1. ГМО только для избранных. То, что гнильпис пугал людей ГМТ это лишь для того, чтобы отдалить от "быдла" новые технологии в ключе долголетия и реального здоровья.
2. Да. Но эти батареи не будут доступны гражданским.
3. Вмешательство в гормональную систему - контроль за рождаемостью.
4. ИИ в медицине хорошо. Вот только в связке с цифровой валютой - забудь о вкусностях и здоровой пише. ИИ пропишет тебе котлету из мух - ничего другого ты не купишь. И спорить не с кем и взятку некому дать.
5. Речь конечно же идет о квантовых технологиях. Квантовые анализаторы это именно то, что сделает доступным для технологий анализа окружающей среды (мы называем зрением и обонянием). Да. Обоняние это тоже квантовый уровень. Представьте себе "умную колонку" которая очень точно будет понимать, что вы съели, где вы были, с кем взаимодействовали и даже ваш уровень волнения или агрессии.
Все хорошо с новыми технологиями. Только они в руках ультраглобалистов (это транснациональные корпорации). И никто их не собирается поставлять на "благо общества". Цель ультраглобалистов - создание двух совершенно различных на генном уровне людей. Одни живут 150-200 лет, кушают мясо и вообще хорошие продукты, другие 40 лет, прививки, белок из насекомых, продукты из принтера (с "правильным" содержанием витаминов, минералов, синтетической клетчатки).
З.Ы. на фоне ультраглобалистов - глобалисты кажутся милыми ребятами, желающими человечеству добра и процветания.
Их есть у нас! Красивая карта, целых три уровня и много жителей, которых надо осчастливить быстрым интернетом. Для этого придется немножко подумать, но оно того стоит: ведь тем, кто дойдет до конца, выдадим красивую награду в профиль!
Они заботятся, чтобы мы вкусно ели и дружно хмелели. Они охраняют наше здоровье и окружающую среду. Они помогают учёным. Их мы знаем лучше, чем самих себя.
Они — генетически модифицированные дрожжи. Неожиданно, да? Но все чистая правда!
Дрожжи в пищевом мире окутаны мифами и страшилками. Наш постоянный автор Ольга Косникова пошла дальше и решила разобрать тему ГМО-дрожжей. Для этого она пригласила специалиста.
Анна Иванова — биоинформатик, магистр по специальности интеллектуальный анализ больших данных (профиль: анализ медицинских данных и биоинформатика), соавтор научно-популярного блога в инстаграм lab.mouse. Будет немного сложно, но очень интересно!
Как это работает?
Современные биотехнологии поставили на службу человечеству множество организмов. Самые известные среди них, пожалуй, бактерии. Думаю, многие знают, что почти весь инсулин (лекарство от диабета) в мире производит генетически модифицированная кишечная палочка. Теперь нам не нужно добывать его из свиней, коров или китов.
Если вы интересуетесь новостями экологии, то наверняка слышали новости о ГМ-бактериях, которых «научили» есть пластик или нефть на местах катастроф. Много всего полезного могут делать малыши-бактерии.
Много, но не все. Дело в некоторых генетических механизмах, которые различаются в человеке (или мышке) и бактериях. Мы с вами — ядерные (эукариоты), а бактерии ядра не имеют (прокариоты). Когда у тебя есть ядро, ты используешь более сложные механизмы прочтения генов с ДНК в белки. Да и сами белки укладываешь в пространстве немного иначе.
Зачем нам более сложные механизмы? В человеческой ДНК 3 млрд «букв». И только около 20 000 белок кодирующих генов! А различных белков при этом в нас намного больше.
Это обеспечивается благодаря тому, что с одного и того же гена можно считать несколько разных белков. Такой механизм называется альтернативный сплайсинг.
Представьте, что у вас есть книжка с отдельными главами. Если вырвать все страницы и поменять порядок глав, то смысл книжки может измениться, хотя содержание осталось прежним (Таким приемом, например, пользовался писатель Хулио Кортасар в своем знаменитом романе «Игра в классики»).
