Dgamsaran

Сегодня второй день референдума. Читаю в новостях, как он проходит в разных регионах. В Мелитополе в честь этого исторического события автопробег с музыкой и флагами. В Херсоне наблюдатели подтверждают: явка высокая, люди приходят семьями, лица радостные. В Донецке голосуют под артобстрелами, и явка, как и в Луганске, по итогам первого дня самая высокая.

У нас все проходит тихо и скромно. Мобильные избирательные комиссии приходят во двор, сарафанное радио по своим разветвленным каналам передает координаты: улица, дом, беседка. Все просто, как в каком-нибудь селе неасфальтированном: "Девочкииии! Голосоваааать!" Девочки берут мальчиков, паспорт с пропиской и идут принимать историческое решение.

В этот раз мы принимали его в этой беседке:

Референдум в Мариуполе ДНР, Мариуполь, Донбасс, Референдум, Война на Украине, Спецоперация, Россия, Голосование, Длиннопост, Политика

Настрой? Решительный!

Несмотря на весьма скромные условия, члены избирательной бригады аккуратно и четко всех регистрируют, заполняют необходимые протоколы и заявления. То есть все необходимые формальности соблюдаются. Чтоб потом не сказали, что мы голосовали как попало, без документов, бюллетеней, на обрывках газет и прочую чепуху. Нет прописки - не голосуешь. А, например, если прописка не соответствует месту жительства, то пишешь заявление: "Я, такой-то и такой-то, прописан в шикарной трешке в центре Мариуполя, но проживаю в подвале на левом. Прошу разрешить мне проголосовать не по месту регистрации. Если вздумаю проголосовать повторно с целью накрутить голоса, то согласен быть привлеченным к административной ответственности и заплатить штраф в размере 3000 рублей, которых у меня нет. Дата и подпись."

Пожалуйста, не нужно мне рассказывать, что результаты наших референдумов не признает мировое сообщество. Передайте мировому сообществу, что мы его тоже не признаём, у нас было достаточно времени и обстоятельств, чтобы все понять об этих людях со светлыми лицами.

Помните референдум 11 мая 2014 года? Его бы не было, если бы не "поезда дружбы" на Донбасс, 1 мая в Одессе и 9 мая в Мариуполе. И этого референдума не было бы, если бы не АТО, восемь последних жутких лет и события этого года, которые показали, кто нам друг, а кто не друг.

Желаю всем мира и добра! И до новых встреч на страницах этого журнала.

https://gloxy.livejournal.com/360435.html

Показать полностью 2

ДНР Мариуполь Донбасс Референдум Война на Украине Спецоперация Россия Голосование Длиннопост Политика

Dgamsaran

1 год назад

Украина начинает умирать: почему уставшие от насилия и предательства жители Запорожья с радостью встречают Россию⁠⁠

Мелитополь и Запорожье - на пороге России.

Это продолжение спецрепортажа Дмитрия Стешина из Мелитополя. Первая часть.

«СДОХНЕШЬ ТЫ И ТВОЙ УБЛЮДОК»

К вечеру на улицы Мелитополя выходит полиция, а горожане, наоборот, исчезают. Получается идеально чистый, молчащий город, красиво подсвеченный «люстрами» полицейских машин. Проверяют всех и вся – как говорят, около тысячи полицейских заехали в область из России. На мою машину с российскими номерами они смотрят с приветливым удивлением и машут:

«Проезжай!»

Я спешу на встречу с молодоженами Викторией и Виталием. Их история ужасная и счастливая одновременно. Никакая пропаганда не смогла бы придумать такую историю прихода «русского мира». Виктория и Виталий, жители Угледара. Улыбчивые, просто светятся радостью, Вика тискает глазастого Матвея – он все пытается вывернуться из рук мамы и рассмотреть меня как следует. Вика рассказывает:

- Я была на восьмом месяце беременности. Идут обстрелы. Подошла к украинским военным попросила: «Пожалуйста, вывезите нас!». А они сказали: «Сдохнешь ты, сдохнет и твой ублюдок!». Мы выбрались из Угледара в соседнее село Новодонецкое, к родителям. Прятались две недели в подвале. От дома ничего не осталось, пепел. Потом зашли российские военные, постучали в подвал, открыли дверь. Мы сразу обратили внимание на российский шеврон.

Военный спросил: «Вас тут сколько? Еда есть?». Говорю, нас тут шесть семей, еда осталась только для детей, а детей много, есть годовалые. И сама вот-вот рожу… Они принесли в подвал воду и еду, а нам с Виталием говорят: «У вас 30 минут на сборы». Нас вывезли в госпиталь, а потом на вертолете - в Мелитополь. Нас женили, дали нам жилье. Вот так Россия стала нашей Родиной. Для нас сделали все, что возможно и невозможно. Вы не знаете, Угледар взяли?

Молодожены Виктория, Виталий и маленький Матвей.

