Речь пойдет о двух самых драматических и длительных кризисах при захвате заложников. Захват японского посольства в Лиме и американского посольства в Тегеране разделяют около 17 лет, одно из них было признано полным провалом тогдашней политики, а другое показало пример лучшей стратегии в противостоянии террористам.
Итак, 39 президент США Джимми Картер против перуанского президента японского происхождения Альберто Фухимори.
444 дня и 52 человека в Иране, 126 дней и 103 заложника в Перу.
В роскошном особняке японского посольства в Лиме 17 декабря 1996 года с самого утра играла музыка, и было довольно оживлённо. Каждую минуту к воротам подъезжали автомобили с правительственными номерами и лимузины первых лиц дипломатических представительств с узнаваемыми флажками на капоте. Посол Японии в Перу проводил большой приём по случаю 63-летия японского императора Акихито.
Это был особый праздник для перуанской элиты и дипкорпуса: взаимоотношения между государствами должны были стать «особыми» после прихода к власти в Перу президента Фухимори — японца по происхождению. На лужайке, где под навесами находились фуршетные столы, расположился оркестр. В репертуаре преобладала классика и национальные южноамериканские мотивы.
Неожиданно звуки музыки сменили автоматная стрельба и взрывы. Сразу же после пальбы на территорию посольства ворвались около двух десятков вооруженных мужчин и женщин, пробив с помощью подрывного заряда внушительную брешь в ограде. Нападавшие разделились на две группы: одна у парадных ворот вступила в схватку с охраной посольства, а другая захватила большой палаточный городок, развернутый для приёма гостей. К нападавшим неожиданно присоединилось несколько человек, «случайно» оказавшихся в числе персонала, обслуживающего раут.
На территории посольства в Лиме к этому времени собралось 490 человек, в том числе 40 дипломатов из 26 стран, а также высокопоставленные перуанские чиновники: министр иностранных дел, министр сельского хозяйства, нынешний и бывший председатели Верховного суда, первый заместитель председателя конгресса и брат президента Перу — Педро Фухимори. Сам перуанский лидер на приём опоздал всего на пятнадцать минут...
В результате тщательно подготовленной и мастерски проведённой террористами операции все VIP-персоны оказались заложниками. Боевики являлись членами перуанской экстремистской группировки «Революционное движение имени Тупака Амару» (РДТА), борющейся против засилья североамериканских промышленных компаний. Это был самый крупный в мире захват такого числа высокопоставленных иностранных представителей, неприкосновенность которых гарантировалась международными актами.
Лидер террористов Нестор Серпа Картолини, возглавивший группу захвата из 18 хорошо вооруженных человек, сразу же выдвинул главные требования. Первое — изменение экономического курса правительства и отказ от наметившихся либерально-рыночных реформ. Второе — освобождение из тюрем всех удерживаемых там партизан РДТА.
С приходом к власти нового президента Перу Альберто Фухимори по сторонникам организации были нанесены мощные удары. Сотни ультралевых революционеров оказались в тюрьмах. Эти успехи принесли руководителю страны некую популярность в народе, так как в результате вооруженных акций боевиков оппозиции страдали тысячи ни в чем не повинных людей.
Партизаны стали терять поддержку даже среди запуганных до смерти крестьян, от которых они всегда получали помощь. Тем не менее, оставшиеся на свободе члены РДТА, почувствовав, что падает их авторитет среди народа, решили вновь заявить о себе. Причём не только внутри страны, но и за рубежом. Так созрел план операции в Лиме.
...Перуанская городская полиция предприняла попытку штурма здания, применив слезоточивый газ, как говорится, по «горячим следам». Однако террористы запаслись противогазами, и в результате атаки пострадали лишь заложники. К счастью, власти Перу быстро поняли, что имеют дело с профессионалами.
Подобный «кавалерийский» наскок террористы восприняли довольно своеобразно. Власти предполагали, что за неудачной попыткой штурма последует жесткая реакция боевиков — вплоть до демонстративной казни пленников. Однако выстрелы не прозвучали. И это ещё более настораживало.
