Опрос о возможном будущем человечества
Было бы интересно узнать мнения и прогнозы
Если у вас есть другие варианты, можете написать их в комментариях.
Сообщество фантастов
7 373 поста
•
10 673 подписчика
Сломанные вещи (роман) 1.1
Жанр: киберпанк/биопанк, романтика, повседневность, авторский мир, психология, экшен, драма, счастливый финал
Рейтинг 18+ за нездоровый образ жизни героев (и немного мата)
23 НОЯБРЯ. ВСТРЕЧА. 1
Таксист резко тормозит — меня дёргает вперёд, ремень безопасности впивается в грудь — и выруливает к правой обочине. Каким-то образом разглядел свободное место в этой толчее.
Останавливаемся, и я недоуменно выглядываю в боковое окно: справа от машины чёрный силуэт дома уходит ввысь, однако это не современная высотка — всего-навсего шесть этажей. Старый микрорайон? Некоторые окна приглушённо светятся, большинство тёмные. В час ночи работяги Промышленного района, наверное, спят.
— Уже приехали?
— Облава.
Водитель, массивный мужчина с лысой головой, поблёскивающей в уличных огнях, по-речному тянет все «а», особенно безударную, так что получается лениво-развязное: «аблаваа».
В ответ на это слово сердце, и так висевшее на ниточке, окончательно ухает в живот, но я не показываю вида — деловито тяну шею, выглядывая сквозь лобовое стекло. И правда, отдалённые красно-синие всполохи выделяют перекрывшие дорогу полицейские машины. Пропускают только местных. А я опоздала.
Глубоко вдыхаю. Нет, я хотя бы попытаюсь.
— Мне очень нужно попасть внутрь. Действительно нужно.
Какой жалкий писк…
— Энто ясно, — таксист равнодушно кривится и протягивает ладонь. — Сорок крон.
Сгребаю монеты в кармане куртки, отдаю ему. В горле комом горчит разочарование. Вот и обломался мой план — в самом начале. Как обычно. Чёртова неудачница.
Мужчина окидывает деньги быстрым взглядом и удовлетворённо кивает.
— Которая улица нужна?
— Роторный проулок, двадцать пять.
Водитель наклоняется мимо меня, утыкает пальцы в боковое стекло.
— Вишь, нора?
Я снова оглядываю тёмный дом, но не понимаю, что конкретно он имеет в виду. «Нора» — это ведь квартира, что-то вроде «жилище». Мужчина хмыкает при виде моего растерянного лица.
— Ну энта… подворотня. Ясно? Шуруй тудой и нашую. Темновато, но мимо шавок — самое то. С той стороны выдешь на Насыпную, там — к парку. Круглый парк, увишь. Топай напрямки сквозь него и так дальше. Упрёшься прям в Ротарный.
Речное произношение настолько мягкое, с этими их тягучими «а» и глухими согласными, что маршрут воспринимается как описание прогулки по солнечному курорту — от «паатваротня» и до «ротаарный». Милое приключение, совершенно ничего опасного.
Ну да, теперь-то я заметила чёрный провал подворотни. Выглядит пугающе.
Голос-в-голове рассудительно говорит: Лета, ты идиотка? Серьёзно думаешь о том, чтобы пойти туда? Бродить ночью по Прому, без навигатора? Это безумие.
Да, я не взяла электронный браслет, сегодня лишнее отслеживание ни к чему. Зато взяла бумажную карту — бессознательно прикладываю ладонь к животу, чтобы убедиться, что она на месте. А главное, я очень хочу добраться до цели. Уже почти не верю в результат, но после пары лет поисков трудно бросить и признаться себе, что всё это было зря.
Так что я торопливо повторяю маршрут:
— Зайти туда, держаться левой стороны. Насыпная, идти в сторону парка и по прямой до Роторного. Так? — И, заговорщицки понизив голос, добавляю: — Буду должна.
Услышав речную формулу благодарности, таксист добродушно ухмыляется.
— Эх, я как шкет был, мы каждый энтот угол шнали, от шавок тока так бегали… Нынче уж не тот, старость, — он вздыхает. — Бывай, дамочка. Лёгкой дороги.
Накидываю капюшон толстовки, чтобы скрыть волосы, светлые ночью слишком заметны. Заглядываю в зеркало заднего вида: хорошо бы и чёлку убрать за ухо, однако она, хоть и сильна отросла с последней стрижки, упорно падает на лоб. Чёрт с ней, некогда возиться!
Открывая дверь автомобиля, рассчитываешь наконец-то вдохнуть свежий, приятно бодрящий ноябрьский воздух — и где-нибудь на севере Бергена так бы оно и было, — однако здесь в нос сразу бьёт едкой химической вонью реки. Как будто в Лагене вместо воды течёт нашатырь. Впрочем, этот запах тоже замечательно бодрит.
С неба сыплется влажная морось, ну здорово, теперь чёлка ещё и намокнет. Дёрнув капюшон поглубже ещё раз — движение скорее нервное, толку от него ноль, — я пригибаюсь и тороплюсь к подворотне. Вряд ли полицейские заметят меня за всеми этими машинами, но откровенно нарываться не стоит.
«Нора» воняет как общественный сортир. Нотка человеческого присутствия, вплетающаяся в ароматы речной химии, портовых труб и заводских механизмов. Узнаваемый букет Района — в темноте подворотни, где я нащупываю каждый шаг. Сердце колотится от страха. Да, за последние годы я выяснила, что Пром — не настолько кошмарное место, как это представлялось богатеньким школьницам из Особняка, но расслабляться нельзя, оно всё-таки достаточно опасное для одинокой девушки. И я никогда раньше не была здесь ночью.
Вот и внутренний двор: без единого фонаря, слабо освещённый рассеянным оранжевым светом, который отражают низко висящие тучи. На радостях я ускоряю шаг — и тут же шлёпаю ботинком в лужу. Чёрт! Но вроде бы повезло не промочить.
В сочетании с окружающим запахом оседающие на коже мельчайшие капельки влаги кажутся кислотой, и я нервно вытираю нос. Всё нормально, это всего лишь дождь. Когда вернусь домой, приму душ, и всё будет в порядке.
Итак, стрёмная подворотня была только началом пути. Теперь передо мной расстилается тёмный двор. О том, что будет дальше, лучше не думать.
Но если уж я не хочу о чём-то думать — значит, придётся, потому что Голос-в-голове с энтузиазмом мурлычет: Смотри, какая темень! Прекрасное место, чтобы встретить пьяную компанию — схватят тебя, и никто даже не заметит. Ты ведь в одиночку никогда не заходила настолько глубоко в Район — по сути, тут от Прома осталась пара-другая крупных улиц, а дальше начинается Порт. Может, даже нарвёшься на парней с Набережной? С твоим-то везением. А их — очень — заинтересует твой золотой чип. Дэн ведь говорил: быть осторожной и никогда, ни за что не шляться по Району после комендантского часа. Но нет, ты ведь умнее лоцмана, верно? Знаешь лучше всех! Умная-разумная Лета! Как думаешь, что местные делают с богатыми дурами, которые бродят по таким вот тёмным дворам? Распотрошат тебя, как цыплёнка. Это в лучшем случае.
Я шепчу: Заткнись… Заткнись! Я не буду тебя слушать.
