IRKQ

Предыдущие части этого "Парада соседей" (вот надо было как назвать посты, эх я!): 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8.

Ну что ж, вот и наступила последняя часть этой, так сказать, саги не о Форсайтах о тех, кто жил в Квартире и сдавал комнаты. Осталось совсем немного.

Последние герои

На фоне уже промаршировавших персонажей два соседа, которые заселились к нам после второго пришествия коварного Алексея кажутся нормальными до невозможного. Оба в летам, им где-то за 50, оба Дмитрии, оба работающие и непьющие, но с удивительной разницей в ритме жизни и мировоззрении.

Дмитрий Первый - истинный фанат здорового образа жизни - всю зиму смущал соседей, обливаясь у подъезда в сугробе холодной водой. Он не курил, ложился рано, вставал рано, постоянно заваривал себе пахучую траву, презирая традиционный чай и кофе, и питался в основном овощами и парено-вареным без соли мясом.

Дмитрий Второй был настоящей совой, просыпался ближе к двум часам дня, бродил в ночи по кухне, заваривая себе кофе, и питался в основном оладьями, тесто для которых готовил на три дня вперед.

Жить они не мешали абсолютно.

Но, как известно, покой нам только снится.

Продать и забыть?

Вся свистопляска с продажей началась почти два с половиной года назад, осенью 2015. Лилия, известная своей исключительной последовательностью, позвонила мне с предложением выкупить ее комнату.

- Сколько? - поинтересовалась я.

Лилия озвучила свою цену, равную примерно общей стоимости наших двух комнат (и то если бы нам очень и очень повезло).

- Вы ведь в курсе, что я знаю не только все проблемы квартиры, но и проблемы вашей комнаты тоже? - осведомилась я.

- Да господи, какие же там проблемы? - искренне удивилась Лилия.

Я перечислила: разбитой окно, старый пол, тонкая стена между подъездами, отсутствие хотя бы косметического ремонта и осыпающийся потолок.

- Ой, да ладно! - беспечно отозвалась Лилия. - Ну, тысяч пятьдесят скину. На ремонт.

Как бы нам не хотелось наконец выкупить эту комнату и жить спокойно, это было не то предложение, от которого невозможно отказаться, и я хладнокровно сообщила Лилии, что она может выставлять комнату на продажу.

После этого все затихло на какое-то время. Из опосредованных источников я узнала, что Лилия просто ждет, когда немного просевшая цена на вторичку поползет вверх (три "ха-ха" ей из 2017 года!).

Прошло полгода, а упрямый рынок все еще не соглашался с запросами Лилии. Не знаю, искала ли она в это время покупателей, но никаких телодвижений по продаже вроде как не предпринималось, комната на сайтах не стояла, и просмотров не было.

Тем временем и наша родня начала беспокоиться и предлагать продавать наши комнаты, чтобы купить приличную двухкомнатную квартиру. Посмотрев цены (в свое время по таким ценам мы видели только однокомнатные на самой окраине центра), мы поняли, что лучшего времени, пожалуй, не будет.

После короткого совещания я созвонилась с Лилией и сказала, что если она все еще хочет выставить комнату на продажу, то лучше нам сразу продавать всю квартиру и делить деньги по честному, по жилплощади.

- Отлично, - бодро сказала Лилия. - Половина суммы тогда мне.

Произошел короткий бой с применением простейших математических формул, по итогам которого Лилия уяснила, что кроме площади комнат надо считать еще и общую жилплощадь, и делать все же придется 73/37 в нашу пользу.

- Ничего не знаю, - безапелляционно сказала она. - Тогда пусть мои 37% составят (здесь очень неразумная цифра). Сама считай, за сколько выставлять квартиру.

Я посчитала, нервно хихикнула и посмотрела, что в нашем городе можно приобрести за такую цену. Покупателя бы мы нашли или очень наивного или очень дурного или любящего трудности.

Пришлось проводить маленький ритуал по призыву риелтора, который относительно доходчиво объяснил Лилии, что ее запросы слегка неразумны, и предложил цену, на которую она, не без душевной боли, согласилась.

Цена эта все равно была достаточно высокой, и далее следовал почти год редких просмотров с периодическим понижением цены. Лилия скрипела зубами и подсчитывала возможные убытки (шкура неубитого медведя, ну да). Мы, в свою очередь, тоже показали риелтору знак "Стоп", когда нашего процента от продажи еле хватало на запланированную двушку.

Но подсчет дал и положительный результат - мы осознали, что цена комнаты Лилии теперь составляла вполне вменяемую сумму! Ценой очень и очень долгих переговоров и нескольких седых волос мы все же уговорили ее подвинуться еще немного, и наконец все было кончено. Документы ушли на регистрацию, Лилия получила свои деньги, а мы получили осознание, что теперь буржуйски владеем трехкомнатной квартирой в относительно пригодном для жизни видне.

Дмитрии же, услышав, что вместо Лилии теперь платить они будут нам (первые месяцы мы продолжали им сдавать), очень удивились.

- Так она ее продавала, что ли? - уточнил Дмитрий Первый.

- Ну... Вы же видели, просмотры были, - осторожно ответила я.

- Так она нам сказала, что это вы продаете, а ходить будут, просто чтобы всю квартиру посмотреть с прицелом на выкуп, - объяснил Дмитрий Второй и переглянулся с соседом. - Что, Димка, классно б было нам щас, если б не ребятам она продала, да?

Ну, это и все о Квартире. Моей Квартире. Прелестной, неотремонтированной, видавшей виды, но все же такой душевной. Я искренне ее люблю и собираюсь приводить в порядок.

Большое спасибо всем, кто следил за этими постами и всем моим подписчикам. Спасибо за поддержку и за приятные слова.

Историй в целом было много (не только с квартирными, но и с обычными соседями, и с ТСЖ), так что если вспомнится что-то интересное - обязательно выложу.

Предыдущие части: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7.

Пост вышел, так сказать, "о страстях".

Немного о доверчивости

После отъезда Валентина мы жили одни недолго. Лилия быстро определила к нам нового жильца - парня примерно нашего возраста, который решил жить отдельно от родителей.

Звали его Артем, а род его занятий так и остался неизвестным - кажется, он зарабатывал ремонтом квартир.

Артем был невысок ростом, но в целом приятен внешне и крайне харизматичен. Уже через неделю нам с мужем казалось, что он живет здесь давно, и что мы сами давно с ним дружны. Он активно предлагал помощь по дому, всегда прихватывал по пути на помойку и наш мусор тоже, помогал мне прибираться, помогал мужу с начавшимся ремонтом в коридоре, шутил шутки и занимал нас беседами.

Скоро (исключительно по его рассказам) мы узнали, что Артем впал в немилость у родителей, и те забрали у него купленную ему квартиру и машину. На все вопросы о том, чем же он так провинился, отвечал только "раздолбай я" и так очаровательно улыбался, что развитие этой темы казалось совершенно излишним.

Главную страсть Артема составлял прекрасный пол. В то время, пока он жил у нас, он крутил роман по меньшей мере с пятью барышнями, почти всегда ловко жонглируя этими отношениями и не давая им пересекаться.

Ключевое слово - "почти".

Однажды днем (к тому моменту я перешла на работу на дому) в Квартиру заявилась барышня и с порога обозвала меня разными нехорошими словами.

- Я знаю все о вас! - кричала она (и тут мне стало немного страшно - всегда робела людей, которые знают ВСЕ). - Уходи отсюда, шал... распутная женщина!

