Самый долгий вечер в жизни. Опять о "скорой"⁠⁠

Сейчас часто всплывают истории о скорой помощи и работающих там врачах, и на их волне я вспомнила еще одну, случившуюся с моей семьей чуть больше четырех лет назад.

Сразу скажу, что я в курсе о том, что это тяжелая и неблагодарная работа, и мне искренне жаль медиков, которые страдают от неадекватности некоторых граждан во время работы. Собственно, мне самой и моим близким родственникам "скорая" иногда оказывала качественную и своевременную помощь.

Но история эта как раз об обратной стороне медали. Том единственном случае, когда все было наоборот.

Немного предыстории: моей маме исполнилось 55, когда у нее нашли камни в почке. Но они лежали плотно, никуда двигаться не собирались и только иногда напоминали о себе. Как выяснилось, ждали подходящего момента. В конце декабря, когда брутальная часть нашего семейства добывала в соседнем городе последние дни командировки, а я с мамой уже потихоньку готовила квартиру к празднику, момент настал.

Проблемы с походами в туалет начались днем. Было шесть часов вечера, когда у мамы сильно заболело что-то внизу живота. Она пошла прилечь и через какое-то время уже каталась по кровати и кричала от боли. Скорую я вызвала сразу же, и, насколько это вообще возможно, связно ответила на целый десяток вопросов, потому что оказалось, что сообщить "у женщины почечная колика" и продиктовать адрес - не достаточно. Я периодически заикалась, у меня тряслись руки, на заднем плане кричала мама.

Если у вас когда-нибудь такое было, то вы понимаете. Если нет - слава богу. Подруга как-то рассказывала, что ее свекор бросался на стены и грыз себе руки, когда у него песок из почек шел.

Потом приступ острой боли вроде чуть прошел, я смотрела на время - прошло пятнадцать минут с тех пор, как вызов приняли. Мама снова скорчилась и закричала, начала просить, чтобы я уточнила, когда же приедет "скорая". Понятное дело, что для человека, которому настолько больно, время идет немного по-другому. Я перезвонила и выяснила, что бригаду назначили почти сразу, она уже где-то в дороге. Сколько ждать - не ясно. Мама приняла очередное обезболивающее, оно, естественно, снова не помогло. Хотела сходить в туалет, я с трудом дотащила ее по квартире, но ничего не получилось. Было очень страшно, но это все еще счастливая предыстория.

История началась, когда "скорая" приехала через тридцать четыре минуты после звонка.

В дверь позвонили. "Скорую вызывали?". Я впустила в квартиру двух молодых людей, которые, постоянно озираясь, прошествовали через все комнаты к воющей от боли маме, расположились у кровати, попросили паспорт и страховой полис.

- Ну, что у нас случилось? - бодро спросил один.

Второй взялся за оформление бланка и выпал из разговора навсегда.

Я объяснила, что случилось, мама по мере возможности вставляла уточнения.

- Какие препараты принимали? - поинтересовался молодой человек и, не дожидаясь ответа, полез к своему чемодану. - Давайте я вам но-шпу дам.

На что ему ответили, что ее уже выпили. А так же обезболивающие. Молодой человек предложил уколоть еще одно, на что мама ответила, что только что приняла его таблеткой. На этом у нее опять начался приступ острой боли.

- А что же тогда делать будем? - сказал молодой человек слегка разочарованно и обратился уже ко мне: - Тазик сюда принесите с горячей водой.

Я слегка удивилась, но когда близкий человек воет от боли, думать некогда, пришлось бежать за тазиком.

- Принесли? Отлично, поставьте у кровати, - сказал он и обратился к маме: - Вы ноги с кровати спустите и в тазик поставьте.

Мама с большим трудом поинтересовалась, зачем это нужно.

- Болевой приступ снимать будем!

Тон при этом был уже слегка рассерженный. Как же, они такую очевиднейшую вещь предлагают, а больная, падла такая, смеет сомневаться. Даже попытался поднять ее с кровати, но потянул за руку слишком резко, мама снова закричала и согнулась от боли. У нее начался озноб, речь стала полу внятная.

- Молодой человек, у меня почечная колика и я не могу сходить в туалет, - сказала она.