Но Голос только добавляет в тон спокойной уверенности: Заблудишься без навигатора. Не успеешь, облава уже началась. Пойти сюда — самая тупая из твоих тупых идей, и в итоге ты окажешься в заброшенном подвале, привязанная к трубе. Знаешь, что они с тобой сделают? О, у меня есть много интересных картинок на эту тему, давай покажу.
Слава богам, что у меня есть электрошокер. Купила четыре года назад, после одного неприятного случая. Не будем уточнять. Всего лишь прошлое. Об этом нельзя думать.
Модель взяла самую мощную, десять ватт. В законе скромно указано: «значение допустимое, однако не рекомендуемое для применения». Патрульные пару раз останавливали меня с этой штукой: кривились, но молчали — раз им разрешено такими пользоваться, значит, мне тоже. Всё в рамках закона, да и какой полицейский захочет цепляться к госпоже Александэр, дочке главного городского судьи?
Я запускаю руку под полу расстёгнутой куртки, нащупываю под мышкой шокер. Ощущение успокаивает.
Голос-в-голове ехидно хмыкает: Главное, кобура такая классная! Полицейская модель! Ничего, что ты стрелять не умеешь, крутая кобура тебя спасёт!
Ну да, я стреляла из этого шокера только два раза в жизни, в магазине перед покупкой. Но это было очень просто. Элементарно. Наводишь и нажимаешь на спуск. Я должна справиться. Может, вытащить его сейчас? С другой стороны, это обычный двор, обычная улица, и я буду выглядеть отменной дурой, бродя с пистолетом на изготовку, словно в каком-нибудь боевике. Нет, достану, если появится явная угроза.
Широко распахнув глаза — видимости это не прибавляет, — я пробираюсь, как и сказал таксист, вдоль левого дома. Тишина, только шорохи тут и там.
Неожиданно совсем рядом хриплый женский голос зычно выкрикивает: «Хаакон!» — и моё сердце останавливается на несколько долгих мгновений. Хорошо, что не достала шокер, а то от страха точно бы нажала на спуск и зря израсходовала картридж.
Выдохнув, озираюсь и впереди замечаю чёрный силуэт в распахнутом окне первого этажа — он шевелится, шурша чем-то бумажным, и снова издаёт протяжное: «Хаакон! Ты хде?».
Так, Лета, соберись. Это обычные местные жители, у них свои дела. Твоя задача — выбраться на улицу и найти парк. Думай только о цели.
Голос-в-голове опасливо шепчет: А вдруг она сумасшедшая? Что, если она схватит тебя и потащит в своё окно?
Я торопливо прохожу мимо женщины, однако она не шевелится и даже молчит. Слава богам.
А вот и ещё одна чёрная подворотня, это должен быть выход на Насыпную.
Осторожно выглядываю на улицу: справа она упирается в тупик, налево… Чёрт! Да, это небольшой округлый парк в окружении домов — должно быть, тот самый, — но по нему уже скачут лучи полицейских фонарей. Я слышала, что с подобных мест и начинают внеплановую проверку, здесь всегда найдётся добыча: бездомные, наркоманы или парочки, решившие предаться продажной любви на мокрой скамейке.
На переднем плане полицейский лениво бьёт ногами человека, скорчившегося на земле. Кажется, что яркий свет фонаря вокруг них — театральный софит, словно это какой-то эксцентричный спектакль. На заднем плане лучи дёргаются, выхватывая из темноты сыплющуюся с неба морось, уродливо изогнутые ветки и силуэты людей. Низкое, угрожающее рычание ищеек даже здесь слышно.
А мне нужно «топать напрямки», то есть найти продолжение Насыпной по ту сторону парка. К круглой площади, посередине которой возвышаются деревья, радиально сходится пять или даже шесть выходов улиц. И что делать?
Собственно, варианта два. Или я сдаюсь, выхожу к полицейским, показываю золотой чип и прошу вызвать мне такси до дома. Или быстро обхожу парк по широкой дуге, надеясь, что они увлечены своей добычей.
Ладно, рискну. Если поймают — будет стыдно, но бить дочку городского судьи не будут. Максимум, излишне рьяная ищейка цапнет за жопу. Переживу.
Натягиваю капюшон глубже и прячу руки в карманы. Нужно держаться в тени домов. Главное, дышать спокойно и не смотреть в сторону парка: даже люди чувствуют взгляд, а уж собаки — тем более. Я просто иду себе мимо… И это рычание, от которого сердце падает в пятки, совершенно ко мне не относится…
Я четыре года живу в Новом Городе, многое мне нравится, но вот ищейки… В Золотом районе мне бы и в страшном сне не привиделось, что полицейские могут ходить по улицам в сопровождении таких страшенных волкодавов. Ведь там они носят красивую белую униформу, перчатки, и если с ними поздороваться — так по-доброму улыбаются в ответ. В детстве я совершенно буквально понимала их прозвище — «ангелы» — и была уверена, что эти сильные, честные, справедливые люди в самом деле спустились с небес, чтобы оберегать нас.
А в Городе и в Районе полицейские, оказывается, совсем другие: в чёрном, взгляд цепкий, никаких тебе улыбок. В Городе они ещё, бывает, ходят с роботами. Тоже стрёмные штуки. Не знаешь, что и хуже: то ли эти чёрные дылды без лиц, то ли волкодавы с острыми зубами.
Но всё равно, городская разновидность ищеек хотя бы внешне терпимая, обычные крупные собаки. На их фоне районные выглядят совершенными уродами: криволапые, мощные, чтобы носить броню, и плешивые по той же причине. В Районе ищеек много, и я всякий раз напрягаюсь, когда такое вот лязгающее чудище идёт мне навстречу. Может, речные потому и прозвали полицейских «шавками» — из-за того, что они часто ходят с собаками.
Слава милостивым богам, улочки с этой стороны парка тоже полутёмные — в Районе экономят на освещении. Но которая мне нужна? Какая из них находится напротив той, откуда я пришла? Эта? Или следующая? Я замираю в раздумьях, кошусь на парк, прикидывая правильное направление, и вдруг замечаю, что на его невысоком каменном ограждении стоит ищейка — освещённая фонарём, как очередным софитом, — и смотрит в мою сторону. Прямо. На. Меня.
Такое ощущение, что из моего тела мгновенно исчезают все внутренности. И мысли. Я такая пустая и лёгкая, что вот-вот оторвусь от земли.
Собака смотрит. Огромная. Свет резко обрисовывает сочленения влажной чёрной брони, плешивые пятна на носу и красный глаз камеры на шлеме — повыше её собственных.
Всё это настолько не похоже на мою обычную жизнь, что кажется нереальным, — а потому и не страшно. Может, показать ей чип? Ищеек учат не бросаться на золотых, но не знаю, сработает ли это в подобной ситуации.
В пустой голове всплывает мысль: плевать на собаку, вот если меня заметят полицейские — точно выпрут из района проверки.
Пока что она молчит. А я ведь уже добралась до улицы — надеюсь, нужной. Шанс есть. Конечно, убегать от собаки — вариант абсолютно шибанутый, но… Ищейки ведь должны ловить преступников, а не убивать их, верно? Даже если догонит — ну, повалит на землю, порычит в лицо… Страшно, но не смертельно.
