Когда мне было двенадцать лет, я пришел к выводу, что все в мире, включая и мою собственную семью, было против меня. Я никогда не был проблемным ребенком, хотя родители относились так, словно я им был.
Например, каждый день я должен быть дома в 5:00 вечера. Это явно ограниченный объем «времени игр» на открытом воздухе. Мне не разрешалось иметь друзей, которые могли играть у меня дома. Я должен был закончить домашнее задание непосредственно после того, как я пришел домой из школы, неважно, сколько времени это заняло. Мои родители запрещали играть в видео игры и заставляли читать книги, а потом написать отчет по ним, чтобы доказать, что я на самом деле читал!
Теперь, даже если эти правила, перечисленные выше, были довольно неприятны для меня, как ребенка, они не то, что меня расстраивало больше всего. Больнее было видеть отсутствие сострадания у моих родителей. Моя мать была резкой женщиной, она всегда заставляла меня чувствовать себя виноватым за ошибки, которые я совершал. А мой отец знал только одну эмоцию: отчаяние. Разговаривал он со мной, только если я получал плохую оценку, или даже бил, если я его не слушался.
Но хватит о них, давайте поговорим о моем школьном психологе. Для его же собственной конфиденциальности, мы будем называть его доктор Таннер.
Как и в большинство средних школ, психолог всегда доступен на территории кампуса во время занятий для оказания помощи учащимся, нуждающимся в консультации ли это эмоциональной, академической, социальной, поведенческой и др.
Честно говоря, я никогда не видел студентов, разговаривающих с доктором Таннером. Каждый день, я проходил мимо его офиса и заглядывал в окошечко его двери. Он всегда был в одиночку там, работая над документами.
Я догадался, что большинство детей слишком напуганы, чтобы говорить о своих проблемах взрослому, практически незнакомцу. По этой причине, мне понадобилось три недели, чтобы собрать достаточно мужества и пойти в его офис.
2 марта 1993 года, был день, когда я решил высказать свои проблемы доктору Таннеру. Во время обеденного перерыва, я встал напротив двери в его кабинет и постучал.
Через окно я мог увидеть то, как он поднял голову, улыбнулся и подозвал меня движением руки.
Я вошел.
Он поздоровался со мной и спросил мое имя. Доктор Таннер говорил очень мягко, он словно излучал доброту. Менее чем через тридцать минут я рассказал доктору Таннеру о том, кем мои родители были для меня и то, как они совсем не заботились обо мне. Через некоторое время, мой голос дрогнул, и я перестал говорить.
Психиатр слушал терпеливо весь мой рассказ о злоключениях, со сложенными на груди руками. Я ожидал, что он начнет говорить как все, о том, что я только что сказал, было неправдой, и что мои родители очень любят меня и бла-бла-бла. Но он этого не сделал.
Доктор Таннер наклонился ко мне с улыбкой на лице и сказал:
- Ты знаешь… я лучший школьный психолог в мире. Я обещаю, что помогу тебе.
Я закатил глаза и спросил:
- Ладно, но как?
- У меня есть свои способы. Я хозяин своего слова. Я обещаю, что в течение всего одного месяца отношения между тобой и твоими родителями изменятся к лучшему. Навсегда.
После короткой паузы он продолжил:
- Хотя, мне нужно, чтобы ты дал мне обещание.Что вернешься ко мне в офис завтра после школы и что ты не скажешь никому о том, что мы говорили об этом сегодня. Это будет наш маленький секрет.
Я пообещал.
На следующий день я пришел в кабинет доктора Таннера. Это было около 4:00. После теплого приветствия, он посадил меня в кресло перед своим столом.
Я наблюдал, как доктор Таннер закрыл жалюзи двери крохотного оконца.
Мы начали говорить о моих интересах, моих любимых предметах, любимых учителях и вещах.Спустя примерно час разговора, доктор Таннер предложил мне газировку.
Я с радостью принял предложение, учитывая, что мои родители никогда не позволяли мне выпить соды. Доктор Таннер потянулся к своему мини-холодильнику и засуетился вокруг, прежде чем поставил две открытых банки содовой на стол.
После это мы продолжили разговор о том, что происходит в моей жизни.
Но продлилось это недолго, так как я потерял сознание от наркотиков, которые доктор Таннер подбросил мне в газировку.

