Два солдата и лопата - нам не нужен экскаватор... Продолжаем серию рассказов про службу в СА, дубль ДВА
Продолжаем…
Интересный набор национальностей был у нас в роте таджики, казахи, лезгины, грузины, армяне, немцы – это обычный набор СА, а вот, чего я совсем не ожидал, так это: болгаров и… греков! Был один грузин (кстати альбинос какой-то – белобрысый в рыжих канапушках) так про того народ говорил: «спустился с гор за солью – его военкомат и прибрал…» не понимал по-русски них..ра, литеха, ком.взвода говорил его соотечественникам – «ты его мне обучи, что б он просто понимал, что ему говорят, не надо мне весь язык ему учить – научи что б знал «шапка», «казарма», «смирно» и тд и все…» (с)
В бытность, когда я уже черпаком служил в действующей части, был похожий случай с натуральным якутом – тот то же «ничего не понимал по-русски», оказалось он так от дедов косил – что б не напрягали, а они его и били и допросы учиняли, пытались подловить – не вышло, когда они все дембельнулись, выяснилось, что якут тот оч. неплохо говорит по-русски, более того, работал в МВД судмедэкспертизе фотографом – трупы фотографировал…
Был латыш, один. И этого латыша, достаточно крупной комплекции, все подъя..ли – в это время в конце 88-го начало 89-го как раз начиналось отделение приебалтики от СССР – так его каждый не преминул задостать вопросом: «ты какого хера тут ошиваешься, шпион вражеский? Езжай к своим – тебе еще там в армии служить, по второму кругу…» А тот только огрызался – «отвалите» и тд… Интересно как его судьба сейчас.
Наряды в учебке, были как и везде в СА – для неподготовленного человека сущим кошмаром, поскольку я год до этого отучился в училище военном (как туда попал, и почему потом служить попал – отдельная история) – я не был удивлен особо, просто таскать из погреба, в котором… морковь чуть ли не помытая уложена в аккуратные «гробики», строго жопой наружу, и картофан, чуть ли не посчитан весь - носилками, которые представляли из себя два ломика приваренные к железному ящику литров на 250, по крутой лестнице – было все-равно тяжко… К ночи, когда после ужина нужно было для всего ЛС части начистить овощей, эти носилки с бесконечными свеклой, картошкой, луком, и проч.морковью, становились просто уже не преподъемными – тащились почти волоком. Там же в этих нарядах по столовой, я понял, что советский человек может привыкнуть ко всему, к слипшейся макаронной субстанции, политой обильно салом, к мослам по виду балалаек в «супе», к чаю, без сахара, из заварки которая заваривается в 100500-й раз пока не побледнеет, затем просто добавляется новая, и тд. Нормальную еду я увидел только под дембель, когда в нашей части в Кировской обл. появилась настоящая столовая, с бетонным полом, с раздаточным караваном и…. барабанная дробь – с невиданным в армии деликатесом – котлетами.
В учебке, действовал еще тогда Советский принцип воспитания и обучения молодежи, посему были и политзанятия, и даже экскурсии в Минск, в музей ВОВ, с посещением Хатыни – поразило меня тогда это место, страшно там – оч.гнетущая обстановка: столько людей погибло в одном месте, что ощущается какое-то незримое их присутствие, Статуя старика с мальчишкой на руках – очень за душу берет.
А вот Минск тогда поразил своей чистотой, и хотя была осень – под деревьями на улицах не было ни одного листочка, все кругом ухожено и аккуратно, для меня привыкшего к Саратовским помойкам – это было дико, тем более, что в Москве даже такого не наблюдал в то время.
Когда через полгода закончилась учебка, и нас расформировали по частям Союза, я попал в славный северный край – Вятка. Недалеко от меховой Советской мекки – г.Слободское.
