Запись песни и съёмки проходили еще в 2019-м, но затем случилась череда всем известных событий. Решил, что тянуть уже бессмысленно, либо сейчас выложу, либо никогда. Так что ругайте, критикуйте, всем рад! Песня моя, тег моё)
Как-то принято у нас начинать что-нибудь с понедельника. Вот, например, встречайте новый русско-мозамбикский музыкальный проект! Слушаем, комментируем)
Заметил, что в творчестве Дмитрия Маликова, как и у многих поп-исполнителей 90-х, часто используются регги-ритмы. Решил немного развить эту тему...
#comment_152470998
Не мог пройти мимо данного коммента. Есть под самарой любопытное место. Ехал я как-то по трассе в сторону Кинеля, да взгляд зацепился за несколько многоэтажек, стоящих недалеко от трассы. Многоэтажки вроде бы и достроенные почти, но без окон и какой-либо инфраструктуры.
Как позже я выяснил, этот "мёртвый город" на самом деле просто один из множества загубленных в 90-е проектов. Когда-то здесь планировался микрорайон для проживания сотрудников завода, но с развалом Союза планам не суждено было воплотиться в жизнь.
На сегодняшний день место пользуется популярностью у лиц различной степени маргинальности и любителей пейнтбола.
Фотки, за исключением первой, и видео мои)
Часть 1 - Немного Фаллаута в центре Самары
Часть 2 - Самарский Fallout. Часть 2
- Папка, а ты скоро придешь? - пятилетняя Верунька вопросительно глядела своими огромными глазищами на отца. Она никак не могла понять, почему вдруг он, всегда такой добрый и веселый, сегодня какой-то хмурый и молчаливый. И играть с ней не хочет.
- Скоро, Верунь, скоро. Как всех врагов победим, так и вернусь.
- А когда ты их победишь, всех врагов? - Замолчала, задумавшись. - Это завтра? Да? - спросила с надеждой. - Папка, ты кроватку для моей Маняши обещал сделать, - проканючила обиженно.
Отец присел перед дочкой, обнял и, поглаживая ее по белобрысой головке, нежно произнес: «Сделаем, дочка, обязательно сделаем». Прижал её к себе большими сильными ручищами и, сглотнув комок в горле, отвернулся к стене.
Внезапно, повинуясь какому-то только ей понятному порыву души, Верунька протянула отцу медную ложку, которой только что кормила свою куклу. Он, помедлив, взял ее, посмотрел в ясные детские глаза и, не спеша, убрал в карман.
Но ни завтра, ни через неделю, ни через год Верунькин папка не вернулся, чтобы сделать для куклы кроватку и поиграть с дочкой. Первое время она постоянно выбегала во двор при малейшем скрипе калитки. Все ждала - а вдруг? Тоскливо провожала взглядом чужих дядь, проходящих мимо их дома. Время шло, тянулись месяцы, а папка все так и не приходил. А она верила всей своей огромной чистой детской душой, что вот-вот, уже скоро-скоро папка победит всех врагов и придет домой. И снова заживут они всей семьей, весело и беззаботно. Мамка перестанет плакать по ночам, а сестры больше не будут обижать ее, самую младшую в семье.
Где-то далеко на западе гремела война, и ее папка побеждал врагов. Верунька уже пошла в школу и в ссорах с одноклассниками всегда грозилась: «Вот придет мой папка с войны, он вам задаст».
Часто, встретив на улице человека в форме, она подбегала к нему и спрашивала: «Дядя, а ты моего папку не видел»? Ходила по поселку и специально высматривала военных, чтобы задать этот вопрос. С трепетом и надеждой ждала ответа и, не дослушав его, разочарованно отворачивалась. А в сорок пятом каждый день дежурила на станции, встречая с поезда редких фронтовиков: «Ну, где же ты, папка мой»?
Сейчас уже и не помнит, откуда вдруг в их жизнь вошли эти страшные три слова "пропал без вести" Как это? Без вести... Как может ее папка пропасть? Мамка снова плакала и, надрываясь на всех мыслимых и не мыслимых работах, тащила на себе четверых детей. Пропал без вести. Пенсии по потере кормильца не положено. Как приговор.
Вскоре переехали в райцентр. И с работой лучше, и не так голодно. Хотя была и лебеда с крапивой, и чего только не ели, чтоб выжить. Послевоенное детство вспоминалось потом тяжело. Но ведь выжили. Ни одна из сестер с голоду не померла, всех мамка выкормила, вырастила и выучила. А вот сама надорвалась, и, выдав младшую дочку замуж, через год слегла в параличе и медленно-медленно умирала.