- Ну а что вы хотели! Сами же сказали, что у вас камни в почке. Вам с этим к урологу нужно.

- А сейчас что делать? - спросила я, хотя это было сложно, потому что плотно начала заикаться я еще двадцать минут назад и говорить нормально уже не могла.

- Нужно приступ снимать, - авторитетно заявил молодой человек.

Следующие хер знает сколько времени были посвящены попыткам заставить маму опустить ноги в тазик или приложить холодный компресс хрен знает куда. На любые вопросы молодой человек делал вид "дебилы, а спорят еще чего-то". Потом маму опять отпустило, и молодой человек заявил, что на этом их ответственная миссия завершена. Они сделали попытку собраться, в это время мама опять закричала.

Я стала поперек дверей в спальню, молодые люди попытались протиснуться мимо меня, в очередной раз сообщив, что у моей мамы все очень плохо и ей срочно нужно к урологу.

- И где я вам, нахуй, уролога возьму вечером в воскресенье? - спросила я, взявшись рукой за косяк двери прямо перед ними.

- Ну, в понедельник... - начал один, пытаясь отодвинуть меня в сторону, и тут я на них заорала.

Вообще, я человек абсолютно не конфликтный, да еще и учитель по образованию, и орать на детей мне не приходилось ни разу в жизни. А тут вот, на взрослого и вроде ответственного по профессии человека, а по-другому и не получилось. От неожиданности у меня наконец-то отпустил спазм в горле, и я громко сообщила молодым людям русским непечатным языком, что они сейчас же и немедленно должны доставить мою маму в отделение урологии.

У молодого человека стало такое лицо, будто он разговаривает с дауном:

- Урология есть только в зипе, - сообщил он бесконечно усталым голосом.

(Тут нужно пояснить, что "зип" - это "зиповская больница", она же городская клиническая больница скорой медицинской помощи. Да, туда "скорая" обычно и привозит всех, кого куда-то нужно привезти, и я до сих пор не знаю, зачем этот факт нужно было озвучивать отдельно).

- Вот в зип вы ее сейчас и отвезете, - сказала я и добавила еще пару нецензурных конструкций.

На заднем плане в комнате выла и плакала от боли мама, и я в тот момент подумала, что если они сделают попытку уйти, то я просто запру их в квартире и позвоню своему парню, который живет в соседнем доме. Вряд ли он бы им что-то сломал, да и вообще, ему вряд ли приходилось бить людей, но разговор бы тогда пошел наверняка бодрее. Дебильная мысль, но я уже в тот момент была такая издерганная и напуганная тем, что происходило с мамой, что мне было наплевать на последствия.

Молодые люди уже смотрели на меня, как на окончательно поехавшего человека.

- Хорошо, - сказал один таким тоном, будто делал мне огромное одолжение, - собирайтесь тогда, мы вас в машине подождем.

И ушли. Я подумала, что если они сейчас уедут без нас, я их достану из-под земли. Кое-как обула маму, одела ей куртку, стащила по лестнице, потому что сама она передвигалась с трудом.

Молодые люди на самом деле ждали нас в машине "скорой", припаркованной не так уж и близко к подъезду, и пока я с трудом волокла маму через двор, сидели в кабине и смотрели на нас в глубоком унынии. Потом я затащила маму в салон (из кабины нам раздраженно советовали, куда ставить ногу и за что хвататься руками, на что мне очень хотелось нецензурно ответить, что по весу я в два раза легче мамы и поднять ее не могу физически, и если они не собираются помогать, то хоть бы пасть заткнули, бога ради, но сил еще и гвакаться с кем-то у меня уже не было), помогла лечь на кушетку, и мы, наконец, поехали в больницу.

Участок в одну треть пути мы проехали с ветерком, даже учитывая, что спецсигналы никто не собирался включать. Автомобиль весело подпрыгивал на каждом ухабе и тормозил перед светофорами, мама вскрикивала при каждом резком толчке, из кабины слышалась громкая болтовня.

Но так как был восьмой час вечера, в какой-то момент машина все же крепко встала в пробку. В кабине один из молодых людей как раз закончил пересказывать какую-то рабочую байку, второй молодой человек и водитель заливисто смеялись. Я сидела рядом с мамой, мама плакала и спрашивала, скоро ли приедем, потому что она уже не может терпеть и ей очень плохо.