Я разворачиваюсь — кажется, что слишком медленно, — и бросаюсь вглубь улицы, уходящей прочь от парка. Под ногами шлёпают лужи. Влажный воздух густеет настолько, что приходится хватать его ртом. Спортсменка из меня никудышная.
За спиной громыхает броня — всё ближе. Сразу слышно, что тяжеленная. Повезло мне, что на облаву ищейку нарядили в полный комплект, иначе у меня не было бы шансов. Вдвойне повезло, что она молчит.
Фонарь — пятно грязно-оранжевого света. А дальше, слева — подворотня. Мой единственный шанс.
Рёбра жмёт мышечным спазмом, лёгкие отказываются усваивать рваные глотки воздуха, а в боку колет тяжестью. Держись, организм! Ещё немного…
На бегу дёргаю шокер из кобуры — хоть бы не зацепился, пожалуйста… Есть!
Осталось самое трудное. Влететь в тёмную глубину подворотни. Затормозить. Развернуться лицом к приближающемуся лязгу. Все инстинкты требуют бежать, прятаться, сжаться в комок и закрыть голову руками, это же огромная бронированная псина с острыми зубами, блядь, как же мне страшно…
Нужно поднять пистолет. Всё это нереально, просто не может быть реальным, такого вообще не бывает!
Руки трясутся. Я промахнусь, я точно промахнусь, лучше убейте меня сразу…
Массивная фигура возникает на фоне светлой улицы — собаку по инерции тянет дальше, она проезжает на лапах, стараясь затормозить…
Делает рывок ко мне, вглубь подворотни, в темноту…
Очень просто. Навести. Нажать.
Резкий звук электрического разряда.
Ищейка — по-прежнему молча — валится на землю. Что, уже всё? Так быстро?
Крадусь к лежащей фигуре. Не шевелится. Даже не верится, что это сработало. Красного огонька камеры нет. Я читала, что разряд такой мощности должен повредить всю электронику в броне, в том числе карту памяти, — надеюсь, это правда.
Теперь нужно снять с ищейки электроды. Сердце колотится так, что трудно дышать. Кажется, что стоит протянуть руку, собака сразу меня цапнет. Нужно сделать это быстро. Извини, пёсик, мне не нравится мучить животных, но давай ты немного полежишь без сознания — чтобы я успела убежать?
Сдёргиваю электроды и заталкиваю использованный картридж в карман. Есть! Выброшу по дороге.
Количество адреналина в крови зашкаливает, и от этого восприятие ведёт себя странно: то, на что смотришь прямо, выглядит ярким и чётким, а прочее вообще не воспринимаешь. Но погони вроде нет. Парк остался позади. Тишина спящей улицы, только ветер шумит по крышам.
Повезло. Ух, как мне повезло! Даже хочется поверить, что это знак — тот самый, говорящий, что сегодня у меня всё получится. Может, в итоге я всё же… Да нет, вряд ли. Не стоит рассчитывать на успех, чтобы не разочароваться.
Ковыляю дальше по улице. Тело распарило влажным жаром, футболка липнет к спине, а промокшие волосы — ко лбу. В груди и животе ощущение такое, будто битого стекла насыпали, но это ничего, сейчас я ка-ак отдышусь… Ка-ак побегу… Вот бы закурить… Держись, Лета! Доберёшься до места, тогда отдохнёшь. Таксист сказал, нужно всего лишь дойти до конца этой улицы, и там уже будет Роторный проулок.
Хотя, может, я свернула не туда. Оглядываю окрестные дома. Конечно, название улицы и номера везде закрашены краской из баллончика. Чёртов Район! Местные и так ориентируются, а всякие «харадские» пусть сами догадываются, где тут что.
Голос-в-голове ехидно фыркает: Выкусила? Чем тебе поможет карта, если ты не знаешь, где находишься? Спросить не у кого, людей нет. Все спят, одна ты бродишь, как дура. Отец верно говорил, твоя самонадеянность каждый раз заводит тебя в тупик.
Перед глазами встаёт эта усмешка — чёртова высокомерная усмешка господина Александэра, богоравного городского судьи. Прав всегда, без исключений.
Я огрызаюсь: Заткнись! Я ушла от него и не собираюсь опять слушать всё это дерьмо.
Голос мурлычет: Если бы не хотела — не слушала бы. Кто скажет тебе правду, если не я? Ну да, она бывает горькая, но это для твоей же пользы. Мир жесток, отец старался тебя к этому подготовить, но ты ведь не слушаешь умных людей, да? Вот, упорно движешься к очередному поражению, хотя знаешь, что нужно повернуть назад, к полиции. Они отправят тебя домой, и это неразумное приключение наконец-то закончится.
Но я сжимаю челюсти: А потом будешь бухтеть, что я ни одно дело не могу довести до конца. Знаю я твою тактику, ничего нового. И слушать тебя не буду. Мне ведь может повезти. Другим везёт, почему мне не может?
Однако Голос сразу чувствует неуверенность и страх в моём тоне — знает, что снова победил, — поэтому успокаивается на время, бросив напоследок ленивое: Сама знаешь. Другие — это другие. А ты — это ты.
Да и плевать, что кто-то там лучше меня. Пусть даже все. А я всё равно попробую. Выбора нет, назад я точно не вернусь. Остаётся ползти вперёд и верить в удачу. С собакой ведь мне повезло? Ещё как! Вот и продолжаем в том же духе.
Чёрт, в груди ещё болит… То-то будет смешно, если свалюсь тут с сердечным приступом. Ладно, это просто ипохондрия. Хватит ныть! Подумаешь, кольнуло…
Важно другое. Как быстро ищейка очнётся? Догадается ли она? Говорят, районные псы сообразительные, а здесь всё очевидно — улица идёт прямо, знай себе беги вперёд. Когда ветер налетает справа, в нос бьёт концентрированной вонью реки. У собаки должно быть ослабленное обоняние, однако я читала о случаях, когда районные ищейки находили людей по запаху. Впрочем, могут и врать, это ж сеть.
Но если она меня догонит — тут-то мне и каюк, потому что запасного картриджа для пистолета нет. Я его забыла. Дура. Просто забыла! Теперь единственный вариант — прямой контакт, то бишь тыкать шокером непосредственно в собаку.
Голос-в-голове поправляет: Во взбешённую собаку. На такой дистанции она выгрызет тебе кишки. Смотри, как это будет выглядеть.
В сознании тут же возникает картинка: окровавленное тело распластано на земле, а ищейка с энтузиазмом тянет из него внутренности.
Чтобы отвлечься от этого образа, я внимательно оглядываю улицу. Так, что тут есть… Дома всё такие же невысокие, пять-шесть этажей, выглядят ветхими, кое-где выбиты стёкла. Большинство фонарей не работает. Неподалёку дёргано мигает светом рекламный щит — погнутый и со вмятинами, будто в него бросали камни. Чёрт, от здешней обстановки ещё больше не по себе. Ну, хотя бы людей нет, безопасно…
Земля под ногами щедро усыпана рекламными листовками — истоптанными, отливающими грязной влагой. Кое-где уныло смотрят в землю камеры уличного наблюдения. Это хорошо, сейчас отсутствие слежки даже успокаивает. Так странно. Пять лет назад могла ли я представить, что буду ночью бегать по Промышленному району и радоваться сломанным камерам?
