Диссоциативное расстройство (множественная личность). История одного сумасшествия - 2⁠⁠

Это - вторая часть, первая - тут: http://pikabu.ru/story/ot_psikha_do_psikhokonsultanta_istori...

Эта часть будет написана в форме сборника вопросов и ответов (FAQ). Надеюсь, такой формат понравится пикабушникам.

Q.: О чём вообще речь?

A.: У меня диагностировали диссоциативное расстройство идентичности (ДРИ). Т.е. «множественные личности». Иными словами, в одном моём теле обитает несколько «человек», они разные по характеру, имеют свои особенности и взаимодействуют довольно причудливым образом. Грубо говоря, «меня — четыре». Или больше. Мы ещё сами не разобрались, сколько нас там.

Q.: Как ты понял, что у тебя ДРИ? Откуда ты знаешь, что оно действительно есть, и тебе не показалось?

A.: Впервые предположение о моей диссоциативности, как обычно, высказала К. Она перечитывала классический труд Мак-Вильямс, посвященный психоаналитической диагностике, и нашла много общего между описанием диссоциативной структурой личности и моими особенностями.

Тогда я не придал особого значения этому факту и продолжал оценивать себя как шизика. Ну, а что: расплывания мыслей — есть, множественные внутренние диалоги — есть, нарушения мышления по шизофреническому типу — есть, и даже [псевдо]галлюцинации — и те бывают.

Через некоторое время я сам добрался до той главы, в которой описана диссоциативная структура, и поразился тому, насколько хорошо описание подходит к моим личностным особенностям. Это заставило задуматься.

Потом я испытал свой первый опыт диссоциации под действием ПАВ (THC+CBD). Я раскололся на четыре части. Это было одновременно страшно, интересно и принесло неописуемое ощущение отдохновения. Это было реальнее, чем любые ощущения, которые я испытывал до этого. Поскольку эффекты сочетания THC и CBD хорошо изучены и детально описаны, я сделал логичный вывод о том, что дело не в них (эти вещества не вызывают диссоциацию сами по себе).

Через некоторое время я прошёл тест DES, который показал, что я — в группе риска по ДРИ.

Ещё через некоторое время я нашёл вменяемого психиатра-психотерапевта, работая с которым я прошёл диагностику, в результате чего подтвердилось, что таки да, я диссоциативщик. Это было несколько неожиданно (в силу относительной редкости этого расстройства я до последнего отказывался поверить в том, что являюсь его обладателем), но принятие этого факта принесло мне (нам) огромное эмоциональное облегчение.

Кстати, сама Мак-Вильямс в своей книге пишет, что диссоциативная структура — не такая редкость, как принято думать. Просто в силу трудности её диагностирования, люди, организованные по этому типу, часто попадают в другие нозологические категории — чаще всего их считают шизофрениками, иногда – биполярщиками, порой — истериками и т.д.

Q.: Ты говоришь, что диссоциировал под действием ПАВ. Можешь описать, что конкретно с тобой произошло?

A.: Сначала всё было как обычно: лёгкое ощущение опьянения, небольшое повышение настроения. Ничто, как говорится, не предвещало. А потом — началось.

Первый признак — картинка (изображение, которое передаётся от глаз мозгу) разделилась на четыре части, вот так:

Рис. 1 — разделение изображения в момент первого осознанного опыта диссоциации. F1 — картинка в норме, виден кусочек стола и дверь. F2 — картинка раздробилась на четыре части: две больших и две поменьше. Изображения в сегментах практически идентичны.

Я, признаться, несколько испугался — такой фигни со мной никогда не было. Я судорожно пытался понять, что же происходит, а потом… не знаю, как это объяснить, в общем, никакого «я» не стало. На месте «Я» образовались четыре автономных потока мыслей, ощущений и селф-репрезентаций. Мы проживались одновременно.

Потом к каждому из этих сознаний привязался свой сегмент картинки, и каждый из нас стал видеть нормально, но прикол в том, что мы были все четверо одновременно. Мы не чувствовали то, что происходит внутри друг друга, но ощущали присутствие всех.

