Простые числа.⁠⁠

- Я тебя знаю, - сказал он, перегородив мне дорогу. – Ты – Рабинович.

- Ну, да.

- Мы с тобой вместе в одной школе учились. Не узнаешь?

Извините, не узнаю, - сказал я , пытаясь разглядеть хоть что-нибудь знакомое в облике дошедшего до самой крайности, бомжа.

- Я Витька Садовский. У меня кликуха была “Cадо-мазо”, a у тебя Рабина. Рабина – погнутая кабина.

- Извините, не узнал, столько лет прошло.

- Да, - сказал он, кто был никем тот стал ничем. А помнишь, как мы с тобой на математическую олимпиаду в тридцать первую школу ходили.

- Чтобы отвязаться, я согласно кивнул головой.

- Слушай, - сказал он, ухватившись за это воспоминание, как за последнюю надежду, - дай семнадцать копеек, на бутылку не хватает.

Я дал ему рубль. Он спрятал бумажку в карман и почему-то сказал:

- Люди женятся ебутся, а нам не во что обуться.

Меня такая неблагодарность немного раздосадовала и я спросил:

- Погоди, а сдача?

- Какая сдача? – удивился он.

- Ты просил семнадцать копеек, я дал тебе рубль.

- Какая разница, сколько я просил, - ответил он невозмутимо. - Сколько дал, столько и просил.

- Ну, хорошо, а почему именно семнадцать копеек? – спросил я.

- Алгоритм такой. Простое число, - сказал он. Просить нужно простыми числами.

- А почему только семнадцать копеек, почему не больше?

- Больше не дадут, - сказал он.

- Ну, я же дал больше.

- Ты дал больше, потому что ты лох, - сказал он.

- Нет, - сказал я, задетый за живое. - Лох это ты. Лошара, Лохнесское чудовище. Попросил больше, я бы дал больше.

- Сколько? - спросил он заинтересованно.

- Любое простое число, - сказал я взапале.

Он не на долго задумался и сказал:

- Хорошо, дай два миллиарда сто сорок семь миллионов четыреста восемьдесят три тысячи шестьсот сорок семь копеек, на бутылку не хватает.