Клетки эукариот похожи на этот роман тем, что их гены будто состоят из нескольких «глав». Сначала «генетические машинки» считывают все «главы» последовательно, потом разрезают их в определенных местах (выкидывая «мусорные» фрагменты), а затем, по известным им правилам, переставляют эти главы-части в разном порядке. Так они считывают с ДНК части гена в порядке 1-2-3-4, а после всех процедур могут получить матрицы для белков вида 3-2-1, 4-2 и 2-4-1.
В нашем игрушечном примере частей всего 4, а в реальности их могут быть десятки. Бактерии же — личности бесхитростные: «читать» гены умеют только подряд, резать не умеют, да и в их маленькие геномы слишком длинные гены не вместить.
Поэтому выращивать в бактериях более сложные и близкие к человеческим белки часто невозможно — вместо прокариотов, нам нужны похожие на нас эукариоты.
И тут на помощь приходят дрожжи и млекопитающие. Да-да! Мы можем вырастить ГМ-кролика, который дает напёрсток молока с лекарственными ГМ-белками в нём. Один такой кролик заменит целый биотехнологический цех! Но это другая история, а мы вернемся к дрожжам.
Пусть внешне они так похожи на бактерий, но внутри они нам почти родственники. У них тоже есть ядро, а значит, и все нужные нам для производства сложных белков генетические механизмы.
Ученые по всему миру работают с дрожжами. Накоплены огромные базы данных их геномов. Все эти данные доступны из любого уголка планеты.
Как используют ГМО-дрожжи?
Сейчас в России одобрены всего несколько ГМ-штаммов дрожжей (МУ 2.3.2.1935-04 «Порядок и организация контроля за пищевой продукцией, полученной из/или с использованием генетически модифицированных микроорганизмов и микроорганизмов, имеющих генетически модифицированные аналоги», почитать можно по ссылке).
Их используют на производстве этилового спирта и в крахмалопаточной промышленности. Но во всем мире применение ГМ-дрожжей намного шире!
Например, можно попробовать мороженое, которое не кристаллизуется даже при очень низких температурах. Происходит это благодаря добавлению антифриз-белков, изготовленных ГМ-дрожжами. Дрожжи получили гены таких белков от животных, способных выживать при крайне низких температурах.
ГМ-дрожжи используются в пивной и винной промышленности, помогая добиваться большей устойчивости вкусовых характеристик от партии к партии, чего много сложнее добиться при использовании традиционных методов.
Не обходится без ГМ-дрожжей и фармацевтическая отрасль. Например, создан штамм для производства противомалярийного лекарства артемизинина.
Во многих странах людям из-за стоимости недоступны обезболивающие средства. Штаммы дрожжей, разработанные для производства опиатов из сахара, могут решить и эту проблему. Поля, засаженные опиумным маком, из которого получают любимый доктором Хаусом викодин, возможно заменить небольшим биотехнологическим производством, способным быстро, качественно и дешевле производить это лекарство.
Еще пример — каннабиноиды — психотропные вещества.
Исследования их применения в медицине в последние год набирает обороты. Каннабиноиды рассматривают даже как средство для лечения эпилепсии. Вот только получать их из растений или в лабораторных условиях крайне тяжело и нерентабельно. А с дрожжами опять же проще и дешевле.
Вот такие они — наши маленькие, но очень полезные помощники, дрожжи.
Банк данных геномов дрожжей, доступ к которому открыт ученым со всего мира самые любопытные читатели смогут найти по ссылке.
Не так давно я прочитал небольшую новостную статью в журнале “Вокруг Света”, от которой у меня знатно пригорело. Статья называется “Удача после 700 попыток: как в России создали первого в мире генно-отредактированного кролика”. К самим учёным, которые создали кролика, у меня особых вопросов нет, но вот подача этой истории стала поводом поговорить о довольно принципиальном для меня моменте.
На самом деле первого генетически-модифицированного кролика создали давно. У статьи 1985 года в журнале Nature под названием “Создание трансгеннных кроликов, овец и свиней с помощью микроинъекций” – более полутора тысяч цитирований. Тогда в геном животных встраивали химерную генетическую конструкцию, которая содержала ген гормона роста, к которому приделали регуляторную область от другого гена, кодирующего белок, отвечающий за защиту от токсичности металлов. Возникает вопрос: почему же тогда эти российские кролики первые?