Мы помним, как пытались одновременно говорить одним ртом, но он был недостаточно гибким, чтобы позволить нам это делать. Тогда мы решили чередоваться в управлении Этим (телом).

Один из нас объявил К.: «Нас — четыре. А внутри каждого — ещё четыре. И так — бессчётное множество».

Мы впервые в открытую вышли на поверхность. Мы настолько сильно доверились К., что решили показаться в своём истинном свете, до этого мы умело скрывали наше существование ото всех, в т.ч. от себя.

Дальше, чередуясь в управлении Этим, мы рассказали К. о том, как мы живём внутри Этого, как взаимодействуем между собой, как сосуществуем.

Q.: Что ты знаешь о своих субличностях? Как у тебя внутри всё устроено, как ты живёшь с этим зоопарком? И вообще, откуда и каким образом черпаешь информацию о схеме взаимодействия своих эго-состояний?

A.: Начну с последнего вопроса. Я использую активацию 5-HT-2A-серотониновых рецепторов для того, чтобы пообщаться с субличностями.

В норме Этот (тело) находится в каждый момент времени под управлением только одной из них, и она (управляющая субличность) не особенно-то склонна рассказывать о том, как там всё устроено. Более того, само осознание того, что я — лишь один из многих, живущих в моей голове, стало приходить ко мне совсем недавно, до этого оно было очень хорошо спрятано в т.ч. ото всякой рефлексии.

Что я о них (нас) знаю? Ну, то, что их много. Изначально они заявили, что их четверо, но в последующих сессиях они сказали, что их гораздо больше, просто эти четверо, они, грубо говоря, делегаты — те, кому позволили проявиться. Но на самом деле — их больше.

Самое интересное — это то, что они заявляют о диссоциативном характере каждой из них, но пока что добиться значимых свидетельств того, что мои составные части сами не монолитны, не удалось.

Эти Четверо очень хитрым образом поделили всю доступную память — на три зоны:

1. Память доступная только для одной субличности. Другие не видят событий, помещённых в эту область;

2. Память, доступная всем субличностям. Здесь лежат всякие общие знания, факты, часто субличности сбрасывают сюда свой опыт проживания;

3. Зона, не доступная никому. Сюда попадают воспоминания, слишком ужасные и травматичные, чтобы хранить их где-то в другом месте. Крайне интересно было бы залезть туда и посмотреть, что там такое, но пока я не понимаю, как это осуществить.

Рис. 2 — Схема разделения памяти по уровням доступа субличностей.

Как я уже говорил выше, мне известно о Четверых. Я называю (или, правильнее сказать, мы именуем себя) их: Шизоид, Психопат, Истеричка и Ребёнок.

Каждый из них (нас, блин, не знаю, как тут правильно писать) имеет свой характер, свои предпочтения, свои способы реагирования, свои акцентуации, свои психопатологии.

Q.: Как ты определяешь, какая субличность будет управлять телом?

A.: Ну, начнём с того, что я (что бы мы ни подразумевали под «Я» в этом случае) никак это не определяю.

Т.е. ни одна субличность не рулит этим процессом, вместо этого там есть некий автоматизированный механизм, с которым согласны все, и который определяет управляющего.

Работает он примерно так: представите себе рулетку. Ту, которая в казино. Только крутится там не волчок в центре, а некая штука по периметру окружности. Вот вам рисунок, чтобы понятнее было:

Рис. 3 — способы выбора управляющей субличности. C1 — в спокойной ситуации, C2 — в ситуации внешнего давления.

То, что на рисунке отмечено цифрой 3 (такой треугольник) — это Указатель. Когда необходимо выбрать управляющую субличность (честно скажу, не имею ни малейшего понятия о том, как определяется наличие такой необходимости), Указатель начинает вращаться по окружности.

Какое-то время он крутится, после чего — останавливается, указывая на один из секторов (обозначены цифрой 2 на рисунке).

Каждому сектору соответствует одна субличность. Тот, на чей сектор укажет Указатель, будет рулить Этим до следующего запуска.