Говорю, что пока – нет. Мой батальон «Восток» пока на позициях под их родным городом, ждет приказа о штурме. Вика и Виталий переглядываются и говорят хором:

- Мы хотим вам помочь!

Вика частит:

- Я знаю, всушники говорили, где они будут прятаться от обстрелов, хвастались, что их там никакая бомба не возьмет, будут сидеть там до зимы! У вас есть блокнот?

Вика с Виталием рисуют план с ориентирами – дальнейшие подробности пока опущу. Но, надеюсь, что эта информация пригодится батальону «Восток», который после Мариупольских боев получил неофициальный статус «штурмовой».

Еду в свое временное жилище и вдруг вспоминаю, как чиновники, у которых я живу, говорили, что месяцами питаются армейскими пайками. Вся комната завалена пустыми упаковками. А с зарплатой... Не очень с зарплатой. Мне не жаловались, просто констатировали этот факт. Объедать хозяев не могу, ищу магазин в темнеющем городе. В первом встреченном супермаркете двери уже закрыты, но люди на кассах еще есть. Мыкаюсь перед дверями, как сосватанный и молодой парнишка, разглядев мой полувоенный вид, дверь мне открывает.

Спрашивает:

- Вы быстро?

Бросаю на бегу: «Три минуты». И врываюсь в торговый зал. Чтобы скрыть нищету ассортимента, полки заставлены вареньем и квасом. Большинство продуктов российские. Набираю мешок сыра и колбасы местного производства. На кассе сюрприз – в Донецке за подобный набор продуктов я отдал бы тысячи 3, здесь – 1240 рублей. Разменной мелочи нет, сдачу дают бумажными гривнами.

Пареньку, запустившему меня в магазин, говорю с чувством:

- Спасибо, братик! Накормил!

Он отзывается удивительно-тепло:

- Это вам спасибо!

Получилось такое полевое социсследование настроений. Походный ужин сервирую на зачитанном до дыр на изломах спецвыпуске «Комсомолки» для освобожденных территорий.

СУДОПЛАТОВ И КОНЮХОВ ПРОТИВ УПЫРЕЙ

Член Главного совета военно-гражданской администрации Запорожской области Владимир Рогов, хлопает ящиками столов, ворошит бумаги на подоконниках – ищет завалившиеся пакетики с растворимым кофе из армейских пайков. На всех кофе у нас не хватает. Я режу колбасу. Полукилограммовый батон «Докторской» Мелитопольского производства – 120 рублей. Качество такое, что хоть в Москву увози. Стекла в нашей комнате заклеены газетами и картонками. Все стекла в этом доме заклеены, даже на лестницах, чтобы не выстрелили из зеленки, раскинувшейся за нашей общагой. И это наводит меня на некоторые мысли. Спрашиваю Владимира:

- Как вы оцениваете настроения?

- Сдержанный оптимизм и надежда на изменения к лучшему. Люди устали и за восемь прошедших лет, и за последние месяцы. Они постоянно спрашивают и про референдум, и стоят в очередях, чтоб подать документы на российское гражданство.

- Мне говорили, что в 2014-м здесь люди были настроены более пророссийски. Как их Украина за прошедшие 8 лет обрабатывала?

- Методики тупые до безобразия. И безотказные. Насилие и запрет на все русское. Формально, ты мог говорить на русском языке. Тебе даже вывеску на русском разрешали. Давались такие малые свободы, чтобы крышку не сорвало. Вместо знаменитых мелитопольцев — генерала Судоплатова и путешественника Конюхова вытаскивались упыри типа Дмитрия Донцова, создателя интегрального украинского национализма. Он, кстати и заложил основы так называемого «политического украинства».

НЕ «ПАРТИЗАНЫ», А ДИВЕРСИИ КИЕВА

Это новое, «модное словосочетание», его активно используют на освобожденных территориях. «Политическое украинство», способно объяснить парадоксальный факт – почему люди, не говорившие даже на суржике, готовы проливать кровь за государство, где их родной язык целенаправленно уничтожают?

Рогов рассказывает, как расправлялись с активистами в Мелитополе. У пророссийских сил, в итоге, осталась одна «точка сборки» - День Победы:

- Сначала просто Служба безопасности Украины давила на активистов перед майскими праздниками. Потом… был у нас молодой предприниматель, он на 9 Мая всегда устраивал исторические реконструкции, тратил на это десятки тысяч долларов. Его предупредили несколько раз, а потом он исчез. Через несколько дней нашли его тело. Официально сообщили, что это «бытовуха», семейные разборки.

Я показываю на окна, заклеенные газетами:

- Как в 1946 году? Активистов бандеровцы стреляют ночью через окна? Из обрезов? То есть, укроподполье?

Рогов не соглашается:

- В быту все сопротивление – это селфи со средним пальцем на фоне российского флага. Теракты — дело рук СБУ и Главного управления разведки Украины. Это уже не народная борьба. Есть такой момент, о нем уже можно говорить: наши спецслужбы нашли здесь десяток схронов с оружием. Но, заложили их еще до начала спецоперации, в январе, в начале февраля!