Мне понадобилось минута или около того, чтобы настроить мое затуманенное зрение после пробуждения…
Я был прикован наручниками к кровати и мой рот был заклеен клейкой лентой. У меня началась паника. Я извивался и дергал руки в наручниках, но вскоре я сдался.
Мои глаза расширились в недоумении после того, как я оглядел комнату. Там были плакаты супергероев, закрепленных вдоль стен и фотографии известных спортсменов на полках. В середине комнаты находился старый телевизор, Super Nintendo и различные игровые картриджи, сложенные вместе с ней.
Я не знал, что и думать.
Я в комнате, наполненной игрушками, за которые большинство детей будут готовы умереть. Я бы, наверное, заплакал от радости, если бы не был прикован наручниками к кровати.
Мой желудок неприятно сжался, когда дверь отворилась, и доктор Таннер вошел внутрь. Он сел на край кровати.
- А теперь слушай, - сказал он, - помни, я здесь, чтобы помочь тебе. И я никогда не причиню тебе боль, понял?
Доктор Таннер осторожно снял ленту с моего рта, а затем и наручники с моих рук.
Моим первым побуждением было начать плакать, но что-то в докторе Таннере заставляло чувствовать себя в безопасности. Он улыбнулся мне.
- Ты собираешься остановиться здесь на некоторое время, и в течение этого времени ты сможешь играть с любой из этих игрушек, пока я дома. Но когда я выхожу из дома, мне снова понадобиться прицепить твои руки к кровати. Ты по-прежнему сможешь смотреть телевизор, но я хочу, чтобы ты смотрел только канал новостей.
Я сидел, молча, по-прежнему пытаясь обработать информацию, которую он мне дал.
- Так! - Доктор Таннер похлопал меня по колену. - Я вернусь, когда будет пора обедать.
Он встал с кровати, пересек комнату и щелкнул кнопку на телевизоре и после запер дверь на ключ.
Несколько минут прошло, прежде чем я понял, что доктор Таннер не шутил. Все, что мне оставалось делать, это включить Nintendo и играть в Марио до заката.
Примерно в 7:00, доктор Таннер вернулся в комнату, неся две тарелки картофельного пюре и куриной грудки. Я, наконец, собрал все свое мужество, чтобы спросить его, как долго я буду находиться в этой комнате.
- Ну, примерно, один месяц. Плюс, минус несколько недель. – Ответил он. - Просто есть некоторая работа, которую мне нужно сделать.

На следующее утро я проснулся от руки доктора Таннера, которая гладила меня по голове.
- Эй, парень, тебе не обязательно просыпаться прямо сейчас, если ты не хочешь. Мне только понадобилось поставить это на место. - Прошептал он, зажимая холодные стальные наручники на моих запястьях.
Я посмотрел на него. Он был одет в рубашку и брюки, пиджак, накинутой на плечо сумкой. Он выглядел, так же как и всегда.
Перед отъездом доктор Таннер положил пульт от телевизора рядом со мной и сказал мне включить его и посмотреть новости.
Первое, что я увидел, было: «Прямое включение с места событий».
Полицейский с важным видом стоял на подиуме в окружении людей с микрофонами.
«У нас есть несколько следователей, работающих в направлении - выявления потенциальных похитителей, но прямо сейчас не много доказательств. Преподаватели констатировали, что последний раз мальчика видели около четырех или пятью часами вечера»
Я начал чувствовать тошноту, когда моя фотография появилась на экране.
Это был мой ежегодный снимок еще с прошлого года. Возле фотографии отображалось мое имя и возраст, моя школа и мой город. Над моим снимком чередовались титулы: ФБР НАЧИНАЕТ ИСКАТЬ РЕБЕНКА. НЕТ ПОДОЗРЕВАЕМЫХ И ПОТЕНЦИАЛЬНЫХ БЕГЛЕЦОВ.
В прямом эфире я увидел две фигуры, которые вскоре и узнал. Мои мама и папа поднялись на трибуну. Слезы струились по лицу моей матери, когда она взяла микрофон.
Я никогда не видел столько эмоций на ее лице. То как она плакала в прямом эфире.«Пожалуйста, верните моего ребенка…верните его мне… пожалуйста, милый, возвращайся домой».
Когда мой отец взял в руки микрофон, я ожидал, что его отношение как всегда будет каменным, но в его глазах я заметил слезы. «Я знаю, что не был лучшим отцом, но, черт побери, мне так жаль, что я им не был. Прошу, верните моего мальчика…»
Я выключил телевизор. Мои чувства были смешаны, поскольку я ни разу не видел, чтобы мой отец плакал.
Я чувствовал себя несчастным, что мои родители проходят так много, но в, то, же время я ощутил облегчение. Теперь я знаю, как сильно мама и папа любят меня.

Почти четыре недели прошло, и доктор Таннер относился ко мне с уважением. Он оставляет меня утром в наручниках, но возвращается в послеобеденное время, чтобы пообедать и поужинать со мной, а также поиграть в игры. Я бы никогда не догадался, как хорошо доктор Таннер играет в монополию и эрудит.
Но однажды утром, когда доктор Таннер разбудил меня, прежде чем отправиться на работу, я заметил суровое выражение на его лице. Я также понял, что разбудил он меня раньше на целых три часа.
- Ты должен смотреть новости сегодня. Никаких исключений. Я хочу, чтобы ты смотрел телевизор весь день и уделял этому самое пристальное внимание, - заявил он мрачно.
Я, разумеется, подчинился и смотрел ему вслед, пока он выходил из комнаты.
Спустя примерно два часа, я подбежал к телевизору, когда объявили срочные новости.
«ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ОСТАТКИ НАЙДЕНЫ»
Двое мужчин в костюмах стояли рядом друг с другом и один из них начал говорить:
«Все мы недовольны тем, чтобы объявлять о таких печальных новостях сегодня утром. Новости относительно пропавшего ребенка ранее в прошлом месяце»
Один из мужчин склонил голову, в то время как тот, который говорил, перебирал какие-то бумаги. Он продолжал:
«Останки тела были обнаружены в мусорном мешке на шоссе. По останкам тела, понятно, что это ребенок, хотя не так много там осталось. Тело было обезглавлено и многое было сожжено до пепла и костей».