Фантазия на тему того, как милениалы станут дедушками/бабушками.
Ксю сидела в кресле и не двигалась, глядя в одну точку. За окном была эта известная уже почти 4 века тоскливая питерская осень. Да и состояние Даньки было такое, что уже не до радужных мыслей.
Данька сначала немного повернулся на кровати, потом стал хватать ртом воздух и вдруг как чихнет:
– Ааапчхуй, твою мать. – Ксю, ты тут?
Ксю мгновенно вышла из своего транса:
– Чё? – спрашивает? – Меня чет рубануло, дед.
– Дед у тебя в штанах, – пошутил дед, зашамкал ртом. – Принеси смузи, Ксю? Жрать охота, а кусок-то разжевать уж нечем. Вот думал всю жизнь, чуваков этих пиздюков выращу, хоть похавать дадут перед смертью – херов панамку.
Даня и Ксю познакомились уже с полвека назад. Тогда работали вместе, вот и закрутилось. Поболтались сначала по миру, на море пожили, в лесу. Удаленная работа, понимаешь ли, туси где хочешь, главное свой модем со спутниковым интернетом не урони в бокал с вином. За последние пять лет Данька (Даниил Саныч) сильно подсдал, но "старая аджайл подруга", как он называл Ксю (Ксению Анатольевну) не бросала его. Бывало по видеосвязи общались с друзьями, шутила:
– Без меня он не то что фичу вовремя не затащит, просто тупо помрёт же.
– Тебе с цукини или с сельдереем? – приложив руку к пояснице пошла на кухню.
– Без разницы, глянь че там есть да замешай всего почучуть. Базилика садани туда еще чутка – крикнул удаляющейся бабке и проворчал: – Не услышала ж поди-ка. Достал планшет и надиктовал: Солнце мое заходящее, говорю, базилика кинь щепотку, по-братски.
– Пон. – услышал ответ.
Пон. Слово паразит, как прицепилось когда еще дипломы писала, так и всю жизнь с этим пон и прожила. Ну там еще всякие "спок", "норм", "пасиб". Подсократили язык – мама не горюй. Ну или ма не гор.
Ксень Анатольна прикатила столик с напитком в комнату, Данька уже сел на кровать, подбив под спину подушку и держал в руках планшет.
– Кароч, Ксю, приснилось мне сегодня, что не всё я в завещании-то поделил.
– Да перестань, дед. Носишься со своим завещанием, как ведьмак с чеканной монетой. Осади.
– Да ты тоже не канючь тут. Я просто же, хочу чтобы диверсификация была ровная. – глотнул отвратительного зеленого цвета напитка. – Типо и нашим и вашим, чтоб потом обидок не было на хаузе.
Ксю цокнула и поправила капюшон на изрядно постаревшем худи.
– Я тут вспомнил, что у меня есть старая учетка от плойки. Ну в смысле от стора их. Почекал, щас их можно за три кэса запросто на разборе заказать. А у меня лута там немерено осталось еще с 20-х годов, как нас заморозили там, прикинь? А когда вспомнил, зашел, восстановил учётку, а там все на месте, рили. Вот решил её на тебя переписать.
– Лол. – сказала Ксю и даже немного улыбнулась морщинистыми уголками губ.
– Потом еще смотри чё нашёл, – жестом из планшета выводит фотку на уровне её глаз. Супруга достает из кармана очки на ободке и надевает.
– Ога. Его вонючее величество – дед довольно улыбался. – ну всяко лучше этих электро дым машин. Вот, его без завещания просто забери у нас на ферме. Там много чего я накидал еще в коробку. Айфоны, кстати, щас можно неплохо задвинуть, че считай их уже лет 40 не выпускают, раритет норм. А мы с тобой как тогда оставили себе 8 штук для тестов, так и валялись они всё это время.
– А ты когда там ревизию-то наводил?
– Да ну вот ты когда гоняла со своими боевыми бабками на эти ваши тусовки, я с Арсом и метнулся. Ну ты бровями-то не играй! Баб, в смысле бабок, точно не было. Лол.
Даниил Саныч погрузился в планшет, глазами листает фотки, на каких-то задерживается, какие-то сразу пролистывает, как будто не хочется вспоминать. Где-то улыбнется, где-то пригрустит. Ксения следит за ним, даже очки опять надела. Вспоминает, как они, работая в геймдеве, часто выдумывали для игр новые вселенные и как не единожды рассуждали о том, а сможет ли человечество спустя 10-20-30 лет сохранить любовь со всеми этими технологиями.
– Так, отвлёкся я чёт. Лови файл, тут, короче, я скомпилировал все логины и пароли от моих учеток в соцсетках, и пост прощальный, как мой спринт закончится, лол, разархивируй и
запусти его, везде обновятся статусы, а через 40 дней учетки мои грохнутся.
– А зачем грохать-то? Пусть пацанам останется память. Путешествовали-то мы много. Да и кода там полезного много выкладывал. Дань, пусть будут?
– Да нахера это всё? У молодежи щас совсем другие интересы.
– Чё ты, как старый дед. Не решай за них. Вспомни, как ты своего бати Тойоту Короллу откопал практически перед нашей свадьбой? Какой год-то был?
– Тридцать шестой. Оперативка-то уже не грузит, – проворчал дед. – Лан, мож ты и права. Ну пофиксишь там сама дату делита.
Тогда, в 30-х годах 21-го века казалось, что вокруг становится всё больше отчуждения, злобы. Порой пары даже находясь в одной комнате переписывались между собой, вместо разговора. Но вот смотрит она на него сейчас и понимает, что не удалось чувства победить технологиями. Вспоминает своих дедушку с бабушкой. Так же они подтрунивали друг над другом, но всё равно были вместе. Только у Ксю вместо шали на спине подогревающие клипсы с эффектом покалывания, а у Даньки вместо телека и пульта – планшет с управлением глазами.
Дед отложил планшет в сторону. Посмотрел на бабку свою.
– Ксю, ну вот сейчас я, наверное, самое дорогое тебе отдал. Часть того нашего времени, когда мы с тобой познакомились. Все эти побрякушки, путешествия, круто, конечно же, но вот пароли от части меня – это какое-то то очень личное было, несмотря даже на то, что столько лет мы прожили с тобой, старушенция ты моя верная. Иди, обниму тебя, напоследок.