Давным-давно уже истрепалась кукла Маняша. Верунька закончила школу, поступила в училище при фабрике и стала жить такой же жизнью, как и миллионы ее сверстниц. Работала, вышла замуж, рожала детей. Но мысль об отце никогда ее не отпускала. Не так отчетливо чувствовалась эта утрата, как в детстве, но отца ей очень не хватало. Как острая заноза сидела она где-то в самом глубоком уголочке ее подсознания. Бывало, мысленно спрашивала у него совета - как ей поступить. И так же мысленно сама себе отвечала за него. Когда вдруг в разговорах заходила речь о ней или семье, она никогда не говорила "мой отец", всегда только "мой папка".
Как-то раз шестилетний сын Вовка подошел к ней: «Мам, а вот у нас две бабушки, а дедушек что ли не было»? «Да что ж это я», - спохватилась. Суетливо открыла сервант, достала старенький семейный альбом и протянула сыну одну-единственную сохранившуюся фотокарточку, где веселый папка сидел на крыльце их дома.
-Вот твой дедушка.
Вовка недоверчиво взял в руки снимок.
-Это мой дедушка?
-Да. Твой дедушка Егор.
На следующий день она заказала в фотоателье увеличенный портрет, и с тех пор он уже постоянно висел в их доме на самом почетном месте.
Все послевоенные годы, сколько она помнит, они с сестрами много раз пытались найти своего отца. Писали во все инстанции, которые, хоть как-то, хоть в малой толике могли бы помочь им отыскать хоть какие-то сведения о пропавшем солдате. Но все безуспешно. Ответ отовсюду один - не числится, не значится, пропал без вести. Давно уже можно было отчаяться, но она верила, что когда-то папка найдется. Иногда по телевизору видела репортажи про то, как находили на полях боев пропавших без вести солдат. Видела заплаканные, но счастливые лица родных, переживала вместе с ними и завидовала им. Мечтала - может и мой когда-нибудь...
За разными заботами, работами, дачей и хозяйством как-то незаметно подошла и пенсия. Дети разъехались свое счастье в жизни искать. Старшие сестры одна за другой умерли, так и не дождавшись отца. Рано овдовев, Верунька продала все свое скромное имущество, собрала свои такие же скромные сбережения и вернулась в родной поселок, где прошло ее детство. Купила дом и обзавелась двумя козами. Наверное, что-то ее все-таки сюда тянуло. Она не думала об этом, но если разложить по полочкам то, что сидело в ее мозгу с далеких-далеких времен, то мысль должна была звучать так: «Папка ведь сюда должен вернуться. В родной поселок».
Так и прожила она здесь тихо, скромно и незаметно почти двадцать лет. Она доила своих коз, трудилась в огороде, и часто, молча, разговаривала с портретом на стене. Рассказывала свои маленькие новости, делилась радостями.
- Скоро Ленка-почтальонша придет. Пенсию принесет. А заодно и поселковые новости расскажет. А, вот и легка на помине. Что-то уж очень сегодня растрепанная. Бабе уж под полтинник, а все еще Ленка. Суетливая, взбалмошная, но, в общем-то, хорошая и добрая. Гляди, несется, как на пожар.
Сердце встрепенулось в тягостном предощущении чего-то очень важного. Она даже вышла к калитке, хотя раньше встречала Ленку всегда на пороге дома. Что-то подсказывало, что это ленкино возбуждение каким-то образом связано с ней.
- Теть Вера, - Ленка запыхалась. - Теть Вера, твой папка нашелся, - выпалила она с ходу.
Так и сказала "твой папка". И Верунька сразу ей поверила. Голова закружилась от счастья, ноги подкосились. Она медленно опустилась на лавочку и тихо-тихо заплакала: «Папка нашелся. Мой папка».
Ленка что-то там еще трещала про поисковиков, про Новгород, про поселковую администрацию, но она уже не слышала почтальоншу, а молча, наслаждалась одной-единственной мыслью: "Мой папка нашелся". И не было для нее в мире ничего важней этой простой истины. Дождалась!
А через месяц опять Ленка прискакала.
- Теть Вер, тебе посылка из Новгорода.
Чуть сердце не остановилось у Веруньки. Что такое? Почему из Новгорода? От кого?
- Вот здесь написано "Долина", - Ленка вся извивалась от нетерпения, пока открывали посылку.
- Смотри-ка, вещи старые какие-то, - Ленка сунула нос в коробку.
А Верунька сразу поняла, ЧЬИ это вещи. И не спеша, с трепетом разбирала каждый маленький сверточек. Доставала дырявую эмалированную кружку, пакетик с монетками, бритву, помазок и всю изъеденную коррозией медную ложку. Смутно что-то припоминая из далекого детства, она долго-долго разглядывала эту ложку. Пыталась поймать ускользающую ниточку детских воспоминаний. И вдруг как вспышка в мозгу, и сразу все встало на место. Она с отчетливой ясностью вспомнила лицо отца, Маняшу и эту ложку. Ту самую, которую дала ему перед уходом на войну. Ноги опять отказали, и уже не в силах сдерживать себя, она громко в голос зарыдала. А вслед за ней и Ленка...