- Но это моя квартира, - возразила я.

- Так ты на квартиру его купила?! Разлучница!

На крики высунулся Артем, как назло, при полном параде. Барышню я передала ему из рук в руки, выслушала его извинения, и отправилась работать.

Артем увел одну из своих возлюбленных к себе в комнату, практически успокоил, и она уже готова была посмеяться над собственной глупостью, но тут домофон зазвонил снова.

Как назло, в тот день я ждала подругу. Поэтому спокойно открыла и домофон, и дверь, не спросив "Кто там?".

Артем был при параде не просто так. Артем ждал в гости одну из своих пассий.

Драки бывших соседей не было такими жестокими, как этот бой. По коридору кружили две фурии, две валькирии, две амазонки, нанося друг другу удары сумочками, вырывая волосы и царапаясь. Объект их страсти пытался разнять их. Зря. Внимание фурий в один момент оказалось приковано к нему, и вопрос "Кто виной моим страданиям?" был решен в пользу Артема. Как настоящий джентльмен, он не сопротивлялся.

Больших потерь он не понес - сожалел только о подбитом сумочкой глазе и испорченном вечере.

- Хотя Катьку жалко, - грустно признался он мне. - Почти не успели с ней ничего, так... Побаловались. Знал бы, остался бы в гостях у нее на прошлых выходных.

Вторую страсть Артема мы узнали позже, и сперва, как самые наивные люди, не смогли ее распознать.

Однажды Артем пропал. В Квартире не появлялся, и на звонки не отвечал. Мы, конечно, долго не искали - думали, что где-нибудь загулял или уехал в отпуск.

Он появился через неделю, запыхавшийся, в тренировочных штанах, кедах не по размеру, и легкой курочке (в середине декабря), без ключей и документов, в явно женских солнечных очках и с кремом для бритья в руках.

- Пришел к родителям с утра от своей, - рассказывал он, пока мы отпаивали его чаем, тактично не спрашивая о какой "своей" идет речь. - Сижу сонный, - ну, сами понимаете, тудым-сюдым - пью чай. Тут батя заходит и говорит: "Все, уезжаешь лечиться". И с ним два амбала. Они решили, что я под чем-то. Увезли меня в какую-то секту-клинику за город, нам там Библию давали читать. А в какой-то момент сижу и понимаю - блин, я уже неделю тут! Прихватил у санитара ручку-открывашку от окна, потом в кладовку зашел, кедами разжился, ну и сиганул в сугроб...

Пробежал Артем до трассы километров пять, потом уговорил какого-то маршрутчика подбросить до города. На автовокзале ему показалось, что за ним уже выслали людей, поэтому он быстро прихватил солнечные очки со стенда - для маскировки - и бежал, не останавливаясь, до самого дома...

После этого побега и начались маленькие странность, хотя он клялся нам, что он ничего не употребляет - просто баловался по молодости, и родители теперь слишком волнуются. Мы, ни разу не употреблявшие и не знавшие никаких симптомов и признаков, верили.

Артем мог почти не спать по несколько суток и вкалывать себе что-то прозрачное в вену, уверяя нас, что колет глюкозу для бодрости - мы верили. Он бывал то ужасно заторможенным, то слишком нервным и возбужденным, то просто не реагировал, если к нему обращались. Стал задерживать Лилии плату за квартиру. А потом исчез, прихватив с собой наши деньги на повседневные расходы (мы не особо и прятали, да там было и не так много, тысячи три, но обидно).

Вещи его забрали родители через месяц, они же рассчитались с Лилией и с нами. Сказали, что устроили Артема где-то на юге в какой-то христианский лагерь.

Надеюсь, у него все хорошо.

Вторая часть Марлезонского балета

Освободившуюся от Артема комнату Лилия не сдавала относительно долго: почти полтора месяца, чему я удивлялась. Но как-то утром, почти на рассвете (даже муж еще не ушел на работу), она принеслась в Квартиру счастливая, довольная и с кучей моющих средств.

- Давай приберемся? - предложила она, сияя.

- Где приберемся? - недружелюбно спросила я.

- Везде, - радостно отвечала Лилия. - Ну, общую территорию помоем там, а то плинтуса уже совсем пыльные, да и подоконник на кухне надо помыть. Ну, и у себя я приберусь.

- Прибирайтесь, я мешать не буду.

Лилия расстроилась.

- Так вдвоем быстрее!

- Я мыла три дня назад, а через час начинаю работать. Хотите - прибирайтесь, вот веник, вот швабра, вот ведро. Все.

Лилия отскребала свою комнату полдня и свой участок кухни - тоже. Старые кастрюльки и разбитые тарелки полетели прочь, все ее шкафчики были тщательно промывались изнутри (впрочем, ни подоконник, ни плинтуса она не тронула). Я даже начала подозревать, что она собирается выставлять свою комнату на продажу.

Но все прояснилось быстро - уже вечером в Квартиру переехал Алексей, теперь наш новый старый сосед. Лилии хватило ума не встречать его у порога с подогретыми тапочками, но маленький презент - пирожки с вишней - она ему оставила. Пирожки он презентовал нам.

- Вернулся в город на пару месяцев, - объяснил он. - Надо куда-то пристроится... А она с меня деньги только за коммуналку берет.

Я понимала и в глубине души была рада - лучше тихий и спокойный сосед, пусть и любимый странной женщиной, чем с алкашами.

Первые две недели Лилия затаилась: вкусности не носила, в Квартире не появлялась, Алексею (вроде бы) не звонила.

Но потом история стала возвращаться к истокам. Лилия начала звонить мне. Каждый. Чертов. День.

- Алексей что вчера, поздно пришел?

- Алексей что, жену собрался перевозить?

- Алексей водит кого-нибудь?

- Алексей не говорил, у него нет кого?

Почти рыдая, я уверяла, что лично я плевать хотела на Алексея, на то, во сколько он приходит и во сколько ложится, кого водит и кого не водит. Пыталась давать ей язвительные отчеты в духе "Алексей сегодня трижды ходил в туалет, позавтракал кашей и надел зеленую футболку", но она не врубилась.

Я обратилась к источнику проблему - Алексею, он обещал все уладить, и слово свое сдержал. Лилия мне звонить перестала. Но резьбу уже сорвало.

Она поумнела: перестала приезжать по утрам, и теперь караулила его исключительно вечером, причем пыталась обставить все "по-домашнему" - начала привозить с собой еду и готовить ужин (ее несчастный сын, подросший, все еще таскался с ней - впрочем, ему купили планшет, так что он не сильно страдал. Наверное). Прикупила даже фартук. Белый, с кружевами по краям. Все по учебнику.

Однажды я осведомилась о причине такой любви. Из любопытства. Я начала предполагать школьную любовь или фатальное влечение. Но все оказалось прозаичнее.

- Мужик он нормальный, - объяснила Лилия. - Зарабатывает нормально. Не транжира. Видишь, разъезжает по городам, живет скромно, все в семью. Не то что мой, урод.

Мой аргумент о том, что у детях и жене был встречал презрительным фырканьем; но вот напоминание об алиментах заставило Лилию навострить уши.

- И много этих алиментов? - живо спросила она.

- Вроде треть, - прикинув, ответила я. - Если у него трое, то половина зарплаты, кажется.

- Так, так, так, - в глазах Лилии замелькали цифры и лихорадочные подсчеты. Получившаяся сумма, кажется, несколько сбила ее пыл, хоть и не остудила его совсем. Теперь она приходила не каждый день, но два или три раза в неделю - уже без сына, изрядно выпившая, поздно вечером, иногда почти ночью - в час или два.