Ситуация оказалась патовой. Посольство очень быстро было превращено в настоящую крепость. Захватчики удерживали около 500 пленников и утверждали, что уже успели заминировать здание и готовы в любой момент взорвать его вместе с заложниками.
В первые же часы теракта, когда факт захвата посольства стал достоянием мировой общественности, президента Перу Альберто Фухимори стали обвинять в том, что он не обеспечил надёжной охраны. Лидеры западных стран, чьи граждане оказались в числе заложников, начали оказывать на него давление и требовать, чтобы безопасность их граждан стала приоритетной целью. При этом они настаивали: ни о каком дальнейшем штурме посольства либо других силовых мерах освобождения заложников речь идти не должна.
Несмотря на мировой прессинг, президент Перу с момента начала кризиса занял твёрдую позицию и заявил, что не пойдёт ни на какие компромиссы с террористами. Однако переговоры всё же состоялись. Страны, чьи граждане были захвачены, направили в Лиму специальных эмиссаров, которые и выступили посредниками. Террористы договорились с дипломатами, что те станут постоянными представителями на переговорах между ними и президентом Фухимори. Значительно продвинулись в этом процессе кубинцы. Они пообещали бойцам РДТА беспрепятственный выезд на Кубу и полную амнистию в перспективе.
Возможно, тогда это был единственный выход из тупиковой ситуации — начать хоть какой-нибудь диалог с боевиками. В свою очередь революционеры приняли «гуманные» правила игры: через 4 часа после захвата резиденции они отпустили всех женщин и раненых. А спустя сутки после захвата резиденции освободили ещё10 узников — послов Германии, Канады, Греции, советника по культуре посольства Франции. Через две недели террористы делают вообще своеобразный акт «доброй воли» — освобождают 220 человек. В результате через 10 дней осады в здании посольства остаются 103 заложника.
На самом деле это был вовсе не «благородный» жест. Поступок вояк РДТА специалисты позже объяснили довольно просто. Боевики были вынуждены сократить число своих пленников, чтобы легче их контролировать и не допустить массового побега.
Однако понять своеобразное душевное состояние бывших пленников полицейским оказалось совсем непросто. Освобожденные заложники своим поведением буквально озадачили силовиков, став публично выступать в СМИ с неожиданными заявлениями о правоте и справедливости борьбы террористов. Находясь долгое время в плену, бывшие заключенные стали испытывать одновременно симпатию к своим захватчикам и ненависть по отношению к тем, кто пытался их освободить.
По заявлениям перуанских властей, главарь террористов Нестор Картолини, в прошлом простой рабочий-текстильщик, был исключительно жестоким и хладнокровным фанатиком. С именем Картолини была связана целая серия похищений крупных перуанских предпринимателей, от которых революционер требовал денег и других ценностей под угрозой смерти.
Однако на заложников он произвёл совершенно противоположное впечатление. Крупный канадский бизнесмен Кьеран Мэткелф сказал после своего освобождения, что Нестор Картолини — вежливый и образованный человек, преданный своему делу, а потому предприниматель всю оставшуюся жизнь будет молиться за своего нового кумира.
Подобные случаи «духовного» единения террористов и заложников происходили не впервые. Уже упоминалось, что специалисты по антитеррористическим операциям называют такое поведение Стокгольмским синдромом. Хорошо известны случаи, когда после продолжительного общения между захватчиками и их жертвами устанавливались такие отношения, что последние не просто предупреждали своих конвоиров об опасности, но и закрывали от пуль своим телом.
...Перуанские силовики требовали крови. Причем немедленно, утверждая, что промедление с началом операции окончательно «убьёт» мировой авторитет президента Фухимори. Тщеславный перуанский лидер давно бы пошёл на штурм, если бы заложниками были обычные люди, а не послы и бизнесмены.
