Крах системы социализма заставил многих усомниться в марксизме, который и на науку-то в позитивистском её смысле не тянет. Ведь марксисты не формулируют гипотез и не делают экспериментов в целях предсказания. Автор называет марксизм общественной наукой, которая объясняет события глубинными причинами. В этом он имеет большую объяснительную силу, чем буржуазные науки, потому что имеет дело с императивами классовой борьбы и политэкономии. Объявить марксизм «устаревшим» можно будет лишь тогда, когда отменят капитализм, а не социализм.
Постулаты, на которых базируется марксизм, прочны и весомы. Для того, чтобы жить, человек должен произвести хлеб насущный. Должен работать. Труд, таким образом, является основным условием существования. Посредством труда человек не только добывает пропитание, но и организовывает материальную и культурную жизнь общества. Если буржуазные учёные ставят во главу угла созидающую роль капитала, то марксисты считают, что капитал ничего не создаёт. Создаёт труд, плоды которого присваиваются одними в ущерб другим. Автор считает, что теория просачивания не работает: накопление богатства сопровождается ростом нищеты.
Консервативные идеологи защищают капитализм как систему, сохраняющую культуру и традиционные ценности. Но это не верно. Органические социальные связи разрываются, общество атомизируется глобальным капиталом. У Большого Капитала нет иных обязательств, кроме накопления. Ему не нужны нации, культуры или народы.
Да, определённые предсказания Маркса не сбылись. Однако Паренти призывает отличать Маркса-мечтателя от Маркса-экономиста. Последнему многое удалось объяснить и предсказать: бизнес-циклы, концентрацию капитала, рост пролетариата и пролетарскую революцию. Правда, последняя не стала реальностью в развитых странах. Уже сам Маркс при жизни начал высказывать сомнения в ней. Он недооценил способность капиталистического государства создавать институты, разбавляющие и отвлекающие волю угнетаемых, снижающие стимул бунтовать посредством реформ. Революции случились в аграрных странах на периферии. И всё же народная борьба и сопротивление не прекратились во всём мире. В этом Маркс по-прежнему прав.
Убеждение Маркса о росте нищеты по мере концентрации капитала в двадцатом веке не оправдалось. Однако, начиная с Рейгана, доля национальная дохода, приходящаяся на трудящихся, снижается. К девяностым годам обнищание среднего и рабочего классов, включая мелких предпринимателей, становится очевидным во многих странах.
Марксизм не устарел. Системная экспроприация труда капиталом в целях роста никуда не делась. Структура общества и классовый порядок по-прежнему определяют наше поведение во многих отношениях. По мере углубления классовых противоречий расизм становится всё более важным фактором классовой борьбы. Общественные институты, как и раньше, формируются классовыми интересами, важнейшие из которых служат большому бизнесу.
Но «традиционные» социологи предпочитают закрывать глаза на реалии классовой борьбы. Отношения с Третьим миром они называют «взаимозависимостью», а не эксплуатацией ресурсов с целью обогащения верхов. Соединённые Штаты в их глазах держатся на общих ценностях, а не на доминировании одних над другими. Фрагментация власти для них – плюрализм, а не её прикарманивание. Массовая пропаганда существующего порядка вещей – народное образование. Всё это – не критический анализ, а поверхностное объяснение.
Нужно учиться пользоваться словом «почему». Это трудно в условиях установленного доминирующими властями табу на «неподобающее» восприятие и толкование событий. Людей учат избегать мыслить критически по отношению к этим властям. Марксисты, которые стремятся зрить в корень, представляют угрозу. Их пинают и порочат любыми способами. Их называют утопистами, в то время, как большинство из них не мечтает о коммунизме, а просто хотят сделать жизнь лучше. Марксизм остаётся современным до тех пор, пока мы требуем объяснений неравенству, рецессиям, безработице и безразличию властей. Он будет жить, пока объясняет то, что происходит. Это он делает хорошо.
Понятие «класса» сознательно избегается очень многими авторами, в том числе из левого лагеря. В то же время верхи общества очень хорошо понимают свои интересы и демонстрируют поразительную сплочённость при защите своей власти, собственности, привилегий и прибылей. При этом им не нравится, когда их самих называют «правящим классом». Они пытаются создать впечатление, что не существуют (как класс). Тех, кто настаивает на этом, обзывают конспирологами. Нелюбимое слово «класс» допустимо лишь как обозначение аморфной «средней» части общества, причём критерием служат не трудовые отношения, а благосостояние.