- Зачем?

- Готовились к приходу России. У них уже было понимание, что эти территории они не удержат.

БЕГСТВО ПЕНЫ

Украина сделала все, чтобы на освобожденных территориях людям жилось как можно хуже. Мелитополь Россия взяла без боя, но для нее здесь все равно оставили выжженное поле. Чиновники не просто убежали на Украину, с них требовали, чтобы перед отступлением они нагадили москалям как можно сильнее.

Директор коммунального предприятия «Чистота» просто поджег технику и вырвал все электронные блоки управления. А техника была дорогая, запчастей нет – санкции.

Руководитель «Укропочты» украл все наличные деньги пенсионеров и сбежал.

Руководитель отдела соцобеспечения Мелитополя перед бегством стер все данные учета одиноких стариков и лежачих пенсионеров, сжег всю бумажную базу. Активисты обходили все дома и квартиры и составляли новую базу.

Приехали новые чиновники. С одним из таких пришельцев мы сидим в офисе всемирно известного американского производителя сельхозтехники. Офис пуст, как и ангары, и гигантская парковка. Все было угнано в Запорожье и Днепропетровск еще в начале спецоперации. Несколько часов назад из России привезли 6 комбайнов нашего производства, и они сразу же ушли в поля – убирать пшеницу, иначе через считанные дни зерно начнет осыпаться.

На поля выходит российская сельхозтехника - медлить нельзя, зерно начнет осыпаться.

Ждут еще 71 комбайн и проблема с техникой будет закрыта.

Чиновник не представляется, хотя общается на камеру. Говорит, мол, просто напишите – «чиновник военно-гражданской администрации». Спрашиваю: много убежало земледельцев? Он машет рукой:

- Сбежала пена, которая выжимала из этой земли деньги и сидела на финансовых потоках. Большинство фермеров осталось. И моя оценка – мы будем с этими людьми работать.

Мне нравится этот чиновник, против обычного мнения, я часто встречал среди этого сословия людей грамотных, болеющих за порученное дело. И я задаю самый больной вопрос, меня просили его задать читатели:

- Куда теперь сбывать зерно, за сколько, как?

Оказывается, в области уже создано свое таможенное управление. Но главное не это:

- Система продажи должна быть понятной и прозрачной. А не как при Украине – за сколько смог договориться, за столько и купил урожай у фермера, иногда ниже себестоимости. Тут был не рынок зерна, а махновщина! Теперь создан зерновой государственный оператор, ему передали элеваторы. Фермер должен четко знать, какую сумму он получит. Все! Новое зерно уже пошло на элеваторы.

На прощание, чиновник говорит мне:

- Ситуация такая, что у нас тут нет «подготовительных периодов», всяких «стадий проработки». То, что я вам озвучил, уже сделано или будет сделано в ближайшие часы.

ПОМИДОРЫ ПО 18 РУБЛЕЙ. СЕМЕЧКА УРОДИЛАСЬ...

Заехал на центральный рынок Мелитополя. У входа, мальчишка раздавал бесплатные газеты – их выпускает военно-гражданская администрация. Газеты буквально рвали из рук. Мне объяснили этот парадоксальный факт, мол после информационных войн в интернете, лжи и вбросов, люди стали больше верить напечатанному на бумаге.

На рынке - изобилие вкусных и дешевых овощей.

Москвича не поразить изобилием, но можно удивить ценами. Для примера, килограмм помидоров «бычье сердце» стоил 18 рублей.

На каждом шагу табличка «Куплю рубли».

В городе чувствуется дефицит денег.

Деньги за аренду торгового места здесь перестали брать с марта, распоряжение новых властей.

Поговорил с фермерами о видах на урожай и жизни в целом. Девушка Люда, торговавшая своим подсолнечным маслом на разлив, сказала, что приход России натурально спас их хозяйство от банкротства:

- Мы же все закредитованные были, на проценты уже работали. Ваши сразу отменили все украинские долги по кредитам и коммунальным платежам. А коммуналка у нас была при Украине! Слышали наверное? Мы за газ и свет отдавали две пенсии, матери и отца. Выкарабкались из болота Украины на берег России. Может, это нам урок такой был. Что будет дальше, не знаю. Семечка уродилась, масло, вон, видите, люди берут. Проживем.

Цены на вкусные фермерские продукты - просто смешные.

ПАРЕНЬ С ИСТОРИЧЕСКОГО СНИМКА

Две недели назад в Мелитополе поставили памятник легендарному земляку Павлу Судоплатову - начальнику внешней разведки НКВД, ликвидировавшему бандеровское подполье. И везет меня к этому памятнику не менее легендарный парень, Артем Шарлай, один из «300 запорожцев» с фотографии 2014 года, тоже давно уже ставшей исторической.