Иллюстрация: Midjourney. "Кролик с геном гирлянды"
Ещё в подзаголовке статьи есть уточнение, что технология, по которой созданы новые кролики, “принципиально отличается от создания ГМО”. Далее идёт противопоставление, что, вот, есть ГМО (генетически-модифицированные организмы), которые критикуются и содержат чужеродные гены, а это “генно-отредактированные организмы” (ГОО). И это другое. Здесь я приведу отрывок из заметки, претендующий на объяснение разницы:
“Генно-отредактированный организм принципиально отличается от модифицированного трансгенного с точки зрения технологии изменений. Во втором случае в геном животного добавляют новый ген, который бы не мог появиться там сам в естественных условиях, например, при скрещивании. И плюс к этому, чтобы его доставить, используется участок вирусного генома. В организм попадают сразу два чужеродных генетических материала, так еще и встраиваются они в случайное место в геноме, что может нарушить слаженное взаимодействие других генетических конструкций в нем. По этим причинам у трансгенной технологии есть противники. А вот генное редактирование использует только родной генетический материал: в организм не вводят никаких чужеродных генов, а изменяют те, что уже есть, чтобы получить нужные результаты”.
Когда-то давно я размышлял на тему ребрендинга термина ГМО. Очевидно, что исходный термин оказался неудачным и вызывает у людей неприятные ассоциации. Можно придумать другое слово, тогда и противников будет поменьше. В качестве шутки я даже предлагал ввести термин БОНГи вместе с их обязательной маркировкой. БОНГ – это биологический организм с неизвестными генами. Ирония была в том, что как раз генные инженеры обычно знают, какие гены и куда они встраивают, а вот при селекции или обычном скрещивании как раз получаются организмы с неведанными генетическими комбинациями, в детали которых обычно никто не вдаётся. Не может же природа создать ничего плохого (сарказм).
Но, если честно, идея с ребрендингом ГМО мне никогда не нравилась. Потому что, вместо того, чтобы бороться с надуманными фобиями и объяснять общественности молекулярную биологию с генетикой, мы как бы прогибаемся и говорим: “Да-да, вы правы, ГМО – это плохо, но вот вам совершенно другая технология”. Есть в этом и элемент манипуляции и поощрения иррациональности. Именно поэтому у меня так пригорело от приведенного выше отрывка про разницу между ГМО и ГОО.
Во-первых, с помощью современных технологий генетического редактирования вроде CRISPR/Cas9 и не только мы умеем создавать трансгенные организмы, у которых вставка “чужеродного” гена будет находиться в строго определённом месте. Встраивать в случайное место генома совершенно не обязательно. Хотя и это никогда не было настолько большой проблемой: даже если бы вставка была в случайном месте, ничто не мешает узнать, где именно она произошла и отобрать те особи, где она ничего важного не поломала. Благо, у млекопитающих важные гены составляют лишь малую часть генома.
Во-вторых, о добавлении нового “чужеродного” гена говорится как о чём-то особенно рискованном по сравнению с, например, редактированием или удалением какого-то уже имеющегося “родного” гена. Тут уместно напомнить читателям, что все известные генетические заболевания людей, начиная от серповидноклеточной анемии, гемофилии и муковисцидоза, заканчивая синдромом Вернера и прогерией, ведущими к преждевременному старению, и сотни других, связаны с изменениями уже имевшихся “родных” генов (иногда целых хромосом), причём исключительно естественным путем (в том числе в результате скрещивания). Сказать, что мутация безопасна или “не нарушит слаженное взаимодействие других генетических конструкций” только потому, что аналогичная мутация может появиться сама – это абсурд с биологической точки зрения.
В-третьих, на генах нет и никогда не было пометки, что этот ген кролика, а этот ген человека или паука. Организму плевать, чужеродный ген это или родной. Все гены состоят из одинаковых нуклеотидов, которые мы обозначаем буквами “A”, “T”, “G” и “C”. И некоторые гены разных видов очень похожи, вплоть до полной идентичности. Удвоение или утрата некоторых “родных” генов может привести к куда большим последствиям, чем добавление некоторых чужеродных. А может не привести. Всё зависит от конкретных генов. Именно поэтому вся эта классификация организмов на “естественные”, “трансгенные”, “генетически модифицированные” или “генно-отредактированные” не несёт никакого биологического смысла.