Алексей держался. Я уважала его за это. Кто другой на его месте давно бы сдался - просто, чтобы уже наконец Лилия отстала.

Но правда, как всегда, была несколько прозаичнее.

В очередной раз, напившись и решив навестить ночью Алексея, Лилия застала его в объятиях "партнера по бизнесу". Да.
Утешать ее в итоге пришлось мне. Она рыдала, курила в окно и говорила, что никогда, никогда бы не подумала, что такой нормальный, брутальный, женатый мужчина поддастся... преступной страсти.

Успокоившись, она твердым шагом зашла в комнату Алексея и с чувством собственного достоинства проговорила:

- Значит так, с тебя за 1,5 месяца аренды (здесь очень приличная сумма). Если хочешь, чтобы и друг твой жил - умножь на два.

Алексей съехал через три дня. И больше мы его не видели.

Отвлеченно: кто-то в комментах спрашивал, симпатичная ли Лилия. Нормальная. Волосы темные, каре, ростом выше 170, худенькая, глаза очень красивые, прямо синие-синие. Только выражение лица ее немного портит.

Следующий пост будет в четверг, завтра никак, увы.
Скорее всего, он будет последний, потому что парад соседей подходит к концу.

Предыдущие части истории: 1, 2, 3, 4, 5, 6.

Извиняюсь за задержку - техника взбунтовалась, но бунт успешно был подавлен.

О ключнике бедном замолвите слово

После приключившегося алкогольного разгула честь приводить комнату Лилии в порядок досталась худощавому высокому Валентину - человеку спокойному и мирному, державшему свой маленький киоск по производству ключей, и имевшему, впрочем, как все мы, свои маленькие странности.

Он не пил, питался в основном вареными яйцами (спустя какое-то время мы с мужем иногда делились с ним едой - пирогом или блинами, чтобы разнообразить его диету), делал небольшие ставки на спорт (чаще всего проигрывал), был уверен в том, что все матчи - договорные (но все равно смотрел их), любил тишину и поэтому почти постоянно носил беруши.

Его любовь к тишине мы разделяли, поэтому с конфликтов с Валентином не возникало. Однако, девушки-студентки из соседнего подъезда (пострадавшие от Гадюшкина) вскоре съехали, а новые соседи, по мнению Валентина, вели себя шумно.

Мы с мужем узнали об этом случайно, в полночь.

Мы начинали мирно посапывать в кровати, когда за стенкой раздался вопль Валентина.

- ТВААААААААРЬ! - дальше последовал долгий долбеж по стене (не по нашей). - Заткнись, твааааааааарь!

Мы подскочили, накинули халаты и вышли в коридор, где столкнулись с угрюмым обувающимся Валентином.

- Орут и орут, спать невозможно! - пожаловался он.

Мы согласились, что когда орут спать действительно становится затруднительно, и Валентин отправился в соседний подъезд - выяснять отношения.

Мы снова задремали.

- СДОХНИ, сдохни, мразь!

Новый крик Валентина слышался уже под окном, сопровождаемый дребезжащими ударами по окну соседей. Те мудро решили не высовываться.

Мы же с мужем, напротив, высунулись, чтобы немного охладить пыл Валентина, но он обезоружил нас добродушнейшей улыбкой.

- Не хотят открывать, - пожаловался он нам. - А как я спать должен? - и снова грозно, в сторону окна. - Хватит уже орать, тваааааааарь! - опять нам, виновато. - Так вам, наверное, тоже слышно?

- Да, немного слышно, - призналась я.

- Ну все, все, извините. Вроде они успокоились, - на всякий случай Валентин еще раз постучал по металлическому подоконнику. - Вот и молчи, сволочь!

Такие походы соседа стали регулярным, но не слишком частым явлением, и мы с ними смирились. Через какое-то время крики "Сдохни, сдохни тварь!" уже не будили, и Валентин оставался приятнейшим во всех отношениях соседом.

Но общаться с ним было не всегда удобно.

- Посмотри, пожалуйста, во сколько сегодня матч, - просил он.

- В восемь, - говорила я.

- Что? - неожиданно спохватывался Валентин. - Я ТЕБЯ НЕ СЛЫШУ! У МЕНЯ БЕРУШИ!

- В ВОСЕМЬ МАТЧ!

- ВО СКОЛЬКО? - тщетно пытался понять Валентин, не желая расставаться с берушами.

- ВОСЕМЬ! - отчаявшись докричаться, я показывала на пальцах.

- А, в восемь... Просто я тебя не слышу, у меня беруши! - оправдывался Валентин.

Он прожил у нас полтора года, а потом неожиданно переехал в Петербург, оставив на хранение свои вещи. Вещи до сих пор стоят у нас, с Валентином мы иногда созваниваемся. Насколько я знаю, в Петербурге он устроился хорошо.

Сегодня пост относительно короткий, т.к. следующая история будет очень длинной: в ней речь пойдет о возвращении одного из прошлых персонажей. Выложу завтра, ближе к вечеру.

Предыдущие посты: 1, 2, 3, 4, 5.

Для меня следующий этап истории Квартиры - самый сложный, хотя и длился он недолго. Все потому, что какие бы эмоции я не испытывала и во время нашествия узбеков, и во время стрельбы по банкам, и во время драк соседей - в этих событиях всегда было что-то, казавшееся мне немного гротескным, как будто вокруг проходят съемки реалити-шоу или комедийного сериала.

Но соседей, о которых пойдет речь дальше, я могу вспоминать только с исключительным омерзением, хотя никогда не была ханжой. Мне все еще противно и очень грязно. Но, как говорится, взялся за зад - не говори, что не рад.

Семь дней ада

После истории с Алексеем оскандалившаяся Лилия как будто исчезла. Ни звонка, ни приезда, никакого напоминания о себе. Может, ей было неловко (мне бы на ее место было). Так или иначе, о новых соседях она, изменив своему обычаю, не предупредила.

Муж уже ушел на работу, и я уже собиралась выходить, когда в замке повернулся ключ и на пороге появился незнакомый мне мужик лет шестидесяти (в оценке возраста я могла и ошибиться, конечно). Одет был плохо, пальцы в наколках, во рту - стальные зубы, лицо характерного пурпурного оттенка. Впрочем, перегаром, потом и гов... прочим от него не пахло, был он довольно вежлив, я быстро показала ему, где стоят какие вещи, и чем пользоваться можно, а чем - нет, и убежала на работу.

Имени его я не помню, и даже придумывать какое-то не хочу, поэтому дальше буду называть его Гадюшкин, а его товарища - Подгадюшкин (впрочем, этот товарищ был лет на тридцать моложе Гадюшкина и в основном только поддакивал ему).

Первые две недели Гадюшкин и Подгадюшкин вели себя просто идеально - не бузили, не шумели и в порочном времяпрепровождении замечены не были. Ровно первые две недели. Видимо, потом у них на работе случился аванс.

Разгул они начали в скромно - в ночь с пятницы на субботу включили на полную блатняк в два часа ночи. Мы с мужем долго пытались до них достучаться - никто не открывал. В итоге муж вошел к ним без стука, перешагнул через храпящие тела и выключил музыку. Тела не пошевелились.