Надо сказать, что отправляли поездом, командой человек в 300, посему в СвКВО выдвинулось практически несколько вагонов битком набитых солдатней – ехали весело, сопровождающие шакалье пило не просыхая, а мы слонялись по составу, и спали – отсыпались… Запомнилась картина с того времени – полный вагон-ресторан таджиков, в… одних штанах с нательными майками на голый торс, ну а че, как в ауле – так и в ресторане, какая им разница? В Москве, через которую с пересадкой мне снова, как и при следовании в учебку (тогда еще по граждане) удалось затеряться в толпе на вокзале и свалить по-шастать по Москве, а затем имея на руках некоторую наличность, зависнуть в видеосалоне на несколько сеансов – время позволяло. Зато когда вернулся – увидел сослуживцев тесным кружком сидящих-лежащих на своих рюкзаках и мечтающих свалить, оттого злых – офицер-сопровождающих был трезв и с похмелья, охранял всю толпу, я просто присел рядом как будто уходил в туалет – план удался…
По прибытии в Омутнинск, выяснилось, что на улице как бы -45о С а на нас, шинель, да кирзачи с портянками летними – благо прапор который приехал за нами просек это дело заранее и привез валенки на всех с доп.бушлатами – всех «упаковали» этим доп.обмундированием и погрузили в камаз, под тент, с инструктажем: «что если кто примерз или захочет ссать – стучите в кабину» и помчались мы в округ – на разбор, кто куда…
Когда прибыли в действующую часть, выяснилось, что она находится в густой тайге неподалеку от местного села (село бывш. анклав первопроходцев-промышленников, еще петровских времен – построили на местной речке запруду с приводом механическом на сталелитейный цех – пушки делали для армии Российской). Из построек – две казармы, одна сделана из соснового теса (оч. Длинные и ровные деревья), а вторая сборно-щитовая, еще не достроена и не отапливается. Поэтому жили солдаты в основном в палатках с зимней подложкой (двойной), или кто где приткнется – были вагончики, пара домиков медсанчасти, и штаб. В палатках стояли буржуйки отлитые из чугуния, которые заряжались дневальными углем, гора которого была завезена заранее к передвижной котельной, которая отапливала единственную готовую казарму и штаб. Буржуйки раскалялись ночью до красна, а толку от них было практически 0-целых-шесть десятых % - сидя рядом в полуметре, с одной стороны бушлата висел снег, зато другая повернутая к буржуйке – дымилась от температуры. К лету, освоившись, я уже знал, что лес вокруг буквально весь засран – в толчок, который «заботливое» командование выстроило на одной из ближних полянок, никто не ходил – потому что гавно, которое наполнило яму под толчком, просто тупо уже через дырки в полу полезло наружу, а по весне этот толчек представлял из себя «гордое» зрелище непотопляемого Титаника – шифером к низу, дырками к верху – оно плавало в этой яме с говном, с обвалившимися краями и даром, что только не имело носового орудия – а то б, не дать ни взять – Аврора… В общем и целом, по весне выяснилось, что почва в этих местах промерзает настолько, что дорог тупо нет – местные стелют гать, и по ней ездят… С этим фактом связана интересная сцена – кроме плавающего сортира, в нашей части были достопримечательности: утонувший в грязевой жиже трактор на танковом двигателе (когда его заводили – ощущения были те же, что и в учебке от танковых учений – и не удивительно – движки-то одинаковые), так же был домик насосной станции, выложенный кирпичом, с честно спижженным оттуда насосным оборудованием, поскольку домик был из кирпича, то плавать он не смог – потому тупо погрузился в жиду под ним на пару метров вглубь, вместе с «фундаментом» из бетона, но пример с «Титаника» он всеж взял – то же перевернулся зачем-то «к верху ногами». Плюсом к композиции «кругом болото», можно было б добавить историю про «комбат приказал тут грязь счистить» - так приказал шматок своему туркмену на тракторе, который буквально принял сие указание и начал грейдером разгонять жижу от КПП в стороны, «до сухого» как сказал прапор… Ушедший «покурить» прапор был вые.ан комбатом за слишком упорного солдата, который вырыл буквально ров перед КПП в поисках «сухого» грунта, да такой, что из него торчала только труба выхлопная того грейдера… Зато потом, это было самое сухое место в части, после плаца…
