Katawa Shoujo

— Ты меня серьёзно обидел, чувак, но, думаю, мне придётся принять твои правила, — насупился Кэндзи. — Я хочу заказать пиццу, и у меня набралась почти вся сумма. Теперь мне нужная твоя финансовая поддержка.
— Ты ведь поделишься, правда?
— Нет, — казалось, Кэндзи был удивлён вопросом.
— Ты серьёзно? — сомневающимся тоном уточнил я. Я, конечно, предполагал, что Кэндзи может быть замкнутым человеком с несколько нелогичным поведением, но подобного свинства за ним как-то не предполагал.
— Ага. Я бы поделился, но у тебя уроки и нет времени на пиццу.
— А у тебя?! — возвысил голос я, взывая к несуществующей совести голого собеседника.
— А я не пойду, — самодовольно возвестил Кэндзи. — Мне надо дождаться пиццу и заплатить парню. А потом съесть её. Это непросто. Нужно забирать пиццу украдкой, иначе все тебя увидят. Тебя и пиццу. И каждый попросит поделиться. Там, снаружи — жестокий мир, в котором каждый норовит отхватить кусок. И ты рискуешь остаться один, без пиццы, в этом суровом и равнодушном мире. Поверь, знаю по своему опыту. Каждый день я мечтаю о возмездии. Этим подлецам не удастся уйти от правосудия. Когда они осмелятся заказать пиццу, я буду рядом!
Кэндзи грозно поднял руку, будто собираясь начать вершить правосудие прямо здесь и сейчас.
— Но сейчас мне нужны всего-то четыреста йен. Пожалуйста! Ты — моя единственная надежда! Чтобы купить пиццу в магазине, придётся идти слишком далеко! Я стараюсь не покидать комнату без крайней необходимости. Сейчас я расскажу тебе, что случилось, когда я в последний раз вышел, забыв принять все меры предосторожности.
Я ошибаюсь, или Кэндзи кроме денег нужны были заодно и свободные уши? Во всяком случае, после моего согласия профинансировать его пищевую авантюру, моей реакцией он не интересовался.
— Я был снаружи, — заявил Кэндзи. — Не помню, что я там делал. Что-то. Наверное, стоял. Может быть, размышлял при этом, как я там оказался. И вдруг, ни с того ни с сего, на меня свалилась эта напасть. Словно вспышка молнии, рассекая небо, словно нож, стремительно рассёкший пополам сэндвич, пролетавшая мимо птица осквернила мою макушку своим дерьмом. Это был второй раз в моей жизни, когда я испытал столь ужасное потрясение.
— А какой был первый? — сделал пытку прервать я говорливого парня.
Но он говорил дальше, не обращая на меня никакого внимания. Мне захотелось его встряхнуть. От желания дать ему по шее меня удерживали только его очки. Было бы простительно, если бы он так пытался поддержать моё любопытство, но мне показалось, он был неспособен слушать никого, кроме себя.
— Это было словно в кульминации какого-нибудь аниме, когда главный чувак сражается со своим соперником, и они в полёте скрещивают мечи, а всё вокруг пылает и взрывается, и всё это в самых пафосных ракурсах. Вот всё было точно так же, только с помётом.
— Ясно, — интерес к его словам я уже потерял.
— Поэтому мне нужны деньги. Тысячи йен должно хватить, — неожиданно деловито заключил очкарик. — Пожалуйста, чувак, не бросай меня в беде!
— Ты же говорил, что нужно всего четыреста — нехорошо прищурился я. Он что, на счётчик меня поставить решил?
— … Ладно, — он скривился словно от зубной боли.
— Что? — мрачно спросил я.
— Ладно, я тебе их верну. Клянусь, — с тем же кислым видом сказал Кэндзи.
— Естественно, ведь это и значит «брать в долг», — я постарался вложить в голос как можно больше сарказма. Не знаю только, понял он меня или нет.
— Но я точно не знаю, когда смогу вернуть их, — попытался выкрутиться сосед.
— У тебя неделя, — твёрдо сказал я, глядя ему прямо в глаза.
