шло.
Гонка бодро приближалась к своей половине. Пилоты Mercedes, дотерпевшие на Soft’е до 25-го и 26-го кругов, возглавили преследование Ferrari #55. Гонщики Red Bull, стартовавшие на Medium, не испытывали проблем с резиной, но во избежание лишних проблем в то же время переобулись на Hard, имея возможность пройти гонку с одной остановкой. Лидерству Ферстаппена ничто не угрожало, Серхио же после рандеву с механиками сначала скатился к концу первой десятки, но достаточно быстро на свежем комплекте добрался до топ-5.
Локомотивная группа испанского Гран-При не была расположена к неожиданностям. Макс ехал в отдельной лиге, словно издеваясь над соперниками, Mercedes’ы без проблем разобрались с Сайнсом, заставив того прикидывать, сколько позиций он еще потеряет, а Перес слишком много упустил на первых кругах, чтобы всерьез бороться за подиум. Вторые пит-стопы австрийской и британской команд сохранили статус-кво между ними, и хоть к концу мексиканец стал потихоньку подбираться к Расселлу, отобрать место в тройке ему не удалось. Испанец на Ferrari явно не мог поддерживать темп быстрейших команд, и Карлосу очень повезло, что в этот уик-энд и у Aston Martin не было привычной скорости. Стролл и Алонсо слетанной парой шли 6-м и 7-м, причем Фернандо был на более свежей шине, но великодушно предупредил команду, что не будет атаковать молодого партнёра.
Компенсируя безнадежное уныние впереди, зрителям была продемонстрирована зрелищная борьба на грани первой десятки. За 10 кругов до финиша к шедшему 8-м Окону начали подбираться дуэлянты из Азии – Цунода и Чжоу, которых настигали Гасли с Леклером. Пилот Alfa Romeo был настолько активен, что вместо мыслей об атаке Alpine Юки пришлось вовсю держать оборону. В одной из атак машины поравнялись, но места для двоих в первом повороте не было. Гуаньюй отрулил, а судьи, рассмотрев момент внимательнее, выписали гонщику Alfa Tauri 5-секундный штраф, ставивший под угрозу блестящее 9-е место японца.
Перспектива все же заиметь зачетное очко подхлестнула Леклера, выжимавшего все из никуда не едущей Ferrari. Шедшая впереди Alpine нисколько не уступала по темпу, и все надежды монегаска сводились к удачному попаданию в зону DRS, но на выходе из последнего поворота Гасли отъезжал 0.1-0.2 секунды, ликвидируя потенциальные атаки. За счет наказания Цуноды Пьер отхватил десятое место, а Шарль был вынужден остаться ни с чем.
Нельзя сказать, что Гран-При Испании вышел скучным – обгоны в зоне подиума, хаотичные сражения на рубеже зачетной десятки, разные тактики наполнили этап содержанием. Однако после гонки осталось чувство безысходности. Доминирование Макса настолько непоколебимо, что совершенно неясно, смогут ли в этом сезоне конкуренты хотя бы заставить его ехать в полную силу, причем его партнёр на машине из таких же ингредиентов не показывает последний месяц и половины скорости голландца. Mercedes вроде как начинает нащупывать темп, но пока неясно, это разовая акция на требовательной барселонской трассе или действительно есть новый кандидат на лучшее место за Red Bull. В Aston Martin изначально не ожидали высоких результатов на «Каталунье», но проблема в том, что дальше по сезону городских треков осталось мало, и как справятся «зеленые» с другими стационарными трассами – загадка.
Что до Ferrari, то комментарии излишни. Подобные обновления заставляют вспомнить 2020-й год, когда легендарная команда радовалась любым набранным очкам, а уж подиумы казались сказкой. Проигрыш Alpine от Леклера отдавал какой-то безнадежностью, да и 5-е место Сайнса при полном отсутствии темпа не выглядит достижением. Итальянская команда наверняка выстрелит на ряде треков в этом году, так что пусть испанский этап станет дном, от которого можно оттолкнуться.