На следующий день мы предприняли попытку поговорить, но она прошла впустую - похмельное тельце Гадюшкина издавало только невнятное мычание и пыталось удерживать равновесие, держась за стены. И на вторую ночь история повторилась - глубокая ночь, блатняк, дверь не открывают. Только на этот раз они, видимо, заперлись, и проблему пришлось решать при помощи выключения их счетчика в коридоре.

В воскресенье днем к нам пришли жаловаться две девочки-студентки из соседнего подъезда, чья комната граничила с комнатой Лилии. Мы сказали, что и сами весьма заинтересованы в беседе, и вчетвером отправились будить дорогих соседушек. Дверь открыл Гадюшкин, обвел нас мутным взглядом, потом улыбнулся и со словами: "О, вот и шмары подъехали!" - схватил одну из девушек, затащил в комнату и захлопнул дверь, слава Богу, неплотно. Под крики "На помощь!" и мерзкое "Ну че ты ломаешься" муж быстро разобрался с дверью, мы залетели в комнату, отбили девушку, с которой уже почти стащили куртку, отдали ее в руки шокированной соседки и отправили обеих к себе в комнату, сами оставшись разбираться с Гадюшкиным.

Это было трудно. Это было бесполезно. Гадюшкин крыл нас матом вперемешку с феней, орал, что на зоне был авторитетом, "я с 20 лет по тюрьмам, а вы кто", а мы, наивные инженеры, пытались общаться с ним на общечеловеческом диалекте. В этом диалоге последнее слово осталось за Гадюшкиным, который заявил "Я тут живу и делаю что хочу" и захлопнул дверь.

"А этот аргумент, - подумала я, - в силе только пока ты тут живешь". И набрала Лилию, чей голос во время нашего разговора просто излучал счастье и готовность помочь. Она уже явно готовилась подарить мне бессрочный билет нах... в увлекательное путешествие, но я передала трубку девочкам, которые рассказали кое-что и со своей стороны, в том числе озвучили намерение написать заявление о нападении. После этого моя дорогая Лилия была вполне готова к конструктивному диалогу.

- Так, ну жить-то им еще две недели. Я приеду сегодня, поговорю с ними, чтобы не шумели и нормально жили этот срок, - задумчиво сказала она мне. - А то если выгоню, придется им деньги возвращать, а я их уже потратила.

Лилия очень не любила расставаться с деньгами.

Но она была не готова к тому, что вечером к ее приезду Гадюшкин еще больше пополнит свой запас наглости и градус опьянения, не пустит ее на порог ее же комнаты и заявит:

- Я те заплатил на, теперь делаю тут че хочу на.

И по привычке закрыл дверь. Лилия с чувством выполненного долга посмотрела на меня, развела руками, сказала: "Ну он в своем праве, он заплатил", - и собралась отчалить, но подслушивающий Гадюшкин высунул голову из комнаты и довольно добавил: "Вот именно на, я в своем праве, захочу - спалю эту хату на".

Это Лилии, у которой комната была единственным источником дохода (она не работала), уже не понравилось.

- Я тебе спалю, ...ять! - грозно закричала она и бросилась на соседа, но он успел ловко юркнуть за дверь.

В Лилии происходила явная внутренняя борьба. Боролись жадность и дальновидность. Но победила жадность.

- Ладно, - успокоила она меня. - Позвоню завтра риелтору, найду нового жильца. Как найду - сразу уедут. Пока пусть живут. А вы держитесь, - уже выходя, она тяжело вздохнула и добавила с надеждой на понимание. - Да я б выселила. Только придумай, как им деньги не возвращать!

Визит Лилии, наверное, что-то задел в нежной душе Гадюшкина. Ближайшие двое суток (понедельник и вторник) все было тихо. Страдали только мои нервы.

В ночь со вторника на среду мы проснулись в три часа ночи от женских криков.

- Помогите! Меня не выпускают! Помогите!

- И благородный Ланцелот спешит на помощь, - зло сказал муж, одеваясь.

Дверь была заперта. За ней слышались крики и звуки борьбы. Мы громко и зло осведомились, в чем дело.

- Они меня не выпускают!

- Ты поработай сначала на!

- Деньги сначала!

- Женщина, не волнуйтесь, сейчас мы вызовем милицию! - наперебой говорили мы.

Все стихло.

- Не надо милицию, - твердо ответил нам женский голос. - Сейчас разберемся.

Видимо, в ней проснулся дар убеждения, потому что через минуту дверь открылась и перед нами предстала женщина неопределенного возраста, но вполне определенного рода занятий. Гордо прошествовав мимо нас к выходу, она обернулась и презрительно бросила:

- Пиздец тебе, ушлепок.

- Ой, да че ты мне сделаешь (непечатные выражения), - гордо ответил Гадюшкин.

Мы высказали ему все, что хотели, и ушли досыпать. Уснули быстро. Но ненадолго.

Заорал домофон. Соседи открывать не спешили. Домофон замолчал, но через несколько минут кто-то начал ломиться во входную дверь.

Я открыла. В гости к нам просилась та же женщина в сопровождении двух крепких молодых людей.

- Туда, - указала она.

В следующие десять минут свершившееся возмездие грело мне душу, и мне за это не стыдно. Гадюшкину дали по роже сразу, как только он высунулся из комнаты. Судя по звукам и орам - их били, и каждый крик боли звучал для меня музыкой. После короткой экзекуции я закрыла за гостями дверь и уснула вполне довольная.

На следующий день я вернулась с работы раньше, и готовила ужин, когда на кухню выполз Гадюшкин со следами последствий ночных приключений.

- Слышь, - прохрипел он. - Пожрать приготовь мне.

- Слышь, - недружелюбно сказала я. - Сам себе готовь.

- Е... Нехорошая баба ты.

Далее следовал долгий поток возлияний о том, как же я мешаю им тут спокойно бухать, вызывать проституток и слушать музыку.

- И ваще лучше пожрать приготовь мне, а то ща пырну на, - закончил свою речь довольный собой Гадюшкин.

- С кухни моей свали, а то башку проломлю на, - парировала я, взяв молоток для мяса.

- Смелая на? Смелая на? - завозмущался Гадюшкин, забеспокоился, завозился, и ушел к себе в комнату, приговаривая. - Щас на. Щаааааас на...

Смелой я не была. Поджилки тряслись люто. Но Гадюшкин все не появлялся, хотя какие-то шаги по коридору слышались, и я спокойно приготовила ужин как раз к приходу мужа, которому пересказала наш диалог.

Страшная месть Гадюшкина обнаружилась, когда муж пошел мыть руки. Эта... тварь... навалила кучу в ванну.

- Все, - сказал муж. - Мне это надоело.

Я позвонила Лилии и услышал клятвенные заверения в том, что новый квартиросъемщик уже на подходе, муж позвонил своим друзьям, и через пару часов они приехали к нам для разговора с Гадюшкиным. Увидев на пороге четверых крепких парней, включая мужа, сосед не присмирел - наоборот, включил режим бессмертия и бросился в атаку, попытавшись исполнить вертушку в воздухе. То ли он немного не рассчитал свои возможность, то ли хотел выпендриться и так спугнуть потенциальных противников, но в итоге брякнулся на бок, неестественно вывернув ногу.

Разговора не получилось. Гадюшкин вопил, что его вот прям щас только что убили и требовал врача. При попытке встать корчился от боли и опирался только на одну ногу. В итоге мы вызвали им такси и отправили его на попечении Подгадюшкина в травмпункт.