Этот процесс сознательного затуманивания обеспечивается идеологией, которая отрицает классовые различия, называя (почти) всех – средним классом. Общественные институты и культура по этой идеологии – автономные образования (ничего, что в органах управления сидят ставленники элит). Природа, а не несправедливые действия, разделила людей на богатых и бедных.
Отрицают классовую борьбу и современные левые «культурологи» в их борьбе за равноправие (и я бы добавил – собственные привилегии) для разнообразных социальных групп: женщин, чёрных, ЛГБТ и так далее. Их автор называет ABC-теоретиками (anything but class – что угодно, только не класс). Они рассказывают про раннего и позднего Маркса, который в ходе жизни трансформировался из гуманиста в догматика. Они любят приплетать к своим рассуждениям Антонио Грамши, хотя тот был и ленинистом, и революционером. Они, подобно буржуазным «классикам», не видят класс основой общественного порядка. Тогда как ничто так не определяет общественный порядок при капитализма, как отношение к средствам производства: или ты владеешь ими, или ты вынужден продавать свой труд. Вместо того, чтобы признать это, ABC-теоретики хватаются за целый набор групп идентичностей, сконцентрированных вокруг этносов, гендеров, культуры и образа жизни. В результате протестное движение дробится, несмотря на общность интересов и одного на всех классового врага.
Классовая борьба – не миф, пусть американские рабочие и не выходят на баррикады. Они отвечают другими способами, когда попирают их права. Богатство и власть некоторых достигаются за счёт остальных (включая окружающую среду), и когда кто-то начинает протестовать против несправедливости, их протесты выставляются как потрясение устоев всего общества. Помимо системной необходимости накопления капитала, капиталистом движет всепоглощающая жадность, которая не знает моральных препон. Этот порок приводит к тому, что человек в своём стремлении вредит даже самому себе.
Упор капитализма на эксплуатацию и экспансию не оставляет в стороне природу, которая превращается в товар, а товар – в капитал. Накопление капитала рушит экологию планеты. За экологическим кризисом скрывается реальность классовых интересов и власти. Корпоративные лоббисты не жалеют сил на продавливание нужных заказчику законов. А заказчик, хоть и живёт на той же самой планете, сможет и еду для себя выбрать, и переехать туда, где воздух почище, а климат помягче. Что будет потом – его не так интересует, и если прибыли будут под угрозой – он выступит против экологически устойчивых методов производства. Единственная надежда автора – на информированное и мобилизованное общество.
Прошло два десятка лет, и часть мировой капиталистической элиты всё-таки озаботилась сохранением климата. Сегодня они выступают в Давосе и пророчат миру дивное будущее после Великой Перезагрузки. В этом будущем ни у кого ничего не будет, но все буду счастливы. Кто же будет вкалывать? Роботы, наверное. Одним словом, готовят население к грядущему снижению благосостояния для того, чтобы сохранить климат. Сами они, конечно, не собираются входить в число тех, у кого ничего не будет.
Полемика автора с ABC-теоретиками чрезвычайно интересна. Она отражает большую проблему марксистов: они ставят классовое сознание впереди всех других идентичностей. Вспомним, как гласит главный их лозунг: пролетарии всех стран – соединяйтесь! Он означает примат классового сознания над национальным. Но это не так. Человек имеет много идентичностей, согласно которым он группируется с разными людьми. Причём есть вещи, которые ему ближе других. Я не могу говорить за всех, но для большинства из нас культурная принадлежность важнее классовой. «Раса бьёт класс», как писал Майкл Антон в книге Против Великой Перезагрузки.
Именно поэтому социал-демократы разбежались под национальные знамёна, как только началась Первая мировая. Именно поэтому не смогут ABC-теоретики задурить голову народам своими воук-теориями. Именно поэтому Великая Перезагрузка не случится. Все побегут под свои национальные знамёна. Уже в который раз. Но жизнь от этого лучше не станет. Вернее, станет, но лишь для выживших. Об этом нас предупреждал автор в первой главе про чернорубашечников. Спасибо ему за это.