В один из весенних дней, первого лета в части, я, как волжанин, решил пойти в лес ближайший – глянуть на девственную природу, засим я и углубился в чащу километра на два. Когда продвигался в глубь (на улице конец мая – тепло, слегка сыровато, но пройти можно) ничего подозрительного не заметил, только любовался практически сказочным лесом – хвойные породы, облепленные мхом, под ногами многолетние слои иголок – как по постели идешь – все проминается, красотища! И тут, меня начали одолевать местные насекомые – гнус, да комары… Один раз хлобыстнул по шее, второй по затылку, третий… и понеслась! Я хлестался и махал руками так, что со стороны наверное походил на вентилятор – и тут я понял, что меня щас сожрут к ху.м – пошел быстро обратно, мошкара не отступала! Я бегом, так они на ходу как пикирующие бомбардировщики, продолжали жрать меня, я еще ускорился, не отстают – в общем и целом, я вылетел пулей из леса на поляну части, тут, на открытом месте они отстали от меня – такого я больше не проделывал. Комары в тех местах мало того, что злющие как вепри, так они еще и в диком кол-ве обитают (сыро же по весне – самое их любимое). Есть только один «нюанс»: комары там 1,5 мес. в году – потом их почти нет, зато в моей родной средней полосе они почти круглый год обитают сволочи – ненавижу их. :-) Лес потом оч. впечатлил, красиво, ручьи с прозрачной водой, грибы – хоть косой коси… Местные с грибами тока, наверное компот не делали, а так с ними делали все – пельмени (у нас их зовут вареники), пирожки, котлеты… Один раз, мне получилось удивить местных столовских (жрать же солдату всегда хочется) зашел как-то в производственную столовку местную (нас как раб.силу отправляли местным ДОКам помогать) заказал двойную пельменей, и сметану, говорю, вот ту, полстакана, в тарелку мне… продавщица, вылупив на меня глаза, выдала: «зззззачем?» Я ей: «есть буду!» Взял тарелку и пошел к столу, разворачиваюсь за компотом, а она позвала напарницу и они, перегнувшись через прилавок, наблюдали – буду я есть ЭТО или нет… Вот так я узнал, что они в основном едят пельмени с кетчупом, с уксусом, и маслом, а со сметаной не едят… Удивлен.
Там же я в первые в жизни увидел белые ночи, это когда практически светло так, чт
Интересный набор национальностей был у нас в роте таджики, казахи, лезгины, грузины, армяне, немцы – это обычный набор СА, а вот, чего я совсем не ожидал, так это: болгаров и… греков! Был один грузин (кстати альбинос какой-то – белобрысый в рыжих канапушках) так про того народ говорил: «спустился с гор за солью – его военкомат и прибрал…» не понимал по-русски них..ра, литеха, ком.взвода говорил его соотечественникам – «ты его мне обучи, что б он просто понимал, что ему говорят, не надо мне весь язык ему учить – научи что б знал «шапка», «казарма», «смирно» и тд и все…» (с)
В бытность, когда я уже черпаком служил в действующей части, был похожий случай с натуральным якутом – тот то же «ничего не понимал по-русски», оказалось он так от дедов косил – что б не напрягали, а они его и били и допросы учиняли, пытались подловить – не вышло, когда они все дембельнулись, выяснилось, что якут тот оч. неплохо говорит по-русски, более того, работал в МВД судмедэкспертизе фотографом – трупы фотографировал…
Был латыш, один. И этого латыша, достаточно крупной комплекции, все подъя..ли – в это время в конце 88-го начало 89-го как раз начиналось отделение приебалтики от СССР – так его каждый не преминул задостать вопросом: «ты какого хера тут ошиваешься, шпион вражеский? Езжай к своим – тебе еще там в армии служить, по второму кругу…» А тот только огрызался – «отвалите» и тд… Интересно как его судьба сейчас.