Помните, наверное, этот снимок?

Украинские националисты в 2014 году окружили людей, не испугавшихся выступить против майдана, и забросали их яйцами и мукой.

Сумрачные мужики, стоящие в Запорожье плечом к плечу в окружении беснующейся толпы местных заукраинцев, свезенных на автобусах западенцев и «хероев Майдана». Артем объясняет:

- Этот снимок сделали наши враги, хотели показать, как они нас унизили. А люди восприняли это совсем по-другому. Как символ стойкости.

Две недели назад в Мелитополе поставили памятник легендарному земляку Павлу Судоплатову.

Восемь часов Артема и его товарищей закидывали камнями, обливали водой, посыпали мукой и забрасывали яйцами. Бандеровцы потом шутили: «В Запорожье замесили, в Одессе запекли»…

- ОНИ ждали, что мы побежим, нас загонят в какое-то здание… Убивать нас прямо в центре Запорожья не решились.

После провала запорожского восстания, Артем эвакуировал семью, провел дома несколько мучительных недель, ожидая, когда за ним придет СБУ, а потом уехал воевать на Донбасс. И вот, вернулся в родной край этой весной, вместе с Россией.

Памятник Судоплатову сразу стал местной достопримечательностью и здесь, примета времени, пасется стайка мальчишек – просят мелочь. Но не просто так, а сначала протягивают руку и здороваются. Продавщица кваса на другой стороне улицы с интересом ждет, когда я расстанусь с монетами. Южный бизнес, все взаимосвязано!

На табличке памятника – засохший плевок, единственное, что могли сделать затаившиеся бандеровцы еще оставшиеся в городе. Плевок этот унижает только плюнувшего. Я стираю его платком, платок выбрасываю в ближайшую урну.

30 ЛЕТ ОККУПАЦИИ ЗАКОНЧИЛИСЬ

Едем с Артемом на центральную площадь города, где ветер лениво перебирает гигантский российский флаг. Артем говорит, что почти два месяца здесь висел украинский жовто-блакитный прапор, под ним собирались местные бандеровцы и забрасывали интернет фотографиями: «Мелитополь украинский!» Флаг не давали снимать спецслужбы. Спрашиваю: «Почему?».

Теперь на площади в центре города - флаг России.

- Говорили, чтобы не раздражать людей...

Возможно, в этом и был какой-то смысл, но нам постигнуть его не суждено. Слишком глубоко. Слишком сложно. Задаю Артему вопрос, который мучал меня последний час:

- Ты увидел здесь то, о чем мечтал восемь лет назад? Все сбылось?

- Частично. Я коренной запорожец, жду не дождусь, когда освободят и мой родной город. Мы когда заходили в Мелитополь, мысли были – сейчас, еще несколько дней и окажусь дома. Но ради того, чтобы Запорожье не повторило судьбу Мариуполя, где бои разрушили город, стоит и подождать. А пока, в Мелитополе я увидел часть своей мечты – мы на пороге России. Понятно, что здесь еще отчасти «серая зона», но люди увидели уже - где Россия, там порядок. С настроениями первых дней не сравнить. Все поняли – 30 лет оккупации закончились, наша земля возвращается домой.

У машины меня встречает паренек, протягивают руку, но мелочи нет, все выгребли его «коллеги». Говорю пацану:

- Хочешь, нашивки подарю с российским флагом, на липучке?

Он кивает и просит еще три штуки, для друзей, мнущихся в стороне. Спрашиваю:

- Будешь носить? Не боишься?

Мальчишке вместо мелочи достались нашивки с флагами России и ДНР.

Счастливый пацан, убегая, кричит мне:

- Ха! Щас!

Я так понял, это означает - «не боюсь!».

Читайте на WWW.KP.RU: https://www.kp.ru/daily/27423/4623243/

Показать полностью 10 1

Украина Россия Россия и Украина Политика Запорожье Мелитополь Война СВО Спецоперация Дмитрий Стешин Комсомольская правда Интервью Беженцы Павел Судоплатов Видео YouTube Длиннопост Батальон Восток Угледар

159

Dgamsaran

1 год назад

Война за души и умы в Мелитополе: Россия тут уже строит дороги, а Украина платит учителям, чтоб не шли в русские школы⁠⁠

Спецкор «КП» Дмитрий Стешин увидел, как освобожденные территории Запорожья выходят из серой зоны

Часть 1

БОЛЬШИНСТВО ЖДЕТ, «ЧЬЯ ВОЗЬМЕТ»

Так совпало, что именно в дни этой поездки на освобожденные территории Запорожской области было объявлено о долгожданном референдуме, который юридически и окончательно может закрепить эти земли за Россией. Новость о референдуме здесь ждали. Кто-то с надеждой, а кто-то и со злобой. Но зачастую - прикидывая - «чья возьмет»? И таких много. Опасения этих людей легко объяснимы: нужно было 30 лет прожить в тугом коконе украинской пропаганды, чтобы бояться ухода России. Впрочем, один из мелитопольских пророссийских активистов заметил, что «Россия уйдет из Приазовья, только если падет Москва».