По факту мы все мутанты. И важен не способ или принцип генетических изменений, а конкретные мутации, которые произошли. Сказать, что организм выведен с помощью селекции, что он трансгенный или что в нём менялись только “родные” для него гены, значит не сказать совершенно ничего ценного для того, кто планирует эти организмы съесть. Это пустая информация в отрыве от описания конкретных изменений, которые произошли.
В-четвертых, даже если принять терминологию, что генетически-отредактированные организмы – “это другое”, никакая это не первая работа на кроликах. Например, в 2021 году была работа, где кроликам поломали их родной ген бета-глобина с помощью генетического редактирования (CRISPR/Cas9) и получили кроличью модель бета-талассемии. В 2020 году тем же методом были получены кролики с врождённым иммунодефицитом. Тут тоже менялись только “родные гены” и вообще воспроизводилась распространённая в природе, в том числе у людей, мутация с крайне неприятными последствиями. В 2019 году были созданы кролики, которым поломали два родных гена, связанных с липидным обменом – учёные наблюдали, как у них развивается атеросклероз.
Есть и более ранние работы, например, 2014 года, где у кроликов вырезали сразу несколько “родных генов”. Вы могли заметить паттерн, что, работая с уже имеющимися генами, можно много чего поломать. А можно кое-что улучшить, например, в работе 2021 китайские ученые поломали ещё один ген, связанный с липидным обменом, что привело к снижению воспаления и риска атеросклероза на жирной диете. Собственно, и в российской работе, по словам авторов, речь идёт об удалении гена, регулирующего липидный обмен, с целью улучшения массы тела и вкусовых качеств мяса. Ну а на мышах вообще есть куча работ, где выключение тех или иных генов продлевало жизнь. А ещё была знаменитая работа про создание “мышей-качков” с поломанным геном миостатина – белком, ограничивающим рост мышечной массы.
Итак, важна не технология редактирования ДНК, а какие конкретно гены являются мишенями. Нет ничего априори плохого или хорошего в ГМО, “трансгенных организмах”, “генетически-отредактированных организмах” и так далее. Но по сравнению с классической селекций у всех методов генной инженерии всё-таки есть одно преимущество: любые манипуляции с генами делаются осознанно, с пониманием функций редактируемых, доставляемых или выключаемых генов. В то время как природа пользуется исключительно методом проб и ошибок, создавая кучу мутаций с непредсказуемыми последствиями.
С одной стороны, я прекрасно понимаю позицию учёных, которые стараются отмежеваться от термина “ГМО”, чтобы их работы не получили общественного неодобрения. Мы знаем, что большинство людей, увы, пугаются, услышав страшное слово из трёх букв, чем прекрасно пользуются маркетологи, продавая “натуральные продукты без ГМО” по завышенной цене. Но, мне кажется, что решение должно лежать не в попытке переименоваться, а в честном донесении до широкой общественности, что ничего ужасного в новых технологиях изменения ДНК нет. Ну, или хотя бы не лить воду на мельницу таких страхов странными сравнениями.
И здесь пятая претензия к приведённому абзацу из обсуждаемой заметки. ГМО критикуют вовсе не потому, что “чужеродные гены” якобы могут что-то там поломать в слаженной работе генома. Давайте будем откровенны: просто большинство людей вообще не знают, что такое гены и мутации. На вопрос “верно ли, что обычные растения не содержат гены, а генетически модифицированные растения – содержат”, только 29% опрошенных в РФ отвечают правильно (“нет”). А в США, по данным департамента сельскохозяйственной экономики штата Оклахома, 82,28% респондентов выступили за маркировку продуктов, созданных с помощью генной инженерии, но также 80,44% респондентов выступили за обязательную маркировку продуктов, содержащих ДНК. Со времён, когда я писал "Сумму Биотехнологии", эти цифры могли устареть, но вряд ли сильно изменились.
Есть и магическое мышление в критике ГМО в духе “я съем ГМО – и сам генетически модифицируюсь”. Но сколько бы мы не ели генов картошки, ботва у нас из ушей не вырастает.
Мой призыв довольно прост: давайте устранять невежество, а не “неправильные” слова.