Альберто Фухимори выбрал золотую середину. Он не применял силу, но и не шёл на принципиальные уступки террористам. Он, как обычно, принял выжидательную позицию, и как всегда, оказался прав. Вообще, президент Перу был очень противоречивым человеком, и, как правило, просчитывающим результат на несколько шагов вперёд. Это качество позволило японцу в короткий срок сделать из своей новой родины «южноамериканское чудо». Однако за это экономическое «чудо» народ Перу заплатил очень высокую цену.
Во время своего президентства Фухимори провёл ряд жёстких экономических преобразований, которые вывели страну в лидеры по растущим темпам производства. При этом правление Фухимори сопровождалось установлением авторитарного режима, нарушениями прав граждан и организацией «эскадронов смерти» для борьбы с леворадикальными движениями.
Действия нового президента, проведшего полную приватизацию, в том числе и стратегических предприятий, принесли стабилизацию макроэкономических показателей и резкий экономический подъём. На этой волне Фухимори «отправил» себя в отставку и провёл новые выборы, получив большинство в парламенте и неограниченную авторитарную власть.
После этого Фухимори жёстоко подавил левую оппозицию и её главную силу — Революционное движение имени Тупака Амару (последний правитель инков). Пиком тирании, пришедшей с назначением Фухимори на второй президентский срок, стала массовая стерилизация и физическое истребление населения. В результате судебного процесса 7 апреля 2009 года Альберто Кэнъя Фухимори приговорен трибуналом к тюремному заключению сроком на 25 лет за организацию «эскадронов смерти», ответственных за убийство 25 000 человек.
В ходе последующих переговоров революционеры РДТА согласились на то, чтобы представители Международного Красного Креста доставили в здание посольства продукты, питьевую воду, медикаменты, несколько сотовых телефонов, разные вещи, вплоть до туалетной бумаги. Так сложилось, что в эти дни один из заложников отмечал в заточении свой 46-й день рождения. В связи с этим событием «местного значения» на захваченную территорию пропустили кондитеров с роскошным тортом. А именинник получил особый подарок — массивный крест ручной работы. Впоследствии этот факт определит и судьбу заложников, и участь террористов.
День рождения отмечал отставной офицер Луис Джамперти. Товарищи по несчастью поглядывали на него с испугом — он подолгу беседовал с лампами, цветами в саду и даже с унитазом. «Бедняга, наверное, от шока тронулся умом». Но Джамперти прекрасно знал, что делает, — наверняка где-то в посольстве установлены подслушивающие устройства и с их помощью можно связаться с внешним миром. Его усилия не пропали даром. «Старайтесь почаще общаться с Богом», — вручая подарок, сказал сотрудник Красного Креста, на самом деле представлявший перуанские спецслужбы.
Джамперти сразу же понял подтекст и ближе к вечеру решил проверить «чудодейственные» свойства подарка.
Обычно за окном посольства для поднятия духа заложников играли военные марши. «Господи, да святится имя Твое, сделай так, чтобы эти звуки исчезли, пусть играет танго». Через несколько минут «музыкальный заказ» был выполнен — мелодии танго звучали для заложников до поздней ночи.
Секретная связь между пленниками и спецслужбами была установлена.
Заложники томились в плену уже четвёртый месяц. Переговоры перманентно зашли в тупик. Не помогли и последующие поездки Фухимори в Токио и Гавану с просьбой о посреднической помощи Японии и Кубы. Долгие консультации, на которых перуанская сторона намеренно ни на йоту не отступала от занятых позиций, дали затем право президенту заявить, что он «исчерпал все доступные ему возможности и резервы для мирного выхода из кризиса». Ни одно предложение террористов, в конечном счёте, выполнено не было.
В начале весны в помещении японского диппредставительства оставалось менее сотни человек. Уменьшилось и количество террористов. Пять человек вышли с отпущенными заложниками и позже благополучно скрылись. Главным сдерживавшим фактором для правительственных войск оставалась жизнь пленников, которых к 22 апреля 1997 года в захваченном здании осталось 72 человека.