— Аааррргггххх! — Кэндзи вздрогнул всем телом и завыл, как умирающая корова, при этом его достоинство свободно болталось, ничем не прикрытое, что ужасало ещё больше. — Не жмись ты так насчёт денег, мы ведь братья по оружию, чувак. Мужикам и так живётся несладко. Ты знаешь, что мужчины-порнозвёзды зарабатывают в два раза меньше, чем женщины-порнозвёзды?
— Ну и что, ты же не порнозвезда, — хмыкнул я, недоверчиво косясь на него.
— А что, если я на стороне подрабатываю порнозвездой, пытаясь свести концы с концами, параллельно ведя борьбу с заговором феминисток? — запальчиво возразил Кэндзи. — А ты, гад, со мной и крохами не можешь поделиться! Никто меня не понимает. Никто.
Даже если предположить, что Кэндзи реально снимается в порно, то с учётом его женоненавистничества, это либо зоо, либо яой. Что одно, что другое на мой взгляд — одинаково мерзко. Сочувствия от меня очкарик не дождался бы по-любому. И потом, разве феминистки не выступают против порнографии?
— Опять ты про этот заговор?
— Это очень важно, — поправил он очки. — Тебе, может, и пофиг, но, чувак, это действительно серьёзно. Феминистки — самый опасный враг, с которым сталкивалось человечество. Если будешь неосторожен, однажды — бац! — проснёшься с ножом в горле.
— Как ты собираешься проснуться, будучи заколотым во сне? — живо заинтересовался я. Хотел бы я на это посмотреть…
— Женщины не особо умеют закалывать, — пренебрежительно заявил сосед.
— Ты же говорил, что нельзя их недооценивать, — поддел я его.
— Ну, я имел в виду, нельзя недооценивать их в целом, — не полез за словом в карман Кэндзи. — Поодиночке они неопасны, но, если бы началась война, где с одной стороны оказались бы мужчины, а с другой — феминистки, вот тогда начались бы неприятности. Грядёт день, когда все феминистки мира выйдут из своей сверхсекретной центральной международной штаб-квартиры и скажут: «Началось, ублюдки!».
— Это нелепо. Где, по-твоему, на планете можно спрятать крепость, которая вместила бы разом всех феминисток мира? — его фантазии, определённо, теряли связь с реальностью.
— А кто сказал, что она на нашей планете? — возразил Кэндзи.
Я отвернулся к зеркалу и начал строить гримасы, пытаясь найти ту, что наиболее точно выражала бы моё отношение ко всему этому бреду. Всё равно Кэндзи меня не видел.
Это, увы, также означало, что он продолжал нести всякую околесицу.
— Да, идёт война. Великая война, о которой пока знают лишь немногие, но скоро она захлестнёт весь мир! — Кэндзи вёл себя так, словно произносил с трибуны обличительную речь. — И тогда будет поздно о чём-то раздумывать. Решать, на чьей ты стороне, нужно прямо сейчас. Представь себе эту кровавую баню. Бесконечную битву без чести и жалости. И я был близок к тому, чтобы сдаться. Когда феминистские орды заполучили подавляющее преимущество, я подумал, что дальнейшее сопротивление бесполезно… Но потом я понял, что всё будет кончено лишь тогда, когда я сдамся. Пусть я и последний здравомыслящий человек в безумном мире, я — основа всего сопротивления. Выстоять — это мой долг.
— Не завидую сопротивлению, основой которого является парень, голышом разглагольствующий посреди душевой о коварных заговорах мирового масштаба, — буркнул я себе под нос.
— Так ты одолжишь мне денег? — он загородил выход, воздух становился всё прохладнее, и я не хотел опоздать на урок, поэтому мне оставалось лишь согласиться.
— Зашибись! Спасибо, чувак. Нам надо будет как-нибудь сходить с тобой в боулинг, — получив подтверждение, сосед моментально подобрел. Не сказать, чтобы оно меня сильно воодушевило
— В общем, не забудь вернуть деньги, — лишний раз напомнил ему я.
— Я ведь могу расплатиться натурой, так?
Мне некогда было уточнять, что он имеет в виду. Да и страшновато, если честно. Мало ли что еще придёт в голову этому извращенцу…