Голос-в-голове деловито перебивает: Кстати, как ты собираешься отсюда выбираться? Ну, когда прибежишь туда, никого не найдёшь, покуришь — а дальше что? Одна посреди улицы. Такси не вызвать. Магазины закрыты. Холодно. Темно.
Ну, придётся ждать рассвета. Интересно, который час? Буду ходить туда-сюда, чтобы согреться. Пачка сигарет почти полная. Потом откроются магазины. Попрошу вызвать такси. Приеду домой, залезу под одеяло и согреюсь.
Увлёкшись мыслями, не сразу замечаю, что улица впереди заканчивается, упираясь в другую. Я добралась!
/продолжение следует/
Показать полностью
Далеко-далёко (часть 4)
Переход через местные «Альпы» не вызвал особых проблем — всё-таки стенки ударного кратера это не выход скальных пород, и эрозия со временем существенно их потрепала. Так ещё и пониженная сила тяжести играла нам на руку, точнее — на ногу, делая подъём не столь тяжким, как это было бы на родной Земле. И в награду за труды наивысшая точка хребта представила прекрасную возможность рассмотреть пространство за пределами нашей нынешней зоны обитания.
Сам спутник, многозначительно названный нами Мас-а-Тьерра, оказался совсем небольшим, с заметной кривизной линии горизонта. И, наверное, пешим порядком возможно обойти по экватору не напрягаясь за пару месяцев. Потому богатство местной биосферы откровенно удивляло. По-хорошему, правильной эволюции в таких стеснённых условиях просто негде развернуться. Насколько я помнил, землянам пока не встречались подобные спутники. Так что за экипажем «Индигира» устанавливался приоритет подобного открытия. В анналы истории мы себя вписали... Или, точнее, можем вписать при известном везении.
До самого горизонта, непривычно здесь близкого, тянулись ввысь отдельно стоящие деревья. При том огромные деревья! Куда там земным секвойям. Такое впечатление, что, забравшись по стволу одного из этих чудо-деревьев, окажешься прямиком в ближнем космосе. Удивительные растения.
— От деревьев держимся подальше, — неожиданно предупредил командир. — Кто же знает, что там произрастает в кроне наверху. А упавший с такой высоты переспевший плод, пускай даже размером с жёлудь, вполне способен проломить голову. Есть, конечно, надежда на пониженную силу тяжести, но рисковать целостностью своего черепа чего-то не хочется.
И все согласились с нежелательностью таких натурных экспериментов. А довольно значительные расстояния между отдельными деревьями позволяли легко это реализовать. Видимо, местные «секвойи» ещё те индивидуалисты и не терпят близкого соседства. Либо, что вероятнее, их кормовая база ограничена.
Наш отряд, ощерившийся самопальными копьями, медленно проникал всё глубже в terra incognita. Летучих монстров пока не наблюдали, как и прочую крупную живность. За исключением гигантских деревьев, местный пейзаж не сильно отличался от нашего в метеоритном кратере — те же повсюду буйно цветущие растения, кое-где небольшие озёрца с прозрачной водой, видимо, в мелких метеоритных воронках, жужжащая да стрекочущая насекомая братия и огромная планета с многочисленными спутниками, нависающая над самой головой.
— Может, тяготение планеты вызывает такой буйный рост деревьев? — предположил Георгий. — Но почему нет крупных животных? Я думал, это только у нас в кратере. Так сказать, особенности замкнутой экосистемы. Но нет, здесь тоже только мелочь пузатая да насекомые, и все не крупнее наших воробьёв. Хотя кормовой базы для травоядных предостаточно — ешь не хочу.
— И это напрягает... — согласился командир, — Как бы и нам не оказаться жертвами такой вот непонятной пока избирательности. Неспроста это, ох неспроста!
— Так и летающих ящеров незаметно что-то, — поделился наблюдениями я, — Куда они все подевались? Не единственный же он на весь спутник! Должны быть и другие, хотя бы для размножения.
— Может, в кронах прячутся? — предположил Евгений.
Когда мы довольно далеко забрались в своей исследовательской миссии, внезапно раздался тихий свист, и рядом в почву воткнулось приличных размеров копьё. Мы даже присели от неожиданности обстрела!
— Аборигены? — Ошарашенно удивился Георгий. — Здесь?
Но сколько мы ни озирались, обнаружить нападавших никак не получалось, пока второе не воткнулось чуть далее. Когда осмотрели «копья» вблизи, до нас наконец дошло, что это те самые «плоды»! Так сказать, самозакапывающиеся саженцы, при том с оперением для стабилизации полёта и планирования на некое удаление от «яблони». Видимо, таким способом деревья осуществляли захват прилегающих территорий. И эти «копья» оказались намного более удобными в обращении, чем наши самопальные — достаточно лёгкими, очень прочными, с острейшими наконечниками. Не долго думая, мы перевооружилсь на так кстати предоставленный арсенал от самой матушки природы.
— Но не хотелось бы оказаться поблизости, когда урожай окончательно поспеет, и произойдёт его массовый сброс. Это будет даже хуже стаи Стимфалийских птиц, — держа на весу «копьё», глубокомысленно изрёк Георгий.
— А когда это может произойти? — поинтересовался я. Не хотелось бы оказаться пронзённым насквозь таким вот «жёлудем».
— Ну, судя по виду и гибкости древка, несколько дней есть. Но ничего нельзя утверждать наверняка. Я же всё-таки не астробиолог. Хорошо хоть в нашем закутке эти монстры не произрастают.
— Да-а, повезло, что стенки кратера не дают возможности залетать этим «плодам» к нам, — согласился командир и добавил, — И возможно, отсутствие на спутнике крупных животных объясняется таким вот способом размножения местных деревьев.
— А чем питаются тогда летающие монстры? — спросил я, не сильно веря в отсутствие крупных животных форм.
— Может, листвой деревьев? — предположил Евгений, — Тогда они вполне мирные вегетарианцы, и нам ничего не угрожает... Кроме самих деревьев.
Пока мы так глубокомысленно рассуждали о местной флоре и фауне ещё пара саженцев решила углубиться в почву неподалёку от нас. При том совсем неподалёку.
— Хм-м-м. А артобстрел всё ближе. Не находите? — неожиданно изрёк командир. — Странно это как-то. Ведь пока нас тут не было, «плоды» не падали!
И словно в подтверждение наблюдения, очередное «копьё» воткнулось буквально в шаге от механика, вызвав нездоровую бледность его лица.
— Ай!
— Проклятье! Воздушная тревога! Бежим! — крикнул командир, и мы дружно ломанулись обратно к родному кратеру.
И наш бег тут же вызвал целый ливень «саженцев». Мне одно из «копий» оцарапало руку, Евген счастливо отделался шлепком оперения по лицу. Спасало только значительное расстояние между деревьями, и чтобы долетать до своих целей в нашем лице, саженцам приходилось преодолевать довольно значительные расстояния. Но так быстро я ещё никогда не бегал!
Передохнуть удалось только у самого подножия «гор», где кроме травы поблизости никаких деревьев не наблюдалось. И мы долго отдувались после пробежки, с трудом восстанавливая дыхание. Всё-таки профессия космонавт и марафон мало совместимы.
На том ознакомительная экскурсия по местным достопримечательностям счастливо закончилась.