На похоронах, с громкими речами, салютом и оркестром Верунька стояла у маленького гроба, прижимая к груди медную ложку и, улыбаясь солнышку, плакала счастливыми слезами: «Вернулся мой папка, вернулся».
Фролов Егор Филиппович был найден поисковиками 17-го августа 2009 года в районе окружения 2-й Ударной армии, в Замошском болоте. Среди личных вещей была неуставная медная ложка…
Переговоры о запуске в производство драмы под названием «Невыносимая ноша огромного таланта» находятся на финальной стадии, передает The Hollywood Reporter.
Главного героя Николаса Кейджа сыграет сам Николас Кейдж. В фильме будет два героя — современный Кейдж и «версия 1990 года».
По сюжету, Кейдж отчаянно пытается получить роль в новом фильме Квентина Тарантино. Персонаж Кейджа также находится в долгах и вынужден появиться на вечеринке по случаю дня рождения мексиканского миллиардера.
По данным источников, сам актер прочитал сценарий и позитивно принял идею.
Стоит отметить, что песня "Losing My Religion" появилась в 1990 году, спустя 2 года после премьеры "Группы Крови".
P.S. Цимес заключается еще и в том, что первый куплет исполняется под инструментал группы "Кино", а второй - оригинальный инструментал R.E.M.
Двадцать лет назад пришлось мне поработать на "проводном" "настенном" радио. Сейчас таких нет уже, а раньше пикали на кухнях сигналами точного времени: "В Петропавловске-Камчатском - полночь..." Так вот в Дзержинске местная телерадиокомпания "Ока" выпускала часовую местную программу на этом радио.
Мы целый день монтировали этот "радиожурнал", а к назначенному времени специально обученный человек забирал минидиск с программой, отвозил его в другой конец города на местный радиоузел, который по совместительству был ещё и телефонным узлом, - надо же, даже слово "узел" помню! - и уже там этот диск какая-то тётушка в халате вставляла в специальный плейер и в назначенное время нажимала на кнопку "play".
Монтировали программу прямо на этом минидиске. Сейчас это кажется жутко хлопотным, но тогда это казалось верхом технической мысли. Чтобы вырезать какой-то ненужный фрагмент, запись останавливали, нажимали кнопку "разрезать" в начале этого ненужного фрагмента, потом в конце, удаляли этот фрагмент, а затем соединяли два оставшихся.
И был у нас тогда в штате корреспондент, который специализировался на криминальных сводках. Интеллигентный с виду, в очках и пиджаке, парень был вообще ни разу не интеллигент. Читал он свои новости из рук вон плохо, постоянно ошибался, а каждый раз, когда он ошибался, он матерился. Так что монтаж этих криминальных сводок становился для звукорежиссёра настоящим испытанием. Разрезать-разрезать-удалить-склеить, разрезать-разрезать-удалить-склеить. И так несколько десятков раз за двухминутный выпуск.
Но техника - штука тонкая, особенно в 99-м. Кнопку "удалить"-то нажимали, но этот удалённый кусок удалялся лишь виртуально, физически он оставался где-то на этом минидиске. А, как известно, раз в год палка стреляет, и если уж стреляет - то непременно в голову.
Так вот однажды прихожу на работу, а там все бледные и быстро-быстро бегают. Я как узнал - просто рыдал от смеха и бессилия. Оказывается, в очередной раз привезли этот минидиск на местный радиоузел, тётушка засунула его в плейер, нажала в нужный момент на кнопку и ушла. А там... Уж что за глюк случился с этим минидиском - одному Богу известно. Но все те вырезанные фрагменты с матом пошли в эфир. Один за другим. Бережно собранные в один причудливый грязный монолог безо всякого намёка на смысл. А поскольку эта тётушка в халате ушла и вообще никогда не слушала этот радиожурнал, играл этот паноптикум у всех на кухнях очень долго. Пока мои бледные коллеги бегали по коридорам и судорожно соображали, куда звонить, чтобы это закончилось.
К чему это я вспомнил-то... А что, если все наши маты, грешки, проступки не удаляются, а где-то сохраняются? Так, до поры незаметно, не отображаясь ни на каких мониторах. А потом вдруг, - раз! - и начнут играть на всю страну, м? Мне кажется, вполне такое может быть. Так что надо как-то держать себя в руках. Мало ли. Раз в год и палка стреляет.
Александр Лавров (с)