Но этот механизм был бы неадаптивен, если бы субличности выбирались истинно случайным образом. Там всё хитрее. Схема, описанная выше, применяется только в «сферически идеальных условиях вакуума». В большинстве же реальных ситуаций используется схема, отображённая на рис. 2.C2.

Перед запуском вращения Указателя секторы меняют свой размер в зависимости от того, насколько соответствующие субличности соответствуют происходящей ситуации. Например, если нужно провести публичное выступление, то сектор Истерички будет максимальным, а сектор Ребёнка — минимальным. Соответственно изменению размеров секторов изменится и вероятность того, что соответствующая личность будет выбрана.

Q.: Я тебя знаю лично (в оффлайне). Почему я не замечал твою диссоциативность?

A.: Если кратко, то по двум причинам: во-первых, ты знаешь меня недостаточно хорошо (я очень плохо схожусь с людьми на глубинном уровне), во-вторых, ты не имеешь квалификации для диагностики ДРИ.

Если немного подробнее, то следует отметить, что диссоциативщики очень склонны скрывать свою диссоциативную сущность. Даже Миллигана (у которого субличности были раздроблены гораздо сильнее, чем у меня) далеко не сразу вычислили.

Кроме того, вернёмся к рис. 1 и обратим внимание на наличие зоны общей памяти. Большая часть опыта, приобретаемого субличностями, попадает именно туда. Поэтому, как правило, даже после переключения я (тот, кто стал у руля) помню, что со мной было, пока я находился под управлением другого эго-состояния.

Поэтому подловить меня на амнезии достаточно трудно (но возможно, к примеру, моя сестра регулярно этим занимается). У меня есть некая компенсация непрерывности ощущения Эго. Она кривая и имеет множество костылей, но для поверхностных контактов (кои у меня имеют место практически со всеми читателями этого блога) этого достаточно. Люди обычно гораздо больше внимания обращают на себя, чем на других :)

И ещё один момент: влияние Этого. Дело в том, что Этот — он не пассивная субстанция. Описывая его, Четверо охарактеризовали его как полуразумного, способного на некие автоматические простые суждения и действия без привлечения стоящего за ним эго-состояния.

Рассмотрим следующий рисунок:

Рис. 4 — взаимодействие Этого и Четверых. D1 — общая схема, D2 — схема работы под управлением одной из субличностей.

Это, если кто не понял моих художественных талантов, голова, вид сверху. Ну, символически. Там, где цифра 1 — это лицо, три точки — это глаза и нос. Типа, лицо.

Так вот, на рис. 4.d1 изображена общая схема: есть Этот (некая сущность, олицетворяющая интерфейс к телу, он там под цифрой 1 идёт), есть коннекторы между Этим и субличностями (цифра 2 на рисунке) и есть сами субличности (цифра 3).

Посмотрим теперь на рис. 4.d2. Там показан процесс управления одной субличностью (сектор с тройкой) Этим (цифра 1) посредством коннектора (цифра 2). Остальные субличности в это время спят (вот они, тоже под тройкой в кружочке).

Так вот, фишка в том, что в силу полуразумности Этого, часть реакций и действий вообще не обрабатывабтся субличностью, которая в данный момент управляет. А Этот у меня — всегда один и тот же. И поэтому в каких-то аспектах (которые настолько примитивны, чтобы обрабатываться напрямую Этим) изменения при переключении могут быть не видны.

Q.: Как ты ощущаешь проявление своей диссоциативности?

A.: По-разному. Во-первых, следует рассказать ещё раз о своих множественных внутренних диалогах. Я их уже описывал, но повторюсь.

Итак, у здорового человека — один внутренний диалог. Это когда вы как-бы проговариваете свои действия у себя в голове («Ок, сейчас я куплю хлеб, а потом пойду домой») или рассуждаете про себя («Блин, сколько ещё стоять в этой грёбанной пробке!»).

У шизофреника — голоса. Он реально слышит или ощущает голоса. Чужие голоса, которые говорят ему о чём-то (как правило, ругают его или приказывают совершить что-нибудь непотребное или агрессивное).

А у меня — тоже множественные, но не голоса, а внутренние диалоги. Их может быть до четырёх штук одновременно. И говорят они, если им позволить это делать (т.е. не принять вовремя амисульприд) одновременно и несут всякую фигню.

