Вторая любимая тема была о том, как направить такое исчадие ада, как я, в лоно святой Церкви. Но порождение тьмы извивалось, корчилось и продолжало изрыгать проклятья. Но Валерон, проводя аналогию с притчей о сеятеле, был уверен, что почва моя, на самом деле плодородна и годна к употреблению. Просто я еще об этом не знаю. Поэтому, проповедник старался мне ее удобрить. Удобрял как мог, знаете ли ... Прямо скажу, гадил, не жалея сил.
Это наглядно показало прошлогоднее Рождество, когда Маринка, по случаю такого торжества, решила изготовить жюльен из кур чувашских, да грибочков базарных. Когда-то давным-давно, в дремучем еловом лесу Валерона тяжело приспичило, но под рукой не оказалось гигиенических средств. А посему печальная участь постигла близрастущую сыроежку. С тех пор Валерон грибам не доверял.
И как же он был прав в своем маразме!
До жульена мы говорили о католичестве. Учусь на теолога и стала ходить к католикам на катехизис, так как предпочитаю изучать предмет непосредственно от носителей, а не по вечной критике православных. Вы думаете, что мой боевой товарищ возрадовался от факта, что теперь я хожу в церковь? Как же вы беспросветно наивны!
Валерон воздевал руки к небу и его дребезжащий глас разил меня в самое темечко.
- Пойми, что не приступить там тебе к таинствам, что дарованны ...
-ЖРААААТЬ!!! - спасла ситуацию Маринка.
Рванув по коридору, как слоны Александра Македонского, мы устремились на зов и схомячили всю Маришкину кулинарию.
И это было незабываемое Рождество!
Уж не знаю, у какой бабки были куплены эти грибы, но жюльенчик стал нас накрывать. Старый советский ковер, который ткали таджики под героиновыми приходами, стал казаться мне очень интересным и остросюжетным. Ну, вы поняли ... Ковер был прекрасен и всюду был ковер. Рядом сидела Маринка и дывилась на гигантскую рыбу в фиолетовой заводи(ШТА?).
Как я уже говорила, на Валерона снизошла благодать, поэтому приходы у него были не настолько жесткие. Хлопая на ветру сатиновыми труселями, он ежеминутно бегал в комнату уединения и даже оттуда умудрялся проповедовать.
- Католичество - это как алкоголизм! - сортирное эхо делало Валеронов голос звучным и таким ... проповедническим. Кажется, он от этого перся.
- Сама посуди, ты пришла туда без веры и продолжаешь туда ходить, не обретя ее!
Я и по трезвости то не улавливала Валеркину логику, а тут еще эта рыба в фиолетовой заводи... Тьфу, какая рыба? Причем тут церковь? И откуда этот голос?
Короче, я была безмерно благодарна богу, что мы в тот день не уселись в "иконописной". Мой кукундер бы просто уже не вернулся.
А еще в Валероне как-то раз проснулся самый настоящий, мать его, экзорцист!
В один прекрасный, мерлзлый, депрессивный осенний день, мы с Маринкой решили посетить какой-нибудь кабак, дабы вкусить разливных антидепрессантов. Оказалось, что народ празднует Хеллоуин, ну и решили мы на все это действо взглянуть одним глазком. Глазок расширился и почернел. Поэтому домой к Марине мы явились на рогах, практически в прямом смысле. На моей голове светились натуральные красные рога, а лицо подруге было расписано под милую куклу Чаки. Я не помню как мы пришли и увалились спать, но очень хорошо помню, как проснулась.
А проснулась я от ... латыни. Валерон ходил вокруг нас, держа под мышкой своего кучерявого Спасителя и брызгая на нас водой из мочалки. В другой руке он держал телефон, с которого читал КАТОЛИЧЕСКИЙ латинский текст экзорцизма.
Оказалось, что нежная Валеронова психика не пережила того зрелища, что открылось ему поутру. На полу валялись две бухие рогатые женщины. И этого было достаточно!
Пожалуй, я скоро опять приду к ним в гости. Как раз к Рождеству. Надеюсь, Маришка снова приготовит свой фирменный жюльен!