— Что-нибудь надумали? — На следующий день на утренней оперативке командир вернулся к обсуждению, прерванному появлением летучего монстра.
— Да, — с довольным видом ответил Владимир, — Пока вас не было, родилась прекрасная идея.
— Хорошо. Обойдётесь имеющимся оборудованием?
— Достаточно ходового двигателя Павлова. Попробуем реализовать иной принцип связи.
— Это как? — спросил командир.
Владимир с сомнением посмотрел на далёких от инженерии членов экипаж.
— Рассказывай. У нас, у всех здесь присутствующих, вообще-то техническое образование, — развеял сомнения командир, — Что позволяет с тем или иным коэффициентом усвояемости воспринимать новую техническую информацию. Так сказать, мозги соответствующим образом с институтов заточены.
— В принципы радиосвязи, надеюсь, не надо углубляться?
— Имеете в виду — генерация электромагнитных волн определённой модуляции, излучение на расстояния, и её последующий приём с декодированием?
— Хорошо, — довольно потёр руки Владимир, — Только в нашем случае, электромагнитная волна особым образом модулированная передаётся по ноль-пространству, где перемещаются все современные космические корабли. Всё-таки ограничение в триста тысяч для базового пространства-времени никто не отменял.
Пилоты, механик и я многозначительно кивнули, типа — это элементарщина, давай излагай дальше!
— В нашем случае всё антенное оборудование и высокочастотный генератор накрылись медным тазом. И замены им нет. То есть смодулировать исходный сигнал мы можем, но вот передать его по ноль-пространству нет.
— И какой выход?
— Иной принцип передачи информации. Без электромагнитной волны.
— О как! Интересно, каким образом? — озвучил общее недоумение командир.
— Используем гравитационное поле! — И Владимир свысока на нас посмотрел. — В качестве несущей волны используем гравитационные волны, а генератором выступит двигатель «Индигира».
— Объясни...
— При преодолении ноль-пространства двигателем Павлова создаются искажения гравитационного поля, которые регистрируются датчиками позиционирования встречных кораблей, техническими станциями коммуникационных линий.
Владимир гордо посмотрел на нас.
— И... Как это нам поможет? — Пока не понимал всей гениальности озвученных идей командир.
— Да очень просто! Двигатель ещё работоспособен, только полететь на нём мы не сможем. Поэтому выведем его на запредельные нагрузки и вариативностью мощности будем модулировать сигнал СОС. Который запросто запеленгуется или проходящим кораблем, или технической станцией обслуживания транспортных линий.
— Действуйте!
Показать полностью
1
ТЕРРАкота
Я смотрю в окно на бескрайние ряды ярко-оранжевых кристаллов, упирающихся своими гранями в столь же оранжевый небосвод. Поверхность Энке-29 пестрит всеми оттенками этого цвета - от апельсинового до темно-терракотового. Планета прекрасна. Если конечно, не принимать во внимание тот факт, что ровно через семнадцать минут нахождения на открытом воздухе твои лёгкие превращаются в слизь. Дихромат калия крайне токсичен.
Начинает темнеть. Я оборачиваюсь ко входу в капсулу и смотрю на Палмера. Обагренный темно-охрянным светом чужой звезды, он похож на глиняное изваяние. Не в силах более выдерживать натиск собственной совести подхожу к нему и осторожно кладу руку на плечо. Палмер оборачивается.
Побелевшие губы, затравленный взгляд. Он несёт вахту уже третьи сутки - без сна, без еды. На поддерживающих стимуляторах. Он и я - единственные выжившие в безнадежном аттракционе по спасению человечества.
— Я еще держусь, док, - одними губами говорит мне Палмер. Я ещё держусь ‐ вы успеете все подготовить.
Киваю ему, отхожу вглубь лаборатории. Опускаю пробирки в сепаратор, достаю реторты. Делаю все возможное, чтобы у Палмера сложилось впечатление, что я работаю. Этот спектакль я разыгрываю для него сегодня в последний раз - по расширившимся на всю радужку зрачкам понимаю, что осталось ему недолго. Эти дни, что мы провели здесь - в наскоро собранном из осколков корабля бункере - я, терзаемый чувством, гораздо более глубоким, чем вина, только и жду его смерти. Потому, что так и не смог ему признаться, что мы все - таки проиграли. Что наша великая миссия провалилась за шесть дней до окончания полёта из-за оплошности моего ассистента. Проводя заключительные исследования изотопного взаимодействия молекул иридия с дейтерием доктор Раймонд Кипли локтем смахнул со стола ампулу с С2378. Единственным веществом, способным создать на этой планете ядерную реакцию. И покончить с войной. С холодными бездушными тварями из космоса. Никогда не забуду выражение его лица, когда он осознал, что одним неосторожным движением отобрал у человечества шанс на спасение.
Мы сами привели к своим берегам беду. Мы отправляли сигналы к далёким границам вселенной, прослушивали черные дыры, играли с темной материей пространства. Но оказались не готовы, когда из бездны пришел ответ. Первый же контакт стоил жизни половине населения планеты. Мы сами указали чужим путь к их новому дому. К новому, богатому ресурсами миру. Пришельцы - огромные членистоногие насекомые, напоминающие земных палочников, напали на Землю. Началась долгая борьба за выживание. И вот теперь, вычислив местонахождение их родной планеты и преодолев долгий путь через пустоту я сижу и дожидаюсь смерти упорного и отважного человека. Потому, что мне важно, чтобы он покинул этот мир с верой в человечество. И в нашу победу.
Я подхожу к центрифуге, достаю микрокристаллы водорода, соединяю их с иридием и дейтерием, добавляю ацетилиниды и оксиды гадолиния. Бесформенный комок сероватого оттенка ложится в мою руку. Всего одна сотая унции С23-78 могла бы уничтожить весь этот мир. Убираю комок в герметичный пластиковый пакет, прячу во внутренний карман куртки. Слышу нарастающий гул и оборачиваюсь к Палмеру. Дверь бункера слетает с петель и в комнату вваливаются два огромных палочника в бионических костюмах. Удар огромной ноги освобождает Палмера от его обязанностей. Механическая рука хватает меня и поднимает в воздух. Я чувствую, как ломаются ребра и задыхаюсь от боли. Затем проваливаюсь в густую липкую темноту.
Прихожу в себя в странной овальной комнате без окон и дверей. Она напоминает каменное яйцо. Я словно цыплёнок, не сумевший вовремя вылупиться и теперь задыхающийся без воздуха. Пришельцы обогатили помещение кислородом, но его слишком мало и мне почти нечем дышать. Но я с улыбкой откидываюсь на чуть пружинящие стенки камеры. Впервые за много лет я улыбаюсь так широко, что у меня ноют челюсти. Потому, что теперь я точно знаю, что чудеса случаются. Иначе как объяснить, что за 569 тысяч километров от родной планеты, по другую сторону вселенной, стены моей тюрьмы сделаны из унбиквадия? Единственного элемента, которым я могу заменить С23-78 и активировать взрывное устройство. И которое почти не встречается в изученных нами уголках космоса. Согласно всем теориям, которые мне известны - такая вероятность равняется минус бесконечности. Я достаю пакет и разрываю его зубами. Мы все-таки справились.
Рассказ писался на конкурс мини-историй (до 5000 знаков). И это мой самый первый рассказ, с которого собственно и началась моя писательская эпопея. Так что, не судите строго, ребята!