Они не воспринимаются, как что-то чуждое, это как-бы говорю я и не я одновременно: я — потому, что, вроде как, больше некому, да и вообще ощущается это как что-то своё, а не я — потому, что я не могу контролировать больше одного внутреннего диалога за раз, т.е. если я волевым усилием попытаюсь внутри себя сказать: «Привет, чувак!», то это будет произнесено только одним ВД, а что там будут говорить остальные — я за это поручиться не могу.

Второй момент — навязчивые «четвёрки», прорывающиеся из глубин бессознательного. Дело в том, что эти самые внутренние диалоги порой очень любят говорить что-то, что содержит в себе цифру четыре. Пример, который просто был у меня в голове, когда я писал этот текст: «Четыре огромных подпорных механизма дифференцируют четвертичный модулятор четвёртого интегрированного модуля».

Сколько я себя помню, эти навязчивые четвёрки преследуют меня. И я очень долго не мог понять, что же это за фигня-то такая. У нас с К. была даже фрейдистская интерпретация, что четыре в данном случае — это количество членов семьи, в которой я вырос, но она (интерпретация) меня не удовлетворяла.

А потом до меня, собственно, дошло. Это — символическое отображение Четверых. Таким образом моя расколотая психика пыталась сообщить о своём состоянии.

Кстати, после того, как я принял и осознал свою диссоциативную сущность, эти четвёрки стали менее навязчивыми.

Третий момент — связан с моим (того, кто в данный момент управляет Этим) активным участием. Дело в том, что в общую память попадают не только факты, но и некие воспоминания об отношениях к этим фактам.

И если посмотреть на такие воспоминания внимательно, то можно обнаружить странные несоответствия. Например, я явно помню о том, что некоторое время назад я знал о том, что мне следует вскрыть себе живот. Я помню о том, что у меня было ощущение правильности и непреложности этого решения.

Я даже помню, каково это — ощущать эту правильность, не требующую доказательства, но… сейчас я не могу понять, с чего это вдруг мне так казалось. Опять же, воспоминания носят довольно странный характер: они как будто одновременно мои (ну, а чьи ж ещё?) и не мои (ибо настолько чужды, что кажется, что кто-то пережил их за тебя, а потом результат засунул тебе в память).

А вообще, на dirty юзер ScD привёл прекрасную аналогию, я бы лучше не сказал: «Представьте что Вы едите мороженое, любимое (допустим ванильное). И вот Вы съели треть, мимо проезжает автомобиль, Вы на него отвлекаетесь, а когда опускаете взгляд обратно, то вдруг понимаете что оно фисташковое, а у Вас не то что нелюбовь к фисташкам, у Вас на них аллергия! И Вы уже с отвращением выбрасываете его в мусорку, не понимая зачем купили».

И ещё момент — навязчивые фантазии расщепления. Я могу фантазировать о том, что я очень сильно стукаюсь головой о камень, батарею, стену или иную твёрдую поверхность, и голова моя распадается на четыре части. Иногда мне очень хочется осуществить это на практике. Или разрезать себя на четыре части.

Или разрезать лицо. Или хотя бы сделать на лице татуировку, которая заменила бы разрезы. Возможно, сделаю когда-нибудь.

Q.: Как твоя диссоциация проявляется объективно? Что увидит наблюдатель со стороны, не способный читать твои мысли?

A.: Ну, тут не мне судить, я-то себя со стороны не вижу. Но я попросил К., как человека, который знает меня лучше всех, написать ответ на этот вопрос. Вот что получилось:

«Как проявляется диссоциация? Я очень ярко это замечаю в стрессовых для В. ситуациях.

Помню, как я его знакомила со своей мамой. Только что рядом со мной находился В., к которому я привыкла - взрослый, рациональный, - а вот уже сидит рядом маленький напуганный ребёнок. У него кардинально меняются паттерны поведения, он начинает по другому реагировать на меня, иначе выражать свои мысли и желания.

Также в определенных ситуациях проявляются и другие субличности.

Истеричка - стремится себя показать на публику, стремится к социальному взаимодействию. В основном проявляется в виртуальной реальности.