Тем временем положение некоторых заложников стало ухудшаться. Среди них появились те, кто принял решение вырваться на свободу любыми способами. Только Фухимори, казалось, бездействовал. Для него пойти на поводу у террористов и освободить их соратников из тюрьмы было неприемлемо. В стране популярность президента упала крайне низко. Поведение Фухимори возмущало и мировое сообщество. Никто не догадывался, что группа спецназа GOЕ заканчивала прокладывать под посольством тоннель.
Секретом особой важности было то, что с первых дней после захвата резиденции японского посла началась тщательная подготовка операции по спасению заложников под кодовым названием «Чавин-де-Уантар» (так называется местность в Центральных Андах, где находятся остатки самой древней цивилизации в Перу). Для выполнения этой операции были привлечены отборные части перуанских командос, которые в пустынной местности начали отрабатывать тактику и методы возможного штурма.
...Задача спецназовцев была неимоверно сложной. Здание посольства имело множество смежных комнат, лестниц, коридоров и переходов. Отлично изучивший все закоулки противник без особого труда мог бы организовать эффективную оборону и сопротивление. А террористы владели ситуацией отменно и, что особо важно, готовы были пожертвовать своими жизнями «во имя идеи».
Любая насильственная акция предполагает человеческие потери. Просчитывались они и в этом случае. По данным разведки, террористы могли бы потерять убитыми до 70 процентов. Что касается заложников — не военных людей, действия которых могли быть непредсказуемыми, то сколько их может погибнуть во время штурма, никто сказать не брался. Тем не менее, операция разрабатывалась «с точностью до миллиметра» и с таким учётом, чтобы ущерб для заложников был минимальным.
Почти ежедневные визиты в здание резиденции «представителей» Красного Креста, уборщиков и участников переговоров позволили буквально нашпиговать дом микроскопическими подслушивающими устройствами. Их постоянно доставляли (сменяя элементы питания) в гитарах, книгах и даже белье. С помощью «жучков» удалось до малейших подробностей установить, кто и где располагался, как вооружён, чем занимались партизаны в свободное время. Стало известно также все и о заложниках: их постоянное место отдыха, привычки, способы времяпровождения.
Пока в Лиме переговорный процесс умышленно сводился на нет, в тренировочном лагере шла отработка вариантов штурма посольства. Как уже упоминалось, на скрытом от посторонних глаз отдаленном участке сельвы был выстроен в натуральную величину поэтажный макет резиденции. С утра и до позднего вечера командос врывались в «залы», «спальни», «коридоры», проделывали взрывчаткой проломы в стенах, спасали «заложников», атаковали «противника». Вариантов штурма было множество, вплоть до захвата здания путем высадки десанта с вертолетов.
Выбор остановили на наиболее простом варианте. Под здание резиденции прокопали 80-метровый подземный ход с несколькими разветвлениями под основные помещения первого этажа. Снабженные вентиляцией и электроосвещением, эти катакомбы были выполнены так, чтобы беспрепятственно доставить к зданию солдат-штурмовиков и все снаряжение, необходимое для операции. Подземный ход стал ключом к началу операции, подготовка которой велась в условиях чрезвычайной секретности. О ней знали только сам президент и исполнители-командос. Переброска в Лиму батальона спецназа была произведена тоже в глубокой тайне, за два дня до операции. Ни иностранные разведки, ни любопытные журналисты не заметили перемещения военных или каких-либо особых приготовлений...
Как обычно, возле здания посольства находились военные патрули, некоторые корреспонденты вяло держали «объект» на прицеле своих телеобъективов, установленных на крышах соседних домов. А тем временем в земляных капонирах действовали саперы, закладывая взрывчатку; командос рассредоточивались по второстепенным туннелям. Группа захвата просидела в потайном тоннеле около двух суток...