А пока мы цинично рекламировали «русский мир», создав немалую пробку на въезде в Мелитополь: российская фирма тут снимала асфальт вместе с совершенно прохудившейся дорожной насыпью. Судя по состоянию шоссе, это было еще советское наследство. Но в самом 150-тысячном Мелитополе, внезапно ставшем столицей освобожденной части Запорожской области (сам город Запорожье пока под контролем Украины. - Ред.), дороги оказались идеальны. Половина вывесок на русском, половина на украинском. Любопытно, что с вывесками на русском украинские власти не боролись целенаправленно, как в других регионах, опасались, что «крышку у котла сорвет». Давили по другим направлениям, и даже сейчас Украина, как брошенная жена, продолжает мстить ушедшему мужу.

ВРАГ БЛИЖЕ, ЧЕМ КАЖЕТСЯ

Столкнулся с этим сразу же, когда определялся с ночлегом. Принимавший меня Владимир Рогов, старый и несгибаемый пророссийский активист, ставший членом главного совета военно-гражданской администрации области, задумчиво осмотрел мою машину с Z на бортах и российскими номерами и заметил:

- В гостиницу тебе нельзя, стоянка не охраняется, еще заминируют машину… Квартиру снять не вариант, мало ли кто ее сдает?

Меня поселили в общежитии для чиновников военно-гражданской администрации. Правда, перед заселением предупредили: «Мы - одна из целей для «Хаймерсов» (американских систем залпового огня, переданных Украине. - Ред.). Но меня настолько вымотала дорога из Донецка, что, казалось, даже прилет ракеты я бы воспринял с облегчением.

Запер дверь - здесь все и всегда запирают двери своих комнатушек - рекомендация службы безопасности. Бросил спальник на пол и уснул. Ночью, на грани слышимости, по одному из мостов в области легли несколько ракет «Хаймерса» - такой точной цепочкой. Это была воинская бравада врага, злого, опасного и хитрого. И враг был ближе, чем казалось.

УЧИТЕЛЯ-ОТКАЗНИКИ

Истина старая: тот, кто учит детей, владеет их умами. До нового учебного года оставались считаные недели. Директор департамента образования Елена Шапурова не очень хотела со мной говорить, и не говорить не могла. Я спросил осторожно:

- В 40-х годах на Украине учителя были для бандеровцев приоритетной целью. Вашей безопасностью кто-то занимается?

Елена искренне удивляется:

- Да кто же будет ей заниматься?

Я подсказываю:

- Только Бог?

Директор департамента образования Елена Шапурова

Елена улыбается, но как-то невесело. Не тема для шуток, поздно понял… Бывшая учительница рассказывает неприятные вещи, пытаясь разбавить их хорошими вестями. Например, мелитопольские учителя сейчас на курсах переподготовки в Евпатории. Хорошо! Ждут учебники, в августе завезут. Будут преподавать русский и литературу, при Украине вообще не было таких предметов. В городе и области открыли все школы, кроме двух, восемь тысяч детей уже записались. Но есть одна проблема, и я про нее знаю:

- Что с учителями? Нам рассказывали, что некоторые саботируют новый учебный год.

- …кто отказался, тот отказался. Параллельно эти учителя приглашают детей учиться в дистанционном формате в украинской школе.

- Сколько таких учителей-отказников?

- До половины…

- А программы обучения будут транслироваться им из-за линии фронта? Из Киева?

- Не знаю, все покажет первое сентября…

УРОКИ ШКУРНИЧЕСТВА

Еду в одну из школ на окраине Мелитополя, меня там ждет пожилая директриса. Тоже боится, поэтому не указываю никаких ее данных. Рассказывает:

- Сначала тут учителям перевели из Киева на карты по тысяче долларов, это было единовременное пособие. И потом ежемесячно начали платить по 200 тысяч рублей, сейчас меньше, курс гривны упал.

- Это за то, что не пойдут преподавать в школы при российских властях?

- Да, только за то, что будут сидеть дома! Я ездила в прифронтовые поселки, где школы закрыты, уговаривала знакомых преподавателей прийти ко мне, они отказались. А потом подумала: «Чему эти люди научат детей? Только шкурничеству и трусости?» Я их не возьму, даже если на коленях приползут.

- Что делать? Россия поможет?

- Россия пока дала десять учителей-добровольцев. Что мы им может дать? 18 тысяч рублей и комнату в общежитии.

Я вышел из школы ошеломленный. Что делать в этой ситуации? Платить нашим учителям по 250 тысяч, соревнуясь с накачанными западными деньгами бандеровцами? Но тогда чем мы отличаемся от этих бандеровцев?

