Достоеffский FM⁠⁠

Не помню имени её.

В самом конце СССР мы, дети и подростки, как всегда торопились взрослеть. И, как всегда, от нас ничего не зависело, время текло своим чередом. А потом нас всех дружно окунули в 90-е. Вот мы только что мечтали пионерами и комсомольцами быть, а тут вдруг Perestroyka. Конечно мы слышали отголоски только, а наши родители сходили с ума от потерянных денег и идеалов, ценностей.

Я рос в громадном кольце многоэтажек. Представьте несколько деревень окнами внутрь. Тут же и школа, и садик. Были группы по интересам, кучки шпаны, серые люди и роскошные женщины, которых провожали взглядами и лично на остановку или до кондитерской и обратно… Сплетни бесконечные.

Личную жизнь друг друга вся эта тысячная толпа знала наизусть. Кто с кем, где, когда свадьба или нет, от кого дети. Сейчас, когда я не знаю имени соседа сверху справа, это смешно и удивительно. А тогда умирал добрый СССР. Мы были просто креветки в этом соусе, но уже подросли и слипались в единое, новое.

К делу. Внутри двора были наши лидеры, ровесники мои и чуть старше:

Выхухоль. Большой, толстый и тяжёлый курчавый увалень. Он постоянно смачно ел ароматный сервелат, которого было просто так в магазине не достать, показывал нам из окна отцовские ружья и гулял с высокими и худыми борзыми собаками.

Есаул. Высокий, жилистый и очень юморной парень. Нам было по 16 примерно, но его всегда подзывали старшие посмеяться, покурить, угостить разливным пивом из стеклянной банки.

Макарон. Рыжий, конопатый, гадкий и жестокий как черт. Из многодетной семьи. Отец сидел. Макарон душил и вешал кошек в шахте лифта. Стрелял проволочными пульками из кустов в малышей, которые возились в песочнице.

Семён. Самый неприметный и молчаливый из всех. Очень сильный парень, в свои годы уже опытный наркоман. Его мать была сумасшедшей, он и сестра выросли с ней рядом. Отец наотрез отказался сдать её в лечебницу. Она учила Семёна и дочь музыке, но могла внезапно любого из своих детей укусить за руку или плечо. Иногда мне сестра Семёна показывала отметины.

Мне повезло, наверное, – учился далеко, дорога-учеба-сон, вникать некогда и клубок страстей этот наблюдал редко, чаще со стороны. А так хотелось! Влиться в этот муравейник, примкнуть к какой-нибудь компании. Каждый из лидеров собрал стаю по интересам. Красивые и активные девочки тоже быстро прилипли к каждой команде.

В этом булькающем казане были настоящие красавицы. Такие, что даже смотреть ослепительно. Они уже понимали силу своей красоты, и бегал я как собачка на побегушках, то за мороженкой, то за яблочком на дерево… Сейчас вспоминаю с улыбкой как был готов на всё для этих девчонок.

И вдруг приехала она, купили квартиру, прописались с родителями.

Высокая, рыжая, костлявая, скуластая, конопатая.

Девушки её дружно возненавидели. Такого потока ненависти она не заслужила, но её рвали словами и сплетнями жестоко. Я не знаю, как она ходила на учебу и в магазин, терпела это всё.

Когда мне сказали, что она принесла 3-х литровую банку воды нашим дворовым парням в сквер и заставила выпить одного, я не придал значения. Тот проблевался от эксперимента с какой-то химией и выжил.

Потом с Семёном. Ему «братки» дали Маузер, и в области он застрелил предпринимателя. Его гнали как собаку, он плыл по реке и пришел домой пешком. С пулями в боку и лопатке. Я не знаю как, но она встретила его на углу дома и лечила в подвале, на трубах. Достала пули, колола Семёна антибиотиками, денег у него после «дела» было налом достаточно.

Потом я уехал со школой на несколько дней на экскурсию, в Крым.

Вернулся! С фотографиями и колой в сумке, гордый, счастливый! А во дворе дрались Выхухоль с Есаулом. Я вам своих ощущений не передам. Они в пыли, при всех хотели убить друг друга. Есаул драл Выхухоли кудри, и локоны парили в воздухе. Выхухоль рычал и кусал Есаула. Болельщиков и судей хватало. А она плакала в беседке. Громко. Одна. Мне сказали, что Семён перед этим изувечил Макарона. А всё потому, что она пленила каждого. Макарону она подарила горсть настоящих шоколадных конфет. Есаул сказал, что она красивее всех, а Выхухоль сопел свою Любовь молча, чем она тронула его сердце навсегда осталось тайной.

Буквально через несколько дней её отец, военный, получил назначение в Мурманск, и за ними приехала армейская грузовая машина. Мне показалось, что солдаты загрузили их вещи, мебель и её за несколько минут. Двор вымер. Мужики собирались, конечно, в беседке по центру двора, зло били о стол кости домино, ругали власть и тупо, по привычке, пили разбавленное продавщицей пиво. А мы все словно потеряли что-то яркое и дорогое. Парни перестали по вечерам играть в футбол, а девушки дружно наряжаться, болтать ногами на лавочке и болеть. Сейчас, спустя много лет, я думаю что тогда мы впервые встретили Женщину. Источник жизни. Весну. Очень надеюсь, что она нашла своё счастье, что у неё всё хорошо. А тогда даже меня слегка контузило. Что говорить про ребят, которые прикоснулись к чуду... Скоро отцу дали работу в другом городе, и мы переехали. Я вспоминал и вспоминаю эту девушку с улыбкой всегда. Об одном жалею. Что имени не помню её.