22 апреля в 15 часов 17 минут президент Фухимори после 126 дней осады отдал приказ о начале операции «Чавин-де-Уантар». Расслабленные послеобеденным часом террористы играли на первом этаже главного зала в мини-футбол, кто-то «болел» за команды, кто-то смотрел телевизор. В 15.30 неожиданно пол под ними взлетел на воздух. Грохот взрыва послужил сигналом к атаке со стороны главного и бокового входов. Их тоже взорвали, и командос ворвались внутрь помещений.
Началась ожесточенная стрельба. Через 15 минут первые заложники побежали из здания. Солдаты сопровождали их, прикрывая собой от пуль. Через четверть часа оглушительной перестрелки вдруг наступила тишина.
Лидер партизан РДТА Нестор Серпа Картолини и его 13 боевиков были уничтожены в ходе молниеносного боя. Один заложник, член Верховного суда Перу Карло Гисти, умер от ранения в артерию, полученного в ходе перекрестного огня. Кроме того, 25 узников посольства получили лёгкие ранения. Реальное сопротивление спецназовцам смогли оказать только двое террористов, которые в момент штурма не играли в футбол. В результате их ответного огня двое командос были убиты и семеро ранены. Все активные мероприятия по полному освобождению посольства заняли не более 40 минут.
Тем не менее, операция перуанской GOE-группы была признана блестящей. В числе освобожденных находились 19 крупных бизнесменов, два иностранных посла, два министра, пять высших офицеров вооруженных сил и брат президента Фухимори.
За 126 дней инцидента в японском дипломатическом представительстве в Лиме были аккредитованы более 1050 журналистов со всего мира. Хороший вид на резиденцию японского посла из арендуемого помещения стоил операторам около 1500 долларов. В окрестностях, где происходили описываемые события, было установлено 11 телефонных автоматов и 13 уличных туалетов. Из здания посольства за все время захвата вывезли 18 тонн всевозможных отходов и мусора, заложникам было доставлено для развлечений более 550 книг, 100 компакт-дисков, четыре гитары, 105 спортивных журналов.
В Иране все развивалось по иному сценарию, не было ни спортивных журналов, не игры в футбол, ни освобождения спустя 4 месяца, оно случилось лишь спустя год.
С 1941 по 1979 Ираном управлял проамерикански настроенный шах Мухаммед Реза Пехлеви, который взял курс на модернизацию страны, в чём ему активно помогали американцы. При нём в страну активно привлекался иностранный капитал, создавалась инфраструктура и тяжёлая промышленность, основывались сельские кооперативы, построены 4 АЭС. В 1962-1972 гг. прирост ВВП Ирана составлял 12,5% в год и являлся самым высоким в мире. Рост затронул практически все отрасли иранской промышленности. Кроме того, шах не жалел денег на организацию научных конференций, на которых мировое научное общество знакомилось с успехами Ирана, благодаря чему престиж этой страны значительно вырос. Всех этих успехов удалось добиться благодаря высоким доходам от продажи нефти (в 1972-1977 гг. он составил примерно 70 миллиардов долларов США) и огромному потоку иностранных инвестиций.
Однако вместе с этим стремительно росла инфляция, иранская инфраструктура не могла обслужить огромные потоки товаров, ввозимых и вывозимых из страны, укреплялась зависимость иранской экономики от конъектуры мирового рынка. Кроме того, стремительно росло социальное расслоение – пропасть между богатыми и бедными всё увеличивалась, так как рост не затронул традиционный сектор иранской экономики, в котором было занято около двух третей иранского населения. Этот факт вызывал раздражение у простого народа, социальное напряжение росло. Также внутри страны была сильна оппозиция шахскому режиму со стороны исламского духовенства, представители которого обвиняли шаха в падении нравов и деградации иранского общества и призывали к его свержению. Недовольство подпитывалось жестокостью шахской тайной полиции САВАК – репрессивного органа, расправляющегося со всеми политическими противниками шаха.