Монастырь Саввы

БАТЮШКА ПРОТИВ ПАСТОРА ИЗ ЦРУ

Совершенно разобранный, я поехал за утешением к настоятелю мелитопольского монастыря Саввы, к отцу Иоанну. Он изрядно претерпел за годы оккупации (так тут все чаще называют 30 лет после распада СССР, проведенные под властью Киева). СБУ завела на него уголовное дело за то, что называл идущую в Донбассе войну гражданской. Поминал «москальского Патриарха», что было запрещено на Украине. Его даже обещали зарезать батюшки из раскольнической украинской церкви. Любопытно, что у храма раскольников была общая стенка с СБУ, для удобства взаимодействия. Родственники отца Иоанна отказались с ним общаться, все, кроме матери…

Пока я ждал его на лавочке во дворе монастыря, подивился количеству прогуливающихся туристов. Не сразу до меня дошло, что это беженцы из Мариуполя и прифронтовой зоны. Монастырь всех, кого мог, кормил и кормит до сих пор. В кабинете отца Иоанна полы заставлены пакетами с гуманитарной помощью. Церковь оказалась единственным работающим институтом - с ресурсами, деньгами, духовным влиянием и желанием помогать людям. Здесь окормляли гуманитаркой даже западных сектантов-харизматиков. Их всегда много было в русскоязычных регионах. И неспроста. Один из таких суперпасторов, например, две недели ранней весной скрывался в зоне боевых действий, пока не смог перейти линию фронта. Где его готовили, интересно? В ЦРУ? Для чего - понятно, все первые «заукраинские» митинги в Мелитополе устраивали именно сектанты.

ГЛАВНАЯ ПРОБЛЕМА - РАБОТА

Говорим с отцом Иоанном о невеселой сегодняшней жизни. Он вздыхает:

- Копятся-то проблемы, копятся. Я по гуманитарке вижу. Весной было много стариков. Но сейчас им дают соцвыплаты. Стало больше трудоспособных мужиков 35 - 60 лет. Говорят: «Нам просто нечего есть, все запасы закончились в мае». На безработице играют украинские пропагандисты. Вот сейчас нам создали проблемы с газом, отключили его украинцы. Закупили электроплитки, раздаем по городу…

- А какая проблема главная?

- Работа. Фермеры теперь только зерно сеют-убирают. А ведь у нас половина сельхозпроизводства была - овощи, на полях и в теплицах. Они практически не посадили ничего!

Я уже привычно замечаю:

- Саботаж?

- Не давали вывозить продукцию в первые месяцы. Мы вроде бы и Россия, судя по флагам, но для таможни - не совсем. Чтобы вы понимали. На Чонгаре, чтобы проехать в Крым, даже не по торговым делам, люди сутками стоят. Какой тут бизнес?! А таможня еще и не пропускает, говорит, у нас документация не менялась, все как было - вы с Украины. Сейчас меняется, но медленно. Я говорил с властями о рабочих местах, выход один - национализировать крупный бизнес, у которого сбежали хозяева. Как по-другому - не знаю.

ВСЕ ПРЕОДОЛЕЕТСЯ

- Батюшка, объясните как пастырь. То, что происходит сейчас между нами… между русскими и украинцами или русскими и русскими… Что это? Какой урок мы должны извлечь?

- Еще в Ветхом Завете не единожды написано, что народу, который отступает от Бога, Господь посылает большие скорби и испытания. И длится это добрых сто лет.

- Но в 90-е вроде мы ушли от безбожия?

- Да, но людям здесь были обещаны материальные блага. Жить они лучше не стали, а обещаний было все больше и больше. И первый майдан, и второй, все его цели были материальные - путь в Европу, сытая жизнь, преуспевание в ущерб духу. Вот и пожинаем…

Я молчу, смотрю в стол, на котором грудами навалены гуманитарные лекарства. Отец Иоанн понимает накатившее на меня уныние и не хочет, не должен отпускать меня в таком виде, говорит мне на прощание:

- Покается народ, Господь все управит и будет врачевать раны. Не первый раз же, в нашей истории. Вспомните, как запорожские казаки с поляками на Москву ходили. Вера у нас одна, народ один, один менталитет и культурный код, все преодолеется.

Продолжение следует...

Читайте на WWW.KP.RU: https://www.kp.ru/daily/27422/4622968/

Показать полностью 10

Украина Россия Россия и Украина Политика Мелитополь Мариуполь Образование Школа Учитель Запорожье Комсомольская правда Дмитрий Стешин Беженцы Война СВО Спецоперация Длиннопост

Dgamsaran

1 год назад

Командир батальона «Восток»: «Нет задачи освободить Республики Донбасса до административных границ. Задача - сломать хребет противнику»⁠⁠

Спецкор КП Дмитрий Стешин выехал с Александром Ходаковским на передовую под Волноваху и прямо в траншеях поговорил на самые наболевшие темы последних дней

Изначально, в нашей поездке у Александра Сергеевича было две задачи: оценить, как чувствуют себя бойцы батальона на передовой и обсудить гуманитарную миссию с людьми, которых бойцы «Востока» собираются вывозить из зоны боевых действий. Место и обстоятельства эвакуации меня попросили пока не раскрывать.

