Московские округа, речной труп.⁠⁠

Некий предприниматель отправил из Петербурга в Архангельск по железной дороге особо ценный груз - сто живых свиней. Может хрюшки были какие-то отборные, может в Архангельске со свининой напряженка, но загрузили их в вагончик и он тронулся. В Архангельске свиней встречала официальная делегация из агрохозяйства. Увы, но встретить хрюшек подобающе не удалось. Вагон был пуст. Свиньи испарились. Все мы знаем, что если где-то что-то пропало, то в другом месте оно появилось. Уголовный кодекс называет это чудесное явление хищением. Свиней украли. В транспортную милицию полетело заявление со слезными мольбами вернуть поголовье хрюкающих зверей. Недолго думал следователь - где искать свиней. Долго думать закон не позволяет, три дня, в особых случаях - десять. Почесал он затылок, вставил лист бумаги в пишмашинку и написал примерно следующее. "Свиньи возбужденные дорогой покинули самостоятельно вагон и, поскольку скорость была высока, отлетели от поезда на три метра". Три метра от железнодорожных путей отделяют юрисдикцию местного отдела милиции, от владений транспортников. "Подписано и с плеч долой!" - воскликнул находчивый следователь и размашисто расписавшись отправил дело территориалам.


"Ах ты ж хитрая задница! - возмутился начальник местного РОВД. - Таких свиней подложить! А мы что, рыжие?".
В деле о таинственном исчезновении свиней появились новые показания. Несколько постоянных обитателей местного вытрезвителя, за сокращение срока содержания побожились на кодексе. Они своими глазами видели, как стадо свиней в количестве ровно ста штук пересекло границу их района и убежало в соседний.
Папка с делом становилась всё толще. В других районах свидетели рассказывали как сотня свиней, радостно похрюкивая, мигрировала по всей Ленинградской области. Район за районом сто пятачков приближались к Петербургу и вышли, наконец, к Неве. Опять нашлись свидетели.
- Начальник, как на духу рассказываю! Свиньи всей толпой вошли в Неву и поплыли в сторону центра! Сам удивляюсь...Порви протокол за пьянку, а?
Папки с показаниями наблюдавших фантастическую миграцию свиней напоминали уголовное дело неизвестного еще Ходорковского. В центре дело попало под прокурорский контроль. Вероятно, юморной прокурор решил проследить - как выкрутятся местные. Дело передали дознавателю Митричу с громкоговорящим прозвищем "Отказать". Митрич-отказать потребовал поллитру, материалы дела и своего друга следователя с не менее красноречивым прозвищем "Пять-два". (См.прим.)
Сам не слышал, но рассказывали, что из-за приоткрытой двери просачивались слова, которые стесняются произносить даже гурманы русского мата. За поллитрой бегали еще дважды.
- И что? Как в Адмиралтейский они ушли? по Невскому? - слышался голос Митрича.
- А может они того...в Чечню? И там их съели? - предлагал Пять-два.
- В Чечню...свиньи...Ты думай что говоришь! Нам еще религиозных скандалов не хватало!
В кабинете Митрича часы с кукушкой отсчитывали рабочие часы. Наконец показался Митрич.
- Зови молодую и Попадью! - распорядился он.
В кабинет, цокая каблуками, зашла молодая дознавательница. За ней просочился незанятый личный состав уже осведомленный о деле века. Все хотели видеть как работает Мастер. Как виртуозно и юридически изощренно он откажет в возбуждении дела.
Попадья - местная алкоголичка, абсолютно безполезная агентесса всех отделов уголовного розыска в свободное от конспиративной работы время мыла полы в отделе дознания. Прозвищем "Попадья" ее наградил Митрич после того, как она окатила грязной водой местного попа, который приходил освящать отдел в свете новых указаний министра.
- Садись, печатай запрос! - произнес Митрич-отказать, глядя на неуставное декольте сотрудницы. Все замерли. Кукушка чирикала десять часов.
- В национальное бюро интерпола...- начал Митрич. Тишина в кабинете стала густой. Кукушка поперхнулась и ушла обратно. Кто-то отчетливо хрюкнул и вынырнул из кабинета. В коридоре раздался дикий гогот.
- ...свидетельница Попадья...тьфу...не пиши. Пиши... свидетельница Пыдко показала, что видела, как свиньи плыли по Неве в сторону Финского залива, после чего удалились в сторону государства Финляндия. Просим сообщить...не приплывал ли к ним косяк...нет, не пиши - косяк...пиши - отара...нет, так тоже не пойдет...пиши - стадо свиней. Просим незамедлительно провести тыры-пыры мероприятия и сообщить. Всё! Попадья, метнись за поллитровкой. И пусть теперь у чухонцев голова болит! - резюмировал итог хорошо сделанной работы Митрич-отказать.
История могла бы и закончится, но финны, получив запрос по каналам интерпола ("спецсвязь.секретно") очень удивились.
- Может это намек? Они объявили нам войну? - разбирались в коридорах правительственных зданий чиновники. - Надо ответить дипломатично! - решил на правительственном заседании министр иностранных дел.
"Свиньи не проплывали..." - пришел дипломатичный ответ из Финляндии по каналам интерпола ("спецсвязь.секретно").
- Что ж ты Митрич! На пенсию тебе пора! - пожурил "проштрафившегося" дознавателя начальник РУВД.
- Мне?!! На пенсию?!! Да я Берию видел! - взорвался Митрич-отказать. - Ща всё будет! Зови молодую!
Все замерли в предвкушении. Митрич отправил молодую дознавательницу в неизвестное. Через час она появилась загадочно улыбаясь. Митрич-отказать достал лист бумаги и зачитал: "Такого-то числа...такого-то года...на Финском заливе дул сильный ветер и наблюдалось сильное волнение".
- Учитесь, салаги! - произнес Митрич и начал диктовать постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.
- Дул сильный ветер и, по всей вероятности, поголовье свиней в количестве девяноста девяти штук погибло в борьбе со стихией. Отказать!
- Митрич, а почему девяносто девять? Было же сто!
- Для правдоподобия! - нелогично объяснил Митрич. - Круглые цифры подозрение вызывают.

Байка. От оперов в своём городе то же самое слышала, относительно местной канавы