gena9207

Идея запуска масштабной кампании, ставшей частью политической программы «Большой скачок», родилась 18 февраля 1957 года на очередном съезде Коммунистической партии Китая. Ее инициатором выступил, как ни странно, биолог Чжоу Цзянь, являвшийся в то время заместителем министра образования страны. Он был убежден, что массовое уничтожение воробьев и крыс приведет к невиданному расцвету сельского хозяйства. Мол, китайцы никак не могут побороть голод потому, что их «объедают прямо на полях прожорливые воробьи». Чжоу Цзянь убедил членов партии в том, что в свое время Фридрих Великий якобы проводил подобную кампанию, и ее результаты оказались весьма вдохновляющими.

Мао Цзэдуна особо убеждать не пришлось. Свое детство он провел в деревне и не понаслышке знал об извечном противостоянии крестьян и вредителей. Указ был им радостно подписан, и вскоре по всей стране китайцы с лозунгами «Да здравствует великий Мао» ринулись уничтожать обозначенных в указе своего лидера мелких представителей фауны. С мухами, комарами и крысами как-то сразу не заладилось. Крысы, приспособленные для выживания в любых условиях вплоть до ядерной зимы, никак не хотели истребляться полностью. Мухи и комары и вовсе вроде бы не заметили объявленной им войны. «Козлами отпущения» стали воробьи.

Поначалу птиц пробовали травить и отлавливать силками. Но такие методы оказались малоэффективными. Тогда воробьев решили «брать измором». Завидев птиц, любой китаец их старался пугать, заставляя как можно дольше находиться в воздухе. Старики, школьники, дети, мужчины, женщины с утра до ночи размахивали тряпками, стучали в кастрюли, орали, свистели, вынуждая обезумевших птиц порхать от одного китайца к другому. Метод оказался действенным. Воробьи просто не могли находиться в воздухе дольше 15 минут. Изможденные, они падали на землю, после чего их добивали и складировали в огромные кучи. Понятно, что под удар попали не только воробьи, но все мелкие птицы в принципе. Чтобы вдохновить и без того полных энтузиазма китайцев, в прессе регулярно публиковались фотографии многометровых гор из трупов птиц. Обычной практикой было снять с уроков учеников школ, выдать им рогатки и отправить отстреливать любых мелких птах, разорять их гнезда. Особо отличившимся школьникам выдавали грамоты.

Только за первые три дня кампании в Пекине и Шанхае уничтожили почти миллион птиц. А почти за год таких активных действий лишились два миллиарда воробьев и прочих мелких пернатых. Китайцы ликовали, праздновали победу. Про крыс, мух и комаров к тому моменту уже никто и не вспоминал. На них махнули рукой, поскольку бороться с ними чрезвычайно сложно. Уничтожать воробьев оказалось гораздо веселее.

Особых противников этой кампании ни среди ученых, ни среди экологов не наблюдалось. Оно и понятно: протест и возражения, даже самые робкие, были бы восприняты как антипартийщина.

К концу 1958 года птиц в Китае практически не осталось. Дикторы с телеэкранов рассказывали об этом как о невероятном достижении страны. Китайцы задыхались от гордости. Никто даже не сомневался в правильности действий партии и своих собственных.

Жизнь и смерть без воробьев

В 1959 в «бескрылом» Китае уродился небывалый урожай. Даже скептики, если таковые имелись, вынуждены были признать, что антиворобьиные меры принесли положительные плоды. Конечно, все заметили, что всевозможных гусениц, саранчи, тли и прочих вредителей заметно прибавилось, но учитывая объемы урожая, все это казалось незначительными издержками. Оценить эти издержки в полной мере китайцы смогли спустя еще один год.

В 1960 году сельскохозяйственные вредители расплодились в таком объеме, что за ними сложно было разглядеть и понять, какую именно сельхозкультуру они пожирают в данный момент. Китайцы были растеряны. Теперь целые школы и производства опять снимали с работы и учебы — уже для того, чтобы собирать гусениц. Но все эти меры были абсолютно бесполезны. Никак численно не регулируемые естественным путем (чем как раз раньше занимались мелкие птицы), насекомые размножались ужасающими темпами. Они быстро сожрали весь урожай и принялись за уничтожение лесов. Саранча и гусеницы пировали, а в стране начался голод. С экранов телевизоров китайцев пытались «кормить рассказами» о том, что все это временные трудности и скоро все наладится. Но обещаниями сыт не будешь. Голод был нешуточным — люди массово умирали.

Ели кожаные вещи, ту же саранчу, а кто-то и вовсе питался согражданами. В стране началась паника.

Запаниковали и члены партии. По самым скромным подсчетам, от навалившегося на страну голода в Китае погибло около 30 миллионов человек. Тогда руководство, наконец, вспомнило, что все беды начались с истребления воробьев. За помощью Китай обратился к Советскому Союзу и Канаде — просили срочно выслать им птиц. Советские и канадские руководители, конечно, удивились, но на призыв откликнулись. Воробьев доставляли в Китай целыми вагонами. Теперь уже начали пировать птицы — нигде больше в мире не было такой кормовой базы, как невероятные популяции насекомых, буквально покрывших Китай. С тех пор в Китае особенно — трепетное — отношение к воробьям.