Смерть весом в 350 тонн⁠⁠

Как в России на жилой район рухнул самолет-гигант

Ан-124, знаменитый «Руслан», гордость советского авиастроения, самый грузоподъемный серийный самолет в мире. Создававшийся в интересах всемогущего Министерства обороны СССР, этот грандиозный лайнер нашел себе применение и в обычной, мирной жизни, поднимая в воздух уникальные объекты нестандартных габаритов и массы. В общей сложности было построено 55 летных экземпляров, четыре из которых в 1990-е были потеряны. Крупнейшей авиакатастрофой с участием Ан-124 стала декабрьская трагедия 1997 года. При взлете из иркутского аэропорта военный «Руслан» упал на один из жилых районов города. Происшествие 20-летней давности, жертвами которого стали 72 человека.

Суббота, 6 декабря 1997 года. Этот выходной день начинался для жителей иркутского поселка авиастроителей совершенно заурядным образом. Большинство из них, несмотря на разгар лихих девяностых, по-прежнему работали на соседнем авиационном предприятии. Территория заводского аэродрома расположена вплотную к жилым зданиям, и к постоянным полетам над собственными головами все, в общем-то, привыкли. В четырехэтажном доме №45 по улице Гражданской, всего в нескольких сотнях метров от взлетно-посадочной полосы, праздновали свадьбу, смотрели телевизор, делали уборку — все то, чем обычно занимаются люди в свой законный уик-энд. В находившемся рядом детском доме остававшиеся внутри редкие воспитанники готовились к обязательному тихому часу.

В 14:42 по местному времени это обычное течение дня было прервано. На четырехэтажку рухнул огромный самолет, за несколько секунд до этого взлетевший с аэродрома авиазавода. Полностью заправленная машина, перевозившая на борту два истребителя Су-27, взорвалась, в результате чего дом №45 был полностью разрушен, а несколько соседних зданий серьезно пострадали. Жертвами гибели «Руслана» стали десятки человек.

Разработка нового тяжелого транспортного самолета для нужд Министерства обороны СССР началась еще в 1971 году. Специалисты киевского ОКБ Олега Антонова должны были за короткое время создать советский эквивалент летавшего уже три года американского гиганта Lockheed C-5 Galaxy, обеспечив необходимый паритет в воздухе. Несмотря на то, что работы по проектированию самолета и строительству производственных корпусов растянулись на десятилетие, результат превзошел заокеанского конкурента. Габариты и грузоподъемность Ан-124, получившего имя «Руслан» (а по классификации НАТО — Condor), оказались лучше, чем у C-5.

Советский ВПК был доволен: исполинская новинка, совершившая первый полет в 1982 году, могла перевозить на своем борту даже производившиеся в Минске тягачи МЗКТ для межконтинентальных баллистических ракет или до 440 парашютистов-десантников.

«Руслан» успешно встал на военно-транспортную службу, но 1992—1997 годы стали для самолета настоящей проверкой. В октябре 1992-го во время испытательного полета под Киевом из-за разрушения носового обтекателя разбился второй летный экземпляр Ан-124. Спустя год в Иране еще один «Руслан» врезался в гору при посадке. Третья потеря воздушного судна случилась в октябре 1996 года при уходе на второй круг около итальянского Турина. Но самой трагической оказалась катастрофа 1997 года в Иркутске, наглядно продемонстрировавшая опасность размещения аэродромов в городской черте.

Ан-124-100 с регистрационным номером RA-82005, принадлежавший ВВС России, прибыл на аэродром «Иркутск-2» местного авиазавода из Москвы. Выпущенный в 1985 году самолет, который за 12 лет эксплуатации налетал в общей сложности 1034 часа, должен был забрать в Иркутске два учебно-боевых истребителя Су-27УБК и доставить их на российскую военную базу во вьетнамском городе Камрань с промежуточной посадкой во Владивостоке. Общий вес груза составил около 40 тонн при максимальной грузоподъемности «Руслана» в 120 тонн.

Утром 6 декабря 1997 года после окончания погрузочных работ Ан-124 заправили 140 тоннами топлива, все было готово к рядовому транспортному рейсу. На борту находились 8 членов экипажа и 15 сопровождавших экспортные истребители пассажиров. Ни характер груза, ни погодные условия не были экстремальными, однако после взлета события развивались стремительно, и до сих пор их ход не нашел устраивающего все заинтересованные стороны объяснения.

Спустя всего три секунды после взлета из-за произошедшего помпажа отключился двигатель №3. Помпажом называют нестандартный режим работы двигателя, при котором нарушена газодинамическая устойчивость его работы. Воздушный поток, обтекающий внутри лопасти ротора, по целому ряду причин может резко поменять направление, что приводит к вибрации двигателя, выхлопам из него дыма, огня, резкому падению тяги и в конце концов к его отключению и даже разрушению.

Помпаж — малоприятная ситуация, но, в принципе, нередкая, в большинстве случаев он даже не приводит к длительному выводу самолета из эксплуатации, не говоря уже о развитии на его фоне авиационного происшествия. Тем более не могло привести к катастрофе «Руслана» отключение всего одного двигателя из четырех. Проблема была в том, что на взлете у него перестали работать сразу три.