На следующий вечер Гадюшкин был уже дома, в гипсе и невменяемом состоянии. Лилии, приехавшей уведомлять его о выселении на следующий день, заявил, что никуда не съедет. Лилия нехорошо улыбнулась, сказала мне, что в принципе предвидела такой вариант событий, и пообещала вернуться завтра.

Последняя ночь была самой беспокойной. Гадюшкин слушал блатняк, орал, приходил к нашей комнате, долбился в дверь и обещал, что так он этого не оставит. Судя по следам, он пытался выламывать дверь гипсом, но у него ничего не вышло.

Выселять его на следующий вечер (кстати, Подгадюшкин куда-то пропал после травмпункта) Лилия приехала не одна, а с гражданским мужем, каким-то другом и новым квартиросъемщиком. Это была отвратительная сцена, с кучей мата, бросанием вещей и прочими радостями.

Но выносили Гадюшкина из комнаты на руках как короля. Он извивался и орал, что никуда не поедет. Куда его в итоге дели - мне не известно, в подъезде он вроде не ошивался.

Новый квартиросъемщик остался отмывать изрядно загаженную комнату (видимо, с гипсом Гадюшкин решил не заморачиваться тем, как бы добраться до туалета), а у меня от этой истории остался дергающийся глаз и куча постыдных воспоминаний.

Пост получился длинный и, наверное, самый невеселый из всех. Историю про беруши расскажу в следующем посте завтра.

P.S. Даже вспоминать это мерзко было. И вроде понимаю, что стыдно должно быть не мне, но ощущение гадливости все еще не отпускает.

Предыдущие части: 1, 2, 3, 4.

Итак, радость, веселье и 10 узбеков в одной комнате, которых хозяйка не хочет выселять.

Беспросветная тоска у нас с мужем и осознание того, что если ничего не сделать, то скоро сюда переселятся из общежитий еще минимум трое отпрысков этой воистину многочисленной семьи. Но, как известно, сразиться с чудовищем может только чудовище...

Поэтому отправимся в маленькое путешествие в прошлое и увидим Кракена, которого нам с мужем удалось покорить.

Дворовый переворот

Когда я заселилась на правах квартиросъемщицы, всеми домами нашего двора управляло одно ТСЖ. Как-то тихонечко насчитывало коммуналку, счастливо повышая ее каждые полгода, и делало свои тсжшные дела - хорошо или плохо, не могу судить. По крайней мере, сантехник был, электрик функционировал, дворник и уборщица подъезда регулярно наводили порядок.

Но после какого-то правительственного (?) указа "Один дом - одно ТСЖ" у нас развернулись войны за трон. В почтовые ящики стали кидать по две версии квитанций - одну от старого, вторую от нового ТСЖ, а также агитлистовки с обеих сторон баррикад ("Там все проворовались, председательница Хапательная опустошила счет, не платите им!" - примерное содержание писем от "нового" и "В вашем доме некто Большевсех Надовна дискредитирует правление ТСЖ, не платите им, они созданы незаконно!"). Все было как перед выборами.

В нашу дверь стучали ежедневно, и взрослые, солидные дяденьки и тетеньки агрессивно спрашивали в стиле 90-х "За кого стоите? Кому платите? Кого знаете?"

Я честно отвечала - ни за кого не стоим, никого не знаем, никому не платим и платить не будем, пока не разберутся (ибо не очень-то хотелось, чтобы деньги просто исчезли в недрах этой страшной политической машины). Как показало будущее - я оказалась права, потому что через 6-7 месяцев этой катавасии на арены выступила какая-то левая УК, решившая быстренько нас пои... пообслуживать, в тот же момент председательница Хапательная (старое ТСЖ) скрылась в неизвестном направлении, предварительно инсценировав ограбление ТСЖ ("Вы представляете - прямо перед проверкой кто-то ворвался в ТСЖ и вынес все бухгалтерские документы!"), ее сторонники, оставшись без командира, растерялись и примкнули кто к ранее ненавистному им новому ТСЖ, кто к УК.

Это был новый виток пиздеца, о котором сейчас я рассказывать не буду, ибо слишком долго и отвлеченно. Вся соль в том, что я не платила около года, тихонечко откладывая деньги в кубышку, пока длилась вся эта вакханалия. Лилия, соответственно, тоже не платила.

Спустя год и два месяца все наконец кончилось. Власть перешла к теневой фигуре - женщине, которой надоело смотреть на все это безобразие, и она каким-то образом умудрилась оформить еще одно ТСЖ, провести собрание, собрать нужные подписи, все зарегистрировать и метлой прогнать и УК, и новые ТСЖ.

Потом она устроила обход дома, познакомилась с каждым из нас, уверила, что можно платить (я на всякий случай подождала еще три месяца, удостоверилась, что квитанция теперь приходит одна, и проплатила все разом).

А вот Лилия, привыкнув не платить, так и не начала снова это делать, посчитав это пустой формальностью.

Исход узбеков из квартиры

Лилия вообще как-то сильно привыкла не платить. И по переезду узбеков перестала даже отдавать мне свою 1/3 за воду. Я решила не платить из принципа, пока не выбью из нее эти деньги.

О чем и поведала председательнице ТСЖ, когда она подловила меня во дворе для профилактических люлей на тему неоплаты.

- Конечно, она и не отдаст вам деньги, - кивнула милейшая Ксения Петровна. - У нее же комната простаивает. Месяц назад вот приходила, говорит - не начисляйте мне за отопление, я там не живу, я мать-одиночка, и долги пока оплатить не могу.

- Как же простаивает, - невинно удивилась я. - Она же родне из Узбекистана сдает. Там 10 ее кровных братьев и сестер.

- За деньги сдает? - нехорошим голосом спросила Ксения Петровна, и я возликовала. - Так, хорошая моя, ты побудь дома часок, я к вам загляну.

Заглянула она с сантехником под предлогом проверки труб, воочию увидела родню из Узбекистана и слегка озверела.

В конце месяца Лилия получила коммуналку, в которую были включены все пени, все отопление, вся вода и весь свет за прошедшие два месяца (поскольку, как сказала председательница, мы с мужем за это время этими благами почти не пользовались), и уведомление о взыскании с нее долга в судебном порядке. Озверевшая Лилия не нашла ничего умнее как предъявить этот счет узбекам - мол, будете тогда мне коммуналку платить, дорогие жильцы, попыталась наорать на меня за то, что я ее "не прикрыла", получила в ответ заявление о том, что в следующий раз я буду общаться с налоговиками (да, я только под конец этого веселья сообразила про налоговую!), слегка остыла и ушла в ночь.

В ту же ночь стройной цепочкой ушли и узбеки, резонно решив, что они не хотят оплачивать такие счета. Как только дверь за Лилией захлопнулась, в соседней комнате начался галдеж, стуки, торопливый шаги - и уже к часу ночи там никого не стало (позже Лилия выяснила, что там не стало также ее микроволновки, всей посуды, электрочайника и складных стульев).

А мы с мужем наконец начали жить спокойно.

Отвергнутая нимфа

Через какое-то время у нас поселился Алексей, спокойный, крепкий мужик лет 40-45. Он много работал, домой приходил к полуночи, не пил, не шумел от слова совсем, и никак не мешал жить.

Но вскоре после его появления начались некоторые странности. Мне начала названивать Лилия.

- Ну как там новый сосед? - спрашивала она.

- Да нормально все, - удивилась я. - Спокойный, не шумный.

- Гостей не водит, значит? - уточнила Лилия.

- Вроде нет.

- А во сколько приходит?