Причина веская - буквально за день до нас, в этой же локации побывали «добрые люди», сразу вываливающие все фото в интернет, который (СЮРПРИЗ!) тщательно мониторят и по ту сторону линии фронта. В итоге доброе дело превратилось в многочасовой обстрел украинской артиллерией, разрушенные и сгоревшие здания… к счастью, обошлось без жертв.

Реалии 21-го века – если во время Великой отечественной только разведка имела представление о происходящем за линией фронта, то теперь информация пересекает передовую совершенно свободно.

Киев продолжит отрабатывать деньги

Разговор с Ходаковским мы начали с главной темы последней недели: «ждать ли заявленного, многомилионного контрнаступления ВСУ?»

- Несколько дней назад я был на «незнаменитом фронте» в Запорожской области, на передовой в районе Новокаховского водохранилища. По словам командиров, обычная активность противника в виде работы ДРГ и «разведки боем», все больше напоминает попытки прорыва, на удачу – вдруг получится? В Мариуполе агентура распространяет «боевые слухи» среди местных, мол, «не ремонтируйте дома, бегите, скоро сюда вернется Украина». Заявления украинских политиков об «освобождении» освобожденных территорий слышали все. Мнение командира – ждать?

- Они называют это контрнаступлением. Попытки будут. Ресурс у них есть и главное, есть политическая задача – отработать деньги, военную помощь, которую в них вкладывают. Конечно, они будут проявлять активность.

- Вопрос от читателей: «что делает сейчас батальон «Восток», к чему готовится, где будет воевать?». Разумеется, то, что можно рассказать…

- Мы восемь лет просидели в обороне. Неплохо показали себя в Мариуполе и за нами закрепилась репутация штурмового батальона. Готовимся штурмовать, занимаемся разведкой, помогаем нашим смежникам.

- Что это за помощь?

- Организация обороны. Мы как правило имеем дело с мобилизованными, а они зачастую не в состоянии построить вменяемые позиции. Так что не бездельничаем. У нас же никто и не отменял задачи – блокировать так называемую «донецкую группировку» врага. Мы, в отличии от украинцев, не торопимся разглашать направление нашего главного удара.

Полигон НАТО

За ходом продвижения союзных войск следят все. Наши – радуются, враги пытаются бодриться, называя оставленные города «не нужными и дотационными». Но в целом, понятно, что в летней кампании пока нет стремительных марш-бросков на десятки километров и «широких охватов с флангов»:

- Как вы оцениваете наступление соседей от Лисичанска на Северск?

- Тяжело идет. И будет тяжело идти. Все-таки мы имеем дело не с папуасами, а с армией, которая все унаследовала от СССР – и школу и вооружение. Это те люди, которые вместе с нами воевали в Афганистане, правнуки тех, кто победил Германию. Мы воюем с достаточно квалифицированным противником. Разница в вооружении незначительна, те же артиллерийские системы…плюс на Украине сейчас в достатке и натовского вооружения.

- Что бы вы отметили из западного оружия? Вот, например, на «Джавелины» там много на них молились, а потом они как-то все потерялись.

- «Хаймерсы», в первую очередь. Это вооружение, которое изначально конструировалось в противовес советским системам залпового огня. Мы делали ставку на массовость применения, американцы – на эффективность, точечное поражение целей. Мы же столкнулись на нашей земле не просто с образцами натовского вооружения, а с самим подходом и тактикой.

- Что это значит?

- Они провоцируют нас на какие-то действия и так выявляют наши огневые точки. При этом эффективно работает их артразведка и мгновенная реакция. Сейчас мы и с этим боремся, преодолеваем. Вот основные причины нашего медленного продвижения. Но мы давим и продвигаемся, все равно.

Ломка хребтов и усталость

Этот вопрос, я слышал в окопах и не только десятки раз. Спрашивали бойцы, спрашивали их близкие. Уже в нем чувствовался вкус Победы, но было и понимание – как же до нее далеко:

- Одни бойцы, готовы идти до границ республик, потом хотят вернуться домой: «мы учителя, инженеры, шахтеры, мы не военные». Их можно понять. Есть люди, и их немало, кто готов идти до Киева и дальше. Как будет, в итоге?

Александр Сергеевич перед ответом берет паузу…

- Пока мы работали высокоточным оружием с дистанций, это была одна история, первый этап. Потом начались общевойсковые бои. Война дается нелегко и это сказывается на настроениях людей. Но мы понимаем, что пока не закончим начатое, останавливаться никто не будет. Даже если случатся какие-то паузы, «тактические перемирия». Они вполне могут быть. Но, пока не будет логического завершения, никто никого не распустит, не демобилизует. Нет задачи освободить Республики до административных границ. Задача сломать хребет противнику. И если мы ее сейчас не выполним, противник все равно через какое-то время реорганизуется. И все наши тактические достижения, освобождение Республик, будут бессмысленны. Конечно, людям принять это сложно, но придется. Вчера они были учителями, завтра станут профессиональными военными. Обучение заканчивается.