Показать полностью
Академия Знаний. Книга 1. Глава 28. Подготовка к бою. Часть 8
И все это время в академии получали сведения о том, что или я руководил строительством. Без подробностей модификаций. Или мой ИИ. О том, что сейчас у меня было построено в базе академии данных не было. А численность врага снижалась не только в последний раз. Когда я специально снизил показатели. А и в предыдущие разы. Когда согласно проведенному анализу моих изначальных возможностей сочли мои данные не достоверными. Но почему так произошло я так и не разобрался. Сейчас это для меня было даже хорошо. В отчеты академии каким то образом попала информация о моих закупках. А это нарушение основных принципов самой торговой сети - конфиденциальности. Так что пока в ближайшее время с торговой сетью дело лучше не иметь. По крайней мере до того, как ситуация не стабилизируется. Если она вообще станет лучше. Уходить полностью в подполье мне не хотелось. В общем ситуация не настолько плоха, как изначально она казалась. По крайней мере ожидать самого плохого сразу не стоит.
Понравился рассказ, с тебя лайк и подписка.
Для вас старались:
Нейронные сети:
Озвучено SaluteSpeech
Аниматор Genmo.AI
А так же, все тот же один человек:
Автор - ПавелС
Показать полностью
8
Невероятная подборка обоев на телефон в стиле sci-fi
Ребятушки, многие из вас меня уже знают — мне нравится создавать подборки необычных фонов на телефон, которые интересно разглядывать, и которые делают каждое включение экрана интересным!
В этот раз принес вам огромный набор нереальных экуменополисов с гигантичной архитектурой и нереальными визуальными эффектами. Наслаждайтесь и забирайте на телефон. Соотношение сторон подобрано специально для телефонов 👍
Еще больше всякого в моей каморке — https://t.me/neyrodzen
Показать полностью
16
Далеко-далёко... (часть 3)
Пробраться до складских помещений представлялось ещё той нетривиальной инженерной задачкой — нам предстояло пройти по перекошенным коридорам, ощерившимся острыми клыками порванного металла, миновать пару заклинивших дверей, а восхождение по ведущим в непонятном направлении скрученным спиралью трапам служило, наверное, финальным испытанием после минования предыдущих препятствий. Радовало только, что путь назад с грузом предстоял уже через погрузочный люк. Мы бы с удовольствием и через него внутрь проникли, только вот открыть его возможно только изнутри.
Как ни странно, аварийное освещение функционировало, и решать проблемы с ориентацией в кромешной тьме не пришлось. Всё-таки запас прочности у нашего корабля оказался приличный — пережить гравитационную волну и посадку от командира...
Как это ни странно, но склад предстал перед нашими взорами в своём естественном состоянии — всё разбросано и отыскать любую запасную часть или электронный блок настоящая головоломка. Но инженеры в этом хаосе чувствовали себя как рыбы в воде. От меня только то и потребовалось, что оказывать посильную помощь в разборах особо великих завалов и в сортировке имеющихся запасов на три группы — целые, слегка поломанные и откровенный металлолом. По итогу Владимир мрачно констатировал:
— А оборудование перенесло удар о твердь не намного лучше самого корабля. Жаль. Блоки дальней космической связи восстановлению не подлежат. А вот прочие радио-электронные комплексы избежали печальной участи небытия. Но только что это нам даёт? Пеленговать крупную дичь во время охоты? Или искажать пространственно-временную метрику? Да-а-а уж.
— А что, их никак не приспособить для нужд связи? — наивно удивился я, — И там, и там простая электроника.
— Простая, говоришь? — И Владимир искоса посмотрел на меня. — Может, какое рацпредложение толкнёшь? У нас на предприятии за дельную рацуху премии дают.
Я стушевался — честно говоря, в электронике совсем ни бельмеса. Лишь как продвинутый пользователь штурманской аппаратуры и искусственного кока. Хотя... Теперь ещё и профессиональный её носильщик.
Инженеры отобрали несколько блоков, пояснив, что те позволят отпугивать местных хищников, если такие, конечно, здесь имеются, или, как вариант, кровососущих насекомых. И на мой взгляд, очень полезное применение сложной радиоэлектронной аппаратуры.
Люк наружу перекосило, и открывали мы его часа два, основательно умаявшись. Но теперь доступ к запасам был самый непосредственный, без этих пугающих плутаний по лабиринтам
искорёженного корабля.
— Чем порадуете? — поинтересовался по нашему возвращению командир.
— Ничем хорошим, — ответил Владимир, — Связи не было и не будет. Все запасные внешние блоки и приёмно-излучающие устройства расплющило запасным генератором.
— Плохо, — прокомментировал нерадостный доклад командир, — А мы тут всё в округе разведали...
Как оказалось, «Индигир» приземлился, точнее — упал в старый метеоритный кратер. И местное озерцо, это, видимо, заполненная водой центральная воронка. Благодаря такому вот стечению обстоятельств, наше пристанище защищалось от прочей дикой природы стенками кратера, от ветровой эрозии превратившимися в острые горные пики. А ввиду изрядной давности падения метеорита, местную изолированную фауну представляли только некие подобия наших землероек, в отличие от здешней флоры, коя цвела и колосилась в значительном разнообразии. Впрочем, в достатке имелись ещё и вездесущие насекомые. Анализ цветов показал их нейтральный статус к человеческому организму. Но на счёт насекомых командир так не был уверен. Слишком их много здесь летало, ползало и прыгало. Всех не исследуешь. И потому экипажу посоветовали быть начеку.
По итогам первых дней жизни на спутнике командир собрал утреннюю оперативку. Коротко, минут за сорок, доложил о результатах обследования имеющегося в рабочем состоянии оборудования на корабле, итоги натурных изысканий метеоритного кратера.
— Какие предложения? — задал вопрос участникам совещания.
Озвученные перспективы зависнуть в этом райском уголке на неопределённое время, а может и на всю жизнь, заставили присутствующих пригорюниться. И только кок, включённый в действующий экипаж, бодро предложил всем по чашке кофе.
— Может, всё-таки попробовать собрать из имеющегося бесполезного электронного хлама узел связи? — Я таки решил попытаться привлечь к поискам выхода наших инженеров.
— Есть мысли — как? — спросил капитан.
Я пожал плечами.
— У нас же целых два инженера по данному профилю!
— Но-но! — воскликнул Владимир, — У нас у каждого свой профиль.
— Тем более, — поддержал я, — Значит, у нас два инженера общего широкого профиля.
Названные широкопрофильными инженеры переглянулись и разве что пальцами у виска не покрутили. Я же не отставал:
— На складе полно вполне работоспособных блоков. Они разве не взаимозаменяемы?
— Так, — бразды правления снова оказались во властных руках командира, — Владимир, поясни, что имеется в наличие, чего не хватает для организации связи, и что думаете в плане поиска решений. Вы ж как-никак инженеры, а это звучит гордо.
— Как бы это гордо не звучало, но без надлежащей оснастки инженер это только голова и руки, — за обоих инженеров ответил Владимир.
— Не самая глупая голова и не самые кривые руки, — согласился командир.
— Ладно. Если коротко и по верхам, — начал просветительскую деятельность Владимир, — В любом космическом аппарате в том или ином виде имеется аппаратура телеметрии, бортовые информационные системы, аппаратура связи и ретрансляции, навигационная аппаратура, системы управления и система...