- Да я как-то не следила за ним, - растерялась я. - Иногда уже после того, как мы спать ложимся, иногда раньше. Не знаю.

Через несколько дней после странного звонка Лилия появилась на пороге в нарядном платье и с домашним сметанником.

- Алексей-то дома?

- Да нет вроде, - удивилась я.

- Ну я тогда ему в комнате оставлю, - она бодро открыла своим ключом комнату, пошарилась там минут 20, и вышла уже без сметанника.

За три недели таким же образом Алексею были оставлены: тыква, яблочный пирог, кастрюля супа, пирожки с чем-то, клубника из сада и тефтели в соусе.

Это интриговало. Мне совсем не верилось, что Лилия ввела новый уровень сервиса для своих жильцов.

После того, как дары были принесены, но, видимо, не принесли желанного эффекта, Лилия стала появляться чаще, и несколько раз заставала-таки Алексея дома. Приходила она обычно с сынишкой, мальчиком лет 9-11, которого оставляла в коридоре на тумбочке читать книжку, смело направлялась к Алексею и входила без стука. Судя по всему, они ругались - Лилия что-то неразборчиво кричала, пару раз даже плакала, сосед же отвечал обычно спокойно.

Возобновились звонки.

- Он точно никого не водит? - спрашивала Лилия.

- А я еб... Я не замечала. Но я дома не круглосуточно, - как-то раз опрометчиво ответила я.

Теперь Лилия появлялась ежедневно за 10 минут до моего ухода на работу и оставалась караулить. Сосед, похоже заметив такую опеку, приходил все позже и позже.

Однажды, когда Лилия покинула свой пост, а преследуемый Алексей решил провести вечер дома, я решила немного попетросянить.

- Как же она вас опекает. Раньше ни к одному жильцу такого внимания не было.

- Да она задолбала, - простонал замученный Алексей. - Она хочет, чтобы я ее трахнул. А я не хочу! Я женат! Я люблю жену! У меня ребенок есть! Я ей говорю "Ну не хочу я тебя, отстань уже!" - не понимает ни в какую! Сцены закатывает - мол, я по бабам хожу! Мне жена такого не устраивает! Да ведь и она замужем ведь! Я с мужем ее знаком! Что за баба дурная!

Я могла только посочувствовать.

А Лилия не отступала. Ее упорству можно было только позавидовать.

Наконец, через три восхитительно спокойных месяца, в конце лета, Алексей вернулся с работы рано. Мы обменялись приветствиями (я как раз готовила ужин), и он отправился к себе.

Через несколько секунд Квартира содрогнулась от его крика.

- Ты совсем ополоумела, шл... падшая женщина?! А ну пошла отсюда!

По коридору мимо кухни, красная как рак, в таком же красном кружевном боди и чулкам пробежала Лилия. Алексей гневно кидал ей вслед вещи - платье, сумочку, туфли.

- Не буду я тебя трахать! Не буду! Никогда!

Я старательно делала вид, что из кухни не видно коридор, и что косоглазие у меня врожденное. Лилия спешно натянула платье и выскочила в подъезд с туфлями в руках. Алексей, тяжело дыша от злости, зашел на кухню, сунул голову под кран и освежился холодной водой.

Через два дня он съехал, оставив Лилии плату за два месяца вперед и попросив меня не говорить о том, что он съехал - сказать, что уехал в командировку.

Это были чудесные два месяца - очень хорошая передышка перед следующими соседями.

P.S. Следующая часть, по традиции, завтра. В ней расскажу о нескольких самых страшных ночах в своей жизни, настоящих проститутках, Мортал Комбате и берушах.

Начало истории.

Вторая часть.

Третья часть.

Вместо тысячи слов

Если честно, я морально готовилась к тому, что Лилия просто положит наши жалобы на дальнюю полочку и будет время от времени стряхивать с них пыль. Но в ответ на мой рассказ о соседском отдыхе она мрачно сказала "Ладно, я с ними поговорю. Бузить больше не будут". Было девять часов утра.

В пять вечера Лилия перезвонила и радостно прощебетала "Все, я решила проблему. Имей в виду, я сказала им, что комнату продала, ну чтобы не связываться. Новому жильцу ключи дала и он заедет сегодня. Пока-пока!"
Домой я возвращалась с опаской. Вернувшись с работы, я обнаружила в коридоре кучу баулов из простыней, в которые были завернуты вещи, огромный ламповый телевизор и нового соседа, представившегося Дмитрием.

- Я приехал и сказал, что я новый хозяин, - радостно прояснил он ситуацию. - И чтобы выметались. Вот, шмотье их выношу.

Ставшие бывшими соседи появились в десять вечера. Скромно поскреблись в дверь и попросили одеяло.

- Не, ну Лилия... Ну так не делается! - возмущался неудавшийся душитель. - А еще землячка! Хоть бы предупредила! А билеты мы только на 7 утра взяли, и где нам ночевать?

Я вежливо улыбалась и сочувственно кивала, признаюсь - не без чувства вины. На дворе был ноябрь, и таких радикальных мер от Лилии я не ожидала. Одеяло я в итоге выдала и согласилась приютить телевизор (как же зря!). Бывшие соседи ночевали в подъезде, между этажами, откуда их с переменным успехом пытались прогнать бдительные жильцы.

А новый сосед Дмитрий оказался очень тихим и мирным дядькой. Жаль, что прожил у нас всего пять месяцев.

Как мы почти переехали (или немного лирики)

В комнате Сергея тем временем тоже произошли перемены. Моя знакомая Леночка устроила себе личную жизнь и благополучно перебралась жить к своему будущему мужу. Вместо нее в комнату въехала Светлана - женщина средних лет, счастливая мать двух здоровых лбов 18 и 19 лет отроду. Жила она одна, лбы приходили только помочь по хозяйству, и в целом под ногами не путались.

Тем временем на семейном совете было решено, что нам с мужем пора бы продавать комнату и искать себе однушку. Намечалась хоть небольшая, но ипотека. Комнату мы выставили на продажу (желающих, прямо скажем, было немного, но 1-2 просмотра в неделю стабильно были) и начали понемногу присматривать варианты.
Правда, когда объявился почти готовый покупатель и мы стали активно ездить на просмотры, мне вдруг взгрустнулось. Очень не хотелось переезжать из Квартиры - это было мое первое жилье, тут я писала диплом, отсюда выходила замуж, здесь радовалась, огорчалась, принимала гостей... В общем, звонила соседям с дежурным предложением выкупить комнату я с тяжелым сердцем.
Лилия отказалась сразу ("Денег нет" - эту фразу она стабильно использовала в любых ситуациях, о которых пойдем речь в следующих постах). Сергей только усмехнулся.

- Я могу предложить вам купить нашу комнату, - сказал он. - Интересует?

- Хм.

Меня интересовало. По странному совпадению на следующий день позвонил покупатель и начал активно пытаться снизить цену - мол, посмотрел я тут, есть варианты лучше, и вообще хочу заплатить 75% от вашей (и так невысокой) цены.

Семейный совет собрался снова, и после недолгих раздумий было решено выкупать комнату у Сергея. Светлана была честно оповещена о том, что через пару недель ей надо переехать, и отнеслась к этому более чем спокойно.
Переезжала она в день сделки (сделка, кстати, прошла без каких-то инцидентов). Прибралась в комнате, даже помыла там полы, отдала ключи. Мы с мужем выждали некоторое время, а потом пошли осматривать свою новую комнату.
И заметили пропажу зеркала. Еще со времен Натальи в комнате висело зеркало - большое, во весь рост, прикрученное к стене. Я удивилась и решила на всякий случай набрать Сергея.