- Я общался с мобилизованными бойцами, под городом. Они искренне не понимают – почему домой не отпустить на побывку? Тридцать минут до дома ехать. Чувствуется, что люди устали. Пять месяцев в окопах и боец думает только о выживании, он уже не проявляет никакой инициативы. Не я это заметил, книги об этом написаны.

- Думаю, проблема субъективна. У меня есть близкий родственник, который один из первых пошел добровольцем и воюет где-то под Херсоном. С первых же дней его командир организовал связь с семьями. Чтобы семья не терялась в догадках, «что с ним? Не лежит ли он где-то в морге и ждет опознания?». Вот сразу было видно, как напряжение в моей семье спало. Все зависит от командиров на местах, начальство не может навязать им модель поведения. Есть возможность ротировать людей и отпускать их в увольнительные. Вот мы сейчас на передовой, но здесь, конкретно, период затишья. Можно отпустить людей, конечно, потом возвращаться к боевой работе сложно. Но, если мы понимаем, что бои будут затяжные и люди проведут в окопах может быть и год. А у людей есть семьи, они не берсерки. Нельзя бойцов эксплуатировать, ресурс человека не безграничен. В «Востоке» даже в разгар боев мы находили возможность отпустить бойца хоть на один день домой. Я говорю о тех подразделениях, кто воюет на рубежах ДНР. И нельзя в этом вопросе руководствоваться мыслью «мы сейчас отпустим домой, а он не вернется». Здесь, в лесу ничего не мешает человеку бросить автомат и убежать, но он воюет. Думаю, если этот вопрос задать начштабу армии, он очень удивится: «А что, у вас на местах этот вопрос не решен?».

Снабжение и самообслуживание

Даже на снимках видно, как переоделись армии Республик. Если кто-то ходит в железной каске типа дедовских СШ-40, то это эпатаж или дань уважения дедам. Или все вместе:

- Мне показалось, что ручейки военной гуманитарной помощи, с весны превратились в потоки. И много «дырок» удалось закрыть с помощью наших добрых людей. Это так?

- Вот мы с тобой сейчас на реальной боевой позиции. За твоей спиной сидят бойцы, в том числе и мобилизованные. Первый вопрос, который я им задал: «в чем нужда?». Ты слышал, как они ответили: «все в порядке». Я вижу, как за эти месяцы изменился вид мобилизованных частей. Если сначала у них были винтовки Мосина, то сейчас видно – ребята обрастают необходимой снарягой. То есть система гражданской поддержки работает. Вот мы сейчас были с тобой в проблемном месте и встретили там гуманитарщиков аж из самого Челябинска. То есть, все регионы России уже вовлечены. По «Востоку» - мы, благодаря гуманитарной помощи, обновили покрышки на всей нашей технике, от грузовой до медицинской.

Формула мотивации

Есть устойчивое мнение, что в окопах не говорят о политике. Говорят:

- Ждать ли осенью какого-то политического решения? Не рано ли?

- Моя точка зрения – Референдумы нужно проводить везде. Понятно – Донбасс, при выходе на границы нужно проводить референдум о присоединении к России. И мы будем счастливы, если результаты это референдума в России рассмотрят и примут решение. Сложнее с территориями Херсонской и Запорожской области, которые мы сейчас контролируем. Но, я считаю, чтобы люди в нас окончательно поверили…чтобы они понимали, что мы никогда уже не уйдем. Чтобы они не чувствовали себя просто носителями российских паспортов, а понимали, что они уже живут в России.

Вот мы с тобой говорили о мотивации бойцов в окопах. А они же, зачастую, с трудом могут формулировать для себя цели и задачи войны. Цели нужно упрощать и конкретизировать. Если мы забираем эти земли себе. Если мы возвращаем себе территории, которые по совершенно несправедливым причинам были отторгнуты от России…от русской земли, которую столетиями собирали наши предки. И проливали кровь.

- Эта причина явно выигрывает у денацификации…

- И демилитаризации. Вот эта земля, на которой мы стоим, это же пустоши были всегда. Такая дальняя даль от Киева. И осваивали их русские люди. Россия, Москва изгоняла отсюда турок и татар. А сейчас, эти земли в силу каких-то политических увертюр оказались под контролем не просто соседнего государства, а враждебных нам сил. Эти враги выглядят как мы, зачастую носят русские фамилии, но воюют за врага. Поэтому нужно забирать и возвращать.

Источник: https://www.kp.ru/daily/27419.5/4618276/

Показать полностью 3