Что касается героя гонки, то достойным кандидатом на это звание стал Чжоу. Китаец провёл отличную гонку в сражениях с гораздо более опытными гонщиками и получил заслуженные 2 очка, опередив стартовавшие впереди McLaren’ы, одну из Alpine и Ferrari действующего вице-чемпиона мира. Результат Гуаньюй выглядит еще более внушительным на фоне коллеги по команде Валттери Боттаса, который уступил ему аж 10 позиций на финише.
Также стоит отметить невероятную надежность современных машин и уровень пилотажа пилотов. За прошедшие 3 гонки, в которых были и жара, и нежданные осадки, зафиксировано лишь два схода (Стролл и Магнуссен в Монако), в Испании и Майами же до финиша добрались все. То есть, напичканные тонной деталей современные машины получились крайне выносливыми (конечно, с ходом сезона износ комплектующих будет расти, но все равно это впечатляет), а гонщики допускают минимум ошибок в гонках.
8-ой этап текущего первенства пройдет через 2 недели на необычном городском автодроме в Монреале. Ждать каких-то сюрпризов не стоит – нет предпосылок к тому, чтобы кто-то смог выстрелить вперед «бычков», но караван за спиной Ферстаппена вновь заблистает черно-зелено-красно-синими красками.
Кизару
На просторах сети наткнулся на «Дежавю. Богемский рэп, сода и я». Рэп. Имею ли я право осуждать рэппера за его деятельность, ведь у всех рэпперов она мало чем отличается? Нет. НО. Надо пройтись по правдивой истории эмси, раскрыть нелепую воздушность альтер эго, хочу сделать заметку: речь не пойдёт о том, что он делает, а о том, что сочетает в своём эпатажном образе. Книгу не собираюсь даже читать, во вступлении сразу становится ясно, о каких драконах и волшебниках он будет вещать. Единственное, что там соотносится с реальностью, это про рэп-коллаборации и непосредственно его рэп.
Олег. Банчил наркотой в бандитском Санкт-Петербурге после 90-ых. Скрывался от Интерпола. И т.д. Что же было на самом деле? Не надо верить этому, ясное дело (хотя он имеет право на конфиденциальность). Вот как было. Олег был склонен к знанию иностранных языков, возможно, он поступил на лингвистический факультет и там заинтересовался каталанским или испанским. Обучение совпало по времени с массовыми миграциями беженцев из Сирии, он тут прочувствовал реальные перспективы и рванул из РФ. Почему? Его ждала армия по окончанию обучения (тот самый Интерпол), хотелось применить максимально полно свои знания языка, смекалка и нюх к определённой прибыли помогли ему заранее или впоследствии освоиться с созданием битов и чтением рэпа, ему хватило смелости и предприимчивости уйти на академический и якобы уехать по каким-то личным причинам. Соответственно, границы он пересёк нелегально, из-за чего отсиживался на время в тюрьме. После он непонятным образом выживал в чужой стране. Собственно. Это всё. Такая история увлекательнее.
Кладбище Побленоу
Первое кладбище в этом месте было построено в 1775 году и располагалось за пределами городской стены по периметру, поскольку состояние кладбищенских могил в старом городе считалось антисанитарным. После того, как первое кладбище было разрушено войсками Наполеона в 1813 году, итальянскому архитектору Антонио Гинези было поручено восстановить его, и новое место было освящено епископом Пау де Ситжар-и-Руата 15 апреля 1819 года. Он был официально открыт в 1898 году епископом Барселоны Хосепом Климентом и Авинентом.
Кладбище состоит из двух больших секций: в передней части Гинези создал эгалитарные террасы с погребальными нишами, в то время как в задней части находится зона индивидуальных памятников и мавзолеев, созданных с учетом эстетических вкусов и устремлений богатой буржуазии, торговцев и фабрикантов города. Третья, узкая секция вдоль южной стены сочетает в себе ниши, памятники и общие могилы.
Скульптуру над могилой Хосепа Льодета Солера часто называют самым известным памятником Побленоу. Известная как "Поцелуй смерти", работа датируется 1930 годом и изображает крылатый скелет, целующий в щеку, по-видимому, безжизненное тело молодого человека. На основании вырезано имя художника Жауме Барба, хотя некоторые считают, что эта работа - идея Джоан Фонбернат.