Исламская революция началась в январе 1978 года, когда правительственными войсками была подавлена антиправительственная демонстрация в иранском городе Кум. В ответ на это весь Иран охватили волнения, которые нещадно подавлялись иранской полицией. В ходе столкновений гибли мирные граждане. В сентябре 1978 года шах объявил в стране военное положение, все стачки и демонстрации запрещались. Однако вскоре в Тегеране прошла антиправительственная демонстрация, которая также была нещадно подавлена полицией. В ответ на это, в октябре начались экономические стачки, парализовавшие экономику страны. По рекомендации премьер-министра Ш. Бахтияра, 16 января 1979 года шах покидает страну. Бахтияр надеялся, что вместе с Рухоллой Хомейни, лидером шиитского духовенства, бывшим 15 лет в вынужденной эмиграции, он сможет создать коалиционное правительство и предотвратить беспорядки в стране. Однако, прибывший в Тегеран 1 февраля аятолла Хомейни на переговоры с премьер-министром не пошёл, обещал «выбить зубы» режиму Шапура Бахтияра и призвал всех своих сторонников к его свержению. Популярность Хомейни среди иранского населения обеспечила его победу над сторонниками Бахтияра и власть в Иране.
Таким образом, из чуть ли ни самого дружественного США государства на Ближнем Востоке, Иран превратился в одного из главных и последовательных противников Америки на мировой арене и стал представлять угрозу интересам США. Событием, окончательно уничтожившим былую дружбу США и Ирана, стал кризис с американскими заложниками, вспыхнувший 4 сентября 1979 года.
4 ноября 1979 года толпа разъярённых иранских студентов с молчаливого согласия аятоллы Хомейни захватила посольство США в Тегеране - в плен было захвачено около 66 американцев. Захватчики потребовали выдать им бежавшего в Америку шаха, который находился там на лечении обнаруженного у него рака. 19-20 ноября 1979 года захватчики отпустили 13 заложников (женщин и афроамериканцев), а в июле 1980 года ещё одного (у заложника начались проблемы со здоровьем). Остальные 52 заложника были выпущены только через 444 дня после захвата посольства.
По мнению Картера, данную проблему можно было решить преимущественно мирным путём, вооружённую операцию по освобождению заложников он рассматривал как самый крайний случай. В апреле 1980 года Картер разорвал дипотношения с Ираном и ввёл против него экономические санкции: иранские активы в американских банках были заморожены, был наложен запрет на импорт иранской нефти. Однако Иран был непреклонен. Тогда, под давлением общественности, Картер санкционировал военную операцию по освобождению заложников «Орлиный коготь».
План этой операции был смел и рискован. Самолетам С-130 предстояло привезти топливо для вертолетов и спецназ в определённую точку в пустыне. Там их ждали вертолеты, которые доставили бы американских военных в безопасное место недалеко от Тегерана. Спецназовцы должны были взять американское посольство штурмом, освободить заложников, доставить их на ближайшее футбольное поле, оттуда на подлетевших вертолетах доставить освобождённых заложников на заброшенную базу иранских ВМС Манзарие, где они смогли бы пересесть на самолеты, которые доставили бы их в США, подальше от исламской революции и фанатичных радикалов.
24 апреля 1980 года эта операция началась. Однако до условленного места в пустыне добралось 6 из 8 вертолетов, а вскоре обнаружилось, что у одного из них сломалась гидравлическая система. Пяти вертолётов для выполнения данной операции оказалось недостаточно, и было принято решение отменить намеченную операцию. Однако в ходе эвакуации участников операции из Ирана один вертолёт столкнулся с готовившимся к взлёту самолётом С-130. Из-за этого столкновения начался сильный пожар, в ходе которого погибли 8 человек. Американцы, оставив не только вертолёты, но и тела своих погибших товарищей, вернулись в США. Второй попытки освободить заложников у них не оказалось – после этого случая заложники были рассредоточены по всему Ирану. Ответственность за провал операции взял на себя Джимми Картер, который превратился в «хромую утку», проиграв выборы республиканцу Рональду Рейгану.