Через шесть секунд после третьего отключился двигатель №2, еще через две секунды произошел второй помпаж, на этот раз у двигателя №1. К этому моменту Ан-124 успел набрать высоту в 66 метров, но тяги остававшегося рабочим двигателя №4 не хватило для дальнейшего полета. Огромный самолет с размахом крыльев в 73 метра начал заваливаться на левый борт, быстро снижаться и в конце концов рухнул на здание №45 по улице Гражданской. Габариты «Руслана» были таковы, что он задел и расположенный рядом детский дом, а хвостом (единственной более-менее уцелевшей частью фюзеляжа) серьезно повредил еще одну многоэтажку.

«То, что с самолетом что-то не так, стало понятно сразу. Было видно, что он не может набрать высоту. Все произошло очень быстро, в считаные секунды. Когда „Руслан“ начал снижаться, мы уже понимали, что местом падения станет жилой массив», — рассказывал журналистам руководитель отряда МЧС, наблюдавший за взлетом с территории аэродрома. По утверждению очевидцев, за те несколько секунд, которые у него оставались, экипаж гигантской машины попытался отвернуть ее от более крупных зданий, упав в конечном итоге на относительно небольшой 64-квартирный дом.

На место трагедии незамедлительно прибыли сотрудники российского МЧС. Горели сразу несколько зданий, включая детский дом: 140 тонн авиационного топлива при падении самолета немедленно воспламенились. Находившиеся на борту 23 человека погибли сразу же. Еще почти 50 человек, включая 14 детей, сгорели в пожаре, задохнулись от дыма, умерли под обломками на земле, в руинах того, что еще несколько мгновений назад было поселком авиастроителей. Часть жителей загоревшихся зданий удалось снять с балконов и из окон, но еще больше спасти не удалось. Потушить керосин полностью смогли лишь через полтора дня.

В абсолютном большинстве случаев после авиакатастрофы следователям удается достоверно установить причины случившегося. Человеческий фактор, погодные условия или отказ техники, а скорее всего, совокупность целого ряда факторов — определение хода развития катастрофической ситуации принципиально важно, чтобы избежать повторения подобного в будущем. События декабря 1997 года в Иркутске относятся к тому числу авиационных происшествий, которые и спустя десятилетия продолжают мучить не только чудом выживших, но и профессионалов отрасли. Из-за чего все-таки погиб четвертый «Руслан» в истории?

Непосредственные причины трагедии кажутся очевидными. Ан-124 упал на иркутский жилой массив в результате отключения на взлете сразу трех двигателей: двух — из-за помпажа, а третьего — из-за отказа электромагнитного клапана. Однако помпаж, тем более двойной, сам по себе возникнуть не может, у него также должны быть свои причины, собственно, и обусловившие произошедшее. А вот с установлением их и возникла неопределенность.

К сожалению, получение объективной информации на основе данных бортовых самописцев (так называемых «черных ящиков») оказалось невозможно. Оба устройства слишком сильно пострадали в результате начавшегося после падения пожара. В конце концов комиссия Межгосударственного авиационного комитета обвинила в случившемся двигатели Д-18Т производства украинского завода «Мотор-Січ» в Запорожье. У них действительно была история проблем с газодинамической устойчивостью, которые при сочетании определенных факторов могли привести к помпажу и отключению. Однако подтвердить эту версию экспериментами так и не удалось.

Завод «Мотор-Січ», изготовивший двигатели, категорически отверг обвинения о возможных дефектах в них. После серии собственных опытов представители этого предприятия и конструкторского бюро «Прогресс», разработчика Д-18Т, во главе с его генеральным конструктором Федором Муравченко выдвинули свою версию причин катастрофы. По их мнению, помпаж двигателей возник из-за попадания в них некачественного топлива с большим содержанием воды. При температуре в минус 22°C эта вода в баках самолета могла замерзнуть, а образовавшийся лед мог перекрыть топливные фильтры баков либо сажевые фильтры теплообменника, что, в свою очередь, привело к помпажу и катастрофе.

Версия с перегрузкой самолета, учитывая массу истребителей Су-27 и общую грузоподъемность Ан-124, выглядит на этом фоне маловероятно, точно так же, как и появившиеся слухи о сознательной диверсии. Обломки «Руслана», долгое время пролежавшие на территории авиазавода, в конце концов были сданы на металлолом, и теперь не осталось ни единого шанса достоверно реконструировать события 6 декабря 1997 года. Загадка гибели крупнейшего серийного транспортного самолета так и останется нерешенной.

Через два года после трагедии воспитанники пострадавшего детского дома въехали в новое здание, расположенное на том же месте. Уцелевшие жители разрушенных многоэтажек получили другие квартиры, а на участке, где некогда стоял дом №45, построили православную церковь. За прошедшие почти два десятилетия выросли даже ребята, пережившие падение «Руслана» маленькими детьми. Некоторые из них, как и предыдущие поколения их семей, устроились на работу на соседний авиазавод, с аэродрома которого по-прежнему отправляются в небо боевые и военно-транспортные самолеты.

Без ответа остался еще один важный вопрос: насколько острой была необходимость разрешать взлет полностью заправленному самолету весом в несколько сот тонн в направлении жилых домов с учетом того, что с противоположной стороны ВПП упирается в нежилую территорию? Зачем было подвергать дополнительному риску обычных жителей, в том числе детей, ставших, по сути, заложниками своего соседства с аэродромом?

via