- Вы забирали зеркало? - уточнила я.

- Там было зеркало? - удивился Сергей.

- Ну да, большое такое, на стену. Может, вы его Светлане продали?

- Она че, его забрала?!

- Получается, забрала.

Через час объявилась злая Светлана с зеркалом.

- Воровкой меня чуть не обозвал! - пожаловалась она нам на Сергея. - Тут цена-то этому зеркалу! И сразу воровкой! Понты гнет - "у меня твои паспортные данные, я про тебя все знаю!" Что за люди!

- А почему не спросили перед тем как забрать? - невинно поинтересовался муж.

Светлана фыркнула и обиженно ушла в ночь, выдавив напоследок: "Жиды!"

От 2 до 10...

Следующие пару месяцев мы с мужем откровенно наслаждались жизнью. Покупали мебель. Обставляли комнату, обустраивали себе там гостиную. Дмитрий не путался под ногами - в основном пропадал на работе, домой приходил только ночевать, а в выходные навещал семью. К сожалению, скоро у него умер отец, и ему пришлось переехать к матери, чтобы помогать и ухаживать за ней. А такой был хороший сосед!

Новых жильцов Лилия искала, по ее меркам, долго - аж неделю. Наконец, радостная, позвонила мне днем и сказала, что нашла жильцов - приличную пару в возрасте. Потом, хихикнув, добавила "Только они узбеки, но ты же не против?"
Против узбеков в целом я ничего не имела. И не имею до сих пор. Но это не относится к данным соседям. И только к ним.

По возвращении с работы я увидела, что весь коридор застелен какими-то яркими вязаными ковриками, а ужин готовить негде - все четыре конфорки заняты кастрюлями невероятных размеров. Дверь в комнату соседей была распахнута (обычно все-таки все свои двери держали закрытыми), а в комнате суетились порядка 8 человек.

- Здравствуйте. Кто из вас тут жить будет? - спросила я мужчину, выглянувшего из комнаты.

Он улыбнулся мне, сказал что-то на своем языке, махнул рукой в сторону толпы, и ушел.

Вот здесь, надо сказать, мне стало весьма не по себе.

Но тут из глубин комнаты появилась приветливая женщина, которая на чистом русском почти без акцента сказала, что жить они тут будут вчетвером, она с мужем и брат ее мужа с женой. На остальных не пугаться - это дети, у них суммарно на четверых 7 детей, и все учатся в нашем городе - кто в техникуме, кто в институте, иногда будут приходить в гости.

- Просто ваша хозяйка сказала, что тут будет жить пара, - пояснила я свое недоумение.

- Ну да, пара. Муж и жена ведь за одного идут, - засмеялась женщина (далее - Зульфия).

Я смирилась. На всякий случай позвонила Лилии и поставила ее в известность о составе жильцов. Объяснила, что теперь счет за воду мы будем делить на 2/3 с нас, а 1/3 с нее, услышала грубое "Я тебе сказала, у меня денег нет! У вас две комнаты, у меня одна - вот и платим, как раньше!", и уже более резко объяснила, что она не права. Лилия буркнула "Ладно, там видно будет" - и бросила трубку.

Гости из Узбекистана не пили. Не курили. И не буянили. В целом. Но...

Во-первых, они постоянно галдели. Мужчины сидели дома, женщины работали, и с работы приходили за полночь. Видимо, дальше начиналось бурное обсуждение прошедшего дня - галдеж прошибал даже наши толстые стены.

Во-вторых, как-то раз 60-летний дядечка, почти не говоривший на русском, зажал меня в коридоре и начал требовать временную регистрацию.

- Обратитесь к своей квартирной хозяйке, - монотонно повторяла я.

- Она не разрешила! Зарегистрируй нас у себя, ты тоже хозяйка!

- Снимаете вы не у меня - вопросы не ко мне.

- Войди в положение - без регистрации работу не найти!

- Все вопросы к Лилии.

В-третьих, они, черт возьми, постоянно ломали слив у унитаза. Зульфия виновато поясняла - они из деревни, удобствами пользоваться не привыкли. И научиться, мать его за ногу, видимо тоже не могли. Слив постоянно оказывался то выдернут, то свернут, то еще как-нибудь изуродован. Дошло до того, что смывать за собой они стали просто из ведра. Причем мужчины почему-то считали, что "это женское дело", и в туалете стояла постоянная вонь от Сами-Знаете-Чего.

В-четвертых, где-то через месяц после их приезда я заметила, что народу прибыло - на кухне, в самом углу почти постоянно сидела сухонькая улыбчивая старушка, а в ванную водили трясущегося старичка. Это они перевезли родителей, как сами устроились.

Счета за воду бросали меня в дрожь, Лилия не торопилась отдавать свою часть денег, а народ продолжал прибывать. С ужасом я поняла, что наступление июня означает не только лето - в июне обычно закрываются студенческие общежития.

К 15 июня в комнату 25 квадратов к бабушке, дедушке, тете, дяде, маме и папе успели перебраться 4 из 7 детей. В ванную попасть стало просто невозможно - мне пришлось буквально прорычать, что с 6.00 до 6.40 в ванной пользуемся мы с мужем, а они пусть моются хоть в тазах.

В отместку за это (видимо) ванная была занята с 16 часов вечера до часу ночи в будни, и примерно с полудня до полуночи в выходные.

Надо было спасаться. Разговор с Лилией ничего не дал.

- Вам что-то никто не нравится, - недовольно сказала она. - Те, видите ли, пьют и шумят. Этих, видите ли, много. Кому хочу, тому и сдаю. Моя комната. Хочешь - сама снимай ее. Тогда никого не будет.

Мы с мужем уже начали впадать в отчаянье и проклинать день, когда решили не переезжать.

Но тут помощь пришла откуда не ждали.

Уф, на сегодня достаточно, пожалуй. Завтра будет продолжение: о внезапной помощи, маленькая запутанная история о ТСЖ и о трагической любви Лилии.

Продолжение длинной истории про Квартиру и соседей.

Начало истории тут.
Вторая часть здесь.

Борись, Борис!

После первого Бориного загула и последовавшей кары от его невесты мы прожили спокойно около месяца. Потом наш неспокойный герой снова решил, что жизнь слишком скучна и неказиста, и приправил ее изрядной дозой выпивки. Только в этот раз один. Без собутыльника.

Мы заподозрили неладное, когда из-под двери ванной весело побежала вода. Возрадовались тому, что у нас первый этаж, и начали дружно, вчетвером, долбиться в дверь. Ответом нам были только громкие плески и шум воды. Все попытки достучаться до Бориса оказались тщетными, поэтому спустя несколько минут мой муж на пару с Александром засучили рукава и сняли дверь ванны с петель.

Кран трудился вовсю, и вода потоками стекала через край. В ванной плавали наши шампуни, гели для душа и зубные щетки. Вокруг Бориса, восседавшего в одежде в центре этого безобразия, как трон возвышалась пена, разлившаяся из флакона. Боря был расстроен. Он плакал. По его словам, он очень хотел к Кате Самбуке и очень боялся нового гнева своей невесты.