Наряды в учебке, были как и везде в СА – для неподготовленного человека сущим кошмаром, поскольку я год до этого отучился в училище военном (как туда попал, и почему потом служить попал – отдельная история) – я не был удивлен особо, просто таскать из погреба, в котором… морковь чуть ли не помытая уложена в аккуратные «гробики», строго жопой наружу, и картофан, чуть ли не посчитан весь - носилками, которые представляли из себя два ломика приваренные к железному ящику литров на 250, по крутой лестнице – было все-равно тяжко… К ночи, когда после ужина нужно было для всего ЛС части начистить овощей, эти носилки с бесконечными свеклой, картошкой, луком, и проч.морковью, становились просто уже не преподъемными – тащились почти волоком. Там же в этих нарядах по столовой, я понял, что советский человек может привыкнуть ко всему, к слипшейся макаронной субстанции, политой обильно салом, к мослам по виду балалаек в «супе», к чаю, без сахара, из заварки которая заваривается в 100500-й раз пока не побледнеет, затем просто добавляется новая, и тд. Нормальную еду я увидел только под дембель, когда в нашей части в Кировской обл. появилась настоящая столовая, с бетонным полом, с раздаточным караваном и…. барабанная дробь – с невиданным в армии деликатесом – котлетами.
В учебке, действовал еще тогда Советский принцип воспитания и обучения молодежи, посему были и политзанятия, и даже экскурсии в Минск, в музей ВОВ, с посещением Хатыни – поразило меня тогда это место, страшно там – оч.гнетущая обстановка: столько людей погибло в одном месте, что ощущается какое-то незримое их присутствие, Статуя старика с мальчишкой на руках – очень за душу берет.
А вот Минск тогда поразил своей чистотой, и хотя была осень – под деревьями на улицах не было ни одного листочка, все кругом ухожено и аккуратно, для меня привыкшего к Саратовским помойкам – это было дико, тем более, что в Москве даже такого не наблюдал в то время.
Когда через полгода закончилась учебка, и нас расформировали по частям Союза, я попал в славный северный край – Вятка. Недалеко от меховой Советской мекки – г.Слободское.
Надо сказать, что отправляли поездом, командой человек в 300, посему в СвКВО выдвинулось практически несколько вагонов битком набитых солдатней – ехали весело, сопровождающие шакалье пило не просыхая, а мы слонялись по составу, и спали – отсыпались… Запомнилась картина с того времени – полный вагон-ресторан таджиков, в… одних штанах с нательными майками на голый торс, ну а че, как в ауле – так и в ресторане, какая им разница? В Москве, через которую с пересадкой мне снова, как и при следовании в учебку (тогда еще по граждане) удалось затеряться в толпе на вокзале и свалить по-шастать по Москве, а затем имея на руках некоторую наличность, зависнуть в видеосалоне на несколько сеансов – время позволяло. Зато когда вернулся – увидел сослуживцев тесным кружком сидящих-лежащих на своих рюкзаках и мечтающих свалить, оттого злых – офицер-сопровождающих был трезв и с похмелья, охранял всю толпу, я просто присел рядом как будто уходил в туалет – план удался…
По прибытии в Омутнинск, выяснилось, что на улице как бы -45о С а на нас, шинель, да кирзачи с портянками летними – благо прапор который приехал за нами просек это дело заранее и привез валенки на всех с доп.бушлатами – всех «упаковали» этим доп.обмундированием и погрузили в камаз, под тент, с инструктажем: «что если кто примерз или захочет ссать – стучите в кабину» и помчались мы в округ – на разбор, кто куда…
Когда прибыли в действующую часть, выяснилось, что она находится в густой тайге неподалеку от местного села (село бывш. анклав первопроходцев-промышленников, еще петровских времен – построили на местной речке запруду с приводом механическом на сталелитейный цех – пушки делали для армии Российской). Из построек – две казармы, одна сделана из соснового теса (оч. Длинные и ровные деревья), а вторая сборно-щитовая, еще не достроена и не отапливается. Поэтому жили солдаты в основном в палатках с зимней подложкой (двойной), или кто где приткнется – были вагончики, пара домиков медсанчасти, и штаб. В палатках стояли буржуйки отлитые из чугуния, которые заряжались дневальными углем, гора которого была завезена заранее к передвижной котельной, которая отапливала единственную готовую казарму и штаб. Буржуйки