Психопат - ненавидит весь мир, высказывает параноидные концепции о окружающих, стремится к применению вербальной и физической агрессии. Неуправляем, с трудом поддаётся коррекции. Включается в ситуациях, где есть у В. есть потребность в защите себя или значимых для него людей.

Шизоид - рациональный, безэмоциональный, отгороженный от окружающих, неэмпатичный. Помогает В. в социальном взаимодействии. На мой взгляд выступает в роли некой "стены" между ядром личности и окружающим миром: позволяет не допускать во внутрь потенциально опасные стимулы, оставляя их на уровне рационального восприятия. То самое желанное В. отключение эмоциональной сферы.

Ребёнок - в большинстве случаев напуганный, зажатый, стремящийся стать незаметным. Боится окружающих. Боится себя. Включается часто в стрессовых ситуациях, в ситуациях, где по мнению В. он допустил ошибку. Реализует наказание себя через аутоагрессию. В эти моменты с В. бесполезно говорить, как со взрослым человеком.»

Q.: А как ты можешь охарактеризовать каждого из Четверых? Чем они отличаются?

A.: Если кратко, то Ребёнок — самая забитая и депрессивная субличность. Он является хранителем боли и средоточием вины. Стремится уничтожить себя, чтобы сделать мир лучше.

Истеричка — прямая противоположность. Экстраверт, завышенная самооценка. Любит привлекать к себе внимание и красоваться на публику.

Шизоид — эстет, интеллектуал (в меру своих способностей), любитель абстрактных рассуждений и оторванных от повседневных задач. Нелюдим. С собой ему интереснее, чем с другими. Довольно резок в суждениях.

Психопат — тупой, бессмысленный, яростный. Агрессивный, но трусливый.

Ну, и позволю себе копипасту собственного ответа, данного в другом месте:

«Рассмотрим на простейшем примере — отношении к решению создать этот пост и его содержимому вместе с комментариями.

Просто потому, что это свежий, понятный всем пример, и за время существования поста я уже успел побывать во всех четырёх эго–состояниях и запомнить отношение к вопросу.

Истеричка: Я — офигенен! Я запилил такой клёвый пост! Меня все читают! Надо скорее–скорее обновлять страницу! Ну, же, ребята, давайте, давайте, пишите мне! Я вам сейчас покажу свой внутренний мир, вы офигеете!

Психопат: блядь, хули они мне тут пишут, уёбки! Не нравится им мой рассказ, ага. А они сами, сука, попробовали бы хоть день так прожить, я бы на них посмотрел. А этих умников, которые мне пишут, что я кошу, я по IP вычислю и замочу! Уроды, блядь! Сука, ни лечить нормально не могут, ни помочь!

Ребёнок: страшно... Я создал этот пост, а вдруг его прочитает отец. Мне же конец тогда... Какой же я плохой, я вынес сор из избы, и теперь должен быть наказан. А пока меня не наказали другие, нужно насказать себя самому! Я боюсь... Зачем я это сделал?! Нужно отключить себе интернет, чтобы больше не допускать таких проступков.

Шизоид: ну, чувак, написал ты пост, ага. Но сам подумай, есть ли тут, чем гордиться? Конечно, нет: 21–й век на дворе, сейчас все (почти) писать посты умеют. Ну, хорошо, раз написал, давай почитаем. Только отвечать не будем — вдруг, разговор завяжется, нафиг–нафиг. Хм... Нет, я, конечно, имею другое мнение, но я вполне могу себе представить мир, в котором %username% прав (уходит подумывать устройство этого гипотетического мира, ничего никому не ответив).

Как–то так».

Q.: Кто из вас сейчас пишет этот текст?

A.: Безусловно, Истеричка. Только ему интересно выставить себя напоказ.

Q.: Кто главный?

A.: Главных нет. Но есть закономерность в величине секторов при переключениях (см. выше) — у Ребёнка сектор самый маленький в большинстве ситуаций.

Кстати, его, Ребёнка, трое оставшихся стремятся защитить.

Q.: Когда ты говоришь «я», что ты имеешь ввиду?