Мы закрыли кран и стали уговаривать Бориса покинуть свое водное царство. Но он неожиданно воспротивился, в нас полетели брызги и пена. Он решил, что мы хотим отвести его к невесте прямо сейчас, и с гордым криком "Живым не дамся!" занырнул в ванную. Муж и Александр (который уже и так опаздывал на свою смену) при помощи богатырской силушки и чьей-то там матери принялись доставать эти 120 килограмм брыкающегося счастья из-под воды. Удалось это не сразу - Борис отбивался, брыкался, пытался утащить их под воду, но в итоге то ли нахлебался воды, то ли немного протрезвел и сдался.
Муж с Александром довели Борю до его комнаты, где он неожиданно вырвался, распахнул окно, закричал "Люблю Самбуку!", выпрыгнул и убежал в приветливый мартовский вечер.
Догонять мы его, конечно, не стали.

Через два часа Бориса принесли трое незнакомых ни нам, ни ему парней. Лицо нашего героя свидетельствовало о том, что его били. Причем усердно. Как выяснилось чуть позже, когда Борис был уложен в кровать и для профилактики к ней и привязан, били эти самые добрые самаритяне, которых он попытался гопануть на бабло, чтобы купить еще выпить. После целебных люлей Боря понял, что был не прав, а его новые знакомые, душевные люди, решили все-таки не оставлять его на улице.
Не знаю, каково пришлось Борису на следующее утро. А нам с Оксаной было не весело, потому что его невеста, зло сверкая глазами, высказала:

- Могли бы и последить за парнем, знаете же, что ему пить нельзя!

- Пардон, мадам, - удивилась я. - Но парню уже 24 года, и он вполне дееспособен.
- Не по-соседски поступаете, - продолжала шипеть наша аспирантка.

- Зато ох...но по соседски всю квартиру заливать, - не выдержала Оксана.

В общем, невеста на нас обиделась. И не разговаривала и даже не здоровалась с нами, пока они с Борей не переехали (кажется, родители помогли им купить жилье или что-то в этом роде) - слава Богу, это произошло уже через пару недель после большого Бориного заплыва.

Мы выдохнули. Комната простояла пустая около месяца, а потом ППС-ник Сергей нашел новых жильцов.

"А я-то думал, проститутки!"

Алла и Алина были красивыми, стройными девушками-студентками. Алла училась на пятом курсе, Алина - на третьем. В целом жить они не мешали и в квартире почти не появлялись. Периодически щеголяли в весьма дорогих брендовых шмотках и золоте. Как я узнала однажды - обе были в постоянном поиске богатых папочек (а еще лучше - сыновей богатых папочек) и их денег и подарков. На правах старшей Алла постоянно учила Алину каким-то правилам и уловкам.

- Да тебя развели, - вздыхала она, заваривая кофе и совершенно не стесняясь моего присутствия. - Отсос за Прада! Натуральный развод.

- А как не развод? - расстраивалась Алина.

- Смотри, - несла мудрость Алла. - Если он за секс тебе шмотье дает - это просто кидалово. За секс надо просить сразу машину или брюлики там. За минет нормальная цена - как минимум три эти Прады. А лучше золотое украшение. Если чуть-чуть полапать дала, а он тебе шмотки - это нормально, не разводит. Ну, а если он тебя задаривает, а ты только поцелуйчики и обещания - вот это высший пилотаж, это да!

- А любовь? - поневоле вклиниваюсь я.

Алла насмешливо смотрит в мою сторону и снисходит до ответа, откинув назад великолепные платиновые нарощенные волосы.

- Вот если задаривает и ничего не просит - вот это любовь, - назидательно говорит она и уплывает в свою комнату, а разведенная на минет за Прада Алина грустно следует за ней.

Не знаю, насколько были жизнеспособны теории Аллы, учитывая, что жили они в одной комнате в квартире, далекой от супер-ремонта, но на тазики папики явно не раскошеливались, и в моих двух скромных тазах (утащенных без спроса) постоянно отмокали хваленые Прада и Гуччи.
Жили девочки недолго - всего три месяца. Потом Алла все же нашла сына какого-то папика и резко съехала к нему, а Алина вернулась в родной город.

ППС-ник Сергей пришел забрать у меня их копии ключей.

- Эм... Слушай, они вообще как? - осторожно спросил он. - Нормальные были?

- Ну. Да. Студентки, - ответила я.

- Мне вот тоже сказали, что студентки, - кивнул Сергей. - Но это все так говорят. Я-то думал - проститутки!

- И тем не менее, вы их поселили к нам. Класс, - не без сарказма сказала я.

- Ну, я ж их паспортные все переписал, пробил, приводов вроде не было, - смутился Сергей. - Да и это... Жена у меня беременная. Бьюсь за каждую копеечку, понимаешь...

Здесь, воспользовавшись смущением Сергей, я пропихнула в эту комнату жить свою знакомую Лену, которая как раз находилась в поиске жилья (и прожила там, надо сказать, целых 1,5 года).
И снова выдохнула. И снова зря.

Алкоголики номер раз

Пока Сергей селил то Бориса, то прекрасных дев, Лилия (наследница Леонида и хозяйка комнаты Оксаны и Александра) пришла к мысли о том, что ее квартиранты платят ей как-то слишком мало, и за свои хоромы в 25 кв.м. она хочет много больше. Не учла Лилия только одного - из всей квартиры именно ее комната, хоть и самая большая, находилась в самом плачевном и жалком состоянии (что у нас, что у Сергея все же был косметический ремонт и пластиковые окна). В первый раз она подняла цену на 1,5 тысячи. Оксана и Александр стерпели. Второй раз, спустя полгода, она решила поднять цену аж сразу на 2 тысячи, и вот тут терпению лучших соседей по версии IRKQ пришел конец. Впрочем, Оксана пыталась еще договориться - мол, пусть тогда и коммуналка входит в стоимость, но... Лилия твердо решила сдавать свою комнату по цене чуть дешевле однокомнатной квартиры (пусть не в центре, но все-таки).
Оксана с Александром тоже быстро посчитали, во сколько им обойдется однокомнатная квартира, и поспешили съехать. Буквально на следующий день на их место въехали двое угрюмых мужчин. Первое время они вели себя прилично. Ну а потом все заверте...

А потом мы с мужем стали просыпаться от ночных оров и глухих ударов в стену. Оказалось, что соседи по пьяни не дурки подраться друг с другом. Судя по всему, ни мебель, ни попадавшиеся под руки предметы они не жалели - слышался звон стекла, треск и прочие сопутствующие драке звуки.

Профилактические беседы помогали, но ненадолго - проходила пара недель, соседи снова напивались, и все повторялось заново.

Пока они извинялись, бугуртили в выходные и не лезли пьяные на общую территорию мы стоически переносили эти дебоши. Но однажды театр военных действий перекинулся в ванную (утром выяснилось, что они снесли кран и вырвали душ) и коридор.

В четыре утра мы с мужем проснулись от полузадушенных "Помогите! Помогите!" и того, что кто-то скреб в нашу дверь. Муж, человек довольно сильный и храбрый, дверь открыл. Один из соседей лежал на полу коридору, пока второй самозабвенно душил его проводом от ДВД-проигрывателя.

- И что же это за...? - поинтересовался муж.

- Извиняй, на, - спокойно отреагировал душитель, после чего утащил своего товарища обратно в комнату.

А я решила, что настал момент звонить Лилии.

Посты все длиннее, а соседи все неадекватнее.
Следующая часть будет завтра: в ней расскажу о радикальных мерах Лилии, историю, как мы почти переехали и немного о гостях из ближайшего зарубежья.
Спасибо тем, кто это читает, и кто подписался, надеюсь, вы не зря потратили время.