Я отодвинула половинку окошка между кабиной и салоном, поинтересовалась, все ли ближайшие пробки мы собираемся почтить своим участием. Молодые люди раздраженно ответили, что нет никакой необходимости ехать с мигалкой, у нас тут никто не умирает, а им в конце смены, между прочим, тоже тяжело. Я опять задвинула окошко, в кабине начался очередной номер веселых историй с последующим конским хохотом. В конце концов, номер бригады я уже запомнила и решила, что весь этот пиздец просто так потом не оставлю. Но это было не главное, а главное было в том, что мама уже чисто зрительно, даже в темном салоне при свете уличных фонарей выглядела очень хреново, и каждый раз, когда автомобилю удавалось где-то разогнаться достаточно, чтобы подскочить на очередной колдобине, выла она уже просто жутко.

К приемному отделению больницы мы приехали через сорок минут, я на себе выволокла маму на улицу к пандусу, один из молодых людей любезно сообщил мне, в какую сторону по коридору приемная урологии и удалился в регистратуру. У приемной была очередь, два человека, за время ожидания я последний раз видела одного молодого человека из той бригады, которая нас привезла. Он заскочил на минуту в приемную, вышел, смерил нас раздраженным взглядом и удалился.

Мы дождались своей очереди, я затащила маму в кабинет и вышла. Потом поднялась легкая суета - женщина-врач из приемной бегала за еще одним врачом и медсестрой, медсестра помогла мне отвести маму на анализ и узи.

Выяснилось, что камень закрыл мочеточник, и уже начался отек, но от бесконечной тряски в дороге что-то сдвинулось, и ситуация стала чуть лучше, но все равно все хреново, нужно госпитализировать маму и дело должно закончиться операцией.

Врач сообщил, что нам крупно повезло, что нас успели довезти, потому что дело очень серьезное - могли и не успеть. Вот охренели бы они, узнав, что нас вообще никуда не собирались везти. И пытались горячей водой "снимать болевой приступ" на почке, которая уже собиралась отказать.

Был уже глубокий вечер, маму положили в больницу, я осталась одна, зимой на улице в тонкой домашней пижаме, тапочках и куртке (ладно, это была краснодарская зима, умереть от переохлаждения не грозило, но все равно люди в трамвае смотрели на меня странно). На следующий день утром я в спешке собирала мамины вещи, потом долго торчала в больнице, естественно, было уже не до жалоб. Потом вообще оказалось, что результаты узи, которые до этого делали в поликлинике, были неправильными. Камни были в обеих почках, не там, и сильно крупнее, по сравнению с тем, что было написано в заключении узиста. Это прибавило еще проблем. Чтобы долго не растягивать рассказ, можно просто пояснить, что никуда я так и не написала и не сообщила, как прекрасно справилась со своими обязанностями какая-то бригада "скорой". Да, вероятно, они чуть не убили мою маму, и точно чуть не покалечили, и если бы я дала им собраться и уехать, все закончилось бы трагически.

И сейчас я отлично понимаю, какой была дурой, но на тот момент здоровье и дальнейшее благополучие мамы интересовало меня больше выяснения отношений с официальными службами. А потом наступили долгие праздники, очень счастливые для нас, потому что все разрешилось благополучно. Ну да, еще раз, я дура, что в тот раз спустила все на тормоза.

Просто вспоминая этот случай и глядя на нынешние истории о том, что какие-то неадекваты нападают на врачей, мешают их работе, я все думаю, что где-то у нас в городе четыре года назад некие двое работников "скорой" тоже вполне могли похвастаться историей, как за их героический труд какая-то неадекватная девка орала на них матом, кидалась, не выпускала из квартиры и обещала всяческие анальные кары. Наверное, им бы очень посочувствовали. Врачи "скорой", же. Работа тяжелая, пациенты и их родственники - сплошные неблагодарные сволочи.

Выводы? А какие у этой истории могут быть выводы? Не болейте, живите долго и счастливо. И сверяйте результаты узи у двух разных врачей.