раскалялись ночью до красна, а толку от них было практически 0-целых-шесть десятых % - сидя рядом в полуметре, с одной стороны бушлата висел снег, зато другая повернутая к буржуйке – дымилась от температуры. К лету, освоившись, я уже знал, что лес вокруг буквально весь засран – в толчок, который «заботливое» командование выстроило на одной из ближних полянок, никто не ходил – потому что гавно, которое наполнило яму под толчком, просто тупо уже через дырки в полу полезло наружу, а по весне этот толчек представлял из себя «гордое» зрелище непотопляемого Титаника – шифером к низу, дырками к верху – оно плавало в этой яме с говном, с обвалившимися краями и даром, что только не имело носового орудия – а то б, не дать ни взять – Аврора… В общем и целом, по весне выяснилось, что почва в этих местах промерзает настолько, что дорог тупо нет – местные стелют гать, и по ней ездят… С этим фактом связана интересная сцена – кроме плавающего сортира, в нашей части были достопримечательности: утонувший в грязевой жиже трактор на танковом двигателе (когда его заводили – ощущения были те же, что и в учебке от танковых учений – и не удивительно – движки-то одинаковые), так же был домик насосной станции, выложенный кирпичом, с честно спижженным оттуда насосным оборудованием, поскольку домик был из кирпича, то плавать он не смог – потому тупо погрузился в жиду под ним на пару метров вглубь, вместе с «фундаментом» из бетона, но пример с «Титаника» он всеж взял – то же перевернулся зачем-то «к верху ногами». Плюсом к композиции «кругом болото», можно было б добавить историю про «комбат приказал тут грязь счистить» - так приказал шматок своему туркмену на тракторе, который буквально принял сие указание и начал грейдером разгонять жижу от КПП в стороны, «до сухого» как сказал прапор… Ушедший «покурить» прапор был вые.ан комбатом за слишком упорного солдата, который вырыл буквально ров перед КПП в поисках «сухого» грунта, да такой, что из него торчала только труба выхлопная того грейдера… Зато потом, это было самое сухое место в части, после плаца…
В один из весенних дней, первого лета в части, я, как волжанин, решил пойти в лес ближайший – глянуть на девственную природу, засим я и углубился в чащу километра на два. Когда продвигался в глубь (на улице конец мая – тепло, слегка сыровато, но пройти можно) ничего подозрительного не заметил, только любовался практически сказочным лесом – хвойные породы, облепленные мхом, под ногами многолетние слои иголок – как по постели идешь – все проминается, красотища! И тут, меня начали одолевать местные насекомые – гнус, да комары… Один раз хлобыстнул по шее, второй по затылку, третий… и понеслась! Я хлестался и махал руками так, что со стороны наверное походил на вентилятор – и тут я понял, что меня щас сожрут к ху.м – пошел быстро обратно, мошкара не отступала! Я бегом, так они на ходу как пикирующие бомбардировщики, продолжали жрать меня, я еще ускорился, не отстают – в общем и целом, я вылетел пулей из леса на поляну части, тут, на открытом месте они отстали от меня – такого я больше не проделывал. Комары в тех местах мало того, что злющие как вепри, так они еще и в диком кол-ве обитают (сыро же по весне – самое их любимое). Есть только один «нюанс»: комары там 1,5 мес. в году – потом их почти нет, зато в моей родной средней полосе они почти круглый год обитают сволочи – ненавижу их. :-) Лес потом оч. впечатлил, красиво, ручьи с прозрачной водой, грибы – хоть косой коси… Местные с грибами тока, наверное компот не делали, а так с ними делали все – пельмени (у нас их зовут вареники), пирожки, котлеты… Один раз, мне получилось удивить местных столовских (жрать же солдату всегда хочется) зашел как-то в производственную столовку местную (нас как раб.силу отправляли местным ДОКам помогать) заказал двойную пельменей, и сметану, говорю, вот ту, полстакана, в тарелку мне… продавщица, вылупив на меня глаза, выдала: «зззззачем?» Я ей: «есть буду!» Взял тарелку и пошел к столу, разворачиваюсь за компотом, а она позвала напарницу и они, перегнувшись через прилавок, наблюдали – буду я есть ЭТО или нет… Вот так я узнал, что они в основном едят пельмени с кетчупом, с уксусом, и маслом, а со сметаной не едят… Удивлен.
Там же я в первые в жизни увидел белые ночи, это когда практически светло так, чт