Но не успел он закончить короткий и по верхам доклад, как на нас, удобно расположившихся на небольшой полянке, свободной от высокого кустарника и травы, упала огромная тень. Мы синхронно задрали головы и...
Над нашими головами медленно проплывал тёмный силуэт крылатого чудовища. Просто гигантского чудовища! Точно назвать размеры я не берусь, так как неясна была высота полета, но поскольку мы оказались в тени, летел он не шибко высоко. Мы буквально окаменели — кто знает, чем питаются эти твари? Явно же не землеройками. И если даже человек ему придётся не по вкусу, то для бедолаги, которого попробуют на зубок, это станет слабым утешением в желудке летающего монстра.
В этот раз крылатая тварь улетела. Или не заметив ничего съестного, или пока была сыта и оставила нас про запас на будущее. Но нам запасами быть совсем не улыбалось.
Такая впечатляющая демонстрация представителей местной фауны резко поменяла повестку совещания.
— Более насущный вопрос, — прервал доклад Владимира командир, — Сможем ли что-то противопоставить этой летающей твари? Наше табельное оружие оказалось в месте контакта корабля и поверхности с соответствующими неутешительными последствиями. Но защищаться теперь необходимо. Что скажет инженерия?
— Мы прихватили блок сканирующего устройства системы позиционирования. Попробуем им облучить летуна. Морфология иных организмов неизвестна, но, возможно, и отпугнёт.
— На этом пока прерываем совещание. Действуйте!
Пока инженеры настраивали защиту от крылатых монстров, остальные члены экипажа обустраивали наше новое жилище — выкладывали очаг, из чехлов смастерили полог, перекрывающий от ветра вход, вымели мусор и ненужное соседство из мелких скачущих насекомых.
Когда электронная защита встала на страже мирного неба, а пещера приобрела вполне обжитой вид, командир предложил сделать вылазку за цепь гор, окружающих зону высадки. Требовалось понять, чего ещё можно ожидать неприятного от местной крупнотоннажной фауны. Вооружались по примеру первобытных людей — самопальными луками и копьями. Благо, поставщиком металла для острых наконечников служил целый корабль.
— Мы за периметр, — командир обратился к остающимся на базе инженерам, — Владимир, за главного. Ваша задача — всё-таки постараться придумать, как нам сообщить о себе на Землю. Отговорки типа — это невозможно, нет таких технологий — не принимаются. Задействуйте нашего кока, какой-никакой, а искусственный интеллект. Где определяющее слово — интеллект.
И мы выдвинулись в поход. Первым, как и полагается вождю нового племени, двигался Владимир.
Показать полностью
1
Поступь Мрака. Глава 2
Глава 1 здесь
Фэнтези, тёмное фэнтези, роман
Юлии опять вспомнилось лицо солдата, шедшего на неё с мечом. Похотливая улыбка, страждущий нагого тела взгляд, скользящий по юным соблазнительным изгибам и забирающийся гораздо дальше в тех местах, которые совсем не назначены показу, а наоборот, приличные люди всячески избегают их публичной демонстрации. И странное, неуместное и неожиданное подмигивание перед тем, как он воткнул меч в бок Юлии. Боль пронзила тело, и темнота не заставила ждать.
Девушка ощупала себя, пытаясь найти рану, что оставил солдат. Справа в боку болело, и липкая субстанция холодила пальцы.
«Я умру», — подумала Юлия, но призрак сестры довольно бесцеремонно перебил.
«И не надейся! Солдат лишь слегка оцарапал рёбра, чтобы ты, дорогая, лишилась сознания и вымазалась в крови».
«Но зачем?»
«Думаю, знаешь», — мрачно ответила Ваня.
И Юлию затрясло от внезапно осенившей мысли: тот солдат специально сохранил жизнь лишь из-за её красоты и… своего желания! Он хотел молодую графиню, как самец вожделеет самку, но из-за окружающих товарищей по оружию не мог сразу воплотить фантазии в жизнь, а сделал просто: ранил и сбросил в яму первой, чтобы никто не заметил, что девица жива. Он дождётся, когда солдаты напьются или лягут спать, спустится в яму и достанет бедную Юлию, чтобы надругаться над юной жертвой. Девушку ужаснула мысль о потере невинности, ведь речь шла именно об этом. Юлия была самая взрослая в семье, но руку и сердце пока предлагали только Лилии, да и то доходяга Ильрик Вронский стал слишком неудачным избранником — из-за этого хлыща король уничтожил семью ди Ванэско. И теперь похотливый солдат готовил Юлии более страшную судьбу, чем смерть. Девушка ранее и помыслить не могла, что станет мерзкой подстилкой для первого встречного солдата. Лучше бы смерть…
«Откатись незаметно к стене, — прервала невесёлые мысли Ваня. — Сейчас свалится тело».
И когда Юлия послушалась, что-то тяжёлое упало на её место, раскидав вокруг ошмётки гнилых овощей. Девушка почувствовала на лице частички влажных и смердящих продуктов, открыла глаза и постаралась не вскрикнуть, забыв, что призрак сестры запечатал её уста молчанием. Вытаращенными фарфоровыми глазами на неё уставилась семнадцатилетняя Лилия. Положение головы по отношению к телу не вызывало никаких сомнений в смерти сестры.
Следом скинули Люсию, Сесилию и Юстифу. Девочки совсем не сопротивлялись, когда солдаты короля пошли на них с оружием. А много ли сделаешь в одиннадцать, девять и шесть лет? Как могли противостоять хрупкие дети обученным войне солдатам короля? Им просто перерезали горло, как свиньям. Чёрные раны рассекали тонкие шеи от уха до уха. Юлия зажмурилась, чтобы не видеть это, но следом упало более грузное тело.
Осквернённое.
Графиня не взялась бы сказать, кто так поступает. Разбойники с Эвендэрского тракта, или варвары с далёких приграничных Тантаре западных окраин, или кочевники, что совершают набеги с юга. Но только не солдаты короля! Кардан ди Ванэско не заслужил такой смерти. Переломанные руки и ноги, многочисленные колотые и резаные раны, белое, полностью обескровленное тело, словно кровь специально сцеживали с мертвеца. Разум девушки отказывался верить, что содеять это приказал король, а солдаты исполнили преступное поручение. Отец же двадцать лет назад был лучшим рыцарем Эльмира Третьего. Они вместе очистили от тысяч ведьм и колдунов земли Тантары и клялись друг другу в вечной верности. И король выказал высочайшую честь, наказав Кардану беречь проход в Сизых горах в земли Оракулов и Красных Драконов.
«Почему? Ну, почему это произошло с нами?» — мысленно вопросила Юлия скорее у богов, чем у Вани, но та ответила.
«Ты не догадываешься?»
Вдруг что-то сложилось в голове Юлии, словно часть не связанных друг с другом событий неожиданно дополнила недостающий кусочек мозаики, и девушка почувствовала, как страх внутри модифицируется в злость.
— Ты! — яростно прошептала Юлия, уставившись на Ваню. — Это была ты! Специально или нет, но ты позволила увидеть себя Ильрику Вронскому, и поэтому этот хлыщ решил, что наш дом полон ведьм! Донёс королю, и вот результат! Ты всё устроила!