Смерть изгнанного шаха М.Пехлеви, начало ирано-иракской войны и, наконец, победа Роналда Рейгана над Дж.Картером на президентских выборах в США – все это в конечном счете предопределило дипломатический выход из кризиса. Конечные требования "Исламских студентов" - выкуп размером 50 т золота (что было примерно эквивалентно долларовым резервам Ирана, замороженным Федеральным резервным банком Нью-Йорка), а также дата освобождения - не ранее 20 января 1981г. В этот день президент США Дж.Картер официально сложил свои полномочия в пользу Р.Рейгана. Требования захватчиков были выполнены. "Исламские студенты" взяли реванш за поддержку Дж.Картером изгнанного шаха: освобождение заложников произошло не при его администрации, как того желал уходящий президент, а буквально минуты спустя завершения инаугурации Р.Рейгана.
Но задолго до этого момента еще 6 американских дипломатов были спасены при помощи канадцев. Когда иранцы, штурмующие посольство, стали перелезать через стену, две группы дипломатов вышли из посольства и направились по тегеранским улицам к британскому посольству. Оной удалось сбежать и так началась шестидневная одиссея группы, дипломаты скитались по разным домам, одну ночь они провели в британской резиденции. Спустя три дня правительство Мехди Базаргана ушло в отставку и дипломаты поняли, что их мытарства продолжатся. 10-го ноября пять дипломатов пришли в резиденцию канадского чиновника Шердауна, где кроме Джона и Зены Шердаун их встретил канадский посол Кен Тейлор. Чета Стаффордов поселилась у посла Тейлора и его жены Пат, трое осталось у Шердаунов. Две недели спустя к Стаффордам присоединился Шатц из американского департамента по сельскому хозяйству, который ранее укрывался в шведском посольстве, ночуя прямо на полу, а затем в апартаментах шведского консула Сесилии Литандер. Шестеро дипломатов пробыли у канадцев 79 дней.
Посол Тейлор запросил помощи у министра иностранных дел Канады Флоры Макдональд и у канадского премьер министра Джо Кларка, которые выразили свою поддержку. Было решено вывезти попавших в беду шестерых дипломатов международным рейсом, предоставив им канадские паспорта. Для выдачи паспортов был издан правительственный декрет, ЦРУ подготовило поддельные иранские визы.
ЦРУ задействовало своего эксперта по маскировке и эксфильтрации Тони Мендеса. Он должен был разработать легенду прикрытия, найти подходящую одежду, материалы для смены личностей дипломатов. Мендес работал в тесном сотрудничестве с канадскими правительственными чиновниками в Оттаве, которые переправили паспорта и другие вспомогательные материалы в канадское посольство через дипломатического курьера. Затем Мендес вместе с помощником вылетели в Тегеран. У них были несколько альтернативных паспортов и поддельных личин, для различных вариантов развития сценария. Основная история прикрытия основывалась на выдаче шестерых дипломатов за киносъёмочную команду из Голливуда, подыскивающую места для съёмок фильма. С помощью голливудского ветерана визажиста Джона Чамберса был разработан набросок сценария фильма «Арго» с декорациями Среднего Востока. Сценарий был основан на романе Роджера Желязны «Князь Света». Шестерым дипломатам объяснили, что на телефонные звонки будет отвечать Studio Six в Голливуде. Объявления о деятельности Studio Six были размещены в голливудских публикациях, одна из этих бумаг была у Коры Лиджек (как часть истории прикрытия). Легенда о съёмке фильма также рассматривалась как прикрытие для отправки в Тегеран вооружённой команды с целью освобождения посольства.
27 января 1980 года американские дипломаты с канадскими паспортами вылетели из Мехрабадского аэропорта Тегерана на борту самолёта, следующего в Цюрих, и благополучно прибыли в Швейцарию. В этот же день канадское посольство было закрыто, а Кен Тейлор и оставшиеся сотрудники вернулись в Канаду.
Можно было бы, конечно, сказать, что американцы как всегда оплошали, но вывода нет...
Если ты дочитал, налей чаю, который наверно уже закончился и продолжай листать пикабу, всем печенек, хороших выходных! Ты - молодец.