A.: Ну, во-первых, себя в юридическом и биологическом смысле. У нас достаточно критики, чтобы понимать, что все мы — порождение одного биологического мозга, и большинство людей привыкли, что одному мозгу / телу соответствовала одна личность. И поэтому местоимение «я», употреблённое для идентификации субъекта, звучит привычнее, чем «мы». Мы здесь просто подстроились под требования общества. Но, на самом деле, нам было бы комфортнее говорить «мы».

Q.: Ну, а вообще, как тебе живётся с этим зоопарком?

A.: Да нормально живётся. Для нас это так же естественно, как и для вас — жить в одиночестве (имею ввиду в своей голове). Мы привыкли.

Q.: Эта твоя фигня называется расстройством. Чувствуешь, что оно доставляет какие-то проблемы, помимо некоторой необычности существования?

A.: Само по себе, ДРИ — удивительно беспроблемная штука :)

Точнее, не так. Она создаёт проблем меньше, чем та же депрессия (лично у меня). За одним исключением — мне кажется, что моя неспособность работать была обусловлена именно некорректной работой диссоциативных механизмов: мои знания и опыт диссоциировали, поэтому я не мог (а в некоторых сферах — и до сих пор не могу) ими пользоваться.

А так — навязчивые мысли, «расплывания сознания», множественные внутренние диалоги — вот, пожалуй, и всё, чем мне мешает моё ДРИ.

Это очень плохо и крайне неудобно, но довольно легко корректируется (до определённой степени, конечно) психофармой.

Q.: Что ты собираешься со всем этим делать?

A.: Не знаю. Честно. Раньше мне казалось, что правильный путь — это объединение всех воедино. Но на прошлой сессии терапии с К. Четверо сказали, что боятся этого.

Объединение — это смерть для них (нас), а мы боимся смерти. Да, мы знаем, что, объединившись, мы породим структуру многократно превосходящую каждого из нас по силе, но, каждый из нас — умрёт. Мы не верим в воскрешение, в то, что мы вновь возродимся внутри Единого. И не хотим умирать.

Кроме того, тут есть и опасность физической смерти тушки. Нам не попадалось исследований на тему того, как смерть личностного содержания повлияет на тело и физиологический субстрат мозга. Может быть, это будет кома. Может быть, смерть. Физическая. Может быть, ничего не будет, и тушка просто «перезагрузится», как компьютер с новым сознанием. Нам это неизвестно, и это очень пугает.

Мы рассматриваем возможность построения более эффективной системы коллективного сосуществования, но пока не представляем себе деталей её реализации.

Q.: А почему ты вообще такой? Что привело к тому, что тебя четыре?

A.: Не знаю. Вообще, К. пыталась выяснить это, выходя в прямой контакт с субличностями, но это мало что дало.

Они рассказали, что некогда был раскол Единого:

Рис. 5 — Раскол Единого. J1 — до раскола, J2 — после.

Было какое-то событие, сопряжённое с фрейдистской фаллической символикой, которое привело к расколу. Но о том, что это было за событие, они не говорят. «Нам запрещено об этом говорить».

Мои знания психиатрии говорят о том, что там могло быть сексуальное насилие (или его символический эквивалент) в детстве, но я не могу утверждать, что такой эпизод действительно был в моей биографии.

Q.: Почему ты говоришь о своих субличностях то «мы», то «они»?

A.: Исключительно из грамматических и стилистических соображений.

Q.: Ты говорил, что собираешься стать психоконсультантом. Но как так, ты ведь сам псих?

A.: Угу. Я псих, который через многое прошёл, многое видел и имеет некоторый опыт. Думаю, он, этот самый опыт, позволит мне быть полезным для моих клиентов. В разных аспектах. Начиная с того, что я могу понять (проэмпатировать) клиента, и заканчивая тем, что я довольно много всего узнал, пока разобрался с этим всем.

Q.: У меня вопрос. Ты на него не ответил, а очень хочется. Что делать?

A.: Задайте в комментариях, если смогу — постараюсь ответить.

---

Похоже, нужно будет писать третью часть. Если интересно, сделаю позже.