«Увы, дорогая сестрица, — мягко, несмотря на обвинения Юлии, произнесла Ваня и улыбнулась. — Может, я и проявлялась пару раз здесь или там в районе оружейной или кухни, но то исключительно из желания показать свою наливающуюся взрослеющую красоту — я ведь отражение тебя, забыла? А вот Ильрику я не посмела бы показаться. Он совершенно не в моём вкусе… да и как можно без твоего согласия? Я не посмею…»
Ваня, — сестра-близнец Юлии, — умерла в далёком детстве, когда девочкам стукнуло по пять лет. Свалилась с восточной башни, что смотрит на Сизые горы. С тех пор её призрак находился всегда рядом и зеркально взрослел вместе с Юлией. Если бы вдруг она оказалась жива, то их не отличила и мать.
Ваня, конечно, та ещё проказница. В детстве смертельно напугала повариху, несколько раз путала отца с матерью, когда Юлия была на прогулке в раскинутом рядом с замком лесочке. Лишила работы одного из охранников замка — тот в ужасе бежал, забыв про месячную оплату. И однажды отвадила забредшего в замок домового, который неожиданно разбуянился на складе. С самого рождения и после смерти она всегда оставалась истинной ди Ванэско, и как казалось Юлии, не могла стать иной. Да и проявиться так, чтобы её лицезрели другие, Ваня может лишь специально, в остальное время она невидима, и только живая сестра способна лицезреть эфемерное тело. Это не она сделала.
Мысли прервали новые трупы, свалившиеся в яму. Карла и графиня. Надежд не осталось — вся семья в сборе, а в живых только Юлия, но и её участь незавидна. Где-то наверху есть солдат, ожидающий некоей платы за сохранность жизни Юлии…
— Но тогда что же случилось? — вопросила девушка в пустоту, вглядываясь в мёртвые глаза мамы, чья неувядающая красота делала женщину прекрасной даже после смерти.
В яму начали скидывать трупы охранников замка, преданных графу людей, а затем и обычных служащих.
«Значит, ты так и не догадалась, для чего они здесь? Почему всё это свершилось с нашей семьёй? Почему они избавляются и от любых свидетелей в лице охранников и кухарок с конюхами?»
Но мысли Юлии были заняты безмерной скорбью, словно на тело и голову опустили непрозрачную вуаль, и эта пелена обволокла и внутренние органы. В груди пылал пожар боли и ярости, и чувства эти пожирали друг друга, а победила слабость, которая в один миг оборвала сознание и сбросила Юлию в пучину восстанавливающего душевные раны беспамятства.
— Эй! Красавица! Очнись! — послышался сквозь беспокойную дрёму грубый мужской голос, и просыпающемуся сознанию потребовались долгие мгновения, чтобы понять, кто это.
Юлия открыла глаза и не удивилась, когда увидела перед собой многочисленные окровавленные тела, образовавшие уже целую гору. Их освещал слабый свет лун, благодаря которому можно было понять, что наваленные трупы помогут девушке вскарабкаться и выбраться из ямы.
«Но там ждёт солдат», — мрачно подсказала Ваня.
Она всё ещё лежала напротив и слегка улыбалась.
— Эй, как тебя? Юлия? Очнись! — Казалось, его громкий шёпот разбудит всю округу, и к яме сбегутся другие солдаты, но Юлия различила звуки праздника, устроенного в замке. Вояки, едва уничтожив обитателей замка и доказательства своих преступлений, решили закатить пьяную вечеринку. Что-то очень странное и страшное стояло и за визитом короля, и за смертями её родных, и за необычным поведением солдат Эльмира Третьего.
«Я убью его, хочешь?» — спросила, широко улыбаясь, Ваня.
— Что? — удивилась Юлия. Она вдруг осознала, что призрак сестры может воздействовать на настоящий мир. Ваня и раньше это делала, но как-то по мелочи. То занавеску колыхнёт, то вызовет лёгкий сквозняк, то стрелы метнёт в мишень, но, чтобы кого-то убить… ещё не было. — Нет!
«Но он один из тех, кто уничтожил семью ди Ванэско. И он хочет…»
— Я знаю, чего он хочет! — гневно прошептала Юлия. — Но я попробую с ним договориться!
«С этим отребьем?»
В голосе Вани слышалось явное сомнение, но Юлия вновь отринула молчаливое предложение сестры.
— Он всё-таки спас меня! А это что-то да значит! — Юлия еле растолкала слишком прижавшее её к холодной стене тело охранника. Она собиралась выбраться из ямы, пока пьяные солдаты гуляли.
«Это значит, что он тебя обесчестит!»
Но Юлия не слушала Ваню, а карабкалась вверх по бездыханным телам. Трупы уже одеревенели, были холодными и твёрдыми, и казались страшными поленьями, накиданными в яму, чтобы гнить. Юлия с отвращением хваталась рукой за части тел, быстро подтягивалась и с омерзением разжимала пальцы. Её передёргивало и трясло, но слишком большое желание жить толкало вверх, туда, где Энея и Яон освещали мир живых и раскрашивали его призрачным двойным цветом. Ваня картинно вздохнула и растворилась в слабом свете лун.
— А вот и наша прекрасная графиня! — радостно воскликнул солдат, когда увидел шевеление в яме и нагое тело девушки, показавшееся поверх кучи трупов. В свете голубой и зелёной лун обнажённость юной графини казалась более пленительной, и солдат в нетерпении пускал слюни и облизывался. — Давай руку, красавица! Я помогу выбраться!
«Ты не готова к этому… — прошептала в голове Ваня. — Домашняя девочка, никогда не знавшая боли и жестокости умрёт, если познает этот позор…»
— Заткнись! Я училась бою на мечах! — прошептала Юлия, едва солдат вытянул её из ямы. Вокруг тёмные стены внутреннего двора и никого, лишь за толстыми дверями парадной залы пьяный гам пирушки победителей. Просто замолчи!
— Это ты мне? — нахмурился мужчина и с отмашкой ударил девушку по лицу. Юлия упала навзничь на грязные от крови камни и в ужасе уставилась на солдата.
— Я тебя не затем спасал, чтобы выслушивать! Сечёшь? — зло прошептал он, и Юлия, наконец, поняла, что легко не будет. Совсем-совсем непросто…
— Это я не тебе… не вам! — затараторила испуганная девушка. — Я не хотела вас чем-то обидеть! Я… спасибо! Спасибо за помощь э-э-э…
«Ты думаешь, это поможет?»
— На хер мне твоё «спасибо»? Всё имеет цену, — заявил боец, и злость перекосила его лицо. — Ты думаешь, я рисковал своим положением королевского солдата, чтобы спасти тебя и помочь розовым графским пони продолжать бродить в твоей глупой головке? А?!
— Я не… — попыталась оправдаться Юлия, но мужчина желал не этого.
— Думаешь, я для тебя старался? Нет уж! Если рисковать, то за что-то сто́ящее! И самое сто́ящее здесь — твоё красивое, юное и соблазнительное тело! Вникаешь? — добавил солдат, развязывая пояс и спуская штаны, отчего девушка впала в ступор. Мужчина ухмыльнулся и быстро пошёл к ней, а Юлия заскулила, со всей отчётливостью понимая, что должно́ сейчас случиться.
Показать полностью